Текст книги "Ученик мясника (сборник)"
Автор книги: Томас Перри
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 34 страниц)
Элизабет опять покачала головой.
– Здесь должно быть нечто большее. Они были уверены, что неуязвимы, – согласна. Нет разумных оснований связывать их со смертью сенатора, но ведь в этом–то все и дело! Кому придет в голову убивать сенатора Соединенных Штатов только потому, что он может распорядиться проверить их бухгалтерские книги или вызвать честнейшего Эдгара Филдстоуна для дачи показаний?
– Могу закончить твою мысль: …и они не стали бы убивать механика из Вентуры из–за того, что тот всего лишь критиковал свой профсоюз за инвестиции в компанию, которую он в глаза не видел!
Элизабет поняла, что у Брэйера на уме что–то другое, но не могла уловить его мысль, поэтому упрямо продолжила:
– И все–таки нельзя сбрасывать со счетов Орлова. Эта смерть тоже имеет значение.
– Ерунда, – возразил Брэйер. – Аналогичный случай. Не важно, как это было сделано и в какой последовательности. Время здесь вообще не имеет никакого значения. Они затыкали пробоины, избавлялись ото всех обязательств, о которых только сумели в данный момент вспомнить. Вообще все это может быть не больше чем прикрытием действительно чего–то очень важного, что могло сразу всплыть на поверхность, как только комиссия сената вплотную занялась бы делами компании.
– Что же это, по–твоему? Уж не теневой ли партнер? Хотя и он важен…
– Где–то у них было уязвимое место, о котором они конечно же прекрасно знали. Вот Филдстоун и пытается изо всех сил замести след, и ему это удастся, если мы не опередим его. Одну деталь мы уже обнаружили. Она очень хорошо вписывается в модель их инвестиционной деятельности. У компании есть ряд сложных инвестиций в дочерние предприятия. Одно из них – фирма, консультирующая по вопросам нефтеразработок. На ней я и хочу сосредоточиться в ближайшее время.
– Но почему именно она?
– Элизабет, ну это же очень просто. Ее работа связана с перемещением людей и небольшого количества сложного оборудования с одного места на другое. Много переездов в разные страны. И тут возникают сотни возможностей: контрабанда, отмывание денег, наркотики, да просто помощь в обеспечении легального повода для поездки нужному человеку.
– Наемному убийце! – воскликнула Элизабет.
– Не торопись. Из всех возможностей эта – в последнем ряду. Во–первых, выявить такого человека – само по себе сложнейшее дело, а они обеспокоены чем–то гораздо более очевидным. Возможно, компании просто необходим предлог, чтобы иметь банковские счета и инвестиции за границей.
Элизабет устала стоять и опустилась в кресло.
– Так вот почему ты прилетел – прессинг по всему полю! Ты хочешь надавить на них и посмотреть, кто начнет дергаться? Кто еще этим занимается – ФБР?
Брэйер кивнул, слегка улыбнувшись.
– Боюсь, на этот раз все будет немного иначе, хотя ты права – это будет действительно судебный прессинг. Как в баскетболе. Только нам не следует сразу раскрывать свои замыслы.
Она призадумалась и сказала:
– А ведь они уже меня видели.
– Да, видели, но это не важно. Мы уже запросили постановление на ревизию их бухгалтерских книг. Его пришлют к утру. Ты будешь представлена как судебный исполнитель.
Глава 21
Деревья простирали свои голые ветви к свинцово–тяжелому небу. Ледяные порывы ветра проносились по улице, увлекая за собой ворох оберточной бумаги или смятых газет.
Он уже бывал на этой улице. Три или четыре года назад. Тогда он не останавливаясь прошел по ней, только проверив, правильно ли понял адрес. В тот день он тоже был один, и у него оказалось немного свободного времени. Он обещал Эдди Мастревски, что посмотрит, где это. Эдди был достаточно осторожен и поэтому продержался долго. Глупо не следовать его советам.
