Текст книги "Семь порочных дней (ЛП)"
Автор книги: Тесса Дэр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)
– Рад слышать, – ответил виконт и еле слышно пробормотал: – Думаю, рад...
Потом они бродили среди торговых палаток, в которых продавались самые редкие товары во всей Средней Англии: начиная с апельсинов и французских шляпок, заканчивая ароматической ваксой и часами из позолоченной бронзы. Колину хотелось приобрести для своей спутницы всего понемногу, но пришлось удовольствоваться покупкой за шесть пенсов синей ленты в цвет платья Минервы.
– Это на случай, если вы захотите подвязать волосы.
– Вы желаете, чтобы я это сделала?
– Вовсе нет. Мне вполне по душе, когда они распущены.
Она покачала головой.
– Вас не поймешь.
Пэйн притворно ощетинился, изобразив обиду:
– Просто вы не умеете принимать подарки.
– Подарки? – рассмеялась Минерва и толкнула виконта в бок локтем. – Вы купили эту ленту на мои деньги. Но все равно, благодарю вас.
Она поцеловала его в щеку.
– Так-то лучше.
За шиллинг и щедро добавленный пенс Колин сторговал для них ужин – кувшинчик свежего молока и пару пирожков с мясом. Найдя на лугу свободное место, путешественники сели на чемодан лицом друг к другу. Вместо скатерти Минерва расстелила свой носовой платок.
– Я так голодна, – сказала она, не сводя глаз с пирожков в форме полумесяца.
Колин протянул ей один.
– Ну так приступайте!
Минерва медленно надкусила рогалик из слоеного теста с хрустящей корочкой. Ресницы ее затрепетали, из груди вырвался стон наслаждения.
– О, Колин! Это чудесно!
Она провела языком по своим пухлым, зовущим, сладострастным губам.
Пэйн замер, глядя на нее, не в силах пошевелиться или произнести хоть слово. Им внезапно овладело первобытное, животное желание.
Он должен вновь ощутить эти губы на своих губах. Должен – и точка! Его тело вовсе не выражает кротко свое предпочтение. Нет, оно отдает приказ, настаивает. Для того, чтобы существовать на этом свете, ему теперь необходимы не только пища, вода, одежда, крыша над головой, но и уста Минервы.
Кинув на виконта застенчивый взгляд из-под темных ресниц, она отпила немного молока и снова облизнула губы.
Пэйн мысленно внес поправку в только что сделанный вывод: ему необходимы пища, вода, одежда, крыша над головой, уста мисс Хайвуд, а еще ее язычок.
Воспоминания о минувшей ночи вспыхнули в мозгу. Колин и не собирался гнать их прочь. Напротив: он позволил им проявиться во всех деталях, неспешно запечатлевая в памяти каждый плотский, чувственный момент, стараясь запомнить каждое блаженное мгновение, чтобы в последующие месяцы и годы снова и снова мысленно их переживать.
О, эти губы! О, этот язычок!
– Вы не желаете поесть? – спросила Минерва.
– Нет. Э-э-э... – Виконт встряхнулся. – Да. Давно пора.
Он надкусил свой рогалик. Тот был вкусным, пряным, горячим – только что из печки. Пэйн жевал его с наслаждением. Однако куда больше удовольствия ему доставляло видеть радость своей спутницы.
Поразительно! Он задаривал своих любовниц драгоценностями и венецианским кружевом, водил их в оперный театр в самые дорогие ложи, угощал устрицами и засахаренными ягодами с серебряных блюд. Но никогда прежде Колин не испытывал такого искреннего, чистого наслаждения, как здесь и сейчас – уплетая вместе с Минервой Хайвуд пирожки на сельской ярмарке.
Облизнув большой палец, она посмотрела на небо.
– Скоро начнет смеркаться. Не пора ли снова поискать попутный экипаж?
– Наверное.
Они взялись с двух сторон за чемодан с Франсиной, подняли его и неторопливо пошагали в сторону каретных сараев и конюшен. Дорога шла мимо палаток с аттракционами. Там к Пэйну пристала какая-то девчонка в заплатанном желтом платье.
