Текст книги "Жестоко и прекрасно (ЛП)"
Автор книги: Терри Э. Лейн
Соавторы: А. М. Харгроув
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
У Митча лукавая улыбка.
– Не нужно за руль. Вчера вечером я встретил эту маленькую брюнетку в лифте. Она пригласила меня к себе на обед.
– Ты только что поел, – прагматично говорю я.
Он подмигивает мне.
– Я вдруг очень проголодался. Не жди меня.
Энди качает головой.
– Ты хуже, чем Дэйв.
– Не надо ненавидеть игрока», – говорит Митч, вставая на ноги. – Я могу вернуться. Так что не занимайся сексом на диване.
– Мне нужно в больницу. Я надеюсь, что Кейт пойдет со мной. Мы не должны задержаться.
Митч хватает свое пальто, прежде чем попрощаться с нами, направляясь к двери.
– Так ты поедешь со мной в больницу?
В его глазах надежда. Он знает, о чем просит меня, и я не уверена, что готова. Может, он и привык ходить в онкологическом отделении, но мне одного опыта хватило на всю жизнь. Тем не менее, если я собираюсь быть с этим мужчиной, мне нужно привыкнуть к тому, чем он зарабатывает на жизнь.
– У меня нет сменной одежды, помнишь? У меня каблуки и юбка. Я не могу так ходить по снегу.
– На самом деле, я вел машину сегодня утром, что оказалось ошибкой. Я оставил свою машину, потому что у них есть полноприводные волонтеры, которые играют в такси. Я договорился, чтобы кто-нибудь забрал меня через десять минут. На обратном пути дороги должны быть лучше, и я смогу отвезти нас домой.
Я вздыхаю с улыбкой.
– Хорошо, я пойду.
Он практически сияет на меня своими жемчужно-белыми глазами. Он знает, что мне нравятся мужчины с хорошими зубами, и что он одобрен стоматологом.
– Если ты посмотришь на меня так, мы пропустим твою поездку, – поддразниваю я.
– Ты предлагаешь посмотреть, что я могу сделать за десять минут?
Он бросает меня через плечо прежде, чем я успеваю ответить, и показывает, на что он способен за это короткое время. Это чертовски много.
Когда ему звонят, его машина уже здесь, я только что закончила одеваться.
– Твой офис завтра открыт?
Я проверяю свой телефон.
– Я не уверена. У меня пока нет сообщений от него. Ты знаешь, что синоптики говорят о завтрашнем дне? Я не смотрела новости с тех пор, как приехала здесь.
– Предположительно, снег закончится сегодня поздно вечером. Когда все закончится, у нас будет до восемнадцати дюймов осадков.
– Восемнадцать дюймов?
Он кивает и помогает мне надеть пальто. Мы спускаемся, и как только выбираемся наружу, ветер воет, и снег хлещет меня. Не могу представить вождение в такую погоду. В этом районе не должно быть такого снега. Мне хочется топать ногами, как малышу, что моя первая зима в округе Колумбия – худшая, которую они видели за последние годы.
Мы мчимся к внедорожнику, ожидающему у обочины. Когда Энди открывает переднюю пассажирскую дверь, я так же потрясена, увидев женщину за рулем, как и она меня.
– Привет, – говорит она, когда Энди приглашает меня сесть впереди.
Я узнаю белокурый хвостик, который носит женщина. Я не могу быть уверена, что это та же самая медсестра, которую я поймала целующейся с ним. Но на ней униформа.
Энди лезет сзади.
– Спасибо за то, что подвезешь, Бекка.
– Да, конечно. Я разговаривала по телефону со Стейси, когда ты позвонил. Поскольку я ехала мимо твоего дома, я предложила забрать тебя.
– Бекка, это моя девушка Кейт. Кейт, это Бекка. Она медсестра в онкологическом отделении.
– Любимая девушка? – Она произносит это слово себе под нос. Я не уверена, что она даже понимает, что сказала это вслух. – Приятно познакомиться, – говорит она с радостной улыбкой, я могу сказать, что она натянута.
Она протягивает руку, и на секунду мне хочется поступить как Митч. Опять же, я не уверена, что это медсестра, которая приставала к Энди. Она могла быть еще одной медсестрой, заинтересованной в нем, и могу ли я винить ее?