«Это адресок, который тебе когда–нибудь может понадобиться, приятель, – говорил Эдди. – Не вздумай записывать его. Если будешь в Буффало, просто сходи туда и запомни. Когда этот человек тебе понадобится, ты скорее всего в это время будешь очень спешить».
Снег по большей части был счищен с тротуаров, поэтому идти было нетрудно, особенно если обходить наледи. Отдельные фигурки людей, пригнувшись, преодолевали продуваемое пространство, стараясь держаться поближе к стенам домов. Двери и витрины были забраны стальными решетками: ни одно заведение по всей Гранд–стрит не работало в это воскресное утро. Он ускорил шаг. Пальто, купленное вчера вечером, сохраняло тепло, но уши уже онемели от холода.
Еще один квартал. Жаль, конечно, что нельзя воспользоваться машиной, но появляться здесь сейчас в автомобиле с номерами штата Невада равносильно самоубийству. Он понял, что уже близок к цели. Жилые дома отступили от тротуара в глубь своих участков. Вот и номер 304. Эдди говорил: «Постучи в дверь и попроси, чтобы тебе объяснили, как пройти куда–нибудь. Не важно куда. И не задавай вопросов, иначе тебя и на порог не пустят».
Он преодолел обледеневшую дорожку и подошел к двери. Постучал и прислушался. Никаких звуков.
«Его зовут Харкнесс, – говорил Эдци. – Он черный. И не слоняйся у дома слишком долго».
Звука шагов он так и не услышал, но дверь внезапно открылась. Старый негр в белой рубашке, застегнутой на все пуговицы, молча уставился на него.
– Не могли бы вы подсказать мне, как добраться до музея искусств «Албрайт Нокс»?
– Тут холодно, – сказал старик и отступил назад.
Он последовал за хозяином и оказался в темноватом теплом коридоре. Пол был покрыт ковром, но под ним скрипели деревянные половицы. Справа по стене в ряд стояло несколько пар резиновой обуви, на вешалке висели толстые, влажные на вид пальто, похожие на человеческие фигуры. В доме было настолько тихо, что он был почти уверен: здесь есть еще люди, которые прячутся, выжидая.
– Кто тебе сказал обо мне? – спросил старик.
– Эдди Мастревски посоветовал мне зайти сюда, если будут какие–то неприятности.
Харкнесс посмотрел на него и спокойно спросил:
– Как дела у Эдди?
– Он умер.
Старик только кивнул в ответ и прошел в большую полутемную гостиную, где устроился в гигантских размеров кресле. В его объятиях негр уменьшился в размерах. Помолчав, старик осторожно произнес:
– Я знаю, кто ты.
Он ждал продолжения, и еще через минуту человек в кресле повторил уверенно:
– Я знаю тебя.
– Я могу заплатить, – произнес он, пожав плечами.
– Знаю, что можешь. Что ты хочешь? – продолжил негр.
И вдруг он понял, что же все это ему напоминает: и дом, и обстановка, и сам старик. Когда он был ребенком, его дедушка двигался и разговаривал так же медленно и спокойно. Именно таким образом в те времена мужчины обсуждали серьезные дела.
– У меня масса неприятностей.
Харкнесс прервал его, но не грубо, а словно избавляя от необходимости выкладывать ненужные подробности.
– Без неприятностей сюда никто не обращается. Что ты конкретно хочешь от меня?
– Мне нужно исчезнуть… Но сначала придется кое–куда съездить. Это займет время.
Старик продолжал молча разглядывать его.
– Это будет стоить двадцать тысяч долларов, – произнес он наконец. – Или еще больше, если не уложишься в месяц. Если я вообще сумею все устроить.
Старик задумался, а потом заговорил снова:
– Я возьму себе две тысячи. Остальное пойдет на то, чтобы сохранить тебе жизнь во время поездки.
– Почему так много?
– Я же сказал, что знаю тебя. Мне не важно, почему тебе надо исчезнуть, но я знаю, что это связано не с полицией. Если тебя найдут, твои помощники окажутся вовсе не в теплой уютной камере.
– Что я получу за такие деньги?
– Телохранителя. Этого будет достаточно, если они не совсем уж рьяно принялись за поиски.
