Текст книги "Последняя Инстанция (ЛП) "
Автор книги: Том Клэнси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)
Кит и еще полдесятка офицеров сидели за столом уже больше часа, когда вошел Бен Герман, самый младший сотрудник резидентуры, держа в руках папку.
Один из сидевших за столом офицеров оторвался от карт и сказал:
– Бен, если у тебя там куча денег, которые ты готов просадить, давай садись, раздену тебя в следующей партии. А если у тебя там что-то по работе, то иди отсюда
Сидящие засмеялись. Это было довольно смешно, особенно после нескольких стаканов 'Джека', однако Биксби проигнорировал комментарий:
– У тебя есть что-то, что мне нужно увидеть?
Бен пододвинулся к нему:
– Ничего эпохального, но я думаю, вы могли бы помочь. – Молодой офицер открыл папку и достал несколько черно-белых фотографий восемь на десять. Биксби взял их и разложил на столе среди карт и фишек.
– Откуда это?
– Я получил их от одного знакомого в украинской армии, который получил их от одного знакомого в СБУ. Служба Безопасности Украины была государственной правоохранительной системой, наподобие ФБР в Соединенных Штатах. – Эти фотографии получены от отдела по борьбе с коррупцией и организованной преступностью.
Фотографии представляли собой несколько снимков одной и той же группы из шести мужчин, все из которых были в пальто, стояли перед рестораном, курили и говорили. Они были определенно славянской внешности, пяти из них было под тридцать, а шестой был намного старше, возможно, под шестьдесят.
Биксби присвистнул:
– Гляньте на этих болванов. ОПГ? – ОП было сокращением от 'организованная преступная группа'.
Герман потянулся к лежащему на столе пакету сушек и взял горсть.
– Да, они так полагают. Эта группа была снята в момент встречи с представителем 'Шалинских странников', чеченской банды, действующей здесь, в Киеве.
Биксби посмотрел на Германа:
– Слушай, тебе что, делать нечего?
– Извините, босс. Я, конечно, считаю танки и самолеты. ОПГ не моя сфера. Я раньше никогда не слышал о 'шалинских странниках'. Думаю, я не очень ориентируюсь в бандах, бегающих по Киеву. – Герман прослужил девять лет в морской пехоте, и его направлением была украинская армия.
– Ничего страшного. – Биксби взглянул на фотографии пристальнее. – А почему СБУ отправило это украинским военным?
– Они вели наблюдение за чеченцами, но потом появились эти ребята. Они проследили за ними до 'Формонт гранд отель' и выяснили, что те сняли целый последний этаж на месяц. Очевидно, что они из какой-то ОП, но не местные. Один криминалист в СБУ подумал, что они похожи на военных, настоящих или бывших, поэтому отправил их военным, чтобы проверить, не знают ли там чего-либо. Они не знают, но мой контакт в украинской армии передал это мне.
– И они действительно похожи на военных? – спросил Биксби?
Он еще раз просмотрел фотографии. – Младшие так точно. А вот насчет деда я не уверен.
Кит передал фотографии остальным. Сначала никто не узнал никого из изображенных на них, но последний получивший их сотрудник, старший оперативник по фамилии Отсхаймер присвистнул.
– Черт тебя подери, – сказал он.
– Что такое? – Поинтересовался Биксби.
– Деда я знаю. Даже имя, так сказать.
– А не врешь?
– Он русский, я полагаю. Его кличка Резаный.
– Замечательно.
– Пару лет назад, когда я работал в Санкт-Петербурге, этот парень там засветился. У местных копов на него был зуб, а также фотография и кличка. Он чертовски хорошо избегал всякого обнаружения себя, насколько это возможно для члена ОПГ в этой части мира. Никто не знает его настоящего имени. Банда Резаного находится в розыске за ограбление банка, нападение на инкассаторов и заказные убийства чиновников и предпринимателей.
Биксби усмехнулся:
– Боюсь даже спросить, где именно он был резан.
Все собравшиеся за столом рассмеялись. Бен Герман сказал:
– Полагаю, поскольку я младший по званию, выяснить это будет моей задачей. – И добавил вполголоса: – И вот ради этого я получал магистра международных отношений?
