Текст книги "Долг чести"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 81 страниц)

20. Третий удар

Банкет закончился уже после полуночи. Для гостей было организовано что-то вроде представления. Большой театр ничуть не утратил своего волшебного очарования, и расположение зала позволило гостям увидеть балерин и танцовщиков почти рядом, что вряд ли бывает, когда они выступают на сцене. Наконец стих шум аплодисментов, опустились ладони, уставшие и покрасневшие от многократных вызовов на бис, и сотрудники службы безопасности повели гостей к выходу. Почти каждый – или каждая – из них нетвёрдо держались на ногах, и тут Райан убедился, что он действительно самый трезвый среди присутствующих, включая жену.

– Как тебе это понравилось, Дага? – спросил Райан у специального агента Элен Д'Агустино. Его собственный телохранитель отправился за пальто.

– На этот раз, в виде исключения, мне хотелось бы принять участие в банкете вместе с теми, кого я охраняю. – Она покачала головой, словно мать, расстроенная поведением своих детей.

– Джек, завтра я буду чувствовать себя просто ужасно, – сообщила Кэти мужу. Водка здесь оказалась просто великолепной.

– Я предупреждал тебя, дорогая. К тому же, – ядовито добавил он, – сейчас уже завтра.

– Извините, но мне пора к «Парашютисту», – сказала Дага. Это кодовое имя Секретная служба дала президенту в память о его службе в десантных войсках.

Райан с удивлением увидел за дверью американца в повседневном деловом костюме – гости были в вечерних туалетах, ещё одна недавняя перемена в российской общественной жизни. Вместе с женой он направился к нему.

– В чём дело?

– Доктор Райан, мне нужно немедленно увидеть президента.

– Кэти, подожди меня здесь, – произнёс Джек и повернулся к сотруднику посольства: – Идите за мной.

– Ну куда ты, Джек… – недовольно заметила жена.

– У вас письменное сообщение? – спросил Райан и протянул руку.

– Да, сэр. – Райан взял страницы факса и, пересекая зал, начал их читать.

– Боже милосердный! Скорее.

Роджер Дарлинг все ещё дружески беседовал с президентом Грушевым, когда Райан в сопровождении дипломата подошёл к нему.

– Не правда ли, превосходный банкет, Джек? – с улыбкой заметил президент США, и тут же улыбка сошла с его лица. – Неприятности?

Райан кивнул, возвращаясь к своей роли советника по национальной безопасности.

– Нам нужно немедленно встретиться с Бреттом и Базом, господин президент.

* * *

– Вот они. – Радиолокатор SPY-ID эсминца «Мутсу» осветил на растровом экране ближнее крыло американского соединения. Контр-адмирал, сохо, Сато посмотрел на своего начальника оперативного отдела с бесстрастным выражением лица, ничего не значащим для остальных членов команды на мостике, но весьма многозначительным для капитана первого ранга, исса, который был посвящён в подлинное назначение учений «Океанские партнёры». Пришло время обсудить ситуацию с командиром эскадренного миноносца. Соединения находились на расстоянии ста сорока морских миль друг от друга, и встреча произойдёт в конце дня, думали адмирал и его заместитель. Интересно, как воспримет новость командир «Мутсу»? Впрочем, его мнение вряд ли будет иметь какое-то значение.

Через десять минут главный старшина вышел на палубу, чтобы проверить готовность трехтрубного торпедного аппарата левого борта «Марк-68». Сначала он открыл смотровый люк у его основания и произвёл электронную проверку всех трех торпед. После этого, закрыв люк, открыл один за другим кормовые люки на трубах и снял замки с винтов каждой торпеды «Марк-50». Старшина был опытным специалистом, двадцать лет прослужил на флоте, и на все ему понадобилось не больше десяти минут. Прихватив инструменты, он перешёл на правый борт, где повторил то же самое на таком же торпедном аппарате. Он не имел представления, почему получил такое приказание, и не интересовался этим.