Глядя на виконта блестящими глазенками и дергая его за полы сюртука, она затараторила, указывая на палатку в десяти шагах:
– Сэр, вы и ваша леди не желаете ли узнать свою судьбу? Моя мамаша гадает за шестипенсовик. Она видит будущее так же ясно, как сквозь оконное стекло, и расскажет вам всё, что вы хотите узнать о своей жизни, любви и детях. Даже назовет день вашей смерти! – эту фразу девчонка прощебетала совершенно беззаботно.
Колин улыбнулся и опустил чемодан на землю.
– Что ж, звучит заманчиво.
– Мы не можем себе этого позволить, – прошептала ему на ухо Минерва. – У нас всего восемнадцать шиллингов. Нам нельзя тратить деньги на гадалок.
Пэйн понимал ее правоту, но щербатая улыбка этой бродяжки чем-то его притягивала.
– Как тебя зовут, лапочка? – спросил он.
– Элспет, сэр.
– Знаешь, Элспет, – виконт наклонился к ней, – боюсь, мы не сможем погадать у твоей матери. Видишь ли, у меня такая ранимая душа. Не уверен, что смогу вынести откровения о своем будущем, любви, детях и уж тем более о дате моей кончины. Может, лучше я предскажу твое будущее?
– Мое? – не по годам цинично прищурилась девчонка, одновременно расшатывая языком один из передних зубов. – Как ты это сумеешь?
– Легко, как и всё, что я делаю.
Колин вынул из кармана монетку и вложил ее в детскую ладонь.
– Я вижу, что в скором будущем ты купишь себе что-нибудь сладкое.
Элспет улыбнулась и зажала пенни в кулачке.
– Раз так, всё верно.
Она резво помчалась прочь, а Пэйн, приложив ладонь ко рту, крикнул вслед:
– Милочка, помни: чтобы не сделать из меня шарлатана, не трать эти деньги на что-то другое!
Повернувшись к своей спутнице, он увидел, что та внимательно на него смотрит.
– Вы сказали ей правду? – спросила Минерва.
– Вы имеете в виду то, что я только что крикнул?
– Нет, вы признались, что боитесь будущего.
Подбородок виконта дернулся, словно он инстинктивно попытался уйти от удара. В мозгу зазвенело, будто все-таки пропустил чей-то хук.
– Я так не говорил.
– Вы сказали что-то вроде этого.
«Неужели? – мелькнуло в голове. – Наверное, сказал».
– Не то чтобы я страшусь будущего. Просто полагаю, что лучше не жить ожиданиями, ведь они ведут к разочарованиям. Если ничего не ждешь от жизни, то она всегда преподносит тебе сюрпризы.
– Но вы никогда не сможете почувствовать удовлетворение, радость от достижения цели, к которой упорно стремились.
Колин тяжело вздохнул. Неужели мисс Хайвуд обязательно быть такой чертовски проницательной?
Прошлой ночью она спросила, не надоело ли ему легкомысленное и беспечное существование, жизнь одним днем. Да, это, и в самом деле, начинало всё больше утомлять. Пэйн завидовал людям, подобным его кузену, у которого чувство долга и стремление к цели настолько развито, что любые преграды нипочем. Такие, как Брэм, просыпаясь утром, точно знают, чего добиваться, зачем и как. Проклятье! Колин завидовал мужчинам, с которыми нынче крыл соломой коттедж. И завидовал Минерве с ее увлеченностью наукой и открытиями. Больше, чем она подозревала.
– Если вы хотите спросить меня, желаю ли я заняться чем-либо полезным, разумеется желаю. Но я – виконт, лапочка. И вместе с титулом унаследовал обязательства. Либо унаследую, когда наконец получу доступ к своим счетам. Моя основная задача – оставаться в живых и ничего не напортачить. Дабы не рисковать собой, я не имею права приобрести патент офицера или, забавы ради, записаться в пираты.
– А разве лорд не должен управлять своими землями?
– А кто сказал, что я этого не делаю? – Колин бросил взгляд на собеседницу. – Хотите верьте, хотите нет, но каждый месяц я извожу целое ведро чернил на то, чтобы убедиться, что мое имение в порядке. И я вношу свой вклад в его отличное состояние тем, что держусь от него подальше. – Он пожал плечами. – Знаю, что некоторые джентльмены, дабы занять себя, развивают свой кругозор или ударяются в политику. Что я могу сказать? Ни в одном занятии я не являюсь знатоком или выдающимся умельцем, хотя могу неплохо делать тысячу разных вещей.
