Текст книги "Радуга Шесть"

Автор книги: Том Клэнси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 67 страниц)

– Позвоню тебе завтра, – пообещал чиновник из Форин Офис.

Что касается его самого, Питер Вилльямс включил компьютер и послал письмо по электронной почте. Это был еще один рутинный день для молодого и одного из самых младших сотрудников Секретной службы, впервые выехавшего на работу за границу. Нью-Йорк походил на Лондон, дорогой, безликий город, но ему не хватало хороших манер родного города Вилльямса, что было весьма печально.

Серов, подумал он, это русское имя, но их можно найти теперь повсюду. Немало русских в Лондоне, и даже еще больше в Нью-Йорке, где многие водители такси только что спустились с корабля или сошли с самолета, доставивших их из России, и потому ничего не знали ни об английском языке, ни о том, где найти основные достопримечательности Нью-Йорка, хотя и работали таксистами.

В трех тысячах четырехстах милях от Нью-Йорка имя «Серов» было введено в компьютерную систему Британской секретной службы. Это имя уже проверили в связи с возможными преступлениями и ничего не обнаружили. Но в программе было множество имен и фраз, и шло сканирование всех. Имени «Серов» было достаточно – его ввели также в вариантах «Серофф» и «Сероф», и, когда прибыло письмо по электронной почте из Нью-Йорка, компьютер тут же подхватил его и направил послание дежурному офицеру. Зная, что Иосиф является вариантом английского имени Джозеф, и, поскольку в паспорте был указан возраст в правильных рамках, он придал посланию код «срочное» и переслал его на компьютерный терминал того, кто дал задание по поиску Иосифа Андреевича Серова.

Вскоре это послание появилось как письмо, посланное по электронной почте, на экране настольного компьютера Билла Тауни. Чертовски полезные штуки эти компьютеры, подумал Тауни, печатая письмо из Нью-Йорка. Это интересно. Тауни набрал телефонный номер консульства, и трубку там снял Питер Вилльямс.

– Этот паспорт Серова, что еще вы можете сообщить мне? – спросил он, ознакомив Вилльямса со своими полномочиями.

– Да, конечно, в паспорте были две кредитные карточки, «Мастеркард» и «Виза», обе платиновые. – Это означало, он мог не добавлять, что у владельца на счету находились относительно крупные суммы денег.

– Очень хорошо. Прошу немедленно переслать мне по закрытому каналу фотографии и номера кредитных карточек. – Тауни назвал номера, по которым нужно переслать запрашиваемую информацию.

– Понимаю, сэр. Будет исполнено сейчас же, – ответил потрясенный Вилльямс, пытаясь понять, в чем дело. И кто такой этот Вилльям Тауни? Кем бы он ни был, работает Тауни очень поздно, потому что по времени Лондон опережает Нью-Йорк на пять часов, а Питер Вилльямс уже думал о том, что закажет на ужин.

* * *

– Джон?

– Да, Билл? – усталым голосом ответил Кларк, поднимая голову от письменного стола. Вряд ли мне удастся увидеть своего внука сегодня, подумал он.

– Объявился наш друг Серов, – сказал сотрудник секретной службы. Реакция последовала сразу. Глаза Кларка сузились.

– Вот как? Где?

– В Нью-Йорке. В мусорном контейнере рядом с аэропортом Ла-Гардия найден британский паспорт, а в нем – две кредитные карточки. Да, я забыл сказать, – добавил Тауни, – паспорт и кредитные карточки выданы на имя Иосифа А. Серова.

– Запроси фирму, выдавшую карточки, если...

– Я связался с юридическим атташе в вашем посольстве в Лондоне и попросил заняться ими. Получу какую-нибудь информацию в течение часа. Не исключено, что это обернется удачей для нас, Джон, – заметил Тауни голосом, в котором звучала надежда.

– Кто занимается этим в США?

– Гас Вернер, заместитель директора, занимается расследованием терроризма. Встречался с ним?

Кларк покачал головой:

– Нет, но имя знакомо.

– Я знаю Гаса. Хороший парень.