Ещё через десять минут «Мутсу» приступил к лётным операциям. Эсминец после спуска на воду прошёл модификацию, и теперь на баке находился выдвигающийся ангар для одного противолодочного вертолёта SH-60J. которым можно было пользоваться и для воздушной разведки. Пришлось разбудить экипаж и подготовить машину к взлёту, на что потребовалось почти сорок минут. Затем вертолёт взлетел. Сначала он описал круг вокруг эскадры, а потом направился вперёд. Его радиолокатор вёл поиск американского соединения, все ещё идущего на запад со скоростью восемнадцать узлов. Изображение передавалось на флагманский корабль японской эскадры – эсминец «Мутсу».

– В его составе два авианосца на расстоянии трех тысяч метров один от другого, – произнёс командир эсминца, показывая на экран.

– Вам надлежит выполнить приказ, капитан, – сказал Сато.

– Хай, – ответил командир «Мутсу», стараясь не обнаружить своих чувств.

* * *

– Так что случилось, черт побери? – спросил Дарлинг. Они отошли в угол. Кордон агентов русской и американской служб безопасности оттеснил всех остальных в глубину зала.

– Похоже, что на Уолл-стрите произошёл крах, – ответил Райан, у которого оказалось больше времени, чем у остальных, чтобы оценить создавшуюся ситуацию. Нельзя сказать, что его анализ был особенно глубоким.

– Причина? – спросил Фидлер.

– Насколько мне известно, никакой причины, – произнёс Джек, оглядываясь по сторонам в поисках кофе, который уже заказал. Ему нужно было взбодриться, а трое остальных нуждались в кофе больше него.

– Джек, у тебя совсем недавний опыт в торговле ценными бумагами, – заметил министр финансов Фидлер.

– Вообще-то мне не довелось работать на самой бирже, Баз. – Советник по национальной безопасности сделал паузу, указывая на страницы полученного сообщения. – Думаю, у нас просто недостаточно информации для ответа на такой вопрос. Кто-то забеспокоился и сбросил казначейские векселя. Скорее всего решили немного подзаработать на разнице курсов доллара и иены, но утратили контроль над ситуацией.

– Немного? – вмешался Бретт Хансон, чтобы напомнить о своём присутствии.

– Дело в том, что рухнул индекс Доу-Джонса, резко упали котировки, но теперь у биржевиков два дня, они смогут оценить ситуацию и приготовиться. Такое случалось и раньше. Мы ведь завтра вылетаем домой?

– Надо предпринять что-то прямо сейчас, – сказал Фидлер. – Сделать какое-то заявление.

– Пожалуй, – согласился Райан. – Что-нибудь нейтральное и ободряющее. Фондовый рынок похож на самолёт – он сможет лететь сам, если ему не мешать. Согласитесь, такое и раньше бывало, не так ли?

Министр финансов Бозли Фидлер, или Баз[16] – это прозвище сохранилось за ним с тех пор, когда он мальчишкой играл в Малой бейсбольной лиге, – был учёным, занимался исследованиями американской финансовой системы, написал о ней несколько книг, но сам никогда не принимал участия в биржевых операциях. Его преимущество заключалось в том, что он мог смотреть на американскую экономику со стороны, сохраняя историческую перспективу. Он имел репутацию специалиста по валютной политике. А недостатком Фидлера, понял сейчас Райан, было то, что он не имел опыта операций на фондовой бирже и даже не задумывался над этой проблемой. В результате у него не хватало уверенности, которая характеризует настоящего биржевого игрока, и поэтому он сразу обратился к Райану. Ну что ж, это неплохо, подумал тот. По крайней мере человек понимает, что у него недостаёт опыта. Неудивительно, что его считают таким умным.

– После предыдущего биржевого краха установлены пределы падения и предприняты другие охранительные меры. Однако на этот раз они не помогли. События смели их меньше чем за три часа, – с беспокойством заметил министр финансов, размышляя, как и подобает учёному, почему меры, хорошие и надёжные теоретически, оказались столь слабыми на практике.

