Текст книги "Жестоко и прекрасно (ЛП)"
Автор книги: Терри Э. Лейн
Соавторы: А. М. Харгроув
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 26 страниц)
Я протягиваю руку и касаюсь его руки.
– Спасибо, что сказал мне это. Мы не были здесь достаточно долго, чтобы встретить многих других парней, так что я не знала. Я ценю это.
Он роется в кармане и достает карту.
– Слушай, если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони. Я уйду отсюда примерно через час. Но этим занимается весь отдел. Ты должна знать это. Это было очень тяжело для Розенберга. Все любят Дрю.
Я бегло смотрю на его карточку и говорю:
– Спасибо. Ты был очень добр.
Затем я собираю свой рассыпчатый кекс и колу и возвращаюсь в комнату.
Два дня спустя мой Дрю, мой муж, единственный мужчина, которого я когда-либо любила, исчезает, делая последний вздох, и я лежу в постели рядом с ним, Бен держит одну руку, а Летти держит другую. Это очень мирно – для Дрю. Для меня мой мир разлетается на мелкие осколки, когда все частички Дрю покидают этот мир. Все частички меня стались позади, разбитые и… одинокие.
Глава 30
Прошлое
ПОХОРОНЫ ДРЮ ПРОИСХОДЯТ ЗА ОДНУ неделю до нашей первой годовщины. Дрю, будучи Дрю, оставил Бену четкие инструкции о том, как он хочет, чтобы все уладилось. Так что Бен позаботился почти обо всем. Это тоже было хорошо, потому что я была в состоянии вечного оцепенения. Рэй и Летти взяли на себя место, выбрав ту же церковь, в которой мы с Дрю обвенчались.
Позже мне рассказали, что на них приходили люди из его резиденции, его хоккейной команды, включая Сэма и Кэролайн, из класса его медицинской школы и из его программы стипендий. Я не вижу никого из них. Церковь – чистый лист, я – огромное пустое пространство, а место, где раньше было мое сердце, – черная дыра. Я пуста, бездеятельна. Священник говорит прекрасные вещи, но я не очень понимаю. Бен сидит с одной стороны, а Летти с другой. Я сжимаю обе их руки, просто чтобы хоть что-то почувствовать.
Священник позволяет любому подойти к кафедре, чтобы сказать что-то о Дрю, если он того пожелает. Я вижу, как многие люди подходят и говорят, но ничего не слышу. Не раньше Бена. Ему приходится распутывать свои пальцы, когда он подходит, чтобы взять микрофон. Его руки дрожат, когда он роется в кармане пиджака и достает свою речь. Я слушаю хвалебную речь Бена, и мое сердце цепляется за нее, цепляясь за каждый слог.
Он начинает, со знакомства, в детском саду, и рассказывает обо всей их жизни. Но его подача бесценна. Это забавно, но перемежается моментами любви, которых недостаточно, чтобы довести всех до рыданий, достаточно, чтобы получить слезы на глазах. Его история о том, как Дрю учился кататься на коньках, обрушив весь дом.
– Итак, он говорит: «Чувак, я серьезно. Я выучу это, даже если это убьет меня». И вы должны представить себе Дрю – шесть футов и три дюйма в одном из этих трико, верно? Поэтому я говорю ему: «Ты ведь знаешь, что будешь на сольных концертах и все такое, верно?» И он говорит: «Да. Ты придешь посмотреть?» И он серьезен. Так что он делает это так, как вы никогда не видели. Он приходит домой весь в синяках и рассказывает мне, как он разучивает эти сальдовы и аксели и весь в восторге от этого. Я имею в виду Дрю Макнайта всех. Фигурное катание! Итак, он, наконец, доходит до того, что ему приходится выполнять все эти прыжки и все такое, и он умоляет меня прийти посмотреть. Я его лучший друг. Что я собираюсь сказать? Итак, я иду на каток и вижу огромную Дрю среди всех этих семи-восьмилетних девочек в розовых пачках. Это было бы все равно что увидеть, как Скала занимается балетом. Без шуток. Каждый раз, когда он выступает или одна из маленьких девочек что-то делает, они все дают пять или бьют друг друга кулаками. И Дрю находится прямо посреди них. Это было чертовски весело. Но, клянусь богом, в ту ночь мужчина приходит домой, кладет фигурные коньки в шкаф, меняет их на пару коньков и берет хоккейные, как будто он был рожден для игры. И это был Дрю Макнайт».