* * *

ФБР поддерживало хорошие отношения с самыми разными компаниями. «Виза» и «Мастеркард» не были исключением. Агент ФБР позвонил в штаб-квартиру этих компаний со своего телефона в здании Эдгара Гувера и передал номера кредитных карточек начальникам Службы безопасности обеих компаний. Оба являлись бывшими агентами ФБР – бюро посылает многих своих агентов, ушедших в отставку, на посты начальников службы безопасности во многих компаниях. Оба тут же запросили свои компьютеры и получили сведения о счетах, включая имя, адрес, историю кредитных трансакций и, самое главное, информацию о недавнем их использовании. На экране компьютера сразу появилась покупка билета первого класса на рейс компании «Бритиш Эруэйз» из аэропорта Хитроу в Лондоне до Чикаго. Все это, включая страницу со сведениями, тут же передали по факсу агенту в Вашингтоне.

– Да? – спросил Гас Вернер, когда молодой агент вошел в его кабинет.

– Он прилетел рейсом «Бритиш Эруэйз» из Лондона в Чикаго вчера поздним вечером, причем это был последний рейс, затем ему удалось купить билет туристского класса, хотя пришлось ждать, когда кто-нибудь откажется от билета, на рейс из Чикаго в Нью-Йорк. Он, должно быть, выбросил фальшивые документы сразу после приземления в Ла-Гардии. Вот. – Агент передал записи о снятии денег с кредитных карточек и сведения о рейсах.

Вернер окинул взглядом лист бумаги.

– Вот это да, – негромко заметил бывший начальник группы по спасению заложников.

– Похоже, нам повезло, Джонни.

– Да, сэр, – ответил молодой агент, недавно переведенный в Вашингтон из регионального отделения ФБР в Оклахома-Сити. – Но это не отвечает на один вопрос – каким образом он прилетел в Европу. Все остальное задокументировано: есть рейс из Дублина в Лондон, но ничего не сказано о том, как он прилетел в Ирландию, – сказал своему боссу специальный агент Джеймс Вашингтон.

– Может быть, у него есть кредитная карточка «Америкэн Экспресс». Свяжись с ними и узнай, – приказал Вернер своему подчиненному.

– Будет исполнено, – ответил Вашингтон.

– Кому я должен сообщить об этом? – спросил Вернер.

– Вот здесь указано, сэр. – Вашингтон показал на телефонный номер на обложке папки.

– Отлично, я знаю его. Спасибо, Джонни. – Вернер поднял телефонную трубку и набрал международный номер. – Попросите мистера Тауни к телефону, – сказал он оператору. – Это Гас Вернер из штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне.

* * *

– Привет, Гас. У вас действуют очень быстро, – ответил Тауни с одной рукой в рукаве пальто – он собирался идти домой.

– Чудеса эпохи компьютеров, Билл. У меня есть данные по возможному месту пребывания этого парня Серова. Вчера он прилетел из Хитроу в Чикаго. Этот рейс вылетел через три часа после вашего боя в Герефорде. Есть сведения о его арендованном автомобиле, оплате отеля и рейсе из Чикаго в Нью-Йорк, после того как он прилетел в Америку.

– Адрес?

– Тут нам не повезло. Это арендованный почтовый ящик в южном Манхэттене, – сообщил собеседнику заместитель директора ФБР. – Билл, насколько это важно?

– Гас, это чертовски важно. Шон Грэди сообщил нам его имя, и это же подтвердил один из арестованных террористов. Этот Серов привез ему большую сумму денег и десять фунтов кокаина незадолго до начала операции. Сейчас мы сотрудничаем со швейцарцами, чтобы проследить путь денег. А теперь оказывается, что он живет в Америке. Очень интересно.

– А ведь верно. Мы собираемся найти след этого мерзавца, если нам удастся. – Вернер думал вслух. Существует полная подсудность для расследования, которое он собирался предпринять. Американские законы по терроризму охватывают весь мир, и к ним присоединены драконовские наказания. То же самое относится и к законам о наркотиках.

– Значит, ты возьмешься за это? – спросил Тауни.

– Можешь не сомневаться, Билл, – последовал решительный ответ. – Я сам открываю это дело. Охота за мистером Серовым начинается.

– Отлично. Спасибо, Гас.