– Мастер на все руки, – задумчиво произнесла Минерва.
– Да, можно сказать и так... Если б я хотя бы мог заняться коммерцией, но виконтам это не к лицу.
Они немного помолчали.
– У вас есть таланты, Колин.
Он похотливо подмигнул.
– О, это мне известно.
– Я вовсе не то имела в виду.
– Давайте-ка прикинем: у меня отлично получается врать, пить, ублажать женщин и затевать ссоры в тавернах. – Пэйн внезапно остановился перед палаткой, где каждый желающий мог попытаться попасть в цель деревянным шаром, чтобы выиграть приз. – А еще я хорош вот в таких вещах.
Он взял в руки один из шаров, подбросил, поймал и, оценивая его вес, прокатил по ладони от запястья до кончиков пальцев и обратно.
– Каковы правила игры? – поинтересовался виконт у женщины, сидящей тут же за столом.
– Три пенса за каждую попытку, сэр. Вы бросаете шар. – Она махнула рукой на стоящую справа от нее большую корзину, за которой подряд выстроились корзины – каждая меньшего размера, чем предыдущая. – Если попадете в первую корзину – выиграете яблоко. Во вторую – апельсин. В следующие: получите соответственно персики, вишни или виноград. – Женщина указала на последнюю в ряду плетеную корзину – такую крошечную, что, казалось, шар в нее и не поместится. – Попадете в ту – выиграете ананас, привезенный прямиком с Сандвичевых островов (50).
Ну-ну. Колин усмехнулся. Маленький, усохший от долгого хранения ананас выглядел так, словно попал сюда из оранжереи зеленщика, попутешествовав несколько недель по английской глубинке.
Что ж, правила игры довольно просты. По сути, можно всего за три пенса получить яблоко. Если игрок довольно ловкий, он может за те же деньги разжиться апельсином. Ананас тут никто ни разу не выигрывал – это ясно.
Пэйн положил на стол три пенни.
– Я попробую сыграть.
Как он и предполагал, яблоко досталось ему легко. Виконт вручил отполированный до блеска фрукт Минерве, которая сидела на чемодане.
– Ну же, съешьте его прямо сейчас. Жизнь такая непредсказуемая.
Когда Колин, выиграв апельсин и три красивых персика, прикидывал расстояние до очередной корзины, чтобы заполучить вишни, его окружила целая стайка детей. Одного взгляда в их сторону было достаточно, чтобы понять, откуда они взялись. Рядом с Минервой на чемодане сидела малышка Элспет, по ее подбородку стекал персиковый сок, пока она вгрызалась в спелый фрукт, стараясь не задеть свой шатающийся зуб. Очевидно, одного пенни на сладости девчушке показалось мало. Она вернулась, чтобы выклянчить еще, а заодно привела всех своих приятелей.
После очередного победного броска Колин передал сетку с вишнями Минерве, чтобы та раздала их детям.
– По одной вишне каждому, – обратился он к столпившимся мальчишкам и девчонкам. – Косточками не плеваться!
Малышня оживилась так, будто виконт раздавал золотые монеты, и окружила Минерву тесным кольцом. Но она, открыв сетку, широко улыбнулась Пэйну и спросила:
– А вы не хотите одну ягодку?
Он покачал головой. Лучшей наградой для него была искренняя, восхищенная улыбка этой девушки.
– А теперь виноград! – воскликнул один из мальчишек. – Боже мой, я никогда не ел винограда! Ни разу в жизни.
Тучная женщина за столом у палатки скрестила на груди руки.
– Жадные маленькие попрошайки! Зря надеетесь! Ему ни за что не выиграть виноград!
– Посмотрим. – Колин покатал в руке деревянный шар, оценивая ситуацию. Корзина, в которую требовалось попасть, находилась шагах в десяти и была не больше чайного блюдца. Если кидать параллельно земле, шар лишь заденет край и отскочит в сторону. Лучше кидать по высокой дуге, чтобы шар упал прямо в корзину.
Виконт послал шар в воздух. Дети затаили дыхание.
А вскоре Пэйн уже держал в руках кисти винограда. Красные ягоды были слегка увядшие, некоторые почти превратились в изюм. Но разве мальчишка, никогда не видевший винограда, знает, как тот должен выглядеть? Так откуда взяться жалобам? Дети закидывали виноградины в рот и соревновались в том, кто громче зачмокает от удовольствия.
