Текст книги "Танец мельника (ЛП)"
Автор книги: Уинстон Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)
– Моя очередь, – сказал Стивен.
– Дай мне закончить.
Через пять минут он закончил и сел на пятки в тесном пространстве, уставившись на круг. Потом приставил ладонь к его центру и надавил. Дерево не поддалось. Даже не скрипнуло, не показывая, что испытывает напряжение. Джереми усилил нажим. Безрезультатно. Он протянул Стивену гвоздодер.
– Попробуй в районе первых отверстий, между пятым и десятым.
– Дайте мне попробовать с пилой с другой стороны от Стивена, – попросил Пол.
– Ладно. Но побольше смазки. И потихоньку.
– Мы снова замедляем ход, – сказал Стивен.
– Это долгий подъем к Лискерду, – отозвался Пол. – Это только начало. Но лошади справятся. Нам не придется останавливаться.
И еще пять минут они трудились. Дерево между пятым и десятым отверстием было прорезано, а пила соединила четыре отверстия на противоположной стороне.
– Хватит, – сказал Джереми. Он снова нажал и вроде бы почувствовал, что дерево поддается. Но если сделать это сейчас, то произойдет катастрофа, потому что планка может выпасть внутрь кареты и отогнуть обивку. – Оставим пока. До Лостуитиела добрых два часа, а мы закончим за час, это точно. Главное сейчас – привести себя в порядок.
Четыре минуты спустя резкий гудок предупредил постоялый двор и мальчишек-посыльных о приближении дилижанса, а еще минутой спустя карета въехала во двор «Герба короля». Поднялись суматоха и шум, пассажиры спускались вниз, снимали багаж, звонил колокольчик, слуги носили саквояжи туда-сюда, тяжело дышащих лошадей распрягли и увели, а новые переступали ногами и трясли головами, конюхи держали поводья, перекрикивались и шутили, пассажиры направились в гостиницу, где их поприветствовал мистер Уэбб, потирающий потные ладони в бородавках в предвкушении заказов на легкие закуски, чтобы пассажиры успели утолить голод, пока карета вновь не тронется.
Эта суета не проникла лишь внутрь экипажа, шум, гам и суматоха его обтекали. Конечно же, шторки закрыли, и два джентльмена выглянули через щель. Выдержав приличную паузу, лейтенант Морган Лин прикоснулся к шляпе, обратившись к даме, и вышел. Мальчишка-посыльный, разложивший подножку, уже приготовился помочь сойти даме, но после короткого совещания появился лишь священник.
– Моя жена, – сказал он, сунув мальчику шестипенсовик, – нездорова и не хочет, чтобы ее беспокоили. Я перекушу и пришлю что-нибудь ей.
– Хорошо, сэр. Спасибочки, сэр.
И два джентльмена последовали за остальными в гостиницу. Владелец, имеющий наметанный глаз на благородное сословие, тут же их заметил и обслужил в первую очередь. Миссис Мэй послали чашку говяжьего бульона и песочное печенье.
Тянулись напряженные минуты, ничто не могло их поторопить. Пожевав какой-то пирог и выпив два бокала французского бренди («специально для вас, преподобный, из особой партии, ну, вы понимаете»), Джереми расплатился и пошел обратно в дилижанс.
– Хочешь сходить в дамскую комнату? – с иронией спросил он.
– Еще как! – ответил Пол.
– Тогда подожди Стивена. Нельзя оставлять карету без присмотра. Где инструменты?
– Под моим сиденьем. Я завернул их в тряпку, но кое-как, они торчат.
– Никто не увидит.
Минут через десять вернулся Стивен, из-под белого парика стекал пот.
– Господи Иисусе! – сказал он, когда ему объяснили, что предстоит сделать. – Мы рискуем оказаться на виселице из-за твоих естественных надобностей!
– Сам бы попробовал! – шикнул Пол. – Это же невозможно выдержать, Боже ты мой...
– Тише, – сказал Джереми. – Я провожу тебя в гостиницу и подожду.
Высокой хрупкой даме помогли выйти из экипажа. Ее юбка и плащ были такими свободными, что легко скрывали изменения в фигуре, произошедшие после отъезда из Плимута.