* * *

Вернер заглянул в свой компьютер, разыскивая подходящее кодовое слово. Это дело будет важным, но секретным, и код на файле будет... нет, это не годится. Он дал команду компьютеру найти другое. Да, вот подходящее слово. ПРЕФЕКТ, он запомнил его из школы иезуитов в Сан-Луи.

– Мистер Вернер? – раздался голос его секретарши. – На третьей линии мистер Хенриксен.

– Привет, Билл, – сказал Вернер, сняв трубку.

* * *

– Симпатичный малыш, правда? – спросил Чавез.

Джон Конор Чавез лежал в пластмассовой люльке и мирно спал. Карточка с именем, вставленная в прорезь у головы ребенка, подтверждала его личность, чему в определенной степени помогало присутствие вооруженного полицейского. Еще один полицейский находится на этаже, где расположена родильная палата, а на территории больницы группа из трех солдат SAS – их труднее опознать, потому что у них обычные прически, а не военная стрижка. Конечно, это еще одно проявление человеческой ментальности – запирать ворота конюшни после того, как украли лошадь, но Чавез не возражал против того, чтобы здесь находились люди, охраняющие его жену и сына.

– Большинство из них действительно симпатичные, – согласился Кларк, вспоминая, какими были Пэтси и Мэгги в этом возрасте, – как ему казалось, только вчера. Подобно большинству родителей, Джон всегда думал о своих детях как о младенцах, не в состоянии забыть о том, как он держал их на руках в родильном отделении. И вот теперь, снова он купался в теплом сиянии, точно зная, как чувствует себя Динг, – гордый и немного испуганный той ответственностью, которая пришла к нему вместе с отцовством. Ну что ж, так и должно быть. Похож на свою мать, подумал Джон, что означало – ребенок унаследует черты его семьи. По его мнению, это хорошо. Однако Джон тут же подумал с иронической улыбкой: может быть, малышу снятся сны на испанском языке, и, если он овладеет испанским с детства, что же плохого в том, что ребенок будет иметь два родных языка.

Тут прозвучал вызов его бипера. Джон заворчал и снял бипер с пояса. Номер Билла Тауни. Он достал из кармана сотовый телефон и набрал номер Билла. Прошло пять секунд, прежде чем шифровальные системы двух телефонов синхронизировались.

– Слушаю, Билл.

– Хорошие новости, Джон. Твое ФБР напало на след Серова. Полчаса назад я говорил с Гасом Вернером. Они узнали, что вчера Серов прилетел из Хитроу в Чикаго, затем в Нью-Йорк. На его кредитных карточках указан адрес. ФБР действует очень быстро.

* * *

Следующим этапом была проверка его водительского удостоверения, но и эта попытка оказалась неудачной. Это означало, что в бюро по регистрации автомобилей нет фотографии Серова. Агенты ФБР, проверявшие след в бюро регистрации в Олбани, были разочарованы. На следующий день еще одним шагом будет разговор с почтовыми служащими, где находился почтовый ящик русского.

* * *

– Я вижу, Дмитрий, ты поспешно вернулся обратно, – заметил Брайтлинг.

– Мне показалось, что это отличная мысль, – ответил Попов. – Проведение операции было ошибкой. Солдаты «Радуги» слишком хороши. Люди Шона сделали все, что могли. Их план произвел на меня впечатление как превосходный, но противник был слишком силен. Подготовка этих солдат поразительна, как мы уже видели раньше.

– Ну что ж, нападение все-таки потрясло их, – высказал свое мнение Брайтлинг.

– Пожалуй, – согласился Попов. И тут в кабинет вошел Хенриксен.

– Плохие новости, – объявил он.

– Почему?

– Дмитрий, ты допустил грубую ошибку, приятель.

– Неужели? Каким же это образом? – спросил русский, не скрывая насмешки.

– Я не уверен, но они знают, что в подготовке нападения на «Радугу» принимал участие русский, и ФБР ведет расследование. Они могут знать, что ты сейчас в Нью-Йорке.

– Это невозможно, – возразил Попов. – Правда, действительно, они захватили Грэди, и не исключено, что он что-то рассказал, да, он знает, что я прилетел из Америки, или догадался об этом, и ему известно мое вымышленное имя, но документы на это имя не существуют – они уничтожены.

