Текст книги "Долгих лет царствования (ЛП)"
Автор книги: Томас Рианон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Я протянула руку и отцепила мантию от драгоценных камней на каблуках моей обуви. Осторожно подняла его, чтобы можно было нормально идти. А после я встала.
По крайней мере, никто не засмеялся. Разумеется, все на меня глазели, но никто не проронил ни единого звука.
Священник поспешил поднять корону.
– Короне никогда не удобно на любо достойной голове, – промолвил он всё с тем же звоном в серьёзном голосе, что и раньше, словно это было частью церемонии, которой прежде руководствовались правители. – В один прекрасный день, когда вернутся Забытые, они покажут, насколько могучи, и эта корона мала им, но, королева Фрея, мы молим вас принять на себя эту ношу хотя бы сегодня! – и он вновь положил корону мне на голову.
Если б я могла, я б его обняла.
На этот раз обошлось без происшествий. Открытая карета ждала меня в нескольких шагах, готовая пересечь город, и я полной тишине забралась в неё.
Путешествие обратно в Форт было невообразимо мрачным. Мой отец действительно пытался сделать его помпезным и красивым, и стража стучала в барабаны, а я сидела в позолоченной повозке, что, казалось, сияла ярче солнца. Но люди не хотели праздновать. Казалось, весь город вышел посмотреть на меня, но никто не приветствовал проезжавший мимо экипаж. Большинство просто смотрело на меня или переговаривалось с соседями, обсуждая, почему этот подросток, эта девочка катается в королевской карете в драгоценных камнях вместо того статного короля, которого они все знали. Спрашивали друг у друга, как я, такая невзрачная, вообще могу ими управлять.
Мой отец запретил мне улыбаться или даже обращать на них внимание. Мне нужно было продемонстрировать сейчас свою бесконечную власть, а любая открытость означала бы мою слабость. Впрочем, совершенно не трудно было сейчас казаться серьёзной, учитывая то, какое количество людей на меня смотрело. Но я знала, что они совершенно не впечатлены. Королева должна была быть более… просто более – больше, чем человек, просто притягивать к себе всеобщее внимание. А я, повторюсь, будто бы случайно попала в эту повозку.
Полагаю, это не было такой уж и ложью – скорее даже правдой.
Я смотрела вперёд, сосредоточившись на лошадях, что тянули мою коляску вперёд. Музыка заглушала говор толпы.
Если б я хотела выжить, мне следовало бы начинать с малого. Сосредоточиться на своём совете и на дворянах при дворе. А они пусть и ведут дела с окружающим миром. Примерно так всегда и происходило, и ответственность бежала по ниспадающей, и правитель только по редкой необходимости смотрел на тех, кто были чуть ниже. Так что мне следовало только впечатлить придворных, потому что всеми остальными будут повелевать они.
Потому что, если думать не только о тех, кто выжил, но и обо всём королевстве, о сотнях, даже о тысячах людей, у каждого из которых были свои желания, своё мнение, каждый мог быть разочарованным мной, каждый мог желать увидеть на троне кого-то другого на троне, не меня… тогда перед глазами моими всё шло пятнами – и приходилось отмахнуться от этой мысли.
Даже знаменитый двор не смог так просто праздновать, когда сотни людей лежали, не дыша, но в старом тронном зале в Форте всё равно устроили маленький пир. Не было ни тортов с голубями, ни каких-то сложных десертов, ни каких-либо украшений на стенах. Просто притащили длинные столы, будто бы тут надо было место для сотен придворных. Казалось, пространство издевалось над каждым из нас. А ещё было больше стульев, чем живых гостей, и присутствующие разбрелись маленькими группами по залу.
Я сидела за высокими столом, глядя на них, словно свысока. Как правило, монаршая семья и гости с радостью присоединялись к столу, но осталось так мало людей, что отец настоял на том, чтобы я сидела одна. Двадцать человек могло бы поместиться здесь, но вместо этого меня окружала одна только пустота – у королевы не было ни одного реального союзника.
