Текст книги "Танец мельника (ЛП)"
Автор книги: Уинстон Грэм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)
– Стивен, малыш, наконец-то мы одни! Ты пришел заявить о своих правах жениха?
– А как же, старушка. – Он поцеловал ее. – Я велел твоей матери пару часов не возвращаться. Времени у нас достаточно, не так ли? Мне задернуть шторы?
– Ну разумеется!
Он рассмеялся и взял ее за руку.
– Ты выглядишь в пять раз лучше, чем на прошлой неделе! Это регулярный прием бульона из репы? Не успею оглянуться, как мы с тобой окажемся на пляже вдвоем!
Она покачала головой.
– Сам знаешь, что теперь это невозможно. Ты продал душу другой женщине. Даже если мисс Клоуэнс и разрешает тебе заходить к нам, насчет прогулок по пляжу она не будет столь же добра. Я бы не была так добра на ее месте. Но сильно пусть не переживает. Я больше никогда не увижу море.
– Ох, перестань, не говори так...
– Ох, перестань, не говори так... – передразнила она. – Тебе легко сочувствовать, ведь я для тебя никто, или почти никто.
– Ты для меня величайшая из многих! Иначе я бы...
– Величайшая из многих, – повторила она. – Что это еще такое? Величайшая из многих. Где это ты нахватался? Такие слова подойдут изнеженным лордам в гостиных, а не пиратам, бороздящим моря с ножами наперевес и всё такое.
– Приватирам, – поправил он. – Ты бы сразу научилась их отличать, возьми тебя в плен кто-нибудь из них. Кстати, я еще никогда не использовал саблю – хотя ты частенько искушаешь меня, когда я прихожу.
Так продолжалась эта добродушная, чуть дерзкая шуточная перепалка, вперемешку с полусерьезными, полуциничными заверениями в любви. В этих беседах Вайолет и раньше преуспевала, когда была здорова, встреча же со Стивеном, поддержавшим ее игру, снова ее распалила. Но лишь на короткое время. Вскоре она откинулась на подушку, фарфоровые глаза блуждали по комнате.
– Ну и погода. Так сыро, кажется, будто тучи сидят на крышах, словно жирные слоны. Слава Богу, доктор Энис разрешил мне открыть окно. Мама держала бы меня в наглухо закрытой комнате из страха, что свежий воздух вызовет кашель. Стивен, ты не мог бы прогнать того паршивого шмеля? Нечего ему тут делать, только меня злит.
Стивен осторожно поднял бутон розы, на который сел шмель, отнес его к окну и встряхнул. Шмель удержался и пополз по стебельку вверх. Стивен выронил розу.
– Такой большой, а боишься насекомых!
– Паршивых шмелей, – ответил он. – Где ты нахваталась? Такие слова подойдут корнуольской базарной бабе, а не даме в изысканной гостиной.
– Туше... – Она вздохнула. – Стивен, знаешь...
– Что?
– Не важно. Не стоило этого говорить. Расскажи мне о своей работе на мельнице. Там всё отлично? В церковном хоре есть два человека, и я, признаться, никогда не знала, кто из них Уилф Джонас.
– У Уилфа за ухом родимое пятно, которое переходит на шею.
– Увы, мне никогда не удавалось увидеть их шеи так близко! Да я никогда и не пыталась! Итак, расскажи, чем ты занимался в последнее время? Есть ли еще спасательные лодки на продажу?
Стивен вкратце рассказал, чем занимался на прошлой неделе. Ему удавалось представлять совершенно обычные события в таком свете, что слушатель никогда не скучал. «Дар балабола» – как назвал это Бен Картер. На несколько минут рассказ увлек Вайолет. Когда он подошел к концу, она предложила Стивену конфету. Он взял ее, и они принялись молча жевать.
– Вчера заезжала миссис Поуп.
– Правда? Добрым соседям так и полагается поступать.
– Я ломала голову, было ли это для нее простым светским визитом или она считает своим долгом навестить несчастную больную.
Стивен расхохотался.
– Тебе такое не к лицу, Вайолет. Но давай простим ее, ведь ее муж похож на старую дырявую водосточную трубу.
– Ты всегда всё прощаешь красивым женщинам, – сказала Вайолет. – Я давно заметила!
– Это правда. Поэтому я и тебя прощаю. Но только подумай, на что похожа ее жизнь рядом с больным стариком?