– Мне тоже, – говорю я, искренне улыбаясь ей, и энергично пожимаю ей руку.
Когда становится очевидно, что никто не собирается говорить, она включает радио. Песня, которая играет, я знаю. Пока я напеваю песню, Бекка крепко сжимает руль. Интересно, это потому, что дороги покрыты снегом и скользкие, или она убита горем, обнаружив, что Энди больше нет в продаже. Я буду продолжать задаваться вопросом, потому что я не собираюсь спрашивать.
Больница не далеко. Когда она паркуется, начинает играть старая песня Ника Джонаса Jealous. Это почти забавно, как быстро она глушит машину, убивая песню на полуслове.
Энди берет меня за руку, когда мы заходим в здание. Он пытается вести себя мило и болтать с Беккой, но ее обрывки ответов указывают на то, что она недовольна.
Когда мы подходим к палате, Бекка снимает куртку и знакомит меня с другими медсестрами, сидящими в отделении.
– Всем привет. Это девушка Дока Дрю, Кейт.
Я получаю несколько улыбок. Еще несколько человек обмениваются взглядами между Беккой и мной. Я начинаю задаваться вопросом, была ли Бекка бывшей девушкой Энди или интрижкой. Она знает, где он живет.
– Разве вы не были здесь раньше, док? – спрашивает медсестра с темными волосами и круглым лицом, снимая напряжение и прерывая мои мысли.
– Да. Я вернулся, чтобы увидеть Ташу. Ее мама не была здесь раньше и попросила поговорить с ней. – Он кладет пальто на стул и снова подходит ко мне.
– Ну разве ты не милый? Должно быть южное воспитание. Док Чад, придурок, никогда не вернется к пациенту.
Другие медсестры смеются над комментарием парня. Энди качает головой и уводит меня от мед поста.
– Я не должен задержаться.
Мы идем по коридору, который выглядит не так стерильно, как больницы, в которых я была. Стены обшиты панелями среднего древесного цвета и украшены красочными изображениями щенков и котят, благодаря чему помещение выглядит намного веселее, чем обычно. Стеклянные фасады палат ярко освещены, висят жалюзи, которые можно открывать или закрывать для уединения. Коридор большой, комнаты только с одной стороны.
– Подожди здесь.
Останавливаемся у противоположной от комнаты стены, где в постели лежит маленькая девочка. «Таша» написано на белой доске возле ее комнаты.
Я киваю и пытаюсь дышать сквозь тревогу. Все это возвращается ко мне, несмотря на то, что все выглядит по-другому.
– Док Дрю, – зовет медсестра, прежде чем он успевает войти в палату.
Ее светлые волосы ниспадают ей на плечи, когда она подпрыгивает к нему.
– Я думала, что не увижу тебя сегодня. Когда я услышала, что ты вернулся, мне пришлось подняться, чтобы увидеть тебя.
Она протягивает руку, но он протягивает руку и отступает. Его лицо меняется, и он выглядит почти сердитым.
– Ты должна остановиться, или я снова пойду в отдел кадров. Мне неинтересно. Моя подружка может подтвердить это, если тебе нужно услышать это от кого-то еще.
Энди указывает на меня, и я выпрямляюсь. Итак, это девушка, которую я видела целующейся с ним. Тогда кто такая Бекка?
Ее руки падают по бокам.
– Ладно, ты не знаешь, чего теряешь.
Она поворачивается в обуви мед сестры, и она протестующе скрипит. Она топает, а Энди поднимает глаза, смотрит на меня и пожимает плечами. Я поднимаю ему большой палец вверх, и он слегка улыбается. Он отводит взгляд от меня, когда маленькая девочка дергает его за лабораторный халат.
Он становится на колени, чтобы быть на уровне ее глаз. Я четко вижу маленькую симпатичную девушку с коричневой кожей и лысой головой. На голове у нее розовая повязка с бантом. Она выглядит такой крошечной по сравнению со штативом для капельниц, с которым она ходит.
– Док Дрю, – говорит она тоненьким голоском. – Они сбрили остальную часть моих волос. Вам это нравится?
Улыбка Энди не могла быть шире. Он протягивает руку и касается ее лица сбоку.
– Ты красива.
Ее лысина – еще одно напоминание о том, что Энди намного сильнее меня. Он готов убить ракового дракона, а я готова сгореть в его огне.
Ее глаза опускают.