Биксби сказал:
– Шутки в сторону. Этот Резаный явно старший в этой группе. Гляньте на фотографии. Военные придерживают для него дверь и дают прикурить.
– Может, просто телохранители? – Предположил кто-то.
– Не похоже. Их пальто застегнуты, и это не потому, что холодно, но они не осматриваются по сторонам в поисках угроз. Нет. Они слишком долго пробыли в боевой обстановке. Похоже, бывшие спецназовцы или вроде того.
– И русский криминальный босс заправляет ими? – Удивленно спросил Бен.
– Как ни странно, – признался Биксби.
Отсхаймер добавил:
– Что еще более странно, это то, что они встречаются с чеченскими бандитами. Довольно странные подельники для бывших спецназовцев. Кроме того, здесь, в Киеве, ОП настолько укрепилась, что на улице в любое время могут начать стрелять от того, что какой-то жлоб пройдет не по тому газону. И я не понимаю, черт побери, как какой-то русский парень может просто так ввалиться в город, как к себе домой, и не полететь задницей вперед в Днепр.
Бен сказал:
– Я пошлю запрос в Лэнгли, проверю, известно ли им что-то об этом Резаном.
Отсхаймер покачал головой.
– Я проверял, когда работал в Сент-Пите. Его досье было тонким. Может, появилось что-то новое, но я бы не рассчитывал.
Биксби вернул снимки Бену:
– Учитывая, сколько у нас всего, я не хотел бы никого отвлекать на это. Завтра я сделаю пару звонков и выйду на пару старых 'русских' в Лэнгли и проверю, что они думают об обладателе этой клички. Ему было чуть больше тридцати, когда в девяностые здесь начался Дикий Запад. Если он выжил в том московском тире, кто-то что-то должен знать.
Биксби допил порцию виски и налил следующую. Он подумал, что надо заканчивать и поскорее просадить оставшиеся пятьдесят баксов, чтобы вернуться домой и немного поспать, потому что он намеревался придти на работу пораньше.
Быть начальником киевской резидентуры становилось все интереснее.
ГЛАВА 14
Утро понедельника для Джека Райана-младшего началось в 8.15, когда он, продирая мутные глаза, прибыл в офис 'Кастор энд Бойл риск аналитикс', поставил сумку, сбросил пиджак и направился в небольшой кафетерий на их этаже. Он заказал бутерброд с яйцом и кофе – не чай – и направился к столу.
Яичница в бутерброде была пожарена на масле и размером почти с тарелку. Она выступала из-под хлеба, и с нее капало масло. Кофе был крепким и на вкус как асфальт. Но он съел бутерброд и выпил кофе, потому что кофеин и протеины ему сегодня будут нужны.
Он провел почти все выходные за исследованием сложной схемы своего клиента, 'Гэлбрайт Россия Энерджи', а также последующей продажи ее активов 'Газпрому'. Он мало спал, и теперь работал на аварийном питании.
За два с половиной месяца, проведенные в 'Кастор энд Бойл', Джек раздобыл несколько стопок корпоративных документов и полную картотеку бухгалтерского учета, а также стенограммы заседаний совета директоров. Как бы сухо это не звучало, Джек не видел в этом большого смысла, но работа, которую он делал, похоже, все больше и больше уводила его от бизнес-анализа в расследование преступных схем.
И неизбежной истиной, которую он открыл своей работой по делу 'Гэлбрайт Россия' было то, что заказчиками преступления был ряд мужчин и женщин, входивших в российское правительство.
Феномен криминального захвата целых предприятий в России имел даже свое название – рейдерство. Это было не то, что было принято называть рейдерством на Западе. В этом рейдерстве использовались шантаж, мошенничеством, угрозы насилия и фальсификация документов, чтобы добиться подачи необоснованных исков в суды, в которых подкупленные судьи выступали на стороне преступников. Полиция и государственные чиновники получали выгоду от помощи в этом деле, часто, активами отнимаемого предприятия.