После нервных пяти минут они медленно двинулись обратно к дилижансу. На полпути они заметили, что Стивен и один из кучеров оживленно беседуют, скорее даже спорят, с толстым пожилым господином у дверцы экипажа.
Когда они приблизились, кучер – это был Маршалл, старший, – сказал:
– Ах, преподобный Мэй, сэр, возникли небольшие затруднения, так сказать. Надеюсь, ваша жена хорошо себя чувствует в поездке, сэр? Надеюсь, вас всё устраивает, мэм.
Пол не ответил, лишь неопределенный дернул головой.
– Видите ли, мистер Мэй, – продолжил Маршалл, – раз мы ожидали, что четвертый пассажир сядет в Торпойнте, а он не сел и передал записку, что появится в Лискерде, но и тут не объявился, то этот джентльмен, мистер Роуз, спасибо, сэр, так вот, мистер Роуз желает получить место внутри кареты, и думаю, будет правильно его предоставить.
– Мистер Джевелл наверняка появится, – сердито буркнул Стивен. – Он сказал мне...
– Осталось всего две минуты, сэр. И раз его не видно и не слышно...
– Мистер Джевелл заплатил за место? – спросил Джереми.
– О да, сэр, таковы условия, плата вперед.
– В таком случае не думаю, что вы вправе перепродавать его место.
Мистер Роуз, чье багровое лицо выглядело еще краснее в обрамлении седых волос, покосился над оправой очков в форме полумесяца.
– Прошу прощения, преподобный, мэм, прошу прощения, но раз место свободно, я решил, что могу его занять. Обычно я не возражаю против январского холода, но меня скрутила подагра, и я готов доплатить за место внутри. Надеюсь, вы примете меня в свое общество, и я вам сильно не помешаю. Разумеется, если пассажир появится...
Ему было за шестьдесят. Кожаные бриджи, высокие сапоги, синий сюртук с белым жилетом, ненакрахмаленный белый шейный платок, широкополая фетровая шляпа. Джереми онемел. Если этот человек поедет с ними, весь тщательно продуманный план обречен. Его нельзя будет даже повторить, ведь охранник увидит дырки, когда будет забирать ящики с деньгами. Если заметят неудавшуюся попытку, то во второй раз ее не предпримешь. И препятствие, неожиданное препятствие для их планов стояло перед ним, нависая всей огромной массой – крепкое, неустранимое, излучающее доброжелательность... и предрекающее провал. Конечно же, тот пассажир не появится, ведь его не существует. Они пришли к выводу, что привлекать к делу четвертого человека, не такого молодого, не столь же решительного и заинтересованного, будет ошибкой. Теперь они обнаружили, что это решение оказалось куда большей ошибкой.
– Должен признаться, сэр, – сказал Джереми, – что моя жена носит ребенка и уже страдает от последствий поездки. Единственное, что облегчает ей путешествие, это возможность занять еще одно место, чтобы прилечь. Я был бы весьма признателен, – обратился он к Маршаллу, – если бы вы позволили мне заплатить дополнительно, чтобы предоставить моей жене эти удобства.
Маршалл поколебался и покашлял в руку, чтобы скрыть смущение. Толстый мистер Роуз был сбит с толку – ведь все любезности он произнес только из вежливости, не рассчитывая, что их примут всерьез. Похоже, никто толком не знал, что еще сказать. Миссис Мэй оперлась на мужа в приступе слабости.
– Когда мистер Джевелл передал сообщение, что не сядет в Торпойнте, – произнес Джереми, – он сказал, что точно появится либо в Лискерде, либо в Добуолсе. Так что вы всё равно не сможете долго сидеть внутри, сэр, раз мистер Джевелл появится на следующей остановке.
Мистер Роуз обнажил фальшивые зубы в новой сияющей улыбке.
– Но именно туда я и еду, сэр! Именно туда я и еду! И если дама будет так любезна... Вы же понимаете, если бы не приступ подагры, я не стал бы ее беспокоить...
Буквально за пять секунд в голове Джереми промелькнули все возможные последствия. Он повернулся к Полу.
– Дорогая, мы не можем быть так негостеприимны к человеку в подобных обстоятельствах. Наверное, тебе полегчало после еды и короткой передышки. Давай будем благожелательны к кучеру и попутчику. Давай попробуем. Если тебе станет хуже, мы можем выйти и поехать завтра.
