Текст книги "Долг чести"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 81 страниц)

– Пуск! – произнёс оператор, и ночь превратилась в день, когда вторая ракета «земля – воздух» нацелилась на следующую бомбу.

Яркий свет на земле объяснил полковнику происходящее. Закариас видел вспышки, отражающиеся от скалистых склонов, и знал, что они появились слишком рано, чтобы быть взрывами бомб. Значит, тот, кто рассчитывал параметры операции, вовсе не был параноиком.

– Исходная точка номер два, – произнёс второй пилот, и командир самолёта вернулся к действительности.

– Отличный наземный ориентир, – послышался голос офицера комплекса электронного противодействия.

На этот раз Закариас отчётливо видел его – широкая гладкая поверхность темно-синего цвета, резко отличающаяся от изломанного, более тёмного грунта окружающих гор, и бледная дуга стены, сдерживающей её. Виднелись даже огни электростанции.

– Открываю дверцы бомбового отсека.

Самолёт подпрыгнул на несколько футов, когда оставшиеся бомбы упали вниз. Компьютер автоматически ввёл поправку, выровнял бомбардировщик, и он снова повернул вправо, на восток. По какой-то причине пилот испытывал удовлетворение оттого, что выполнил приказ.

Командир ракетной батареи издал возглас удовлетворения и хлопнул ладонью по приборной панели. Ему удалось сбить три из четырех бомб, и хотя последняя ракета не попала в цель и взорвалась рядом с нею, взрывная волна наверняка отбросила бомбу от запрограммированной траектории и помешала ей поразить шахтно-пусковую установку, несмотря на то что он почувствовал, как земля вздрогнула от разрыва. Он поднял трубку телефона, соединяющего батарею с бункером управления.

– У вас все в порядке? – обеспокоенно спросил командир.

– Что произошло, черт побери? – послышался отдалённый голос. Командир батареи не обратил внимания на столь глупый вопрос.

– Как с ракетами?

– Восемь уничтожено – но мне кажется, две уцелели. Я должен позвонить в Токио и получить указания. – У него вызывало удивление, что поражены не все установки, и его первой мыслью было отметить удачное размещение ракет. Шахтно-пусковые установки вырубили в сплошной скальной породе, и это отчасти защитило межконтинентальные баллистические ракеты. Какие приказы он получит теперь, после того как американцы попытались обезоружить его страну?

Надеюсь, из Токио поступит приказ о пуске ракет, подумал командир зенитной батареи, хотя и не осмелился произнести это вслух.

Последние четыре бомбы с третьего Б-2 были нацелены на плотину гидроэлектростанции в верхней части ущелья. Они были запрограммированы таким образом, чтобы попасть в цель от основания и до вершины железобетонного сооружения, причём место и момент взрыва имели ничуть не меньшее значение, чем у тех бомб, что поразили пусковые установки. Невидимые и не услышанные никем, они летели вниз на расстоянии сотни футов одна от другой.

Плотина гидроэлектростанции имела сто тридцать метров в высоту, почти такую же толщину у основания и сужалась к верхней части, составляя у водослива всего десять метров. Она была построена с таким расчётом, чтобы противостоять землетрясениям, столь частым в Японии, и сдерживать колоссальную массу воды, скопившейся в водохранилище. Гидроэлектростанция уже тридцать лет снабжала электричеством весь регион.

Первая бомба попала в плотину на семьдесят метров ниже водослива. Летевшая с огромной скоростью, в корпусе из закалённой стали, она проникла в глубь плотины на пятнадцать метров и лишь потом взорвалась. Бомба образовала небольшую пещеру внутри гигантской стены и потрясла её. В следующее мгновение в пяти метрах выше первой в бетон вонзилась вторая бомба.

На плотине дремал охранник. Разбуженный грохотом взрывов, доносящихся снизу, он не успел увидеть фейерверк и теперь пытался понять, что произошло, как вдруг заметил едва видную вспышку, словно вырвавшуюся из плотины. Он услышал удар второй бомбы, прошла секунда, и сокрушительный взрыв едва не сбил его с ног.