Российская официальная государственная статистика говорила о том, что в год около четырехсот компаний становились добычей рейдеров. Райан знал, что это значило для России. Это отпугивало иностранных инвесторов и наносило экономике России вред, степень которого было трудно оценить.
Клиент их компании, шотландский миллиардер Малкольм Гэлбрайт, стал жертвой невероятно сложной и организованной схемы, лишившей его одного из его крупнейших холдингов в России одним махом. Теперь же Джек обнаружил, что те, кто работал от имени Гэлбрайта – юридические фирмы, следователи и другие связанные с ним предприятия на Востоке – сами стали жертвой Кремля.
В минувшие выходные он узнал, что адвокат, непосредственно нанятый Гэлбрайтом, был арестован в Санкт-Петербурге, а служащий одной из фирм, обслуживающих газопроводы, принадлежащие Гэлбрайту, был избит в Москве бандитами, которые, как он сообщил следствию, открыто заявили, что их целью было передать Гэлбрайту, что ему следует завязывать с расследованием по делу о 'Россия Энерджи'.
Эти две плохие новости, возможно, снизили бы рвение многих, но Джека только поощрили работать активнее. Он подошел к делу по-военному, и, благодаря своему расследованию обнаружил, что Газпром купил принадлежащие шотландцу активы по кускам у небольших иностранных компаний, возникших из неоткуда аккурат к аукциону по продаже активов.
Райан имел несколько средств, чтобы распутать все это. Его главным рабочим инструментом был SPARK, корпоративная база данных, полученная от Интерфакс, российской НПО, содержащая множество бесценной информации о каждой компании, работающей в России.
Джек не говорил по-русски – в 'Кастор энд Бойл' было более чем достаточно переводчиков – но выучил кириллицу и мог просматривать данные из SPARK уверенно и быстро. Он выучил триста русских слов, связанных с бизнесом, налогами, банковским делом и корпоративными структурами. Он не мог заказать себе номер или сказать девушке, что у нее красивые глаза, но мог прочитать сводку из SPARK, например, адрес и площадь в квадратных футах здания новой компании в Курске, ведущей бизнес в национализированной российской древесной промышленности.
Еще одним его инструментом была разработанная IBM 'I2 Analyst's Notebook', среда анализа данных, позволяющая сопоставлять различные группы данных, а затем представлять их визуально при помощи графиков и диаграмм, по которым было легко отслеживать тенденции, устанавливая отношения в исследуемой среде. Это позволяло анализировать данные более динамично, что в любой другой среде, использованию которой он обучался
Системный анализ был неотъемлемой частью разведывательной работы; Джек с большим успехом занимался им в 'Кампусе'. Начав работать в 'Кастор энд Бойл', он сразу же понял необходимость подобного подхода в бизнес-анализе. Он понимал, что правильный подбор данных были самым ценным товаром для любого аналитика.
После часа блужданий по базе данных, лихорадочного добавления собственных примечаний, а также расшифровки того, что он записывал, словно курица лапой в ходе 'марафона' в выходные, он отвернулся от экрана, чтобы глотнуть холодных остатков своего кофе. Именно в этот момент в его кабинет заглянул Сэнди Ламонт. Крупный блондин только что появился на работе. В руке он держал первую за сегодня чашку чая.
– Привет, Джек. Как провел выходные?
– Замечательно. – Джек на мгновение задумался. – Ну, то есть, хорошо. Работал дома.
– С чего бы это?
– Ты мне сказал, что наше дело против 'Газпрома' заведомо проигрышное, так что я решил покопаться в компаниях, участвовавших в приобретении активов Гэлбрайта, чтобы выяснить, что на самом деле владел ими.
– Это будет тяжело, приятель. Они будут принадлежать трестам и финансовым фондам, зарегистрированными в оффшорах, а все имена, которые ты найдешь, будут подставными лицами, а не реальными собственниками.
– Ты прав, но я полагаю, что зарегистрированным агентом для нескольких победителей того аукциона может быть одна и та же компания.
