Текст книги "Волки. Роман мая с декабрем (СИ)"
Автор книги: Татьяна Бессонная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)
ГЛАВА 21
Через пару дней Игорь поехал (вернее, полетел – так быстрее) обратно под Сочи, в Лазаревское, в больницу к Надежде Дмитриевне. На этот раз вместе с племянницей. Он звал и меня, но я отказалась – было стойкое ощущение, что я там стану лишней. Расставаться с мужем не хотелось, но он сказал, что это на пару дней. Переживу как-нибудь. Да и Маше будет проще. Меня она по-прежнему старается не замечать, иногда буркнет какую-нибудь банальную колкость. Но я уже не злюсь, даже не обижаюсь. Жалко бедную. Ей уже, вроде, не так плохо, но до сих пор винит себя, страдает. Ходит как в воду опущенная, вялая, бледная. Видно, что все глаза выплакала. Ну как тут помнить прошлые обиды? Нет-нет, пускай они с Игорем едут без меня. Заодно Маша сменит обстановку, может перестанет так убиваться.
К тому же, если я по-прежнему хочу говорить с Одинцовым, лучше, если Игоря в городе не будет...
Ай-яй-яй, Анечка. Что ж ты творишь-то, а? Лезешь не в своё дело, да ещё за спиной у мужа. Обманываешь его. Узнает – прощения не допросишься. А то и вообще подумает, что женился на предательнице. Хочешь этого? Не стыдно тебе? Не хочу. Стыдно. Но как иначе? Закрыть глаза? Просто взять и выкинуть из головы всё то, что произошло в Волконке, Джея? Всё, о чём говорил папа? Наверно, это было бы идеальным вариантом. Но я не могу. Даже если бы захотела. Слишком серьёзно. Слишком важно.
А что ты, собственно, можешь сделать-то? Ну поговоришь с Одинцовым. И что? Думаешь, он вдруг изменит свою позицию и побежит к Игорю с криком: "Мир, дружба, жвачка"? Может, ты и стала женой главного бунтаря, но всю кашу заваривает он. Не ты.
Ой, всё, всё! Хватит! Решила – сделаю. А то потом себе все локти обгрызу, что не воспользовалась такой возможностью.
Прийти из института, собраться с духом. Послать к чёрту все сомнения, забыть о них. Взять телефон, снова набрать номер офиса Одинцова, сказать, что с ним хочет поговорить сестра...
– ...Прошу прощения, – ответил приятный женский голос, – но Александр Леонидович сейчас очень занят. Что ему передать?
– Чтобы перезвонил по этому номеру, как только освободится. Это очень срочно.
Мы мило распрощались, и я начала ждать. Ждать, ждать, ждать. Сначала сидела у себя в комнате, слушала музыку. Потом пошла слоняться по квартире. Зашла в комнату к мужу, со скуки поковырялась в платяном шкафу. Почувствовала отголоски странного запаха – эдакая смесь пива, сигаретного дыма и женского парфюма. Начала копать глубже – далеко, на самом краю, за рубашками, брюками и пиджаками, обнаружила старую, капитально заношенную... косуху. Не сдержала улыбку. Эдакий привет из молодости. Да, пожалуй, в этом весь Игорь.
Вышла на улицу, погуляла. Вернулась. Доделала курсовую. Позвонила Оксане. Поела. Помогла Юле приготовить что-нибудь на завтра. И опять к себе, не выпуская из рук телефон.
Ну когда?! Я же специально уточнила – очень срочно! Неужели, самому Александру не интересно, что мне от него понадобилось? Я бы умерла от любопытства!
Чудо случилось почти в одиннадцать, когда я уже перестала надеяться.
– Добрый вечер, Анна. Прошу прощения за столь поздний звонок, вырваться раньше не было никакой возможности. Чем обязан?
Приятная вежливость, даже любезность. Интересно, только она, или с насмешкой? После всего того, что было на той вечеринке... ой-ёй-ёй, совсем про него забыла...
– Я хотела извиниться, – вырвалось у меня вместо заготовленного приветствия. – За тот приём. За то, что я тогда делала. Это была не я. Ну, не совсем я. Не полностью. Простите. И ещё я бы хотела встретиться. Ещё раз. Не на приёме, конечно! Всё равно где. Поговорить.
Молчание.