Он нахмурился.
– Телохранитель? Мне это не подходит. Нас засекут.
– С таким не засекут. Это лучший телохранитель из всех, кого я знаю.
Теперь оставалось только прихватить с собой аудиторов из ФБР и заняться собственностью компании. Элизабет должна была просто передать ордер на обыск любому представителю компании и предоставить аудиторам выполнить самую трудоемкую часть работы. Они–то знают, что искать. Во всяком случае, так сказал Брэйер.
– Тебе не нужно вмешиваться. Не волнуйся. Эти парни прекрасно знают, что нужно делать. Утром возьмешь ордер на обыск у прокурора, а с аудиторами встретишься в офисе «Филдстоун гроус».
Элизабет проснулась и, направляясь в душ, размышляла, что ей сегодня надеть. Она придавала большое значение таким вещам.
Тут зазвонил телефон. Семь утра. Наверное, это Брэйер.
– Доброе утро. Элизабет! Ты уже проснулась?
– Да, почти. Что–нибудь новенькое?
– Нет, я просто решил проверить. Нам нельзя опаздывать. Пока, кажется, все идет хорошо. Они не подозревают, что их ждет. Со вчерашнего дня за офисом установлено наблюдение. Из него ничего не выносили и ничего не уничтожали.
– Ты уверен?
– Конечно. Мы проверили выброшенный мусор. По выходным там работают четверо – все они уходили с пустыми руками.
– Ты очень предусмотрителен.
– Да, – ответил Брэйер без юмора. – Позаботься о своей части, и все будет прекрасно. Даже если мы и не найдем ничего в документах компании, операция вынудит либо Филдстоуна, либо того, кто за ним стоит, предпринять какие–то шаги.
Элизабет приняла душ и почувствовала, что наконец вполне проснулась. Снова зазвонил телефон. Обернувшись полотенцем, она выбежала в спальню. Несомненно, у Брэйера появилась еще какая–то идея. Но в трубке раздался незнакомый мужской голос:
– Агент Уэринг? Говорит Джон Толлар, ФБР Лас–Вегаса.
Фраза прозвучала как адрес. Господи, до чего же они все лишены чувства юмора.
– Слушаю, – произнесла она.
– Нас информировали о некоторых изменениях в плане. Не могли бы вы как можно скорее встретиться со мной в вестибюле?
– Хорошо, сейчас буду.
Не похоже на то, что Брэйер просто проявляет нетерпение. Что–то произошло. Должно быть, они заволновались и начинают действовать. Элизабет оделась, наспех высушила волосы и слегка накрасилась. В вестибюле ей не составило большого труда определить двух агентов ФБР. Два здоровяка в деловых костюмах стояли около лифта. Их широкоскулые загорелые лица напоминали футболистов из питтсбургской команды «Стилерс», которых Элизабет видела в телевизионной рекламе одеколона. Брэйер, очевидно, выбрал именно таких потому, что их откормленные гладкие невозмутимые лица несли на себе такой отпечаток безжалостности и профессиональной честности, который должен повергнуть в трепет каждого, кому будет предъявлен ордер на обыск.
– Мисс Уэринг? – утвердительно произнес один из них. – Меня зовут Джон Толлар, а это Билл Хоскинс. Нас ждет машина.
Рука Элизабет дважды утонула в их крепких больших ладонях, и они направились в противоположную от вестибюля и казино сторону. Джон и Билл, повторила про себя Элизабет. Имена запомнить нетрудно, труднее запомнить, кому они принадлежат. Ага, Джон – в темно–сером костюме, а Билл – в темно–голубом.
Один распахнул перед ней дверцу машины, а другой сел за руль.
Когда машина тронулась, она спросила:
– Почему так рано? Что–нибудь случилось?
– Не могу сказать наверняка. Просто из Бюро позвонили и сказали ехать сейчас же, – ответил Джон.
Определенно что–то произошло. Разумеется, начальство ничего не сообщило им, а догадки строить они перед ней не хотят. Но вот на Брэйера это не похоже. Мог бы предупредить, доставив себе удовольствие выдернуть ее из душа телефонным звонком.
