Текст книги "Долг чести"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 75 (всего у книги 81 страниц)

46. Разделение

– Мы летим почти пустые, – бесстрастным голосом произнёс второй пилот, просматривая пассажирский манифест, что являлось частью предполётной подготовки.

– Что с ними случилось? – раздражённо спросил капитан Сато, глядя на полётный лист и проверяя метеорологические условия. На это не потребовалось много времени. На протяжении всего маршрута погода будет прохладной и безоблачной, поскольку над западной частью Тихого океана образовалась огромная зона высокого давления. Если не считать сильных ветров у берегов Японии, полет до Сайпана будет плавным и спокойным для всех тридцати четырех пассажиров. Тридцати четырех! – с возмущением подумал он. И это на самолёте, рассчитанном больше чем на триста!

– Капитан, мы скоро покинем эти острова, вы ведь знаете это. – Всё было предельно ясно. Население Японии, рядовые мужчины и женщины, испытывали теперь не столько смятение, сколько страх. Может быть, даже «страх» не было достаточно сильным словом. Ему никогда не приходилось видеть такого. Люди чувствовали, что их предали. В передовых статьях газет задавались вопросы, как могло произойти, что их страна встала на такой путь, и хотя вопросы задавались достаточно мягко, смысл их был совсем иным. Все несбыточные мечты. Его страна не готова была к войне ни в психологическом, ни в материальном отношении, и люди внезапно поняли, что происходит в действительности. Шёпотом передавались рассказы об убийстве – как иначе называть это? – видных членов дзайбацу и о том, что правительство в панике. Премьер-министр Гото не предпринимал никаких действий, не выступал с речами и даже отказался от появления на публике, опасаясь, что ему будут заданы вопросы, на которые он не сможет дать ответ. Однако все это не поколебало веру капитана, заметил второй пилот.

– Нет, мы не уйдём оттуда! Как ты можешь такое говорить? Эти острова принадлежат нам.

– Время покажет, – заметил второй пилот, снова принимаясь за работу. В конце концов, у него были свои обязанности: нужно проверить запас горючего, силу и направление ветра, технические детали, столь важные для успешного полёта коммерческого авиалайнера. Это было то, чего никогда не видели пассажиры, полагающие, что лётный экипаж просто поднимался в кабину и включал двигатели, словно в такси.

* * *

– Хорошо выспались?

– Ещё как, капитан. Мне снился жаркий день и тёплая женщина. – Рихтер поднялся, и его движения опровергли притворно хорошее настроение. Я слишком стар для этого дерьма, подумал пилот. Судьба и везение – если это можно так назвать – сделали его участником этой операции. Никто не налетал столько часов на «команчах», как он и остальные прилетевшие сюда пилоты, и кто-то пришёл к выводу, что они достаточно умны, чтобы справиться с задачей без какого-то проклятого полковника, который будет стоять за спиной и всячески мешать им. А теперь нужно уносить отсюда ноги. Рихтер посмотрел на ясное небо.

Могло быть лучше, подумал он. Облачная погода имеет свои преимущества.

– Баки наполнены.

– Неплохо было бы выпить чашку кофе, – пробормотал он.

– Вот, мистер Рихтер, пожалуйста, – это был старший сержант Вега. – Отличный кофе со льдом, как в лучших отелях Флориды.

– Я так благодарен тебе, приятель, – усмехнулся Рихтер, принимая металлическую кружку. – Есть что-нибудь новое перед вылетом?

* * *

Мне это совсем не нравится, подумал Клаггетт. Кильватерный строй эсминцев «иджис» разбился, и вот теперь один из этих проклятых кораблей находится всего в десяти милях. Что ещё хуже, судя по показаниям электронного датчика, установленного на конце мачты, которую он рискнул поднять на несколько секунд, несмотря на присутствие поблизости лучшего в мире поискового радиолокатора, совсем недавно в воздухе летал вертолёт. Но Клаггетт знал, что от его присутствия в этом районе зависела безопасность трех армейских вертолётов, и это было самым главным. Никто не говорил ему, что море безопасное место. Оно и не было таким. Ни для него, ни для вертолётчиков.

