Текст книги "Волки. Роман мая с декабрем (СИ)"

Автор книги: Татьяна Бессонная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

– Извините, вы мне не поможете?

Мы стояли перед стеллажом с безалкогольными напитками и спорили, какой сок брать (Давыдову нравится мультифрут, а я его на дух не переношу), когда к Максу обратилась какая-то брюнетка. Вся такая из себя, улыбается, накрашенная. С распущенными волосами, на каблуках, в короткой кожаной куртке и юбке, похожей на ту, что я мерила сегодня утром. И как только им всем не холодно? Минус же на улице.

– Что случилось? – разумеется спросил Макс.

Ну ещё бы. Рыцарь же.

Продолжая улыбаться, брюнетка подвела его к стеллажам с вином. К дальнейшему разговору я не прислушивалась, но, судя по всему, девице нужна была бутылка с верхней полки, до которой она, будучи не намного выше меня, дотянуться не могла. У Макса, конечно же, с этим проблем не было – он дядя Стёпа ещё тот, выше меня почти на голову.

– Когда свадьба? – с ухмылочкой поинтересовалась я, когда Давыдов вернулся обратно.

Да, глупо. Да, по-детски. Но сдержаться невозможно – уж больно откровенно демонстрировала брюнетка свою симпатию. Она ведь могла позвать и продавца – благо, он был всего на пару метров дальше нас. Но нет, зачем? Он же простой смертный, не бог.

– В смысле? – вскинул бровь Давыдов.

Н-да, и это я ещё себя слепой называла...

– Говорю, пополнение у тебя в гареме, Аполлон. Понравился ты ей.

Пока Макс осмысливал, видимо, совершенно новую для него информацию, я потихоньку взяла коробку со своим любимым томатным соком и пошла к кассе. А нечего клювом щёлкать.

– Не смеши, – отмахнулся Макс, на автомате следуя за мной. – Тебя послушать, так удивительно, что я вообще жив. Меня поклонницы уже давно должны были на мелкие кусочки разорвать – чтобы хоть как-то поделить.

– Неправда, ты же не последняя симпатичная блузка на распродаже, – захихикала я. – Да их просто слепит сияние твоей божественной красоты, о златокудрый прелестник. Оксану с Иркой – уж точно.

Давыдов скептически хмыкнул.

– Нет уж, спасибо. Такого счастья мне не надо. Уж лучше пусть слепнут и дальше.

– Это почему??

– Да потому что даже у футбольного мяча мозгов больше, чем у этих куриц. Про фигуры вообще молчу: бочка и щепка. Ни груди, ни талии, ни задницы.

– Эй-эй, полегче! – Я пихнула его локтём. – Они, между прочим, мои одноклассницы!

Подойдя к одной из касс, выложила сок на ленту.

– И что? Хочешь, чтобы я тебе посочувствовал? Эй, так не честно! Не буду я пить эту гадость!

Надо же. Кое-кто наконец увидел, что на коробке нарисованы помидоры. Ну хоть вообще внимание обратил – и на том спасибо.

– Не пей, – пожала плечами я. – Мне больше достанется.

– Вредина, – буркнул Макс.

– Да, это я.

Снова хмыкнув, он продолжил ворчать, но мне платить, как всегда, не позволил и потом деньги не взял. Даже половину. Упрямец.

– Они ведь не настолько страшные, – продолжила я, когда мы, опустошив коробку наполовину (причём, кое-кто тоже пил!), вышли на улицу. – Ну да, Ира полновата, но вполне себе милая. А Оксана...

– Их бы объединить, – с глупым смешком перебил меня Макс. – Тогда, может, и получилось что-то путное. А так...

Я фыркнула.

– Тоже мне, прынц нашёлся! То ему не так, это не эдак!

Продолжая ухмыляться, Давыдов гордо поднял голову. .

– Я же Аполлон, сама сказала.

Туше.

– Ладно, а эта черноволосая в магазине? Для которой ты работал дядей Стёпой?

– Ну да, она чуть получше. Слава богу.

Я обалдела.

– "Чуть получше"? Господи, да какая же девушка тебе понравится??

Усмешка Макса вдруг стала какой-то странной, и я тут же мысленно выругалась. Ну кто меня просил задавать такие вопросы! Кто тянул за язык! Он же поймёт по-другому! Не так!

– Я тебе потом расскажу, ладно?

– Угу...

Закрыть эту тему! Свернуть! И выкинуть куда подальше!