Сэнди пожал плечами:
– Зарегистрированный агент – это чисто номинальная возможность найти реального владельца. Один агент может работать с десятью тысячами компаний. Я сожалею, приятель, но от агента ты ничего не добьешься.
Райан сказал, в принципе, себе под нос:
– Тогда кому-то следует приставить агенту пистолет к голове. Бьюсь об заклад, он неожиданно все вспомнит.
Брови Сэнди взлетели вверх. Секундой спустя, он вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Сделав глоток чая, он сказал:
– Я знаю, что все это утомительно и неприятно. Как насчет того, чтобы я стал тем, кому ты сможешь выговориться?
– Спасибо. Было бы замечательно.
Сэнди взглянул на часы:
– Что же, у меня совещание с Хью Кастором в двенадцать, а до этого я весь внимание. Что у тебя есть?
Джек подхватил со стола ступку документов и начал искать в ней что-то. Одновременно он сказал:
– Хорошо. Чтобы доказать, что средства, украденные у Гэлбрайта в России, сейчас находятся где-то на Западе, где Гэлбрайт может иметь какой-то шанс на них претендовать, мне нужно было проверить иностранные холдинги. Мы знаем об участии российского правительства в краже, так что никогда не получим чего-то собственно в России.
– Даже за миллион лет.
– Правительство обвинило газодобывающую компанию Гэлбрайта в неуплате налогов на двенадцать миллиардов долларов. Ежегодные налоговые требования превысили доходы компании.
Сэнди знал это.
– Правильно. Они оказались должны больше, чем зарабатывали. Это чушь собачья, но когда мошенники контролируют суды, возможно и не такое.
– Точно, – с легким поклоном сказал Джек. – Налоговая инспекция дала Гэлбрайту двадцать четыре часа на то, чтобы придти с деньгами, что было нереально, поэтому правительство выставило активы компании на торги, чтобы 'покрыть свои убытки'. Торги были спешно организованы, и на каждом аукционе на торги выставлялась всего одна компания.
– Как удобно, – саркастически заметил Сэнди.
– Я отмел большинство этих подставных покупателей, но узнал кое-что об одном из них. Это ООО 'Международная финансовая корпорация'. За неделю до аукциона она была зарегистрирована в Панаме с заявленным уставным капиталом в триста восемьдесят пять долларов. Тем не менее, она оказалась в состоянии взять в российском банке семь миллиардов долларов для участия в торгах.
– Они должны были быть чертовски убедительны, – сказал Сэнди. В его голосе не было ни малейшего удивления, он слишком хорошо разбирался в российской клептократии.
Райан продолжил, зачитывая документ:
– Оценочная стоимость активов Гэлбрайта на аукционе составила около десяти миллиардов. Аукцион продолжался пять минут, после чего МФК выкупила шесть целых три десятых миллиарда. Четыре дня спустя она продала свою долю 'Газпрому' за семь целых пять десятых миллиарда.
Он оторвался от своих записей и посмотрел на Сэнди.
– 'Газпром' легко сделал два с половиной миллиарда только на перепродаже, а контроль над активами перешел к правительству, так как 'Газпром' – государственная собственность. Два с половиной миллиарда дохода подняли акции 'Газпрома', и все доходы были разделены между акционерами.
– Которые, чисто случайно, оказались siloviki. Как необычно, – сказал Сэнди. – Но нельзя забывать, что эта, черт возьми, МФК увела у них одну целую две десятых миллиарда.
Джек снова вернулся к своим бумагам.
– После сделки, МФК продолжает нестись на крыльях успеха. Эта небольшая компания с панамской регистрацией имеет кучу филиалов, и каждый их них имеет странную способность приобретать ключевые активы по символической цене, используя свое недавно заработанное богатство для обеспечения своих вкладов, в основном, в российских и швейцарских банках.
Он посмотрел на Сэнди и увидел, что тот внимательно изучает дно своей чашки.
– Вы все еще здесь?
Сэнди усмехнулся:
– Сожалею, юноша, но запутанностью схемы вы меня не удивите. Я такое вижу каждый день.
Джек снова уткнулся в свои бумаги.
