Текст книги "Последняя Инстанция (ЛП) "
Автор книги: Том Клэнси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)
Том Clancy , Mark Greaney: Command Authority /
Том Клэнси, Марк Грени: Последняя Инстанция
Лебединая песнь великого Тома Клэнси и самая масштабная компиляция всех страшилок о России последнего десятилетия в одном флаконе! Леденящие портки истории про захват Прибалтики, аннексию Крыма, полоний и ледорубы, золото партии, vory v zakone и siloviky (в русском языке ведь нет не только слова "свобода", но и единственного числа) вообще и злого президента Пути... т.е. Володина в частности и в особенности.
I mnogo, mnogo russkikh slov translitom. А также еще больше качаний головой и пожиманий плечами. Ну ооочень забавные истории, как ни крути. Читать о том, что это русские, оказывается, начинали войны из-за нефти, свергали неугодные им режимы в других странах с помощью «цветных революций», проводили экономические диверсии с целью обрушить курс иностранной валюты, кидались «коктейлями Молотова» на Майдане и сжигали людей заживо в Доме Профсоюзов – такое вы найдете только у Клэнси. В память о номерных колхозах, спецназе с опознавательными татуировками и завоевавшем Россию китайце Чингисхане, на злобу дня и просто по приколу.
Читая эту книгу, я понимаю чувства того Рабиновича, который любил читать антисемитскую литературу. Почитаешь наше – кругом враги, кругом жЫды, нас всех предали и сдали с потрохами, бандиты, менты хуже всяких бандитов... А здесь – Россия вертит кого хочет на чем хочет и как хочет, запросто отключает газ всей Европе, ФСБ травит диссидентов прямо в Белом доме, по российскому ТВ несут любой бред, и весь мир верит, а американцам – нет, и даже российское военное вторжение приходится срывать не американскими танками с суперброней и мегаснарядами, а... Впрочем, читайте сами чем. Уверяю, такой поворот событий забудется нескоро.
Спи спокойно, дорогой Том, вечный клюквороб-стахановец. Ты умер, но дело твое живет! Твои произведения и твое творчество очень много дали нам, и мы будем с благодарностью вспоминать это. Мы помянем тебя самоваром водки, а медведи дадут троекратный залп из Калашниковых в твою честь!
ОСНОВНЫЕ ПЕРСОНАЖИ
ПРАВИТЕЛЬСТВО СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
Джон Патрик 'Джек' Райан – президент Соединенных Штатов
Дэн Мюррей – генеральный прокурор Соединенных Штатов
Арнольд ван Дамм – начальник администрации президента
Роберт Бёрджесс – министр обороны
Скотт Адлер – министр иностранных дел (госсекретарь)
Мэри Патрисия Фоули – директор управления национальной разведки
Джей Кэнфилд – директор центрального разведывательного управления
Адмирал Джеймс Грир – директор по разведывательным вопросам центрального разведывательного управления
Судья Артур Мур – директор центрального разведывательного управления
Кит Биксби – начальник резидентуры ЦРУ в Киеве, Украина
ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ США
Адмирал Марк Йоргенсен – председатель Объединенного комитета начальников штабов
Эрик Конвэй – старший уорент-офицер второго класса Армии США, пилот вертолета ОН-58Д 'Кайова Уорриор'
Андре 'Дре'* Пейдж – старший уорент-офицер второго класса Армии США, второй пилот вертолета ОН-58Д 'Кайова Уорриор'
* игра слов: это прозвище может быть как сокращением от 'Андре', так и кодовым словом 'задержка вылета по вине экипажа'
Барри 'Мидас' Янковски – подполковник армии США, 1-й оперативный отряд Специального Назначения 'Дельта'
Харрис 'Чумазый' Коул – капитан ВВС США, пилот F-16
'КАМПУС' / АССОЦИАЦИЯ ХЕНДЛИ
Джерри Хендли – директор 'Кампуса' / Ассоциации Хендли
Джон Кларк – директор по разведывательным вопросам
Доминго 'Динг' Чавес – оперативник
Сэм Дрисколл – оперативник
Доминик 'Дом' Карузо – оперативник