– А где наш друг? – спросил он у старшего акустика. Тот покачал головой и тут же подтвердил это словами.

– Он снова исчез с экранов.

На поверхности дул ветер в тридцать узлов, он поднимал волны и мешал эффективной работе гидролокаторов. Даже слежение за эсминцем, сбавившим ход до пятнадцати узлов и начавшим патрулирование, стало затруднительным. Подводная лодка, находившаяся на севере, исчезла с экранов гидролокаторов. Может быть, она ушла совсем, но рассчитывать на это опасно. Клаггетт посмотрел на часы. Меньше чем через час следует решить, как поступить дальше.

* * *

Им придётся идти вслепую, однако это стало неприятной необходимостью. При обычных условиях впереди следовали бы самолёты-разведчики, занимающиеся сбором информации, однако на этот раз главным являлся фактор неожиданности, и они не могли рисковать. Боевая авианосная группа избегала районов, где проходили коридоры коммерческих авиалайнеров, скрытых облаками, и вообще прилагала все усилия, чтобы в течение нескольких дней оставаться незамеченной. Джексон был уверен, что его присутствие в этом районе продолжает быть тайной, но, чтобы сохранить эту тайну, приходилось полагаться на отрывочные сообщения об электронной активности на островах, поступающие от подводных лодок, а эти сведения всего лишь подтверждали, что у противника в небе находятся несколько самолётов раннего радиолокационного обнаружения Е-2С и что на острове действует мощный радиолокатор ПВО. По-видимому, предстоит неожиданное воздушное сражение. Ну что ж, к этому готовились больше двух последних недель.

– О'кей, последняя проверка, – услышал по телефону Ореза. – Коблер – исключительно военный аэродром?

– Совершенно верно, сэр. После первых дней мы не видели на нём ни одного гражданского самолёта. – Ему отчаянно хотелось поинтересоваться, с чем связаны эти вопросы, но Ореза знал, что это напрасная трата времени. Может быть, стоит спросить обходным путём: – Вы хотите, чтобы мы не ложились спать сегодня ночью?

– Это уж как вы сочтёте нужным, главный старшина. А теперь мне хотелось бы поговорить с вашими гостями.

– Джон! Тебя к телефону, – крикнул Португалец и сам был потрясён тем, как нормально прозвучали его слова.

– Кларк слушает, – произнёс в трубку Джон. – Да, сэр… Понятно, сэр… Что-нибудь ещё? О'кей, конец связи. – Он нажал на кнопку выключения телефона. – Кому пришла в голову мысль приделать к аппарату этот дурацкий зонтик?

– Мне, – ответил Барроуз, сидевший за карточным столом. – Но ведь он действует, правда?

– Это точно, – согласился Джон, садясь за стол и повышая ставку на двадцать пять центов. – Кто объявляет?

– Три дамы, – заявил инженер.

– К тому же ему и в игре везёт, – покачал головой Кларк и бросил свои карты на стол.

– Скажешь тоже, везёт! Эти обезьяны помешали моей самой удачной рыбалке.

– Джон, хочешь, я приготовлю вечером кофе?

– О, его кофе что надо, – заметил Барроуз, забирая выигрыш со стола. Целых шесть долларов.

– Конечно, Португалец, валяй. Давно не пробовал твоего кофе. Он называется чёрный бандитский кофе, Пит. Старая морская традиция, – объяснил Кларк, наслаждаясь временной бездеятельностью.

– Джон? – позвал его Динг.

– Потом, парень. – Он взял колоду и принялся ловкими движениями тасовать её.

* * *

– Ты уверен, что горючего хватит? – спросил Чека. Доставленный сюда запас включал горючее в запасных баках и крыльях, но Рихтер покачал головой.

– Никаких проблем. До следующей заправки всего два часа лета.

– Где она? – В приказе, полученном по спутниковому телефону, говорилось только: «Вылетайте к первичному пункту».