Вы можете слышать ропот по всей церкви и справа от Бена. Дрю никогда ничего не делал без цели или без причины.
– И еще одна вещь, которую сделал Дрю, – пригласил меня на футбольный матч Purdue и вечеринку в честь выпускников. Итак, мы пошли. Пришли моя сестра Дженна и ее лучшая подруга и соседка по комнате Кейт Форбс. Дрю взглянул на Кейт и сказал мне: «Чувак, кто эта девушка с твоей сестрой?» Когда я сказал ему, он сказал: «Однажды я женюсь на ней. Познакомь нас. Сейчас». Потребовалось несколько недель, чтобы убедить Кейт согласиться на свидание, но, черт возьми, если он этого не сделал. А Кейт, ты сделала его самым счастливым парнем на Земле.
Он аккуратно складывает свои бумаги пополам и говорит тихим голосом:
– Мне будет не хватать тебя, брат мой.
Бен идет вниз и садится рядом со мной, хватает мою руку и сжимает ее. Я знаю, что ему было нелегко это сделать, но Дрю был бы горд, если бы он был здесь. Что-то внутри моего сердца подсказывает мне, что он слышал каждое слово.
Если присутствующие ожидают, что я буду говорить, они будут разочарованы. Теперь мое тело раздирают тихие рыдания. Рука Бена обвивает меня, когда я прислоняюсь к нему для поддержки. Вопрос, который не оставляет меня, снова поражает меня. Как я буду жить без него?
Церковь любезно разрешила нам встретить скорбящих в большом зале, поэтому у нас есть еда и напитки. Народу так много, что я не успеваю. Половину времени я оказываюсь в ванной, брызгаю водой на лицо, пытаясь смыть слезы. Сегодня я ни разу не побеспокоилась о макияже, и это был лучшее решение в моей жизни. Я бы уже выглядела ужасно, даже с водонепроницаемой косметикой. В какой-то момент, приведя себя в порядок, я смотрю на Бена и вижу, что его волосы выглядят так, будто их охватил ураган. Он не может совладать с ни м. Я слышу голос Дрю у себя в голове:
– Детка, иди и почини ему это дерьмо. Он выглядит как ад.
Вот что я делаю. Я подхожу к нему и хватаю его за руку.
– Подойди сюда на секунду.
– Что?
Я делаю все возможное, чтобы привести в порядок обломки волнистого гнезда Бена.
– Настолько плохо, да?
Сморщив лицо, я говорю:
– Да. Это выглядело так, как будто ты только что проснулся после недельного запоя.
Его рука поднимается, чтобы провести по его волосам, и я ловлю своей рукой.
– Остановись. Вот что вызывает этот беспорядок.
Он вытягивает руки.
– Хорошо. Хорошо. Я сделаю лучше. Я просто …
Я провожу пальцем по лицу и говорю:
– Я знаю. Мы все такие.
– Нам нужно, черт возьми, выпить, не так ли?
– И мы выпьем, как только это закончится.
Возвращаемся к толпе. Когда последний человек уходит, мы все, наконец, делаем передышку и садимся. Рэй и Летти выглядят так, словно они постарели на двадцать лет. Я чувствую, что у меня тоже есть седые волосы. Волосы Бена снова в беспорядке, и я смеюсь. Это один из тех неуместных смехов, которые пытаешься сдержать, но не можешь. Все смотрят на меня с вопросами в глазах.
Покачав головой, я говорю:
– Это волосы Бена. Я слышу, как Дрю говорит об этом кучу дерьма.
Все смеются, и начинаются истории о Дрю. Бен приглашает всех убраться в его винном шкафу, и мы мигрируем к нему домой. Рэй, Летти и мои родители через некоторое время уходят, а мы с Дженной остаемся на ночь. Напиваемся до дури и все валимся на пол, со спальными мешками, подушками и подушками с кушеток и кресел.