Джек Райан младший – оперативник / разведчик-аналитик
Гэвин Бири – директор по информационном технологиям
Адара Шерман – директор по транспортным вопросам
БРИТАНЦЫ
Сэр Бэзил Чарльстон – директор Секретной разведывательной службы (МИ-6)
Энтони Холдейн – международный финансист, бывший министр иностранных дел
Виктор Оксли, он же 'Бедрок'* – офицер 22-го полка специальной авиационной службы (SAS) британской службы безопасности (SIS)
* 'краеугольный камень', основание
Дэвид Пенрайт – офицер SIS (МИ-6)
Николас Истлинг – офицер SIS, управление контрразведки
Хью Кастор – генеральный директор агентства 'Кастор энд Бойл риск анализ лимитед'
Сэнди Ламонт – старший бизнес-аналитик агентства 'Кастор энд Бойл риск анализ лимитед'
РУССКИЕ / УКРАИНЦЫ
Валерий Володин – президент Российской Федерации
Роман Таланов – директор Федеральной службы безопасности (ФСБ)
Станислав Бирюков – директор Службы внешней разведки (СВР)
Сергей Головко – бывший директор Службы внешней разведки (СВР)
Оксана Зуева – глава партии 'Украинское региональное единство'
Татьяна Молчанова – ведущая теленовостей на канале 'Новая Россия'
Дмитрий Нестеров, он же 'Глеб Резаный' – vory v zakone, член криминальной организации 'Семь сильных людей'
Павел Лечков – боевик 'Семи сильных людей'
ПРОЧИЕ
Кэролайн 'Кэти' Райан – первая леди Соединенных Штатов
Эдвард Фоули – муж Мэри Пэт Фоули, бывший директор Центрального разведывательного управления
Дино Кадич – хорватский наемный убийца
Фелисия Родригез – Венесуэльская студентка
Марта Шёйринг – 'городской партизан' Фракции Красной Армии
Малкольм Гэлбрайт – шотландский предприниматель, владелец 'Гэлбрайт Россия энержди холдинг'
ПРОЛОГ
Флаг Союза Советских Социалистических Республик высоко развевался над Кремлем под проливным дождем. Красный с золотым флаг на фоне серого неба. Молодого капитана, сидевшего на заднем сидении едущего по Красной площади такси, захлестнул этот образ.
Этот флаг, реющий над центром самой большой страны мира, наполнил его гордостью, хотя Москва никогда не станет для него родным домом. Он был русским, но провел последние несколько лет в боях в Афганистане, и единственные советские флаги, которые он видел, были на форме окружавших его военных.
Он вышел из такси в двух кварталах от площади, у северной стороны массивного здания ГУМа. Он дважды проверил адрес на сером административном здании перед ним, расплатился, и вышел под дождь.
Вестибюль здания был небольшим и непримечательным. Одинокий охранник проводил его взглядом, когда он сунул головной убор под мышку и поднялся по узкой лестнице, приведшей его к двери без всяких обозначений на первом этаже.
Капитан остановился перед дверью, разгладил складки на форме и провел рукой по рядам медалей. убедившись, что они совершенно ровные.
Только после этого он постучал в дверь.
– Входи!
Молодой капитан вошел в небольшой кабинет и закрыл за собой дверь. Держа головной убор в руке, он остановился и вытянулся:
– Капитан Роман Романович Таланов по вашему приказанию прибыл!
Человеку, смотревшему на него из-за стола, не было и тридцати, что очень удивило капитана Таланова. Он прибыл, чтобы встретиться с высокопоставленным офицером КГБ и, конечно же, ожидал кого-то соответствующего возраста. Человек был в костюме и галстуке, маленький, худой и не особенно значительный. На взгляд русского офицера, он не служил в своей жизни ни дня.
Таланов не выдал никакого намека на это, но был разочарован. Для него, как и для любого военного, офицеры КГБ делились на два класса – «сапоги» и «пиджаки». Этот молодой человек, возможно, был высокопоставленным чиновником госбезопасности, но для военного это был просто гражданский. Пиджак.
Человек встал, обошел стол, а затем сел на его край. Небольшая сутулость резко контрастировала с осанкой офицера, стоящего перед ним.