Он встретился взглядом с Полом. Оба знали, что после Добуолса останется два часа до Лостуитиела. Стивен хуже знал местность и был склонен продолжить спор, но Джереми остановил его грациозным жестом.
– Я ценю вашу заботу, лейтенант. Но думаю, нам следует... принять решение.
К этому времени все пассажиры уже заняли свои места. Преподобный Артур Мэй помог жене войти и последовал за ней. Она опустилась на сиденье, под которым были спрятаны инструменты, священник сел рядом.
– После вас, сэр, – мрачно сказал лейтенант Морган Лин, толстяк втиснулся внутрь и сел напротив Пола. Карета скрипнула под его весом. Стивен тоже забрался внутрь, Маршалл сложил подножку и вскарабкался на облучок, где Стивенс уже щелкал кнутом. Мальчишки выпустили поводья, и карета выехала со двора, раскачиваясь на ухабистой дороге.
Глава восьмая
I
Мистер Роуз сказался адвокатом, и не особо деликатным. Несмотря на его извинения, его явно не беспокоило, что болтовня может потревожить даму. По его словам, он жил в Лискерде и встал в пять утра, чтобы встретиться со свидетелем защиты в деле человека, недавно обвиненного в учинении помех таможенному офицеру при исполнении долга, вскоре предстоит рассмотрение перед жюри присяжных во время судебной сессии в Лонсестоне. Он также занимается делом двух мальчишек по обвинению в краже двухгодовалого жеребенка стоимостью в десять фунтов и десять шиллингов и месячного теленка стоимостью два фунта, двенадцать шиллингов и шесть пенсов.
А теперь он направляется Добуолс, чтобы побеседовать с богатой вдовой шестидесяти семи лет, чьи дела ведет, которой втемяшилось в голову выйти замуж за своего двадцатидвухлетнего лакея.
Его глаза сияли над оправой очков в форме полумесяца, он излучал доброжелательность, но, к счастью, не любопытствовал, чем занимаются попутчики. По большей части он обращался к Джереми, потому что Пол откинулся на подушки, закрыв глаза под вуалью, а Стивен задумчиво уставился в окно.
Джереми отвечал «да», «нет», «разумеется, сэр» и думал: это новая и непредвиденная опасность, этот человек будет разглядывать нас с близкого расстояния до самого Добуолса и наверняка запомнит и опишет. Запомнит он не только одежду, как оба кучера, а цвет глаз, черты лица, форму рук и изъяны в зубах.
Но он не склонен был сдавать назад. Сколько еще до Добуолса? А сколько от Добуолса до Лостуитиела? И не попытается ли очередной идиот сесть внутрь в Добуолсе? А если так, каким образом это предотвратить? В те несколько секунд нерешительности во дворе гостиницы он счел, что лучше позволить толстяку прервать их работу на сорок пять минут, чем пробудить пересуды среди других пассажиров и ненужные мысли у кучеров и охранника. Вряд ли это вызвало бы подозрения, просто о трех пассажирах задумались бы, как и об их желании уединиться и закрыть шторки.
– ...Банкротство этих банков, – говорил мистер Роуз, – Банка Тамар в Лонсестоне, «Кадлипа и Ко». «Хилла и Ко», Банка Пирса, «Хамбли и Ко» больно ударило по графству. Бедняки голодают. Многие другие, даже вполне респектабельные люди, пытающиеся накопить хоть несколько фунтов путем строжайшей экономии и лишая себя самых простых удовольствий, этим людям приходится жить буквально на хлебе и воде, сэр, одним махом все их скромные накопления исчезли, а сами они оказались на грани нищеты, наряду с беспечными и ленивыми пьяницами и обжорами. А знаете, сэр, я виню в этом мистера Питта! Если бы он был жив, то мог бы увидеть плоды своих финансовых усилий!
От Добуолса до Лостуитиела. Около девяти миль. Два часа работы? Немного меньше из-за остановок. Но если повезет, хватит и часа. Все зависит от того, насколько крепки ящики с деньгами. Они принадлежат Банку Уорлегган и Уильямс, и это давало ему дополнительный мотив, возможно, сильнейший, предпринять эту опрометчивую и опасную авантюру.