– Знаешь, что она вчера сказала? «Когда я выхожу в свет без мужа, который, как известно, стар и болен, я становлюсь так беззащитна перед лицом дерзостей молодых холостяков». Мне так хотелось рассмеяться!
– Мне тоже. – Стивен нахмурился. – Знаешь, глядя на нее, я не сказал бы, что эти дерзости так уж ее возмущают.
– Слишком уж много она печется о том, как это выглядит, вот в чем беда.
Они съели еще по конфете.
– Вайолет, что ты собиралась сказать?
– Когда?
– Только что. Ты начала говорить, но остановилась.
– Ах, это. Я не смею тебе это сказать.
– По-моему, нет ничего такого, о чем ты не могла бы мне рассказать. Ничего такого, что ты должна скрывать.
Она загадочно улыбнулась, бросив взгляд в сгущающиеся сумерки, на лице выступил румянец.
– Да будет тебе известно, что я воспитана как леди, куда строже, чем миссис Поуп, но мне неважно, как низко я пала, влюбившись в тебя.
Он снова рассмеялся, но тише. Шутка и правда переплетались, и было совершенно неясно, в каких пропорциях.
– Ну-ну, хватит, старушка. Однажды я приму тебя всерьез.
– Примешь меня всерьез, когда я умру, – сказала Вайолет.
– Ну, раз ты собралась помирать, то я лучше пойду.
– Лучше иди, – сказала Вайолет. – Тем более, то, что я собиралась сказать, напугает тебя еще сильнее, чем тот паршивый шмель. Отправляйся прямо сейчас. Беги, малыш. И купи очередную спасательную лодку.
Стивен взял ее за руку.
– Говори. Давай, шокируй меня, посмотрим, получится ли. Что не так? Скажи своему старому другу-моряку.
Вайолет отняла руку.
– Что не так? – тихо спросила она. – Да так, ничего. Ничего важного. Я собралась умирать, только и всего. Помнишь, я говорила. Конечно же, это ничего не значит. Люди то и дело умирают, как и рождаются. Единственный человек, кому важна моя смерть – это я сама.
– Если я ...
– Погоди. Помнишь, я уже говорила. Я так мало знаю, так мало сделала, так мало испытала – вот что меня расстраивает. Да и сколько можно пережить в двадцать два года? Я никогда не была в Лондоне, никогда не ходила в море, у меня не было любовника, не было ребенка, я никогда не повзрослею в этом мире, прежде чем настанет время уйти из него. Всё это, дорогой Стивен. Как горько и сильно меня это возмущает!
Несколько черных галок уселись на крышу прямо над спальней. За окном на миг стемнело, когда они все поднялись в воздух. Занавески закачались, будто от порыва ветра, вызванного хлопаньем крыльев.
– Вайолет, – сказал Стивен, – это скверные мысли, это... Я вроде как шокирован.
– Нет, это не то. Это не самая шокирующая часть моего рассказа. Вот что я собиралась тебе сказать: я девственница.
Он растерянно посмотрел на нее и криво усмехнулся.
– Мда, так далеко мы еще никогда не заходили.
– Никто не заходил.
– Что ж... – сказал он. – Ну и хорошо. По крайней мере...
– По крайней мере, это не хорошо. Я никогда не знала, что такое быть с мужчиной. Нет, это совсем не хорошо. В прошлом году было несколько туманных дней, когда мне казалось, что еще есть время.
– Конечно, еще есть время.
– Не лги мне, пожалуйста. Я знаю, что нет.
– Что ж, – повторил Стивен и улыбнулся.
– Что ж, – повторила она за ним. – Это неприятная тема для разговора?
– Но я и не шокирован.
– Пока что. – Вайолет чуть-чуть отодвинулась от него, снова выдернув руку. – Скажи, ты сейчас испытываешь ко мне отвращение?
Стивен смотрел на нее.
– Я не совсем понимаю...
– Мое лицо еще красиво. Каждое утро я ищу в нем недостатки и не нахожу. Но тело сильно потеряло в весе, с тех пор как ты обнимал меня тогда в церкви, год назад. Оно... зачахло. Не думаю, что ты захотел бы еще раз к нему прикоснуться.
Стивен всё еще недоуменно смотрел на нее, и очень медленно до него стало доходить, о чем она говорит и к чему клонит.
– Как жалко, – сказала она, – для меня уже слишком поздно это познать.
– Что познать?
– Что за дурацкий вопрос?