– Ты так думаешь даже несмотря на то, что я без волос?
Его палец нежно приподнимает ее подбородок.
– Абсолютно.
Затем он наклоняется и что-то шепчет ей на ухо.
Она улыбается, но улыбка не достигает ее глаз.
– Твоя мама рядом?
Она кивает.
– Она пошла купить что-нибудь поесть. – Ее лицо сразу меняется. – Я не очень хорошо себя чувствую.
– Давай посмотрим, что мы можем с этим сделать.
Он поднимает ее, как рыцарь в блестящих доспехах. Мне трудно сдержать слезы, которые текут из моих глаз.
Он несет ее на одной руке, а свободной толкает шест. Как только он укладывает ее, она рвет печеньем на него и на кровать. Он вовсе не выглядит обиженным. Дело в том, что он даже не моргает и не пропускает ни секунды. Он спокойно тянется к пластиковому тазу на краю кровати и держит ее, пока ее не вырвет.
Подбегают две медсестры. У одной свежее постельное белье, а другая забирает девушку у Энди, пока они перестилают постель и убирают ее. При этом он не покидает ее. Он продолжает говорить с ней словами, которые могут быть только успокаивающими. Я их не слышу, но то, как он смотрит на нее, многое говорит.
Когда они укладывают ее обратно в постель, он осторожно снимает свой испачканный лабораторный халат и закатывает его. Он отстегивает удостоверение личности и достает все из карманов, прежде чем запихнуть грязную вещь в тележку для белья, которую кто-то принес.
Затем он садится в постель с девушкой и разговаривает с ней, пока не входит ее мать. Медсестры ушли, а мать не поумнела. У меня такое чувство, что Энди ничего не скажет об этом матери в присутствии маленькой девочки. Я знаю, что попала в точку, когда вижу, как он показывает ей палец и уходит с матерью.
Они тихо разговаривают возле двери, и я чувствую себя незваным гостем. Энди говорит тихо, вероятно, из уважения к частной жизни пациентов, поэтому маленькая девочка его не слышит. Мать говорит немного громче, достаточно, чтобы я могла слышать часть разговора. Она обеспокоена тем, что девочка не может есть, и «Разве лекарство не должно было вылечить у ее маленькой девочки болезнь?»
Я хочу сказать ей, что в медицине нет идеалов. Я знаю это из первых рук. Все люди разные и реагируют по-разному. Я только надеюсь, что Энди сможет подарить девочке то чудо, в котором она нуждается.
Он возвращается и еще немного разговаривает с Ташей, прежде чем, наконец, возвращается ко мне.
– Теперь мы можем идти.
Ситуация с Ташей трогает меня до глубины души. Я знаю, что не должна спрашивать, но все равно спрашиваю.
– Насколько она плоха?
Он кладет руку мне на спину и уводит из комнаты. Бекка и медбрат – единственные, кто находится на посте, когда мы подходим.
– Увидимся, Док, – говорит парень.
Энди хватает свое пальто и машет рукой. Бекка ничего не говорит.
Я хочу спросить о ней, но мне нужны ответы о Таше.
– Ты знаешь, как обстоят дела, Кейт. Мы думаем, что победим, и делаем для нее все, что в наших силах.
Он не вдается в подробности из-за конфиденциальности болезни пациента. Он замолкает, и я чувствую, как мое сердце разорвется в груди. Мне нужно сменить тему.
– Между тобой и Беккой что-то есть?
– Ревность? – спрашивает он, обращаясь ко мне с очаровательной улыбкой, но я не уступаю. Он вздыхает. – Я совершил ошибку, когда впервые пришел сюда работать.
Я не уверена, что хочу слышать остальное, учитывая, как он начинает этот рассказ.
– У нее был внедорожник. Мне прислали несколько коробок. Она предложила мне помочь их собрать. Митч и Дэйв жили в округе Колумбия. Она была здесь. Я согласился и предложил ей ужин в качестве оплаты за ее помощь. Она подумала, может быть, мне это интересно. Я сказал ей, что ни с кем не встречался там, где работал. Думаю, она надеялась, что я передумаю. Теперь она знает, что я не передумаю.