Этим утром через ставни своей комнаты он наблюдал, как погрузили ящики, перед тем как сели остальные пассажиры с багажом. Ящики не выглядели особо прочными, но если их не удастся быстро вскрыть, то можно унести. И это будет очень рискованно, несмотря на плащи и юбки.
Конечно, ничто не мешает им доехать до Сент-Остелла или даже дальше – если не принимать во внимание их тщательно подготовленный план. Преподобный Артур Мэй и его жена должны выйти в Лостуитиеле, поскольку ей станет хуже, и они решат переночевать на постоялом дворе Талбота и продолжить поездку завтра. После отдыха у Талбота они отправятся на прогулку, когда сгустятся сумерки, и больше не вернутся.
Эта неспешная прогулка по левому берегу реки Фоуи в паре миль ниже по течению приведет их Лантян-Вуд, почти напротив Сент-Уинноу. Там они найдут каменные развалины домов и укроются в них до наступления ночи. Тем временем лейтенант Морган Лин сойдет, как и собирался, в Сент-Остелле. Оттуда он пройдет несколько ярдов до отеля Келлоу, где днем ранее они поставили в конюшню трех лошадей. Он заберет их и растворится в ночи.
На самом деле он поскачет обратно к Сент-Блейзи-Гейт, а оттуда в Тайуордрет и Голант. Чуть не доезжая деревни он свернет налево и через пару миль окажется у руин в Лантян-Вуде. Точное время не так важно, но когда они репетировали поездку при дневном свете, она заняла четыре часа. Самое позднее он приедет в десять вечера, так что у них будет вся ночь, чтобы добраться через всё графство к сторожке – в плащах, чтобы прикрыть запоминающуюся одежду, – а там они переоденутся в собственные вещи и еще до зари сожгут маскировку – парики и всё прочее.
– Сэр? – переспросил Джереми, сообразив, что ему только что задали вопрос.
– Ваш приход, сэр. Вы возвращаетесь туда?
– Нет-нет, мы живем в Девоншире. Мы собираемся провести месяц у сестры в Фалмуте. Возможно, нам не стоило ехать, но жена прекрасно себя чувствовала до последней недели.
Мистер Роуз сочувственно поцокал языком.
– У вас есть другие дети?
– Мальчик пяти лет.
– Чудесный мальчик, не сомневаюсь. А у меня нет детей. Жена умерла от оспы через два года после свадьбы, и я не решился жениться вновь. Правда, судьба привела меня во многие приятные места. К примеру...
Джереми снова отключился.
Сидящий рядом с ним и напротив Пола Стивен заметил на полу опилки. Опилок вообще оказалось гораздо больше, чем они рассчитывали. Они были недостаточно аккуратны. Опилки выглядели свежими, а не посеревшими и грязными, как если бы лежали здесь уже какое-то время. Но все же... Кому придет в голову, что это подозрительно? Разве что провидцу или тому, кто умеет читать мысли и представит, что творилось здесь до его появления и что немедленно начнется вновь, как только он сойдет. Самая большая опасность возникнет, когда будет выходить. Кучер нагнется, опуская подножку, и может заметить опилки. Стивен передвинул ногу, якобы потягиваясь, и потер каблуком по полу, чтобы испачкать опилки.
– А знаете, сейчас я веду крайне интересное дело. Некий Уильям Аллен, изготовитель игральных карт, семьдесят с лишним лет назад скончался и по завещанию велел раздавать десяти бедным вдовам по пять шиллингов на Рождество из доходов от дома на Фор-стрит. А теперь решено прекратить эту практику, поскольку она противоречит закону о неотчуждаемом праве собственности. Знаете, что это?
– Нет, сэр.
– Позвольте объяснить...
Господи, ну когда же Добуолс? Стивен с самого начала не соглашался со всеми приготовлениями Джереми. Уж больно они были замысловатыми, слишком похожи на брайтонское ограбление. Куда лучше для всех выйти в Сент-Остелле, а когда дилижанс уедет, пройти до отеля Келлоу, взять лошадей и дать деру. Если их не узнали в карете, то вряд ли узнают в Сент-Остелле, а вскоре станет темно и они растворятся в темноте, да пусть даже их увидят скачущими на восток. С точки зрения Стивена, чем проще, тем лучше.