* * *

– Господи, мы сумели поразить все десять? – спросил Райан. Вопреки своему страстному желанию и общим пожеланиям Национальное управление фоторазведки не передавало в Белый дом изображение в реальном масштабе времени. Райану приходилось полагаться на кого-то другого, не сводившего взгляда с телевизионного экрана в Пентагоне.

– Пока не можем сказать с уверенностью, сэр. Они все поражены – видите ли, почти все, потому что несколько бомб взорвались, не долетев до земли…

– Что вы хотите этим сказать?

– Создалось впечатление, что взрывы произошли в воздухе – взрывы трех бомб, сброшенных с последнего бомбардировщика. Сейчас мы стараемся выделить отдельные шахтно-пусковые установки и тогда…

– Значит, некоторые ракеты остались целыми, черт побери? – рявкнул Райан. Неужели операция сорвалась?

– Одна, может быть, две, пока не можем сказать точнее. Подождите немного, ладно? – произнёс аналитик обиженным голосом. – Через несколько минут там пролетит другой спутник.

* * *

Плотина смогла выдержать взрывы двух бомб, однако третья, попавшая в цель в двадцати метрах ниже водослива, расколола бетонный монолит – точнее, выбила глыбу треугольной формы. Гигантский осколок шевельнулся и двинулся вперёд, но тут же остановился, удерживаемый на месте невероятным трением этой бетонной скалы, созданной человеческими руками. На мгновение охранник подумал, что плотина устоит. Однако четвёртая и последняя бомба попала в центр глыбы и расколола её. Когда исчезло облако пыли, на смену ему пришли брызги и туман от потока воды, хлынувшей через образовавшуюся в плотине тридцатиметровую брешь. На глазах охранника пробоина ширилась, и только после этого его осенило – он побежал к сторожке, схватил телефонную трубку и попытался предупредить людей в нижней части ущелья об опасности. К этому времени река, заново родившаяся после трех десятков лет вынужденного заточения, огромной стеной уже мчалась вниз по руслу, прорезанному ею в скалах за сотни тысячелетий.

* * *

– Что у вас осталось? – послышался требовательный голос человека, говорившего из Токио.

– Одна ракета, похоже, не тронута. Она находится в шахтно-пусковой установке номер девять. Шахта номер два немного повреждена, и мои люди ведут сейчас осмотр. Каким будет приказ?

– Приготовиться к пуску и ждать дальнейших указаний.

– Хай. – Связь прервалась.

Как же мне теперь поступить? – подумал дежурный офицер. Он был новичком на этом посту, новичком во всём том, что связано с управлением ракетно-ядерным оружием. Ему не хотелось назначения на этот пост, но его никто не спрашивал. Он вспомнил свои обязанности и снял трубку телефона – обычного чёрного телефона прямой связи с премьер-министром.

– Слушаю, в чём дело?

– Гото-сан, это дежурный из министерства. По нашим ракетам был нанесён удар.

– Что?! Когда?! – выкрикнул премьер-министр. – Какие последствия?!

– Одна, может быть, две ракеты остались в строю. Остальные, по-видимому, уничтожены. Сейчас ведётся проверка. – Дежурный офицер чувствовал, что премьер-министр вне себя от ярости.

– Сколько времени уйдёт на подготовку к пуску?

– Несколько минут. Я уже отдал приказ. – Офицер открыл журнал, чтобы определить процедуру подготовки к запуску. Он, разумеется, был должным образом проинструктирован, но теперь, когда ситуация накалилась, дежурный счёл необходимым держать перед собой инструкции в письменном виде. Все, кто были в центре управления, повернулись и замерли, глядя на него в полной тишине.

– Я созываю заседание кабинета! – Линия отключилась.

