Текст книги "Жестоко и прекрасно (ЛП)"

Автор книги: Терри Э. Лейн

Соавторы: А. М. Харгроув
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Мысль о том, что я буду кричать, когда его друг в другой комнате, унизительна.

– У меня есть решение, – говорю я, вставая на колени и спуская его джинсы до щиколоток.

Я изо всех сил стараюсь сосать его до луны и обратно с впалыми щеками и гудящим звуком. Я знаю, что делаю хорошую работу, когда он начинает терять контроль. Он сжимает мои волосы в кулаках и начинает трахать мое лицо. Это так жарко, что я решаю использовать свободную руку, чтобы справиться с нарастающим во мне давлением.

– Кейт, детка, я кончаю.

Его выделение горячее и соленое, и я с удовольствием глотаю его, пока сдерживаю шум от собственного удовольствия. Он освобождается от моего рта и тянет меня встать.

– Ты только что кончила?

Его глаза жарко смотрят на меня. Я киваю.

– Этой рукой? – спрашивает он, беря меня за запястье.

Я снова киваю.

Он подносит мою руку ко рту и сосет мои пальцы.

– Черт, у тебя отличный вкус.

Затем он поднимает меня, и я визжу, не ожидая этого. Он бросает меня на кровать, и я хихикаю, когда приземляюсь, что так на меня не похоже. Он снимает с меня юбку и стринги, прежде чем широко раздвинуть ноги. Он прижимается там и получает меня еще два раза.

– Я не могу насытиться тобой, – говорит он, прежде чем ввести в меня свой твердый член. Он занимается со мной любовью долго и медленно, и я совсем забыла о Митче.

Мы лежим в постели, обняв друг друга, а его рука гладит меня по волосам. Я, наконец, поднимаю тему.

– Так тебе действительно было так плохо, когда я ушла?

Его рука неподвижна.

– Кейт, я думал, мы не будем говорить о прошлом.

– Я знаю, но… – не знаю, как это сказать. – Мне нужно понять.

Он делает глубокий вдох.

– Я знаю, когда все пошло не так. Я знаю свою роль в этом. Когда ты уехала, меня удивило, что ты навсегда покинула город. Никто не сказал мне, куда ты переехала и сменила номер телефона. Признаюсь, я был зол на короткое время. Я думал, что мы заслужили больше, чем то, что ты ушла таким образом. Но я понимаю. Я знаю, почему ты это сделала. Почему ты чувствовала, что должна это сделать.

Я слушаю звуки его сердцебиения несколько секунд до того, как заговорить.

– Я никогда не хотела причинить тебе такую боль.

Он молчит.

– Давай просто двигаться дальше. Ничто не решается зацикливанием на прошлом, которое мы не можем изменить. Ты здесь. Я здесь. Мы здесь вместе. В этом вместе.

– Мы вместе, и я невероятно счастлива.

Он целует меня в лоб.

– Для меня нет ничего важнее в этом мире, чем видеть тебя счастливой.

Утром меня будит запах кофе, когда открывается дверь спальни.

– Доброе утро, я принес тебе чашку.

Я визжу, потому что это говорит не Энди. Я хватаюсь за одеяло вокруг себя. Митч смеется.

– Ничего такого, чего я раньше не видел, кексик, и я не браконьерствую. Ты принадлежишь Дрю, и я это уважаю.

Он ставит кофе.

– Я готовлю завтрак, если тебе интересно.

И выходит из комнаты так же быстро, как и вошел. Только дверь не закрывает. Моя одежда в другом конце комнаты. Мне остается только гадать, в какую зону сумеречного света я попала. Мужчины сумасшедшие. Вместо того чтобы встать с кровати, я сажусь и беру кофе. На прикроватной тумбочке поверх какой-то одежды лежит записка.

Кейт,

У меня утренний обход, и я не хотел тебя будить. Ты выглядишь так красиво, когда спишь, когда бодрствуешь, где бы и что бы ты ни делала. Я оставил тебе футболку и боксеры. У Митча нет границ, когда дело доходит до личного пространства. Я ненадолго.

Вернусь до обеда. Оставайся.

Энди

Я улыбаюсь и быстро одеваюсь под одеялом, прежде чем отправиться в ванную, чтобы позаботиться о своей утренней гигиене. Я смотрю и вижу только одну зубную щетку. Мы столько раз обменялись слюной с Энди, что мне не нужно много времени, чтобы уговорить себя воспользоваться его зубной щеткой. Свежее дыхание побеждает, и я иду на кухню, чтобы наедине разобраться с другом Энди.