Весь вечер мы, как всегда, болтались по району. Обсуждали всё на свете, несли всякую чушь, пугая прохожих взрывами громкого смеха, больше напоминающего ржание табуна испуганных коней. Со стороны мы, наверно, казались пьяными или обкуренными – но когда нас это волновало? Пусть радуются, что лето уже прошло – тогда-то нас со скуки "накрывало" ещё сильнее.

– О, пошли в "лес", – загорелся Макс, вдруг заметив виднеющуюся впереди стену деревьев.

Я помотала головой.

– Не, ты же знаешь.

"Хмель" смеха выветрился, словно его и не было, вместо него накатило чувство жути. Как в том сне, который не отпускает до сих пор. Год назад, когда он мне приснился впервые, я целую неделю боялась даже из дому выйти. Потом, конечно, стало легче, но парки – эдакую иллюзию леса – я недолюбливаю до сих пор.

Особенно этот. Никакой планировки или хотя бы просто системы: деревьев слишком много, все разные, стоят друг другу чуть ли не в обнимку, вместо аллей натуральные тропинки, ни газонов, ни клумб с цветами, ни хоть какого-то освещения... Такое чувство, что давным-давно здесь был лес, но, когда граница города отодвинулась, его решили вырубить. Однако потом то ли денег не хватило, то ли стало не до этого, то ли ещё что – и кто-то просто-напросто махнул рукой. Мол, ладно, чёрт с ним. Скажем, что так и было задумано.

– Да ладно, Ань, – продолжал гнуть своё Давыдов. – Уже столько времени прошло – ты до сих пор боишься?

– Боюсь, – отрезала я. Тоже мне, герой нашёлся! – И вообще, темно уже. И поздно. Домой надо.

Макс хмыкнул, но продолжал улыбаться.

– Парк как парк, чего ты завелась? Правда, мне Илья говорил, что там волков видели...

Ещё и издевается, гад такой!

– Не смешно! – прорычала я, отворачиваясь.

Да, мне было жутко. И чем дольше мы тут стояли, тем страшнее становилось. Поздно (не полночь, конечно, но и не утро), уже стемнело, холодно. Вокруг ни души, фонари освещают лишь кованую решётку, ворота и самое начало парка – дальше их просто-напросто нет. Только стена деревьев, между которыми – кромешный мрак.

Совсем как в том лесу из моего сна.

И даже небо – чистое, но луны не видать.

Мамочки...

– Ладно, ладно, – наконец угомонился Макс, видимо поняв, что мне и впрямь страшно. – Дурак, каюсь. Извини.

– Подумаю, – поёжившись, буркнула я, засовывая руки в карманы. – Больше чтоб никаких идиотских шуточек, ясно?

– Ясно-ясно. – Подойдя ближе, он вдруг... обнял меня. – Со мной можешь ничего не бояться.

Не зная, что ответить, я лишь молча кивнула, спрятав взгляд. Более чуткий, чем у обычных людей, мой нос уловил исходящий от Макса запах томатного сока, пены для бритья и чистой футболки. Такая смесь была немного странной, но приятной, мне даже стало как-то спокойней.

– Помнишь, я тебе кое-что обещал? – вдруг спросил Давыдов.

От удивления я даже подняла голову. Он улыбался.

– Что? Не помню.

– Рассказать, какая девушка мне нравится.

Банан, банан, кругом банан...

Ох, кажется, это нервное...

– А... ну... да, вспомнила, – промямлила я, снова опуская взгляд.

– Закрой глаза.

– Угу, и открой рот.

Может, удастся отшутиться?..

– Нет. Просто закрой глаза.

Не вышло... Пришлось закрыть. На несколько секунд повисла тишина, ничего не происходило. Но потом Макс обнял меня крепче, его запах вдруг стал ближе, отчётливей; я невольно подняла голову...

И тут раздался крик.

Женский, со стороны парка. Долгий, пронзительный, до краёв наполненный отчаянием и ужасом.

Глаза распахнулись, сердце заколотилось так, что стало больно, по телу прошла волна ледяного холода. Ударив под колени, она заставила меня прижаться к Максу, почти повиснув у него на шее.

– Господи...

– Звони в милицию, – приказал Макс. – Я схожу посмотрю.

Он было попытался убрать руки, но я вцепилась мёртвой хваткой.

– С ума сошёл?! Оно тебе надо?! Мало ли, что там может быть! Или кто! Я позвоню, и пошли отсюда!

Нет-нет-нет, ничем хорошим это не кончится! Где угодно, только не здесь, не в этом лесу! Уйти! Убежать! Подальше! И никогда не возвращаться! Забыть!