Он не представился. Он просто сказал:
– Вы только что вернулись из Афганистана.
– Да, товарищ.
– Я не буду спрашивать, каково вам там было, так как в этом не разбираюсь и, вероятно, это будет пустой треп.
Капитан застыл, словно каменный. 'Пиджак' продолжил:
– Вы из спецназа ГРУ. Сил специального назначения. Вы действовали в тылу врага в Афганистане. Даже за границей, в Пакистане.
Это не было вопросом, и капитан ничего не ответил. С улыбкой, человек, развалившийся на столе, продолжил:
И даже в качестве члена самых элитных сил специального назначения в военной разведке, вы выделялись. Интеллект, настойчивость, инициативность. – Он подмигнул Таланову. – Преданность.
Голубые глаза Таланова смотрели в одну точку на стене за столом, так что подмигивание он пропустил. Он мощным голосом ответил хорошо отрепетованной мантрой:
– Служу Советскому Союзу!
'Пиджак' полуприкрыл глаза, но Таланов это также пропустил.
– Расслабьтесь, товарищ. Посмотрите на меня, а не на стену. Я не ваш командир. Я просто товарищ, который хочет поговорить с другим товарищем, а не чертовым роботом.
Таланов не расслабился, но сместил взгляд со стены на человека из КГБ.
– Вы родились на Украине. В Херсоне. Ваши родители были русскими.
– Да, товарищ.
– Я сам из Санкт-Петербурга*, но ездил на лето к бабушке в Одессу, недалеко от того места, где вы выросли.
* Так в оригинале. Про то, что этот город тогда назывался Ленинград – авторам, видимо, никто не сказал.
– Да, товарищ.
'Пиджак' вздохнул, разочарованный непробиваемым формализмом спецназовца. Он спросил:
– Вы гордитесь этими медалями на вашей груди?
На лице Таланова впервые проявились эмоции. Это была нерешительность:
– Я... Они... Я служу...
– Да, вы служите Советскому Союзу. Da, капитан, это отмечено должным образом. Но что, если я скажу вам прямо сейчас снять их и больше никогда не надевать?
– Я не понимаю, товарищ.
– Мы следили за вами, особенно за вашими операциями в тылу врага. Мы исследовали каждый аспект вашей личной жизни, того немного, что можно назвать этим словом. И мы пришли к выводу, что вы мало заинтересованы во благе Коммунистической партии и более заинтересованы в самой своей работе. У вас, уважаемый капитан, имеется рабское желание отличиться. Но мы не заметили никакой выраженной страсти к коллективизму или уникального восхищения командной экономикой.
Таланов хранил молчание. Это что, проверка лояльности Партии?
'Пиджак' продолжил:
– Председатель* Черненко умрет через несколько месяцев. Возможно, недель.
* Так в оригинале . На самом деле, конечно , должность Черненко называлась 'Генеральный секретарь КПСС'
Капитан Таланов моргнул. Что за безумные разговоры? Если бы кто-то сказал то же самое человеку из КГБ на их базе в Афганистане, его бы больше никто никогда не увидел.
'Пиджак' продолжил:
– Это правда. Его скрывают от общественности, потому что он находится в инвалидной коляске и проводит большую часть времени в Кремлевской больнице в Кунцево. Сердце, легкие, печень. У старого ублюдка больше не работает ничего. На посту госсекретаря его сменит Горбачев – конечно, вы слышали, что он следующий в очереди. Это должно быть известно в любой пещере в Афганистане.
– Молодой офицер ничего не ответил.
Вы хотите знать, откуда я это знаю?
Таланов медленно ответил:
–Да, товарищ. Я хочу это знать.
– Я знаю это потому, что это мне сообщили люди, которых это беспокоит. Их беспокоит будущее, беспокоит то, как Горбачев примет Советский Союз. Беспокоит то, что Рейган делает на западе. Беспокоит все, что может развалиться и рухнуть им на головы.
В кабинете на несколько секунд воцарилась полная тишина. Затем человек из КГБ продолжил:
– Все это кажется невозможным, я понимаю. Но я уверен, что основания для беспокойства имеются.