Глава 21

Прошлое

МОЯ РОЛЬ СТАЖЕРА в самом разгаре, и жизнь с Дрю складывается лучше, чем я ожидала. Он такой же спокойный каждый день, как и по выходным, когда мы были вместе. Он без сюрпризов, что я люблю в нем.

Мой босс, мистер Хендершот, великолепен. Он берет меня под свое крыло и кормит с ложечки той информацией, которую стажеры редко получают. Я получила блестящую работу. Помимо периодических аудиторских проверок клиентов, у которых есть финансовые проблемы, я работаю над написанием руководства по их политике в бухгалтерском отделе, что дает мне возможность использовать мою двойную специальность. Мистер Хендершот наполнен всевозможными знаниями, которые он раздает мне, как M&M’s, и я с радостью их поглощаю. В середине лета он спрашивает, каковы мои намерения относительно географического местоположения после выпуска.

– Мы с женихом возвращаемся в Чарльстон. Там он собирается получить стипендию в области онкологии.

– Ну, это досадно, Кейт, потому что я бы хотел, чтобы ты была с нами на борту. Но я определенно могу обещать тебе отличную рекомендацию. Знаешь, где бы ты ни приземлилась, ты будешь сиять.

Той ночью я прибегаю с работы, спеша поделиться своими новостями с Дрю. Ему нравится слушать о моей работе, и он всегда поддерживает все, что я делаю. Но его там нет, и я вижу записку от него на прилавке.

Напоминаю, детка, сегодня вечером у меня хоккейная тренировка.

Буду вовремя.

Этот парень любит тебя!

Широкая ухмылка расползается по моему лицу. Он всегда оставляет мне самые милые записки. Я прижимаю его к груди по пути в спальню, чтобы переодеться. Вернувшись на кухню, я открываю холодильник и решаю приготовить на ужин курицу по-гречески. Дрю она нравится, и он будет голоден, когда вернется домой.

Когда курица подготовлена, я ставлю противень в духовку. Затем режу салат. Пока она готовится, я решаю выпить пива и немного почитать. Чуть больше часа спустя в квартире божественно пахнет, и мой желудок урчит в ответ.

Когда я открываю дверцу духовки, курица выглядит восхитительно. Настолько, что у меня текут слюнки. Глянув на время, я вижу, что Дрю должен быть дома примерно через тридцать минут. Я выключаю духовку, неплотно накрываю противень фольгой и решаю подождать его. Вскоре после этого мой телефон вибрирует. Проверяя идентификатор вызывающего абонента, я вижу, что это Дрю.

– Привет, сладкий.

– Кейт, – хрипит он.

– В чем дело?

– Мне помяли ребра, и я думаю, что они сломаны. Я иду на рентген.

– Дерьмо. Хочешь, я приеду и заберу тебя?

– Нет. Я умею водить.

– Ты уверены? Ты плохо говоришь.

– Просто дышать больно. Я скоро буду дома.

– Будь осторожен.

– Договорились.

Теперь я беспокоюсь о том, что он ведет в таком состоянии. Сидеть и ждать хуже всего. Я хочу позвонить ему, но не хочу быть навязчивой. Проходит слишком много минут, и мой телефон наконец звонит.

– Нет перелома, но я в синяках. Я скоро буду дома.

– Это хорошие новости. Будь осторожен.

Я хожу взад-вперед, пока сквозь жалюзи не вижу свет его фар, и вылетаю в дверь.

– Это прекрасное приветствие. Мне нужно чаще получать травмы.

– Дрю Макнайт. Никогда не говори так. Я ужасно беспокоилась.

Я держу его за руку, пока он выходит, замечая, как он вздрагивает.

– Может принести лед?

– Не уверен, что это поможет, хотя и не повредит. У меня есть обезболивающие, но я не люблю их принимать».

– Прими их хотя бы сегодня вечером. Можешь сказать мне что случилось?

– Ежедневная проверка тела. Случается постоянно, но в этот раз, должно быть, мне досталось больше. Хотя это было странно, потому что я не чувствовал, что парень ударил меня настолько сильно. – Он пожимает плечами и говорит. – Думаю, он попал в мое больное место или что-то в этом роде.

– Знаешь, что я думаю?

– Что?

– Дедуля больше не выдержит.