Офицер огляделся по сторонам. В атмосфере центра ощущался гнев, но в ещё большей степени здесь царил страх. Это произошло снова, по Японии наносились непрерывные удары, и теперь они поняли значение предыдущих действий американцев. Каким-то образом им удалось узнать место, где размещены замаскированные ракеты, и они отвлекли внимание сил самообороны от направления главного удара, нанося отвлекающие удары по противовоздушной обороне Японии. Так какой же приказ будет сейчас отдан? Осуществить запуск баллистических ракет с ядерными боеголовками? Но это безумие. Дежурный офицер был убеждён в этом и видел, что здравомыслящие военные в центре управления думают также.

Это было своего рода чудо. Шахтно-пусковая установка номер девять уцелела. Одна бомба упала всего в шести метрах от неё, однако окружающая скальная порода выдержала, увидел офицер, бомба не взорвалась. В скалистом грунте виднелось отверстие, но при свете карманного фонарика он заметил среди осколков гранита что-то металлическое. Хвостовое оперение бомбы, наверно. Подумать только, «умная» бомба, совершенная технология – и неисправный взрыватель. Разве не забавно? Он бросился к шахте номер два и, пробегая по руслу высохшей реки, услышал рёв сирены, предупреждающей о какой-то опасности. Это был пугающий маршрут, который пролегал мимо разрушенных пусковых шахт, и офицер не мог понять, почему американцы не нанесли удара по бункеру управления. Из десяти шахтно-пусковых устройств восемь уничтожены. Он задыхался от едкого запаха ракетного топлива, но его почти не осталось, легковоспламеняющаяся жидкость взорвалась и огненным шаром взвилась над ущельем. Теперь ночной ветер рассеивал ядовитые газы. На всякий случай он поспешно надел противогаз, маска которого закрывала ему лицо и – что стало роковым – уши.

Поблизости от шахты номер два, метрах в двенадцати, взорвалась лишь одна бомба. Люк засыпало, на него обрушилось с тонну скальных обломков. Достаточно было убрать их, и можно спуститься в шахту и проверить состояние ракеты.

Проклятые американцы! – в ярости подумал офицер, достал портативную рацию и связался с бункером управления. Странно, на его вызов никто не ответил. Затем он заметил, что земля содрогается под ногами, но решил, что это от его собственной дрожи. Заставив себя замереть на месте, он почувствовал, что гул усиливается. Землетрясение? Но что это за оглушительный рёв, который он слышит несмотря на маску, закрывающую уши? И тут он увидел водный вал, но бежать к крутому склону ущелья было уже поздно.

Солдаты, обслуживающие батарею «пэтриот», тоже услышали шум, доносившийся из ущелья, но в спешке не обратили на это внимания. Только группа, которая занималась перезарядкой ракет, успела понять, в чём дело. Они находились на поворотном треугольнике железной дороги и как раз грузили пакет из четырех ракет, когда из ущелья вырвалась белая стена воды. Их панические крики никто не услышал. Только одному солдату удалось спастись, взобравшись на крутой склон, прежде чем стофутовый вал смел батарею.

В двухстах милях над головами гибнущих японцев пролетал по своей орбите с юго-запада на северо-восток американский разведывательный спутник. Все девять камер, направленных вниз, наблюдали за колоссальным потоком воды.

45. Ход битвы

– Вот они, – воскликнул Джоунз. Карандаши самописцев чертили на бумаге почти идентичные тонкие линии в полосе тысячегерцовых частот. Это указывало на то, что корабли пользовались системой «Прерия-маскер», а такие же слабые следы линий низкой частоты говорили о морских дизельных установках. Всего их было семь, и, хотя пока пеленги почти не менялись, скоро изменения станут заметными. Все японские субмарины всплыли сейчас на шноркельную глубину, нарушив при этом обычную процедуру. Как правило, они всплывали через час после начала каждой вахты, что позволяло вахтенным офицерам и матросам освоиться после отдыха, а также прослушать толщу окружающих вод гидроакустическими приборами, прежде чем всплыть в самое уязвимое для подводной лодки положение. Но сейчас прошло двадцать пять минут после часа, и в течение пяти минут все лодки всплыли на шноркельную глубину. Это означало, что они получили приказ перейти куда-то и заряжали аккумуляторные батареи. Джоунз поднял телефонную трубку и нажал на кнопку прямой связи со штабом подводных сил Тихоокеанского флота.