– Может быть, но я только что говорил по телефону с Гасом Вернером и спросил его о происшествии в Герефорде, есть ли что-то, что мне нужно знать. Гас сказал мне, что они начали расследование и ищут русское имя, что у них есть основания подозревать, что он живет в Америке и у него был контакт с ИРА. Это означает, что им известно имя, Дмитрий, и они будут отслеживать людей по спискам пассажиров авиалайнеров. Ты недооцениваешь ФБР, приятель, – предостерег Хенриксен.

– Я не недооцениваю ФБР, – ответил Попов. Он был немного обеспокоен. Но только немного. Будет совсем непросто проверить каждый трансатлантический рейс, даже в век компьютеров. Он также принял решение, что его новые фальшивые документы будут выданы на имя Джонса, Брауна или Джонсона, а не на имя покрытого позором бывшего председателя КГБ пятидесятых годов. Вымышленное имя Серов на фальшивых документах было шуткой с его стороны. Теперь он был вынужден признать, что шутка оказалась неудачной. Следующее имя будет Джозеф Эндрю Браун, решил Дмитрий Аркадьевич Попов, сидя в кабинете на верхнем этаже небоскреба.

– В этом есть какая-нибудь опасность для нас? – спросил Брайтлинг.

– Только в том случае, если найдут нашего друга здесь, – ответил Хенриксен.

Брайтлинг кивнул, и у него в голове промелькнула мысль.

– Дмитрий, ты когда-нибудь был в Канзасе?

* * *

– Здравствуйте, мистер Маклин, – сказал Том Салливэн.

– О, привет. Вы снова хотите поговорить со мной?

– Да, если вы не возражаете, – сказал ему Фрэнк Чатэм.

– О'кей, заходите, – сказал Маклин, широко распахивая дверь, входя в гостиную и все время заставляя себя не волноваться. Он сел и приглушил звук телевизора. – Итак, что вы хотите знать?

– Вы не вспомнили кого-нибудь еще, кто мог иметь близкие отношения с Мэри Баннистер? – Агенты увидели, что Маклин нахмурился, затем покачал головой:

– Не помню никого, чье имя я мог бы назвать. Я хочу сказать, что это бар для одиночек, люди знакомятся и разговаривают, становятся друзьями и все такое. – Он подумал пару секунд. – Разве что один парень, но я не знаю его имени...

Высокий, примерно моего возраста, песочные волосы, крупный парень, словно он занимается бодибилдингом, но я не знаю его имени, извините. Мэри танцевала с ним, они выпивали, по-моему, но кроме этого... видите ли, в баре полумрак, много людей...

– И вы проводили ее домой только один раз?

– Боюсь, только один. Мы говорили и шутили, но, наверно, так и не понравились друг другу. Я ни разу не хотел войти с ней в более близкие отношения, вы понимаете, что я имею в виду? Да, верно, я проводил ее домой, но даже не вошел в здание, не поцеловал ее, расставаясь, мы просто пожали руки. – Он заметил, что Чатэм записывает. Это похоже на то, что он говорил им раньше? Вроде похоже, но трудно вспомнить, когда у тебя в гостиной сидят два федеральных агента. Самое плохое заключалось в том, что он почти не помнил, о чем говорил в тот раз. Он выбрал ее, погрузил в машину, но это все. Он не имел представления, где она сейчас, хотя подозревал, что она, скорее всего, мертва. Маклин знал, в чем заключается эта часть Проекта, это делало его виновным в похищении девушки, и было несомненным его соучастие в убийстве. Это были вещи, о которых он ни при каких обстоятельствах не собирался рассказывать этим двум агентам ФБР. В штате Нью-Йорк существовал теперь закон о смертной казни, и, насколько он знал, такой же закон принят федеральным правительством. Он машинально облизнул губы и вытер потные руки о слаксы, потом откинулся на спинку дивана. Затем он встал и повернулся в сторону кухни. – Принести вам что-нибудь, парни?

– Нет, спасибо, но вы делайте, что вам нравится, – сказал Салливэн. Он увидел что-то, чего не заметил при первой беседе. Напряжение. Было это обычным при разговоре с агентами ФБР, или этот парень пытается скрыть что-то? Они наблюдали за тем, как Маклин налил себе коктейль и вернулся в гостиную.

– Как вы опишете Мэри Баннистер? – спросил Салливэн.

