Текст книги "Последняя Инстанция (ЛП) "
Автор книги: Том Клэнси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)
Джек посмотрел на Дэна.
– Точно тридцать метров?
– Точно. Я лично проверил.
Райан улыбнулся. Дэн все еще любил работать 'в поле'.
– Что дальше?
– Дальше, на следующий день после тайного прибытия Ортеги и нашего молдаванина, появляется Фелисия Родригез. Она обнаруживается на рынке, но, что еще более важно, ее мобильный телефон отследили по GPS на венесуэльской конспиративной квартире.
– Серьезно, – с нарастающим волнением сказал Джек.
Мюррей добавил:
– Она пробыла там не более часа, затем направилась в гостиницу по соседству. На следующий день она направилась обратно в Канзас.
Райан снова быстро взглянул на фотографии, затем снова посмотрел на Мюррея.
Генпрокурор сказал:
– Опережая ваш вопрос: мы обнаружили очень слабые следы полония в этом доме и гостиничном номере Родригез. Однако, судя по всему, он был упакован намного лучше, чем непосредственно перед отравлением Головко. Очевидно, Родригез перевозила его в освинцованном контейнере, который раскрыл только в кафетерии Канзасского университета.
Райан сказал:
– Итак, позвольте мне сделать вывод. Мы считаем, что этот неизвестный молдаванин – агент ФСБ, который доставил полоний-210 в США на частном самолете, а затем передал его убийце через офицера венесуэльской разведки Ортегу.
– Это теория. Я не могу сказать, был ли наш молдаванин на конспиративной квартире лично, но он точно был на расстоянии плевка от нее. У нас, конечно, нет дымящегося пистолета, но...
Джек оборвал его:
– Нам нужны эти ребята. Ортега и этот второй.
– В действительности, нам нужен только второй.
– Почему нам не нужен венесуэлец?
– Потому что через три дня после встречи в Лодердейле и за день до отравления Головко, Эстебан Ортега был убит в Мехико. Расстрелян в такси стрелком на мотоцикле, которого никто не смог толком описать. Единственным свидетелем оказался таксист, и толку от него мало.
Райан откинулся на спинку дивана.
– Заметают следы. – Он разочарованно вздохнул. – Они ликвидируют всех, кто мог бы вывести нас на них. Сделай все, чтобы получить международный ордер на арест. Если мы сможем установить, кто наш молдаванин, мы сможем захватить его.
– Работаем.
Райан посмотрел на фотографию молодой женщины. Она казалась такой юной, у нее впереди была вся жизнь.
– Удалось выяснить ее мотивы?
– Не уверен, что мы это когда-либо выясним. У нее осталась семья в Венесуэле. Возможно, им угрожали. Мы уверены только в том, что она понятия не имела, что ей передали, поэтому мы полагаем, что русские или венесуэльцы обманули ее.
– Есть предположения, зачем венесуэльцы влезли в это?
– Еще нет. Опять же, вполне возможно, что Ортега не больше Родригез знал о том, что она должна была подсыпать Головко.
– Итак, – сказал Джек. – Русские находят полезных идиотов, чтобы помочь им в осуществлении заговора, затем используют их для своих черных дел.
Мюррей кивнул.
– Выглядит как работа Романа Таланова.
– Главы ФСБ? Действительно? Извините, но я слишком мало знаю о его прошлом.
– Я уверен, никто не знает, – ответил Райан. – Но я работаю над тем, чтобы это исправить.
ГЛАВА 61
Джек Райан-младший прибыл в Корби в 11 утра. Небо здесь было еще серее, чем в Лондоне, и, выбравшись из своего 'Мерседеса' на улицу перед домом Оксли, он ощутил, что здесь было еще и холоднее.
За два часа поездки он почти убедил себя, что это будет тупик. Он ни на мгновение не допускал, что нападение на него сегодня утром было случайностью, но, как ни старался, не мог понять, какое отношение к нему мог иметь старый британский шпион. В Хантингтоне он почти что повернул обратно, но заставил себя двинуться дальше, подумав, что увидеть Оксли еще раз будет не лишним – хотя бы для того, чтобы досадить этому старому пердуну еще раз.