– Ах да, ну да... – Он покраснел. – Но ты же не имеешь в виду...
– Почему бы нет?
– Но, старушка, ты же серьезно больна!
– Смертельно больна.
– Нет, нет, перестань. Что бы тебе ни казалось...
– Да, я больна. Смертельно больна. Ну и что с того? Я вот что хочу сказать. Похоже, я и правда люблю тебя, Стивен. Не слишком сильно, но мое чувство серьезно. Не пристало девушке признаваться в чувствах, но и отрицать этого я тоже не стану. Если познавать близость с мужчиной, то я не раздумывая отдам в этом предпочтение тебе. А теперь-то ты шокирован?
Он будто не мог пошевелиться в кресле у кровати. Птицы смолкли. Мир за окном дремал в тишине.
– Вайолет.
– Да, Стивен.
– Вайолет, я не шокирован, ведь я знаю, ты не это имела в виду.
– Ну конечно же, это. Это была бы самая странная шутка в мире!
– Нет, я знаю, что это не шутка. Но попробуй меня понять...
– Что понять? – Она откинула со лба прилипший локон.
– Ну, попытайся понять, что...
– Что ты помолвлен с Клоуэнс Полдарк?
– Я не то хотел сказать.
– Так странно, ведь женщина не должна предлагать – только принимать или отвергать предложение. Но одним из немногих преимуществ смертельной болезни является то, что все ограничения можно отбросить. Поэтому я одновременно испытываю великую слабость и великую силу. Прошу, дай мне ответ и скажи честно, что ты об этом думаешь.
Он откинулся в кресле и развел руками.
– На самом деле, старушка...
– Не называй меня так, пожалуйста.
– Серьезно, Вайолет, ты же не предлагаешь...
– Почему бы и нет?
– Может, когда-нибудь, в будущем…
– У меня нет будущего!
– Так когда?
– Сейчас, разумеется.
– Что, прямо сейчас?
– Лучше времени и не придумаешь! В доме – никого, а на дверях прочный засов для пущей уверенности.
Он внезапно поднялся.
– Матерь Божья! Господи! Ведь это тебя убьет!
– Ну и что?
– Я же стану убийцей!
– Это ты так о себе заботишься или просто ищешь предлог? Впрочем, разумеется, всё ясно, я тебе противна.
– Нет, это не так. Но представь, вдруг ты умрешь на следующей неделе... Ты же так замечательно стала выглядеть на этой! Глядишь, к следующему лету полностью поправишься!
Она облизнула губы, тихонько кашлянув в платок.
– Думаешь, у меня не отложилось отлично в памяти, как умерла моя старшая сестра Дорри? Страшные боли в груди, как она задыхалась в потоках крови. Представь себе, я не питаю иллюзий, что это не произойдет со мной – уже происходит! Если бы я чем-нибудь могла сократить эту агонию, должна ли я жалеть об этом? Кстати... – она умолкла.
– Что?
– Знаешь, что означают женские циклы?
– Конечно.
– У меня их нет уже около года. Так что, если бы это произошло сейчас, а я бы, неблагодарная тварь, потом выжила, то несмотря на спасение и выздоровление, не будет никакого риска рождения ребенка или требований признания отцовства. Твоим ухаживаниям за мисс Клоуэнс Полдарк ничто не угрожает.
– Иисус Всемогущий! – сказал Стивен и схватился за голову.
Немного поразмыслив, Вайолет произнесла:
– Думаю, с Клоуэнс у тебя еще ничего не было.
– Замолчи!
– Деревенские девушки... Вряд ли с ними будет легко в деревнях, которые почти принадлежат Полдаркам. Скандал может уничтожить твои шансы.
Он сердито посмотрел на нее.
– Никогда бы не подумал, что ты скажешь такое.
– Что ж... Я... я просто хочу это испытать. В этом есть смысл, разве нет? Наверняка ты развлекаешься, когда уезжаешь. Но такими предложениями тебя вряд ли заваливают. Так что если ты подумаешь над ним, тебя это никак не скомпрометирует. Что до меня, я... мне нужен опыт, который можешь дать только ты. Ведь я когда-то тебе нравилась, если судить по нашей встрече в церкви Сола год назад. Что бы ни произошло, клянусь, я буду молчать. Скоро могила закроет мне рот навсегда. Когда-то ты меня желал.
– Да, – сказал Стивен. – Когда-то я тебя желал. Но...