Впрочем, они ведь просто аудиторы, и это их работа, а Элизабет так, приманка…
Около здания суда автомобиль подрулил к парадному входу, и Билл вышел первым, чтобы открыть ей дверь. Элизабет заметила у него под мышкой пистолет и почувствовала волну благодарности к Брэйеру. Да, он старается беречь своих людей. Из–за смерти Диджорджио у него сердце, наверное, разрывается на части. Теперь он делает все возможное, чтобы ничего подобного не повторилось.
Элизабет быстро нашла нужный кабинет. Предъявив удостоверение секретарше, она получила на руки ордер на обыск. Все–таки как Брэйер хорошо все организовал, никаких проволочек! Элизабет пробежала по пустому еще коридору и вышла к машине. Было почти восемь часов. Они успевают как раз к началу работы офиса.
Джон ловко и без усилия вел машину в утреннем интенсивном потоке автомобилей. Наверное, для них в этой операции ничего особенного: еще один ордер, еще один обыск, еще одна кипа бухгалтерских книг, которые надо перелопатить. Кто–то бегает, прячется, следит за преступниками, арестовывает их, а эти парни засядут за письменные столы и начнут пересчитывать цифры.
Их маршрут пролегал по длинной прямой улице, мимо каких–то складов и амбаров. Трижды машина, подпрыгивая, пересекла железнодорожные пути, потом миновала свалку автомобилей – высокую гору с торчащими из нее во все стороны сплющенными железками. Это была совсем другая часть города, до такой степени чуждая шикарным отелям и казино, что Элизабет даже затруднилась бы назвать это Лас–Вегасом. Она подумала, не этот ли гигантский склад имеют в виду, когда говорят о Лас–Вегасе, водители трейлеров, доставляющих сюда тонны спиртных напитков и постельного белья, всевозможной еды, сигарет и всякой всячины.
Через некоторое время они свернули за какой–то угол, и перед глазами появилось приземистое здание «Филдстоун гроус». Джон припарковал машину позади него. Они вошли в помещение в тот момент, когда секретарша только начинала обустраиваться на своем рабочем месте.
– Доброе утро, – приветствовала она ранних посетителей.
Элизабет сделала пару шагов и протянула ей бумажку. Та скользнула глазами по тексту и спросила:
– Что это?
– Это ордер на обыск, – как можно мягче сказала Элизабет. – Нам бы хотелось осмотреть вашу бухгалтерию. Будьте добры, – добавила она на всякий случай.
Секретарша тупо уставилась на Элизабет. Наконец до нее дошло, чего от нее хотят.
– Последняя комната, – махнула она рукой в сторону коридора.
Двое все время сохранявших молчание здоровяков ринулись туда, опережая Элизабет. Они вынули из карманов удостоверения, помахали ими перед тремя сотрудниками и начали деловито потрошить шкафы. Элизабет обратилась к ошеломленным клеркам:
– Мы здесь с ревизией. Нам не потребуется слишком много времени, чтобы найти то, что нужно, и больше мы не будем вас беспокоить. – Она старалась говорить уверенно, но чувствовала себя, как грабитель в банке, который произносит традиционную фразу: «Не двигайтесь, и вам не причинят никакого вреда».
Парни работали быстро, складывая папки с делами на ближайший к ним стол и вытаскивая все новые и новые. Элизабет непроизвольно чувствовала какую–то неловкость, поэтому она решила пройтись по коридору. Секретарша все еще разглядывала ордер, продолжая держать в другой руке сумочку. Мимо прошел Толлар с кипой бумажных папок, за ним – Хоскинс. Элизабет поинтересовалась, не может ли она быть полезной, но они сказали, что уже заканчивают.
Они еще раз сходили в бухгалтерию и обратно, после чего Толлар облегченно произнес:
– Ну вот и все.
По пути в отель Элизабет задумчиво молчала. Делать ей больше было нечего, только ждать. Но люди, которых она видела в офисе, не были преступниками, она уверена в этом. Но ФБР все равно будет нещадно трясти их, что бы ни открылось в этих делах. Это было немного грустно.