Утром я просыпаюсь и осматриваюсь. Бен и Дженна все еще без сознания. Я переворачиваюсь и вижу все пустые бутылки из-под ликера на кофейном столике. Удивительно, что меня не тошнит. Я собираюсь и иду в ванную. На обратном пути я прохожу мимо полки с фотографиями Бена и Дрю. Я не могу не смотреть на них. Какая они пара. Или были. На меня накатывает внезапная волна беспокойства, и я чуть не роняю фотографию из рук, когда сползаю на пол. Моя грудь сжимается от боли, когда я понимаю, что никогда не смогу вернуться домой. Я не смогу снова войти в эту дверь, зная, что Дрю никогда не будет там, чтобы поприветствовать меня своими потрясающими голубыми глазами. Волна тошноты накатывает на меня, и я зажимаю рот рукой. Бен рядом, тянет меня вверх.
– Что случилось?
– Я не могу вернуться домой. Я … когда-либо. Я никогда не смогу туда вернуться.
Все мое тело трясется.
– Все в порядке, Кейт. Тебе не нужно.
– Нет, ты не понимаешь, Бен. Я вообще не могу туда идти.
Он хватает меня за руку, и мы идем на кухню, где он наливает мне стакан воды.
После нескольких глотков, когда Бен рассказывает мне об этом приступе тревоги, я успокаиваюсь.
– Кейт, это новый путь для тебя.
– Бен, дело не в новом пути. Дело в том, что Дрю никогда не вернется домой. Я не хочу быть в этом доме. Время.
– Хорошо. Хорошо. Я понимаю. Пойдем со мной.
Он снова берет меня за руку, и на этот раз мы идем в его кабинет.
– Присаживайся, – говорит он, указывая на стул. – Послушай, тебе не нужно возвращаться туда. На самом деле, ты должна его продать. Но у меня есть кое-что для тебя.
– Ты знаешь?
– Ага. Ты знаешь нашего парня. Он всегда все планировал. Я должен был отдать это тебе на следующий день после похорон. Вот.
Бен протягивает мне конверт.
Я смотрю на него, не зная, что делать.
Он кивает.
– Открой его. Я должен остаться с тобой, пока ты читаешь это.
– Хорошо. Неужели это разорвет меня на еще большие куски?
– Я не знаю.
Его руки снова теребят волосы.
На внешней стороне конверта написано: «Моей любимой Кейт».
Я осторожно открываю.
Моя дорогая Кейт,
Если ты читаешь это, то неизбежное произошло. У нас было много дискуссий о том, что произойдет после моей смерти, но, зная тебя так, как я, я знал, что должен написать это. Вот почему я дал это Бену. (Надеюсь, чувак выполнил мои инструкции!)
Я надеюсь, ты не ненавидишь меня за то, что я пытался выслать тебя из больницы (хотя я был почти уверен, что ты будешь слишком упряма, чтобы уйти). Ты уже прошла через худшее из худших, и я не хотел, чтобы ты прошла и через это тоже. Я хотел, чтобы ты сохранила наши лучшие воспоминания, помнила обо мне в дни моего здоровья, когда мы были счастливы и влюбились друг в друга, и любили беззаветно. Я никогда не говорил тебе этого, но если бы у меня был хрустальный шар и я мог видеть будущее, я бы убежал далеко-далеко от тебя так быстро и изо всех сил, как только мог. Не потому, что я не любил тебя. Надеюсь, ты это знаешь. Мое сердце настолько запуталось в твоем, насколько это было возможно. Я не думаю, что мог бы любить кого-то так сильно, как любил тебя. Я бы сбежал, потому что никогда бы не заставил тебя пройти через это ужасное путешествие. И я только сейчас слышу, как ты разглагольствуешь. Но стоп. Готово. Все кончено. А я не знал. Так мы полюбили друг друга, поженились, а остальное, как говорится, уже история.
Но этот конец не был частью моего плана, как ты знаешь. У меня были такие великие планы для нас. Большой дом с тремя детьми. Стареем вместе и балуем наших внуков. Я видел, как мы держимся за руки, сидим на качалках, смотрим на закаты, потягиваем вино. Роскошные каникулы (которые могли включать или не включать дополнительные поездки на игры «Блэкхокс»), а я бы избаловал тебя до чертиков. Слова никогда не выскажут вам, как я сожалею, что не смог осуществить эти мечты.