Джек решил рассказать ему о нападении, а затем оценить его реакцию. Он был уверен, что если Оксли имел к нападению какое-либо отношение, сам факт их встречи заставит его как-то выдать свою причастность.
Джек поднялся по лестнице на первый этаж дома, где жил Оксли и только там заметил, что колено болело после драки с двумя бандитами этим утром. Он должен был догадаться приложить чертов лед. Два часа сидения в машине без возможности вытянуть ноги просто гарантировали, что он будет хромать следующие несколько дней.
Он со злостью выбросил из головы мысли о колене и заставил себя сосредоточиться на предстоящем разговоре с Оксли. И сказал себе, что если этот человек снова начнет делать пренебрежительные комментарии об отце, Джек точно заедет ему в челюсть.
На самом деле бить его он не собирался, но сама мысль об этом подняла Джеку настроение.
Джек остановился у двери Оксли и собрался постучать, но заметил, что дверь была не заперта. Он посмотрел вниз и заметил под замком черный отпечаток ботинка. Дверной косяк рядом был сломан.
Кто-то выбил дверь, причем совсем недавно – на отпечатке ботинка все еще виднелась грязь.
Сердце забилось быстрее и сильнее. Так же, как во время нападения утром, 'индикатор угрозы' загорелся красным. Джек развернулся, осмотрев коридор, ведущий к задней лестнице, но там никого не было.
Первой мыслью было развернуться и броситься к машине. Оттуда он мог бы вызвать полицию. Но он понятия не имел, был ли Оксли еще жив. Даже если бы был, любая задержка могла означать для старого засранца разницу между жизнью и смертью.
Так аккуратно и тихо, как только мог, Джек взялся за дверную ручку и открыл дверь.
Он мгновенно понял, что Вик Оксли был очень даже жив. Он сидел на металлическом стуле на маленькой кухне всего в трех метрах от входа в однокомнатную квартиру. На столе перед ним стояла чашка чая. Его волосы были растрепаны, а на высоком морщинистом лбу выступил пот, но в целом он выглядел невредимым. Человек сидел на кухне за утренним чаем.
На деревянном полу перед ним лежали двое. Судя по неестественным позам, оба определенно были мертвы. Джек точно мог сказать, что у одного была сломана шея, так как голова была слишком сильно скручена вправо, тогда как остальное туловище – влево.
Лицо второго было разбито в кровь. Глаза были широко раскрыты.
Оксли с некоторым удивлением посмотрел на Райана, однако быстро успокоился и поднял чашку. Он провел ею в воздухе и спросил:
– Зашел на чай, что ли?
Джек аккуратно поднял руки. Он понятия не имел, какого хрена здесь случилось, но должен был быть готов к тому, что этот немаленький человек сейчас вскочит со стула и наброситься на него.
Вместо этого, тот просто сделал еще один глоток.
Джек опусти руки.
– Что... Что здесь было?
– В смысле сейчас?
Райан кивнул, широко раскрыв от растерянности глаза.
– Ко мне на кухню приперся сын президента Соединенных Штатов.
Или Оксли был полным придурком, или же он был очень хитрозадой личностью. Точно Райан не был уверен, но, по крайней мере, тот сразу его не послал. Джек вошел в квартиру и закрыл за собой дверь.
– Я имел в виду до этого.
– А. Эти. Ударили меня головами об кастет, отлетели в угол, ударили снова и уже не встали.
Джек опустился на колени перед ними и проверил пульс, но не обнаружил его. Оксли просто смотрел на него, его лицо было наполовину заслонено чашкой чая. Затем он медленно опустил чашку на стол, и его голос стал темным, почти злым.
– Ты, парень, явно привел неприятности следом за собой.
– Я не приводил их.
– Угу. Сначала появился ты, а на следующий день они. Либо ты их навел, либо они пришли потому, что ты здесь был. Так как ты появился здесь первым, ты и виноват. – Он улыбнулся, но это была покровительственная улыбка. Улыбка сердитого человека. – Ветер ведь дует не потому, что деревья качаются.
Джек взял еще один металлический стул и сел напротив англичанина.