Джереми тщательнее заметал следы. Если они покинут дилижанс в разное время, это смутит власти. В точности так же, как когда друзья прочитали об ограблении в «Морнинг пост» и не могли решить, кого подозревать и в каком месте начинать поиски. А кроме того, заявил Джереми, о первом ограблении уже знают банки, даже такие отдаленные, как «Куртс» и «Уорлегган и Уильямс» наверняка поддерживают какие-то контакты, в особенности по поводу ограбления, и почти идентичный характер преступления заставит их подозревать ту же банду. Если участников первого ограбления схватят, никто не поверит, когда они будут отпираться, что второе – тоже их рук дело. А раз наказание за это преступление – виселица, то их все равно не накажут дважды.
– Вам стоит прервать путешествие и провести денек на постоялом дворе, посмотреть Лискерд, оно того стоит, – сказал мистер Роуз.
– Пожалуй.
– Прекрасная церковь Святого Мартина. Говорят, вторая по величине в графстве. Ее викарий – Джон Хоуни. Он служит там уже больше тридцати лет. Превосходный человек. Уверен, он будет рад встретиться с коллегой-священником. Так где, вы сказали, ваш приход?
– В Сидмонте, – назвал Джереми первый пришедший в голову город.
– Ах да. В самом деле. А вы знали, что почти сорок лет назад мистер Эдвард Гиббон, известный историк, представлял Лискерд в парламенте? Правда, в городе он и не бывал, насколько мне известно. Он представлял интересы Эллиота. Кажется, так и не заработал себе имя в Палате.
Да чтоб он провалился! – думал Пол. Он встал между... между нами и кучей денег. На эти деньги, на свою долю, Стивен наверняка купит приватир и станет его капитаном в надежде заработать еще денег, пока не кончилась война. Джереми ведет собственную войну за эту девчонку Кьюби Тревэнион. Пол и подумать не мог, что в его старом друге таится столько решимости и горечи. Нельзя сказать, что он повел всех за собой на это опасное предприятие, но он всё же их лидер. И не только ведет личную войну за Кьюби, но и расширит ее на семью Уорлегганов. Если ограбление удастся, Джереми, похоже, будет сожалеть только о том, что денег в дилижансе недостаточно, чтобы обанкротить банк.
В то время как резоны Пола единственные достойны оправдания – он влез в эту авантюру ради спасения отца от долговой тюрьмы. Конечно, у него имелись и собственные честолюбивые планы на лучшую жизнь и костюмы, но по крайне мере, он не устраивает кошачьи свары из-за какой-то вертихвостки. «Милорд, – скажет он судье в черной мантии, – мои мотивы, по крайней мере, не были легкомысленными, я пытался спасти семью от голода и нищеты».
– Да и не сказать, чтобы его литературные труды были безупречны, – заявил мистер Роуз, моргая из-под очков, – думаю, мистер Гиббон по своей натуре не был способен понять духовные стремления и эмпатические озарения, поскольку подвергал всё нападкам и осмеянию, не понимал христианскую веру, но не осмеливался открыто на нее нападать. Вы не согласны, сэр?
– Разумеется.
– И его постиг жалкий конец, как вы наверняка знаете. Еще юношей он страдал от прободения, хотя и не признавал этого. А в поздние годы так растолстел, да еще заболел подагрой, – мистер Роуз быстро глянул на собственный огромный живот, – что у него развился варикоцеле, и утром после того как он застегивался на все пуговицы, до самой ночи не раздевался, даже все естественные надобности справлял в одежде. Полагаю, от него так разило, что никто не мог находиться рядом. Конечно же, началась водянка...
– Прошу вас, – перебил его Джереми. – Моя жена...
– Разумеется. Прошу прощения, мэм.
Карета замедлила ход.
– Добуолс, – сказал Стивен.
– И впрямь, – просиял мистер Роуз. – Увы, здесь я вас покину. Скажу прямо, сэр, и вам, мэм, и вам, лейтенант, редкая моя поездка была такой короткой и приятной. Должен признать благородство и благопристойность вашего общества. Хорошего вам дня.
На этой остановке только сходили и садились пассажиры, гудок не трубил, и ничего прочего в таком же роде. Мистер Роуз протиснулся наружу, сошел и один пассажир с крыши. Через минуту показалась голова Маршалла.
– Прошу прощения, капитан. Ваш друг мистер Джевелл, капитан, похоже, так и не объявился.