Таланов больше не мог терпеть. Он должен был понять, что происходит:
– Генерал Золотов приказал мне явиться сюда сегодня. Он сообщил мне, что рассматривается вопрос моего привлечения к специальному проекту КГБ.
– Миша Золотов знал, что делал, отправляя вас ко мне.
– Вы работаете в КГБ, да?
– Конечно. Но если более конкретно, я собираю группу тех, кто выживет. Людей из КГБ и ГРУ, которые понимают, что от дальнейшего существования наших организаций зависит выживание нашей страны и нашего народа. Не Кремль приводит эту нацию в движение. Ее приводит в движение здание на площади Дзержинского.
– Здание КГБ?
Да. И мне поставлена задача – защищать это здание, а не Коммунистическую партию.
– И генералу Золотову?
'Пиджак' улыбнулся:
– Он тоже член нашего клуба. Как я уже сказал, некоторые люди из ГРУ тоже в этом участвуют.
Человек в костюме подошел очень близко. Его лицо оказалось всего в десятке сантиметров от обгоревшего на солнце лица Таланова. Он сказал почти шепотом:
– На вашем месте, я бы сейчас задавался вопросом: 'какого, собственно хрена'? Я думал, меня направили в КГБ, а вместо этого я попал к сумасшедшему, который разговаривает со мной о грядущей смерти генерального секретаря, а также возможности развала Союза.
Таланов повернулся к нему лицом и расправил плечи:
– Каждое сказанное вами слово, товарищ, было изменой.
– Это правда, но так как в этой комнате нет записывающих устройств, только вы можете дать показания против меня. Это было бы неразумно, капитан Таланов, так как 'выживальщики', которых я упомянул, находятся на самом верху, и будут защищать меня. Что они сделают с вами, остается только догадываться.
Таланов снова уставился на стену:
– Я... Я так понимаю, мне предлагается поступить в КГБ, но работать не на КГБ. А наоборот, работать на эту группу.
– Совершенно верно, Роман Романович.
– Что именно мне предстоит делать?
– То же самое, чтобы вы делали в Кабуле и Пешаваре, Кандагаре и Исламабаде.
– «Мокрые» дела?
– Да. Вы поможете обеспечить безопасность операции, несмотря на все изменения, которые ждут Советский Союз в ближайшие несколько лет. В свою очередь, вы будете защищены от всего, что сможет случиться с Советским Союзом в будущем.
– Я... Я все еще не понимаю, что, по вашему мнению, должно случиться в будущем.
– Ты меня слушаешь? Дело не в том, что я думаю. Как я, еж твою мать, могу знать? Послушайте, Таланов. СССР – это корабль, а вы и я его пассажиры. Мы сидим на палубе и полагаем, что все прекрасно, но потом – офицер КГБ резко дернулся, словно разыгрывая какую-то сцену – подождите, что это? Некоторые из офицеров корабля собираются его покинуть!
Он снова повернулся к Таланову.
– Я могу не видеть айсберг по курсу, но когда руководство начинает искать гребанную спасательную шлюпку, мне должно хватить мозгов обратить на это внимание. А потом... Меня назначили в этой спасательной шлюпке старшим. Это большая ответственность. – 'Пиджак' усмехнулся. – Будете ли вы помогать мне со шлюпкой?
Капитан Таланов был человеком простым. Метафоры его раздражали.
– И что это за шлюпка?
Пиджак пожал узкими плечами:
– Деньги. Просто долбаные деньги. Серия черных фондов будет создана по всему миру. Я сделаю это, а вы поможете мне хранить эти средства от угроз внешних и внутренних. Это будет простое назначение, на несколько лет, я полагаю, но потребует от нас обоих всех усилий.
Человек в костюме подошел к небольшому холодильнику, который стоял у стены между двумя книжными полками. Он вытащил бутылку водки, а затем подхватил с полки две рюмки. Он вернулся к столу и наполнил обе.
Пока он делал это, капитан Роман Таланов просто смотрел.
– Давайте выпьем за это.
Таланов покачал головой:
– За это? Я еще ни на что не согласился, товарищ.