– Еще двое напали на меня этим утром. В Лондоне. Не эти же.
– Ну прям офигительное совпадение.
– Я как раз собирался выяснить, что это было не совпадение. – Джек посмотрел на этого тяжелого человека, а потом на два трупа. Он никак не мог принять тот факт, что Оксли удалось порвать двоих молодых и крепких парней.
– Вы их убили?
– Нет, они умерли от старости. Ты, е-мое, весь в своего папаню.
Джек скрипнул зубами. Оксли поставил свою чашку на стол.
– Тем не менее, несмотря на твое происхождение, я должен был радушным хозяином и сделаю тебе чая. – Он поднялся на ноги, схватил чайник и поставил его на газовую плиту, открыв подачу газа так, что огонь охватил стенки чайника.
– Слушайте, не нужен мне чай. Мне нужны ответы. Что случилось? Как вы смогли...
Оксли не слушал его. Он достал из шкафчика кружку, дунул в нее, сдувая пыль, и бросил в нее пакетик чая. Чайник засвистел, и Оксли наполнил кружку кипятком. Затем достал из коробки два кубика сахара, бросил в кружку и протянул ее Джеку.
– По твоему виду, без молока. Без изысков, ага?
Райан не ответил. Голова медленно кружилось от осознания ситуации. Он, сын президента Соединенных Штатов, находился в крошечной однокомнатной квартире с двумя трупами и человеком, который убил их и явно не видел в этом особой проблемы. Каждый нерв и каждый мускул в теле Джека просто кричал ему хватать ноги в руки и нестись отсюда к чертовой матери.
Однако в мире было кое-что, чего Джек хотел в большей степени, чем просто убраться отсюда.
Ответы.
Он сел, ожидая, пока Оксли заговорит.
Большой англичанин поставил кружку чая перед Райаном и откинулся в кресле.
– Итак, дружище, пей быстрее, так как я намерен тебя отсюда выкинуть. А пока я решаю, выкинуть тебя в дверь или в окно, почему бы тебе не рассказать, что ты обо всем этом знаешь?
– Я думаю, у вас есть гораздо больше, что рассказать, – ответил Джек. – О ваших отношениях с британским правительством.
Англичанин покачал головой. Мимо.
– То есть, – добавил Джек. – Я хотел сказать о 'Бедроке'.
Оксли, похоже, не удивился, услышав свой старый оперативный псевдоним. Он просто слегка кивнул и сделал глоток чая.
– Вчера я приходил, чтобы поговорить с вами о том, что случилось тридцать лет назад.
– 'Бедрок', парень, мертв и давно похоронен. И раскапывать это дело сейчас означает только плодить трупы. – Он взглянул на двоих убитых. – И не только русские.
Джек посмотрел на два трупа.
– Русские? Откуда вы знаете, что это русские?
Англичанин бросил на Джека взгляд, а затем с явно заметным усилием поднялся со стула, опускаясь на колени. Он двигался неловко, но Джек не мог точно понять, где у него что болело. Джек поставил чашку и вскочил со стула, намереваясь помочь немолодому уже Оксли, пока он не упал плашмя.
Но Оксли благополучно опустился на колени, а затем потянулся к одному из трупов и начал стаскивать с него куртку. Джек подумал, что он хочет поискать какие-то документы, но Оксли отбросил куртку в сторону, повернулся обратно к убитому и расстегнул ремень на его штанах.
– Господи, что вы делаете?
Оксли не ответил. Он распустил ремень и начал стаскивать с убитого рубашку и майку, с силой пытаясь стянуть их с мертвого тела.
Джек не выдержал.
– Оксли! Какого черта вы...
Он замолчал, увидев татуировки.
Человек был покрыт ими весь – грудь, живот, шея и руки.
На плечах были набиты эполеты, на левой стороне груди – Богородица с младенцем, ниже кадыка – 'железный крест', шею пронзал нарисованный кинжал.
Райан не понимал значения ни одной, но предположил:
– Русский бандит?
– Я бы сказал, что да, – ответил Оксли. Он указал рукой на живот человека. На нем была большая татуировка изображающая какое-то скопление камней, всего семь, на весь живот.