– Похоже на то, – согласился Стивен, готовясь отразить очередную атаку на свободное место.
– Вот так уж, капитан, да. Некоторые люди так странно себя ведут, тратят деньги на ветер. Ну ладно, пора нам трогаться. Похоже, мэм, больше вас не побеспокоят.
Он закрыл дверцу и взобрался на облучок. Дилижанс тронулся.
II
Маленькие ножовки оказались почти бесполезными, потому что, как ни смазывай, скрипели по дереву, и невозможно было сохранять устойчивый темп, если только не выдать постоянный визг за какие-то звуки снаружи.
«Циферблат» был полностью вырезан от полудня до шести, а потом и на три четверти. Теперь древесина поддавалась и гнулась при нажатии. Лучше было ломать ее вовнутрь, иначе падение могло бы быть слишком громким. Джереми просунул пальцы в щель в районе пяти минут и потянул. Дерево заскрипело. Он тут же отпустил и на минуту работа прервалась. Сейчас на стреме был Пол, но он так сосредоточенно наблюдал за процессом, что позабыл о том, что снаружи. Экипаж медленно остановился.
Молодые люди поспешили поставить на место сиденья и спрятать инструменты с такой скоростью, что привели всё в порядок еще до того, как кучера спустились. Пол открыл шторку, опустил стекло и, позабыв о своем предполагаемом недомогании, выглянул наружу, но быстро отпрянул.
– Похоже на упавшее дерево, – сказал он с облегчением.
Он рухнул в свой угол, закрыв лицо руками. Никто не пошевелился.
Теперь наружу выглянул Стивен.
– Точно. Слава Богу, это всего лишь ветка. Сидите тихо! Они ее убирают... Чертова ветка еще держится на дереве. Они пытаются ее переместить... Вроде бы получилось... Идиоты убирают и ветки поменьше! Они что, подметать дорогу собрались? Который час, Джереми?
– Тише! – пробормотал Джереми. – Держи себя в руках!
Через приоткрытое окно они слышали голоса кучеров и пассажиров, похоже, они о чем-то спорили, но потом всё стихло. Стивен закрыл окно и шторки, карета дернулась, лошади заржали, и они снова покатились.
– Давайте, – сказал Джереми.
Стивен просверлил еще два отверстия, и Джереми снова уцепился пальцами и потянул. «Циферблат» сдвинулся, причем беззвучно. И наконец согнулся и расщепился на три дощечки. Пол взял пилу. Теперь ее звук не будет так заметен. Круглый кусок дерева с зазубринами по краям остался в руке Джереми.
Дрожащими пальцами он передал его Полу, сунул руку в проем и схватил один ящик.
Он оказался тяжелым, пришлось помогать другой рукой, чтобы подтащить его к проделанной дыре, потом перехватить поудобнее и дернуть, и вот ящик уже внутри.
Ящик размером двенадцать на двенадцать и шесть дюймов в толщину был сделан из тусклой стали, с ручкой для переноски, и заперт на крепкий висячий замок. Ящик оказался чудовищно тяжелым для своего размера. Джереми вернулся на сиденье и пошарил в дыре. Вскоре он обнаружил второй ящик и выудил и его. Тот оказался поменьше – двенадцать на девять дюймов и четыре высотой – и непропорционально легче. Он также имел стальную ручку, но обычный врезной замок с ключом. Металл был идентичен первому ящику.
Если теперь экипаж остановится, сиденья и сверток с инструментами пришлось бы опять быстро вернуть на место, но два ящика они могли спрятать в лучшем случае только под юбками Пола, а деревянный круг – где-нибудь еще.
Они соединили гвоздодеры, Стивен просунул один конец в петлю замка и напряг мускулы. Он налег всем весом и силами, вены на его лице вздулись, а пот покатился по лицу. Он крякнул и сдался. Под конец ему показалось, что замок поддается, но, может, это гнулась сталь ящика рядом с проушинами. Тем временем Пол вытащил связку ключей и пробовал открыть меньший ящик.
– Дай я попытаюсь, – сказал Джереми.
Он взял у Стивена гвоздодер и вставил его с другой стороны замочной петли. Несмотря на худобу, он был силен, и снова закаленная сталь гвоздодера только царапнула замок. Послышался какой-то треск, но замок устоял. Джереми расслабился, откинулся на сиденье и выдохнул.