– Хорошо. Посмотри на мое тело, если хочешь. Оно худое, но к нему еще никто не прикасался. Я могу предложить его только тебе. Если ты его отвергнешь, тогда уходи, пожалуйста, и оставь меня наедине с моими слезами.
Стивен медленно подошел, рассмеялся и сел на кровать.
– Ты просто дьявол в юбке, – сказал он.
– Пожалуйста, задерни шторы.
– Маленький дьявол в юбке, – повторил он.
Она покачала головой.
– Не ругай меня, Стивен. Пожалуйста, не ругай.
Стивен положил руку на ее плечо.
– Старушка... Как я могу? Не сейчас. Может, позже, когда ты почувствуешь себя лучше, сильнее. Мы могли бы договориться.
– Матушка будет сплетничать еще по меньшей мере час. Леки ушла в Сол, и даже если вернется, она не поднимется, пока я не позвоню. И сегодня я чувствую себя намного лучше. Сейчас или никогда. Стивен, ты должен сказать, если я вызываю у тебя отвращение.
Он посмотрел на нее.
– Клянусь, это не так.
– Тогда что? Верность Клоуэнс? Точно. Но она никогда не узнает. Или ты так смущен и расстроен, что не можешь заняться со мной любовью?
После долгой паузы он вытер губы рукой.
– Нет, я думаю – ни то ни другое.
– Полагаю, я совершенно бесстыдна. – Она откинула простыню. – Видишь, мои ноги не так уж и исхудали. Я подумала, они не могут плохо выглядеть в глазах заинтересованного мужчины. Хоть убей, клянусь, я ни о чем не пожалею.
Стивен пристально смотрел на нее какое-то время. Потом встал и задернул шторы.
– Сегодня так тепло, – сказала она, потягиваясь. – Так тепло.
Глава вторая
I
В конце июля только что вернувшийся из Итона Валентин Уорлегган написал Россу и Демельзе, что планирует в следующий четверг нанести пару визитов вежливости неподалеку и останется на ночь у Тренеглосов. И не мог бы он взять на себя смелость напроситься на ужин в Нампаре в этот день? Он надеется прибыть около семи.
Это письмо поставило Демельзу в тупик. Она могла бы отказать, сославшись на отсутствие Росса, но когда слуга доставил письмо, хозяйки не было дома, и времени для ответа Валентину совсем не оставалось. Очевидно, он рассчитывает на радушный прием и будет обижен, если ему откажут – и тем более письмом с таким жалким оправданием. В конце концов, Джереми и Клоуэнс гостили в Кардью в прошлом году на Пасху и ходили вместе с ним в театр. Почему в этот поздний период их жизни Валентин должен смущать Демельзу своим неоднозначным присутствием? Но именно сейчас, в первый визит Валентина в Нампару, ей хотелось, чтобы Росс оказался рядом.
Этой проблемой она не могла поделиться даже с Кэролайн, своей давней наперсницей. Она могла лишь заехать к Кэролайн и Дуайту и пригласить их на ужин в четверг. Демельза также отправила приглашение Хорри Тренеглосу и велела Клоуэнс не забыть спросить Стивена. Клоуэнс ходила с лицом мрачнее тучи, но заверила, что попытается.
– Что-то не так? – спросила Демельза. – Вы поссорились?
– Не думаю, что до этого дошло. Просто иногда наши мнения не совсем сходятся...
– Значит у вас разногласия.
– Ну да. Я с ним неделю не разговаривала.
– Что ж, вот и прекрасный повод начать! Так ты собираешься вести себя в замужестве?
Клоуэнс пробормотала что-то в ответ.
– Если он сделал то, что тебе не по нраву, или ты сделала то, что не нравится ему, почему бы просто не поговорить с ним? Знаешь, как в Библии: «Солнце да не зайдет во гневе вашем».
– Вам хорошо, – ответила Клоуэнс, – вы с папой другие. Мне кажется, вы никогда не раздражаете друг друга и не действуете друг другу на нервы.
– Ох, жизнь моя, – сказала Демельза, – все иногда ссорятся. Мы с твоим отцом раньше ссорились, еще как. Но только по серьезному поводу! А что-то серьезное, слава Богу, происходит редко. Жизнь слишком коротка, чтобы беспокоиться о мелочах.
– А как понять, насколько это серьезно?
– Ты почувствуешь, уверяю тебя! А это серьезно?