– Он из 'Семи сильных людей'*.
* 'Семь сильных людей' (Маньпупунёр, или Столбы ì выве ì тривания (мансийские болваны)) – геологический памятник в Троицко-Печорском районе Республики Коми России
Оксли указал на другие татуировки.
– Кинжал на шее означает, что он убил в тюрьме. Эполеты – что он имеет – имел – некий ранг в 'Семи сильных людях', вроде лейтенанта. Железный крест – что они никогда не спустит никому никакого дерьма. Богоматерь означает, что он верующий, русский православный, хотя верующий русский убийца, я думаю, на деле не слишком религиозен.
Оксли переместился к другому телу:
– Твоя очередь, парень.
Джек поморщился, но осмотрел второго убитого, также стащив с него куртку и рубашку. Этот, как и первый убитый, тоже весь был покрыт татуировками, и у него была такая же татуировка 'Семи сильных людей' на животе.
– Зачем этим 'Семерым сильным людям' вы? – Спросил Джек.
– Затем же, зачем и ты, я полагаю.
– То есть?
– Парень, я у них не на побегушках. У меня нет никаких связей с русской мафией. Совсем никаких.
– Думаете те, что набросились на меня, были из той же группы?
– Какие-нибудь маленькие ножи у них были?
– У одного был небольшой нож-крюк. Вы это имели в виду?
– Ага. 'Семь сильных людей'.
Джек растерялся.
– Здесь? В Великобритании?
– Конечно здесь. Лондон теперь Лондонград. Господи, только бы ты не был таким же лопухом, как твой папаша.
Джек откинулся на спинку стула.
– Слушай, что с тобой такое? Почему ты такой засранец?
Оксли просто пожал плечами и сделал глоток чая.
Джек все еще пытался найти какую-либо связь между своей работой в 'Кастор энд Бойл' и прошлым Виктора Оксли. То, что за ним следили еще до того, как отец упомянул о 'Бедроке' означало, что эти две ситуации или как-то связаны, или это чертовски удачное совпадение. Джек был в игре достаточно долго, чтобы знать, что именно. Но один вопрос пришел в голову сам собой.
– Откуда вы столько знаете о русских тюремных татуировках?
Оксли посмотрел на Райана. На несколько секунд воцарилась гробовая тишина, нарушаемая только тиканьем каких-то невидимых часов, но затем седой англичанин пожал плечами, и стащил с себя потертый свитер.
Джек все понял. У Виктора Оксли не было татуировки 'Семи сильных людей' на торсе, но он, тем не менее, был сильно расписан. Звезды, кресты, ножи, череп со слезой, дракон, и все это только на небольшой части груди и живота, которые он показал Райану.
– Вы были в ГУЛАГе? – спросил Джек.
Оксли натянул майку и потянулся за чашкой чая.
– А где, как ты думаешь, я нахватался тех плохих манер, , черт возьми, на которые ты все время жалуешься?
ГЛАВА 62
Оксли допил чай над двумя мертвыми русскими киллерами, а затем поднялся из-за стола и начал медленно ходить по комнате, глядя в окно сквозь занавески всякий раз, как проходил мимо. Чашка Джека уже успела немного остыть, но он к ней и не притронулся.
Следующие несколько минут Джек потратил на попытки расспросить Оксли. Ответы англичанина были краткими и емкими.
– Когда вы ушли из SAS?
– В восьмидесятые.
– А поступили в МИ-5?
– Не знаю, где ты такое слышал.
– Когда вы попали в ГУЛАГ?
– Давно.
– А вернулись в Великобританию?
– Давно.
Джек разочарованно вздохнул. Он был не так спокоен, как этот пожилой человек.
– У вас какие-то особые проблемы, так ведь?
– Это все давняя история.
– Возможно, это и давняя история, но теперь русская мафия вломилась к вам в квартиру, и эти мертвые ребята чем-то мне подсказывают, что ваше прошлое имеет какое-то чертовски сильное отношение к современности.
В кармане у одного из убитых зазвонил телефон, но Оксли не обратил внимания. Вместо этого, он сказал?
– Иди домой. Оставь меня.