– Хорошо. При помощи SPARK мне удалось обнаружить одно юридическое лицо, минуя серию фирм-однодневок, трестов и частных фондов. И, наконец, вышел на конкретный адрес.
Сэнди Ламонт поднял бровь.
– В самом деле? Ну, это уже кое-что. И что же?
– Ликероводочный завод в Твери, в двухстах километрах к северо-западу от Москвы. Я отправил сотрудника из Москвы, чтобы проверить его. На заводе люди словно не имели ни малейшего представления о том, что он им говорил, но он сообщил, что это место определенно как-то связано с организованной преступностью.
– С какой-то конкретной бандой?
– Неизвестно.
Сэнди снова принял скучающий вид:
– Продолжай.
– В любом случае, через месяц после продажи активов Гэлбрайта, эта крошечная компания, зарегистрированная в Панаме и располагающаяся на небольшом ликероводочном заводе в небольшом российском городе получила необеспеченный кредит на шестьдесят миллионов евро от швейцарского банка, который ведет свои дела в оффшорных зонах по всему миру. Этот кредит пошел на покупку газопроводной компании в Болгарии. А месяцем ранее, она купила трубопроводную компанию в Словении за девяносто миллионов евро, и такую же компанию в Румынии за сто тридцать три миллиона. Итак, МФК имеет десятки юридических лиц, все новые, все имеющие счета в оффшорных зонах. Кипр, Каймановы острова, Дубай, Британские Виргинские острова, Панама. Но у всех этих компаний я отследил одну общую особенность. – Райан пролистал несколько страниц, ища что-то. – Все эти компании имеют филиал в Сент-Джонсе на Антигуа.
– Филиальное отделение?
Джек пожал плечами.
– Все это просто подставные фирмы. Нет ничего, что физически могло бы связывать их с Антигуа. Сказать по правде, я не понимаю, что их вообще с ней связывает. Конечно, я понимаю, что Антигуа – оффшорная зона и налоговый рай, но все эти компании и так уже находятся в оффшорах. Почему же они все привязаны к Антигуа?
Сэнди на мгновение задумался:
– Первое, что напрашивается – на Антигуа как-то завязан реальный владелец этого созвездия.
– Каким образом?
– Возможно, он тамошний гражданин.
Райан посмотрел на Ламонта, как будто он сошел с ума.
– Сэнди, я не разу не расист, но могу вас заверить, что олигарх, правительственная шишка или мафиозный босс, сделавший миллиард двести миллионов долларов на мошеннической схеме, провернутой Кремлем во Владивостоке, родился не в какой-то стране третьего мира в Вест-Индии.
Сэнди покачал головой.
– Нет, Райан. Я не говорю, что он там родился. Антигуа – это одно из немногих государств, куда вы можете прилететь, дать денег кому надо... Я бы сказал пятьдесят тысяч долларов, и получить новый паспорт. Они их открыто продают.
– И зачем это может быть нужно?
– По-разному. Скорее всего, потому, что только граждане Антигуа имеют право открыть в этой стране собственный банк.
Джек явно смутился.
– Но зачем открывать там свой собственный банк? Даже не учитывая закон о банковской тайне, если банки ведут какой-то нелегальную деятельность, они в значительной степени связаны друг с другом и поэтому вынуждены доверять и проверять. И некий подозрительный русский с подозрительным паспортом просто не сможет перевести в 'Ситибанк' средства из какого-нибудь 'Антигуанского банка имени Ивана'.
Сэнди рассмеялся.
– Мне нравится твой запал, Джек, но ты в этом лесу еще юный мальчик. Ты прав, многие оффшорные банки не смогут вести дела с большими ребятами, не имея лицензии, но есть способ это обойти. 'Антигуанский банк имени Ивана', как ты выразился, должен просто договориться о посредничестве с банком, который имеет несколько более сильную позицию в банковском мире и при этом готов вести дела с сомнительными личностями. За небольшую сумму для чиновника в банке-посреднике это можно сделать. Теперь посредник будет перечислять деньги Ивана другому посреднику – в Швейцарии, Лихтенштейне или на Мадейре, которые тоже довольно мутны, но все-таки более уважаемы, чем чертово Антигуа. А оттуда деньги уже можно переводить куда угодно – в США, Великобританию, или, как бы я рискнул предположить в случае с делом Гэлбрайта, обратно в Россию.