– Она привлекательная, но я не назвал бы ее красивой. Приличная девушка, умеет держать себя, приятная, я бы сказал. У нее есть чувство юмора, готова посмеяться. Девушка издалека, в большом городе в первый раз, – я хочу сказать, просто девушка, понимаете?

– Но никто не был близок с ней, вы сказали?

– Насколько я знаю, нет, но я недостаточно хорошо знал ее. А что говорят о ней другие?

– Видите ли, завсегдатаи бара говорят, что у вас были дружеские отношения.

– Может быть, да, но не настолько дружеские, я хочу сказать, что дальше дружеских отношений это не продвинулось. Я даже ни разу не поцеловал ее. – Он повторял это уже несколько раз, отпивая из стакана бурбон с водой. – Жаль, конечно, но не поцеловал, – добавил он.

– А с кем из девушек, встреченных вами в баре, вы были в близких отношениях? – спросил Чатэм.

– Эй, парни, но ведь это нечто личное, не правда ли?

– Но вы понимаете, как это происходит. Мы пытаемся почувствовать атмосферу бара, как он работает, и все такое.

– Если я целую девушку, то не рассказываю об этом. Это против моих убеждений.

– Не могу считать это неправильным, – с улыбкой заметил Салливэн, – но это вроде бы необычно для посетителей бара для одиноких людей.

– Да, конечно, есть парни, которые делают зарубки на пистолетах в ознаменование своих побед, но это не мой стиль.

– Итак, Мэри Баннистер исчезла, а вы этого не заметили?

– Может быть, но я обычно не думаю об этом. Это быстро меняющееся сообщество, понимаете? Люди приходят и уходят, некоторых ты никогда больше не встречаешь. Они вроде как исчезают.

– Вы ей не звонили?

Маклин нахмурился.

– Нет, я не помню, чтобы она давала мне свой номер. Думаю, ее можно найти в телефонном справочнике, но нет, я не звонил ей.

– Просто один раз проводили ее домой?

– Совершенно верно, только один раз, – подтвердил Маклин, делая глоток из стакана и надеясь на то, что эти инквизиторы скоро уйдут из его квартиры. Неужели им что-то известно? Почему тогда они пришли снова? В его квартире не было ничего, что говорило бы о пребывании здесь хотя бы одной девушки из «Тертл Инн». Положим, у него есть несколько телефонных номеров, но здесь им не найти даже рваного носка от женщин, которых он иногда приводил сюда. – Я хочу сказать, что вы, парни, в прошлый раз, когда приходили ко мне, уже осмотрели квартиру, – произнес Маклин.

– Ничего особенного. Мы всегда спрашиваем разрешение. Просто рутина, – сказал Салливэн человеку, которого они подозревали. – Ну ладно, нам предстоит еще одна встреча через несколько минут дальше по улице. Спасибо, что вы разрешили нам побеседовать с вами. У вас все еще сохранилась моя визитная карточка?

– Да, в кухне, прикреплена к холодильнику.

– О'кей. Видите ли, это дело стало для нас трудным. Прошу вас, подумайте обо всем, и, если вспомните что-то, – что угодно, – позвоните мне, хорошо?

– Обязательно. – Маклин встал и проводил агентов к выходу, затем вернулся к своему стакану и сделал еще глоток.

– Он нервничает, – сказал Чатэм, после того как агенты вышли на улицу.

– Как грешник в аду. У нас достаточно подозрений, чтобы провести более глубокую проверку?

– Никаких проблем не возникнет, – ответил Чатэм.

– Начнем завтра утром, – произнес старший агент.

* * *

Это была его вторая поездка в аэропорт Тетерборо, в Нью-Джерси, на другом берегу реки, отделяющей Манхэттен, но на этот раз его ждал другой самолет с надписью «Горайзон Корп.» на вертикальном руле хвостового оперения. Дмитрий не возражал. Он был уверен, что сумеет спастись из любого места в Соединенных Штатах. К тому же он не сомневался, что Хенриксен предупредит Брайтлинга о том, чтобы тот не предпринимал никаких решительных действий. Он ощущал некоторое беспокойство, связанное с перелетом, но оно не было большим, чем его любопытство. Попов устроился в кресле на левой стороне самолета и ждал, когда он включит двигатели и начнет выруливать к взлетной полосе. На борту самолета оказалась даже прелестная стюардесса, которая принесла ему стакан водки «Финляндия». Он отпивал понемногу из стакана, когда реактивный «Гольфстрим V» начал разбег. Канзас, думал Попов, штат пшеничных полей и ревущих торнадо, меньше чем в трех часах полета.