Наоми сидела внизу, за другим столом, и тоже была всё так же одна. Её чёрные волосы были уложены в сложную высокую причёску, но она накренилась набок. Кажется, она ничего не замечала. Мне надо было поговорить с нею. Надо было выяснить, как она себя чувствует, что с нею случилось – вот только я не смела сдвинуться с места. Мне предстояло вынести ещё как минимум несколько часов здесь.
Была еда, по крайней мере, фазан с малиной, а ещё дикий кабан, но как только можно есть после того, как такое случилось на последнем пиру? Конечно, эти блюда я одобрила, но на самом деле я выбирала их в случайном порядке и едва съела по кусочку.
В комнате царила кошмарная тишина. Я могла расслышать каждый скрип стула, каждый всплеск вина в бокале, каждый храбрый скрип ножа по тарелке. Пока весь этот фарс не подойдёт к концу, мы все будто бы в ловушке.
Ничто не должно случиться – я повторяла это про себя, заставляя прожевать кусочек кабана. Но истинный мой испуг никуда не отступал – я всё ещё сидела у них на глазах. Я – мишень. Мы понятия не имели, что случилось на предыдущем банкете, так что, всё легко может повториться. Кто-то может попытаться закончить своё дело, поймать упущенного наследника.
А я была для них такой лёгкой целью. Сидела здесь, ела эту еду, действовала так, будто бы считала себя непобедимой, а ведь на самом деле знала, что таковой не являлась. Они могли причинить мне боль так же легко, как и всем остальным, а я просто сидела здесь. Такая близкая, такая лёгкая мишень…
Я встала. Мой стул громко оцарапал пол, все уставились на меня. Но я больше не могла этого вынести, ни единой минуты. Я забыла о том, как дышать.
Это не было настоящей коронацией. Король Йорген никогда не был столь изолирован. У него всегда была музыка, танцы, вино, а стол ломился от людей, что были готовы отталкивать друг друга, лишь бы занять свободное место.
Но я такой не была. Ведь я не умерла каким-то чудом и должна была править, но не знала, как – и никто мне не поверит, никто.
Комната поплыла перед глазами. А мне просто надо дышать.
Я буквально вылетела из этой комнаты, заставляя себя хотя бы не побежать вперёд. Моя стража мерно шагала за мной. Мне надо был воздух, всего лишь совсем немного воздуха. Я в нём нуждалась.
Коридор казался спокойнее, по крайней мере, прохлада воздуха освежала. Я прижалась спиной к стене, закрыла глаза, пытаясь отбросить всё в сторону, и сосредоточилась на своём дыхании. Вдох-выдох. Я могу это сделать. Я могу.
– Чего вы хотите?
Я открыла глаза. Немного дальше по коридору стоял Уильям Фицрой, и глаза его всё ещё были немного красными, но не так, как прежде.
– Я не знала, что ты здесь, – а что я ещё могла сказать? Мой голос звучал как-то слишком хрипло, но, по крайней мере, я уже могла разговаривать.
– О, уже сбегаешь? – он рассмеялся, и звук громом пронзил меня. Обычно Фицрой казался светом, высмеивающим всё плохое, а теперь он ниворил жестоко. – Они никогда не должны были тебя короновать, это тебе не принадлежит.
Я смотрела на него, на его грязные волосы, налитые кровью глаза и не могла отрицать. Во мне не было сил, чтобы пытаться лгать.
– Ты имеешь право. Я – нет, – да любой дурак увидит это. – Но, что бы то ни было, так случилось.
Он моргнул, и его глаза широко распахнулись. Если б он просто понял, что именно я сказала… Он открыл рот, чтобы вновь заговорить, но остановился. Мне хотелось призвать его – пусть расскажет. Вся тишина, всё притворство дня не про мою честь. Всё это подделка, когда печаль и слабость глубоко хоронят, но не тогда, когда это нужно. Я хотела его слов, его честности, вопреки тому, как жестоко это будет. Но он только покачал головой и отступил назад.
– Простите.
Он уходил. Руки мои тряслись.
– Ваше Величество? – мой стражник подошёл чуточку ближе. – С вами всё в порядке?