– Я не могу просто так уйти. Вам кто-то угрожает.
– И что, ты защитишь меня? Слушай, да ты ведь и есть причина, по которой эти джентльмены вломились в мою квартиру.
– В следующий раз они могут придти с пушками, знаете ли.
– 'Семь сильных людей' не пользуются огнестрелом. Не в Великобритании, по крайней мере.
– За сегодня это первая хорошая новость.
– Им не нужны пушки. Они предпочитают ножи, дубинки и тому подобное. Работают парами или тройками, или большими группами. Настоящие гориллы.
– Что вы собираетесь делать с телами? – Спросил Джек.
Оксли пожал плечами.
– Понадобятся ванна, пила и мешки для мусора. Я умею решать подобные вопросы.
– Вы же не серьезно?
– Серьезно. Я не намерен идти в полицию. Я живу очень тихой жизнью, забытый собственным правительством, и мне это по душе. В то же мгновение, как британские власти узнают, что русские бандиты пытались убить меня, я снова стану им интересен.
– А что в этом не так?
– Все не так. Британские власти от меня отвернулись.
– Отвернулись?
Оксли остановился посреди комнаты.
– Отвернулись. – Он снова посмотрел в окно, а затем резко подошел к маленькой кухне. Развернулся и двинулся в другом направлении.
Джек понял, что Оксли пытается понять, что ему делать. Джек и сам думал об убитых и о том, что это значило применительно к нему. Способа скрыть это все не было, и когда об этом узнает отец, его пребывание в Лондоне закончиться. Он окажется в самолете еще до наступления темноты, или же под защитой наряда Секретной службы, который примчится из посольства, чтобы быть при нем круглосуточно.
Твою мать.
Обдумывая свое затруднительное положение, Джек заметил, что Оксли перестал метаться. Он стоял у окна, глядя вниз, на улицу.
– Послушайте, – сказал Джек. – Нам нужно решить, что мы будем делать.
Оксли не ответил.
– Почему вы не хотите говорить со мной?
– Ты мне не нравишься.
– Да вы даже не знаете...
Оксли отступил от окна, укрываясь за стеной.
– Нет, парень, не знаю, но готов заключить с тобой договор о взаимопомощи, потому что я также не знаю, кто вон те два козла, что вылезли из машины в конце моей улицы. Я полагаю, они намерены проверить, что случилось с их дружками.
– Черт, – Джек вскочил со стула. – Еще русские?
– Без понятия, – пожал плечами Оксли. – А ты еще кому-то нагадил? Эти двое быстро приближаются. Я бы не удивился, если бы еще один зашел с черного хода. Будь так любезен, пойди проверь.
Райан вскочил и взял из кухонного ящика небольшой нож. Оксли вытащил из кармана штанов кастет и надел его на руку.
Джек бросился по коридору к черному ходу в здание и выглянул в окно. На заднем дворике было развешено на просушку белье. Также там было место для четырех машин. Джек осмотрел машины и белье, но не заметил, чтобы кто-либо приближался к зданию. Он быстро окинул взглядом соседние дворы, улицу, ища любые признаки угрозы, но ничего не увидел. Он быстро развернулся, чтобы побежать обратно в квартиру Оксли, чтобы помочь ему справиться с теми двоими, но не успел сделать и пары шагов, как услышал на лестнице чьи-то шаги.
Те, что пришли за Оксли, уже были в здании. По звукам шагов Джек определил, что их было двое, это были крупные мужчины, и они быстро поднимались по лестнице.
Джек прижался спиной к стене рядом с выходом на лестничную клетку, держа нож наизготовку.
Справа от него появился первый человек. Он был удивительно крупным, но все его внимание было сосредоточено на квартире Оксли впереди по коридору. Джек воспользовался этим и, как только тот повернулся в его сторону, нанес прямой удар с левой. Удар пришелся здоровяку в челюсть. Он отшатнулся назад и врезался во второго, но прежде, чем Джек успел нанести второй удар, оба рванулись на него.
Ножи появились почти мгновенно. Русские вытащили короткие клинки, но Джек нырнул влево, припал и оказался между нападавшими. Он двинул собственным ножом и ощутил, как лезвие распороло правое плечо первого бандита.