* * *

– Мистер Хенриксен?

– Да, кто это?

– Кирк Маклин.

– Что-нибудь случилось? – спросил Хенриксен, встревоженный тоном его голоса.

Глава 31
Движение

Темнота скрывала окружающую местность. Попов спустился из самолета и увидел, что его ожидает большой автомобиль военного типа. Затем он увидел линии, начерченные на мостовой, и попытался понять, приземлился самолет на посадочной полосе аэродрома или на каком-то шоссе. Впрочем, нет, вдали виднелось огромное здание, некоторые окна в нем светились. Его любопытство увеличилось. Дмитрий сел в машину и направился к зданию. Зрение постепенно привыкало к темноте. Местность вокруг казалась очень плоской, виднелись только небольшие плавные волны холмов. Позади он увидел грузовик с топливной цистерной, который подъехал к самолету. По-видимому, для заправки, потому что самолет вылетал обратно в Нью-Джерси. Да, конечно, такие реактивные самолеты очень дорогие, и Брайтлинг хотел, чтобы самолет вернулся обратно, где им можно воспользоваться снова. Попов не знал, что «Горайзон Корпорейшн» принадлежало немало таких самолетов, недавно их число увеличилось еще на три, построенных на заводе в Саванне, штат Джорджия. Все еще чувствуя себя неуверенно из-за смены часовых поясов, он вошел в здание. Одетый в полувоенную форму охранник проводил его к лифту и затем к его комнате на четвертом этаже. Комната ничем не отличалась от гостиничного номера среднего класса с холодильником и небольшой кухней. В комнате был телевизор и видеомагнитофон, на соседней полке стоял ряд кассет. Все они, обратил внимание Попов, были посвящены природе – львы, медведи, мечущая икру семга. Ни одного художественного фильма. Все журналы, лежащие на соседнем столике, тоже посвящены природе. Как странно. Но рядом стоял бар, заполненный самыми разными бутылками, включая водку «Абсолют», которая своим качеством почти не уступала русской, к которой он привык. Попов налил себе водки и включил программу CNN.

Хенриксен был излишне осторожен, подумал Дмитрий. Что может знать о нем ФБР?

Имя? По нему они могут, возможно, узнать – что? Кредитные карточки, если им повезет, и с помощью кредитных карточек установить, куда он летал, но все это не может быть использовано в качестве доказательств в суде. Нет, если только Шон Грэди не указал на него как на канал поступления денег, информации и наркотиков, он в безопасности, и Попов знал, что Грэди никогда не пойдет на сотрудничество с британцами. Он слишком ненавидел их. От Попова требовалось одно – заползти в нору и закрыть за собой крышку – он восхищался этим американизмом. Они могут обнаружить деньги, которые Попов положил на второй счет в Швейцарии, но существуют способы не допустить этого – он уже знал, насколько полезными могут быть адвокаты. Действуя через них, он сумеет добиться больших успехов, чем с помощью оперативного мастерства, которому его обучили в КГБ.

Нет, если ему и угрожает опасность, то только со стороны его нанимателя, который может не знать правил игры, но даже если он не знаком с ними, Хенриксен объяснит ему, так что Дмитрий успокоился и поднес к губам стакан с водкой. Он изучит это место завтра, и по тому, как с ним будут обращаться, сделает вывод... нет, существует более простой способ. Попов поднял телефонную трубку, набрал девятку, обеспечивающую ему доступ к внешней телефонной сети, затем набрал телефонный номер своей квартиры. Телефон в Нью-Йорке звонил четыре раза, прежде чем включился автоответчик. Таким образом, у него есть доступ к окружающему миру. Это означало, что он в безопасности, но Попов по-прежнему был далек от разгадки происходящего ничуть не ближе, чем во время первой встречи во Франции, когда беседовал с американским бизнесменом и развлекал его историями из жизни бывшего оперативника КГБ. Теперь он находился в Канзасе, США, наслаждаясь шведской водкой и наблюдая за событиями на экране телевизора. У него было больше шести миллионов долларов на двух номерных счетах в Швейцарии. Он достиг одной цели. Далее ему придется встретиться со второй. В чем, черт побери, заключается это приключение? Может быть, он узнает об этом здесь? По крайней мере Попов надеялся на это.