– Это Джоунз.

– Что случилось, Рон?

– Я не знаю, какую приманку вы бросили в воду, сэр, но они дружно клюнули на неё. У меня семь трасс, – доложил он. – Кто их поджидает?

– Это не телефонный разговор, Рон, – ответил Манкузо. – Как там у тебя дела?

– Полный порядок. – Джоунз оглянулся вокруг. Они уже хорошие специалисты, и мужчины и женщины, а после дополнительной подготовки под его руководством станут ещё лучше.

– Почему бы тебе не прийти ко мне в штаб со своими данными? Ты заслужил это.

– Буду через десять минут.

* * *

– Мы уничтожили их, – сообщил Райан.

– Ты уверен в этом? – спросил Дарлинг.

– Вот, сэр. – Райан положил на стол президента три фотографии, только что доставленные курьером из Национального управления аэрофотосъёмки.

– Так выглядели пусковые установки вчера. – Вообще-то на снимке ничего не было видно, за исключением батареи «пэтриот» у входа в ущелье. На втором снимке виднелось больше подробностей. Это была черно-белая радиолокационная фотография, но она подверглась компьютерной обработке. Её объединили с другим снимком, чтобы представить более чёткое изображение комплекса шахтно-пусковых установок. – А вот этот снимок сделан семьдесят минут назад, – и Райан указал на третью фотографию.

– Но здесь всего лишь озеро. – Президент поднял голову и посмотрел на Райана, удивлённый увиденным, хотя и был проинформирован о предстоящей операции.

– Полигон на сотню футов затоплен водой и останется в таком виде ещё часов десять, пока вода не схлынет, – объяснил Райан. – Все ракеты уничтожены…

– И сколько человек вместе с ними? – спросил Дарлинг.

– Больше сотни, – сообщил советник по национальной безопасности, энтузиазм которого мгновенно испарился. – Другого способа не было, сэр.

Президент кивнул.

– Знаю. Ты уверен, что все ракеты уничтожены?

– На снимках, сделанных перед тем, как вода прорвала плотину, отчётливо видно, что семь пусковых шахт несомненно уничтожены прямыми попаданиями бомб. Ещё одна тоже, по-видимому, разрушена, а насчёт двух нам ничего не известно, хотя они наверняка пострадали от взрывов. Люки, изолирующие ракеты в шахтах, не выдержат такого напора воды, а межконтинентальные баллистические ракеты слишком хрупки, и хлынувшая в шахты вода выведет их из строя. К этому нужно прибавить бесчисленные тонны скальной породы и обломков плотины, унесённые потоком. Ракеты уничтожены так же определённо, как если бы по пусковым установкам нанесли удар атомными бомбами, а нам удалось провести операцию, не прибегая к ним. – Джек сделал паузу. – Это был план Робби Джексона. Благодарю вас, сэр, что вы позволили мне наградить его за это.

– Он сейчас на авианосце?

– Да, сэр.

– Ну что ж, похоже, он хорошо справляется со своими обязанностями, не так ли? – Вопрос президента прозвучал чисто риторически. Было очевидно, что он испытывает облегчение, узнав об успешном завершении операции. – Что дальше? – Дальше, господин президент, мы постараемся уладить эту проблему раз и навсегда.

Зазвонил телефон. Дарлинг поднял трубку.

– Слушаю. А-а, это ты, Тиш?

– Японское правительство заявило, что их страна обладает ядерным оружием и они надеются…

– Нет, больше не обладает, – прервал Дарлинг директора своего информационного центра. – Думаю, пора и нам выступить с заявлением.

* * *

– Ага, теперь вижу, – произнёс Джоунз, глядя на карту, прикреплённую к стене. – Тебе пришлось поспешить с этим, Барт.