– Это верно. Будет интересно выяснить, почему так произошло. Только не забывай. Баз, такое случалось и в прошлом.

– Текст заявления, – отдал короткий приказ президент. Фидлер кивнул и, прежде чем начать, на мгновение задумался.

– О'кей, мы скажем, что финансовая система остаётся надёжной. У нас действует немало охранительных мер, автоматически вступающих в силу. Рынку, как и американской экономике, ничто не угрожает. Чёрт возьми, разве наша экономика не продолжает развиваться? К тому же закон о реформе торговли будет способствовать росту занятости и создаст в наступающем году не менее полумиллиона новых рабочих мест. Эта цифра представляет собой осторожную оценку ситуации, господин президент. Этим я пока бы и ограничился.

– Остальное по возвращении? – спросил Дарлинг.

– Да, таково моё мнение, – подтвердил Фидлер. Райан кивнул, соглашаясь с ним.

– Хорошо, найдите Тиш и немедленно готовьте текст заявления.

* * *

Столь большое число чартерных рейсов казалось необычным, но международный аэропорт Сайпана при своих длинных взлётно-посадочных полосах обычно не был загружен, а возросшая активность означала увеличение оплаты за пользование аэропортом. К тому же наступил уик-энд. Наверно, какая-то конференция, подумал старший диспетчер на башне управления полётами, когда первый «Боинг-747» из Токио зашёл на посадку. За последнее время Сайпан пользовался популярностью среди японских бизнесменов. Недавно суд отменил конституционные ограничения, запрещающие иностранцам владеть землёй, и разрешил им покупать земельные участки на острове. Таким образом, остров сейчас больше чем наполовину принадлежал иностранцам, что раздражало многих представителей коренного населения народности чаморро. Впрочем, раздражение не было настолько велико, чтобы иностранцы продали землю, взяли деньги и уехали. Ситуация и без того была не из лучших. По уик-эндам японцев на Сайпане было больше, чем местных жителей, причём японцы, как правило, обращались с местными, ну… почти как с дикарями.

– А эти, похоже, направляются на Гуам, – заметил один из диспетчеров, увидев на экране радиолокатора вереницу самолётов, которые следовали дальше на юг.

– Да, конечно, уик-энд – рыбалка, гольф, – согласился старший диспетчер, предвкушая приближение конца смены. Япошки – ему они тоже не слишком нравились – теперь меньше летают на Таиланд для сексуальных развлечений. Слишком многие привозили оттуда неприятные сюрпризы. Зато тут они тратили деньги – много денег – и ради возможности провести на Сайпане уик-энд садились в свои громадные «747»-е в два часа утра…

Первый чартерный «Боинг-747» компании «Джал» совершил посадку в половине пятого утра по местному времени, включил двигатели на реверс и развернулся в конце посадочной полосы, чтобы освободить её для следующего самолёта. Командир Торахиро Сато сразу выехал на рулежную дорожку и оглянулся по сторонам. Он не ожидал каких-либо неприятностей, но при такой операции… – операции? спросил он себя. Сато не пользовался этим словом с тех пор, как летал на F-86 в Военно-воздушных силах войск самообороны. Если бы он остался служить, то стал бы теперь шо, может быть, даже командовал бы японскими ВВС. Разве это не было бы здорово? Однако он ушёл с воинской службы и поступил в «Джапэн эйрлайнс» – в то время должность лётчика на гражданских авиалиниях считалась более престижной. Теперь Сато ненавидел её и надеялся, что скоро это изменится раз и навсегда. Скоро он вернётся в ВВС, даже если ему придётся занять менее значительную должность, чем сейчас.