Они высадили ее из машины около «Песков».
– Дайте знать, как только что–нибудь прояснится, – попросила она.
– Не сомневайтесь, мы сразу же позвоним, – пообещал Толлар, и они умчались.
Элизабет не могла выбрать между двумя желаниями – позавтракать или поспать. Победило первое, потому что уснуть все равно не удастся. Начало одиннадцатого, а операция уже закончена.
С облегчением она обнаружила небольшое кафе в отеле. Сейчас это ее больше устраивало, чем ресторан. Она заказала чернослив по–датски и кофе, хотя на самом деле вполне могла бы обойтись одним кофе. Не торопясь, покончив с тем и другим, она прошла к лифтам и поднялась к себе на этаж.
Открыв дверь номера, она вскрикнула от неожиданности: в комнате сидел Брэйер.
– Господи, как ты напугал меня! Что ты здесь делаешь?
– Скажи лучше, что ты делаешь, – возмущенно парировал Брэйер.
– Я вернулась. Все прошло, как и было намечено.
– Что прошло? – Брэйер был в гневе, и она только что это заметила. – Где ты была? Аудиторы ждут тебя уже полчаса. Мы же договорились на десять.
Сердце Элизабет ухнуло куда–то вниз и заколотилось. Что, если… Нет, этого не может быть, сейчас все выяснится.
– Джон, но я получила ордер в восемь утра, мы съездили в «Филдстоун» и уже вернулись, я даже позавтракала чуть–чуть. Это какое–то недоразумение.
Брэйер в полном смятении переспросил:
– Как это произошло?
– Мне позвонили аудиторы, Толлар и Хоскинс из ФБР, сказали, что пора ехать…
Брэйер не дослушал и начал крутить диск телефона. На его лице была непередаваемая гамма чувств.
Он почти проорал в трубку:
– Рэй, у тебя есть агенты по фамилии Хоскинс и Толлар?
Элизабет, не в силах поверить в происшедшее, пыталась лихорадочно вспомнить, видела ли она их удостоверения. Нет, в отеле они ей ничего не показывали, а в офисе махали какими–то корочками перед служащими. Она почувствовала, что начала кружиться голова.
Брэйер между тем взял себя в руки. Он уже все понял.
– Безусловно, нам понадобится вся информация об этой парочке, как только вы что–нибудь зацепите. Сейчас я передам трубку человеку, который сможет подробно описать их. – С этими словами он поманил Элизабет к себе.
Она не могла даже представить, как ей пережить ближайшие минуты, часы. Потом, позже, она просто расплачется, но сейчас…
Глава 22
Выражение лиц собравшихся в комнате людей не было осуждающим. Они вообще ничего не выражали, кроме холодного внимания, совсем как у тех, кто толкался внизу у столов с зеленым сукном. Они не могут ее осуждать, твердила себе Элизабет, но эта мысль тут же сменялась другой: они просто поставили на ней крест сразу же, и теперь происшедшее волновало их как профессионалов, вынужденных решать новую проблему. Это был факт, то есть нечто, заслуживающее внимания, – один агент погиб, потому что нарушил инструкцию, другой провалил операцию, поскольку оказался настолько глуп, что доверился первым попавшимся жуликам только потому, что жулики были похожи на фэбээровцев, и отдал в их руки важнейшую информацию.
Все ждали, когда заговорит Мартин Коннорс. Дело не только в том, что он был здесь старшим по возрасту и положению – начальник отдела по борьбе с организованной преступностью министерства юстиции, – но и в том, что это его люди, начав серьезное дело, поставили его на грань провала. Именно поэтому он прилетел сегодня специальным рейсом из Вашингтона.
Коннорс откинулся на стуле и запыхтел своей трубкой.