Доев виноград, они запрыгали на месте и хором закричали:
– А теперь ананас! Выиграйте нам ананас!
Колин скривился. Последняя корзинка была размером с чайную чашку. Да можно ли вообще закинуть в нее шар, тем более с такого расстояния?
– Не очень-то на это надейтесь, дети.
– О, но я мечтаю поесть ананаса!
– Моя мать работает горничной. Она пробовала ананас. Говорит, что на вкус он – словно амброзия.
– Вы сможете его выиграть, сэр! – воскликнула Элспет.
Виконт бросил деревянный шар этой храброй девчонке.
– Потри его на удачу, лапочка.
Улыбнувшись, она выполнила просьбу и кинула шар обратно.
Пэйн подмигнул Минерве и пожал плечами:
– Вряд ли получится.
Затем он повернулся к корзине, прицелился и метнул мяч.
______________________________
Примечания переводчика:
50) Сандвичевы острова, о которых здесь идет речь, теперь называются Гавайскими островами.
Глава 22
Когда Колин запустил деревянный шар в цель, все дети с надеждой сцепили пальцы и затаили дыхание – а вместе с ними и Минерва, хотя она волновалась вовсе не из-за ананаса. «Попади. Попади», – мысленно твердила она.
Пэйн не попал.
Когда шар отскочил от края корзины и ударился о землю, Минерва вместе со всеми детьми разочарованно выдохнула.
Колин пожал плечами и махнул рукой.
– Увы, юноши и девушки, я сделал всё, что смог.
Его не рассердила неудача. Казалось, он, как обычно, принял проигрыш с легкостью, но Минерва чувствовала, что Колин тоже разочарован – и причина этому вовсе не раненое самолюбие, а то, что не получилось угостить детей лакомством, вкус которого они бы запомнили надолго.
Отбросив осмотрительность и бережливость, Минерва подошла к столу и обратилась к хозяйке палатки:
– Сколько вы хотите за ананас? Трех шиллингов хватит?
Глаза женщины загорелись от жадности, но она поджала губы.
– Ананас не продается.
– Тогда я попробую его выиграть, – выступил вперед нарядно одетый юный джентльмен.
Судя по его виду, это был местный щеголь, чванливый сынок какого-нибудь сквайра, заявившийся на ярмарку с кучей карманных денег от щедрого папеньки. Рядом с ним стояли два приятеля, похоже, горящих желанием развлечься.
– Извините, господа, – толстуха за столом скрестила руки на груди, – эта палатка закрыта.
– Жаль, – ответил разодетый юнец, бросив высокомерный взгляд на Колина. – Я бы не прочь показать этому малому, как нужно попадать в цель.
Его дружки засмеялись. Дети тут же окружили Пэйна, словно тот был одним из них и нуждался в защите. Это выглядело очень трогательно.
– Что ж, – дружелюбно предложил виконт, – попытайтесь. Я не возражаю. Если хотите посоревноваться в меткости, можно это устроить – например, с пистолетами и мишенью.
Дети восхищенно зашептались. Очевидно, состязания в стрельбе показались им хорошим утешением после крушения надежд на выигрыш ананаса.
Юнец смерил Колина взглядом и ухмыльнулся:
– Предупреждаю, я лучший стрелок в округе. Но если настаиваете, буду рад проучить вас.
– Значит, будете рады и заполучить мои деньги. Давайте заключим пари.
– С удовольствием. Ваша ставка?
Виконт пошарил в карманах. Минерва встревожилась. Может, он и в самом деле отличный стрелок, но нельзя ведь рисковать всеми их финансами!
– Пять фунтов, – предложил Пэйн.
Пять фунтов? Его спутница не поверила своим ушам.
– Пять фунтов? – переспросил юный джентльмен.
Не удержавшись, Минерва подошла к Колину и шепнула ему на ухо:
– Пять фунтов? Вы с ума сошли? Где вы собираетесь их взять?
– Здесь. – Виконт извлек из внутреннего кармана сюртука свернутую бумажку. – Только что нашел. Она провалялась в кармане, наверное, не один месяц. Совсем про нее забыл.
Минерва развернула ее и поправила очки на носу. Действительно, это была пятифунтовая банкнота.