Я киваю на его клиническую оценку. По крайней мере, он понял, что она все еще влюблена в него. Некоторые парни ведут себя невежественно. Я не могу злиться на нее. Мало того, что на Энди приятно смотреть, он еще и врач-одиночка, таким образом, подвох. Если я продолжу быть с ним, мне придется обуздать ревность, потому что он всегда будет приковывать внимание.
Когда мы подходим к его машине, я снова меняю тему.
– Почему у тебя нет полного привода?
Учитывая его работу, это был хороший вопрос.
Он пристегивает ремень безопасности, когда говорит:
– В Чарльстоне он никогда не был нужен. И я еще не решил, останусь ли я.
– О, – говорю я, вспоминая, что он здесь временно.
– Привет, – говорит он, привлекая мое внимание.
Я понимаю, что ковыряю скол на ногте. Мне нужен лак, иначе он сломается. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с ним взглядом.
– Похоже, у меня есть возможность остаться в этом районе. – Он делает паузу, чтобы это дошло до моего сознания. – Я хочу, чтобы это сработало с тобой. Я склоняюсь к тому, чтобы остаться здесь из-за тебя.
Он берет меня за руку и целует костяшки пальцев. Потом мы едем обратно к нему домой. Мы не разговариваем, и я думаю о том, что он говорит.
– Надеюсь, ты останешься. Не только для меня, но и для себя тоже, – наконец говорю я, когда он паркует машину после опасной дороги обратно.
Он улыбается и наклоняется, чтобы поцеловать меня.
– Приятно слышать. И это отличная возможность, так что я бы остался по всем правильным причинам.
Мы остаемся в постели до конца дня, пока Митч не приходит поздно. Я получила сообщение ранее, что мой офис закрыт на следующий день, так что я уютно устраиваюсь на ночь.
Однако офис Энди открыт на следующий день. Видимо, Вашингтон пострадал сильнее. На самом деле, мне звонит мама, что в Чарльстоне тоже выпал снег. Энди уходит в офис рано, но хочет вернуться к обеду, чтобы отвезти меня домой.
– Митч предложил меня подвезти, – говорю я в трубку.
– Да, чувак, мы вместе направляемся в Вашингтон, – кричит Митч на заднем плане.
– Скажи Митчу, что я могу позаботиться о своей девушке и пусть найдет себе свою.
Я не говорю, по крайней мере, пока.
– Он прав. Мы поедем вместе.
– Я почти закончил. Пожалуйста, позволь мне отвезти тебя.
Я соглашаюсь, но он почти сожалеет об этом решении, когда позже в тот же день они объявляют ледяной дождь. Он побеждает следующий шторм, чтобы накатить, пока дороги чисты.
– Когда я увижу тебя снова?
– В субботу? Сегодня вечером я встречаюсь с Мэнди, потому что обещала ей уже несколько недель.
– Суббота рабочая. Я мог бы провести вечер с Дэйвом и Митчем. У Дэйва есть новости, которыми он хочет поделиться. Может быть, я позвоню тебе, и я смогу прийти на завтрак?
Он подмигивает нашему кодовому слову.
– Сомневаюсь, что я задержусь с Мэнди. Так что заходи, когда закончишь веселиться с мальчиками, и проведи ночь со мной. Тогда я приготовлю тебе завтрак.
Моя очередь подмигнуть, прежде чем я крепко поцелую его с потребностью, которую я внезапно чувствую. Я пролежал с ним в постели большую часть вчерашнего дня, а теперь, должно быть, я избалована.
– Меня убивает то, что я покидаю тебя. Тебе лучше уйти, иначе мне придется отменить свои дневные встречи.
Я быстро целую его и выпрыгиваю из машины с самой широкой улыбкой. Однако ночь с Мэнди идет не совсем так, как планировалось.
Глава 24
Прошлое
ВЫПУСК БЫЛ ВЧЕРА. Я официально закончила. Не знаю, как, но я получила два высших образования и закончила с отличием, а Дрю наблюдал за мной. Мой блестящий момент – это то, что Дрю здесь, а не получение двойной специальности или диплома с отличием. Забавно, как меняются ваши приоритеты, когда жизнь рушит ваши тщательно продуманные планы.