Нет, со мной не всё в порядке. Мне хотелось закричать, чтобы они ушли, сказать, что я должна дышать, дышать, дышать – наедине! – но это было бы так несправедливо, так несправедливо по отношению к страже…
Фицрой совершенно прав. Мне здесь не место. Но если б я показала слабость, если б я убежала и спряталась, моя голова оказалась бы на плахе прежде, чем я только успела бы моргнуть. Если б кто-то забрал мой трон, если б даже я сама отступила… Я буду королевой до тех пор, пока я дышу – и умирать я не хочу.
– Да, – ответила я охране. Мой голос дрожал, но слова срывались с губ. – Мне следует вернуться внутрь.
Я шагнула обратно в зал.
Пять
Спустя несколько часов я стояла у двери в комнату Наоми, пытаясь набраться смелости, чтобы постучаться. Один из стражников показал мне дорогу к этому коридору на четвёртом этаже, где поселилась уцелевшая знать. Казалось, здесь никто не ходил даже несколько сотен лет, но теперь здесь поселили придворных. Вокруг воняло плесенью, несколько факелов светили так слабо, что это казалось подвалом, а не домом.
Мне нужно было увидеть Наоми, чтобы поговорить с нею, но теперь, когда я оказалась здесь, я понятия не имела, что могла сказать. Её горе приводило меня в ужас. Я ненавидела себя за эту мысль, но страх вопил во мне – ведь я не знала, что говорить, я могла ляпнуть что-то не то. А то и хуже! Мне хотелось ступить туда, увидеть её и заставить все печали растаять. Хотелось рассказать ей, как действовать, продемонстрировать, как можно улучшить всё в этом мире. Но если её брат мёртв, если он умер, я этого никак не изменю – и жуткая беспомощность будто приклеила меня к месту. Зачем нужен друг, что не способен помочь?
Но я не могла позволить себе избегать её. Каким бы я была другом, если б отказалась от неё только потому, что не знаю, что сказать? Я не могу позволить ей думать, что она осталась одна.
Я трижды постучалась в дверь.
Прошла целая бесконечная минута, прежде чем её приоткрыли, и Наоми выглянула в щель.
Она казалась будто частью себя самой. Сложная причёска с коронации была разрушена, и теперь наполовину сплетённые пряди спадали на плечи. Под глазами виднелись тёмные круги, будто бы ушибы под её огромными глазами.
Она мгновение смотрела на меня, а после бросилась вперёд, крепко обхватив меня руками.
– Фрея! – мы столкнулись, и она уткнулась головой мне в ключицу, затылок болезненно ударил в подбородок. Она что-то пробормотала мне в плечо, но я не могла разобрать ни единого слова, так что вынуждена была только притянуть её к себе поближе, чтобы успокоить.
Я осознала, что она рыдала.
– Мне… Мне так жаль… – слова эти претили мне, но срывались с губ. – Жаль, что я оставила тебя вне Форта одну, жаль, что я до этого тебя увидеть не могла… Я хотела, я спрашивала и спрашивала, но вокруг было столько хаоса, а мой отец, он…
Она покачала головой.
– Я знаю, что ты не могла видеть меня, я прекрасно понимаю, что тебя не отпускали. Так и было. Я на тебя не сердита, – она вновь сжала меня в объятиях, а после отстранилась. – Ты зайдёшь?
– Да, – кивнула я. – Да, если… Если я конечно могу… Вот и всё, – мне хотелось сказать что-то, но я не могла – только посмотрела через плечо на стражника, что застыл в нескольких футах вот меня. – Ведь вы подождёте меня здесь?
– Если Ваше Величество пожелает.
Я кивнула, и Наоми потянула меня за собой, захлопнув дверь за собой.
Её комната практически распадалась на куски, ящики для хранения чего-то всё ещё были приставлены к правой стене, а одежда Наоми висела над бесконечными коробками. Кровать скрывалась под грудой одеял, а несколько ламп оказались до жути пыльными и кошмарно искажали копотью. Свет.
– Наоми, это ужасно! Почему они тебя сюда поселили?!
– У них не было возможности очистить все комнаты, да и… да и я никого не просила. По крайней мере, так мне есть где остановиться.
– Ты не можешь здесь оставаться! Поднимайся ко мне на верхние этажи.
Наоми покачала головой.