«Пять фунтов! – мелькнуло в голове. – Всё это время я беспокоилась о том, как растянуть оставшиеся у нас шиллинги и пенсы, а Пэйн таскал в кармане такое богатство! Невероятный плут!»
– Нельзя этим рисковать, – зашептала она. – Ведь это...
– Это пари. – Денди вытряхнул из кошелька пять золотых соверенов и вложил их в руку Минервы. – Пять фунтов (51).
Видит бог, ей всё это не нравилось.
Словно настоящая процессия, всей толпой они промаршировали на окраину ярмарки, чтобы там, в безопасном месте, устроить состязание. Пока готовили набитую соломой мишень, начало смеркаться, вокруг собралась толпа зевак.
– Делаем по одному выстрелу, – предложил самоуверенный денди, взглядом примеряясь к яблочку мишени, установленной посреди свежевспаханного поля. – Чей выстрел окажется ближе к центру – тот и победит.
– Звучит справедливо, – согласился Колин. – Вы первый.
Юнец почистил и зарядил свой отполированный до блеска двуствольный пистолет, устроив из сего действа целое представление. Минерву позабавило то, что это был пистолет Финча (52). Ее подруга Сюзанна уж точно посмеялась бы над такой иронией судьбы.
С помпой и чрезвычайной важностью этот доморощенный денди прицелился и выстрелил. На мишени образовался темный кружок в нескольких дюймах от центра.
Стрелок поклонился в ответ на жидкие аплодисменты, а Минерва закатила глаза. Дамы из Спиндл-Коув стреляют куда лучше. Наверняка, и Колин тоже.
В кои-то веки виконт обошелся без рисовки. Он просто скинул сюртук и провел рукой по своим вьющимся волосам. Этих двух жестов оказалось достаточно, чтобы вызвать у всех присутствующих женщин желание, а у мужчин – зависть. Дети и вовсе видели теперь в нем кумира. Боже, как он был хорош собой!
Ослепленная красотой Пэйна, Минерва почти забыла, что нужно беспокоиться о том, попадет ли он в цель. Прежде чем ее вновь охватила тревога, виконт шагнул вперед, поднял пистолет и выстрелил. Едва дым рассеялся, Минерва сдернула с носа очки и вгляделась в мишень.
Разумеется, в самое яблочко!
Дети радостно завопили и заулюлюкали. Несколько мальчишек постарше даже попытались в честь победы Колина покачать его на руках, впрочем, у них не хватило на это силенок.
Минерва крепче сжала в кулаке свое маленькое богатство. Десять фунтов! Эта сумма все меняет. Теперь они смогут вовремя добраться до Эдинбурга, где Франсину ждет триумф.
Когда Пэйн наконец вырвался из рук ликующих детей и с улыбкой повернулся к своей спутнице, ей захотелось его поцеловать. Прямо здесь, перед всеми этими людьми.
Но тут подал голос проигравший денди.
– Ты мошенник! – он прошил виконта пристальным взглядом. – Не знаю, чем ты промышляешь, но мой отец – местный мировой судья. Думаю, ему захочется потолковать с тобой. А эту пятифунтовую банкноту нужно забрать с собой как улику. Уверен, ты ее украл.
Спокойно отступив, Колин натянул сюртук.
– Мне не нужны неприятности.
Дружок юного денди сунулся вперед, потрясая кулаком.
– Ты их уже нашел!
Минерва понимала, что в драке Пэйн может запросто уложить одного, а то и пару этих юнцов. Но если щеголь и в самом деле сын мирового судьи, лучше не затевать с ним ссору.
Ну почему в этом путешествии ей с Колином все время приходится спешно удирать после очередного нарушения общественного порядка, а то и потасовки? Неужели нельзя спокойно удалиться легкой поступью с десятью фунтами в кармане? Ну хотя бы на этот раз!
– Послушайте, – сказал виконт, похлопав по плечу денди и его дружков. – Наверное, вы правы: я повел себя не совсем спортивно. Но, уверен, мы можем уладить это без вмешательства мирового судьи. Я докажу, что я честный малый. Как насчет таких условий пари: я даю вам шанс отыграть все деньги назад? Победитель получит двойную ставку.
Юный щеголь презрительно усмехнулся:
– Если ты полагаешь, что я...
– Нет-нет, – ответил Колин примиряющим тоном, – речь идет не о вас и обо мне. На этот раз пусть стреляют наши секунданты. Ваш друг, – он указал пальцем на приятеля, стоящего за плечом собеседника, – против моей девушки.