– Нет, конечно. – Человек в костюме улыбнулся и протянул растерянному офицеру одну из рюмок. – Пока нет. Но вы согласитесь очень скоро, потому что у вас и меня теперь есть нечто общее.
– Нечто общее?
'Пиджак' поднял свою рюмку.
– Да. Теперь вы и я выживем, как и люди наверху, которые придумали эту схему.
ГЛАВА 1
* * *
Наши дни
Черный 'Бронко' несся в грозу по покрытой гравием дороге. Колеса вздымали грязь, песок и воду. Дождь заливал ветровое стекло быстрее, чем дворники успевали протирать его.
Пока грузовик продолжал нестись вперед на скорости в сто километров в час, его задние двери открылись. Двое вооруженных людей выбрались под дождь, встав на подножках с каждой стороны машины, и держась за дверные рамы руками в перчатках. Их глаза были защищены от грязи, камней и воды толстыми очками, но черные номексные костюмы и висящие на шеях пистолеты-пулеметы мгновенно покрылись водой и грязью вместе с остальным снаряжением: шлемами со встроенными гарнитурами, бронежилетами, защищавшими грудь и спину, наколенниками и налокотниками, а также разгрузками для снаряжения. К тому моменту, как 'Бронко' подъехал к хижине под проливным дождем, все это изрядно промокло и покрылось грязью.
Машина быстро затормозила, остановившись, пойдя юзом, всего в шести местах от входной двери. Двое стоявших на подножках спрыгнули и бросились к зданию, отслеживая стволами автоматов все вокруг, ища возможные цели в окружающих деревьях. Водитель 'Бронко' также присоединился к ним. Как и остальные, он был вооружен пистолетом-пулеметом 'Хеклер-Кох' с толстым глушителем на конце ствола.
Трое бойцов выстроились у входа тесным строем. Передний подался вперед, проверяя замок.
Заперто.
Шедший последним – водитель – не говоря ни слова, выдвинулся вперед. Повесив 'HK' на грудь, он протянул руку и вытащил из ранца дробовик с пистолетной рукояткой. Оружие было заряжено патронами 'Дезинтегратор' – семисантиметровыми патронами повышенного могущества, содержащими пятидесятиграммовые пули из стального порошка, залитого пластиком.
Он подвел ствол дробовика на пятнадцать сантиметров к верхней петле двери и выстрелил прямо по ней 'Дезинтегратором'. Последовала яркая вспышка и сильный удар, прессованный стальной порошок ударил в дерево, сорвав дверь с петли.
Он выстрелил вторым патроном в нижнюю петлю и выбил дверь ногой. Она упала в помещение.
Боец с дробовиком отпрянул в сторону, а двое с пистолетами-пулеметами ворвались в темную комнату, вскинули оружие и залили комнату сверкающими веерами очередей. Водитель убрал дробовик, схватил 'HK' и присоединился к ним.
Каждый зачистил свой сектор быстро и чисто. через три секунды они двинулись вперед по прихожей, которая вела в заднюю часть дома.
Перед ними возникли два дверных проема, по одному с каждой стороны коридора, оканчивавшегося закрытой дверью. Первый и второй отделились, первый занялся левым дверным проемом, второй – правым. Оба обнаружили цели и выстрелили в них. Выстрелы из оружия с глушителями в замкнутом пространстве прозвучали очень громко.
Пока двое занимались боковыми комнатами, оставшийся в одиночестве третий стоял в коридоре, держа под прицелом дверь впереди на случай, если кто-то появиться оттуда.
Затем двое быстро вернулись в коридор и двинулись вперед. Третий последовал за ними. Через секунду они оказались у запертой двери. Они построились, и передовой тихо проверил защелку.
Она была не заперта. Он остановился только для того, чтобы пригнуться еще на несколько сантиметров. Его товарищи сделал то же самое. Затем все трое ворвались в комнату, осветив закрепленными на оружии фонариками свои сектора обстрела.
Их 'груз' находился в неосвещенном центре комнаты. Джон Кларк сидел в кресле, держа руки на коленях, и щурился от яркого света. В считанных сантиметрах от него справа и слева фонарики высветили две стоящие фигуры и край лица третьего человека, прямо за головой Кларка.