В глубине души он всегда оставался лётчиком-истребителем. За штурвалом огромного «Боинга-747» лётчик вряд ли сможет сделать что-то рискованное, что-то опасное. Правда, восемь лет назад во время полёта ему пришлось пережить серьёзную нештатную ситуацию – из строя частично вышла гидравлика, – и он вёл самолёт так искусно, что решил даже не предупреждать об этом пассажиров. За пределами кабины никто этого так и не заметил. Его поразительный поступок стал теперь рутинной частью наземной подготовки на тренажёрах всех командиров «747»-х. Если не считать этого отчаянного, но такого радостного момента, он стремился к точному соблюдению всех правил безопасности. Сато стал чем-то вроде легенды в авиакомпании, которая сама по себе была знаменита на весь мир. Он читал метеорологические карты, как гадалка читает линии на ладони, выбирал на асфальте посадочной дорожки точное место для касания шасси авиалайнера и никогда не опаздывал с прилётом больше чем на три минуты.

Даже на рулежной дорожке аэропорта он водил гигантский самолёт, словно спортивный автомобиль. И сегодня Сато уменьшил мощность двигателей, повернул носовое колесо и наконец затормозил.

– Желаю удачи, ниса, – сказал он полковнику Сейджо Сасаки, который во время посадки находился на откидном сиденье. Глядя по сторонам, он тоже не обнаружил ничего подозрительного.

Командир группы специального назначения встал и поспешил в салон самолёта. Его солдаты были набраны из Первой воздушно-десантной бригады, обычно базирующейся в Нарашино. На борту огромного «боинга» находились две роты общей численностью триста восемьдесят человек. Их первой задачей являлся захват аэропорта. Полковник надеялся, что не столкнётся с трудностями.

Обслуживающий персонал авиакомпании «Джал», встречавший самолёт, не был проинструктирован о предстоящих событиях, а потому они удивились, увидев, что чартерный рейс доставил сюда одних лишь мужчин примерно одинакового возраста с одинаковыми ранцами за плечами, причём у первых пятидесяти эти ранцы были расстёгнуты и каждый из них держал руку внутри ранца. У нескольких мужчин в руках были блокноты с планами аэропорта, поскольку провести генеральную репетицию на месте не представилось возможным. Пока выделенные для этого люди доставали из грузового отсека тяжёлые контейнеры, остальные солдаты направились к багажному отделению, без малейших колебаний прошли под надписями: «Проход только для обслуживающего персонала» и начали готовить оружие. Тем временем совершил посадку ещё один авиалайнер.

Полковник Сасаки стоял сейчас посреди аэровокзала, наблюдая за тем, как группы его солдат по десять-пятнадцать человек расходятся по залу, быстро и решительно выполняя поставленные перед ними задачи.

– Извините, – вежливо обратился сержант к сонному и скучающему охраннику из службы безопасности аэропорта. Тот поднял голову и увидел, что рука сержанта держит пистолет в открытом ранце, который тот спустил на плечо. Нижняя челюсть охранника отвисла в комическом изумлении, и его тут же разоружили без малейшего сопротивления. Меньше чем за две минуты были разоружены и шесть остальных охранников. Лейтенант направился со взводом солдат к помещению службы безопасности, где они арестовали ещё троих. Все это время полковник выслушивал по радио короткие и чёткие доклады.

Руководитель авиадиспетчерской службы повернулся на звук открывшейся двери (охранник передал японцам свой пропуск и покорно набрал код у входа) и увидел трех человек с автоматами.

– Какого черта…

– Продолжайте выполнять свои обязанности, – распорядился капитан – иши. – Я хорошо говорю по-английски. Прошу вас не делать глупостей. – Затем он поднёс ко рту уоки-токи и произнёс несколько фраз на японском языке. Первый этап операции «Кабул» был завершён на тридцать секунд раньше, чем планировалось, причём японцы не встретили никакого сопротивления.

Группа, прибывшая на втором авиалайнере, приняла на себя охрану аэропорта. На солдатах была военная форма, и это давало всем понять, что происходит. Они установили посты у всех входов и во всех коридорах, а также реквизировали служебные автомобили, чтобы установить дополнительные посты на дорогах, ведущих к аэропорту. Поскольку аэропорт находился в самой южной части острова и дороги вели только с севера, это не было так уж сложно. Полковника Сасаки сменил командир второй группы. Он будет контролировать ситуацию на период прибытия остальных подразделений Первой воздушно-десантной бригады, а полковник займётся решением других задач.