– Я так горжусь тобой, – говорит Дрю, когда мы ставим последнюю коробку в мою машину. Я провела последнюю неделю, собирая вещи в квартире с Дженной. Грузовик полон, а мой папа только что уехал. Он и отец Дженны возвращаются в Южную Каролину. Дженна и Бен следуют за мной и Дрю домой. Дрю должен лететь обратно в Инди, чтобы закончить там свои последние две недели, прежде чем в июле он приступит к стажировке в Медицинском университете Южной Каролины. У него будет месяц отпуска из-за нашей свадьбы. Его отделение в Инди было для него настолько потрясающим, что я все время думаю, стоило ли ему оставаться там ради стипендии. Слишком поздно.
Дженна выходит и спрашивает:
– Ты готова?
– Ага. Позвольте мне еще раз сходить в ванную. – Когда я выхожу, я смотрю на наше жилище. – Знаешь, я действительно буду скучать по этому месту.
Дженна подходит ко мне и кладет руку мне на плечо.
– Да, я тоже. Это была отличная квартира, и мы были отличными соседками.
Мы смотрим друг на друга и начинаем плакать.
Бен и Дрю стонут. Один из них говорит: «Девчонки», и я думаю, что это Бен.
Дженна кричит:
– Заткнись. Мы были как горох и морковь.
И мы рыдаем еще немного.
Наконец мы разделяемся и уезжаем из города. Рука Дрю тянется к моей, и он говорит:
– Скоро мы отправимся в наш медовый месяц.
– Да, и я бы хотела, чтобы кто-нибудь сказал мне, куда мы направляемся.
Он смеется. Он хочет, чтобы это стало огромным сюрпризом, поэтому я соглашаюсь. Я смотрю на него и поражаюсь тому, как круто он выглядит. Сильный – первое слово, которое приходит на ум. Он снова тренируется и выглядит точно так же, как когда я встретил его. Его волосы отросли, хотя они не такие длинные, как он носил их раньше, и они немного волнистее.
– Купальники, детка. Все, что тебе нужно, это купальники.
– Что? Никаких нудистских пляжей?
– Возможно, но я не хочу, чтобы кто-нибудь видел твое великолепное тело обнаженным. Итак, купальники.
Я хлопаю в ладоши.
– Я так взволнован. Всего через несколько недель я буду Кейт Макнайт.
– Не говори больше ни слова, или мне придется остановиться, чтобы мы могли быстро переспать.
– Думаю, я могу помочь тебе с этим.
Я двигаюсь, чтобы расстегнуть молнию на его штанах и вынуть полутвердый член.
– Кейт, сейчас средь бела дня, и движение не совсем редкое.
– Просто следи за дорогой, Макнайт. И постарайся держаться подальше от любых восемнадцати колесных транспортных средств.
– Я тебе не верю.
– Скажи это через несколько минут.
Я обхватываю ртом его член и беру глубже. Есть что-то сексуальное и немного возбуждающее в том, чтобы отсосать своему жениху на межштатной автомагистрали. Не знаю почему, но меня это точно заводит.
Дрю стонет, и одна рука находит путь в мои волосы, когда он слегка качает бедрами вверх и вниз, трахая меня в рот. Мне нужно сделать это быстро, чтобы он не разбился. Я изо всех сил вращаю языком, сосу его, сжимаю руки, делаю минет, пока Дрю не достигает кульминации, чертовски громко стонет в машине. После того как я облизываю его дочиста, я снова застегиваю его и улыбаюсь.
– Черт, Кейт. – Он качает головой. – Это было здорово.
Я замечаю, что он побелел, сжимая руль.
– Всегда пожалуйста.
– Ну, ты сделал немного больше, чем, пожалуйста. Дерьмо.
Он трет лицо.
– Ты в порядке, дорогой? – Я смеюсь.
– Ебать. Я хочу поцеловать тебя.
– Извини. Мужчина должен вести.
Он смотрит прямо перед собой на мгновение, а затем озорно говорит:
– Да, но у мужчины есть рука. – И он держит ее в воздухе и шевелит пальцами. Это вызывает у меня смех. – Сними эти шорты.
Внезапно я думаю о том, что он собирается делать. Яркий день и плотное движение. Он читает мои мысли.
– О, ты ни за что не выберешься из этого, детка. Что справедливо, то справедливо.
Я бросаю быстрый взгляд на заднее сиденье и замечаю подушку. Я хватаю ее и улыбаюсь. Положив ее себе на колени, я стягиваю шорты.
– Это честно, потому что моя голова мешала. Теперь подушка будет.
– Честная сделка.