Теперь самое сложное для тебя, Кейт. Ты дала мне обещание, и я собираюсь заставить тебя сдержать слово. Ты поклялась мне, что после этого будешь двигаться дальше. Ты пойдешь вперед, найдешь кого-то другого и будете жить своей жизнью. Это то, что я прошу тебя сделать. О, я знаю, что ты не можешь сделать это сразу. Но не смей годами сидеть на заднице и чахнуть. И, зная тебя, именно это ты и сделаешь. Ты иногда такая крутая задница. Но я не позволю тебе уйти от этого. На этот раз ты сдержишь свою часть договора. Это огромный мир, Кейт. Я был не единственным человеком в нем для тебя. Не говори этого и не будьте наивной. Откройся и позволь себе снова полюбить. Худшее, что может случиться, и последнее, чего бы я хотел, это чтобы ты была одна и была одинока. Ты уже слишком много пережила в своей молодой жизни. Ты обещала мне, и, клянусь Богом, тебе лучше не нарушать этого. Итак, я даю тебе шесть месяцев. Слишком мало, говоришь? Я говорю ерунда. Ты начинаешь собирать свои коробки, потому что мои уже упакованы, и убирайся к черту отсюда. Продавай дом. Ты меня слышишь? Двигайся. Убирайся к черту оттуда! Отдай всю мою одежду на благотворительность. Несколько вещей, которые я отметил, достанутся Бену или моим родителям. У тебя уже есть то, что ты хочешь. Все остальное помечено для благотворительной организации, которую я указал.
У меня достаточно денег на страхование жизни и денег из моего трастового фонда, которые ты унаследуешь, чтобы чувствовать себя комфортно столько, сколько захочешь. Тебе нужно будет работать, только если это то, чем ты хочешь заниматься. Бен поможет тебе со всем этим – он твой парень с деньгами. Это даст тебе время понять, где ты хочешь в конечном итоге жить. Иди. Исследуй мир, если хочешь. Ищи новую жизнь для себя. И найти этого особенного человека. Убедись, что он хорошо к тебе относится. И не смиряйся. Ты заслуживаешь лучшего из лучших, Кейт.
Сделай мне одолжение. Всегда помни лучшие времена и знай, что я любил все частички тебя вместе со всеми частичками себя.
Навсегда, а затем позднее,
Дрю
P.S. Присмотри за Беном и скажи этому чуваку, чтобы он перестал водить руками по волосам. Он облысеет и в конечном итоге будет похож на меня, но он не будет таким сексуальным!
Дрю все равно нашел возможность рассмешить меня в конце.
– Ты читал это? – спрашиваю я Бена.
– Нет. Зачем?
Я передаю это ему. Его глаза наполняются слезами, пока он не доходит до последней строчки. Потом мы оба смеемся.
– Засранец.
Потом мы плачем, смеемся и обнимаемся.
Я смотрю на Бена и спрашиваю:
– Ты поможешь со всем этим? Думаю, я воспользуюсь предложением Дженны переехать. Большую часть моих вещей придется отправить на хранение, как только дом будет продан. Я хочу оставить его меблированным, чтобы он выглядел лучше.
– Конечно, я помогу, но почему бы тебе не облегчить себе задачу и не нанять какую-нибудь транспортную компанию.
– О, Бен, я не хочу тратить деньги. Я не работала шесть месяцев и не уверена в финансах.
Бен смеется.
– Ты не читала письмо? Ты понятия не имеешь, не так ли?
– О чем?
– Твое финансовое положение. А ты чертов бухгалтер.
– Ты пытаешься меня оскорбить?
Он качает головой.
– Нет. Если бы это был кто-то другой, кроме Дрю, я бы сказал да. Но не с ним. Кейт, позволь мне сказать, что ты можешь себе это позволить. Транспортная компания.
– А ты знаешь это, как?
– Я твой чертов брокер. Как сказано в письме – я денежный парень. Дрю оставил тебя в достатке. У него трастовый фонд. Я управлял его инвестициями в течение многих лет, и ты являешься его единственным бенефициаром.
– Он был тем, кого я хотела. Я никогда не обращала внимания на его банковский счет. Были только мы и мы боролись с гребаным раком. – Я почти рыдаю.
Денежный вопрос никогда не был важен для меня, и я не хочу сейчас на этом сосредотачиваться. Бен должно быть заметил это, потому что он продолжает давить.
– Сейчас. Подожди.
Бен пододвигает стул, и мы оба садимся за его компьютер. Он входит в свою брокерскую фирму и открывает счет Дрю.
– Это твой аккаунт. – Затем он прокручивает вниз и показывает мне цифры. Это семизначная сумма. – Это не включает его страхование жизни, которое добавит еще миллион.