Ну ты и дура, Анечка! Несколько часов продумывать вопросы, своё поведение, тон, манеру речи – и в итоге вывалить всё кучей, на одном дыхании! Что о тебе теперь подумают?!
– О чём? – наконец произнёс Александр всё также вежливо.
Как хорошо, что он не может меня видеть! Стыдно. Очень. Но не бросать же теперь трубку! Соберись!
– О судьбе Сергея Исаева. – Глубоко вдохнув, я заставила себе говорить более ровно, спокойно. – А также о ваших... взаимоотношениях с моим мужем.
Мне показалось, или я слышала тихое хмыканье?
– При всём моём уважении, Анна, – однако вежливый тон остался, разве что чуть похолодел, – я бы хотел оставить наши с господином Белозерским... взаимоотношения между нами двумя. Исключительно. Что же до господина Исаева – его нынешнее состояние требует постоянного ухода. И охраны. Для безопасности как самого Сергея, так и окружающих. Ваш супруг об этом не упомянул?
– Мой супруг полагает, что это похищение, – ответила я, теперь уже полностью копируя тон собеседника. – Александр, вам не кажется, что это не телефонный разговор?
– Мне кажется, – уже чуть резче, – его не стоит продолжать. Нет смысла.
– Почему же? У меня ещё есть вопросы. Много.
– Боюсь, вы задаёте их не тому человеку, Анна. У меня нет для вас ответов.
Теперь хмыкнула я.
– У кого же мне их искать, если не у вас?
– Спросите мужа – уверен, он вам всё разъяснит. А теперь прошу прощения, у меня ещё осталась пара неотложных дел. Доброй ночи.
Отключился.
Вот и поговорили!
Ладно. Хорошо. Прекрасно. Как сказал бы Игорь – не хочешь по-хорошему, будет по-моему.
На следующий день, вместо института, я поехала в офис. С утра, к открытию, чтобы поймать Александра прямо на входе. А то ещё запрётся у себя в кабинете – не выманишь.
Но, как оказалось, Одинцов тоже трудоголик – офис открылся пять минут назад, а он уже был на рабочем месте. И, конечно же, никого не принимал!
Ладно. Хорошо. Прекрасно. Мы не гордые, подождём. Хоть час, хоть два, хоть три. Хоть весь день. Но без ответов я не уйду.
Приёмная большая, в бело-стальных тонах. На мой вкус, хоть и красивая, но слишком холодная, неуютная. Ну и ладно. Главное, что кресла мягкие.
Заняв позицию чётко напротив лифта, я приготовилась к осаде. Через пять минут симпатичная девушка на ресепшене (кажется, Марина, если я правильно запомнила надпись на бейдже), подошла и предложила кофе. Я вежливо отказалась.
– Могу я что-то ещё для вас сделать? – тоже очень вежливо поинтересовалась она.
Чудится, на самом деле за этим кроется, мол, чего тебе ещё тут надо, ненормальная?
– Если вас не затруднит, передайте, пожалуйста, Александру Леонидовичу, что его ждёт сестра.
– Сожалею, но Александр Леонидович не сможет сегодня вас принять. У него...
– Тогда передайте, что я не уйду отсюда пока не встречусь с ним.
После этих слов в Марине что-то коротнуло, и улыбка погасла, а я почувствовала запах напряжения и тревоги. Но буквально через пару секунд включился резервный источник, и улыбка снова загорелась.
– Хорошо, я обязательно передам.
С этими словами девушка отошла. Выждав минут пять, как бы невзначай подошла к одному из охранников, что-то сказала. Посмотрев на меня, он куда-то позвонил. Девушка молча ждала, изредка бросая на меня тревожные взгляды. Я её понимала, да и вообще чувствовала себя эдаким маньяком-преследователем. Но уходить не собиралась. Хотя, если охранник всё-таки подойдёт, будет сложнее. Мягко говоря...
Не подошёл. Закончив разговор, что-то сказал девушке. Та, видимо, попыталась спорить, но он покачал головой и отвернулся. Несчастная Марина осталась ни с чем.
А я ждала. Делая вид, что копаюсь в телефоне, украдкой разглядывала посетителей. Люди, оборотни. Кто-то входил и, показав охране пропуск, шёл дальше, к заветному лифту. Кто-то останавливался около ресепшена, говорил с Мариной. Она улыбалась, и вообще всем своим видом выражала доброжелательность и готовность помочь. Некоторые молодые люди воспринимали это за флирт, пытались отвечать. Девушка продолжала улыбаться, иногда подыгрывала, но я даже со своего места чувствовала запах раздражения.