Его рука скользит под подушку, и когда он находит мой клитор, он говорит:
– Кто-то был полностью возбужден от того минета, который она только что сделала.
– Конечно, был.
– Черт, хотел бы я скользнуть в тебя прямо сейчас.
Вместо этого внутри меня двигаются два пальца. Он точно знает, как и где надавить, но когда он добавляет движение к моему клитору большим пальцем, вскоре мой оргазм обрушивается на меня.
Когда он вытаскивает, я даю ему салфетку и начинаю смеяться.
– Что смешного? – Спрашивает он.
– В этой поездке нам не потребовалось много времени, чтобы заняться сексом в машине. Ха, мы плохие что ли?
– Только не говори Дженне, потому что она расскажет Бену, и конца разговору об этом не будет.
– Я бы никогда не сказала Дженне. Единственный способ, которым она узнает, это если они нас увидят. – Затем меня посещает мысль. – Вот дерьмо! Они позади нас. Они разобрались, когда моя голова опустилась и все такое.
Дрю заливается смехом.
– Да, ты права. Они уже знают. Я удивлен, что они не позвонили.
– Я знаю почему. Они берегут его до того момента, когда мы остановимся перекусить.
Мы с Дрю переглядываемся и оба понимаем, что облажались.
Конечно же, мы останавливаемся на поздний обед, и Дженна показывает нам, как выглядела моя голова из их машины.
– Черт, Макнайт. Не мог бы ты хотя бы подождать, пока мы не уедем из города? Я имею в виду, что мы все еще были в чертовой пробке! – Дразнит Бен.
– Чувак, кто я такой, чтобы опускать голову?
– Правда.
– Остановитесь!
Мое лицо горит красным, я уверена.
– Твоя вина, друг мой, – втирает Дженна.
– Больше я ни слова. – Дрю притягивает меня к себе и целует в висок. – Не позволяй им добраться до тебя, детка. Это было великолепно.
Я толкаю его локтем в ребра, даже не успев подумать. Он вздрагивает, и я тут же отстраняюсь.
– Я в порядке. Возвращайся.
Ненавижу себя, когда забываю и делаю такую хрень. Но, может быть, это и хорошо, что я вообще могу забыть.
Уже за полночь мы наконец подъезжаем к Чарльстону. Сегодня я останусь с Дрю, потому что мы отказываемся держаться подальше друг от друга. Завтра я поеду домой на две недели, а Дрю вернется в Инди, а потом мы переедем в наш дом, который он купил для нас, когда он вернется в Чарльстон. Это даст нам время обустроиться до нашей свадьбы, которая через месяц.
Летти и Рэй приветствуют нас объятиями. Мы разбиты, но я не могу поверить, что они не спали.
– Конечно, мы не спали. С каких пор мы вас двоих не видели, Марш? – говорит Летти.
– Это была моя операция, мама.
– Ты прекрасно выглядишь, сынок, – говорит Рэй.
– Я чувствую себя прекрасно, – говорит Дрю.
– Кто-нибудь из вас голоден?
Дрю решает обыскать холодильник, и я перекусываю некоторыми из его находок. Мы немного болтаем с его родителями, затем идем спать.
Когда мы ныряем в кровать, Дрю притягивает меня к себе, и я почти сплю. Мне нравится, как он чувствует себя рядом со мной. Как будто я только что принял снотворное.
– Кейт?
– Хм?
– Я тебя люблю.
– О, Дрю, я тоже тебя люблю.
– Я знаю. Спасибо, что остаешься со мной.
Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.
– Что ты имеешь в виду?
– Рак – это большой гребаный билет, Кейт. Большинство девушек убежали бы так быстро и так далеко, как только могли. Но не ты. Ты здесь. И ты ведешь себя так, будто все еще чертовски рада выйти за меня замуж. Как будто я гребаное золото.
Слезы сушит воздух, которым я пытаюсь дышать, и слова, которые я хочу сказать, прямо из меня. Поэтому я поднимаю палец, показывая ему, что мне есть что сказать. Он знает, что я не могу этого сделать, поэтому кивает.