– Не могу. Ведь те комнаты предназначены только для тебя…
– И я могу сделать с ними абсолютно всё, что пожелаю, разве ж я не королева. Я хочу, чтобы ты была со мной! Пожалуйста…
Я должна была прийти раньше. Почему я так тянула? Надо было бороться с собой, старательно сражаться против глупой слабости до самой победы.
– Якоб… – мой голос вновь звучал до ужаса хрипло. – Он же…
Я уже знала ответ, даже если и не хотела этого признавать, но когда Наоми покачала головой, казалось, будто бы кто-то ударил меня кулаком в грудь, выбивая из лёгких весь воздух.
– Он не мог… Он не…
Я не слишком уж и хорошо знала брата Наоми – но всё-таки знала. А ведь он подмигивал мне каждый раз, когда мы сталкивались, и от него будто бы исходил какой-то свет – а ещё он считал своей обязанностью никогда не шутить на мой счёт. А ещё он тоже называл меня Фреей.
– Эй, маленькая Фрея! – с таким подмигиванием, каждый раз, когда я подходила к Наоми, и они стояли вместе. И он… Думать, что он умер…
– Мне жаль, – какие бесполезные, бессмысленные слова. Мне хотелось отобрать у неё это горе, проглотить его – чтобы она никогда ничего не чувствовала. Не страдала. Мне хотелось вытащить её брата из лап смерти – чтобы только она чувствовала себя лучше. Мне хотелось сделать хоть что-то – но я не могла.
– Спасибо тебе, – Наоми посмотрела в окно сквозь щель в шторах. – Я до сих пор не могу в это поверить. Как они все могли исчезнуть? Такое ощущение, будто бы всё это… Как какая-то глупая выдумка, знаешь, – её голос дрогнул, и она крепко зажмурила глаза. – Я просто рада видеть тебя здесь, – она вновь распахнула глаза, и голос стал тверже. – А как ты? Как ты себя чувствуешь?
– Чувствую чем? Королевой?
Она кивнула.
– Это всё… Очень сложно и слишком уж по правилам.
– Да, – яростно подтвердила она. – Слишком. Просто садись и рассказывай мне всё. Немедленно.
Я опустилась на край кровати, и Наоми устроилась рядом со мной.
– Я в порядке. То есть… Нет, ну, конечно, я в скорби, но… Я ведь понятия не имею, что делать. Но я… Я научусь – я всё ещё могу научиться…
– Да, ты можешь. Я знаю – ты точно можешь, – Наоми забралась на кровать и уткнулась в колени подбородком. – И тебе не придётся заботится обо всём, ты же знаешь, если ты не захочешь.
Знакомые слова заставили меня улыбнуться, правда, совсем немного.
– Я всё ещё живая, я всё ещё есть у тебя. А королю надо делать то, о чём многие даже и не подозревают, – Наоми вновь обняла меня, притягивая к своей груди. Казалось, в моей груди вдруг пропал этот кошмарный узел, когда её голова упала на моё плечо – я чувствовала себя такой правдивой в это мгновение, просто до ужаса.
– Мне страшно, – тихо прошептала я.
– Это потому, что ты должна теперь стать королевой?
– Нет… Я не… Ну, да, но ведь только я одна выжила после всего этого кошмара. Я не должна быть на этом троне, – страшно было говорить такое вслух, ведь теперь слова казались правдивыми. – А если убийца вдруг решит закончить свою работу?
– Тогда ему придётся сначала победить меня, – ответила свирепо Наоми. – Никто тебя тронуть не посмеет, Фрея!
– Ты пугаешь меня, когда злишься.
Наоми решительно и уверенно кивнула.
– Я никому не могу доверять, – промолвила я. – Я ведь пока что никого и ничего не знаю. Где-то должно случиться заседание совета – завтра, – и я просто буду держать свой скипетр – или думать, не виновны ли они. А как себя защитить? Я ведь не знаю, как править, если не доверять ни одному из них…
– У тебя есть я, – повторила Наоми. – И я обязательно тебе помогу.
Я кивнула. Об этом я, конечно же, прекрасно знала. Одно только её присутствие придавало мне сил и напоминало обо всём, чем я могла стать. Я выпрямилась.