Он посмотрел на Минерву. «О нет! Не надо!» – ответила она взглядом.
– Против твоей девчонки? – рассмеялся денди.
– Она даже снимет свои очки. – Виконт поднял руки, словно сдаваясь. – Я же говорю, мне не нужны неприятности. Можете заковать меня в кандалы и посадить в колодки, но богаче от этого вы не станете. А так сможете выиграть пять фунтов.
Щеголь расправил плечи и улыбнулся.
– В таком случае, договорились. Как скажешь.
– Победитель получит двойную ставку, – напомнил Пэйн, подозвал Элспет и, обхватив ее за талию, усадил на изгородь. – Малышка подержит наши деньги.
С этими словами он взял у Минервы десять фунтов и вложил их в ладошку девочки.
Денди вытряхнул все монеты из своего кошелька и занял еще несколько фунтов у приятелей. Собрав нужную сумму, он вручил ее улыбающейся Элспет, которая тут же завязала все деньги в носовой платок. Затем юнец передал пистолет своему секунданту. Тот довольно скоро доказал, что является сносным стрелком, поразив мишень, хотя и довольно далеко от центра.
Наступила очередь Минервы. От волнения у нее затряслись поджилки.
– Дайте нам минутку, – с улыбкой сказал Колин. – Я покажу ей, как стрелять из этой штуки.
Щеголь и его дружки расхохотались, а виконт подвел свою спутницу к линии огня.
– О чем вы только думали, когда предложили такое? – прошептала она, вся дрожа. – Что мне теперь делать?
– Разумеется, стрелять. И попасть в яблочко.
Уверенным движением Пэйн снял с нее очки, сложил их и убрал в карман сюртука.
Вложив в ее руку перезаряженный пистолет, Колин встал за спиной Минервы, обнял ее и поднял ее руку с оружием, притворяясь, что объясняет, как нужно стрелять.
– После того, как выстрелите, – прошептал он ей на ухо, – хватайте деньги, что держит Элспет, а я заберу Франсину. И мы помчимся со всего духу вон по той улице. – Он указал дулом пистолета в нужную сторону. – Ни в коем случае не останавливайтесь. Даже чтобы оглянуться. Я догоню вас, обещаю.
Минерва прижалась спиной к груди Пэйна, наслаждаясь его теплом и силой.
– Но... Вдруг я промахнусь?
– Вы не промахнетесь. – Он шагнул назад, разомкнув объятия. – А теперь стреляйте! Покажите класс!
Она не спеша прицелилась. Руки ее дрожали. Минерва пыталась вспомнить все советы, что давали ей Сюзанна и мисс Тейлор. Как и все леди в Спиндл-Коув, она училась стрелять, но ее выстрелы далеко не всегда были меткими. Мать даже не скрывала, что находит участие Минервы в этих занятиях смехотворным. Почти слепая девица с пистолетом? Миссис Хайвуд частенько повторяла дочери: «Дорогая, джентльмены и так обходят тебя стороной. Вовсе не обязательно отпугивать их еще и оружием».
Минерва глубоко вдохнула, стараясь не обращать внимания на раздающиеся вокруг смешки.
– Франсина, это ради тебя, – прошептала она и начала нажимать на курок.
Зеваки притихли. Но тут из толпы раздался выкрик, от которого палец замер на курке, а кровь в жилах заледенела:
– Это он! Вон там!
О нет! Только не это!
– Ловите его, братцы! – вопил все тот же человек. – Вот ты где, князь Амперсанд из Крабии!
Потрясенная Минерва опустила пистолет и кинула взгляд на Колина.
– Стреляй! Ну же! – приказал он, широко раскрыв горящие огнем глаза.
– Хорошо.
Внезапно ощутив холодную уверенность, она подняла пистолет, навела на цель и выстрелила. Даже не взглянув, попала ли в мишень, Минерва выхватила у Элспет платок с деньгами и бросилась прочь. Победные детские вопли подтвердили то, о чем она и так в глубине души знала: пуля попала в яблочко, как и просил Колин.