– А зачем обратно в Россию?
Англичанин сказал:
– Потому что это классическая схема отмывания денег под названием 'гоняем по кругу'. Берем деньги, полученные на коррупции, хищениях, взятках, преступной деятельности, откуда угодно – и направляем их холдингу в оффшорной зоне, где их пересылают другом холдингу, а затем обратно в Россию – как 'чистые' деньги в виде иностранных инвестиций.
– Черт, – пробормотал Райан. – Мне еще есть чему поучиться.
– Это точно. Но учишься ты быстро. – Ламонт посмотрел на часы. – Все это очень интересно, с чисто академической точки зрения, но подставные компании появляются и исчезают с такой легкостью, что если у тебя нет информации об их реальных активах или имен реальных людей, ты никогда не сможешь получить от них денег. А мы не знаем никого из этой 'МФК' или ее филиалов. Они очень сильно поработали, чтобы сохранить эту информацию в тайне и у них это получилось чертовски хорошо. Ты же видел все документы.
Глаза Джека слабо засветились.
– Да, это так. Все документы направлены на сокрытие владельца, но что если мы знаем, где находится его банк?
Сэнди почесал затылок.
– Что ты имеешь в виду?
– Я говорил, что все эти компании зарегистрированы на Антигуа. Забыл сказать, что все они зарегистрированы в одном и том же здании.
– Это не редкость. В налоговом раю в вашем распоряжении будут зарегистрированный агент, компания, которая поможет с паспортами, компания, которая поможет вам открыть счет. Это ни разу не указание на реальную собственность.
Джек сказал:
– Но ведь банк будет где-то рядом?
– Там не будет банковского офиса, парень. Никаких кассиров и банкоматов. Все это будет существовать только на бумаге, со счетами в других банках. Там будут какие-то сотрудники, чтобы контролировать это все, но они точно не будут рекламировать свои услуги в 'Фэйсбуке'. В такие игры играют, не привлекая к себе внимания.
Джек сказал:
– Я бы хотел взглянуть на эту компанию. То есть, я хотел бы лично осмотреть это здание.
Сэнди пожал плечами.
– Конечно. Я тебе помогу, чисто ради интереса. Пришлю тебе фотографию из гуглмапа.
Джек покачал головой.
– Я не это имел ввиду. Я хотел бы поехать туда. Немного побродить по окрестностям.
Ламонт поразился:
– Поехать? Ты хотел бы туда поехать?
– Именно.
– А почему не послать сотрудника из нашего филиала на Антигуа?
– Сэнди, ты сам сказал, что этом лесу я еще юный мальчик. Я могу читать документы или изучать данные SPARK, могу нанять кого-нибудь, чтобы провести расследование, но лучше пойму все, если просто сам пойду и проверю. Дайте мне день или два, чтобы проверить это место. Возможно, я даже что-то узнаю о 'МФК' и других лицах, работающих там.
Сэнди эта идея не понравилась. Он еще раз попытался отговорить Райана:
– И что ты планируешь сделать? Покопаться в их мусорке?
Джек улыбнулся.
– Хорошая идея.
Сэнди сделал глубокий вдох.
– Я думаю, ты не понимаешь, куда лезешь. Я уже занимался подобным. Поверь мне, мутные финансовые компании в странах третьего мира всегда прикрыты несколькими не менее мутными личностями. Помимо того, там есть целая толпа наркоторговцев, крайне заинтересованных в том, чтобы никаким любопытным иностранным инспекторам не попались на глаза компании, которые они использую для отмывания доходов. А ты сын президента США. Тебе не следует связываться с хулиганами.
Джек не ответил.
– Ты не найдешь ничего, чего не сможешь увидеть в документе или в Power Point, а ведь просматривать документы в своем кабинете намного безопаснее.