А я ждала. Час, другой. Марина то и дело на меня косилась, но больше не подходила. Я посидела в трёх креслах, побродила по приёмной. Охранники меня не замечали, но от греха подальше я старалась не особо мельтешить перед ними.
Через три часа осады захотелось есть. Пересилив неловкость, подошла к Марине и с улыбкой, как бы в шутку, сказала, что созрела до кофе. Если её не затруднит, конечно же. Не затруднило. Кофе хороший, со сливками и сахаром. Не слишком-то питательно, но хотя бы желудок согрею.
Ещё два часа. Одинцов так и не появлялся. Зато Марина ко мне привыкла, перестала коситься. Даже ещё раз кофе предложила, даже с шоколадкой. Спасительница! Пожалела сумасшедшую, наверно.
Через час мы уже болтали возле её стойки. Несмотря на "говорильную" работу, Марина всё равно трещала, как пулемёт, всаживая в мой мозг обоймы бесполезной информации. Я слушала, кивала – уж лучше так, чем маяться от безделья! Но лифт всё равно держала в поле зрения.
Вдруг Марина замолчала. Глядя куда-то мне за спину, вытянулась по струнке, изображая самую приветливую улыбку, какую я только видела в её арсенале.
– Доброе утро, Светлана Борисовна! Александр Леонидович вас ждёт.
Я отошла в сторону. "Светлана Борисовна" оказалась высокой темноволосой дамой средних лет. Одетая в серый деловой костюм и туфли на высоком каблуке, она идеально гармонировала с приёмной – что по цветам, что по впечатлению. Бр-р.
Но самое странное, женщина казалась мне знакомой.
– Спасибо, Марина, – кивнула она с видом человека, уже давно привыкшего, что перед ним отчитываются.
Именно человека, да. Не оборотня. Интересно, Александр ведёт себя с подчинёнными также?
– Здравствуйте, Анна, – вдруг произнесла женщина, поворачиваясь ко мне. – Честно признаться, не ожидала увидеть вас здесь. Тоже к Одинцову?
Улыбнулась. Не холодно, не высокомерно, как можно было бы ожидать от такой особы. Приветливо, почти весело, сразу же помолодев лет на пять-семь. На такую улыбку невозможно не ответить.
– Мы знакомы?.. – как можно вежливей ответила я, судорожно перебирая в памяти, где именно мы могли видеться.
– Разве что заочно, – продолжала улыбаться женщина, не замечая мою неловкость. – Немировская Светлана Борисовна. Будем знакомы.
Она протянула мне руку. Красивую, ухоженную, с длинными пальцами и безупречным маникюром. Я пожала. Сама ладонь тёплая и мягкая, а вот хватка энергичная, цепкая, почти мужская.
– Так что же, вы к Саше?
– Да, – спешно кивнула я. Надо пользоваться возможностью! – Сижу тут с самого открытия, представляете? А ему всё некогда.
Устало вздохнув, напустила расстроенный вид. Покачала головой.
– Ого, ничего себе! – изумилась Светлана. И тут же нахмурилась. – Это не дело. Идёмте, я вас проведу.
В десятку.
– Светлана Борисовна, Александр Леонидович сказал... – попыталась вмешаться Марина.
Но женщина не позволила.
– Всю ответственность беру на себя, – отрезала она, снова превращаясь в хозяйку. – Если будут спрашивать, скажите, что стояли насмерть, но Немировская, как всегда, шла напролом. Пойдёмте, Анна.
Кивнув ошарашенной Марине, я пошла следом за Светланой. Фух! Ну хоть не зря отсидела шесть часов!
Стоя в лифте, я украдкой разглядывала свою спасительницу. Красавицей не назовёшь – черты лица хоть и тонкие, правильные, но слишком резкие. Глаза серые, взгляд стальной. Походка твёрдая, уверенная, спина идеально прямая. Выглядит строго, по-деловому, но элегантно, даже изящно. Дорого.
Всё вместе смотрелось не слишком приветливо – эдакая Леди-Босс, способная растоптать конкурентов, а их сердца нанизать себе на шпильки. Но эффектно.
И всё-таки, почему она мне знакома?
– Светлана Борисовна, позволите задать один вопрос? – наконец решилась я.