– Меньше чем два часа лета, – повторил пилот. – Приходится соблюдать правила безопасности, капитан.

– Вы отдаёте себе отчёт в том, что наша операция войдёт в историю, а?

– Только бы удалось выжить, чтобы рассказать об этом. – Рихтер застегнул молнию на лётном комбинезоне, заправил внутрь шарф и взобрался в кабину вертолёта. – Взлёт!

Рейнджеры отошли в сторону в последний раз. Они знали, что огнетушители бесполезны, но кто-то приказал захватить их с собой. Один за другим вертолёты оторвались от земли, их зелёные корпуса почти сразу скрылись в темноте. Затем рейнджеры стали прятать оставшееся снаряжение в ямы, вырытые ещё днём. На это ушёл час, после чего им оставалось только спуститься в Хиросе. Чека поднял свой телефон сотовой связи и набрал номер, который запомнил.

– Алло? – произнёс голос по-английски.

– Надеюсь, мы увидимся утром? – Вопрос прозвучал по-испански.

– Я буду на месте, сеньор.

– Монтойя, пойдёшь первым, – распорядился капитан. Они будут идти вдоль линии деревьев, насколько это возможно. Рейнджеры сжимали оружие, которым до сих пор им не пришлось воспользоваться, надеясь, что так будет и дальше.

* * *

– Я бы рекомендовал выпустить две торпеды, – сказал лейтенант Шоу. – Расширить пеленги между ними градусов на десять, дать им сойтись под слоем термоклина и атаковать, целясь в нос и в корму.

– Согласен. – Клаггетт подошёл к прокладочному планшету, чтобы окончательно оценить тактическую ситуацию. – Действуйте.

– Что тут у вас происходит? – спросил один из армейских сержантов, стоя у входа в боевую рубку. В этих проклятых подводных лодках чувствуешь себя совершенно беспомощным, даже следить за происходящим и то трудно.

– Прежде чем дозаправить ваши вертушки, нам придётся прогнать японский эсминец, – объяснил ему старшина, стараясь не напугать парня.

– А это трудно?

– Пожалуй, было бы легче, находись он где-нибудь в другом месте. Нам придётся подняться на поверхность в тот момент, когда… ну, когда кто-то знает, что мы поблизости.

– Это вас беспокоит?

– Нет, что ты, – соврал старшина. В этот момент оба услышали голос капитана:

– Мистер Шоу, приготовиться к торпедной атаке. Пуск по моей команде.

* * *

Первыми начали взлетать «томкэты», один за другим, с интервалом в тридцать секунд, пока в воздухе не оказалась целая эскадрилья из двенадцати истребителей. За ними последовали самолёты ЕА-6В – постановщики электронных помех во главе с капитаном третьего ранга Робертой Пич. Её звено из четырех машин тут же разделилось на две пары, каждая из которых будет сопровождать группы истребителей.

Капитан первого ранга Бад Санчес вёл первое звено из четырех «томкэтов», не желая доверить вылет своего авиакрыла кому-то другому. Авианосная боевая группа находилась сейчас на расстоянии пятисот миль и направлялась на юго-запад. Этот вылет во многом напоминал боевые действия начала 1991-го года, однако в данном случае пришлось добавить несколько нововведений, вызванных тем, что у противника имелось немало аэродромов. Для этого потребовались недели тщательного планирования. Патрули противника действовали точно, как часы. Это было вызвано пунктуальностью японцев и соблюдением ими всех правил военной жизни, а потому создавало известную опасность для американских самолётов. Санчес последний раз посмотрел вниз, на белые кильватерные струи за кормой кораблей своего соединения, и сосредоточился на предстоящей операции.

* * *

– Торпедные трубы один и три готовы.

– Проверьте введённые пеленги и пускайте, – спокойно произнёс Клаггетт.

Торпедист повернул рукоятку до предела налево, затем направо и повторил то же самое с другим торпедным аппаратом.

– Первая и третья пущены, сэр.

– Первая и третья движутся нормально, – через мгновение доложил акустик.