* * *

Авиалайнеры были наполнены пассажирами, и все направлялись к международному аэропорту Кингсфорд Смит рядом с Сиднеем. Там они приземлялись на посадочной дорожке, вытянутой словно палец в Ботани-Бей. Этот залив прославился тем, что был местом высадки для преступников и других нежелательных жителей Англии, которых выслали на другой край света на деревянных парусных кораблях, чтобы они создали там новую страну. К изумлению тех, кто послал их сюда, эти ссыльные справились с задачей удивительно успешно. Многие пассажиры авиалайнеров, летящих в Австралию, были молодыми мускулистыми атлетами, отборными представителями своих стран, пославших их сюда, гордостью наций. Они были одеты в красочные тренировочные костюмы с надписями, провозглашающими имена своих стран. Но большинство являлись туристами с пакетами, содержащими названия забронированных для них отелей и билетами на соревнования олимпийских атлетов. Все это было куплено за огромные деньги в туристских бюро или получено в качестве подарков от политических деятелей их родных стран. В руках у многих были миниатюрные национальные флажки. Немногочисленные деловые пассажиры слушали самые разные предсказания, полные энтузиазма, о предстоящей славе, которая будет завоевана атлетами на Олимпийских играх, до начала которых оставалось всего несколько дней.

После прибытия атлетов принимали как почетных гостей и вели к автобусам, которые доставят их по шоссе 64 в город и затем в олимпийскую деревню, построенную австралийским правительством, не жалевшим для этого денег. Там они будут жить на протяжении всего периода Олимпийских игр. Отсюда был виден великолепный стадион, и атлеты думали и гадали, сумеют ли они достигнуть здесь славы.

* * *

– Итак, полковник, что вы думаете об этом?

– Это чертовски красивый стадион, можно не сомневаться, – ответил полковник в отставке Вильсон Гиэринг, служивший раньше в химическом корпусе армии США. – Но здесь наверняка очень жарко летним днем, приятель.

– Это опять фокусы Эль Ниньо. Океанские течения у берегов Южной Америки снова изменили направление, чем и объясняется необычно жаркая погода в Сиднее. Температура будет достигать тридцати пяти – тридцати восьми градусов, по-вашему, далеко за девяносто, на протяжении всей Олимпиады.

– Ничего страшного, надеюсь, что система, создающая прохладные туманы, будет работать исправно, иначе, если она выйдет из строя, у вас окажется много пострадавших от тепловых ударов.

– Она действует, – успокоил его австралийский коп. – Ее тщательно проверили.

– Можно посмотреть на нее? Билл Хенриксен просил меня убедиться в том, что она не будет использована террористами для разбрызгивания химических отравляющих веществ.

– Конечно. Пройдем вот сюда. – Через пять минут они вошли в центр управления туманными системами. Подаваемая в них вода поступала из собственного помещения, закрытого надежными замками. Коп достал ключ и позволил полковнику войти внутрь.

– О, вы хлорируете здесь воду? – спросил Гиэринг, делая изумленный вид. – Вода поступает из системы, питающей весь город, не правда ли?

– Да, мы не хотим, чтобы к нашим гостям попали какие-нибудь микробы.

– Это верно, – согласился полковник Гиэринг, глядя на пластиковый контейнер с хлором, висящий на распределительных трубах позади насосов. Вода проходила фильтрацию через него, прежде чем поступить в насадки, образующие прохладный туман, которые находились во всех залах и рампах, ведущих непосредственно к чаше стадиона. Полковник подумал о том, что ему придется промыть систему нехлорированной чистой водой, перед тем как приступить к распространению вируса, но это несложная задача, а фальшивый контейнер у него в гостиничной комнате был точной копией этого.