Волчица недовольно заворчала, мол, опять школьницу включила, ещё руку подыми. Но по-другому говорить с такой женщиной я просто не могла.
– Вы уже его задали, – ответила она строго. И сразу же улыбнулась. – Но можете задать ещё.
Я тоже невольно улыбнулась. Поразительный эффект! Будто бы с другим человеком разговариваю!
– Откуда вы меня знаете?
– Это часть моей работы. Знать всё обо всех членах Собрания. И их семьях. С вами, Анна, я, так сказать, знакома уже давно, ещё когда ваш отец не превратился в затворника окончательно. Ну а после того, как вы стали женой Игоря Белозерского...
Светлана демонстративно замолчала. Я хмыкнула.
– Да уж, он умеет привлечь внимание...
– Вы очень мягки, Анна. – Усмешка. – Думаю, "эпатировать" – более правильное слово. И в этом вашему супругу просто нет равных.
Я почему-то покраснела. Наверно, за Игоря.
– Вот прям настолько?..
Женщина начала загибать пальцы.
– Дорваться до власти, используя, в общем-то, уже почти отжившую традицию. В жёны взять девушку младше него на двадцать лет. Заставить Собрание признать его своим, несмотря на методы и – только не обижайтесь – не самую породистую родословную. В открытую выражать недовольство Одинцовыми. Не стесняясь, подстрекать всех к войне, откровенно готовиться к ней, вербовать союзников. – Она мрачновато усмехнулась. – Судите сами, Анна.
Мда, вот это списочек. Большую часть я и так знала, конечно. Но всё-таки...
– Кстати, – продолжила Светлана, испытующе глядя на меня, – именно поэтому я и удивилась, увидев вас здесь. Позволите бестактный вопрос?
Я кивнула.
– Господину Белозерскому известно, где сейчас его жена?
Ой-ёй, Светлана, не давите на больное...
Несколько секунд я лихорадочно соображала, выбирая слова и формулировки.
– У господина Белозерского сейчас и без того дел невпроворот, – наконец выдала я, пожимая плечами. – Не хотелось отвлекать.
Мол, о чём вы вообще? Сущие мелочи. Всё именно так и должно быть, у меня вовсе не подкашиваются колени от одной только мысли о том, что будет, если Игорь узнает.
Светлана понимающе улыбнулась, кивнула. Но говорить ничего не стала.
Двери лифта открылись, мы вышли. Этаж напоминал уменьшенную в размерах приёмную – такой же красивый, прекрасно освещённый, но неуютный. К бело-стальному сочетанию добавился чёрный. Ни дерева, ни зелени.
– Доброе утро, Светлана Борисовна, – кивнула сидящая за столом секретарша – единственное живое существо в этом стерильном царстве. – Александр Леонидович...
– ...сначала встретится с сестрой, – твёрдо оборвала её Леди Босс. – Идите, Анна.
Мне тут же стало неловко.
– Лучше вы. У меня к Александру много вопросов – боюсь, это займёт...
– Ничего страшного, – точно таким же тоном перебила Светлана. – Вы заслужили. К тому же, я никуда не тороплюсь. – Улыбнулась. – А господина Одинцова за такое пренебрежение к сестре стоит немного проучить. Согласны?
Полностью!
– Большое спасибо, – ответила я с чувством. – Не знаю, сколько бы ещё пришлось там сидеть, если бы не вы.
– Пожалуйста, – кивнула Светлана. И снова посмотрела на секретаршу. – Оленька, будьте так любезны, сообщите Александру Леонидовичу...
– Не стоит.
Чёрная дверь кабинета распахнулась, на пороге стоял Одинцов. Всё как в наши предыдущие встречи: бледность, идеально-холодный взгляд, идеально подстриженные светлые волосы, идеально сидящий костюм, идеально-чёрные туфли. Снежный Король.
– Я вас услышал, дамы. – Нахмурился. – Анна, помнится, мы уже разговаривали. Я всё объяснил. Или вы полагаете, за эту ночь что-то изменилось, и у меня появились для вас ответы?
– Я полагаю, – вмешалась Светлана, её голос звучал не менее холодно, – для вас не составит особого труда выслушать Анну. Вместо того чтобы заставлять её полдня сидеть в приёмной.
Посмотрев на женщину, Одинцов... усмехнулся.
– У госпожи Немировской чертовски хорошо получается уговаривать.