Тот схватился за руку и закричал, но второй проскочил мимо и набросился на Джека. Джек парировал удар левой рукой, но понял, что ему нужно больше места для маневра. Он оказался спиной к двери квартиры, соседней с квартирой Оксли, так что он изо всей силы лягнул дверь в то же мгновение, как оба русских снова бросились на него, размахивая ножами.
Дверь распахнулась. Джек отпрянул в проем и упал на спину, выронив нож.
Оба бандита оказались перед ним. Он пнул уже раненого в колено, выбив сустав и повалив того на пол.
Из-за спины раздался крик пожилой женщины – и она кричала не от страха, а скорее, от гнева из-за вторжения. Джек не стал оглядываться, все его внимание было сосредоточено на движущихся в его сторону двух лезвиях. Он перекатился вправо, избегая изогнутого ножа второго бандита, и вскочил на ноги, уворачиваясь от метнувшегося к нему лезвия.
Нападавший промахнулся, почти развернувшись в диком замахе. Джек пнул его по задней стороне ноги, повалив на колени.
Второй русский пытался подняться с пола. Джек слышал крики пожилой женщины, а также гневные крики на русском от головореза, но сосредоточился на ближайшем вооруженном бандите, который оказался на коленях спиной к нему. Джек ударил его в спину, повалив лицом на пол. Он схватил его за голову и ударил об пол, выбив из него дух.
Второй русский все же поднялся, и Джек оказался к нему спиной. Джек понимал, что единственным спасением было вскочить обратно на ноги и выйти из квартиры. Он вскочил, выпрыгнул обратно в коридор и столкнулся нос к носу с вооруженным человеком. Джек резко остановился, нырнул и, широко размахнувшись, ударил тому в ноги. Русский оказался застигнут врасплох и повалился прямо на Джека.
Они оба покатились по полу, стараясь дотянуться до ножа.
* * *
Виктор Оксли встретил двоих, бегущих к его квартире с парадного входа еще на лестничной клетке. Он размахнулся и ударил кастетом первому в челюсть, отчего тот кувырком скатился с лестницы на первый этаж и остался лежать кучей тряпья.
Однако второй бросился вправо, чтобы не быть сбитым первым и бросился вверх по лестнице, выставив перед собой нож, нацелившись на крупного пятидесятидевятилетнего англичанина.
– Давай! – Крикнул Оксли молодому киллеру. Русский явно заколебался, не решаясь прямо бросаться с ножом на более крупного человека с окровавленным кастетом на кулаке.
Но, в конце концов, он решился и двинулся на площадку, выставив вперед нож. Он целил в грудь Оксли, но удар пришелся в воздух. Оксли воспользовался представленной возможностью, чтобы нанести правый хук, но также промахнулся.
Следующий удар зацепил свитер Оксли, но не смог достать до плоти. Оксли бросился на атакующего, двинув его грудью в грудь, одновременно отводя нож левой рукой. Двое мужчин, одному из которых было едва за двадцать, а другому почти шестьдесят, сцепились на лестничной клетке в медвежьих объятьях. Оксли не мог задействовать кастет, так как русский держал его руку, но и сам не мог воспользоваться ножом, так как англичанин удерживал его запястье.
Наконец, Оксли смог оттолкнуть русского в угол, а затем, грубой силой отшвырнул на находящуюся в метре стену, на которой располагалось окно. Бандит оглянулся через плечо, понимая опасность, но все, что он мог сделать, это попытаться схватить нож свободной рукой. Оксли, сжав зубы, изо всех сил удерживал его вторую руку.
Они окинули друг друга взглядом. Русский явно боялся, англичанин был явно вымотан, но полон решимости.
Оксли ударил ему лбом в лицо, и продолжал давить, пока стекло не треснуло под головой русского. Его голова просунулась из окна, а шея оказалась прямо на битом стекле, которое начало разрывать кожу и мышцы, продвигаясь все ближе к позвоночнику и спинному мозгу.
Нож выпал у него из руки. Оксли отпустил его, отступив прочь.