– Думаю, ситуация ясна. Есть связь между убийством сенатора, этого Вейзи и «Филдстоун гроус». Рядом со зданием компании убит еще адвокат Орлов. Идея проверить их ведомости об уплате налогов достаточно интересна. Однако двое неизвестных похитили все бумаги компании. Вопрос, следовательно, не в том, стоило ли подозревать компанию в причастности к убийству механика Вейзи, сенатора Клэрмонта и адвоката Орлова, а в том, стоит ли продолжать заниматься этим сейчас.
– Правильно, Мартин, – встрял Брэйер.
– Дела обстоят не слишком хорошо, – продолжал Коннорс, попыхивая трубкой. – Я бы даже сказал, совсем плохо. Можно не сомневаться: если в бумагах было что–нибудь полезное для нас, этого уже нет – ведь они сами отобрали все документы.
Элизабет вспыхнула.
– Безусловно, мы сумеем найти этих парней, – вмешался в монолог шеф главного управления оперативной службы Лас–Вегаса. – Так или иначе, но мы доберемся до истины.
– Возможно, – ответил Коннорс. – Но у них была очень простая цель – опередить нас во времени. И они преуспели в этом. Есть ли шансы добраться до них? Я имею в виду вообще, а не сию минуту, пока документы у них на руках?
Шеф оперативников Лас–Вегаса пожал плечами.
– Шансы есть, но они невелики и уменьшаются с каждой минутой. Им достаточно припарковать машину на одной из стоянок у большого отеля, просто оставив документы в багажнике. Чтобы найти ее, может потребоваться неделя. Каждый третий в Неваде похож на футболиста.
Он и сам напоминает футбольного защитника, невольно подумала Элизабет.
– Ну что ж, – произнес Коннорс. – Значит, нужно забыть о том, чего мы лишились, и использовать то, что у нас есть. Судя по тому, что произошло, «Филдстоун гроус» действительно связана с преступлениями. Какая–то очень важная фигура находится или находилась в очень уязвимом положении, причем как минимум с двух сторон. Во–первых, адвокат Орлов. Он наверняка многое знал, может быть, даже имя теневого партнера. Но для нас это тупик, поскольку Орлов убит. Во–вторых, документы компании. В них явно содержится информация, которая могла бы нам многое сказать. Но они похищены, причем весьма оригинальным способом. Кстати, почему их не засекли в здании?
– Они просто взяли наглостью, Мартин, – ответил Брэйер. – Наша группа наблюдения увидела Уэринг и решила, что ее спутники из ФБР, а люди из ФБР подумали, что это наши агенты…
Брэйер выглядел смущенным. Его шеф посмотрел на него внимательно, но ничего не сказал, а повернулся к Элизабет.
– Ну ладно. Уэринг, ты была в самом центре этого дела. Как ты думаешь, что они могут предпринять дальше?
Элизабет внимательно изучала узор на ковре. Старый испытанный прием – спрашивать сначала человека самого младшего по рангу, чтобы другие не боялись возразить ему.
– Я не могу сказать наверняка, мистер Коннорс. Согласна с тем, что они пытаются спрятать концы. Значит, следовало бы в первую очередь заняться поисками трех человек – Филдстоуна, убийцы сенатора и убийцы Вейзи. Думаю, убийство Кастильоне тоже имеет к этому отношение.
– Почему? – заинтересовался Коннорс. – Мы расследуем это дело, но Кастильоне не мог быть теневым партнером.
– Потому что для тех людей, которыми мы занимаемся, это убийство – событие огромной важности. Почему оно произошло именно здесь и сейчас? В этом есть какой–то смысл, если только оно связано с другими убийствами.
Коннорс пожал плечами и обратил внимание на свою трубку.
– Изложи свою гипотезу.
– Пожалуйста, вот она. Кастильоне использовал «Филдстоун гроус» как прикрытие для различных операций, в том числе и для найма киллеров. Он был в контакте с другими главами кланов, с крупными мафиози. Когда комитет сенатора Клэрмонта слишком близко подошел к нему в своих расследованиях, Кастильоне пришлось приказать убрать Клэрмонта. Его партнеры, опасаясь, что их связи с Кастиьоне могут всплыть на поверхность, стали нервничать и решили избавиться и от него, и от адвоката, и от всех бумаг…
– Выглядит правдоподобно, – заметил Коннорс.