Линия протянулась к западу от Марианских островов. На северном фланге находилась «Невада». В тридцати милях к югу – «Уэст Виргиния», ещё тридцать – и там позиция «Пенсильвании». Южный фланг замыкала бывшая ракетоносная субмарина «Мэриленд». Общая длина составляла девяносто миль, но вообще-то к этой цифре следовало прибавить ещё тридцать, по пятнадцать миль к северу и югу от фланговых кораблей, причём все лодки находились в двухстах милях от патрульной линии японских субмарин, перемещающихся на запад. Американские подводные лодки только что заняли позицию, после предупреждения из Вашингтона о том, что новость каким-то образом стала известна японцам.

– Однажды уже случалось нечто похожее? – спросил Джоунз, вспоминая, что названия американских субмарин когда-то принадлежали линейным кораблям, более того, это были линейные корабли, застигнутые врасплох у причалов одним декабрьским утром, и случилось это задолго до его рождения. Первоначальные владельцы этих названий были подняты с илистого дна и посланы отвоёвывать острова, поддерживая солдат и морских пехотинцев под командованием адмирала Джесса Олдендорфа, и однажды тёмной ночью в проливе Суригао… впрочем, сейчас не время для уроков истории.

– Как относительно эсминцев? – спросил Чеймберз.

– Мы потеряли их, когда они скрылись за Бонинами, сэр. Курс и скорость оставались приблизительно прежними. Они должны пройти над «Теннесси» около полуночи по местному времени, но тогда наш авианосец уже…

– Ты, я вижу, хорошо разобрался в операции, – заметил Манкузо.

– Сэр, мне пришлось следить за всем океаном по вашей просьбе. Что ещё можно ожидать?

* * *

– Дамы и господа, – начал президент в пресс-центре Белого дома. Он говорил без подготовки, заметил Райан, всего лишь заглядывая в наспех сделанные заметки, а это, как правило, не по вкусу главе исполнительной власти. – Только что, сегодня вечером, вы слышали заявление японского правительства, что в их стране созданы и размещены межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками.

Ваше правительство узнало об этом несколько недель назад, и существование такого оружия являлось причиной осторожного и продуманного поведения администрации при решении кризиса в Тихоокеанском регионе. Как вы хорошо понимаете, это обстоятельство серьёзно влияло на ход урегулирования конфликта и не могло не отразиться на нашем отношении к японской агрессии, проявившейся в захвате американской территории и нарушении прав американских граждан на Марианских островах.

Теперь я могу сообщить вам, что эти ракеты уничтожены. Их больше не существует, – произнёс Дарлинг уверенным голосом. – В настоящее время ситуация такова. Японские войска продолжают удерживать Марианские острова. Это неприемлемо для Соединённых Штатов Америки. Население этих островов является американскими гражданами, и вооружённые силы США примут все необходимые меры, чтобы восстановить их свободу и права человека. Повторяю: мы примем все меры, чтобы вернуть острова Америке.

Сегодня вечером мы обращаемся к премьер-министру Гото с предложением заявить о готовности Японии вывести свои войска с Марианских островов. В случае отказа мы будем вынуждены прибегнуть к силе.

Вот и все, о чём я хотел сообщить вам. Если у вас есть вопросы, связанные с событиями, происшедшими сегодня вечером, мой советник по национальной безопасности, доктор Райан, ответит на них. – Президент направился к выходу, не обращая внимания на выкрики и протянутые микрофоны. Тем временем рядом с трибуной устанавливали подставки для фотографий. Райан встал за трибуной, заставил себя говорить медленно и отчётливо, и в зале воцарилась тишина.

– Уважаемые дамы и господа, эта операция получила название «Тиббетс». Прежде всего позвольте мне показать, какими были наши цели. – С первой фотографии сняли лист бумаги, и впервые американцы увидели, на что способны разведывательные спутники их страны. Райан поднял указку и начал объяснять, что изображено на фотографии, позволив телевизионным камерам увидеть её крупным планом.

* * *

– Боже милосердный, – выдохнул Мануэль Ореза, – так вот в чём дело.