Я криво ухмыляюсь.

– О, я думаю, так и есть.

Мы уже внутри, и я спрашиваю:

– Хочешь сесть или лечь?

– Сесть. Мне нужна еда с этими обезболивающими.

– Ну, повезло тебе. Ты попал в нужное место. Давай я наложу тебе тарелку.

Он мало ест, что говорит мне о том, какую сильную боль он испытывает. Дрю не из тех, кто жалуется, и сейчас не жалуется, но, кажется, он не может сделать глубокий вдох.

– Прости, Кейт, это превосходно, но я больше не могу есть.

– Все в порядке. Я предпочитаю, чтобы тебе было комфортно, чем заставлять себя есть. Позволь мне помочь тебе лечь спать.

– Мне нужен горячий душ.

– Нужна помощь?

– Справлюсь.

Ему больно. Обычно он никогда не отказался бы от такого предложения. Я помогаю ему пройти в спальню, где он медленно раздевается. На его боку уже есть следы кровоподтеков.

– Ага. Черное и синее уже проявляется, – говорю я.

– Хм.

Его пальцы ощупывают это место, и он вздрагивает.

– Прекрати это. Ты уже знаешь, что у тебя синяки. Тебе не нужно продолжать тыкать в себя. Он держится за один бок, когда, шатаясь, идет в ванную. Вскоре он выходит и мягко плюхается на кровать.

– Черт, я чувствую себя старым.

– Но ты выглядишь на миллион долларов.

Я подмигиваю.

– Поцелуй меня, Кейт.

Я наклоняюсь над ним и подношу к нему свои губы.

– Ты лучшая будущая жена, на которую только может рассчитывать мужчина.

– И я люблю тебя больше, чем мороженое, Дрю.

– Хм. Это сильно, не так ли?

– Ты знаешь, что это так. Теперь пусть эти болеутоляющие сделают свое дело, и ты поспишь немного.

На следующее утро он чувствует себя лучше. Во всяком случае, физически. Но что-то его беспокоит, только он не говорит что. Я пристаю к нему, но он говорит мне, что с ним все в порядке.

Примерно три недели спустя, когда Дрю занимается жимом лежа в спортзале, боль в поврежденной стороне вспыхивает. Это настолько серьезно, что ему приходится убирать штангу и звонить мне.

– Кейт, ты можешь прийти в спортзал?

Я забираю его и отвожу в травмпункт. Ему делают рентген и говорят, что у него плеврит, воспаление слизистой оболочки легких. Дрю допрашивает доктора, а я, как невежественный обыватель, понятия не имею, что происходит на самом деле. Они дают ему антибиотики, в которых Дрю настаивает, что они ему не нужны, и спорят с лечащим врачом, но в конце концов они убеждают его принять их.

По дороге домой Дрю ведет себя тихо, и когда я задаю ему вопросы, он отвечает односложно.

– Ты скажешь мне, что сейчас у тебя в голове?

– Разочарование, вот и все.

– Все в порядке. Ты примешь лекарство, и будешь в порядке.

Это не так. Боль не проходит. Он идет к одному из своих лечащих в больнице, и они предлагают дополнительные анализы. Он говорит мне об этом только несколько недель спустя.

***

Лето подходит к концу, и через неделю начнется мой последний год в Пердью. Я не могу в это поверить. Я готова начать это шоу, чтобы мы с Дрю могли жить дальше. Я возвращаюсь в Уэст-Лафайет через несколько дней, так как моя стажировка закончилась, и большая часть моих вещей собрана. Дрю и я проведем эти последние несколько дней вместе, потому что по какой-то причине ему не нужно работать.

Я только что пришла из магазина, а Дрю сидит на диване. Мои руки нагружены пакетами с продуктами, и обычно он вскакивал, чтобы помочь мне. На этот раз он просто сидит там.

– Эй, – говорю я.

– Кейт. Не могла бы ты сесть здесь со мной, пожалуйста?

– Дай мне минуту. Мои руки заняты.

Меня немного бесит, что он игнорирует мои усилия. Когда все убрано, я иду в гостиную и замечаю, какой он бледный. Его обычно загорелое лицо имеет слегка сероватый оттенок, и он выглядит… напряженным. Обычно счастливый Дрю отсутствует.

– В чем дело? – спрашиваю я, сажусь и беру его за руку.

Он чешет затылок и говорит:

– Я должен быть достаточно хорош в этом, но это не так. Так что я скажу тебе прямо и, пожалуйста, прости мою резкость.