– Как всегда, – отозвалась Светлана, возвращая усмешку.
Александр снова посмотрел на меня.
– Что ж, Анна, прошу прощения. Нужно было сразу же вас принять и отказаться продолжать разговор лично, глядя в глаза. Каюсь, виноват.
Пф. Язвите, сколько угодно, Александр Леонидович. Без ответов я с вас не слезу.
– Дабы исправить мою оплошность, позвольте хотя бы пригласить вас на обед. Полагаю, вы уже успели проголодаться?
Гад.
– Да, немного, – мило улыбнулась я под аккомпанемент урчащего живота. – Вы очень любезны.
– Чудно. Госпожа Немировская, мой кабинет в вашем распоряжении.
С этими словами Одинцов пошёл к лифту. Я виновато посмотрела на Светлану – теперь ей придётся ждать ещё дольше. Может, вообще сегодня встретиться не смогут. Но женщина лишь демонстративно закатила глаза и улыбнулась. Кивнула. Фух.
Тоже улыбнувшись, я пошла за Александром.
– Предпочтения, Анна? – уже в лифе поинтересовался он с подчёркнуто холодной любезностью.
– В чём? – не поняла я.
– В еде. Привыкайте, госпожа Белозерская. С вашим новым статусом обедать в забегаловках несолидно.
Аристократ, пф.
Но, к сожалению, здесь он прав.
– Доверюсь вашему вкусу, Александр Леонидович, – ответила я, копируя его тон.
Одинцов лишь кивнул. Теперь мы стояли молча, он смотрел прямо перед собой. Ну вот как можно выглядеть настолько идеально? Аж до неестественности. Та же Светлана, например – тоже деловой человек, тоже следит за собой. Но выглядит аккуратно, ухоженно. Почти безупречно. Почти. Не стерильно. И пахнет любопытно: парфюм с мягкими нотками жасмина и одновременно едва не мужской напор, целеустремлённость, вплоть до жёсткости. А господин Одинцов...
Хм.
Так вот в чём дело! Вот почему Александр кажется стерильным! У него нет запаха. Я только сейчас поняла. Никакого. Ни его эмоций, ни обычного, естественного. Если закрыть глаза – полное ощущение, что я в лифте одна. И это притом, что Александр – оборотень! А точно? Зверя-то тоже будто бы и нет. Или есть? Интересно, какой? Наверно, тоже волк. Если у Игоря чёрный, то у Одинцова, наверно, белый. Вроде бы, что-то такое угадывается, но очень смутно...
– Чрезвычайно польщён вашим интересом, Анна, – вдруг прозвучал раздражённо-холодный голос. От неожиданности я аж подскочила. – Но давайте не будем устраивать собачью свадьбу. Вы и так замужем.
Браво, господин Одинцов. Аплодирую стоя вашему остроумию. Авторы пособий в духе "Как стать стервой?" рвут на себе блузки, умоляя о мастер-классе.
Выйдя из лифта, мы покинули здание офиса и пошли к парковке. Интересно, на чём ездит такая важная птица? Игорь, вот, предпочитает джип, а Снежный Король? Летучие сани? Ослепительно-белый лимузин? Почти угадала. Правда, машина оказалась чёрной, но тоже немного продолговатой и блестящей. А мерседесовская звёздочка на капоте, если не приглядываться, сойдёт за снежинку.
Я хотела сесть вперёд, но Александр открыл заднюю дверцу. Пропустив меня, сел рядом. Ну да, какая коронованная особа будет утруждать себя сидением за рулём? Для этого есть личный водитель. Интересно, он тоже живёт с Одинцовыми в одной квартире? Представив такую картину, я аж хихикнула. Это как если бы конюха допустили в личные покои императора.
Александр на мой смешок не отреагировал – сел в машину и всё. Даже водителю ничего говорить не стал, тот просто завёл мотор и поехал. А меня будто бы вообще не существует. Нет уж, господин Одинцов.
– Ваш отец хотел устроить конвейер по переделке людей в оборотней. – К чертям намёки и недосказанности. Больше не хочу терять время. – Это правда?
Дёрнув уголком губ (попытка усмешки?), Александр откинулся на обитую кожей спинку.
– Потрясающе. – Он по-прежнему смотрел перед собой. – Любопытно, господин Белозерский знает, с кем и о чём сейчас говорит его драгоценная жена? Быть может, стоит его известить?