– Мне кажется, что у наших парней была вполне весомая причина для этого, – заметил Пит Барроуз. И тут же экран погас.

– Приносим вам свои извинения, но трансляция по спутниковому каналу Си-эн-эн временно прекращена из-за технических неполадок, – послышался голос диктора.

– Вот дерьмо! – проворчал Португалец.

– Теперь они скоро высадятся здесь, как ты думаешь?

– Пора бы уж, – заметил Ореза.

– Мэнни, а как относительно этих ракетных штук на соседнем холме? – поинтересовалась его жена.

* * *

– Сейчас мы готовим копии всех этих фотографий, и они будут розданы вам. Понадобится около часа. Извините за задержку, – сказал Джек. – Последнее время мы были очень заняты. Итак, в операции принимали участие бомбардировщики Б-2, базирующиеся на авиабазе Уайтмен в штате Миссури…

– Откуда они вылетели? – прервал его репортёр.

– Вы ведь знаете, что об этом мы не говорим, – ответил Джек.

– Бомбардировщики Б-2 предназначены для доставки к цели ядерного оружия, – донёсся голос. – Мы…

– Нет. Удар был нанесён обычными, бомбами с системами точного наведения. Пожалуйста, следующая фотография, – обратился Райан к мужчине, стоявшему рядом с подставкой. – Вы видите здесь, что ущелье почти не пострадало… – Всё шло лучше, чем он ожидал. Пожалуй, хорошо, что у него не было времени для беспокойства, и Райан вспомнил свою первую встречу с журналистами в пресс-центре Белого дома. Брифинг прошёл тогда труднее, несмотря на то что сейчас ему в лицо светили телевизионные юпитеры.

– Вы уничтожили плотину?

– Да. Это было необходимо, чтобы гарантировать уничтожение ракет с ядерными боеголовками, и мы…

– Какие потери?

– Все наши самолёты благополучно возвращаются обратно – возможно, уже вернулись, но об этом мне ещё…

– Как относительно погибших японцев? – продолжала настаивать репортёр.

– Не знаю, – ответил Джек бесстрастно.

– Вас это не беспокоит? – спросила она, пытаясь догадаться, каким будет ответ.

– Цель операции, мадам, заключалась в том, чтобы уничтожить баллистические ракеты с ядерными боеголовками, нацеленные на Соединённые Штаты страной, которая уже совершила нападение на вооружённые силы Америки. Вас интересует, погибли ли японские граждане во время операции? Да, погибли. Сколько? Не знаю. В данном случае мы больше думали о том, чтобы сохранить жизни американцев. Жаль, что вы не принимаете во внимание то обстоятельство, что не мы начали эту войну. Агрессором была Япония. Когда страна начинает войну, она неизбежно рискует. Япония пошла на такой риск – и проиграла. Я являюсь советником президента по национальной безопасности, и моя главная задача заключается в том, чтобы помогать президенту Дарлингу оберегать в первую очередь интересы нашей страны. Это понятно? – спросил Райан. Он знал, что в его ответе звучал гнев, и возмущение на лице репортёра не помешало её коллегам кивать головами, соглашаясь с Райаном.

– А как относительно того, что вы принудили прессу лгать для того, чтобы…

– Прекратите! – воскликнул Райан. Его лицо покраснело от ярости. – Неужели вы хотите подвергнуть лишнему риску жизни наших военнослужащих? Почему вам так хочется этого, черт побери?!

– Вы заставили телевизионные компании…

– Эта передача транслируется на весь мир. Вы не можете не знать об этом. – Райан перевёл дыхание. – Дамы и господа, позвольте напомнить вам, что большинство присутствующих в этом зале – американские граждане. Говоря от своего имени, – он не решился посмотреть в сторону выхода, где стоял президент, – хочу задать вам вопрос. Вы отдаёте себе отчёт в том, что президент несёт ответственность перед отцами и матерями, жёнами и детьми тех американцев, которые сейчас служат в вооружённых силах нашей страны и оберегают её безопасность? Сегодня опасности подвергаются жизни многих американских граждан, и мне хотелось бы, чтобы вы, представители средств массовой информации, время от времени вспоминали об этом.