– Дрю, ты меня пугаешь.

– Кейт, со мной все это происходит, мои ребра, плеврит. Это не то. У меня рак. Рак кости. Саркома Юинга, если быть точным.

Мои руки немеют, когда наступает шок.

– Ч-что? Что ты говоришь? Рак?

Мой живот скручивает, и я хочу лишиться всего, что съела сегодня. Рак! Дрю! Мой мозг отказывается принимать его слова.

– Да, рак. Меня не устроили их диагнозы, поэтому я все обсудил с одним из сопровождающих по моей программе, и он предложил сканирование костей. Вот что оно показало. Ну, это показало образование размером с ноготь большого пальца, а затем мне сделали биопсию иглы под контролем КТ и последующее сканирование ПЭТ.

– И ты мне ничего из этого не говорил?

Я даже не знала большую часть из того, что он сказал.

– Я не хотел беспокоить тебя, если ничего не выяснится.

– Дрю, – я обнимаю его. – Я бы хотела, чтобы ты сказал мне. Я была бы там с тобой.

– Думаю, сейчас это не имеет значения, – говорит он, обнимая меня в ответ.

– Боже мой. Как ты скрыл это от меня?

Он не отвечает, только качает головой.

– Ну что теперь?

– Думаю, мой выбор ординатуры был пророческим. Онколог сам заболевает раком.

– О, Дрю.

Я сжимаю его крепче.

– Полегче, Кейт.

– О, – говорю я, отпуская его.

– Не отпускай меня, только не так сильно. Мне нужны твои руки прямо сейчас. Я боюсь. Один из первых разов в жизни.

Теперь я знаю, что это по-настоящему. Я знаю, что не могу выпустить слезы, которые пытаются прорваться сквозь меня. Я должна быть сильной ради него.

– Поговори со мной, детка. Расскажи мне, каков план, – говорю я, прижавшись лицом к его шее. Пожалуйста, Боже, позволь мне быть сильной ради этого прекрасного мужчины.

– Химия. Потом операция. Вот что странно. У меня детский рак. Это редкость для взрослого человека. Но они могут немного изменить мою химиотерапию, так как я не пациент педиатра. Я встречаюсь с командой онкологов в понедельник. Сегодня у меня был телефонный разговор с одним из них. Сначала они могут захотеть сделать хирургическое иссечение. В пятницу у них комиссия по опухолям.

– Комиссия по опухолям?

– Да, это место, где группа онкологов собирается и обсуждает каждый случай. Я буду у них в эту пятницу. Затем мы встретимся в понедельник, чтобы назначить мой курс терапии.

– Ты хорошо разбираешься в этом? Нам нужно пойти куда-нибудь еще?

– Неа. Они связаны со всеми крупными центрами, поэтому протоколы лечения практически одинаковы».

– Твои родители? Они знают?

– Еще нет. Я позвоню им завтра.

– Дрю, посмотри на меня. – Печаль заставляет потускнеть его обычно ярко-голубые глаза. – Мы собираемся надрать этому раку задницу, детка. Ты меня слышишь? Я буду с тобой на каждом шагу, и мы выбьем из тебя эту штуку. Я хочу, чтобы ты понял это.

– Я знаю. Я с тобой, Катя. Мы выиграем эту войну. Это то, что я хочу делать со своей жизнью… с нашими жизнями.

Я хватаю его за лицо и целую.

– Поклянись, что мы сможем.

– Есть еще кое-что. С химиотерапией есть большая вероятность, что она уничтожит любую возможность иметь детей.

– Дрю, мне все равно…

– Дай мне закончить, Кейт. Я хочу заморозить свою сперму. В том случае, если это произойдет, и я действительно смогу победить это…

– Не если. Ты победишь это.

– Я знаю. Так что, когда придет время, и мы захотим детей, мы все равно сможем это сделать.

– Хорошо.

И я обнимаю его, потому что если будет выбор, я всегда выберу Дрю.

***

У Дрю запланирована встреча с его онкологической командой на понедельник, в этот же день начинаются занятия у меня. Я хочу пропустить, чтобы быть с ним. Он уверяет меня, что с ним все хорошо.

– Реально, детка, что ты можешь сделать? Со мной едет один из моих помощников, и мама с папой тоже будут здесь. Не то чтобы я не хотел, чтобы ты была там, но ты должна быть в классе. Это твой последний год.