– Сэнди, туристы ездят на Антигуа и на Барбадос постоянно. Я не собираюсь испытывать судьбу. Поверь мне, я буду аккуратен.
Сэнди откинул голову на спинку кресла и довольно долго смотрел в потолок. Наконец, он сказал:
– Если уж на то пошло, я не могу отпустить тебя одного.
Джек подумал о том же самом.
– Тогда поехали вместе.
Сэнди замялся, но Райан понимал, что его английский коллега уже вовсю думал о пляже и пинаколаде.
– Хорошо. Полетим и посмотрим, но при первых признаках неприятностей сворачиваемся и бежим обратно, понял?
– Понял, Сэнди. – Он поднял руку и вскрикнул: – Едем на море!
Сэнди посмотрел на него.
– Прошу прощения?
Джек опустил руку.
– Все будет замечательно. Советую вам не забыть крем от загара, хотя... По вам не скажешь, что вы были на Карибском море без него.
Сэнди Ламонт не смог сдержать улыбки.
ГЛАВА 15
На ферме Джона Кларка и его жены Сэнди под Эмметсбургом, штат Мэриленд, было уже десять часов вечера. Они досматривали взятый в прокат фильм и готовились ко сну, когда зазвонил стоящий на тумбочке телефон.
Кларк поднял трубку.
– Алло?
– Джона Кларка, пожалуйста.
– Я слушаю.
– Здравствуйте, мистер Кларк. Извините за столь поздний звонок. Я Кит Биксби, звоню из посольства США в Киеве.
Кларк пробежался по базе данных в своей голове. Тревожного звонка не было, поскольку он не знал никого, кто бы работал в Киеве на настоящий момент.
Но прежде, чем ему пришлось бы признаться, что он понятия не имеет, кто такой Кит Биксби, тот сказал:
– Ваш номер дал мне Джимми Хардести. – Хардести был из ЦРУ. Кларк знал его десять лет и доверял ему.
– Понятно. А кем вы работаете в посольстве, Кит?
– Атташе по культуре.
Это означало, что Биксби был начальником украинской резидентуры. Также это значило и то, что раз Биксби свободно сообщил это Кларку, и знал, что Кларк поймет, что он был начальником резидентуры.
– Понятно, – сказал Кларк, стараясь не упустить деталей. – Чем я могу вам помочь?
– В ходе работы мы наткнулись на одну личность. У нас нет сведений по нему, так что приходится разбираться. Как вы понимаете, я Джимми главный в архивах вашего бывшего работодателя, и я в первую очередь обратился к нему.
– Понятно.
– Джимми знал не больше, чем я, но предложил мне обратиться к вам. Он сказал что вы, возможно, сталкивались с ним в ходе ваших... поездок.
– О ком идет речь?
– Русский, я бы дал ему от пятидесяти пяти до шестидесяти, большая криминальная шишка в Санкт-Петербурге. Известен под кличкой Резаный.
Кларк ответил:
– В то время я о нем не слышал.
– Но вы его знаете.
– Я немного знаю о нем... Но ничего не знаю о вас. Извините, ничего личного, но я позвоню Хардести, а потом уже перезвоню вам.
Биксби ответил:
– Если бы вы сказали что-то другое, я бы подумал, что вы состарились.
Кларк хмыкнул в трубку:
– Только физически, не умственно.
– Я тоже так подумал. Запишите мой прямой номер.
Кларк повесил трубку, набрал Джимми Хардести, убедился в том, что Кит Биксби тот, за кого себя выдает, и убедился, что это на самом деле начальник Киевской резидентуры ЦРУ. Хардести высоко оценил его, а Кларк знал, что начальники архивного управления ЦРУ был великим инквизитором по части оценки людей и их способностей.
Пять минут спустя, Кларк перезвонил Киту Биксби.
– Джимми сказал, что вы тот, за кого себя выдаете и нужный человек, но я хочу в последний раз в этом убедиться. Когда и где вы последний раз пили пиво с Джимми?
Биксби ответил без промедления:
– Год назад на прошлом месяце. Кроун-плаза Маклеан. Я был в городе на одной встрече. Я взял 'Шок топ', а Джимми 'Буд Лайт', если я не ошибаюсь.