– Успокойся, – сказал Максим, твёрдо глядя мне в глаза. – Если будет опасно, я сразу же вернусь.

– Уже и так опасно! – не могла успокоиться я. – Не ходи! Пожалуйста!

Он улыбнулся.

– Ань, всё будет хорошо. Это просто парк. Ты себе придумала...

– В "просто парке" люди по ночам не орут! Да ещё так!

– Ещё не ночь. – Он всё-таки убрал мои руки. – Звони, давай. Я сейчас.

Приблизившись к решётке, Макс зашёл на территорию парка – и всё, через несколько секунд не было видно даже тени.

На меня нашло какое-то оцепенение. Вместо того чтобы достать телефон, я просто стояла и пялилась в черноту между деревьями, только что сожравшую моего друга.

Господи, да нет же! Ничего не "сожравшую"! Макс прав – я всё себе придумала! Трусиха, не способная забыть страшный сон! Слабовольная идиотка!

– Не советую, – вдруг прозвучало откуда-то справа.

От неожиданности я выронила телефон. Колени снова задрожали, сердце забилось с бешеной скоростью. Но когда, немного совладав с собой, я всё-таки повернула голову...

– Ч-что вы здесь д-делаете?!

Изумление было настолько сильным, что на несколько секунд перешибло даже страх.

Та самая брюнетка из магазина!

По-прежнему при параде, в короткой юбке и с ярким макияжем! Как она здесь оказалась?! Зачем?!

– Не советую, – с невозмутимым видом повторила девица, пристально глядя на решётку. – Обычным людям здесь делать нечего.

– П-почему?

– Слишком опасно. В парке – дикий.

– Дикий?..

Брюнетка, наконец, соизволила повернуться.

– Да, их обычно так называют. – Как о котёнке на лужайке, чес-слово! – Получеловек-полуволк – неужели, отец тебе не рассказывал? – Покачала головой. Издевается, что ли? – Такие очень опасны даже для нормального оборотня. Для простого...

– Я пойду туда.

Ужас внезапно отступил, его место заняла металлически-холодная решимость. Мой лучший друг, один из самых близких мне людей – в опасности. Теперь уже не мнимой – реальной. Смертельной. Я не оставлю его. Ни за что.

– Не стоит.

Брюнетка вдруг схватила меня за локоть, да с такой силой, будто собиралась сломать всю руку. А на вид – ничего особенного, девушка как девушка. Видать, тоже оборотень.

Впрочем, сейчас это не имеет ни малейшего значения.

– Не мешайте мне.

– Задумайся хоть на секунду. Ты ведь даже не полноценный оборотень – дикие таких сжирают с потрохами.

Откуда она...

А, к чёрту!

– По-вашему, мне нужно ждать, пока это чудовище загрызёт Макса?! – Я рывком высвободила локоть. – Лучше пусть само бежит куда подальше!

Плевать на всё. Я никому не позволю обижать близких мне людей. Угрожать им – тем более. Дикий, домашний – если у Макса будет хоть одна царапина, пускай пеняет на себя. Мало не покажется.

Глядя, как эта сумасшедшая подходит к воротам парка и, чуть помешкав, скрывается во тьме, девушка лишь усмехнулась. Что ж, пока всё так, как должно быть. По плану. Игры в героев, конечно, предусмотрены не были, но серьёзной помехой они и не станут. Просто не успеют.

Не дожидаясь появления новых действующих лиц, черноволосая покинула "сцену".

ГЛАВА 3

Я себя переоценила. Запал решимости прогорел также быстро, как и возник: пройдя два десятка метров по главной тропинке (язык не поворачивается назвать это аллеей), я снова почувствовала поднимающийся изнутри ужас.

В темноте. В тишине. Одна. А впереди – какой-то кровожадный монстр, чудовище, убивающее всех вокруг.

Сама девица тоже хороша. Кто она вообще такая? Что здесь делает? Как умудрилась подойти так, что мы с Максом не услышали? На таких-то каблуках!

Господи, о чём я только думаю...

Как же страшно!

Но надо идти дальше. К тому же, Макс ведь ушёл совсем недавно – может, я ещё успею догнать и предупредить.

Главное – не останавливаться.

Идти пришлось долго. Или нет?.. Залившие всё вокруг тишина и полная неподвижность скрадывали ощущение времени; они ужасно угнетали и напрягали, заставляя шарахаться от малейшего шороха или даже просто дуновения ветра. Чтобы хоть как-то успокоиться и перебороть страх, я заставила себя сосредоточиться на звуке собственных шагов.