– Я знаю, но это твоя жизнь. Я часть ее. Я хочу быть с тобой, держать тебя за руку.

– И ты будешь. Мысленно.

Я хожу по гостиной. Я задержала свой отъезд на два дня. У меня пока нет ни книг, ни чего-либо необходимого. Он прав, и я это знаю. Для меня этот семестр тоже будет тяжелым. Я жду удара по яйцам восемнадцать часов.

– Иди сюда. – Он зовет меня к дивану, где сидит. Затем он тянет меня к себе на колени. Я задерживаю дыхание и пытаюсь встать. – Я не хрупкий, Кейт. Не обращайся со мной так, как будто я такой. Теперь слушай. У нас обоих есть жизнь, и я хочу, чтобы мы были настолько нормальными, насколько это возможно. Рак отстой, как ни посмотри. Будут моменты, когда я буду отчаянно нуждаться в тебе. Прямо сейчас не один из них. У меня огромная команда поддержки, и ты мой номер один. Я знаю это. Как только закончу, позвоню. Но у тебя есть работа. Когда мы поженимся в июне, ты должна быть готова, с дипломом в руках, с дипломом с отличием за твоим именем. Ты не сможешь этого сделать, если будешь пропускать уроки.

– Я люблю тебя, Дрю.

– Хорошо. А теперь раздевайся, потому что пройдет несколько дней, прежде чем я снова увижу тебя.

На этот раз, когда мы занимаемся любовью, это происходит медленно и осторожно. Кажется, глаза Дрю не отрываются от моих. Как будто он запоминает обо мне все, что может. И насколько это красиво, настолько же и пугающе. Его яркость, то, насколько он полон жизни, заставляет меня поверить, что они, должно быть, совершили ошибку. Должно быть, они все неправильно поняли. Это была чужая биопсия, которую перепутали с его. Тогда правда затрагивает фантазии, и я знаю, что это реально. Необходимость захватывает меня, и я, кажется, не могу насытиться им. Я хочу впитать его, наполниться Дрю, пока я не смогу больше терпеть. Он чувствует это; Я знаю это. Я не умею скрывать свои эмоции. Его губы захватывают мои в жгучем поцелуе, и когда он отпускает меня, он говорит:

– Все будет хорошо. Мы справимся, Кейт. Я знаю. Я собираюсь победить это.

И я ему верю. Он такой убедительный и сильный. Как он не сможет?

***

Его химиотерапия начинается на следующей неделе. К счастью, они выбрали более агрессивный подход. Препараты, которые они будут использовать, токсичны. Я вздрагиваю, просто думая об этом. Кэролайн, жена Сэма, едет с ним на первую процедуру, а на следующий день я буду там, чтобы провести выходные. Этот семестр превращается в дерьмо. Все, о чем я думаю, это быть с ним.

Когда я прихожу в его квартиру, он уже в постели. Шторы задернуты, и он спит. Я не хочу его будить, поэтому стою в дверях и смотрю на него. Он красивый. Его полные губы и прямой нос прижаты к подушке, и мне хочется наклониться и поцеловать его, но я не двигаюсь с места. Простыня стягивается с его тела, обнажая торс, и я думаю о том, что скрывается под этой великолепной кожей. Как может что-то такое уродливое, такое гротескное расти внутри всего этого великолепия? Я прикрываю рот, чтобы ни один звук не вырвался наружу. Желание поцеловать его ребра почти заставляет мои ноги двигаться вперед. Я хочу быть той, кто заберет у него все это. Смешно, я знаю, но, тем не менее, я так чувствую. Думаю, можно сказать, что это мой защитный инстинкт. Если бы я могла дотронуться до каждой частички его тела прямо сейчас, не разбудив его, я бы это сделала. Хотел бы я впитать его, впитать в себя и сохранить его там навсегда. Я поворачиваюсь и быстро убегаю, пытаясь выбраться оттуда, чтобы не разбудить его своими рыданиями. Мне чертовски тяжело держать себя в руках, когда я рядом с ним.

Вибрация в кармане заставляет меня вытащить телефон. Это Дженна.

– Привет, – я сглатываю.

– Ты в порядке?

– Ага. Просто небольшой срыв. Он спит, а я его даже не разбудила.

– К чему тогда слезы?

– Потому что я смотрела на него, лежащего там, и…

Я снова в отчаянии, рыдаю.

– Ш-ш, все в порядке, – воркует она. – Все будет хорошо, Кейт.