Я несколько раз вытираю глаза и сглатываю, а затем говорю:
– Послушай меня, Дрю, потому что я скажу тебе это только один раз. Я влюбилась в тебя, и это включает в себя хорошие и плохие времена. Я не какая-то поверхностная кретинка, которая убегает, когда дела идут плохо. Я в этих отношениях навсегда, нравится мне это или нет. Теперь ты можешь благодарить меня за что угодно, но никогда не благодари меня за то, что я торчу с тобой. Это по-настоящему. Когда вы любите кого-то, это то, что вы делаете. И мне нравится в тебе все, Дрю, и красивые, и уродливые стороны, включая избавление от рака.
– Никогда не думал, что встречу кого-то вроде тебя. Мне жаль, что тебе приходится пройти через это.
Что? Он тот, кто через это проходит!
– Не жалей меня. Я люблю тебя и не буду больше нигде. Нигде более. Но с тобой.
Свет, проникающий в окно его спальни, освещает его глаза, и я вижу, как в них сияет любовь. Он обводит очертания моего лица, бровей, губ, а затем целует меня.
– Как мне вообще повезло с тобой, красавица Кейт?
– Я могу сказать то же самое о тебе, Дрю. Я думаю, ты сам чертовски феноменален. По правде говоря, я думаю, что они сломали шаблон после того, как создали тебя.
***
Наш дом чертовски крут. Это новый дом с четырьмя спальнями и четырьмя ванными комнатами в прекрасном районе Маунт-Плезант, городка через реку от Чарльстона. Я не решалась купить что-то такое большое, но Дрю настоял. Он был так полон решимости; я решила оставить все как есть, так как это его деньги. И я не буду врать, этот дом рулит.
Дрю, наши родители, Шеннон, Эрик, Дженна и Бен пришли отпраздновать нашу первую ночь. Ну, на самом деле это не наша первая ночь, потому что мы пробыли здесь несколько дней, но наконец-то распаковались и устроились. Мы готовим и отлично ужинаем, отдыхая с семьей и друзьями. До свадьбы осталось меньше двух недель, и кажется, что время летит незаметно.
– Итак, о каких-либо поздних дополнениях к свадьбе нам нужно беспокоиться? – спрашивает моя мама.
– Не то, чтобы я в курсе, – отвечаю я. – Я заберу свое платье завтра.
– Что бы ты ни делал, не показывай его Дрю. Это к несчастью.
– Я знаю, мама. Он не будет подглядывать, клянусь. – Я замечаю, как Дженна кусает губу, пытаясь не рассмеяться. Я хочу бросить в нее булочку для гамбургера.
– Чего я не увижу? – спрашивает Дрю.
– Мое платье. Завтра заберу.
– Верно. Не буду подглядывать. Меня волнует не платье, а то, что под ним спрятано.
Летти выдыхает:
– Дрю Макнайт! Как вам не стыдно! Свадебное платье – это гордость и радость невесты».
Дрю притворяется наказанным, но я знаю лучше.
– Прости, детка. Очевидно, я не подумал. Я просто был бесчувственным человеком.
Я хочу фыркнуть на это.
– Все нормально. Я подумаю, как ты сможешь загладить свою вину.
Дело в том, что Дрю на самом деле наплевать на платье. Но как только он увидит меня в нем, он передумает. Оно великолепно. Это не то, что вы бы назвали традиционным платьем. Это белое шелковое платье на бретельках, гладкое и облегающее тело, что делает его очень сексуальным. Оно покрыто кружевом, что придает ему сдержанный вид для церковной церемонии. Но, для приема, я сниму кружево и тогда платье станет гораздо более откровенным. Сначала я не решалась его купить, хотя оно мне нравилось и выглядело потрясающе, но Летти, мама и Дженна уговорили меня взять его. Они думали, что это идеальное платье. Глаза Дрю вылезут из орбит, когда он увидит, что накидка снимается. И я не могу дождаться.
– Что это за взгляд? – он спрашивает.
– О ничего.
– Ага. У тебя что-то в рукаве.
Дженна, мама и Летти смеются.
– Вы все что-то приготовили для меня? Что-то вроде ловушки? Я знаю, какие вы, девочки, когда собираетесь, – говорит он.
Теперь мы все смеемся еще сильнее.
– Нет, никаких ловушек. Свали отсюда. Тебе нужно по тусоваться с парнями, и нам нужен наш девичник.
Он наклоняется и целует меня.
– Хорошо, но если ты нальешь краску в насадку для душа, кто-то за это поплатится.
– Эм, Дрю. Зачем мне это делать? Я тоже пользуюсь этим душем.