– Конечно, правдоподобно, – подхватил Брэйер. – Все похоже на правду, когда не знаешь ответа. Нам нужно опираться на то, что мы знаем. А знаем мы вот что: кто–то убил Клэрмонта, Вейзи и Орлова. И все это приводится к общему знаменателю – «Филдстоун гроус». Еще кто–то убил Кастильоне. Может, эти события связаны между собой, а может, и нет. В любом случае, все убийства совершены профессионалами, вряд ли мы до них доберемся, если нам только крупно не повезет. Так что же делать?
– Вот ты и должен это придумать, – ответил Коннорс. – Причем придумать хорошо, потому что мне придется обращаться к генеральному прокурору за утверждением расходов на это расследование.
– Но это не так просто, Мартин, – возразил Брэйер.
– Я понимаю. Но и операция дорогостоящая, а чем мы можем сейчас оправдать расходы? Погиб наш человек, потрачена куча времени и средств…
– Нужно попробовать другой путь, мистер Коннорс, – осмелела Элизабет. – Ведь пока мы наткнулись на след «Филдстоун гроус» – и только. А через неделю у нас, возможно, будет в руках человек, убивший сенатора Соединенных Штатов. Происходит что–то серьезное, и сейчас мы видим только начало. Даже если им удастся на какое–то время замести следы к «Филдстоун гроус», скоро мы узнаем о ней гораздо больше. Сейчас мы должны следить за всеми людьми, у которых есть связи с компанией и которые попытаются их разорвать. И тщательно их проанализировать.
– Послушай, Мартин, – поддержал ее Брэйер. – Посмотри, что получается! Они ведь из–за этого начали стрелять друг друга на улицах. Если мы будем продолжать сидеть у них на хвосте, появится чертовски хороший шанс на удачу. И это будет посолиднее, чем отсрочка уплаты налогов или грязные капиталы.
Коннорс сидел, задумчиво посасывая трубку. Наконец он произнес:
– Пожалуй, альтернативы действительно нет. Если будет нужно, я поговорю с генеральным прокурором. – Он встал, прощаясь со всеми. – Джон, мой самолет улетает через час. В Вашингтоне я жду от тебя звонка с полным перечнем всего, что тебе нужно. Включи также сумму, которая потребуется для розысков Эдгара Филдстоуна и для того, чтобы вытащить его оттуда, где он находится. Полагаю, он мертв, но лишние деньги дадут тебе некоторую свободу действий.
Он проснулся сразу, будто открыл дверь, отделяющую сон от яви. Уже много лет он не позволял себе роскоши спать расслабившись. Услышал ли он что–нибудь? Нет, просто инстинкт подсказал, что пора просыпаться. Темнота в комнате сгустилась. Он посмотрел на часы. Половина седьмого. Старик уже пять часов как ушел.
Он прислушался к дыханию пустого дома. Слабое жужжание котла в подвале, негромкий, но ощутимый звук, который издавали деревянные стены под особо резкими порывами ветра. Все это напомнило ему о детстве в Пенсильвании. Это не так уж далеко отсюда. Но времени утекло много. Словно он тронулся в путь, а оглянувшись, обнаружил, что весь его мир исчез так давно, что не осталось ни одного человека, который помнил бы о нем. Родительский дом, наверное, еще стоит, но живут в нем другие люди.
«Это надежное убежище, – говорил Эдди Мастревски. – Никто о нем не рассказывает, потому что каждому оно может пригодиться. Но я о нем знаю. Люди входят в дверь, и никто не видит, как они выходят оттуда. Насколько я знаю, хозяин превращает их в негров».
С улицы донесся посторонний звук. Он вытащил «беретту» и медленно и осторожно пошел на кухню, настраивая слух на тональность шагов, которые направлялись к черному ходу. Присев, он направил ствол в коридор. Одна пара ног слегка шаркала по асфальту – наверное, это старик. Другие звуки принадлежали женщине – шаг короче и стук каблуков. Но он не переменил позы. Почему бы старику не продать его? За пять часов можно найти покупателя.