Клоуэнс пожала плечами.
– Вряд ли. Но иногда, частенько, это становится делом принципа.
– И никто не уступает?
– Мне и правда кажется, что это важно.
– Расскажешь?
– Нет... Ох, не знаю. Одно из того, против чего я возражаю – его желание проводить каждый пятничный вечер в компании Вайолет Келлоу.
Демельза незаметно расставляла платье по бокам, но никто из детей не удосужился поинтересоваться, что она делает. Срок пока небольшой, но она не хотела, чтобы вопросы застигли ее врасплох. Ничто так не удручало ее во время беременности, как полнота.
– Но ведь Вайолет больна. Доктор Энис был у нее дважды на этой неделе.
– Знаю. И чувствую себя виноватой из-за этого. Но всё дело в том, как он к этому относится – будто важнее этого нет ничего на свете. Да еще насмехался над моей семьей.
Демельза удивленно подняла глаза.
– Что? Каким образом?
– Он всё повторял байки о моем дедушке – то есть папином отце. Конечно мы все что-то слышали, но Стивен злорадствовал, будто то, чем дедушка занимался, принижает нашу семью и меня в том числе.
– Предупреди его как-нибудь. Скажи, чтобы поостерегся таких разговоров при твоем отце. Не важно, правда это или вымысел. А иначе он рискует быть выброшенным за дверь, а то и в окно.
Клоуэнс усмехнулась.
– В глубине души как раз этого мне бы сейчас и хотелось.
Когда Клоуэнс ушла, Демельза убрала платье, а потом прибежала Изабелла-Роуз и времени на размышления не осталось. Демельза задавалась вопросом, не навредит ли предстоящему замужеству Клоуэнс столь сильная ее привязанность к отцу. Вполне вероятно, что Стивен ревновал к этим отношениям и поэтому не преминул случаем облить грязью отца ее обожаемого папочки, желая тем самым задеть и самого Росса. Его это отнюдь не красит, но чувства влюбленного человека зачастую слишком сильны, чтобы бороться благородными средствами.
На следующий день, в среду, Демельза направилась в Мингуз повидаться с Рут Тренеглос и по дороге домой увидела Стивена, трудящегося над стеной сухой кладки неподалеку от сторожки. Стоял вечер, и блистающая небесная даль была безоблачна, за исключением нескольких херувимов и слонов, растворяющихся на фоне солнца. Демельза окликнула Стивена – он поднял голову, бросил молоток и подошел.
– Миссис Полдарк! Вот так честь! Хотите еще раз взглянуть на дом?
– Нет. Хочу пригласить тебя на ужин завтра вечером. Приедет Валентин Уорлегган – ты наверняка помнишь это имя. Полагаю, тебе стоит с ним познакомиться.
– Вот оно что. Благодарю. В котором часу?
– Думаю, он приедет в семь. Но ужин будет подан как обычно, около восьми.
– Спасибо. – Он опустил взгляд на свои бурые от песчаной почвы руки. – А Клоуэнс знает, что я приглашен?
– Я у нее не спрашивала. Скорее всего, она не будет сильно возражать, раз уж вы помолвлены. – Стивен невесело рассмеялся.
– Да, наверное.
Воцарилась тишина. Демельза спросила:
– Тебе уже приходилось строить корнуольские стены?
– Нет. Я стараюсь.
– Это целая наука, – сказала она, – здесь есть несколько человек, которые могут тебя научить.
Он снова засмеялся.
– Думал, что сам справлюсь. Видимо, ошибся.
– Сефус Биллинг, – сказала Демельза, – он помогает нам иногда с сеном и сбором урожая. Не то чтобы он... – она задумалась, – он не семи пядей во лбу. Но никто лучше него не сможет соорудить корнуольскую живую изгородь или стену. Он учился у своего отца, а тот – у своего. Это мастерство!
Стивен выпрямился и хмуро поглядел на херувимчиков в небе, продолжающих менять форму.
– Миссис Полдарк, вы наверняка знаете, что у нас с Клоуэнс всё не так гладко...
– Да, у меня возникло такое впечатление.
Стивен взял камень и зашвырнул его далеко в сторону вересковой пустоши. Потревоженный кролик сверкнул белым хвостиком и юркнул в нору.
– Наверное, я сам виноват, – сказал Стивен.
– Ты сказал ей об этом?
– Не подвернулось удобного случая.