– Хорошо, – отозвался Клаггетт. В прошлом, находясь на борту подводной лодки, он уже слышал эти слова. Тогда торпеда прошла мимо, и этому он обязан жизнью. На этот раз положение было посложнее. Они не знали точных координат вражеского эсминца, но, выбора у него не было. Торпеды будут медленно двигаться под слоем термоклина на протяжении первых шести миль, а затем на максимальной скорости в семьдесят один узел устремятся к цели. Если повезёт, эсминец не сможет заметить, откуда они появились. – Зарядить первый и третий торпедные аппараты, – скомандовал капитан.

* * *

Как всегда, критически важной была слаженность во времени. Джексон спустился с адмиральского мостика сразу после взлёта самолётов и пошёл вниз в боевой информационный центр, откуда ему легче было координировать ход операции, рассчитанной до минуты. Следующий этап должны были осуществить эсминцы «спрюанс», находившиеся сейчас в тридцати милях к югу от авианосца. Это вызывало у него беспокойство. Эсминцы были его лучшими противолодочными кораблями, и хотя командующий подводными силами Тихоокеанского флота сообщил, что защитное прикрытие из японских подводных лодок смещается на запад и он надеется, что там они попадут в ловушку, Джексон не исключал того, что японцы могут оставить в этом районе одну подводную лодку, способную вывести из строя последний авианосец Тихоокеанского флота. Как много проблем, о которых приходится беспокоиться, подумал он, глядя на секундную стрелку часов, прикреплённых к переборке.

Ровно в 11 часов 45 минут эсминцы «Кушинг» и «Ингерсолл» повернулись бортом к ветру и приступили к запуску своих ракет «томагавк», сообщив об этом сигналом, переданным по спутниковой связи. Сорок крылатых ракет взвились в небо, отстрелили свои твердотопливные ускорители и затем снизились к самой поверхности моря. После запуска ракет, на что потребовалось шесть минут, эсминцы увеличили скорость и присоединились к боевой авианосной группе, так и не догадываясь о том куда нацелены их «томагавки».

* * *

– Интересно, который из них? – пробормотал Сато. Они уже пролетели над двумя эсминцами «иджис», различимыми теперь только по белым кильватерным струям, вздымающимся за кормой, и едва видным пенистым V-образным волнам впереди.

– Вызовем их снова?

– Брат рассердится, но там, внизу, он, наверно, чувствует себя одиноко. – Сато снова переключился на другую частоту и нажал кнопку на штурвале.

– «Джал-747» вызывает «Мутсу».

Адмирал Сато едва не чертыхнулся, но голос оказался слишком знаком. Он взял микрофон с гарнитурой из рук младшего офицера связи и нажал кнопку передачи.

– Торахиро, будь ты вражеским самолётом, я сбил бы тебя.

Он снова посмотрел на дисплей – на двухметровом экране виднелись одни гражданские авиалайнеры. Мощный корабельный радиолокатор показывал все находящееся в пределах сотни миль, а многие цели и на расстоянии почти трехсот. Вертолёт SH-60J, стоявший на палубе, только что заправился и был готов к вылету для очередного облёта эсминца в поисках подводных лодок. Всё было спокойно, и хотя адмирал сознавал, что находится в море во время войны, он мог позволить себе пошутить с братом, летящим над ним в огромном алюминиевом корыте с крыльями, наверняка до отказа набитом соотечественниками.

* * *

– Время, сэр, – произнёс Шоу, посмотрев на свой электронный секундомер. Капитан третьего ранга Клаггетт кивнул.

– Поднять торпеды над термоклином и включить активный режим поиска.

Тут же на торпеды, находившиеся почти в двух милях одна от другой по обеим сторонам цели, поступила соответствующая команда. Торпеды ADCAP – «additional capability» – новейшая модификация прежней торпеды Мк-48, обладающие большой скоростью и дальностью стрельбы, имели мощные гидролокаторы, в которых использовались последние достижения физики твёрдого тела. Они находились в носовой части торпед диаметром двадцать один дюйм. Торпеда, выпущенная из аппарата номер один, была чуть ближе к цели, и её поисковая система, созданная с применением достижений высокой технологии, обнаружила корпус эсминца уже при втором охвате. В следующее мгновение торпеда повернула вправо, передала изображение цели к месту пуска и устремилась вперёд.