– Я знаю. Но ты бы просто устроила это и подождала с камерой, чтобы поймать меня на видео.
– Кейт, это неплохая идея, – задумчиво говорит Дженна.
– Дрю, тебе лучше убраться отсюда, прежде чем ты подкинешь ей еще какие-то идеи.
– О, не волнуйтесь. У нее их много. Разве она не рассказывала тебе, как однажды обмотала пищевой пленкой все туалеты в квартире Бена и моей?
Я смотрю на Дженну, приподняв брови.
Дженна хлопает себя по колену и начинает рассказывать.
– Мы поехали к ним в гости на футбольные выходные. Я знал, что они будут много пить, поэтому, когда никто не обращал на меня внимания, я схватил пищевую пленку с их кухни и накрыл их туалеты. Мы ушли, и когда они вернулись домой пьяными той ночью, вы можете себе представить.
– Фу. Это грубо.
Я смотрю на Летти и маму. Их выражения веселые. Мы все начинаем ржать.
Затем Дрю говорит:
– Что в этом такого отвратительного, так это то, что мы даже не осознавали этого, пока Бена не начало тошнить.
Я поднимаю руку.
– Остановись! Это отвратительно.
Дженна фыркает и держится за живот. Теперь выражения на лицах Летти и мамы ужасны. Слава Богу, мы закончили есть. Затем Дженна говорит:
– Десерт кому-нибудь?
Мы смотрим на нее, и теперь я действительно беру булочку для гамбургера и бью ее ею по голове. Остаток ночи идет от одной истории к другой, пока мы не устаем смеяться. Мы сидим снаружи на террасе, а я на коленях у Дрю, пока мы рассказываем свои истории. Какой отличный способ окрестить наш новый дом.
Десять дней спустя я иду по проходу под руку с отцом, пока Дрю ждет меня, и я становлюсь Кейт Макнайт. Сейчас середина июня, и для Чарльстона погода не может быть лучше. Здесь восемьдесят градусов тепла и низкая влажность, что довольно прохладно для этого времени года. Ветер слабый, хотя это не имеет особого значения, потому что все наши действия происходят в помещении. Никто из нас не хотел рисковать, опасаясь грозы.
Как только я вхожу в проход, чтобы спуститься к Дрю, я замечаю только его. Все остальное исчезает – люди, красивые цветы, свадебная вечеринка и даже мой папа, который то и дело плакал большую часть дня. Когда мы подходим к Дрю, папа передает мою руку, и я смотрю в кристально-голубые глаза Дрю, которые сияют от счастья. Его улыбка сияет, и я хочу, чтобы этот его образ навсегда остался в моей памяти – этот совершенный образ навсегда запечатлелся в моей душе. Его рука теплая, когда он берет мою, и его пальцы переплетаются с моими дрожащими. Он произносит слова «я люблю тебя», и мне нужно все, чтобы не поцеловать его. Затем он произносит: «Я ошибался насчет платья». Это вызывает у меня смех. Разворачиваемся и идем к алтарю. Епископальный священник ждет нас, чтобы провести церемонию бракосочетания, и я вручаю свои цветы Дженне, которая сверкает мне белозубой улыбкой.
В такие моменты забавно. Вы думаете, что будете так осведомлены обо всем, но правда в том, что все, о чем я могу думать, это мужчина, стоящий рядом со мной. Священник говорит о важности брака и близости друзей и семьи, но я молюсь о здоровье Дрю. Я прошу Бога, раз уж мы в Его доме, присмотреть за Дрю. Я не особо религиозный человек, хотя верю. Но если когда-либо и рождалось добро на этой Земле, то оно стоит рядом со мной. И я полагаю, это то, что беспокоит меня больше всего в его раке. Я знаю, что старая поговорка «только хорошие умирают молодыми» – это всего лишь поговорка, но, возможно, в этом есть доля правды. Может быть, Богу действительно нужны эти добрые души на небесах вместе с Ним. Но разве они не нужны и нам на Земле?
Мои болезненные мысли, к счастью, прерываются, потому что нам пора произнести наши свадебные клятвы. Мы думали над тем, чтобы написать свои собственные, но в конце концов решили позволить священнику использовать традиционные. Но Дрю меня удивляет. После того как я закончил со своими, и он сказал свои, священник смотрит на него и кивает.