– Возможно, подвернется завтра вечером.
– Мне кажется, это я во всем виноват, – сказал Стивен.
Демельза погладила лошадь, чтобы ее успокоить.
– Тогда около семи.
– Миссис Полдарк, – произнес Стивен, когда лошадь двинулась. Демельза поправила шляпку и натянула поводья. – Наверно, не такого, как я, вы хотели для Клоуэнс?
Демельза взглянула на него – его мужественную стать, сильную шею, выглядывающую из расстегнутой рубашки, зрелое безрассудное лицо с ямочкой на подбородке и золотистые волосы.
– Клоуэнс решает сама, – мягко ответила она.
– В этом мне повезло, – ответил Стивен. – Мне частенько везет. Но нет-нет да сбиваюсь с пути. Таким уж я уродился. А может, воспитали таким... Собственную мамашу я не видел лет с четырех или пяти. Меня воспитывала одна старуха, а потом я сбежал, ну, и всё остальное... Это сыграло свою роль.
– Свою мать я не видела с семи лет, – сказала Демельза. – Она умерла.
– Вот как? Я не знал. И вы остались сами по себе?
– Нет, у меня было шестеро братьев, за которыми нужно было приглядывать.
Повисла пауза.
– Младших или старших?
– Все младшие.
– Ваш отец женился снова?
– Нескоро. Когда я уже собиралась выйти замуж за капитана Полдарка.
– Значит, вы заботились о своих братьях как могли. Наверное, наняли помощницу?
– Помощницу, – фыркнула Демельза. – Да нам есть было нечего! Отец пропивал весь заработок!
Стивен подобрал еще один крупный камень и взвесил его в руке.
– Думаю, мне стоит расспросить Сефуса Биллинга.
– Думаю, да.
– Скажите, миссис Полдарк, а вы разве никогда не сбивались с пути? – спросил Стивен.
– Если и так, – ответила Демельза, – то всегда признавала ошибки.
– Да, – сказал Стивен и положил камень обратно на стену. – Да. Спасибо, миссис Полдарк.
Мягкое предзакатное солнце пробилось среди кудрявых облаков, и пустошь расцвела. Демельза не решалась уйти на этой ноте, тревожась, что ответила уж слишком свысока. Это дало Стивену время подойти и легко коснуться ее руки.
– Если мы с Клоуэнс поженимся... Когда мы с Клоуэнс поженимся, думаю, мне повезет вдвойне. Двойная удача, что у нее такая мать, как вы. Вы выглядите так молодо, и при этом в вас столько мудрости. Спасибо вам за это.
В его взгляде читалось неприкрытое восхищение.
– Мы ждем тебя завтра, Стивен, – сказала она.
Напрасно Демельза волновалась о приезде Валентина. Небольшой вечерний прием прошел гладко, и его успех во многом стал заслугой самого Валентина. Высокий и изящный, с по-журавлиному тонкими и длинными ногами, отменный красавчик, если не обращать внимания на близко посаженные глаза – он меньше всего на свете напоминал Джорджа Уорлеггана. Всеми своими манерами, а то и внешностью, он походил скорее на Элизабет: движения рук и поворот головы, мягкий тембр голоса, чуть ниже, чем бархатные тона контральто его матери, да и улыбка с ямочками на щеках была в точности, как у нее.
Накануне, не зная о болезни мистера Клемента Поупа, Валентин написал его жене, напросившись на обед. Миссис Поуп не стала отказывать. Он прибыл и после некоторой неловкости всё же решил воспользоваться случаем – тем более что дамы явно не возражали – и пообедать в компании трех женщин. Какими очаровательными девушками оказались младшие, но всех затмила Мод Поуп – с такой копной золотистых волос, что он может поклясться: распусти их, и они упали бы до самой талии. При этих словах глаза Валентина блестели так, будто он живо представлял эту картину с собственным участием. Мистера Поупа он так и не повидал. Похоже, у того бывали хорошие и плохие дни, и этот относился к последним. Он страдает от ожирения сердца, как объяснили дамы или, точнее, как сказал доктор Энис (да простит он нас). Хотя трудно вообразить человека, у которого жира было бы меньше, чем у мистера Поупа.
Валентин был уверен, что после Итона Кембридж покажется ему скучным, и, что самое ужасное, слишком удаленным от Лондона. Он надеялся, что отец отправит его в Оксфорд, чтобы хотя бы находиться ближе к Корнуоллу. Валентин уже представлял себе, как проведет следующие три года, страдая от запоров и головокружений, вызванных бесконечными путешествиями в вонючих экипажах с полчищами насекомых.