Раз, два, три...

Постоянно чудился запах томатного сока и пены для бритья, им будто бы пропах весь парк.

Десять, одиннадцать, двенадцать...

Краем глаза уловила движение – тут же повернулась. Ничего. Показалось? Или оно успело спрятаться? Не важно. Дальше. Не останавливаться.

Восемнадцать, девятнадцать, двадцать...

Глаза уже привыкли к темноте, но деревья росли слишком густо – всё равно ничего не видно.

Макс, ну где же ты? Как же страшно! Может, позвать?

Я открыла рот, но не смогла издать ни звука. Тишина слишком плотная. Вязкая. Она глушит даже саму мысль о том, чтобы потревожить её.

Тридцать пять, тридцать шесть, тридцать семь...

Снова тот крик! Близкий! Резкий! Оглушающий!

От неожиданности я упала на колени. Боли не было. Ничего не было, кроме рвущего грудную клетку сердца и пульсации крови в висках.

Встать. Надо встать. Встать!

– Аня? Уходи отсюда! Сейчас же! Беги!

Макс! Боже мой, ну наконец!

Родной голос придал сил. Я подняла голову, огляделась.

Какая-то... площадь? поляна? В центре – фигура Давыдова. Стоит, держа в руках какую-то здоровую толстую палку. У его ног – какое-то тёмное пятно. Видимо, та самая женщина. Жертва.

– Зачем ты пришла? – Не выпуская "оружие", Макс подбежал ко мне. – Ранена?

Я смогла только помотать головой. Из глаз вдруг хлынули слёзы.

Взяв меня за локти, поставил на ноги. Я тут же вцепилась в его куртку, прижавшись всем телом.

– Т-ты как? – Зубы стучали так, что сводило челюсть. – П-пойдём о-обратно... п-пожалуйста...

– Со мной всё в порядке. – Макс обернулся на женщину. – Нужно ей помочь. Я тут рычание слышал – видно, какая-то псина бешеная завелась...

– Это не псина! – не сдержавшись, выпалила я. – Это волк! Оборотень! Дикий! Она сказала, что такие очень опасны!

– Она?

– Та девушка из магазина! Я...

– Ань, успокойся. Всё будет хорошо. Мы в городе, здесь нет никаких волков. Оборотней – и подавно. Их не существует. Ты просто сильно испугалась. Сейчас мы пойдём домой.

Мы подошли к женщине. Сунув мне свою палку, Макс опустился рядом с ней на колени.

– Вставайте! – Потряс за плечо. – Нужно уходить! Вы меня слышите? Эй!

Но женщина не отзывалась. Даже не шевелилась. Размотав её шарф, Макс опустил руку на шею.

– Пульс есть. – Ощупал всё тело с головы до ног. – Вроде, не ранена. Так, ну-ка отойди.

Всё ещё сжимая палку, я подчинилась. Волна дикого ужаса пошла на спад, зубы уже не стучали.

Успела. Слава богу. Макс рядом. Цел и невредим. И даже находит в себе силы кому-то помогать. Неужели совсем не боится? Уму непостижимо. Да это уже даже не рыцарь, это настоящий герой!

Держа за руки, Макс взвалил безжизненное тело себе на спину.

– Справишься? – хрипло спросил он. – Или...

– Справлюсь.

Ужас отступил полностью, снова вернулась твёрдость. Макс прав – всё будет хорошо. Мы выйдем из этого чёртового парка. Вызовем скорую для несчастной, дождёмся, когда её увезут и пойдём домой. Я поговорю с папой, и он завтра же расскажет Давыдову правду про оборотней – чтобы знал, чтобы был готов. А то ведь, раз этот дикий появился один раз, то ничто не помешает ему явиться снова.

Шли мы медленно. Я чуть впереди, Макс – следом. Было видно, что ему тяжело, но остановился Давыдов всего один раз, да и то ради того, чтобы перехватить... тело поудобнее. Я несколько раз предлагала свою помощь, но он каждый раз отказывался.

– С этой дубиной помощи от тебя будет больше. Если псина покажется – сразу говоришь мне. Палку отдаёшь и отходишь. Медленно, без резких движений. Если сразу бросится – бьёшь по голове. Сильно. Потом бежишь к выходу. Сразу же. Ясно?

– Есть, сэр. – Я даже улыбнулась. – Это вас на футболе такому учат?

– Это у меня дед – охотник со стажем, если кое-кто забыл. Всё, не отвлекайся.