– Господи, – прошептала Тиш Браун из-за спины Дарлинга. – Господин президент, может быть, будет лучше…

– Нет, – покачал головой президент. – Пусть продолжает.

В пресс-центре воцарилась тишина. Раздался чей-то шёпот, адресованный репортёру, продолжавшей стоять. Покраснев, она села.

– Доктор Райан, меня зовут Боб Хольцман, «Вашингтон пост», – назвал себя журналист безо всякой необходимости. – Какова вероятность окончания этого конфликта без дальнейшего кровопролития?

– Сэр, это полностью в руках японского правительства. Как сказал президент, жители Марианских островов являются американскими гражданами, и наша страна не позволит никакому другому государству изменить это силой. Если Япония согласится вывести свои войска, мы предоставим ей такую возможность. В противном случае будут проведены другие операции.

– Спасибо, доктор Райан, – громко произнёс Хольцман, заканчивая этими словами пресс-конференцию. Джек повернулся и поспешил к выходу, не обращая внимания на дополнительные вопросы.

– Молодец, Джек, – заметил Дарлинг. – Почему бы теперь тебе не поехать домой, чтобы поспать?

* * *

– Что это? – спросил таможенник.

– Моё фотографическое снаряжение, – ответил Чеков. Он открыл чемодан, не ожидая указания. В здании аэропорта было жарко, полуденное тропическое солнце ярко светило через стеклянную стену, одерживая верх над системой кондиционирования. Последний приказ, полученный Кларком и Чавезом, оказалось нетрудно осуществить. Японцы с готовностью пускали журналистов на острова как для наблюдения за ходом выборов, так и в качестве меры предосторожности против американского нападения, считая, что присутствие иностранных журналистов помешает этому.

Таможенник посмотрел на фотоаппараты, с удовольствием отметив, что все они произведены в Японии.

– А это что? – спросил он.

– Мои осветительные приборы, сделанные в России, – объяснил Динг, медленно произнося английские слова. – Мы изготавливаем отличные осветительные приборы. Может быть, будем поставлять их в Японию, – добавил он с улыбкой.

– Да, может быть, – согласился таможенник, закрывая чемодан и помечая его мелом. – Где вы собираетесь остановиться?

– Нам не удалось зарезервировать номера по телефону, – ответил Клерк. – Постараемся найти места в каком-нибудь отеле.

Желаю удачи, подумал таможенник, но промолчал. Он знал, что все отели на Сайпане переполнены. Впрочем, это его не касалось.

– Где мы можем арендовать машину?

– Вон там, – таможенник показал рукой. Он заметил, что пожилой русский нервничает.

* * *

– Вы опаздываете.

– Извините, – буркнул Ореза. – У нас не происходит ничего нового. Ну, пожалуй, истребители проявляют чуть больше активности, но они и раньше то и дело взлетали и садились.

– Скоро к вам приедут гости, – сообщили ему из Национального центра боевых действий.

– Что за гости?

– Два репортёра. Они хотят задать вам несколько вопросов, – прозвучал краткий ответ, вызванный беспокойством за безопасность Орезы.

– Когда?

– Скоро, может быть, даже сегодня. С вами все в порядке, старшина?

Главный старшина, ты кретин, подумал Португалец, – но промолчал.

– Все прекрасно. Мы услышали по телевидению часть речи президента и немного обеспокоены, потому что совсем рядом с нами находится батарея с ракетами «земля – воздух».

– Мы заранее предупредим вас. В вашем доме есть подвал?

– Нет.

– Ничего страшного. Мы предупредим вас заранее, поняли?

– Конечно, сэр. Конец связи. – В вашем доме есть подвал? – Мысленно повторил Ореза. Нет. Ничего страшного. Если в отсутствии подвала нет ничего страшного, зачем спрашивать об этом, черт побери. Ореза вынул спутниковый телефон из салатницы и извлёк из него батарейки. За окном взлетали два «игла». Интересно наблюдать за полётом таких совершенных механических птиц. Значит, что-то происходит. Он не знал, что именно. По-видимому, и пилоты «иглов» тоже не подозревают о происходящем, но, глядя на самолёты, трудно сказать, о чём думают управляющие ими люди.