Дрожащим шепотом я говорю:

– Я так не думаю, Дженна.

– Кейт, возьми себя в руки. На карту поставлено очень многое, особенно тот парень рядом. Соберись.

Я громко всхлипываю и тру глаза кулаком.

– Ты права. Ты права.

– Ему нужно твое счастливое лицо, а не какая-то плакса в его жизни прямо сейчас.

– Я знаю. Я плачу только рядом с тобой.

– Ты можешь плакать у меня на плече в любой день недели, но если ты когда-нибудь сделаешь это перед ним, я лично надеру тебе задницу.

Я снова потираю лицо.

– Хорошо. Ты можешь. Я могу даже помочь тебе.

– А теперь иди внутрь и заползай в постель с этим мужчиной.

– Но ему нужно поспать.

– Слушай меня, идиотка. Он нуждается в тебе! Ему нужно, чтобы ты обняла его, так что ложитесь в эту кровать, обхвати его руками и прижмитесь к нему всем телом. О, и сначала загляни в ванную, чтобы убедиться, что у тебя нет енотовидных глаз и неприятного запаха изо рта.

Это заставляет меня смеяться, и я даже фыркаю.

– Хорошо, босс.

– Иди уже.

Прокравшись в ванную, я мою глаза, убирая все следы енота, а затем чищу зубы.

Вернувшись в спальню, я не позволяю себе никаких болезненных, слезливых мыслей. Я раздеваюсь и забираюсь под одеяло, а затем обнимаю Дрю.

Он поднимает голову и улыбается.

– Привет, детка. Ты лучшее, что я видел за последние годы. Боже, ты ощущаешься так хорошо.

Его рука крепко прижимает меня к себе и прижимает мою голову к его груди.

– Как ты себя чувствуешь?

– Буквально уничтожен. А так в порядке.

– Да?

– Да. Они давали мне всевозможные препараты для противодействия побочным эффектам, и пока все хорошо, за исключением проклятой усталости.

– Тогда спи. Я здесь и достану тебе все, что тебе нужно.

– Единственное, что мне нужно, это ты. – Он целует меня в макушку. – Я скучал по тебе.

– Я скучала по тебе сильнее.

– Как твои занятия?

Он всегда так беспокоится обо мне и о том, как я со всем этим справляюсь.

– Мои профессора потрясающие. Я в порядке.

– Хм. Приятно слышать.

– Спи, детка. Я здесь, с тобой, если я тебе понадоблюсь.

– Люблю тебя.

– И я тебя.

Я прижимаюсь губами к его груди.

Я не думала, что устала, но, находясь в объятиях Дрю, рядом с ним, должно быть, я достаточно расслабилась, чтобы заснуть. Когда я просыпаюсь, в комнате кромешная тьма. Он все еще спит, так что я выскальзываю из постели и потрясена, увидев, что уже больше десяти. Мне нужно приготовить что-нибудь поесть, потому что мой желудок только что громко зарычал, как у Тигра Тони. Затем я посмеиваюсь про себя, думая, что все, что вероятно, мне в конечном итоге придется есть – замороженные хлопья. Я сомневаюсь, что Дрю покупал продукты из-за всего происходящего. Но я получаю большой сюрприз, когда я открываю холодильник. Он забит продуктами. Поэтому я улыбаюсь и иду работать.

В меню есть курица и клецки, а также домашний куриный суп с лапшой. Это две вещи, которые я умею готовить и готовлю хорошо. Моя мама научила меня делать их, когда я была маленькой, и это две мои специальности. Дженна всегда клянчит их у меня, и Дрю тоже их любит. Я почти закончила с обоими, когда он появляется на кухне.

И тогда я понимаю, что облажалась. Он выглядит зеленым. А это бьет меня по лицу. Запах!

– Вот дерьмо!

Я включаю вытяжку и зажигаю пару свечей, но ущерб уже нанесен.

– Мне очень жаль. Я не подумала. Я была голодна и подумала, что они станут для тебя отличным угощением.

На нем мои любимые линялые джинсы и футболка, и он говорит:

– Я просто посижу минутку в машине.

Теперь я вообще чувствую себя идиоткой.

– О, нет. Я открою окно. Запах должен исчезнуть очень быстро.

– Все нормально. Мне просто нужно немного воздуха.