К аэровокзалу подъехали три автобуса. Солдаты погрузились в них, Сасаки убедился, что все в порядке, поднялся в последний автобус, и они немедленно отправились в путь. Дорога пролегла мимо гольф-клуба «Дандан», расположенного по соседству с аэропортом, затем свернула налево, на шоссе Кросс-Айленд роуд, и перед японцами открылся вид на место высадки американских войск – Инвейжен-Бич. Сайпан в общем-то небольшой остров, всё ещё было темно – только горело несколько уличных фонарей. Полковник Сасаки чувствовал охвативший его холодок. Он знал, что необходимо провести операцию точно в соответствии с планом, уложившись в отведённое для этого время. В противном случае их ждёт катастрофа. Полковник посмотрел на часы. Первый самолёт совершает сейчас посадку на Гуаме, где вероятность организованного сопротивления вполне реальна. Ну что ж, этим будет заниматься Первая дивизия. У него свои задачи, которые нужно решить ещё до восхода солнца.

* * *

Новость распространилась очень быстро. Рик Бернард позвонил сначала председателю Нью-йоркской фондовой биржи, сообщил о происшедшем и попросил совета. Когда Бернард заверил его, что это не случайность, финансист дал единственно возможный совет, и Бернард связался с ФБР, отделение которого находится в здании федеральных служб Джейкоба Джэвитса, недалеко от Уолл-стрита. Заместитель директора был ещё в отделении, и он тут же выслал в штаб-квартиру Депозитарной трастовой компании, расположенную в центре Манхэттена, группу из трех агентов.

– Что у вас произошло? – сразу после приезда спросил старший группы. Для ответа потребовалось десять минут подробных объяснений, и вслед за этим последовал звонок прямо заместителю директора.

* * *

Сухогруз «Оркид эйс» стоял у причала достаточно долго, чтобы разгрузить на берег сотню автомобилей. Все сто были внедорожниками «Тойота-лэндкрузер». Для снятия дремлющего охранника и захвата поста портовой службы безопасности не потребовалось прибегать к оружию. После этого автобусы беспрепятственно въехали на территорию стоянки, огороженную сетчатым забором. У полковника Сасаки в трех автобусах было достаточно солдат, чтобы усадить в каждый «лэндкрузер» по три человека, которые знали, что делать дальше. Теперь, когда у его людей оказались надлежащие транспортные средства, первыми будут взяты полицейские участки в Коблервилле и на Кэпитол-хилл. Сам он отправится со второй группой к дому губернатора.

* * *

Вообще-то Номури провёл ночь не у себя дома по чистой случайности. Он решил немного отдохнуть и взять выходной, что случалось не так уж часто, и обнаружил, что посещение бани лучше всего восстанавливает силы после бурно проведённой ночи, – его предки поняли это ещё тысячу лет назад. Помывшись, Номури взял полотенце и направился к ванне с горячей водой – там влажная атмосфера, полная пара, очистит голову лучше аспирина. Он надеялся, что выйдет освежённым из этого древнего и цивилизованного заведения.

– Казуо, – удивился агент ЦРУ, – а ты как здесь оказался?

– Работал сверхурочно, – ответил его приятель с усталой улыбкой.

– Ямата-сан, должно быть, требовательный босс, – заметил Номури, медленно опускаясь в горячую воду. Эту фразу он произнёс машинально, ни о чём не думая. Ответ заставил его резко повернуть голову.

– Ещё никогда раньше я не был свидетелем того, как делается история. – Таока потёр глаза и шевельнулся в ванне, чувствуя, как напряжение покидает тело, и все ещё слишком возбуждённый, чтобы уснуть после десяти часов, проведённых в «боевом штабе».