– Что?
Я снова вытираю лицо, потому что я все еще плачу на протяжении всего этого разговора.
– Ты слышала меня. Ты знаешь о маме Дрю, верно? Ее семья?
– Ну, да.
– Вот откуда у него деньги. Твой дом? Ты ведь знаешь, что на него нет ипотеки, верно?
– Ага.
– Итак, Кейт, добавь к своей прибыли еще семьсот штук.
Иисус. Как я этого не знала?
– Ты никогда не говорила с ним о деньгах? – спрашивает Бен.
– Нет. Никогда. Оглядываясь назад, это звучит очень глупо с моей стороны.
– Нет. Я уверен, что если бы разговор когда-нибудь приблизился к этой теме, он бы сменил ее. И он тоже не был легкомысленным с этим.
Это трудно принять. Я знала, что деньги не проблема, но я просто никогда не копалась в этом.
– Бен, когда-нибудь, когда наши головы поправятся, нам нужно найти способ сделать что-то с частью этих денег в качестве дани ему.
– Ага. Я думаю, ты права. Кстати, я буду с тобой при оглашении его завещания и все такое.
– Хорошо.
– Значит, транспортная компания?
Летти звонит на следующей неделе и говорит, что чтение «Последней воли и завещания» Дрю состоится у них дома. Адвокат – близкий друг семьи, поэтому они решают сделать это там. Бен забирает меня у Дженны, и мы идем вместе.
После этого я спрашиваю Летти, согласна ли она со всем этим. В конце концов, это ее деньги.
Она вздыхает.
– Дрю любил тебя больше жизни, Кейт. Конечно, я в согласна с этим. Это была его воля, чтобы у тебя было все.
Потом рассказываю ей о своих планах переехать и продать.
– Я думаю, что ты мудра. Это место не принесет тебе ничего, кроме слез и душевной боли, дорогая, и видит Бог, с нас этого достаточно.
Она промокает глаза, когда говорит. Я спрашиваю себя, станет ли когда-нибудь легче говорить или думать о Дрю.
***
Семь месяцев спустя
Дом в основном готов, все наши с Дрю фотографии упакованы и отправлены на хранение. Грузчики приехали, и все мои вещи на складе. Наконец-то он выставлен на продажу, и я снова живу с Дженной, как в старые добрые времена.
Моя должность в Ernst and Young была отдана, но я прошла собеседование с Price Waterhouse и получила у них роль аудитора начального уровня. Я начинаю все сначала. Я бы солгала, если бы сказала, что не была в депрессии. Я думаю о Дрю каждый день. Он был везде, куда бы я ни посмотрела, во всем, что я делаю. Но думаю, что это процесс скорби, или, по крайней мере, так все говорят.
Сегодня во время обеденного перерыва я бегу в больницу. Я все еще занимаюсь вопросами страхования, поэтому предоставляю биллинговому отделу еще одну часть информации, которая им нужна. Женщина говорит мне вернуться через час, поэтому я решаю перекусить в столовой. Иду по коридору, сворачиваю за угол и натыкаюсь на доктора Мерсера. Опять же, его имя ускользает от меня. Я даю себе подзатыльник, потому что в ту ночь, когда я встретила его, я была не совсем в правильном настроении.
– Кейт.
– Доктор Мерсер.
Я протягиваю ему руку.
– Я думал, мы прошли все формальности. Пожалуйста, зовите меня Дрю.
Глава 31
Настоящее
ЭТО ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВЕСНЫ, и я стою у окна своей квартиры и смотрю, как солнце впервые появляется за день. Сегодня волнующий день и нервное возбуждение не давало мне спать. Руки обвивают меня и притягивают к твердой груди.
– Доброе утро, красавица.
Я поворачиваюсь в его объятиях и прижимаюсь губами к его.
– Доброе.
– Я не ожидал, что ты встанешь так рано.
Я пожимаю плечами.
– Я редко видела рассвет с тех пор, как переехала в Вашингтон.
– Это довольно впечатляюще, но на тебе ничего нет.
Мои губы кривятся, а затем я в ошеломленной тишине наблюдаю, как без рубашки, чертовски сексуальный Энди опускается на одно колено. Мое сердце останавливается. Восход солнца забыт, поскольку на меня не светит свет, как на человека передо мной.