Когда, после очередного поворота тропы, впереди показались ворота, я чуть не засмеялась.

Господи, ну наконец! Сейчас этот кошмар кончится! Домой-домой-домой!

Охваченная нетерпением, я было прибавила шагу, и тут вдруг...

– Берегись!

Всё произошло очень быстро. Яростное рычание, дикий треск ломаемых веток. Здоровенный волк. Оскаленная пасть. Красные глаза. Макс. Кричит. Бросается наперерез. Сбит с ног. Лежит поперёк тропы. Не шевелится.

Ну всё!

Вместо ужаса изнутри поднялась злость, да такая, что я сама чуть ни зарычала. Ах ты тварь! Паршивая псина! Я сейчас этой дубиной тебе все рёбра пересчитаю, переросток блохастый! Костей не соберёшь! Скулить будешь!

В два прыжка оказавшись рядом, я с размаху ударила зверюгу, как и учил Макс, метя в голову. Но не тут-то было – отскочив, монстр вцепился в палку. Хруст. Перекусил! Как палочку от эскимо! Я попятилась. Зверюга снова зарычала. Без хотя бы подобия оружия стало, мягко говоря, не по себе, но решимость не исчезла. Надо отвести эту тварь подальше от Макса. Любой ценой. Хоть бы с ним всё было хорошо!

Я продолжала отходить. Медленно, без резких движений. Волк наступал. Скалился, рычал, глядя на меня плотоядным взглядом – явно готовился напасть. Бежать? Наверняка догонит, причём, будет достаточно одного прыжка. Продолжать медлить – сожрёт на месте.

Что же делать?

Монстр всё ближе.

Какие у него зубы! Наверно, с мой мизинец.

По телу снова прошла волна холода.

Ноги плохо слушаются.

Господи...

– Серёга! Вот ты где!

От неожиданности я споткнулась и чуть не упала. Волк зарычал ещё громче. Глядя куда-то мне за спину, припал на задние лапы, готовясь к прыжку.

– Ну-ну, спокойно. Не горячись. Ты же знаешь, я здесь, чтобы помочь.

Послышались шаги, и рядом со мной встал мужчина. Высокий, черноволосый, в пальто. Большего в темноте разглядеть не удалось, но кое-что было ясно и без света. Он – оборотень. Не знаю, как так получилось, но я поняла это сразу, в голове даже возник чёткий образ волка. Не того дикого монстра, который сейчас рычал и скалился, сверкая безумными глазами – нет. Этот зверь был напряжён, но спокоен. Он был готов к драке, однако явно хотел обойтись миром. Силён, опасен, однако не озлоблен. Разумен.

И... знаком?

– Цела? – спросил он, не отводя взгляда от чудовища.

– Д-да, – выдавила я. – Кто...

– Вопросы потом. К выходу. Медленно.

– Без Макса не уйду.

Мужчина повернул голову – взгляда было не разобрать, но колени у меня снова задрожали.

– К выходу, кому сказано. Я тут разберусь. Макс твой жив, просто головой приложился.

И я пошла. Медленно, спиной вперёд. "Серёга" этого даже не заметил – его внимание было сосредоточено на другом оборотне. А тот снова начал говорить. И не абы что – целую речь, через каждый десяток слов повторяя: "Я тебе доверяю". Что бы это значило? Кто он вообще такой? Почему кажется знакомым? Что происходит?

Не важно. К чертям всё. Домой хочу. Банан.

До выхода я добралась благополучно. Странной девицы, разумеется, уже не было – вместо неё неподалёку от ворот стоял здоровенный чёрный джип. Причём, дверца была открыта, а в замке зажигания торчал ключ – видать, хозяин сильно торопился на встречу с "Серёгой". Чувствуя, что ноги уже почти не держат, я села в машину. Да, некрасиво. Некультурно. Бестактно. Но сейчас мне всё равно. Угонять не собираюсь, и ладно. Лишь бы сесть. Не могу больше.

Откинувшись на водительском сидении, я закрыла глаза. Заряд адреналина потихоньку слабел, вместо него накатывала усталость. Руки и ноги неприятно гудели, голова шла кругом, потихоньку куда-то уплывая. Но отключиться окончательно не давала тревога за Макса. Может, не надо было оставлять его там? Почему я вообще послушалась какого-то странного незнакомца? Откуда взялась та уверенность, что он и впрямь сумеет "разобраться"? А если не хватит сил? Если он сейчас лежит рядом с Максом и той женщиной, истекая кровью?