– Сколько нужно времени, чтобы его перепилить? – спросил Стивен.
– Думаю, слишком много. А ящик слишком большой, чтобы его унести.
Стивен потряс ящик. Раздался многообещающий звон.
– Бог ты мой, мы должны его взломать!
Он попробовал еще раз, его парик съехал на бок, руки стали скользкими от пота. Он тоже откинулся на сиденье, потерпев неудачу во второй раз.
– Погоди, – сказал Джереми.
Он взял гвоздодер и вставил в петлю только самый кончик, чтобы выиграть в силе. Показалось, что дело наконец пошло, но потом гвоздодер соскользнул, ободрал ему костяшки пальцев и со звоном ударился о ящик. Джереми бросил гвоздодер, облизал ссадины и выругался. По трем пальцам текла кровь.
– Чудесно, – огрызнулся Стивен, – грохот такой, будто мы тут кого-то убиваем!
Это было всё сочувствие, на которое он сейчас оказался способен. Пока Джереми заматывал пальцы носовым платком, Стивен опять приступил к работе.
– Вот мать честная! – воскликнул Пол.
Они остановились, повернулись и увидели, что второй ящик открыт. Пол улыбнулся от уха до уха.
– Всего лишь седьмой ключ! Я знал, что такие замки часто бывают одинаковыми!
Они заглянули внутрь и увидели четыре толстые пачки банкнот, перевязанные красной бечевкой. Пол вытащил их и положил на сиденье. Его пальцы тоже дрожали. Под банкнотами лежали другие бумаги – купчие и тому подобное.
Дилижанс тем временем трясся по дороге.
– Убери их, быстро, – рявкнул Джереми.
Его рука по-прежнему кровоточила, но он натянул черные перчатки, чтобы скрыть рану.
Пол стал запихивать банкноты во внутренний карман, пришитый к юбке. Он задумался по поводу остальных бумаг.
– И эти тоже, – сказал Джереми. – Всё это доставит банку Уорлеггана неприятности.
Бумаги исчезли. Джереми схватил ящик, закрыл его и сунул обратно под облучок. Он выдохнул, радуясь, что хоть одна улика скрылась из поля зрения.
– Тут куча денег, Боже ты мой! – сказал Пол. – Интересно, сколько. Если...
– Забудь. Слушай, а вдруг какой-нибудь из ключей подойдет к этому замку?
– Сомневаюсь. В навесных замках обычно другая конструкция.
Пока остальные двое мрачно переглядывались, он попробовал один ключ за другим. На связке было двадцать, и некоторые вполне подходили по размеру.
Экипаж стал притормаживать, и Джереми приоткрыл шторки.
– Похоже, просто холм, но... Ты знаешь, что здесь холм, Пол?
– Думаю, ничего страшного. С другой стороны Лостуитиела он более крутой. Который час?
Джереми вытащил часы.
– Двадцать пять минут второго. Прибудем в Лостуитиел через полчаса.
– От этих ключей никакого толку, – сказал Пол, засовывая связку обратно в карман. – Придется его взламывать.
Дилижанс тащился со скоростью пешехода, но никто не спустился.
– Гляди во все глаза, Пол, – велел Джереми. – Возможно, мы подъезжаем в какой-то остановке, которую ты не знаешь. Мы не можем сейчас рисковать...
Они опять по очереди набросились на замок. Он скрипел, сталь ящика гнулась, но замок и проушины держались.
– Что нам сейчас нужно, так это кайло, – сказал Стивен. – Им бы я вскрыл замок, глазом не успеешь моргнуть.
– Как и порохом, – сердито отозвался Джереми, – с таким же успехом мы могли бы воспользоваться порохом.
– Если придерживаться плана, – встрял Пол, – то у нас не больше двадцати минут. Конечно, мы можем забрать только один ящик.
Стивен остановился, чтобы смахнуть пот с лица.
– Есть идеи, сколько у тебя там?
– Пятифунтовые банкноты, двадцатифунтовые банкноты Банка Англии и еще банкноты Почтового банка – приличная сумма.
– А здесь, – сказал Стивен, – может быть одна медь или мелкое серебро. Банкам вечно не хватает мелочи.