Прошло несколько месяцев после неловкого разговора между родителями Дрю и мной. Кажется, они искренне рады, что я нашла кого-то другого. Их поддержка и любовь значили для меня целый мир. Теперь, когда все знают, ничто, кроме меня самой, не может помешать мне ринуться в новую жизнь.
Глаза Энди, так похожие на глаза Дрю, сверкают, глядя на меня. Моя грудь перестает двигаться.
– Милая, дыши.
Каждый звук застревает в вакууме, когда я выдыхаю, и знаю, что сдерживаю дыхание уже несколько лет.
– Кейт, ты зажгла во мне огонь задолго до того, как я понял, что это за огонь.
Говорят, когда ты умираешь, твоя жизнь проносится перед твоими глазами. У меня сейчас сюрреалистический момент. Все начинает замедляться, и воспоминания о том дне, когда я встретила Энди, возвращаются, как кувалда, в грудь.
– Примерно через семь месяцев после Дрю~
Я бросаюсь в больницу, ненавидя то, что я должна быть там. Но страховая компания нуждается в подписании некоторых документов, чтобы окончательно оформить льготы. Это то, что я должна была сделать несколько месяцев назад, но я не могла этого вынести.
Женщина передо мной не испытывает ко мне симпатии. Я уверена, что она все это видела и слышала. Мои обстоятельства не ужасны – по крайней мере, для кого-либо, кроме меня.
– Вы можете забрать форму через час. Это лучшее, что я могу сделать.
Я киваю и иду в столовую. Я не обедала и не хочу уходить и возвращаться. Пока я решаю, стоит ли пойти с салатом Кобб или Цезарь, кто-то произносит мое имя.
– Кейт.
Я поворачиваюсь, и мне требуется время, чтобы узнать лицо. Я не уверена, почему; его глаза – вылитое изображение Дрю.
– Доктор. Мерсер.
Я протягиваю руку.
Я никак не могла забыть доброту этого человека. Я практически рыдала рядом с ним в тот день, когда Дрю попросил меня навсегда покинуть его больничную палату.
– Я думал, мы прошли все формальности. Пожалуйста, зовите меня Дрю.
Я киваю, но трудно произнести это имя, не разрыдавшись.
– Как дела? – Спрашивает он.
Горе охватывает меня, и сквозь мою защиту скатывается слеза.
– Все в порядке, Кейт. Я не должен был спрашивать. Позволь мне угостить тебя обедом.
Я смотрю на него.
– Я не готова встречаться, – выпаливаю я.
Доктор Мерсер потрясенно смотрит на меня, и я понимаю свою ошибку. С вежливой улыбкой он говорит:
– Я не уверен, что моя девушка оценит, если я приглашу кого-нибудь на свидание. Я просто подумал, что могу предложить тебе послушать.
Мое лицо должно быть стало свекольно-красным.
– Мне жаль. С тех пор как я снял кольца, ко мне время от времени приставали.
Я не хотела снимать обручальное и помолвочное кольца, но каждый раз, когда я смотрела на них, я не могла перестать плакать. Через несколько месяцев мама, наконец, предложила мне снять их не потому, что я хочу забыть Дрю, а чтобы я могла вспомнить его без слез.
– Я не могу сказать, что виню их. Но я полностью их понимаю. Пройдет много времени, прежде чем ты тебе станет лучше.
Я рада, что он не сказал, что все в порядке. Я не уверена, что когда-нибудь смогу быть в порядке.
– Я не знаю, станет ли мне когда-нибудь лучше.
Он сочувственно кивает.
– Ты не думала о группе поддержки?
– Была там, делала это. И не пойми меня неправильно. Они помогают стольким людям. Но я чувствую себя как рыба в воде, потому что большинство людей там намного старше меня. Я не хочу принимать антидепрессанты, но если я в ближайшее время не сверну за угол, думаю, я могу начать.
– Не бойся их. Они не вызывают привыкания или чего-то в этом роде. Но позволь мне спросить тебя. Ты пробовала бегать? Исследования действительно показывают, что это может помочь при депрессии.
– Раньше я бегала. Но не последние пару лет.
– Почему бы тебе не попробовать? Бег может помочь очистить разум и улучшить общее самочувствие и количество эндорфинов. Я бегаю с группой, и вы можете присоединиться к нам, если хочешь.