* * *

Широ Сато бросил свой F-15J в крутой правый поворот, чтобы уйти подальше от трассы гражданских авиалайнеров. Если американцы захотят нанести удар по Сайпану, они сделают это так же, как и по самой Японии, – со своих островных баз, с поддержкой воздушных заправщиков, издалека. Возможно, с аэродрома на Уэйке или на каком-то другом удалённом острове. Ему будут противостоять самолёты, мало отличающиеся от того, за штурвалом которого сидит он сам. Их действиями будут руководить самолёты дальнего радиолокационного наблюдения, но и его тоже будут поддерживать такие же самолёты. Воздушный бой будет равным, если только американские подонки не воспользуются своими истребителями «стелс». Черт бы побрал эти истребители, сумевшие вывести из строя такие совершенные «ками»! Но у американцев всего лишь несколько таких самолётов, и, если они вступят в бой в светлое время суток, он имеет шансы одержать верх. По крайней мере в дневное время не будет действовать фактор неожиданности. На высшей точке Сайпана – горе Тапотчау – находится мощная радиолокационная станция ПВО. При поддержке эскадрилий, базирующихся на Гуаме, схватка будет равной, подумал Сато, поднимая свой истребитель на высоту, где будет вестись патрулирование.

* * *

– Так что это за сюрприз? – спросил Чавез, глядя на карту.

– Не поверишь, если я расскажу.

– Ну хорошо. Сейчас поворот налево около заправочной станции «Мобил» в Лизаме. – Чавез оторвал вгляд от карты и посмотрел по сторонам.

Повсюду виднелись солдаты, копавшие траншеи. Этим надо было заниматься раньше, подумал он. – Смотри, это батарея «пэтриот»?

– Чертовски похожа. – Как же мне вести себя? – задал себе вопрос Кларк, делая последний поворот и направляя машину в тупик. Номер дома он запомнил, и выйдя из автомобиля, направился к двери.

Ореза был в ванной и принимал душ, в котором так нуждался. Барроуз стоял у окна, он вёл счёт самолётам, взлетавшим с авиабазы Коблер и заходившим на посадку. В этот момент в дверь позвонили.

– Вам кого?

– Разве вас не предупредили? – спросил Кларк, оглядываясь по сторонам. Кто этот парень, чёрт возьми?

– Вы репортёры?

– Да.

– О'кей. – Барроуз открыл дверь и поспешно осмотрелся вокруг.

– А вы кто? Я думал, что здесь живёт…

– Разве ты жив?! – В коридоре стоял Ореза в шортах цвета хаки и с растительностью на груди, которая своей густотой ничем не уступала джунглям, все ещё покрывающим остров. Волосы у него выглядели сейчас особенно тёмными, потому что лицо быстро приобретало цвет молока. – Ты ведь погиб, черт побери!

– Привет, Португалец, – с улыбкой произнёс Клерк, или Кларк, или Келли. – Давно не виделись. Ореза застыл на месте.

– Я видел собственными глазами, как ты погиб! Я был на твоей заупокойной службе. Я был там!

– Эй, а вот я припоминаю вас, – заметил Чавез. – Вы были на том корабле, на который совершил посадку наш вертолёт. Что это за чертовщина? Вы не агент?

Ореза был потрясён. Молодого парня он не помнил совсем, но пожилой – рост, возраст, всё остальное – такого не может быть, но так оно и есть. И всё-таки это невозможно. А может быть, нет?

– Джон? – нерешительно произнёс он после нескольких секунд замешательства.

Это было уж слишком для человека, которого раньше звали Джоном Келли. Он поставил чемодан на пол, сделал шаг вперёд и обнял хозяина дома, удивлённый собственным слезам. – Да, Португалец, это я. Как поживаешь, дружище?