Русский крутанулся, его глаза широко раскрылись от ужаса и боли. Затем он упал на разбитое стекло и повалился на пол в лужу крови. Окровавленное битое стекло рухнуло на него, полностью разбившись.
Оксли протянул руку и схватился за перила, чтобы не упасть. Сердце, казалось, готово было выскочить из груди. Он сделал глубокий вдох, но дыхание перехватило, когда он услышал какую-то возню с первого этажа. Он посмотрел вниз и увидел человека, которого ударил кастетом минутой ранее. Удивительно, но тот смог подняться на ноги и встал, немного покачиваясь, поднял какой-то предмет и направил его на англичанина.
Оксли наклонил голову. Он медленно поднял руки, увидев, что это был пистолет.
Пистолет?
Оксли увидел, как на шее русского напряглись мышцы. Он начал нажимать на спуск, когда Оксли вскинул голову, заметив наверх какое-то резкое движение.
Джек Райан-младший перескочил через перила и бросился прямо на киллера в трех метрах внизу, обрушившись на него в тот самый момент, когда грянул выстрел. Оксли отшатнулся. Ему показалось, что он ранен, таким оглушительным был выстрел в замкнутом пространстве.
Но он не заметил на себе ни ран, ни крови.
Он посмотрел на Райана и русского, борющихся за пистолет. Джек попытался вырвать его из руки русского, но тот повалил Джека на пол и навалился сверху. Пистолет оказался между ними.
Грохнул второй выстрел. Борьба продолжалась еще несколько секунд. Оксли направился вниз по лестнице, пытаясь помочь, но к тому моменту, как он подошел, он смог только стащить труп русского с более чем живого сына президента Соединенных Штатов.
Райан поднялся и сел, прислонившись к стене лестничной клетки. Оксли, исчерпав все силы, что накопил за прошедшие десятилетия, рухнул рядом.
Несколько секунд они просто сидели, душа, словно загнанные лошади. В темном пространстве это было очень громко.
Наконец Джек оказался в состоянии взять дыхание под контроль достаточно, чтобы разборчиво проговорить:
– Какого хрена ты говорил, что эти придурки не пользуются огнестрельным оружием?
Оксли потребовалось еще несколько секунд, чтобы отдышаться.
– А что я? Я не могу следить за всеми их привычками. Наверное, информация немного устарела.
– Ага.
Оксли присмотрелся к трупу перед собой. Его широкое бородатое лицо медленно расплылось в улыбке.
– Черт меня подери, Райан. Ты дерешься прямо как твой папаша.
Джек сердито взглянул на Оксли.
– Это к чему?
– К тому, что я впечатлен. Думал, ты просто мажор.
– Снова неверная информация. – Джек поднялся на ноги. Он с трудом помог подняться Оксли. – Он мертв? – Показал он на человека, лежавшего на пол этажа ниже.
– Можно закапывать, приятель.
– То есть да?
– То есть он мертв, – сказал Оксли. – Что с другими ребятами?
– Один ушел, второго я вырубил.
Оксли посмотрел на Райана. Он, наконец, отдышался достаточно, чтобы к нему вернулся покровительственный тон.
– Ну что же, я полагаю, что этот хмырь может оказаться нам полезен. То есть, конечно, если его ты тоже не проворонил.
Джек взял пистолет и направился вверх по лестнице.
* * *
Минутой позже Джек затащил оставшегося бандита в квартиру Оксли. Тот уже пришел в себя, но по его глазам было видно, что он сильно контужен.
Оксли поднялся наверх, игнорируя пожилую соседку, которая стояла в коридоре, крича на него и Джека.
Когда крупный англичанин входил в дверь, она крикнула:
– Я полицию вызову!
– А мне до фонаря! – рявкнул Оксли и захлопнул за собой дверь.
Но закрыв дверь, он повернулся к Джеку.
– Не знаю как ты, приятель, а я сваливаю отсюда нахрен. – Он схватил наполовину собранную сумку, висевшую на крючке у двери, бросился к маленькому комоду у кровати и начал собирать вещи.
Джек все еще держал пистолет и русского.
– Я отвезу вас, куда хотите. Нравиться вам или нет, мы теперь вместе.