Я зарываюсь руками в волосы. Как, черт возьми, я могла быть такой чертовски глупой? Мужчине только что сделали массивную химиотерапию, он борется с тошнотой, а я здесь готовлю пир. Какая тупица!

Моя первая задача – проветрить помещение, поэтому я открываю пару окон и зажигаю еще несколько свечей. К счастью, все, что я готовила, готово. Я выключаю все это и выбегаю на улицу, чтобы проверить Дрю.

Он сидит в своей машине, откинув голову на сиденье.

– Ты в порядке?

– Просто вспотел. Меня так тошнило, я заливал эту гадость.

– Боже. Приятно знать, что твоя невеста идиотка, а?

Он немного смеется.

– Всему виной учеба, детка.

– Спасибо, что не сердишься.

– Как будто я когда-нибудь мог быть таким с тобой.

– Ты никогда не злишься на меня. Почему это?

Его голова все еще откинута назад, а глаза закрыты. Он пожимает плечами и говорит:

– Какой цели это могло бы служить? Гнев только порождает гнев. Я злюсь на тебя, потом ты злишься на меня, и это превращается в порочный круг. Будет лучше, если я проанализирую свои чувства и разберусь с ними.

Я стою прямо возле его машины, разговариваю с ним через его окно. Я прислоняюсь к раме, думая о том, что он говорит. В этом так много смысла, но большинство из нас реагируют до того, как осознаем, что происходит. Мы не останавливаемся и не слушаем, что говорит другой человек.

– Как, черт возьми, ты стал таким умным и интуитивным?

– Нет. Я просто мыслитель.

– Тогда я рада, что влюбилась в мыслителя. А раз уж ты влюбилась в вонючку, я пойду проверю, не пахнет ли в квартире до сих пор.

Я вижу, как его тело дрожит, когда он смеется.

– Кейт, поцелуй меня первой.

Наклоняясь, я прижимаюсь губами к его губам, затем вбегаю внутрь.

Запах уходит, и Дрю возвращается. Хорошо, что зеленого человека больше нет.

– Я думаю, что буду одним из тех людей, на которых влияют запахи. Некоторых это устраивает, но я уже могу сказать, что не собираюсь быть одним из них.

Положив руки ему на плечи, я говорю:

– Если это один из побочных эффектов, я обещаю не готовить в твои худшие дни.

– Странно то, что я чувствую, что могу что-нибудь съесть.

– Я приготовила куриный суп, курицу и клецки. Хочешь попробовать?

Он кивает.

– Может, тарелку супа.

Я черпаю немного, и он съедает несколько ложек.

– Это хорошо, но мой аппетит еще не в полном разгаре. Я всегда слышал, какими причудливыми тебя делает химиотерапия. Я начинаю понимать это сейчас.

– Я просто чертовски счастлива, что ты смог съесть несколько ложек. Почему бы тебе не пойти и не принять душ, а я приготовлю тебе стакан воды со льдом.

Он встает со стула и заключает меня в объятия, пока я мою его тарелку.

– Ты лучшая. Спасибо.

***

На следующее утро Дрю просыпается и трясет меня.

– Что такое? – спрашиваю я, вскакивая с постели.

Он лежит и смеется надо мной.

– Черт, ты нервничаешь.

– Ты меня напугал!

– Мне нужна услуга.

– Ты разбудил меня, чтобы попросить об услуге?

– Ага.

К нему вернулась его старая мальчишеская ухмылка, и искра в его кристально-голубой вернулась.

– Ты знаешь, что я сделаю для тебя все. Что такое?

– Я хочу, чтобы ты сегодня побрила мне голову.

– Хм? Побрить голову?

Без какой-либо грусти, раскаяния или сожаления он говорит:

– Угу. Моя шевелюра вот-вот выпадет комками, а я не хочу, чтобы в доме был беспорядок. Я решил, что хочу сбрить все, чтобы избавить себя от неприятностей. У меня осталась одна из тех парикмахерских машинок, с тех пор, когда я носил волосы почти сбритыми. Итак, ты сделаешь это?

– Ты так мне доверяешь?

Он взрывается хлестким смехом.

– Серьезно, Кейт. Я прошу тебя сбрить все это. Как ты можешь все испортить?

– Ты разговариваешь с человеком, который пытался, должна добавить, безуспешно, намазать Луизу воском. Помнишь?

– Как я мог забыть? Но я не прошу вас натирать мне голову воском. Я бы не посмел сделать это.