– Гидрофоны слышат торпеду, пеленг два-три-ноль! Вражеская торпеда на пеленге два-три-ноль! – выкрикнул акустик. – Её поисковый гидролокатор в активном режиме!

Сато резко повернулся в сторону гидролокационного поста, и на тактическом дисплее тут же появился новый предмет. Черт побери, ведь «Курошио» передал, что в районе никого нет, а подводная лодка всего в нескольких милях.

– Включить средства противодействия! – послышалась команда капитана «Мутсу». Через несколько секунд с кормы в воду ушла приманка «никси», спроектированная в Америке. – Вертолёту – взлёт!

– Брат, я сейчас занят. Желаю мягкой посадки. Конец связи. – Радиоканал отключился, и наступило молчание.

Сначала капитан Сато решил, что неожиданный конец разговора объясняется тем, что у брата действительно неотложные дела, затем посмотрел вниз и в пяти милях под собой увидел, как эсминец резко повернул влево и за кормой его поднялся огромный пенящийся бурун, что указывало на внезапное увеличение скорости.

– Что-то у них произошло, – произнёс он в интерком.

* * *

– Мы взяли его. Одной торпедой или обеими, – сообщил офицер огневой группы.

– Цель увеличивает скорость и поворачивает налево, – послышался голос акустика. – Обе торпеды замкнулись на цель и сближаются с нею. Они ещё не начали работать в активном режиме.

– Первая в двух тысячах ярдов от цели. Третья в двух тысячах двухста. Обе движутся прямо к цели. – Взгляд старшины не отрывался от дисплея управления торпедами. Он был готов в любой момент взять управление на себя в случае ошибки системы автоматического наведения на цель. В настоящий момент торпеда представляла собой миниатюрную подлодку, передающую на экран перед старшиной точное гидролокационное изображение. Она превращала её в своего рода камикадзе, действующим на расстоянии, причём даже не одним, а двумя – искусство, отточенное им во время игры на корабельной системе «нинтендо». Клаггетт с удовлетворением отметил, что командир японского эсминца даже не пытался обнаружить подводную лодку, а прилагал все силы, чтобы спасти свой корабль. Ну что ж, это зов судьбы, не правда ли?

* * *

– Ещё одна по носу, пеленг один-четыре-ноль!

– Они накрыли нас, – произнёс капитан, глядя на дисплей и считая, что его атаковали, по-видимому, две подводные лодки. И всё-таки надо попытаться уклониться от торпед. Он приказал положить руль на левый борт. «Мутсу» с тяжёлыми надстройками, как и у американских эсминцев типа «иджис», резко накренился на правый борт. Едва корабль выпрямился, капитан приказал дать полный ход, надеясь, что торпеда пройдёт за кормой.

* * *

Это не могло быть ничем, кроме морского боя. Картина его оставалась позади, поэтому Сато отключил автопилот и круто повернул самолёт влево, дав сигнал второму пилоту предупредить пассажиров о необходимости закрепить пристежные ремни. Он отчётливо видел при ярком свете луны, находящейся в последней четверти, что происходит далеко внизу. «Мутсу» закончил резкий поворот и тут же начал другой. На кормовой палубе вспыхнули мигающие огни – это на палубе эсминца раскручивался несущий винт противолодочного вертолёта, пытающегося Алететь и атаковать подводную лодку противника, трусливо подкравшуюся к гордому и красивому кораблю его брата. Сато с удивлением заметил, что эсминец замедляет ход, его винты включены на торможение, и не мог понять, почему предпринят этот манёвр. Разве для боевых кораблей не действует та же простая аксиома, что и для самолётов, – скорость – это жизнь…

– Громкий кавитационный шум, по-видимому, включён задний ход, – сообщил старший акустик. Техник огневой группы опередил Клаггетта:

– Теперь это не имеет значения, сэр. Обе торпеды замкнулись на цели. Ощущается постороннее магнитное влияние – они, должно быть, выпустили приманку вроде нашей «никси», верно?