– Надо выяснить личность убийства. И я должна разобраться с этим сама. Это единственный способ, что подарит мне настоящую безопасность.
– Ты думаешь, что ты сможешь это сделать?
– Да, я в этом уверена, – да, ведь я знаю, кто будет мне угрожать, ведь знаю, что я теперь единственная королева. У меня было смутное, почти неизвестное смехотворное чувство – план, тем не менее, и в нём я сейчас нуждалась больше всего на свете. Мне нужна была цель – чтобы постепенно расплести этот бесконечный клубок.
– Мне жаль, – тихо обратилась ко мне Наоми. – Я ведь знаю, что ты бы хотела уйти...
Я уже поняла, что никогда не быть никаким моим исследованиям на континенте. Только не сейчас. Ведь я теперь привязана к этому двору, пока ещё жива. Это было для меня приговором, и осознание того, что скрывалось прежде в глубине моего сознания, теперь требовало слёз. Но я не могла признаться в этом, не тогда, когда Наоми потеряла своего брата, не тогда, когда все потеряли столько близких.
– Я многое поняла за это время, – промолвила я. – И я больше никогда тебя не оставлю..
Плечи Наоми задрожали. Я повернулась и взглянула на неё – слёзы катились по щекам, а губы были плотно сжаты.
– Милая моя… Милая… – ну почему я всегда говорю неправильные вещи. – Прости…
– Нет-нет! – прошептала она сквозь слёзы. – Тебе не за что извиняться, Фрея. Не будь глупенькой.
– Это не глупость.
– Я думала, что больше мы друзьями не будем. Не тогда, когда ты стала королевой. И я считала, что потеряла и брата, и лучшего друга, всё на свете… Я так рада, что ты пришла ко мне, Фрея!
Я вновь обняла её, и она уткнулась носом мне в плечо.
– Я никуда не уйду. Ну же, Наоми. Давай, приходи в мои покои! Я тебя здесь не оставлю.
– Я не знаю, позволят ли нам…
– А кто назначает правила, если не королева? Вот и текст для моего первого декрета – чтобы ты жила со мной!
– Ну что же, с чего-то действительно стоит начинать. Может быть, ты начнёшь с этого… – она тихо рассмеялась, и я выдавила из себя вымученную, принуждённую улыбку.
– Пожалуйста, Наоми. Я без тебя просто не выдержу. Ты же знаешь об этом.
– Хорошо, Ваше Величество, – проронила она. – Если вы хотите…
– Хочу. Потому что – ты знаешь, – не смогу сделать этого без тебя.
Шесть
Ну что же, можем начинать. Если вам угодно, Ваше Величество.
Расмус Холт оказался суровым на вид человеком лет шестидесяти, с белоснежной бородой и острым носом, отлично соответствующим ей. Он был советником короля Йоргена последние двадцать лет – или около того, – и мой отец сказал мне, что теперь он лидер моего совета.
Я надеялась прибыть рано на встречу, чтобы устроиться и поприветствовать наедине моих советников, но когда я пришла в новый зал совета, меня уже ждали внутри. Там были Холт и мой отец, а ещё женщина с узким лицом по имени София Торн – мастер разведки, как мне сказала женщина с тяжёлой косой, Джоанна Норлинг, мастер справедливости. Торстэн Вольф замыкал процессию. Он казался стль напряжённым, что мышцы на шее вот-вот лопнут. Он сидел прямо напротив меня – как идеально, прямо чтобы, не поворачиваясь, сердито на меня смотреть.
Он, как сказал мне Холт, будет отвечать за вопрос безопасности.
– Безопасность? – переспросила я. – Как армия?
Эприа – мирное островное королевство. Стража защищает города, разумеется, а в деревне есть миротворцы, которыми руководит местная знать, но ничего схожего с армией у нас не было уже более ста лет.
– Нет-нет, – ответил Холт. – Ничего такого, о Забытые! Но Стэн – эксперт в области военной истории, а при последнем королевском совете он был мастером по общим вопросом. По крайней мере, это лучший ум, который у нас есть, на случай любой… Помехи.
Помеха. Это слово заставило меня содрогнуться. На самом ли деле они ожидали чего-то драматичного? Не просто отравленного обеда, но солдат, военной стратегии…
– Вам не стоит беспокоиться о подобных вещах, – промолвил Холт, словно вторгаясь и читая каждую мою мысль. – Но за последние несколько дней мы осознали, что всегда надо быть готовыми к каждой… Неприятности.
Я была уверена в том, что в старом совете было куда больше, чем просто пять человек. Но, должно быть, эта маленькая группа – всё, что у нас осталось. Все выжившие после банкета, все подозреваемые, все те, на кого я должна была полагаться.
Теперь мы сидели вокруг какого-то слишком одинокого стола в комнате, стараясь игнорировать огромное количество пустующих стульев. А ведь тут могли остаться все оставшиеся придворные. Кто-то должен был убрать в комнате ночью, вот только пыль всё ещё висела в воздухе, царапая моё горло. Каменные стены были голыми, а старые шторы на окнах защищали нас от солнца – ставни же от вторжения. Окошка были узкими, почти что отсутствовали, и в комнате висели масляные лампы, но они словно подчёркивали темноту.
Холт смотрел на меня, словно дожидаясь, пока я разрешу продолжить, и я кивнула.
– Очень хорошо, очень хорошо… – пробормотал он. – Итак, дальше. Я знаю, какова трагедия привела нас в этот замок сегодня, но надо смотреть вперёд. Ведь это первое заседание совета королевы Фреи Первой, долгих ей лет царствования!
– Долгих лет царствования! – пробормотали мои советники. Я всё ещё молчала – слишком странно было желать себе самой чего-то подобного.
– Торн, – обратился Холт. – Вам есть что сказать о нападении?
– Недостаточно, – промолвила Торн. Голос у неё был скрипучий, словно кто-то силком тащил слова по наждачной бумаге. – но у меня есть подозрения, что яд спрятали в торте, который служил в качестве последнего блюда – всё началось именно после него. Не выжил никто из тех, кто хотя бы попробовал его. Одна из девушек откусила всего однажды и почувствовала себя плохо, но она не уведомила остальных. К сожалению, каждый понимает, что мёртвых нам не опросить, но вероятно, каждый из них съел хотя бы кусочек.
– А яд? – спросил Холт.
– Все симптомы явственно указывают на то, что это был мышьяк. Тошнота, боль в животе, сердцебиение – и достаточная задержка для того, чтобы дегустаторам не стало плохо сразу после подачи. У нас нет возможности доказать, если, разумеется, кто-то не придёт на исповедь, но доказательства довольно ясны.
Как по мне, это действительно имело смысл. Я, конечно, не специализировалась на ядах, но описание соответствовало тому, что я знала. Требовалось куда больше исследований, чтобы гарантировать, что симптомы не соответствовали какому-то более редкому заграничному яду, но сказанное вполне годилось на рабочую версию.
Но никто не ответил на важный вопрос – зачем?
– Но кто мог пожелать отравить такое количество людей? – мой голос прозвучал слишком громко, и я сглотнула, борясь с желанием смягчить всё глупым бормотанием.
– Мы не знаем, – промолвила Торн, – да и нам нужно отыскать в торте улики. Король сам приказал его испечь. Мы отследим ингредиенты, посмотрим, кто мог контактировать с поварами, но, к сожалению, пока что у нас есть только поедположение.
– Есть одна возможность, – проронил Норлинг. – И это Густавиты. Ваше Величество, вы знаете о них?
– Я о них слышала, – по крайней мере, читала в книге. Трактат Густава. Это было что-то слишком радикальное и сто лет назад. Утверждало о коррумпированых дворянах, о том, что мы все – просто жрецы злата на земле. И о коррупци, несомненно, говорили правду. Он хотел, чтобы всё богатство короны было роздано королевству, и он не молчал о своих желаниях. Его сослали за такие слова, но он никогда не умолкал, и люди куда больше интересовались этой книжкой с той поры, как её окончательно запретили.
– Небольшая группа его сподвижников обитала в столице, и мотив у них был. Они являются очень опасными людьми.