Мы оба корчимся в приступе смеха. В конце концов я говорю, что сделаю это, если он не будет держать на меня зла. Итак, позже в тот же день я наблюдаю, как все великолепные волосы Дрю падают, пока я работаю над ними парикмахерской машинкой. И когда я закончила, я не могу поверить, как чертовски сексуально выглядит лысый мужчина.

– Ты единственный мужчина, который выглядит так же хорошо без волос, как с ними.

– Ой, ты просто так говоришь.

– Нет.

– Иди сюда, Кейт.

Я забираюсь к нему на волосатые колени и целую его.

– Надеюсь, обычно ты не просишь об этом своего парикмахера.

– Моего парикмахера зовут не Кейт. Это Джордж. И нет, я не прошу. Но он не возражал бы, потому что он гей.

К воскресенью Дрю снова чувствует себя довольно хорошо. Ненавижу уезжать, но мне нужно вернуться в Пердью.

– Я в порядке, – настаивает он. – Идти. У тебя куча дел. И не пытайся меня обмануть.

Я обнимаю его, ненавидя отпускать.

– Я позвоню, как только приеду.

– И я обещаю позвонить, если ты мне понадобишься.

Он повторяет лечение каждый четверг, всего три раза, а затем получает двухнедельный перерыв. В конце первого раунда я у него дома в субботу. Он смотрит телевизор, а я пишу, и случайно смотрю на него. Его щеки такие же розовые и раскрасневшиеся, как будто загорелые.

Пересекая комнату, я касаюсь его лба тыльной стороной ладони, и он ощущается очень горячим. У него термометр в ванной, так что я иду за ним. Через полчаса едем в больницу. Одна из проблем с химиотерапией заключается в том, что она снижает количество лейкоцитов и делает вас очень восприимчивыми к инфекциям. Пациенты с химиотерапией должны быть очень осторожными, и если у них поднимется температура, их необходимо госпитализировать. Вот где Дрю заканчивается. У него так называемая лихорадка неизвестного происхождения. И это может быть опасно для жизни. У него была температура сто три, когда я ее измерила. Я злюсь, но не хочу, чтобы он знал об этом.

Как только мы добираемся до больницы, его кладут на каталку и увозят в одну из этих крошечных кабинок. Приходит медсестра и подсоединяет капельницу к порту, который они вставили перед химиотерапией – это прямая линия в его кровоток, которая прикреплена к его груди. Таким образом, им никогда не придется втыкать капельницу в его вену. Затем она берет несколько пробирок с кровью и говорит, что будет врач.

Час спустя, улыбаясь, входит его онколог.

– Как ты себя чувствуешь?

– Горячо, – говорит Дрю.

– Да, мы сейчас делаем посев крови, но вы знаете, сколько времени это занимает. Ты уйдешь отсюда раньше, чем они что-нибудь вырастят. Я назначаю тебе большие дозы антибиотиков с профилактической целью. Извини, чувак, но ты надолго. Мы также добавим кое-что в твой режим, чтобы предотвратить это. Ты получишь палату примерно через час. Тебе что-нибудь нужно?

– Можешь закончить мою ординатуру за меня?

Его доктор смеется.

– Я приведу сюда твоего лечащего врача. У нас есть ты, чувак. – Потом он поворачивается ко мне и говорит: – Никаких поцелуев и помой свои чертовы руки. Я бы предпочел, чтобы ты надела маску и перчатки, Кейт. Он сейчас в рискованной ситуации.

Он подходит к тележке, берет коробку с масками и перчатками и передает их мне.

– Я понимаю.

Потом он уходит.

Прежде чем я успеваю заговорить, Дрю говорит:

– Иди домой, детка. Я такой сонный. Я, наверное, просплю весь день. Эта лихорадка выбивает меня из колеи. Ты сможешь пока поработать.

– Может быть и так. Я могу принести тебе что-нибудь поесть.

– Нет, я имел в виду, иди домой. Я здесь на неделю. Я чувствую себя опустошенным. У тебя так много работы, и я знаю, что ты пускаешь пыль в глаза, когда говоришь, что все в порядке. Просто иди домой и делай свое дерьмо. Приходи в пятницу, и я буду готов вернуться домой. Я обещаю.

– Дрю! Я не могу уйти.

– Кейт, иди сюда. – Он похлопывает по кровати, и я сажусь. – Реально, что ты можешь сделать? И дай мне честный ответ.

Он прав. Я не могу сделать для него ничего, чего он не может сделать сам.