Подскочив, как ошпаренная, я выпала из машины. Поднявшись, уже было хотела бежать обратно, но...

– И куда это мы собрались?

Выйдя из парка, мужчина направился к машине. На плечах – Макс. По-прежнему неподвижный, словно тряпичная кукла. Я тут же бросилась навстречу.

– Он...

– Жив. – Открыв заднюю дверцу, мужчина уложил безжизненное тело на сидение. Пощупал пульс, хмыкнул. – Парень крепкий, скоро очухается.

В свете фонарей его можно было разглядеть получше. На вид лет тридцать пять, а то и ближе к сорока. В общем, ненамного моложе папы. Однако же на седину нет даже намёка; более того, волосы не просто тёмные – они жгуче чёрные, как шкурка у Сажи, нашей школьной кошки. Прямые, собраны в короткий хвост.

Высокий, наверно даже выше Макса. Не сказать, что "шкаф", но и не худой. Вроде. Под пальто не шибко разберёшь. Пахнет... по-разному. Запахов много, и смесь выходит, мягко говоря, странная. Табак, что-то алкогольное, бензин. Что-то горькое. Шерсть. Палая листва. И... женские духи? Надеюсь, мне кажется...

Закончив с Максом, он ещё дважды возвращался обратно в парк. В первый раз принёс ту женщину, а вот во второй...

– Спокойно. Он уже не кусается.

Я шарахнулась в сторону. Тот самый монстр! Который нас чуть ни загрыз! Только теперь он казался просто большой провинившейся собакой – шёл рядом с черноволосым, потупив взгляд и опустив хвост.

– Но ведь... дикие очень опасны, разве нет? – выдавила я, наблюдая, как зверь запрыгивает в багажник.

Мужчина вскинул бровь.

– Ты откуда знаешь? Неужели, отец рассказывал?

– Вы знаете моего отца?

– Сплошные вопросы. – Усмехнулся. – Залезай, подвезу.

Садиться в машину к какому-то странному типу... не хотелось бы. Но, с другой стороны, не отдавать же ему Макса! Пришлось сесть.

– Что, совсем не помнишь меня? – спросил черноволосый, заводя мотор.

Я насторожилась.

– Нет. А должна?

– Ну, я-то хорошо помню, как одна трёхлетняя пигалица меня за хвост таскала и всё норовила на спину залезть, покататься.

Ой...

– Не помню, – буркнула я, снова чувствуя, что краснею.

Черноволосый всё продолжал усмехаться.

– Значит, будем знакомы, Аннушка. Снова. Игорь Белозерский. Можно просто Игорь. Можно "дядя Игорь", если я для тебя слишком старый.

Ой, вы гляньте, какой остряк!

– Так что там с этим диким. Игорь. Вы с ним знакомы?

Кивнул, не отрывая взгляда от дороги.

– А как же. Это мой шофёр.

Вот это поворот!

– Шофёр?! Вы доверяете водить свою машину этому...

– Доверяю. – Он вдруг стал серьёзен. – Теперь твоя очередь, куколка. Кто тебе рассказал про диких? Уж точно не родители.

– А вдруг именно они?

Хмыкнул.

– Я знаю Мишу слишком хорошо. Ни черта он не расскажет. Своей дочери – уж точно. И Кали говорить не позволит.

– Кали?

– Мать твоя. В молодости у неё такое прозвище было. Но мы отклонились от темы. Кто?

Я засомневалась. Можно ли ему рассказывать? Или лучше промолчать? Впрочем, что-то мне подсказывало, что выбора нет. Пришлось описать встречу с той девицей, благо, она была недолгой.

С каждым моим словом господин Белозерский мрачнел всё сильнее. Остановив машину (как раз возле нашего подъезда), повернулся ко мне.

– Держись от неё подальше. – Глаза тёмные, взгляд пристальный и такой тяжёлый – гранитная плита отдыхает. – Ещё раз встретитесь – никаких разговоров. Просто уходишь. Будет преследовать...

Поток ценных указаний прервала седьмая симфония Шестоковича.

– Извините, мне папа звонит. Секундочку.

Радуясь возможности отвести взгляд, я было полезла во внутренний карман куртки за телефоном...

– Дай-ка сюда.

Но "дядя Игорь" выхватил его у меня из рук! Вот наглость!

– Это Белозерский. – Быстрый взгляд в мою сторону. – Всё с твоей девочкой нормально, сидит рядом. Нет. Машина у тебя под окнами. Не надо, сам зайду. Да, прямо сейчас. Поговорить надо. Так что предупреди Кали, чтобы сдержалась хотя бы при дочери. Отбой.