Усмехнувшись, Минерва пригнула голову, напряглась и помчалась в указанном им направлении. Из-за громко вырывающегося из груди дыхания и бешеного стука сердца она едва слышала, как шлепают по грязи ее ботинки. Но вскоре беглянке показалось, что ее кто-то догоняет. Не смея сбавить скорость или оглянуться, чтобы посмотреть, Колин ли это, Минерва неслась вперед так, словно за ней гнался сам дьявол.
Именно в этот момент сумасшедшего бегства с еще не остывшим после выстрела пистолетом в одной руке и деньгами, зажатыми в другой, она вдруг осознала, что в ее жизни что-то безвозвратно изменилось.
Сегодня выяснилось, что мать неверно судила о ней. Вовсе Минерва не дурнушка, а вполне милая. Не рассеянная и неуклюжая, а уверенная в себе и к тому же стреляет метко.
Но главное – она не безнадежная. У нее имеются двадцать фунтов и важное научное открытие. А еще у нее есть Колин – самый красивый и очаровательный дьявол во всей Англии, бегущий сейчас следом. Никогда еще жизнь Минервы не была так хороша! Если не считать преследующего их рассерженного сынка мирового судьи да еще разбойника, мечтающего получить выкуп за важную персону.
– Сюда! – крикнул Пэйн, догнав свою спутницу, едва они достигли городской окраины.
Прижав к себе чемодан с Франсиной, он свернул в какой-то узкий темный переулок. С топотом промчавшись по нему, беглецы нырнули в арочный проход, который вывел их через церковное кладбище за городскую черту, и, неся вдвоем чемодан, направились на запад, где уже садилось солнце. Лишь преодолев пару лугов, перескочив через перелаз в изгороди и взобравшись на холм, они остановились перевести дыхание и оглянулись назад.
Погони не было.
– Как вам удалось ускользнуть? – спросила Минерва.
– Благодаря Элспет и ее армии – они обеспечили мне отступление. Но нам еще угрожает опасность. – Тяжело дыша, Колин кивнул в сторону стоящей неподалеку хижины. – Туда.
Это нельзя было назвать нормальным жильем – просто тесная хибарка, служащая временным кровом для пастухов, пригоняющих свои стада на местное пастбище. Сегодня она пустовала. Наверное, всех овец закрыли в загонах, чтобы пастухи смогли повеселиться на ярмарке.
Колину пришлось нагнуться, чтобы пройти в невысокую дверь. Внутри обнаружилась небольшая кухонная плита, лампа, а также несколько посохов и другие пастушьи принадлежности. И еще там была узкая кровать.
Тяжело дыша после долгого бега, Минерва нашла огниво, зажгла лампу, осветившую хижину желтым светом, а затем повернулась к Пэйну и сказала:
– Знаете, а ведь сегодня – мой день рождения.
Он рассмеялся:
– В самом деле?
– Ну, не совсем. – Минерва, не сдержавшись, хихикнула. – Но случись так, я бы посчитала его своим лучшим днем рождения. Колин, вы были бесподобны!
– А вы держались потрясающе. – Виконт обнял спутницу за талию и громко вздохнул. – Вы потрясающая.
От этой похвалы по ее коже побежали мурашки. Но когда Пэйн привлек Минерву к себе, то почувствовал странную круглую помеху между ними. Он озадаченно нахмурился.
Минерва, рассмеявшись, отстранилась, вынула этот загадочный предмет из кармана верхней юбки и показала Колину.
– Я сберегла для вас персик.
Он посмотрел на фрукт, потом на нее.
– Минерва...
Она задрожала всем телом, ощутив разгорающийся между их телами жар, различив голод в глазах Пэйна, понимая, что это вовсе не урок и не эксперимент ради удовлетворения научного интереса. И уж точно это не притворство. Всё по-настоящему.
Колин начал медленно, мучительно медленно наклоняться к ней, заставляя Минерву тянуться навстречу, жаждая прикосновения его губ. Наконец он обхватил ладонью ее затылок и завладел ее ртом в глубоком, страстном поцелуе.
Минерва уронила персик на покрытый соломой земляной пол, чтобы прикоснуться к Пэйну. Они целовались, крепко обнявшись, запустив пальцы друг другу в волосы, сталкиваясь языками. И всё же поцелуй казался им недостаточно глубоким, обоим хотелось прижаться друг к другу еще теснее.
Соски Минервы напряглись. Она чувствовала, как ей в живот упирается твердая выпуклость возбужденной плоти. Разум начал понимать то, что уже давно знали их тела: есть лишь один способ удовлетворить это влечение, достичь горячо желанной близости.