Джереми взял из его рук гвоздодер и взвесил его в руках. Вообще-то в перчатках было даже удобнее.
– Мы не знаем, сколько из этих банкнот сможем использовать. И я буду очень разочарован и удивлен, если обнаружу здесь только медь.
– Если мы когда-нибудь это узнаем.
– Почему бы всем не остаться до Сент-Остелла? За час успеем перепилить замок.
– Или унесем ящик у всех на глазах, – ответил Стивен.
– Можешь прикрыть его шалью. Никто же точно не помнит все наши вещи.
– Мне и без того нужно нести кучу всего, Бога ради! – огрызнулся Пол. – Инструменты и остальное.
Джереми замер.
– Без паники. Пока что никто ничего не подозревает. Пусть так и остается! Даже если придется забрать только маленький ящик.
– Когда мы выйдем, пусть Стивен попробует. Он будет один, и у него есть шанс. Можем оставить ему только напильник и гвоздодер.
Лошади снова бежали рысью. Раздался щелчок.
– Господи! – сказал Джереми. – Поддается!
Он вытащил гвоздодер и осмотрел замок.
– Дай мне, – сказал Стивен, но Джереми не сдвинулся.
Он просунул гвоздодер с другой стороны и изо всех сил дернул. Ничего. Он вернул гвоздодер в прежнее положение. Колеса экипажа вдруг стали звучать на низких и гулких нотах.
– Что это?
– Мост, – ответил Пол. – Через долину, не через реку. Я его знаю. Отсюда до Лостуитиела двадцать минут.
Замок снова затрещал. Джереми положил гвоздодер на сиденье рядом с собой и подергал дужку замка. Она отвалилась.
Они проезжали по деревушке. Тявкали собаки, дети с криками бежали рядом, женщины с шалями на плечах стояли у дверей домов. Они отложили замок на сиденье и открыли ящик. Там оказалось четыре тяжелых мешочка с монетами, связка ключей, большая булавка для галстука с рубином, два кольца с бриллиантами, два золотых кольца с печаткой и печать со скорпионом – эмблемой Банка Уорлеггана.
Они условились, что, раз Стивен поедет до следующей остановки, с ним не должно остаться никаких компрометирующих улик, и потому мешочки с деньгами Джереми сунул во внутренние карманы длинного черного сюртука. Ювелирные украшения он разместил в карманах жилета. Ключи – в карманах панталон.
Еще одна деревушка.
– Это Сэндилейк, – прошептал Пол. – Почти приехали.
Они закрыли ящик и аккуратно засунули его через отверстие под облучок. Но осталась круглая дыра.
Джереми подобрал деревянный круг и попытался приладить его на прежнее место, когда карета снова затормозила до черепашьего темпа. Круг застрял. Он был меньше проема, но немного вытянутым, и эти края не вставали на место.
Раздалась трель свистка, Пол возился с инструментами, заворачивая их в льняную ткань и просовывая под юбку.
Почти приехали. Джереми изо всех сил навалился на деревяшку, и она прошла внутрь так резко, что он ее выронил. Она клацнула по ящику.
– Уйди, – рявкнул Стивен.
Джереми откинулся на крохотное пространство, почти на голову Пола. Стивен поднял фетровую обивку, схватил пальцами шуруп и воткнул в отверстие, но выронил. Чертыхаясь, он пошарил на сиденье, нашел шуруп и снова аккуратно приладил. Его руки тряслись, как в приступе болотной лихорадки. Он крепко привинтил шуруп. Потом второй.
– Приехали, – объявил Пол.
Карета катилась по булыжникам мостовой, снова заверещал гудок, лошади напоследок перешли на рысь, чтобы произвести впечатление.
Стивен закрепил второй шуруп и передал отвертку Полу, тот убрал ее в карман. Они лихорадочно наводили порядок. Но кое-что их выдавало – сгиб, почти что трещина в обивке в том месте, где фетр постоянно отгибали. Частично ее удалось прикрыть подушками сиденья, но остальное было хорошо видно. Пока здесь будет сидеть Стивен, он почти прикроет сгиб широкой спиной. Но кучер может оказаться проницательным и заметит ее, и тогда возникнут подозрения. Кучер наверняка это заметит, когда залезет внутрь, чтобы зажечь фонарь, но к тому времени они будут уже далеко.