Кларк усмехнулся:
– О-кей, вы – это вы. Джимми удивился, что я вас не знаю.
– Не высовывать задницу – было моей главной задачей с начала работы и до сего момента, – ответил Биксби. – Я уже по голову завален бумагами, а на седьмой этаж меня так и не позвали, в отличие от некоторых.
– Мы с вами из одного теста. Я скажу вам то, что вас интересует, но имейте в виду, что этим сведениям уже несколько лет.
– Это, все же, поновее, чем мои. Кто он?
– Его зовут Глеб Резаный. Он криминальный босс, но это вы уже, наверное, и так знаете.
– У меня были подозрения. Я могу отправить вам фотографию, чтобы вы попытались опознать его?
– Не получиться. Я никогда не видел его.
– Ничего себе. Он действительно скрытен.
Кларк ответил:
– Сниматься он стесняется, это да, но вот выдержка. Он родился в Джанкое, в Крыму, на Украине, но он этнический русский. Переехал в Санкт-Петербург в начале девяностых после отбытия срока в ГУЛАГЕ* за несколько убийств в криминальных разборках. Из Сибири он вышел еще более жестоким, чем был, когда туда попал.
* так в тексте. О том, что ГУЛАГ был расформирован задолго до 90-ых (аж в 1956 году) – Том Клэнси, видимо, до сих пор не в курсе.
– Но это еще не все?
– Есть еще немного. Он действовал в Сент-Пите, на высокой должности в одной из крупнейших славянских группировок, 'Семь сильных людей'. Занимались вымогательством, контрабандой и прочими тяжкими делами. Я командовал 'Радугой' несколько лет назад, когда его банда дала о себе знать. Группа вооруженных людей ворвалась в здание городской администрации, где находилось множество чиновников. Типичный бандитский налет. Но полиция среагировала нехарактерно быстро, и налетчики были окружены. Они взяли заложников. После двух дней переговоров нас вызвали из Великобритании. Мы перехватили звонки из здания, в частности, переговоры между налетчиками и их лидером, которого называли Глеб Резаный. Он приказал им не сдаваться, оставаться и драться. Мы сочли, что он решил пожертвовать ими, чтобы они не смогли вывести нас на него.
Кларк продолжил:
– 'Радуга' пошла на штурм, и мы их убрали. Мы спасли всех оставшихся заложников, но он успели убить трех государственных министров и полдесятка охранников здания. У нас было несколько легко раненых. – Кларк сделал паузу, с сожалением вспоминая об этом случае. – Все прошло не так чисто, как хотелось бы. Если бы мы получили зеленый свет от русских на несколько часов раньше, мы смогли бы спасти гораздо больше.
– И Глеба не удалось поймать?
– Нет. Он предпочитает поручать всю грязную работу своим людям. А сам он большая шишка с чистыми руками. Тот, кто играет по-крупному, а на рискованные дела посылает мелкую рыбешку.
Биксби долго молчал.
– Тогда это тем более интересно, потому что он сейчас здесь, в Киеве, и лично командует парадом.
– Странно. Насколько я помню, Киев – не его земля. 'Семь сильных людей' там не активны, не так ли?
– Нет, не так. Они заправляют в России, сильны в Беларуси, но если они и действуют на Украине, то это для них новое направление. Глеба сфотографировали с группой молодых парней, похожих на бывших спецназовцев. Они встречались с чеченскими бандитами здесь, в Киеве.
– Это действительно непохоже на то, что знаю о Глебе Резаном. В его бригаде все были славянами. Перед тем, как Володин расправился с мафией, грузинские и чеченские банды заправляли в России. Но Глеб, насколько я помню, с ними дел не имел.
– Может, он постарел и стал менее принципиален?
Кларк усмехнулся:
– Я полагаю, все дело в том, кто послал его на это дело. Приехал в Киев с бывшими военными, контактирует с этническими группировками. Это не похоже на 'Семь сильных людей', это похоже на что-то совершенно новое.
– Вы меня расстраиваете, Кларк.