Колин провел языком по шее Минервы.
– Я хочу заняться с вами любовью.
От дерзкого, недвусмысленного заявления по ее венам разлилось пламя: жаркое, мощное, всепоглощающее.
Для отказа можно было найти дюжину причин. Но всё это были причины, о которых Минерве напомнили бы мать, сестры, другие благородные дамы. Сама она оставила надежды на замужество и сохранение репутации. Сомнений насчет того, как следует поступить, не было. Ее тело жаждало прижаться к обнаженному телу Колина. Ее пытливый разум хотел узнать, каково это: познать плотскую страсть с этим мужчиной. А сердце уже принадлежало Пэйну, пусть даже этот повеса собирался его разбить.
Он потянулся к завязкам ее верхней юбки, ловко развязал их, и юбка сползла на пол. Затем Колин нащупал ряд застежек на спине Минервы и хриплым от желания голосом сказал:
– Я обещал вам, что не сделаю этого. Черт, я и себе дал такое обещание. Но я ничего не могу поделать, Мин, я так сильно вас хочу!
Не сумев подобрать нужных слов, она поцеловала его в шею и прижалась к нему, надеясь показать, что и она его хочет, жаждет его прикосновений. Пока Пэйн расстегивал платье Минервы, она запустила пальцы в его волосы и выдохнула:
– Колин...
Он обхватил ее за плечи, посмотрел в глаза и произнес:
– Если вы не хотите этого, дайте знать. – Виконт тяжело сглотнул. – Одно ваше слово – и я остановлюсь.
В ответ она спустила платье с плеч, и голубой шелк, скользнув вдоль тела, лег к ее ногам. Опершись на руку Пэйна, Минерва переступила через снятый наряд.
Шагнув назад, виконт издал короткий страстный стон.
– До чего же вы милая!
Она зарделась от удовольствия, а Колин между тем рассматривал ее кружевную сорочку, французский корсет и шелковые чулки. Если эти вещи из приданого и береглись для другого случая, Минерва сейчас об этом и не вспомнила. В мыслях всё заслонили события безумного, триумфального дня, проведенного на ярмарке, это укромное место для ночлега и неприкрытое желание в глазах Пэйна.
Минерве казалось, что сбылись наконец ее заветные мечты. Она открыла чемодан и вынула оттуда вышитые ею простыни, хранимые для брачной ночи, в наступление которой уже не верилось. Колин помог застелить ими узкую кровать.
«Даже если мне суждено сойти в могилу, так и не выйдя замуж, я всё же познаю больше страсти за нынешнюю ночь, чем иные женщины – за всю жизнь», – подумала Минерва, поклявшись себе сполна насладиться каждым прикосновением, запомнить каждую ласку. Чтобы всё хорошенько рассмотреть, она решила не закрывать глаза – даже сейчас, когда Пэйн нежно целовал ее шею чуть ниже уха.
Затем виконт повернул Минерву к себе спиной и развязал шнурки французского корсета. Стягивающее тело одеяние упало на пол, от глубокого вдоха у нее закружилась голова.
С тихим стоном Колин прижал Минерву к своей твердой мускулистой груди и, обхватив ладонями мягкие полушария ее грудей, начал ласкать их большими пальцами рук через полотно ее сорочки. Минерва задышала чаще, соски ее напряглись.
Она повернулась в объятиях Пэйна, тоже желая прикоснуться к нему, скользнула руками под лацканы сюртука и спустила его с плеч виконта. Тот выпутался из рукавов и отбросил сюртук в сторону. Минерва высвободила рубашку Колина из пояса брюк и нырнула под нее ладонями, изучая гладкую, мускулистую мужскую грудь.
Колин поднял руки, насколько позволял это сделать низкий потолок хижины. Минерва стянула с Пэйна рубашку, а затем, по его знаку, сама подняла руки. Сняв с нее и отбросив в сторону тонкую сорочку, он медленно, благоговейно огладил Минерву сверху вниз, пробуждая все ее тело своими прикосновениями, плавно скользя по ее рукам, груди, талии, бедрам своими ладонями. Они немного загрубели от работы нынешним утром, но их легкая шершавость лишь усиливала наслаждение от прикосновения и напоминала, что всё происходит не во сне, а на самом деле.