Вот только это никогда не было достаточно удобным. Они никогда прежде не выступали против двора, по крайней мере, не так уж заметно. Я никогда не слышала о них достаточно много слухов. Когда что-то случалось, прибегали ли они к массовым убийствам?
– Есть ли у вас какие-нибудь доказательства? Мотивы сделать это именно сейчас?
– Пока что это просто теория, – ответил Торн. – Но если они ответственны за это, то мы докажем их вину.
– А много ли их? Мы можем узнать, кто именно участвует во всём этом?
– На данный момент они очень скрытны, Ваше Величество, и это ещё одна причина подозревать их в содеянном, но мы узнаем всё, что сможем.
Да, имело смысл скрывать подобную группировку, даже если б они не планировали убийства, а просто встречались каждую неделю, чтобы поговорть о книжказ. И у моих советников не было никаких доказательств того, что они имели какое-то отношение к этому отравлению.
– Так или иначе, с ними надо быть предельно остороженными, – промолвил Холт. – Они могли бы воспользовать это возможностью усилить собственное влияние.
Разумеется. Ведь я была так далеко в списке наследования, что шанс стать королевой казался почти смехотворным – но все остальные уже погибли. Им только следовало немного поднажать, чтобы свергнуть или убить и меня тоже.
– И что же мы должны делать? – спросила я.
– Продемонстрировать свои силы, – ответил мой отец. – Продолжать быть, как и прежде, предельно невозмутимыми. Если ты будешь убедительной в роли королевы, то им будет куда труднее сражаться против тебя, и они прекрасно это осознают.
Значит, я просто должна пытаться стать немного убедительнее. Вот и всё. Я пыталась сопротивляться своему смеху, но он будто бы рвался на свободу с моих губ – и звоном отразился от стен. Все уставились на меня, и лицо моё будто горело.
– О, как славно! Мне просто следует быть убедительнее…
– Мы будем помогать вам, Ваше Величество, – промолвил Холт. – Да, вы совсем юны, мы знаем, но мы способны помочь. Вы можете доверять присутствующим здесь.
Но нет, доверять я им не могла. Я вообще никому не могла доверять, кроме отца и Наоми. Все присутствющие здесь пережили банкет. Любой из них мог быть причастен к убийству, и ни у одного не было достаточных причин хранить мне верность. И ничто не остановит их подобрать лучшего кандидата на роль короля.
Я окинула взглядом стол, собирая своё мужество в кулак.
– Вы все находились на банкете? – спросила я. – Когда это произошло?
Торн покачал головой.
– Мой муж сильно заболел, так что я не могла присутствовать.
– Сейчас с ним всё в порядке? – поинтересовалась я.
– Спасибо, Ваше Величество, ему уже лучше, – ответила она. – Но он всё ещё очень слаб, поэтому какое-то время не может появляться при дворе.
О, как это удобно – но мне пришлось ей кивнуть.
– Все остальные из нас, думаю, там присутствовали, – сказала Норлинг. – Я помню, как разговаривала с Расмусом… И с вашим отцом. Мне повезло, что я есть не хотела, так что не пробовала никакие торты.
А ещё за высоким столом сидел Стэн. Стоит отметить, что я сама его там видела – а теперь посмотрела на него, и он нахмурился.
– Торт мне был не нужен, – сказал он. – Золото я не ем.
– Торстэн, а твоя двоюродная сестра? – поинтересовался Холт, чувствуя напряжение, оставшееся после последних слов Стэна. – Ты ведь сказал ей о том, что случилось?
– Я отправил ей письмо, – ответил он, – и потребовал оставаться дома, но она решила вернуться в столицу так быстро, как только сможет.
– Мадлен теперь ваша наследница, – обратился ко мне Холт. – Ведь вы дружете? Такая восхитительная девочка!
Нет, мы с Мадлен Вольф друзьями не было. Нет, я видела её, конечно, при дворе много раз, каждый раз, когда туда приходила, и она всегда была в центре внимания, всем улыбалась, раздавался её колокольный смех, и она заигрывала с Фицроем, когда он был в королевской милости, а иначе просто его игнорировала. Её все обожали, но мне она казалась слишком пустоголовой и слишком красивой для своего уровня.