– А для меня история прошлой ночью явилась в образе очень приятной молодой девушки, – произнёс Номури, восторженно подняв брови. Приятной девушки двадцати одного года, мог бы добавить он. Очень сообразительной девушки, благосклонности которой добивались многие, однако Номури был ближе других к её возрасту и ей нравилось говорить с кем-то вроде него. Не все можно купить за деньги, подумал Чёт, закрыв глаза и продолжая улыбаться.

– У меня ночная история была куда более волнующей.

– Вот как? Мне послышалось, будто ты сказал, что провёл ночь на работе. – Номури неохотно открыл глаза. Неужели Казуо нашёл что-то интереснее сексуальных развлечений?

– Совершенно верно, на работе.

В его голосе прозвучало что-то, что заставило Номури насторожиться.

– Знаешь, Казуо, если уж начал рассказывать о чём-то, то говори до конца.

Таока засмеялся и покачал головой.

– Вообще-то мне не следует делать этого, но через несколько часов ты все равно прочтёшь обо всём в газетах.

– Что же это за сенсационная новость?

– Прошлой ночью рухнула американская финансовая система.

– Неужели? Каким образом?

Голова приятеля повернулась, и он произнёс тихим голосом:

– Я сам принимал участие в этом.

Ощущение, которое испытал Номури, показалось ему очень странным – он сидел в ванне с горячей водой, а по его спине пробежали ледяные пальцы страха.

– Не понимаю, о чём ты говоришь.

– Через несколько дней все станет ясно. А пока мне нужно возвращаться обратно. – Таока выбрался из ванны и направился в раздевалку, весьма довольный тем, что показал приятелю свою осведомлённость. Какой, в конце концов, смысл в секрете, если о нём не знает по крайней мере ещё один человек? Секрет может быть потрясающим, а такой, особенно в обществе вроде японского, просто бесценен.

Что за чертовщина? – подумал Номури.

* * *

– Вот они. – Вперёдсмотрящий указал рукой, и адмирал Сато поднёс к глазам бинокль, чтобы убедиться. Совершенно верно, на фоне ясного неба вырисовывались мачты кораблей внешнего охранения – судя по салингам, это фрегаты типа FFG-7.

Теперь изображение на экране радиолокатора стало чётким. Американские корабли двигались классическим круговым строем – фрегаты составляли внешнее охранение, эсминцы – внутреннее, два или три крейсера типа «иджис» не так уж отличались от его флагманского корабля. Адмирал посмотрел на часы. Американцы только что встали на утреннюю вахту. Несмотря на то что на боевых кораблях всегда есть вахтенные, настоящая работа проводится в дневное время, и сейчас матросы пробуждаются ото сна, поднимаются со своих коек, принимают душ и направляются завтракать.

Видимый горизонт находился на расстоянии примерно двенадцати морских миль. Группа адмирала Сато из четырех кораблей направлялась на восток со скоростью тридцать два узла – самая оптимальная крейсерская скорость. Курс американцев был на запад, и скорость – восемнадцать узлов.

– Дайте сигнал прожектором всему соединению: «Поднять флаги».

* * *

Основная станция спутниковой связи на Сайпане находилась рядом с Бич-роуд, недалеко от мотеля «Сан Инн», и входила в компанию МТК «Майкро телеком». Это была гражданская станция, и больше всего её беспокоили проблемы защиты от осенних тайфунов, регулярно налетающих на остров. Десять солдат во главе с майором подошли к главному входу и сумели проникнуть внутрь, затем обезоружили ничего не подозревающего охранника. Охранник даже не попытался достать свой револьвер. Группу сопровождал капитан-связист, хорошо разбирающийся в средствах связи. От него требовалось одно – показывать на различные приборы. Каналы радиотелефонной связи, ведущие к спутникам над Тихим океаном и соединяющие Сайпан с Америкой, были тут же отключены, и сохранилась только двусторонняя связь с Японией – она осуществлялась через другой спутник и дублировалась кабелем. При этом каналы связи, ведущие на Сайпан, остались в неприкосновенности. В столь ранний час мало кого удивило бы, что не действует ни один телефонный канал, соединяющий Сайпан с Америкой. Такая ситуация сохранится довольно продолжительное время.