Оксли это явно не нравилось, но он был вынужден согласиться. Слегка кивнув, он сказал.
– Отвезем этого хмыря куда-нибудь и посмотрим, что он скажет. – Оксли подошел к нему и ударил по лицу. – Ну что, Иван? Говорить будешь?
Тот все еще бессмысленно болтался, стоя на коленях, но Джека его вид успокоил. Посмотрев в глаза русскому, он сказал.
– Слушай меня. Мы пойдем вниз по лестнице, а потом в мою машину. Только знай, что если я увижу твоих долбаных дружков, я прострелю тебе башку.
Тот непонимающе посмотрел на Джека. Оксли повторил сказанное по-русски, и тот рассеянно кивнул.
* * *
Райан и Оксли загрузили все еще потерянного русского в багажник 'Мерседеса' Джека и скрутили его длинным резиновым шлангом, взятым из сквера у дома Оксли. Убедившись, что пленный зафиксирован, они закрыли багажник и выехали из Корби за несколько минут до того, как у дома бывшего бойца SAS с воем остановилось несколько полицейских машин.
Джек предложил направиться в Лондон. Оксли не стал возражать. Джек понимал, что его причастность к смерти толпы русских головорезов не могла остаться без последствий, но решил вернуться в столицу прежде, чем звонить отцу, Сэнди, в полицию или кому бы то ни было. Вместе с тем, она надеялся разговорить Оксли, пока они сидели в одной машине.
Но эта надежда пошла прахом. Оксли потребовалось всего несколько минут, чтобы вырубиться. Они отъехали от города всего на три километра, когда Джек повернул голову и увидел, что Оксли крепко спит. Джек потряс его и разбудил, но смог убедиться только в том, что тот не умер. Оксли сказал Джеку отвалить на некоторое время и дать ему отойти. Джек неохотно согласился.
Он поехал дальше, под аккомпанемент храпа англичанина и звуков, издаваемых связанным русским в багажнике.
ГЛАВА 63
Тридцать лет назад
Западный Берлин был густонаселенным, процветающим, космополитичным и культурным. Но это был не город, это был анклав. Будучи частью Федеративной Республики Германии, город был полностью окружен Дойче Демакратише Републик, вассальным советским государством. Только сто пятнадцать километров двойных стен, охраны и пулеметов, окружавших Западный Берлин, разделяли две армии, две экономики, две системы убеждений.
На востоке когда-то утверждали, что Берлинская стена была построена ради предотвращения побегов жителей Западного Берлина в рай ГДР.
Но в середине восьмидесятых, ни один разумный человек на планете не верил в подобную ерунду.
В пяти кварталах к северу от Берлинской стены, находилась автомобильная мастерская, занимавшая весь первый этаж четырехэтажного кирпичного здания на оживленном перекрестке Шпренгельштрассе и Тегелерштрассе. Здание находилось в Веддинге, бывшем французском секторе Западного Берлина, и мастерская делала огромные доходы на БМВ, 'Мерседесах', 'Опелях' и 'Фордах', проносившихся мимо каждый день.
Над мастерской располагались офисы, а еще выше – большая, почти на все здание комната, использовавшаяся в качестве художественной студии. Художники, фотографы и скульпторы арендовали здесь места и инструменты, работая над своими заказами в течение дня и вечерами.
Обычно последние художники уходили после полуночи, но в здании оставались люди. Небольшая узкая лестница в углу второго этажа вела на чердак, к двери, за которой находилось помещение, занятое шестью мужчинами и женщинами, проживавшими на небольшой, но разделенной на три спальни площади. Всем им был от двадцати одного до тридцати трех. Одна из женщин была художницей и смогла снять это помещение за символическую плату. Хозяин здания, будучи крупным собственником жилья в явно капиталистическом Западном Берлине, в шестидесятые был юным радикалом и все еще разделял идеалы шести молодых обитателей мансарды.
Все они были членами Фракции Красной Армии, марксистско-ленинистской террористической организации, созданной в германии в 1970-м. РАФ совершала нападения на полицейских, служащих НАТО, богатых капиталистов и их собственность, как в самой Германии, так и в сопредельных странах.