Его слова звучат правдиво. Он врач, и я слышала это о беге раньше.
– Я чувствую, что за мной повсюду следует облако. Я даже не могу пойти к себе домой и передвинуть коробки, которые Дрю тщательно упаковал, чтобы мне не пришлось этого делать. Дом выставлен на продажу; Мне просто нужно вынести эти коробки, если я действительно планирую продать дом. Это тоже тяжело. Я не хочу продавать дом, который мы вместе выбрали, но я не могу представить, как буду жить там без него».
Из своего кармана он достает салфетки, как в прошлый раз, когда по моему лицу текли слезы.
– Маленькими шагами, Кейт. Рим не за один день строился.
Доктор Мерсер берет оба салата и подводит меня к кассе. Я ловлю себя на том, что сижу, продолжая произносить слова, которые так боялась произнести, зная, что все, должно быть, устали от моих слез.
– Я не могу спросить его родителей, они уже достаточно натерпелись. Бен, его лучший друг, такой же развалина, как и я. Он предложил транспортную компанию, потому что я думаю, что он хочет туда ехать не больше, чем я. Я видела, как мой муж исчезает в том доме, и я просто не могу туда войти. Я не хочу спрашивать родителей, потому что они практически собрали для меня весь дом.
– Я могу доставить для тебя коробки.
Я поднимаю глаза и встречаю эти лазурно-голубые глаза, так похожие на глаза моего покойного мужа, и боль бурлит как гейзер.
– Я не могу просить тебя об этом.
– Почему нет? Дрю был одним из наших. Ты не представляешь, как его здесь не хватает. Я плохо его знал, но я не могу представить никого, кто не предложил бы тебе какую-либо помощь.
После еще нескольких убеждений доктор Мерсер едет за мной в мой старый дом после того, как я забираю документы. Его смена закончилась, и, получив от меня указания, он входит в то место, которое я когда-то называл домом. Это не занимает много времени, и он выходит с вещами Дрю.
– Один отмечен для тебя.
Я киваю, и он кладет его в мой чемодан.
– Остальное я отнесу для тебя в «Гудвилл».
– Спасибо за все, включая обед, – говорю я.
Он тепло улыбается.
– Не упоминай об этом.
– Восемь месяцев после Дрю~
Когда приходят новости, я так ошеломлена, что оказываюсь в парке, бегущей по тропинке. Пятки моих ног шлепают по земле – единственный шум в моей голове. Доктор Мерсер был прав. Только мне понадобился еще один упрямый месяц, чтобы последовать его совету и снова попробовать бегать.
Впервые за долгое время я чувствую себя живой. Я не могу поверить, как сильно я скучала по этому. Мое сердце колотится от возбуждения, а не от депрессии. Я никоим образом не в порядке, но я чувствую себя немного лучше.
Я выбегаю из-за угла и смотрю вверх, чтобы увидеть эти поразительные голубые глаза. На секунду у меня замирает сердце. Затем я понимаю, что светлые волосы принадлежат не моему Дрю, а доктору Мерсеру.
– Кейт.
– Доктор Мерсер.
– Ты не собираешься звать меня Дрю?
Я выдавливаю слова из своего рта, потому что он был очень добр ко мне.
– Дрю.
Имя как горькая пилюля на языке. Мой Дрю должен быть со мной прямо сейчас.
– Пытался бегать, а? – спрашивает он, подняв бровь.
– Ты был прав. Это очищает голову. Это то, что мне нужно после новостей, которые я только что получила.
– Новости?
Мы продолжаем бежать на месте, пока другие бегуны пробегают мимо. И с ним почему-то легко разговаривать.
– Я получила очень хорошее предложение по дому. Хорошая семья с ребенком хочет купить дом. Им дом нравится. – Мне удается произносить слова без слез. – Они сделают его домом, которым он должен был быть.
Он кивает, но не произносит никаких слов ободрения. Он наклоняет голову в сторону тропы. Я киваю и иду в том же направлении, что и я, и он следует за мной. Мы бежим некоторое время, пока я не возвращаюсь к исходной точке.
– Ты должна присоединиться к нашей группе.
Я смотрю на него после того, как вытираю лицо полотенцем. Я останавливаюсь и начинаю растягиваться, но он все еще двигается. Видимо, мои тридцать минут для него всего лишь разминка.