Ну, стоит сказать, я с нею и не разговаривала, не считая постоянных "простите". Она была слишком утончённой, чтобы когда-либо оказаться достаточно близко, дабы поговорить со мной.
И если б я не покинула банкет, это она бы стала королевой. И все были бы куда счастливее. И Мадлен, если судить по её вечному кокетству.
– Я сказал ей, что она чувствует себя недостаточно хорошо для путешествий, – продолжил Стэн, – ведь врач сказал ей, что надо держаться подальше от опасностей до нового года, но ведь вы знаете, кто такой врач, чтобы она хоть попыталась его послушать?!
– Она плохо себя чувствует? – спросила я.
– Ей было довольно плохо некоторое время, Ваше Величество, – ответил Холт. – Такая потеря для двора – она вынуждена была отправиться в своё поместье! Ведь её благотворительная деятельность столь прекрасна, да и она такая прекрасная девушка, но сказали, что деревенский воздух должен пойти ей на пользу.
– И надолго она уехала? По крайней мере, в этот раз?
– Я полагаю, что на несколько месяцев. Верно, Торстэн?
– Да, – подтвердил Стэн, – верно, – он внимательно наблюдал за мною. – А Ваше Величество сомневается, что моя двоюродная сестра достаточно далеко?
– Я не разговаривала с нею никогда, – ответила я, – поэтому понятия не имела, что она куда-то уехала.
– Ну, не беспокойтесь, Ваше Величество, – ответил Холт. – Уверен, вы друг другу понравитесь! Она довольно своеобразная девушка.
Своеобразная девушка, что была подальше от столицы во время массового убийства. Своеобразная девушка, замершая всего в одном шаге от престола.
– Говорить об этом очень… очень грустно, – продолжил Холт, – но мы вынуждены обсудить, как будут проходить похороны короля Йоргена. Он заслужил на подобающую его статусу церемонию. Похороны будут включать все традиционные обряды, и королева, разумеется, будет похоронена вместе с ним. Но стоит предположить, что из уважения ко всем жертвам, стоит отправить их всех в последний путь вместе с Его Покойным Величеством.
– Это вы так полагаете, – Холт, – сказала Норлинг. Голос у неё был какой-то острый и решительный. – А я с этим совершенно несогласна. Чтобы людей хоронили вместе с королём…
– У нашей королевы достаточно нежное сердце для этого, – твёрдо ответил Холт, – и было бы очень уместно хоронить их вместе, учитывая то, что вместе они и встретили смерть. Это будет создавать ощущение единства.
– Это будет создавать ощущение равнодушия! – ответила Норлинг. – И это совсем не то, что надо нашей новой королеве.
Я сжимала руки в кулаки под столом, пока они продолжали спорить.
– Разумеется, так обычно никто не поступал, но это не значило, что мы не можем сделать этого. В конце концов, все умерли с королём, вероятно, все умерли из-за короля. И люди, тот же брат Наоми, заслуживают такого же уважения, как и он сам. Поэтому я считаю это очень хорошей идеей.
– В таком случае, мы этим займёмся.
– Ваше Величество, – вмешалась Норлинг. – Это только кажется хорошей идеей, пока не разберёшься в мотивах Холта! Ведь он говорит не только о короле и его родне. Он говорит обо всех. О слугах. О каждом, кто мер!
– Они умерли точно так же, как и остальные, – отозвался Холт. – И они заслуживают уважения.
– Они заслуживают уважения, это так, – кивнул мой отец. – Но в другое время.
Я не знала, какой выбор будет мудрым – но чувствовала, что знала, как поступить будет править, что надо сделать, и мне хотелось совершить это.
– Мы сделаем то, что говорит Холт. Каждый будет включён в эту процессию.
– Ваше Величество!
– Её Величество соглашается со мной, – проронил Холт, – и у нас нет времени на то, чтобы задерживать всё происходящее. Ведь нам ещё предстоит обсудить мероприятия для наших гостей. Дворяне со всего королевства съедутся в столицу. Да, мы должны предложить им комнаты в Форте для того, чтобы гарантировать их безопасность!