Разговор закончился, но мой телефон по-прежнему оставался в руках мужчины.

– Значит так, – сказал "дядя Игорь", совершенно беззастенчиво ковыряясь в меню. Поёжившись, я невольно покраснела. Как будто в ящик с нижним бельём заглянул, чес-слово. – Вот тебе мой номер. На всякий случай. Держи.

Кинув мне телефон (едва поймала!), он вышел из машины. Я – следом.

– Что значит "чтобы сдержалась хотя бы при дочери"?

Вёл себя товарищ Белозерский, конечно, бесцеремонно и по-варварски. Это ещё мягко говоря. Но как же любопытно! Папа ведь мне ничего не рассказывает. Вообще. Абсолютно. А тут – другой оборотень! Пусть даже с дурными манерами – не важно. Как они познакомились? Зачем "дяде Игорю" с ним говорить? Как он вообще узнал, что этот его "Серёга" именно здесь? Что за девица? Кто она? Почему нужно держаться от неё подальше? Что такого?

Банан-банан-банан! Сколько вопросов! У меня сейчас голова лопнет! Я ж не усну!

– То и значит, – ответил мужчина. Открыв заднюю дверь, снова взвалил всё ещё бесчувственное тело Макса на плечо. – Кали меня терпеть не может.

– Почему? – разумеется, спросила я. – И почему именно Кали?

– Ты знаешь, кто это такая?

Мы направились в сторону подъезда.

– Богиня смерти и разрушения?

– Именно. Ну и язык у неё длинный. – Усмешка. – А меня не любит... там долгая история.

– Расскажите! – тут же выпалила я.

Но "дядя Игорь" покачал головой.

– Как-нибудь в следующий раз, куколка.

Бе-бе-бе.

– Я не куколка.

– А кто?

– Человек!

– Звучит гордо. Ладно, человечица, открывай давай.

Ну и ладно. Больно надо. Пф.

Я достала ключ от домофона, и через полминуты мы уже ехали в лифте. Чёрт, какой же всё-таки "дядя Игорь" высокий. Я ему чуть повыше плеча. Жуть. Полурослик какой-то. Гном. Йоркширский терьер, вот уж точно. И эта его смесь запахов... Так необычно. С одной стороны, очень странная, а с другой – хочется разобраться во всех тонкостях. Но не зажимать же его в угол и тыкаться носом в руки или шею! Впрочем, такого попробуй зажми – скорее он тебя.

Кхм, нет. "Зажать" – плохое слово... однозначно...

К чёрту такие мысли! К чёрту!

Ну вот, опять щёки горят...

Когда двери лифта раскрылись, наружу я буквально выскочила. Белозерский – следом. Как оказалось, нас уже ждали.

– Аня, ты в порядке? – тут же спросил стоявший в дверях папа. – Не ранена?

Я покачала головой.

– Со мной всё хорошо. А вот Макс...

– Посторонись. – Растолкав нас с папой, "дядя Игорь" вошёл в прихожую. – Привет, Кали. Надеюсь, тебя успели предупредить?

– Что случилось? – скрестив руки на груди, спросила мама, не удостоив Белозерского даже взглядом.

Она зла, очень зла. Но обычного для таких моментов "ядерного взрыва" не было и в помине: мама казалась холоднее айсбергов в Северном Ледовитом океане, а взгляд... Да таким взглядом эти самые айсберги раскалывать можно! Такой я маму не видела ещё ни разу. Что же между ними с «дядей Игорем» произошло?

– Волковы случились, – хмыкнул Белозерский, словно не замечая маминого тона. – С парнем всё нормально. Куда его?

– В гостиную, – ответил папа. – Аня, помоги, пожалуйста.

Он-то был твёрд, уравновешен и спокоен. Как всегда.

Бросившись вперёд, я включила свет, и "дядя Игорь" занёс Макса внутрь.

– Волковы, как же, – презрительно фыркнула мама. – Да ты все беды готов на них свалить. Что, один из твоих дружков снова слетел с катушек, да? Иначе ведь ты бы ни примчался, сломя голову.

Белозерский осторожно уложил Макса на диван, головой на одну из подушек.

– Миш, или по-хорошему, или по-моему. – Выпрямился. – Мне сейчас не до выяснения отношений.

Голос на удивление спокойный, но мне ужасно захотелось забиться в какую-нибудь норку. Поглубже да подальше.