Даже содержимое его контейнера почти походило на хлор, хотя находящиеся там нано-капсулы содержали нечто другое, носившее название Шива. Гиэринг думал об этом, скрывая свои чувства за взглядом равнодушных карих глаз. Всю свою профессиональную жизнь он был экспертом по химическому оружию, работал в Эджвудском арсенале в Мэриленде и на испытательном полигоне в Дагуэе, штат Юта. Но сейчас он занимался не химическим оружием, нет, в его распоряжении находились биологические боевые вещества, близкие родственники того, чем он занимался более двадцати лет, находясь на службе в армии.

– Эта дверь охраняется? – спросил он.

– Нет, но она подключена к автоматической системе охраны. Как вы заметили, требуется несколько минут, чтобы войти в это помещение. Тревожная сигнализация сообщает на командный пункт о всех попытках проникнуть сюда, а в пункте находится надежная охрана, реагирующая на подобные попытки.

– Насколько надежная? – спросил отставной полковник.

– Двадцать солдат SAS плюс двадцать полицейских констеблей все время находятся там, и еще десять солдат SAS ходят парами по стадиону. Люди, находящиеся в командном пункте, вооружены автоматическим оружием. У патрулей – пистолеты и радио. Кроме того, в километре от стадиона располагается дополнительная группа количеством до взвода, мгновенно реагирующая на вызов, в ее распоряжении бронетранспортеры и тяжелое оружие. Далее, в двадцати километрах отсюда, находится пехотный батальон с вертолетами и другими средствами.

– Мне кажется, вы позаботились обо всем, – согласился полковник Гиэринг. – Вы не могли бы сообщить мне код тревоги для этого помещения?

Они ничуть не колебались. В конце концов, он высший офицер армии США и старший член группы консультантов, ответственных за безопасность во время Олимпийских игр.

«Восемь-девять-пять-семь-девять-ноль», – сказал ему полицейский чин. Гиэринг записал код в свой блокнот, затем нажал на соответствующие кнопки кодового устройства, которое ставило на охрану и снимало с охраны дверь, ведущую в это помещение. Он сможет очень быстро заменить канистры. Система была предназначена для быстрого обслуживания. Это осуществится просто и быстро, в точности как на модели, на которой они практиковались в Канзасе. Они довели время замены канистры до четырнадцати секунд. Любой промежуток, не превышающий двадцати секунд, означает, что никто не заметит ничего странного в системе, образующей прохладный туман, потому что сохранившееся давление будет поддерживать туманное облако, вырывающееся из насадок.

Полковник Гиэринг впервые увидел место, где он осуществит поставленную перед ним задачу, и его кровь похолодела. Планирование – это одно, а видеть место, где все это произойдет на самом деле, – совсем иное. Отсюда он распространит чуму, жертвами которой будет такое количество людей, что его просто невозможно сосчитать, и в конце живыми останутся только избранные. Это спасет планету, конечно, дорогой ценой, но он уже несколько лет готовился к осуществлению этой миссии. Он был свидетелем того, что делают люди для уничтожения природы. Еще молодым лейтенантом он видел, что произошло в результате хорошо известного несчастного случая на испытательном полигоне в Дагуэе, когда нервно-паралитический газ был слишком далеко унесен ветром и погибло несколько сотен овец, а такой газ вызывает ужасную смерть, чего не заслуживают даже овцы. Средства массовой информации и не побеспокоились сообщить о том, какая смерть постигла все живое, начиная от насекомых и кончая антилопами. Он был потрясен тем, что его собственная организация, армия США, могла допустить столь серьезную ошибку, причинившую такую боль животным. Позднее он узнал об еще более ужасных вещах. «Бинарные агенты», над созданием которых он работал много лет, – это была попытка создать «безопасные» отравляющие вещества для использования на поле боя. Безумие заключалось в том, что все это началось в Германии в двадцатых и тридцатых годах как исследования в области инсектицидов. Большинство химических веществ, использованных для уничтожения вредных насекомых, представляли собой нервные агенты, самые простые, которые нападали и уничтожали рудиментарные нервные системы муравьев и жуков, но германские ученые натолкнулись в ходе исследований на самые смертельные химические соединения, когда-либо созданные человеком. Значительная часть карьеры Гиэринга проходила в контакте с разведывательным сообществом, где он оценивал информацию о возможном использовании боевых отравляющих веществ в странах, которым не доверяли создание таких опасных веществ.