Все трое стоявших в дверях бойцов – Доминго Чавес, Сэм Дрисколл и Доминик Карузо открыли огонь одновременно. Короткие очереди треснули в комнате, из стволов вырвалось пламя, а запах пороховых газов заглушил запах сырой плесени, стоявший в доме.
Джон Кларк не двинулся, даже не глазами не моргнул, когда пули ударили по стоящим рядом.
Во лбах стоящих рядом людей появились пробоины, но они не упали. Это были деревянные стенды, на которых были закреплены фотореалистичные изображения вооруженных людей.
Тактические фонари осветили остальную часть комнаты, один из них высветил четвертую и пятую фигуры, стоявших рядом в дальнем углу. Деревянная цель слева изображала мужчину с детонатором в руке.
Динг Чавес дважды выстрелил цели в голову.
Второй луч фонарика высветил угол и красивую молодую женщину, держащую правой рукой ребенка. В левой, частично заведенной за спину, она держала длинный кухонный нож.
Не колеблясь ни секунды, Дом Карузо выстрелил женщине в голову.
Секундой позже с другой стороны комнаты раздался голос Дрисколла:
Чисто.
Чисто, – ответил Казузо.
Все чисто, – подтвердил Динг.
Джон Кларк встал со стула в центре комнаты, протирая глаза после трех тактических фонариков в 200 люмен* каждый.
* Единица измерения плотности светового потока. 200 люмен примерно соответствует 35-ваттной лампочке
Оружие на предохранители.
Все три бойца поставили свои МП-5 на предохранители и повесили их на ремни.
Вместе они осмотрели все пять мишеней, а затем вышли из комнаты и проверили мишени в коридоре. Затем они вышли из темного дома и встали на крыльце, стараясь держаться подальше от дождя.
– Что думаешь, Динг? – Спросил Кларк.
Чавес сказал:
– Все правильно. То, что мне пришлось догонять ребят, чтобы занять позиции у двери замедлило нас. Но по-другому было никак. Если мы хотим идти на штурм втроем, нам придется ждать водителя.
Кларк согласился.
– Да, это так. Еще что?
Карузо продолжил:
– Когда Дин и Сэм пошли в боковые комнаты, я остался один. Я прикрывал дверь в конце коридора, но не мог не подумать о том, что хорошо бы, чтобы кто-то еще прикрывал меня со спины. Враг, вошедший снаружи, мог без проблем выстрелить мне в затылок. Я смотрел по сторонам, но это не то же самое, что иметь еще одного бойца.
Кларк кивнул:
– Действуем малыми силами.
– Еще более малыми без Джека-младшего, – согласился Дом Карузо.
Дрисколл сказал:
– Мы должны подумать о привлечении кого-то нового.
– Джек вернется, – ответил Чавес. – Вы знаете это так же, как и я. Как только мы будем восстановлены, он не сможет держаться в стороне.
– Быть может, – сказал Дом. – Но кто знает, когда это будет.
Кларк сказал:
– Наберись терпения, малыш. – Но всем на этом крыльце было ясно, что Кларку самому не терпелось получить возможность проводить время за совсем другими делами. Он был солдатом, оказывавшимся в эпицентре почти каждого конфликта, в котором США принимали участи за последние сорок лет. Хотя он отошел от боевых операций 'Кампуса', он был явно готов к чему-то большему.
Кларк посмотрел на 'Бронко'. Двери были широко раскрыты, а гроза лишь усилилась. Пол машины был на три сантиметра залит водой. Покрытие салона также промокло.
– Хорошо, что я сказал вам использовать всего лишь фермерский грузовик.
Динг сказал:
– Но салон все равно придется чистить.
Они засмеялись.
– Хорошо. За работу, – сказал Кларк. – Значит так, ребята, возвращаетесь на дорогу, ждете двадцать минут, а затем повторяете заново. У меня пока будет время, чтобы повесить дверь и переставить мишени. Дом, а на второй мишенью в спальне у тебя, похоже, слегка рука дрогнула.
– Понял, – сказал Дом. Он выстрелил по второй мишени из МП-5 три раза, и все три пули попали ей в голову на расстоянии не более шести сантиметров друг от друга, но не стал спорить с Кларком. Тем более, что Дрисколл и Чавес вложили все пули с разбросом менее пяти сантиметров.