– Белозерский, – процедила мама с очень нехорошим прищуром, – ещё хоть одно слово, и...

– Настя, я тебя очень прошу, – оборвал её папа, почему-то посмотрев на меня. – Успокойся. В данном случае, он прав. Нам и впрямь нужно поговорить.

Несколько секунд мама с "дядей Игорем" молча играли в гляделки.

– Надеюсь, оно того стоит, – наконец бросила она и ушла в кабинет.

– Когда вы с ней последний раз... – раздражённо начал Белозерский, но папа и его перебил.

– Без комментариев, пожалуйста. Иди. Я сейчас буду.

Тот покривился, но спорить не стал.

– Аня, всё хорошо? – спросил папа, когда за "дядей Игорем" закрылась дверь. – Точно?

Я кивнула. Как же любопытно!

– Точно. А что происходит? Кто такие, эти Волковы? Тоже оборотни?

– Да. Но тебе во всё это лезть не стоит. – Пройдя в гостиную, он, сняв с Макса куртку и кроссовки, быстро его осмотрел. – Скоро очнётся. Присмотришь за ним, хорошо?

– Хорошо. А... почему не стоит?

Спорить с папой я, конечно, не привыкла, да и бесполезно это... Но уж слишком интересно, что же всё-таки происходит.

– Потому что ты ещё не готова.

Опять эта стандартная фраза... Сколько раз я её слышала!

– Мне дядя... кхм... Белозерский... Игорь... или как...

– Игорь Викторович.

– Ну да. В общем, мне Игорь Викторович дал свой номер телефона. "На всякий случай", как он выразился.

Папа кивнул.

– Можешь звонить. Но если что-то действительно случится, то сначала – мне или маме. Его номер – запасной вариант. Договорились?

– Угу. Но может всё-таки расскажешь...

– Ань. Не сейчас.

Ушёл.

Ну вот что за банан! Тайны Мадридского двора, прям! Умру я что ли, если узнаю? Или папа считает, что я глупостей наделаю? Так вроде не совсем идиотка-то. Мозги и рассудительность есть – сам говорил. Угу, говорил. Но чуть что – "ты ещё не готова". А когда буду? Когда на пенсию выйду? Как с трёхлетней, ей богу. С тем же успехом он мог запретить мне выходить из дома – я же такая глупенькая, мало ли что может случиться! Вдруг сяду в машину к незнакомцу. Или буду ночами шататься по подворотням. Или в люк открытый провалюсь. Спасибо за доверие, называется.

– Ух...

Вынырнув из потока мрачных мыслей, я взглянула на Макса.

– Очнулся, спящий красавец.

– Я... мы... у тебя?..

Приподнявшись на локтях, он огляделся. Взгляд всё ещё мутный, но сам уже хоть не такой бледный.

– Ага. – Пододвинув стул, я села рядом. – Как себя чувствуешь?

Слабо улыбнувшись, Макс было открыл рот, но вдруг покривился и снова упал на подушку.

– Голова болит... Ты как?

– Нормально. Таблетку принести?

– Было бы неплохо...

Поднявшись, я ушла на кухню, где у нас была аптечка. Не придумав ничего лучше, достала аспирин и, налив из чайника стакан воды, отнесла всё это Максу.

– Спасибо. Что произошло?

Так, вот с этого момента нужно быть осторожнее.

– А что ты помнишь? Последнее.

– Ну... – Давыдов снова покривился. – Чёрт, мысли разбегаются... Там в парке псина была... она на тебя бросилась... всё, дальше туман. – Нахмурился. – Ты точно в порядке?

Господи, да что вы меня все так опекаете-то! Я что, настолько беспомощна?!

Ладно. Вдох-выдох. Спокойно. Макс просто переживает.

Я заставила себя улыбнуться.

– Руки-ноги на месте, как видишь. Мой герой.

Но Давыдову, видимо, было не до шуток.

– А потом? – продолжал хмуриться он. – Как мы оказались у тебя дома?

Эх, придётся врать.

– Когда ты ломанулся в парк, я папе позвонила. Он пришёл после того, как ты потерял сознание. Почти сразу.

Надеюсь, вышло правдоподобно...

Какое-то время Макс молчал, периодически кривился. Видимо, пытался осознать услышанное. Я ждала, теребя в руках пустой стакан.

– А с псиной что? – наконец спросил Давыдов.

Фух. Поверил.

– Папа её отогнал. Тебе чего-нибудь принести?

– Не. Мне домой надо. Мама, наверно, с ума сходит.