– Правильно, старшина.

– Ну что ж, мы знаем, как действует эта кошечка. Первая торпеда в пятистах ярдах от цели и быстро сближается с ней. – Техник отсек один из проводов, позволив первой торпеде самой искать цель. Она всплыла на глубину тридцать футов, включила бортовой магнитный искатель, нашла мощное магнитное поле и помчалась к нему в автономном режиме. Цель росла и росла…

* * *

Вертолёт, мигая габаритными огнями, только что взлетел с застывшего на месте эсминца. Мгновение растянулось, казалось, в вечность, затем корабль снова начал разворачиваться, и тут с обоих бортов перед мостиком, рядом с вертикальными установками ракет «корабль – воздух», прогремели мощные взрывы, сопровождающиеся ослепительной зелёной вспышкой в воде. Остроконечный профиль корпуса осветился странным смертельным пламенем. Эта картина на долю секунды запечатлелась в воображении Сато, затем взорвались одна или несколько зенитных ракет «Мутсу», и тут же последовал взрыв всех сорока ракет. Носовая часть «Мутсу» распалась. Через три секунды последовал новый взрыв, и когда белая пена улеглась, на поверхности виделись только пятна горящей нефти. Эсминец погиб так же, как и его тёзка в гавани Нагасаки в 1943 году…

– Капитан! – Второму пилоту пришлось силой вырвать штурвал из рук Сато, прежде чем «боинг» окончательно потерял скорость. – Капитан, у нас на борту пассажиры!

– Там мой брат…

– У нас пассажиры, черт побери! – Второй пилот взял управление на себя, перевёл авиалайнер в горизонтальный полет и посмотрел на гирокомпас в поисках требуемого курса. – Возьмите себя в руки, капитан!

Сато повернул голову, огляделся по сторонам кокпита, затем снова посмотрел вниз на то, как исчезает вдали морская могила его брата. Самолёт опять направился к югу.

– Извините меня, капитан Сато, но нам тоже нужно выполнять свой долг. – Он включил автопилот и положил руку на плечо капитана. – С вами теперь все в порядке?

Сато посмотрел вперёд, на пустое небо, затем кивнул.

– Да, со мной все в порядке. Спасибо. Теперь со мной все в полном порядке, – повторил он более твёрдым голосом. Многовековые традиции требовали, чтобы он не показывал своего горя. Их отец пережил гибель эсминца, стал командиром крейсера и погиб на нём недалеко от Шамара, пав жертвой американских эсминцев и их торпед… И вот теперь снова…

* * *

– Что это был за звук, черт побери? – спросил капитан третьего ранга Угаки у своего офицера, начальника гидроакустической службы.

– Взрыв двух торпед, где-то на юге, – ответил младший лейтенант. – Они потопили «Мутсу».

– Кто? – последовал резкий вопрос.

– Кто-то не обнаруженный нами, капитан, – нерешительно произнёс акустик.

– Поворачиваем на юг, скорость восемь узлов.

– Но при этом мы пройдём прямо через то место, где погиб…

– Я знаю.

– Он несомненно потоплен, – доложил старший акустик. Сигнатура на экране ясно показывала это. – Никакого шума машин от подшипников гребных валов, только шум разрывающейся стали и затем мощный вторичный взрыв. Он потоплен, сэр.

* * *

Рихтер пролетел над тем же городом, где несколько дней назад пролетал С-17, и хотя кто-то и мог услышать его, сейчас об этом беспокоиться не приходилось. Здесь часто летают вертолёты, а установить ночью их принадлежность невозможно. Его «команч» летел на крейсерской высоте пятьдесят футов, направляясь на юг, и он убеждал себя, что подводная лодка наверняка будет ждать их, что он сможет совершить посадку на неё и что всё будет в порядке. Рихтер с благодарностью ощущал попутный ветер, пока не увидел поднятых им гребешков волн. Проклятие…

* * *

– Господин посол, как вы знаете, ситуация изменилась, – негромко произнёс Адлер. В зале никогда не раздавалось больше одного голоса, но на этот раз здесь почему-то казалось гораздо тише обычного.

Сейджи Нагумо, сидевший рядом с руководителем делегации, заметил, что кресло справа от Адлера занято каким-то другим специалистом по Японии из дальневосточного департамента на четвёртом этаже. Куда делся Кук? – спросил он себя, продолжая слушать главу американской делегации. Почему его нет в зале – и что все это значит?

– Сейчас, когда мы сидим здесь, американские самолёты наносят удары по Марианским островам, а боевые корабли американского военно-морского флота сражаются с вашими боевыми кораблями. У нас есть все основания считать, что операции пройдут успешно и мы сумеем изолировать Марианские острова. Следующим этапом – если в этом возникнет необходимость – станет морская блокада Японии. У нас нет ни малейшего желания наносить удары непосредственно по вашей стране, но мы вполне способны в течение нескольких дней изолировать Японию от остального мира. Господин посол, наступило время положить конец этому…

* * *

– Как видите, – сказала репортёр Си-эн-эн, и камера повернулась направо, показывая пустой док, – авианосец «Джон Стеннис» вышел в море. Нам сообщили, что в данный момент самолёты, базирующиеся на нём, наносят удары по Марианским островам, оккупированным японскими войсками. К нам обратились с просьбой оказать содействие правительству в этой уловке, и мы, тщательно обдумав просьбу правительства, пришли к заключению, что телевизионная компания Си-эн-эн является, в конце концов, американской службой новостей и должна защищать американские национальные интересы…

– Мерзавцы! – выдохнул генерал Арима, глядя на гигантский пустой ящик из железобетона, на дне которого сейчас виднелись только лужи и деревянные блоки. И тут зазвонил его телефон.

* * *

Убедившись, что японские самолёты дальнего радиолокационного обнаружения заметили их, оба американских АВАКСа включили свои радиолокаторы. Они прибыли сюда с Гавайских островов, совершив промежуточную посадку на аэродроме Дуайесс на атолле Кваджалейн. По электронным средствам управления боем воздушное сражение будет равным, но американцы приняли меры, чтобы бой стал равным только в этом отношении, задействовав заметно больше истребителей. В воздухе находились четыре японских «игла», первым инстинктивным желанием которых было устремиться на северо-восток навстречу нарушителям и предоставить таким образом своим товарищам, чьи самолёты ещё стояли на аэродромах, возможность взлететь и вступить в воздушное сражение, прежде чем американцы приблизятся и уничтожат их на земле. Одновременно наземные средства противовоздушной обороны были оповещены и приготовились к отражению нападения.

Санчес включил свой радиолокатор наведения, когда увидел японские истребители на расстоянии больше сотни миль, мчащиеся лобовым курсом, чтобы атаковать ракетами «воздух – воздух». Но японские истребители были вооружены ракетами AMRAAM, тогда как у него под крыльями на пилонах висели «фениксы», дальность действия которых была почти вдвое больше. Санчес и три других истребителя пустили по два «феникса» с максимального расстояния. Восемь ракет полетели по баллистической траектории, поднимаясь в небо на высоту ста тысяч футов, прежде чем спикировать вниз и устремиться к целям на скорости, превышающей пять Махов. К тому же с такой высоты они видели самое крупное радиолокационное сечение самолётов противника, что облегчало наведение на цель. Японские «иглы» заметили приближающиеся ракеты и начали манёвр уклонения, но через несколько секунд два F-15J взорвались от прямых попаданий. Оставшаяся пара «иглов» упрямо мчалась вперёд. Вторая волна «фениксов» покончила и с ними.

* * *

– Что за чертовщина? – удивился Ореза.

Рёв множества реактивных двигателей прервал игру в карты, и все четверо мужчин подошли к окнам. Кларк успел выключить свет и взять единственный в доме бинокль. Первая пара самолётов взлетела с аэродрома Коблер-Филд в тот момент, когда он поднёс его к глазам. Судя по языкам пламени, вырывающимся при форсаже, это были одномоторные истребители.

– Что происходит, Джон?

– Вообще-то мне не говорили об этом, но мы и сами можем без труда догадаться.

Весь аэродром был ярко освещён. Самым главным сейчас было как можно быстрее поднять в воздух истребители. То же самое, наверно, происходило и на Гуаме, но Гуам был довольно далеко, и два истребительных соединения будут атаковать американцев по отдельности, лишив японцев таким образом численного превосходства.

– Что это?

Капитан третьего ранга Пич и её самолёты электронного противодействия приступили к работе. Поисковые радиолокаторы обладают огромной мощностью, но, подобно всем радарам такого типа, они действуют на низкой частоте, а потому легко поддаются глушению. Огромное количество бликов заполнило их экраны, лишив возможности оценивать происходящее в воздухе и одновременно скрыв крохотные точки приближающихся крылатых ракет. Японские истребители, которые могли бы попытаться противостоять им, на самом деле уже опередили крылатые ракеты, оставив их позади себя, что позволило ракетам продолжать полет к целям на острове. Поисковый радиолокатор на вершине горы Тапотчау заметил их на расстоянии всего тридцати миль вместо расчётных ста, одновременно пытаясь вести подсчёт приближающихся американских истребителей. Перед тремя операторами возникла, таким образом, сложная задача, но это были хорошо подготовленные специалисты, и они взялись за работу. Один из них успел предупредить об опасности зенитные батареи «патриот», расположенные на острове.

* * *

Первая фаза операции протекала успешно. Боевой патруль из японских истребителей, заметил Санчес, был ликвидирован без потерь. Интересно, подумал он, может быть, и мой «феникс» сбил один из японских «иглов»? Впрочем, выяснить это никогда не удастся. Теперь, прежде чем прилетят остальные истребители, надо сбить японские самолёты дальнего радиолокационного обнаружения. Для решения этой задачи звено из четырех «томкэтов» включило форсаж и устремилось прямо к ним, выпуская в эти цели все свои ракеты.

Пилоты японских самолётов оказались слишком храбрыми, и это стало причиной их гибели. Японским «хокаям» надо бы попытаться уйти вместе с прикрывающими их «иглами», но истребители, выполняя свой долг, бросились в бой против первой волны атакующих «томкэтов», вместо того чтобы выждать. Может быть, причина заключалась в том, что они приняли эту первую волну отвлекающего манёвра за настоящую атаку. Четыре истребителя, прилетевшие с фланга, выполнили свою задачу, сбили самолёты радиолокационного обнаружения и вернулись на «Джона Стенниса» для заправки и пополнения боеприпасов. Теперь единственными АВАКСами в небе были американские. Японские истребители продолжали мчаться вперёд, стремясь отбить нападение, которого на самом деле не существовало, стараясь вступить в бой с истребителями, единственная цель которых заключалась в том, чтобы отвлечь внимание перехватчиков, уходящих все дальше от прикрываемых ими самолётов.

Для операторов наземного радиолокатора стало очевидным, что львиная доля ракет направлена в них, а не на авиабазу. Операторы не стали обмениваться впечатлениями по этому поводу – для разговоров не осталось времени. Они видели, как взорвались и рухнули вниз самолёты Е-2. Это произошло слишком далеко, чтобы узнать почему, но оставшийся самолёт раннего радиолокационного обнаружения все ещё стоял на взлётной полосе аэродрома Коблер в ожидании своей очереди. Пока вверх взлетали истребители, причём первые из них уже приближались к далёким американским самолётам, которые, к их удивлению, вовсе не летели к Сайпану, Гуам вызывал по радио радиолокационную станцию, запрашивая информацию и одновременно сообщая о том, ято базирующиеся там истребители взлетают, чтобы отбить атаку.