– И Сэм, – сказал Кларк. – Тебе следует пригибаться ниже, когда будешь входить. Те пять сантиметров, на которые тебе бы следовало пригнуть голову могут означать разницу между экспресс-стрижкой и дыркой во лбу.
– Будет сделано, мистер К.
Дом уже двинулся с крыльца, но остановился и посмотрел на погоду:
– Никакого шанса подождать, пока дождь кончится?
Динг залез прямо в грязь и стал под сильным ливнем:
Был у меня инструктор по боевой подготовке в Форт Орде. Алабамский реднек*, но мужик жесткий и четкий. Так вот, он любил говорить: 'транероука без дажда – не транероука'.
* Реднек ('красношеий') – стереотипный сельский житель американского юга. Выражение примерно соответствует русскому 'колхозник'. В оригинале фраза построена с соответствующим 'реднекским' выговором
Кларк и Дом засмеялись, и даже Сэм Дрисколл, самый тихий член группы, не смог сдержать улыбки.
ГЛАВА 2
Российская Федерация вторглась в суверенное соседнее государство в первую безлунную ночь весны. К рассвету их танки двигались на запад по шоссе и другим дорогам, словно вся эта земля принадлежала ей, словно четверть века, прошедшая после холодной войны, была лишь сном.
Этого не должно было случиться. Эстония, в конце концов, была членом НАТО. Политики в Таллинне обещали своим людям, что Россия никогда не решиться вторгнуться в их страну после того, как она присоединиться к Альянсу.*
* зачем, собственно, России вообще понадобилось вторгаться в Прибалтику и что она забыла в этой крохотной Эстонии – в тексте не поясняется. Видимо, просто «Да кто их поймет, этих диких русских варваров? Вторглись и все!»
Но пока что НАТО не заявило о себе.
На земле русское вторжение возглавляли танки Т-90 – полностью модернизированные пятидесятитонные* танки, оснащенные 125-мм орудием, двумя тяжелыми пулеметами, динамической защитой, а также современным автоматизированными комплексами активной защиты, обнаруживающими приближающиеся ракеты и уничтожающие их выпускаемыми снарядами.
* так в оригинале. В реальности Т-90 имеют массу 46,5 т.
Следовавшие за Т-90 рабочие лошадки войны, бронетранспортеры БТР-80 перевозили в своих чревах пехоту, высаживая ее, чтобы прикрыть танки в случае необходимости, а затем снова подбирая ее после того, как угроза будет нейтрализована.
До сих пор, на земле война для Российской Федерации шла чисто номинально.
В воздухе разворачивалась совсем другая история.
Эстония имела хорошую систему противоракетной обороны, и российский удар по станциям раннего оповещения и расположениям ЗРК был очень ограниченно успешным. Многие батареи ЗРК сохранили боеспособность, сбили более десятка российских самолетов и не дали десяткам других выполнить поставленные задачи*.
* так в оригинале. В реальности ПВО Эстонии не представляет сколько-нибудь серьезной угрозы для ВВС России, и в случае начала вооруженных действий – планами НАТО предусматривается немедленная эвакуация всех самолетов из Прибалтики, в противном случае они будут быстро и гарантированы уничтожены российской авиацией.
Русские еще никоим образом не владели небом, но на наступлении наземных сил это совершенно не сказалось.
В первые четыре часа войны, деревни были стерты с лица земли, города лежали в руинах, а множество танков продолжало вести огонь. Разгром нарастал, и это было понятно даже тому, кто ничего не понимал в военном деле. Такая маленькая страна, как Эстония, должна была полагаться на дипломатию, а не на оборону как таковую.
Эдгар Нылвак понимал это. Он не был ни военным, ни политиком – он был школьным учителем – но понимал это потому, что увидел это все воочию еще раньше, чем оно попало на экраны телевизоров. Лежа в грязной, холодной и сырой канаве и дрожа от страха, оглохший от устойчивого грохота разрывов снарядов, выпускаемых российскими танками, расположившимися в деревьях на другой стороне поля, он сохранил достаточно присутствия духа, чтобы желать, чтобы чертовы лидеры его страны не тратили впустую время на переговоры в Брюсселе, а потратили его на возведение гребаной стены, которая отгородила бы гребаных русских от его гребаной деревни.