В замке повернулся ключ, и старик крикнул в темноту: «Это я!», а потом распахнул дверь. «Проходите», – сказал он кому–то, и в проникшем уличном свете стало можно различить силуэты вошедших.
Пока старик стягивал пальто, он рассматривал женщину. Выглядела она что надо. Ростом примерно метр пятьдесят пять – не высокая, но и не слишком маленькая, чтобы бросалось в глаза. Привлекательная, но не яркая. Короткая прическа, темные блестящие волосы, слегка завитые на концах, смягчали линии лица и придавали ему тонкое очарование. О фигуре трудно было что–то сказать, но даже в плотном пальто она выглядела стройной. Она походила на милую школьную учительницу или секретаршу – не из тех, что путешествуют со своим боссом, нет, но секретаршу, которая едет в отпуск со своим мужем.
– Это Маурин, – представил ее старик.
Он кивнул в знак приветствия, она ответила легким наклоном головы, не произнеся при этом ни слова.
– Она хорошо смотрится, – оценил он. – Когда мы уезжаем?
– Это уже меня не касается. Я пойду в другую комнату, посмотрю телевизор, а вы договаривайтесь. Потом я ложусь спать. Просто оставь мои две тысячи на столике и закрой дверь, когда будете уходить. С завтрашнего утра я забуду о твоем существовании. – Сказав это, старик вышел из кухни и закрыл за собой дверь.
– Я готова выехать в любое время, нужна только машина, – произнесла Маурин.
– Я пойду возьму свой чемодан, – сказал он и вышел в гостиную.
Старик уже ушел, из спальни доносился звук работающего телевизора. Чемодан так и стоял на том же месте, где он его оставил. Он вернулся на кухню, положил на стол две тысячи долларов и прижал их кофейной чашкой.
Пропустив вперед Маурин, он вышел на улицу. Там по–прежнему дул холодный ветер. Маурин направилась незнакомым ему путем мимо небольшого гаража. Рядом находился еще один, от него тянулась дорожка на улицу за домом. У тротуара стоял «шевроле» модели, выпущенной три года назад.
Маурин отдала ему ключи от машины и подождала, пока он уложит чемодан в багажник. Потом он открыл ей дверцу и сам сел за руль. Мотор работал хорошо. Печка быстро нагрела воздух в салоне. Отъехав от тротуара, он почувствовал, как колеса с хрустом давят лед.
– Ты знаешь, куда ехать? – спросила Маурин.
– Да.
– Хорошо. В таком случае мы можем поговорить по дороге. Тебе не нужно мне что–либо рассказывать, это не входит в условия договора. Но если есть какие–то вещи, которые пригодятся в будущем, мне бы лучше знать о них заранее.
С минуту он раздумывал над ее словами, потом принял решение. Все равно он уже с ней связался. Даже если ей придет в голову продать его, пусть лучше знает, с кем имеет дело. Так просто с ним не разделаться.
– Я должен был выполнить одно задание, которое мне дал человек, работавший еще на кого–то. Когда я все выполнил, его убили, но мне сказали, что деньги я получу. В общем, я их действительно получил. Но так, что мне пришлось быстро убираться. Это случилось два дня назад. Я думаю, что вряд ли это мог быть кто–то еще, кроме Карло Балаконтано.
– Карл Бала, – со знанием дела повторила Маурин. – Черт побери!
Она помолчала, погруженная в свои мысли, а потом произнесла:
– Мне нужно выяснить одну вещь, и больше я ни о чем не буду спрашивать. Насколько ты им нужен? Это просто вопрос денег или у них есть причины бояться тебя? Старик сказал, что ты – профессионал.
Он взглянул на нее, но лицо Маурин оставалось в темноте. Он молча продолжал гнать машину, выехав на автостраду и растворившись в потоке автомобилей, катящих на юг. Прошло довольно много времени, пока они перекинулись словом. Маурин спросила разрешения закурить, и он не стал возражать.