– Кто вы такой? – спросила жена губернатора.

– Мне нужно увидеть вашего мужа, – ответил полковник Сасаки. – Моё дело не терпит отлагательства.

Это сразу было подтверждено первым выстрелом, прозвучавшим за ночь, – охранник в здании законодательного собрания успел выхватить револьвер. Правда, выстрелить он не сумел – об этом позаботился японский десантник, – но звук выстрела заставил Сасаки сердито нахмуриться. Он оттолкнул женщину и вошёл в дом. Навстречу ему шёл губернатор в купальном халате.

– В чём дело?

– Вы арестованы, – заявил Сасаки. Трое вооружённых солдат, вошедших в дом за ним следом, замерли у него за спиной, и губернатору стало ясно, что перед ним не грабитель. Полковник чувствовал себя неловко. Ему никогда не приходилось делать подобного, и, хотя он был профессиональным военным, все его воспитание восставало против вторжения в дом другого человека независимо от причины. Внезапно ему захотелось, чтобы от выстрелов, которые только что прозвучали, никто не погиб. Солдатам был отдан такой приказ.

– Что? – изумлённо воскликнул губернатор.

– Прошу вас и вашу жену сесть. Мы не намерены причинить вам зло.

– Так в чём же всё-таки дело? – спросил американец, испытывая облегчение от того, что им не угрожает опасность – по крайней мере сейчас.

– Этот остров принадлежит теперь нашей стране, – объяснил полковник Сасаки.

Неужели ситуация ухудшилась до такой степени? – подумал губернатор. Ему было за шестьдесят, и он помнил, что это случалось в прошлом.

* * *

– Он чертовски далеко от дома, – заметил капитан третьего ранга Кеннеди. Оказалось, что надводный контакт – это «Мурото», тендер японской береговой охраны, время от времени принимающий участие в операциях своего флота обычно в качестве учебной цели. Достаточно красивое судно, хотя и с низким надводным бортом, как у большинства кораблей японского флота, с краном на баке для подъёма учебных торпед. По-видимому, «Курущио» надеялся, что во время учений «Океанские партнёры» представится возможность попрактиковаться в торпедной стрельбе. Разве об этом не сообщили на «Эшвилл»?

– Для меня это тоже что-то новое, капитан, – заметил штурман, перелистывая страницы оперативного задания на проведение учений.

– Сухопутные моряки вносят путаницу не в первый раз. – Кеннеди позволил себе улыбнуться. – Ну хорошо, мы уже не раз «топили» такие цели. – Он нажал на кнопку высокочастотного телефона. – Согласен, капитан, повторим последний манёвр. Время начала – через двадцать минут.

– Спасибо, капитан, – донёсся ответ. – Конец связи. Кеннеди повесил трубку.

– Лево руля десять градусов, машины вперёд, треть мощности. Погружаемся на триста футов.

Команда в боевой рубке отрепетовала и исполнила приказы. «Эшвилл» отошёл к востоку на пять миль. Американская подводная лодка «Шарлотт», находящаяся на расстоянии пятидесяти миль к западу, осуществляла похожий манёвр и точно в то же время.