Решили меня запугать, Александр Леонидович? Экая прелесть. Но не в этот раз.
Я усмехнулась.
– Хотите, телефон дам? – Фыркнула. – Мой отец действительно участвовал во всём этом? Ему угрожали?
Одинцов сохранял меланхоличную невозмутимость.
– Уже сами эти вопросы, милая Анна, говорят о том, что все ответы вам прекрасно известны. Вы осаждали мой офис, чтобы удостовериться наверняка?
– И это тоже. – Раньше я бы, пожалуй, растеряла всю уверенность. Но сейчас, когда меня поддерживает волчица... – Хочу услышать вашу версию событий. И Джей сто сорок девять, да. Он у вас на фирме цепным псом числится?
Александр покривился, но не ответил. Взгляд прошёлся по крыше салона, по окнам, замер на затылке водителя. Одинцов явно о чём-то думал. О чём? Как же обидно, что у него нет запаха! Вот именно сейчас волчье чутьё ой как пригодилось бы! Ну ничего, и без него справимся. По старинке. Задавая вопросы и слушая ответы. Пока все не получу, с живого не слезу.
– Как поживает Анастасия Павловна? – наконец выдал Александр. – Нам так и не удалось нормально поговорить в тот вечер. Она больше пеклась о господине Исаеве.
Хотите сменить тему, ваше величество? А чёрта с два. Я с Игорем уже натренировалась, не выйдет.
– Я прекрасно её понимаю. Серёжа до сих пор в клинике? Подскажите адресок, хоть навещу беднягу.
– Хотите принести ему апельсинов?
Ёрничайте сколько угодно, сир. Не поможет.
– А хоть бы. Больничная еда, она такая. Мало ли нужно что-то.
– Намордников там тоже хватает, не переживайте. Вы ради этого сидели в засаде? Не с кем практиковаться в риторике?
Детский сад.
– Александр. – Вспомнив Светлану, я накинула маску Большого Босса. – Все эти ваши вихляния – к чему они? Почему мы не можем поговорить нормально? Открыто? Или что же, вам так нужна война с Игорем? Я могу попытаться с ним поговорить...
– О, вот мы и на месте, – вдруг перебил Одинцов, глядя в окно. Маска тут же треснула, я почувствовала себя полной дурой. – Спасибо, Роман.
Машина остановилась.
– Вас ждать, Александр Леонидович? – вежливо поинтересовался водитель, глядя на его отражение в зеркало заднего вида.
– Да, будь так любезен. Если вдруг позвонит госпожа Немировская – я буду в офисе через час.
– Хорошо, как скажете.
Думаете отделаться от меня за час, господин Одинцов? Даже меньше, ведь ещё дорога обратно. Наивно-с.
Выйдя из машины, я мельком осмотрелась. Невский проспект. Что ж, не удивительно. Где ещё обедать его величеству? Только в каком-нибудь особо крутом и пафосном ресторане в самом крутом и пафосном районе города.
Впрочем, пафос – это ещё мягко сказано. Блестящий паркет, лепнина, картины в вычурных рамах, огромная люстра, резная мебель, вышивка – короче, не ресторан, а прям дворец, что-то похожее я видела на свадьбе. Красиво, но – полное чувство музея. Школьной экскурсии.
Но для Снежного Короля самое то. Здесь его знали в лицо, называли по имени отчеству. Даже один из столиков держали специально для милорда – на втором этаже, возле огромного окна. Наверно, чтобы его величество во время трапезы мог наслаждаться видом своих владений.
– Мясо не рекомендую – повар слишком увлекается специями, – бросил Одинцов, листая меню. – Рыба хороша, но иногда суховата, лучше под вино... Хотя нет, это тоже не ваш вариант.
Для его величества всё было привычно, а вот мы, плебеи, чувствовали себя неловко. Тут, наверно, даже официанты выглядят презентабельнее, чем я в своих джинсах, балетках и простенькой кофте.
– Почему же? Я люблю рыбу. Против вина тоже ничего не имею.
Но не показывать же это, в самом деле. Будем культивировать в себе Светлану Борисовну. И вообще, не удивлюсь, если Александр специально притащил меня именно сюда – чтобы комфортно было только ему, и чтобы я побыстрее отвязалась. Чёрта с два.
Одинцов впервые усмехнулся.