Разговоры о вторжении шли дни и недели после того, как за границей, в России, взорвалась бомба, убив восемнадцать мирных жителей. По телевидению, русские обвинили в этом эстонскую Службу Внутренней безопасности. Это чудовищное обвинение было брошено грязным контролируемым государством российским телевидением. Они показали состряпанные доказательства, после чего президент России заявил, что у него нет иного выбора, кроме как провести спецоперацию в Эстонии, чтобы защитить русских людей.
Эдгар Нылвак жил в Пыльве, в сорока километрах от границы и всю свою юность, пришедшуюся на 70-е и 80-е годы, боялся, что однажды их того самого леса появятся танки и разрушат его дом. Но за эти двадцать три года он почти забыл этот страх.
Теперь эти танки появились, уже убили десятки жителей его города и, конечно, это едва ли задержало их путь на запад.
Два часа назад, Эдгару позвонил его друг, живший в Выикуле, в нескольких километрах восточнее. Он прятался в лесу и голосом, искаженным шоком, сказал ему, что российские танки прошли мимо его деревни, выпустив по ней всего несколько снарядов, так как там не было ничего, кроме нескольких домов и заправочной станции. Но в нескольких минутах позади танков и бронетранспортеров с солдатами двигались нерегулярные части на пикапах, которые начали жечь дома и грабить деревню.
После этого Эдгар и другие мужчина отправили свои семьи подальше, а сами, по смелости или по глупости, взяли ружья и укрылись в канаве, ожидая, пока бронетехника пройдет дальше. Они ничего не могли сделать, чтобы остановить танки, но они не позволят русским ополченцам сжечь их деревню до основания.
Этот план сложился в тот самый момент, когда полтора десятка танков отделились от главных сил, двигавшихся по шоссе, заняли позиции у леса, и начали обстреливать Пыльву осколочно-фугасными снарядами.
Детские кошмары Эдгара стали явью.
Эдгар и его соседи поклялись сражаться до смерти. Но когда появились танки, боя не случилось.
Это был просто расстрел.
Школьный учитель почти сразу получил ранение. Перебегая от одной позиции на другую, он оказался застигнут на открытом месте снарядом, ударившим по парковке перед старшей школой. Осколки от взрыва припаркованной машины пробили ему ноги, и теперь он лежал в грязи, подмяв под себя ружье, и ожидая конца.
Эдгар Нылвак ничего не понимал в военном деле, но был уверен, что, продвигаясь в таком темпе, русские окажутся в городе Тарту, к северу от его деревни, к полудню.
Звук, похожий на треск рвущейся бумаги, сотряс воздух. Он слышал этот звук уже час, и потому знал, что это означало. Он снова вжался лицом в холодную грязь.
Бабах!
За его спиной, снаряд ударил прямо в спортивный зал средней школы. Конструкция из алюминия и шлакоблоков взорвалась огромным облаком. Деревянный настил баскетбольной площадки засыпал Эдгара щепками.
Он приподнялся над краем канавы. Танки были всего в тысяче метров к востоку.
Где, нахрен, это НАТО?
* * *
В тысяче метров от него, капитан Аркадий Лапранов высунулся из открытого люка своего танка 'шторм ноль-один' и крикнул:
– Где, нахрен, это воздушное прикрытие?
Это был риторический вопрос. Командиры остальных пяти танков слышали его, но не ответили. Двое других членов его экипажа, наводчик и механик-водитель, также молча ждали приказов. Они знали, что при появлении любых воздушных угроз вперед выдвинуться ударные вертолеты. И пока не было никаких признаков присутствия эстонских вертолетов или самолетов. Российские самолеты дальнего радиолокационного обнаружения также не видели ничего на своих радарах.
Небо было чистым.
Хороший день. Мечта танкиста.
В тысяче метров впереди облако дыма и пыли над школой несколько рассеялось, и Лапранов смог видеть, что было за ним. Он сказал в микрофон:
