Текст книги "Долг чести"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 81 страниц)

* * *

Группа по расследованию причин авиакатастроф прибыла из Токио к месту гибели самолётов почти сразу. Она была смешанной, состояла из военных и гражданских лиц, причём последние оказались лучше подготовленными для этого расследования, поскольку «Ками» представляли собой по сути дела гражданские авиалайнеры, модифицированные для военных целей. «Чёрный ящик» – устройство, регистрирующее показания всех приборов на борту самолёта и голоса лётчиков, которое на самом деле было окрашено светящейся оранжевой краской, – с «Ками-5» был обнаружен по чистой случайности уже через несколько минут, тогда как поиски «чёрного ящика» с «Ками-3» потребовали длительного времени. Оба «ящика» тут же отправили в Токио для анализа в лабораторных условиях. А вот перед военными встала более сложная проблема. Разбились два из десяти драгоценных Е-767, находившихся в их распоряжении, и ещё один стоял в ангаре, где проходил текущий ремонт, во время которого на нём должны были установить новое радиолокационное оборудование. Таким образом, в строю осталось семь самолётов раннего радиолокационного обнаружения, и постоянно держать три «Ками» в воздухе стало невозможно. Это объяснялось простой арифметикой. Каждый самолёт нуждался в техническом обслуживании, а его экипаж – в отдыхе. Даже при девяти самолётах, находившихся в строю, всё время держать три из них в воздухе, три в готовности к вылету и ещё три в резерве было губительно для техники и лётного состава. Кроме того, нельзя упускать из виду проблему безопасности. Один из членов группы по расследованию причин авиакатастроф ознакомился с инструкцией по эксплуатации самолётов типа «767» и пришёл к выводу, что она применима и к самолётам, переоборудованным в Японии для дальнего радиолокационного обнаружения. Тут же было принято решение об отключении систем автоматической посадки, и первым вполне естественным выводом, к которому пришла комиссия, было мнение, что экипажи самолётов, по-видимому, утомлённые продолжительным патрулированием, при посадке воспользовались этой системой. Старший из военных офицеров, принимавших участие в расследовании, склонялся согласиться с этим выводом, правда, он знал, что редко кто из пилотов любит подобные системы, а военные лётчики уж тем более отказываются передавать управление своим самолётом какому-то прибору на основе микрочипов и доверять ему свои жизни. И тем не менее внутри корпуса третьего «Ками» было обнаружено тело пилота, сжимавшего руками штурвал. Комиссия не пришла к определённому заключению, хотя все указывало именно на ошибку в системе компьютерного обеспечения. Глупая и возмутительная причина, приведшая к потере двух незаменимых самолётов, несмотря на то что подобные прецеденты уже были в пору общего увлечения компьютерами. А пока возникла ситуация, при которой можно было вести постоянное воздушное патрулирование только двумя самолётами, в то время как третий будет находиться на земле в постоянной готовности к немедленному взлёту.

Спутники электронной разведки, пролетающие над Японией, отметили, что патрулирование трех самолётов раннего радиолокационного обнаружения продолжается. Обслуживающий персонал разведслужбы ВВС и Агентства национальной безопасности начал проявлять беспокойство: а вдруг ВВС Японии пренебрегут правилами эксплуатации воздушных судов? Однако, проверив время, в Америке поняли, что ситуация прояснится через шесть часов. А пока разведывательные спутники продолжали полет, регистрируя электронные излучения.

Джексона сейчас интересовала другая информация, полученная со спутников. Предполагалось, что на Сайпане базируется сорок восемь истребителей, а ещё шестьдесят четыре находятся на Гуаме, на бывшей базе ВВС США Андерсен, где две широкие взлётно-посадочные полосы и огромные подземные хранилища для горючего легко могут принять такое количество самолётов. Эти два острова находились на расстоянии ста двадцати миль друг от друга. Кроме того, нужно было принять во внимание и аэродромы рассредоточения, построенные командованием стратегической авиации на островах в разгар холодной войны! На закрытом северо-западном аэродроме Гуама имелись две параллельные взлётно-посадочные дорожки, по-прежнему пригодные для использования, а в центре острова располагался международный аэропорт Аганья. Кроме того, на острове Рота находился гражданский аэродром, ещё одна заброшенная авиабаза на острове Тиниан и на Сайпане вдобавок к действующему аэропорту – авиабаза Коблер. Как ни странно, японцы не обратили внимания на все эти аэродромы, за исключением авиабазы Коблер. Более того, судя по информации, полученной со спутников, на острове Тиниан вообще не высаживались японские войска – по крайней мере на космических фотографиях не было видно тяжёлых военных машин. Наверно, там всё-таки есть части с лёгким стрелковым вооружением, подумал Джексон, их поддерживают вертолёты с Сайпана – эти два острова разделял узкий пролив.

Больше всего адмирала Джексона беспокоили сто двенадцать японских истребителей. Их наверняка поддерживают самолёты дальнего радиолокационного обнаружения Е-2, а также вертолёты, повсюду следующие за армией. Значит, истребители F-15 и F-3 защищены противовоздушной обороной, состоящей из батарей ракет «земля – воздух» и зенитных артиллерийских установок. Одному авианосцу будет нелегко справиться со всем этим, даже принимая во внимание предложение Бада Санчеса изменить состав самолётов палубной авиации, что заметно увеличивало их ударную силу. Но ключ к решению этой проблемы заключался, однако, не в том, чтобы наносить удары по физической мощи противника. Нет, нужно подавить его сознание, что являлось постоянным сопутствующим фактором войны, который люди на протяжении столетий поочерёдно познают, а потом вдруг забывают. Он надеялся, что выбрал правильную линию поведения. Но даже в этом случае предстояло сначала сделать кое-что ещё.

* * *

Полиция так и не пришла, что несколько удивило Кларка, может быть, снимки показались им полезными… впрочем, вряд ли. Как бы то ни было, американцы не остались в отеле достаточно долго, чтобы выяснить причину такого безразличия. Они сели в свой арендованный автомобиль и последний раз посмотрели на обуглившееся пятно перед началом посадочной полосы как раз в тот момент, когда первый из трех самолётов раннего радиолокационного обнаружения благополучно – ко всеобщему облегчению – приземлился на авиабазе. А спустя час взлетели уже не три, а только два Е-767. Это указывало на то, надеялся Кларк, что их кровавая операция принесла свои плоды. Успешные результаты были уже подтверждены средствами космической разведки, и это открыло зелёный свет для начала следующей операции, о которой ни один из сотрудников ЦРУ, находившихся в Японии, не имел представления.

Самое трудное все ещё заключалось в том, чтобы поверить в происходящее. Издающаяся на английском языке газета, которую они купили перед завтраком в вестибюле отеля, напечатала на первой странице новости, почти не отличные от тех, что они узнали в первый день по приезде в Японию. Две статьи касались положения на Марианских островах и ещё две – переговоров в Вашингтоне, однако остальной материал был посвящён экономическим новостям, а в передовой говорилось о необходимости восстановления нормальных отношений с Америкой, даже если придётся пойти на определённые уступки в вопросах торговли. Не исключено, что создавшаяся ситуация казалась слишком невероятной, и мало кто понимал серьёзность положения, хотя в значительной степени это объяснялось строгостями цензуры. Так, нигде все ещё не упоминалось о ядерном оружии, утаённом Японией. Судя по всему, кто-то вёл очень хитрую или, может быть, очень глупую игру. Не исключено, что налицо элементы и того и другого, в зависимости от оборота событий. Джон и Динг пришли к заключению, что все это по меньшей мере непонятно и бессмысленно и тем более малоутешительно для семей тех, кто уже погибли в этом конфликте как с американской, Так и с японской стороны. Даже в ходе удивительно эмоциональной войны за Фолклендские острова обе стороны выплёскивали массу пламенной риторики, а сейчас создавалось впечатление, будто принято решение следовать мысли Клаузевица[22] с той лишь разницей, что война является продолжением экономики, а не политики, и бизнес, хотя и сопровождается ожесточённой конкуренцией, всё-таки выглядит намного цивилизованнее, чем действия, ведущиеся на политической арене. Но факт безумия бросался в глаза. Дороги были переполнены людьми, занятыми своими повседневными делами, и, хотя кое-кто с удивлением поглядывал на обгоревшие остатки самолётов за оградой авиабазы, рядовые японцы перед лицом мира, который переворачивался вверх дном, старались держаться своей ежедневной рутины, переложив непонятные им заботы о судьбе страны на тех, кто, в свою очередь, удивлялись, почему никто не замечает трагического поворота событий.

Вот я, думал Кларк, иностранный разведчик с документами и легендой журналиста из третьей страны, занимаюсь тем, что категорически запрещено Женевским протоколом, касающимся ведения военных действий, что уже само по себе отвергается цивилизованным миром. Меньше двенадцати часов назад он участвовал в убийстве пятидесяти человек, а теперь сидит за рулём арендованного автомобиля и возвращается в столицу враждебного государства, больше всего беспокоясь о том, чтобы ехать по левой стороне дороги, избегая столкновений с остальными машинами, водители которых считали, что, если перед каким-то автомобилем возникает свободное пространство больше десяти футов, это значит, что его владелец задремал за рулём и в это пространство следует немедленно влезать.

Все это изменилось за три квартала до отеля, когда Кларк заметил автомобиль с опущенным на пассажирской стороне защитным щитком, припаркованный против движения. Это означало, что Кимура требует немедленной встречи. Срочность сигнала как-то приободрила Кларка, убедила его, что происходящее не является странным сном. Их жизнь снова подвергалась опасности. По крайней мере опять появилась какая-то реальность.

* * *

Лётные операции начались сразу после восхода солнца. Четыре эскадрильи истребителей F-14 «томкэт» и ещё четыре F/A-18 «хорнет» вместе с четырьмя «хокаями» Е-ЗС уже находились на палубе авианосца. Самолёты поддержки базировались в настоящее время на Мидуэе, и боевая авианосная группа, состоящая из одного «Джонни Реба», при продвижении на запад пока в качестве вспомогательных аэродромов будет пользоваться островами Тихого океана.

Прежде всего начали тренировки по дозаправке в полёте, осуществляемые воздушными заправщиками, которые сопровождали флот. Как только корабли миновали Мидуэй, в воздух поднялись четыре истребителя, составляющие прикрытие, хотя и без обычной поддержки со стороны самолётов раннего радиолокационного обнаружения, которые издавали массу электронных шумов, в то время как главной задачей боевой группы было оставаться незамеченной, хотя в случае с «Джонни Ребом» речь шла о том, чтобы сделать невидимым корабль размером с небольшой остров.

Санчес находился в центре управления лётными операциями. Его задача заключалась в том, чтобы превратить битву между двумя равными по силе противниками в сражение, где один будет намного сильнее другого. Сама мысль о честном сражении казалась чуждой не только ему, но и любому другому офицеру. Стоило только оглянуться по сторонам, чтобы понять причину. Он. знал своих людей и переживал за них. Что касается японских лётчиков, самолёты которых располагались на островах Марианской гряды, их Санчес не знал, и это было для него главным. Вполне возможно, что и они тоже люди. Может быть, у них тоже есть жены, дети, дома, автомобили и всё остальное, как и у парней, одетых в форму Военно-морского флота США, но для командира группы палубной авиации это не имело значения. Санчес никогда не станет поощрять или разрешать такие жестокости, встречающиеся только в кино, как напрасную трату боеприпасов для расстрела вражеских лётчиков, спускающихся на парашютах, – в любом случае попасть в них из быстро летящего реактивного истребителя не так уж просто, – но он должен сбить их самолёты, а в эпоху ракет это почти всегда означало, что у пилота не будет возможности катапультироваться.

К счастью, в современном воздушном бою редко приходится видеть цель иначе, чем далёкую точку, с которой перед пуском ракеты нужно совместить кружок радиолокационной системы наведения. Ввиду этого все становилось намного проще, а если из дымного облака разлетающихся обломков появлялся раскрывшийся парашют – ну что ж, какой смысл преследовать его, раз враг уже утратил способность угрожать американским истребителям.

* * *

– Кога исчез, – сказал им Кимура. Голос его был полон тревоги, а лицо побледнело.

– Арестован? – спросил Кларк.

– Не знаю. У вас мог оказаться наш осведомитель?

Лицо Джона приняло угрожающее выражение.

– Вы знаете, как мы поступаем с предателями? – Наступило молчание. Все это знали. – Моя страна тоже заинтересована в его благополучии, приятель. Мы сейчас же займёмся этим. А теперь идите.

Чавез посмотрел ему вслед и заговорил, лишь когда фигура японца исчезла вдали.

– Утечка информации?

– Возможно. Не исключено также, что те, кто руководят происходящими событиями, опасаются вмешательства лидеров оппозиции, полагая, что это может помешать им. – А теперь я превратился в политического аналитика, подумал Джон. Ничего особенного, аккредитованный журналист агентства «Интерфакс». – Как ты думаешь, Евгений, а не зайти ли нам в наше посольство?

Щеренко собирался отправиться на совещание, когда у дверей его кабинета появились двое. Подумать только, мелькнуло у него в голове, два агента ЦРУ входят в российское посольство для встречи с резидентом службы внешней разведки. Следующей мыслью было – а что их вынудило прийти сюда?

– Что-то случилось? – спросил он.

– Исчез Кога, – ответил Кларк.

Майор Щеренко сел и жестом пригласил гостей последовать его примеру. Ему не понадобилось напоминать им о необходимости закрыть дверь.

– Это могло произойти по ряду случайных причин, – продолжил Кларк, – но не исключена вероятность утечки информации.

– Не думаю, чтобы на это отважилось Следственное управление общественной безопасности – даже по прямому приказу Гото. Без веских доказательств его арест будет слишком походить на политическое преследование. Насколько хорошо вы знакомы с политической ситуацией в Японии?

– Проинформируйте нас, – попросил Кларк.

– Положение весьма запутанное, я имею в виду на правительственном уровне. Гото руководит правительством, но поступающая к нему информация становится достоянием всего лишь нескольких избранных министров. Его коалиция по-прежнему очень шаткая. Кога пользуется всеобщим уважением, он слишком популярен, чтобы решились открыто арестовать его. – По крайней мере так мне кажется, подумал Щеренко, но промолчал. Две недели назад он был уверен в этом, однако теперь его уверенность заметно поколебалась. Казалось, он сумел убедить американцев..

Кларк на мгновение задумался.

– Постарайтесь разыскать его, Борис Ильич. Он нужен и вам и нам, – предложил он.

– А вы не могли скомпрометировать Когу? – спросил русский разведчик.

– Нет, ни в коем случае. Мы посоветовали ему вести себя как обычно – и к тому же он принимает нас за русских. Я получил указание всего лишь прощупать его. Нельзя пытаться направлять действия такого человека – это слишком рискованно. А вдруг он ощутит прилив патриотизма и прикажет нам убираться? Когда имеешь дело с подобными людьми, лучше всего полагаться на их здравый смысл.

Щеренко снова подумал о том, что досье на этого человека, находящееся в Москве, правильно оценивает его возможности. У Кларка действительно отличная подготовка разведчика. Майор молча кивнул, ожидая, что ещё скажет американец.

– Если у вас есть каналы в Следственном управлении общественной безопасности, нужно немедленно выяснить, арестовывали они его или нет, – закончил Кларк.

– А если он арестован?

Кларк пожал плечами.

– Тогда вам придётся принять решение, сможете ли вы освободить его. Только вы в силах это сделать. Мы ничем не можем вам помочь. Но если его захватил кто-то другой – ну что ж, в этом случае и мы, возможно, сумеем предпринять что-то.

– Мне нужно связаться с Москвой.

– Мы не сомневались в этом. Только не упускайте из виду то обстоятельство, что выпутаться из создавшейся ситуации политическими средствами легче всего с помощью Коги. И сообщите обо всём в Вашингтон.

– Немедленно займусь этим, – пообещал Щеренко. – Но у меня есть вопрос: вам что-нибудь известно о двух разбившихся вчера самолётах?

Кларк и Чавез стояли уже у двери. Ответил не оборачиваясь молодой американец:

– Ужасный несчастный случай, правда?

* * *

– Вы сумасшедший, – сказал Могатару Кога.

– Я патриот, – ответил Райзо Ямата. – Благодаря моим усилиям наша страна станет по-настоящему независимой. Я снова сделаю её великой. – Взгляды двух мужчин, сидевших по разные стороны стола в пентхаузе Яматы, встретились. Телохранители промышленника стояли за дверью и не могли ничего слышать. Разговор шёл один на один.

– Вы нарушили узы дружбы с главным союзником и наиболее важным торговым партнёром, ввергли нашу страну в пучину экономических бедствий, из-за вас погибли люди. Вы подчинили себе правительство Японии и наших военных.

Ямата кивнул, словно признавал правильность совершенной сделки.

– Хай, я действительно сделал все это, причём от меня не потребовалось особых усилий. Скажите мне, Кога, неужели вы считаете, что трудно убедить политического деятеля сделать что-то?

– А ваши друзья, Матцуда и все остальные?

– Время от времени все нуждаются в твёрдой руке, – ответил Ямата. Почти все, подумал он, но промолчал. – Когда все это завершится, у нас будет полностью интегрированная экономика, два надёжных и могучих союзника, и со временем наша торговля снова расширится, потому что мир нуждается в наших товарах. – Разве сидящий перед ним политик не видит этого? – подумал Ямата. Не понимает грядущей выгоды для нации?

– Неужели вы настолько плохо знаете Америку? – вырвалось у Коги. – Наши теперешние проблемы начались с того, что в автокатастрофе погибла одна-единственная семья. Американцы не похожи на нас. Они думают не так, как мы. У них другая религия. В американской жизни процветает насилие, и в то же самое время они почитают правосудие. Они испытывают уважение к тем, кто сумели разбогатеть, однако корни их культуры уходят в идеалы. Неужели вы не понимаете этого? Они никогда не согласятся с тем, как вы обошлись с ними! – Кога сделал паузу. – А ваш план относительно России – вы действительно считаете, что…

– Что Китай поможет нам? – улыбнулся Ямата. – Общими силами мы справимся с Россией.

– И после этого Китай останется нашим союзником? – спросил Кога. – Мы убили двадцать миллионов китайцев в ходе второй мировой войны. Их политическое руководство не забыло этого.

– Мы нужны им, и они знают, что мы нуждаемся в них. А вместе…

– Ямата-сан, – прервал его Кога, вежливо и спокойно, потому что привык именно так вести разговор, – в политике вы разбираетесь не так хорошо, как в бизнесе. И это приведёт вас к катастрофе.

Ямата ответил ему так же вежливо и спокойно:

– А вас это уже привело к государственной измене. Мне известно, что вы встречались с американцами.

– Неправда. Я не разговаривал ни с одним американским гражданином на протяжении нескольких недель. – Ответ, полный возмущения, не прозвучал бы более убедительно, чем эти полные достоинства слова.

– Ну что ж, в любом случае вам придётся некоторое время воспользоваться моим гостеприимством, – заметил Райзо. – Мы увидим, насколько я неграмотен в политических вопросах. Через два года я займу пост премьер-министра, Кога-сан, а Япония превратится в сверхдержаву. – Ямата встал. Его огромная квартира занимала весь верхний этаж сорокаэтажного небоскрёба, и. отсюда открывалась панорама, достойная богов Олимпа. Промышленник встал и подошёл к огромным, во всю стену от пола до потолка, окнам, глядя на город, которому скоро суждено стать егостолицей. Жаль, что Кога не понимает, как в действительности все происходит. Но сейчас Ямате нужно вернуться на Сайпан и начать там восхождение к политическим высотам. Он обернулся.

– Вы будете свидетелем грандиозных событий, а пока останетесь моим гостем. Ведите себя, как от вас потребуют, и не будет никаких проблем. Попытаетесь скрыться отсюда, и ваше тело, разорваннное на куски, будет найдено у какой-нибудь железной дороги с запиской, в которой вы извиняетесь за совершенные вами политические ошибки.

– Этого удовольствия я вам не доставлю, – холодно заметил бывший премьер-министр.