– Увольте, Анна. Сколько вам лет? У меня нет желания потом оправдываться перед вашими родителями.
И кому ещё нужно упражняться в риторике? Опять детский сад.
Мило улыбнувшись, я отложила меню.
– Тогда снова доверюсь вашему вкусу.
Александр только пожал плечами.
Ладно. Хорошо. Прекрасно. Господин Одинцов хочет играть в короля – пожалуйста. Мы не гордые, потерпим. Но не отстанем.
Несколько раз я снова пыталась задавать вопросы, но постоянно что-то срывалось. То его величество, видите ли, поглощён выбором блюд и "не надо отвлекать", то официант рядом крутится. Причём, один и тот же – весь такой прилизанный, в белых перчатках, участливый, готовый посоветовать, да и вообще выполнить любой каприз. Аж противно.
Наконец, его величество озвучил все свои пожелания, официант их записал и ушёл. Я было снова открыла рот, чтобы начать спрашивать, но Александр опередил:
– Я говорю, вы слушаете, – сказал он всё с той же небрежной насмешкой. – Не перебивая.
Но теперь Одинцов смотрел прямо на меня, в глаза. Тяжело, напряжённо, буквально впивался, не позволяя отвести взгляд.
– Как я говорил, уже сам факт того, что вы задаёте эти вопросы, подразумевает, что вам всё рассказали. Подозреваю, доктора Вавилова окончательно замучила совесть. Молчите.
Снова подошёл тот официант. Произнеся новую порцию дежурно-лощёных фраз о том, как они все и шеф-повар лично рады видеть "господина Одинцова и его даму", поставил перед нами по тарелке. Александру достались три маленьких рулетика – овощных, судя по запаху, мне – три клубничины в шоколаде.
– Да, всё было именно так, – продолжил Одинцов, когда официант снова ушёл. – Мой отец хотел "устроить конвейер", ваш отец в этом участвовал, и не всегда добровольно. Касательно Джея и всей Сигмы – вы снова правы, это цепные псы. Но меня или мою сестру они будут слушать в последнюю очередь. Молча, Анна.
Опять этот чёртов официант. Теперь предлагает попробовать вино. Александр по-прежнему ведёт себя скучающим королём, но взгляд... Что происходит? Почему так? Неужели...
– Слежка? – спросила я, когда мы снова остались вдвоём. Одинцов медленно опустил голову. Чудовищный контраст между взглядом и выражением лица. – Кто?..
– Не отвлекайтесь. Воевать с господином Белозерским у меня нет ни малейшего желания. Но есть необходимость. Именно поэтому Сергей останется там, где он сейчас. Вы сказали, что можете "поговорить" с мужем – ваше право. Но поверьте мне на слово, он не откажется от мести. Ни за какие блага. И мне это на руку.
Александр глубоко вздохнул. Съев один рулетик, взглядом указал на мою тарелку. Ещё полчаса назад я думала, что съем слона, но теперь еле-еле впихнула в себя одну клубничину.
– Предвидя ваше возмущение – да, я использую. И господина Исаева, и господина Белозерского. Более того, вас тоже, Анна.
А вот это хуже.
– В смысле? Хотите сказать, вы знали...
– Что рано или поздно вы устанете от недомолвок отца? Что пренебрежёте здравым смыслом и словами близких, и явитесь ко мне? Разумеется, наверняка я уверен не был. С тем же успехом вы могли остаться послушной девочкой, и сейчас сидели бы дома и ждали возвращения супруга. Я допускал и такой сценарий.
Режиссёр чёртов!
– Теперь вы злитесь? – Кажется, на этот раз усмешка настоящая. – Вы хотели ответов – вы их получили. Согласитесь, я был предельно откровенен. Да, я использую и манипулирую. И буду продолжать это делать. Прямота – замечательное качество, но если вы действительно хотите присоединиться к нашей маленькой игре, вам тоже стоит разучить пару финтов.
– Это вам тоже на руку, да? – спросила я, глядя Александру в глаза. Он красноречиво промолчал. – А если я не захочу?
Меланхолично пожал плечами.
– Этот сценарий тоже учтён.
– Мер-рзавец! – вырвалось у нас с волчицей.
– Да, пожалуй, – легко согласился Одинцов с невозмутимым видом. – Не оправдываюсь, не обеляю. Я не рыцарь и даже не джентльмен, мои методы грязны и подлы. Но эффективны.