Он заметил, как Клоуэнс похорошела. Весь Корнуолл будет завидовать Стивену, с которым он только что имел удовольствие познакомиться – примите мои горячие поздравления, сэр, с тем, что вам досталась такая прекрасная роза.
«Роза» и ее будущий жених пробормотали что-то подобающее в ответ, но Демельзе стало ясно, что перемирие между ними временное, как у англичан с французами после битвы: взаимное прекращение огня, пока убитых и раненых не заберут с поля боя.
В ответ на вопрос Демельзы, прозвучавший, впрочем, только в ее голове, Валентин сообщил, что получил еще одно короткое послание от Джеффри Чарльза, который заново учится писать правой рукой. Тот просил заверить всех своих друзей в Корнуолле, что не потерял ни одного пальца, ни одной руки, ни какой-либо другой части тела. Вот только пальцы на правой руке частично утратили чувствительность, поэтому приходится заново привыкать к перу. Очевидно, ему удалось восстановить этот навык, используя в основном указательный палец. Кроме того, Валентин рассказал, что утром, перед визитом к семейству Поуп, он заехал в Тренвит.
Ну и подлецы же эти братья Харри – вконец запустили поместье! Непонятно, для чего отцу вообще вздумалось нанять эту парочку, разве что в юности они не были такими неотесанными и безобразными, и милые поросятки превратились в уродливых свиней. Но тогда встает вопрос – почему он до сих пор их не выгнал? Валентин, признаться, не слишком хорошо ладил с Джеффри Чарльзом в прежние времена, но с нетерпением ждал, когда брат вернется и выставит этих подлецов. В конце концов, у них с Джеффри Чарльзом одна мать, а это самая сильная связь в мире, не так ли, кузина Демельза? Отцы не так важны, по крайней мере, для него. Особенно его собственный отец, да еще такой.
– Какой? – поинтересовался Джереми.
– Ну, скажем, чуточку nouveau riche [7]7
нувориш (фр.)
[Закрыть], не так ли, кузен? Молю простить меня, если это звучит не очень по-сыновнему. Я это говорю с самыми благими помыслами. Или нет? Что ж, ему хотя бы хватило вкуса, чтобы жениться на дамах с безупречными манерами.
– Надеюсь, они счастливы вместе, – заметила Кэролайн, – твой отец и леди Харриет. Я почти не видела их со дня свадьбы.
– Честно говоря, миссис Энис, я тоже! Я вернулся всего неделю назад в сопровождении Бленкоу, которого отправили вместе со мной! На этот раз меня повязали по рукам и ногам! По Лондону я также перемещался под конвоем, старательно отводя глаза, чтобы излишне не искушать себя тамошними зрелищами и звуками. Затем бок о бок целых пять тоскливых дней тряслись в экипаже – не объединены ни словом, ни мыслью... С таким же успехом ко мне могли приставить методиста! Кардью? Что ж, да... Должен признаться, теперь дом не лишен изящества, которого ему так недоставало в последние годы: стоит только увидеть, как мачеха часами прогуливается по этому месту, и на душе становится теплее. Что до моей младшей сестры Урсулы, не сказал бы, что она уже привыкла к новой матери, но ей очень понравились ее животные. Эти огромные доги – или как там они называются – выглядят так, будто готовы в любой момент съесть ее на ужин (мне кажется, отец весьма этим обеспокоен), но Урсула играет с ними, как со щенятами, и именно так они себя с ней и ведут.
– Я всё гадала насчет собак, – пробормотала Кэролайн.
– Да уж, еще бы. В прошлую пятницу, на следующий день после моего возвращения, мы всей семьей обедали в летней гостиной в обществе Анвина Тревонанса, Бетти Деворан и других гостей, а Кастор и Поллукс прилегли, как обычно, у ног хозяйки. Отец подошел к ней, чтобы поговорить, пока гостям подавали чай, и вдруг Кастор – или это был Поллукс? – внезапно вскочил, будто его муха укусила, и огромными лапами сбил с ног сэра Джорджа, да так удачно, что тот с грохотом упал на спину! Клянусь, если бы я не боялся полностью лишиться карманных денег, я бы пополам сложился от смеха!