* * *

Самым трудным этапом операции «Кабул» был захват Гуама. Американцы владели этим островом, самым крупным в Марианском архипелаге, уже почти сто лет. На Гуаме была гавань и американские военные объекты, поэтому захват острова всего десять лет назад являлся немыслимой задачей. Ещё недавно там базировались бомбардировщики с ядерными бомбами Стратегического командования ВВС, теперь расформированного. Военно-морской флот США содержал на острове базу для атомных подводных лодок, и охрана, обеспечивающая безопасность этих двух объектов, превращала в безумие попытку проведения подобной операции. Однако теперь ядерное оружие исчезло – по крайней мере исчезли ядерные ракеты. База ВВС Андерсен в двух милях севернее Иго фактически превратилась в гражданский аэропорт, и только иногда на нём совершали посадку самолёты ВВС, перелетающие через Тихий океан. Там больше не было боевых самолётов, если не считать одного, ставшего гражданским, который ранее входил в состав Тринадцатого авиакрыла, расквартированного на Гуаме, – им пользовался начальник авиабазы. Когда-то здесь постоянно базировались самолёты-заправщики, но теперь они лишь изредка, по мере необходимости, прилетали и улетали. В подчинении командира авиабазы, полковника, скоро уходящего в отставку, находилось пятьсот военнослужащих, мужчин и женщин, занятых главным образом техобслуживанием. Охрану базы несли всего пятьдесят вооружённых служащих полиции ВВС. Такая же картина была и на военно-морской базе, чей аэродром использовался теперь и Военно-воздушными силами. Морских пехотинцев, охранявших когда-то базу из-за расположенных здесь раньше запасов ядерного оружия, заменили гражданские охранники, и в бухте не было видно серых корпусов военных кораблей. И всё-таки захват Гуама должен стать самой важной частью всей операции. Взлётно-посадочные дорожки базы ВВС Андерсен играли в этом ключевую роль.

* * *

– Красивые корабли, – подумал вслух Санчес, глядя в бинокль. Он сидел в своём кресле на острове авианосца. – Да и идут тесным строем. – Командир авиакрыла заметил, что четыре эсминца типа «конго» направляются навстречу эскадре и находятся от него милях в восьми.

– У них что, матросы выстроены вдоль бортов? – спросил начальник палубной команды обслуживания. Казалось, что у лееров всех четырех приближающихся эсминцев вытянулись белые полосы.

– Действительно, нас приветствуют. Благородно с их стороны. – Санчес поднял телефонную трубку и нажал кнопку связи с мостиком. – Шкипер? Это командир авиакрыла. Похоже, наши друзья оказывают нам официальный приём.

– Спасибо, Бад. – Командир авианосца «Джонни Реб» связался с командующим боевой группы на «Энтерпрайзе».

* * *

– Что? – спросил Райан, подняв телефонную трубку.

– Вылет через два с половиной часа, – сказала секретарь президента. – Приготовьтесь к отъезду. Выезжаем через девяносто минут.

– Из-за Уолл-стрита?

– Совершенно верно, доктор Райан. Президент считает, что нам нужно вернуться домой немного раньше. Мы сообщили об этом русским. Президент Грушевой согласен, что причина важная.

– Хорошо, спасибо, – ответил Райан, не испытывая восторга. Он надеялся съездить и повидать Нармонова. Теперь будет самое забавное. Он протянул руку и разбудил жену.

– Не смей даже произносить это, – послышался слабый стон.

– Отоспишься в самолёте. Нужно собрать вещи и приготовиться к отъезду.

– Что? Почему?

– Вылетаем раньше, чем предполагалось, – объяснил Джек. – Неприятности дома. На Уолл-стрите очередной крах.

– Действительно плохо? – Кэти открыла глаза, потёрла лоб и даже попробовала улыбнуться, пока не посмотрела на часы.

– Судя по всему, серьёзное несварение желудка.

– Сколько сейчас времени?

– Достаточно, чтобы собраться.

* * *

– Нам нужен простор для манёвра, – заметил капитан третьего ранга Харрисон.

– А ведь он совсем не дурак, правда? – Вопрос адмирала Дюбро был чисто риторическим. Соперник, адмирал Чандраскатта, накануне вечером повернул на запад, очевидно поняв наконец, что боевое соединение с авианосцами «Эйзенхауэр» и «Линкольн» находится совсем не там, где он ожидал раньше. У него не осталось выбора, и он изменил курс на западный, снова прижимая американцев к гряде островов, принадлежащих главным образом Индии. Половина Седьмого флота США представляла собой мощную боевую единицу, но эта мощь уменьшится вдвое, если станет известно, где находится авианосное соединение. Весь смысл операции Дюбро заключался в том, чтобы не дать сопернику узнать это. Ну что ж, соперник решил, что ему удалось разгадать карты американцев. Неплохо с его стороны.