Несколько секунд я молчала, не глядя на него. А то ещё, чего доброго, наброшусь или зарычу. Нострадамус чёртов! Всё-то он предвидел, всё просчитал! И куда не дёрнись, всё равно будешь марионеткой на ниточке! Кукловод недоделанный!
Ой, да брось, Анечка. Очень даже доделанный. Ишь, как ловко всё провернул. Если не врёт, конечно. Сам же сказал про слежку. Да и взгляд очень красноречивый. Спектакль? Может быть, но...
Н-да, сложно, сложно. И что-то мне подсказывает, что всё это только верхушка айсберга.
– Кто за вами следит? – наконец спросила я, снова поднимая взгляд.
– Прошу.
Опять официант, теперь уже с блюдами. В самый неподходящий момент! Скрестив руки на груди, Александр тут же натянул выражение меланхоличной насмешливости.
А что, если... Нет, не может быть. Это бред.
Но всё же.
Поймав его взгляд, я как бы невзначай посмотрела на официанта. Помедлив, Одинцов как бы невзначай наклонил голову. Ого! Так может и водитель? В машине ведь Александр тоже не хотел говорить. И в офисе.
Чёрт возьми, да что там у них происходит?! А Игорь знает?
– Если вам всё это на руку, – медленно проговорила я, когда снова стало относительно безопасно, – то к чему спектакль с отказом? Не хотели говорить по телефону, так назначили бы встречу. В любом месте. Я бы пришла.
Александр фыркнул. Теперь я видела – демонстративно. Или просто его маска уже даёт трещины?
– Давайте рассуждать логически. Если бы вы сказали правду – сами понимаете, муж бы скорее запер вас дома, чем отпустил на такую встречу. Солгали? Даже если бы ваше искусство владеть своим лицом и телом было настолько велико, что господин Белозерский поверил, ему всё равно бы донесли, где и с кем его жена. Да-да, Анна. За вами тоже следят. Уже давно и очень тщательно. – Усмешка. – Впрочем, даже если бы ваша охрана ослепла, я бы нашёл способ сделать так, чтобы Игорь Викторович обо всём узнал.
Я почувствовала, как одновременно холодею и краснею. Скотина какая! Да и муженёк не лучше! Следит! Ну замечательно! Блеск! Если это правда...
...то можно собирать вещи и покупать билеты на самолёт до Канады. А лучше, до Австралии. Хотя, наверно, и там найдёт.
Чёрт, чёрт, чёрт! А я так надеялась, что всё будет по-тихому!
Ладно, ладно. Не паникуй, Анечка. Если потом тебя ждёт эшафот, значит, сейчас надо выжать из Снежного Короля по максимуму. Потому что больше ты из дома не выйдешь.
– Как-то всё очень странно, Александр Леонидович, – наконец проговорила я, глядя Одинцову в глаза. – Сначала вы утверждаете, что в вашем мире нет места прямоте, а потом выкладываете мне всё в лоб. Говорите, что всех используете, но при этом, за вами следят, вам приходится чуть ли не прятаться. Что всё это значит? Вы лжёте? Или опять манипулируете?
Теперь напряжена была и я. Снежный Король молчал. Отведя взгляд, взял вилку и принялся неспешно есть стоявшее перед ним овощное рагу. Вегетарианец, что б его.
– Александр, – не выдержала я. Кажется, голос дрогнул. – Давайте уже начистоту. Что вам от меня нужно? Кто за вами следит?
Одинцов смотрел куда-то вбок. Проследив направление его взгляда, я осторожно повернула голову – снова тот скользкий официант. К нам не подходит, но по-прежнему крутится неподалёку, обслуживая недавно пришедших.
– Боюсь, мне пора, – посмотрев на часы, вдруг сказал Александр. – Дела, дела. Спасибо за кампанию, Анна, было очень приятно.
Скрестив руки на груди, я откинулась на спинку стула. Фыркнула. Очень приятно, угу. Ещё скажите: "Деньги на тумбочке". Простите, купюры слишком крупные, у меня сдачи не будет, одна мелочь.
Разумеется, как только Александр отложил вилку и нож (он не съел даже половину блюда), тут же материализовался официант.
– Я вынужден уйти, – бросил он с королевской небрежностью. – Моя дама голодна, поэтому может заказать ещё что-нибудь. Когда освободится, закажите для неё такси. Куда присылать счёт, вам известно.