– Ту, о которой я упоминал некоторое время назад.
Когда я все еще не выказываю никаких признаков узнавания, он говорит:
– Есть группа из тех, кто бегает каждый день. Она не требует никакой социализации. Во время пробежки вообще не нужно разговаривать. Иногда полезно бегать с другими людьми. Они помогают сохранять мотивацию.
Я наклоняюсь вперед, чтобы встряхнуть мышцы. Когда я выпрямляюсь, он добавляет:
– Есть утренняя пробежка в шесть и вечерняя пробежка в шесть. Выбери свое время, это не официально или что-то в этом роде. Мы обычно собираемся возле статуи.
– Звучит весело. Я подумаю об этом.
– Хорошо. И было приятно увидеть тебя, Кейт.
– И тебя тоже.
– Год и чуть больше двух месяцев после Дрю~
Дженна смотрит на меня так, словно я ей лгу.
– Клянусь, мы просто друзья.
Ее лицо смягчается.
– Ты же знаешь, что встречаться с другими людьми – это нормально. Дрю не ожидал, что ты станешь отшельницей.
Я отвожу взгляд.
– Я не готова, Дженна. Просто нет. Я не уверена, что когда-нибудь буду.
Она не понимает, когда ты находишь любовь всей своей жизни, кто может сравниться с ней. И мне будет несправедливо видеть кого-то, сравнивая их с Дрю.
– Я видела фотографии вас двоих. У тебя широкая улыбка. Вы участвовали в забеге на 10 км от рака простаты. Вы завтракаете с ним несколько раз в неделю и иногда ужинаете. Он помогал на вашей дворовой распродаже и передвигал мебель с Беном.
– Это случайно. Мы только друзья. Он встречается с кем-то. Что касается забега, то это был вызов. Я сделала это и могу вычеркнуть это из своего списка желаний. Сомневаюсь, что буду участвовать в других марафонах. И я не видела его несколько недель.
– Почему?
Я пожимаю плечами.
– Большую часть времени я бегаю по утрам. Нет. Я предполагаю, что он бегает вечером. Мы не звоним друг другу, чтобы согласовать наши графики.
– Угу.
Я стону.
– Он с кем-то. Ты неправильно понимаешь нашу дружбу.
– Ты должна признать, что он горячий.
Я качаю головой.
– Я никогда не смотрела на него так.
Она смотрит на меня так, словно у меня выросли рога.
– Он великолепен, Кейт. Не может быть, чтобы ты этого не видела.
Я качаю головой.
– Он напоминает мне…
– Кого? – Спрашиваю я.
– Неважно. Я бы встречалась с ним.
– Хорошо, я передам это, на случай если он станет холостым.
Она пренебрежительно отмахивается от моих слов.
– Ты сделаешь это. В любом случае, почему ты ни с кем не встречаешься? И заставь его пригласить тебя на ужин. Ты слишком худая.
Я закатываю глаза.
– Слушай, мне нужно идти.
– Бегаешь сегодня днем в надежде «нарваться» на кого-то определенного. – Она делает воздушные кавычки пальцами.
Не обращая на нее внимания, я выбегаю за дверь. Там только доктор Мерсер. Я стараюсь не замечать его, но Дженна заставляет меня оценивать его по-другому, когда пробежка заканчивается, и мы все растягиваемся, чтобы наши мышцы не свело судорогой.
Когда он стягивает с себя футболку и начинает вытираться полотенцем, я должна признать, что для кого-то он был бы хорошей добычей. Только не для меня.
– Ты готова к ужину? – Спрашивает он.
Я улыбаюсь и киваю. Кроме Дженны и Бена, у меня было не много близких друзей, и он стал одним из них. Мы сидим в популярном гастрономе в ожидании наших салатов и бутербродов.
– Как дела? Все в порядке? – Я впервые вижу, как он не улыбается мне.
– Правда в том, что моя девушка рассталась со мной. Она устала от моего рабочего дня и от того, что меня вызывают в неурочное время.
– Вау, она должна была знать это, вступая в отношения.
Он поджимает губы.
– Она знала. Говорит, что думала, что справится с этим.
– Мне жаль. Это случилось сегодня?
Он качает головой.
– Нет, несколько недель назад. Я думаю, что это действительно поразило меня сегодня. Я был так занят работой, что у меня не было времени подумать об этом.