– Разве вы с отцом не ладите? – прямо спросил Стивен.
– Я бы так не сказал, друг мой. Время от времени мы живем в одном доме. Он снабжает меня образованием и деньгами, в которых я нуждаюсь, и лишь изредка напоминает, в чьих руках кошелек.
– Кем вы хотите стать? – спросил Стивен.
– Джентльменом. Может, когда-нибудь стану членом парламента. Отец контролирует округ и, разумеется, поможет сыну через пару лет. Жаль, здесь нет кузена Росса, я бы спросил его, в чем тут выгода.
– Зависит от того, как расценивать свой пост, – заметил Дуайт.
– Для джентльмена это скорее привилегия, а не возможность продвижения. Вы об этом?
– Не все джентльмены так думают, – со смехом заявила Кэролайн.
– Впрочем, – сказал Валентин, – я сам должен сделать этот выбор. Возможно, мне следует пойти в армию. Если французский император покорит Россию, а затем, прикрыв фланги, развернется в нашу сторону, всем нам останется только просить перемирия или принимать бой.
– Скоро и я отправлюсь служить на флот, как мой брат, – сонно сказал Хорри. – Н-никто нас не одолеет, пока мы удерживаем позиции на море.
– Для начала, милый мальчик, попробуй удержать свой бокал!..
За дверью послышался кашель. Вошел Джон Гимлетт и с ним Пол Келлоу.
– Прошу прощения...
– Пол, – сказал Джереми, вставая. – Добро пожаловать к нашему скромному ужину. Бокал вина? Прошу, садись.
Окна в столовой выходили на юго-восток, так что к вечеру в комнате сгущались тени, хотя на улице всё еще было светло. Поэтому, когда Пол вошел, поначалу было трудно разглядеть выражение его лица. Но голос звучал мрачно.
– Благодарю, но я не могу задерживаться. Я искал доктора Эниса – мне сказали, он здесь.
Дуайт вытер руки салфеткой и встал.
– Это Вайолет?
– Да, сэр. Она потеряла много крови и страдает от сильной боли...
– Иду сейчас же...
– Джон, приведи лошадь доктора Эниса к воротам, – велела Демельза.
– Слушаюсь, мэм.
– Пол, может, мне поехать с тобой? – спросил Джереми.
Пол удрученно покачал головой.
– Это ни к чему. Прошу прощения, что прервал ваш прием.
Демельза мельком взглянула на Стивена: тот стоял у окна с густо покрасневшим лицом.
– Стивен, может, тебе тоже поехать? – неожиданно предложила Клоуэнс.
Он удивленно уставился на нее.
– Что? Впрочем... думаю, что... мне там не место... – Он безуспешно старался понять, что она хотела этим сказать.
– Неужели она... – обратилась Клоуэнс к Полу.
Пол кивнул.
– Боюсь, что да.
Джереми протянул Полу бокал вина, и тот цедил его, пока не вернулся Джон Гимлетт. Дуайт взглянул на жену и улыбнулся друзьям.
– Благодарю за прекрасный вечер. Я вернусь за тобой, Кэролайн. Если ты устанешь ждать, уверен, что кто-нибудь...
– Разумеется, – сказал Джереми. – Я провожу ее домой.
Они вышли.
– Боюсь, мне ничего не известно о тяжело больных людях на этом побережье, – произнес Валентин. – Мое вторжение к Поупам – тому подтверждение. Это кто-то из ваших друзей?
Демельза начала объяснять. Стивен встал.
– Простите, – сказал он и посмотрел на Клоуэнс. – Если там... всё правда так плохо, возможно, я должен... Он накрыл руку Клоуэнс своей и сжал ее. – Я вернусь, любимая, я скоро вернусь.
– Возьми мою лошадь, – предложил Джереми, но Стивен уже вышел.
После неловкой паузы Демельза продолжила объяснение. Оставшиеся гости, за исключением уснувшего Хорри Тренеглоса, съели клубничный пирог со сливками и допили белое вино. Валентин, вернувшись к теме семейства Поуп, на сей раз пустился подробно описывать все их достоинства, главным образом Мод, к которой он, по-видимому, был особенно неравнодушен. На самом деле, юноша явно рисковал всем наскучить этими разговорами. Трудно сказать, чувствовал ли он общую атмосферу или нет, но, по крайней мере, именно он в основном и говорил, пока не пришло время расходиться по домам, и к тому времени гости снова немного приободрились.
