Текст книги "Волки. Роман мая с декабрем (СИ)"

Автор книги: Татьяна Бессонная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

ГЛАВА 15

После всего случившегося чувствовала я себя странно. Рассказ Игоря... Ох, малейшее напоминание, и сразу наворачивались слёзы. Будто ножом по сердцу. Игоря, его брата, Надежду Дмитриевну и Виктора Васильевича – всех очень-очень жалко. Я чувствовала себя Марианной Дэшвуд – этому чувству хотелось отдаться полностью, упиться им. Надеть Игорю терновый венец мученика, поставить на пьедестал и жалеть, жалеть, жалеть. Ведь он столько страдал! И до сих пор страдает. Это ужасно, просто чудовищно! Одинцов – конченый монстр!

И всё же...

Включалась логика. Во мне будто бы говорила Элинор Дэшвуд – спокойная и рассудительная, она пыталась смотреть непредвзято и задавала вопросы. Я чувствовала себя конченой стервой и циничной дрянью, но заставить её замолчать не получалось.

Да, Алексей пострадал из-за Одинцова. Леонида Одинцова. Александр-то тут причём? Он должен отвечать за поступки отца? С какой стати? Понимает ли это Игорь? Наверняка. Не может не понимать, это напрашивается. Другой вопрос – хочет ли? Видимо, нет. Видимо, рана настолько глубокая, что боль затмевает рассудок. Можно ли его понять? Безусловно! Можно ли считать эти чувства достаточно веской причиной для мести, в общем-то, невиновному?

Ох, нет. Нет-нет-нет. Не хочу об этом думать. Кто я такая, чтобы судить? И вообще, что мне известно о мире оборотней? Да ничего! Наверняка и у Александра есть свои скелеты в шкафу. У кого их нет? Может, у него вообще руки по локоть в крови! А что, почему бы и нет? Ведь, по сути, это политика. А она никогда не была чистой и возвышенной.

Но тогда и Игорь...

Нет уж! Не буду в этом копаться!

Следующие несколько дней мы просто гуляли – на улице солнышко, тепло. Почему бы и не пройтись? Особенно учитывая, что Виктор Васильевич, наоборот, из дома выходил редко, и они с сыном умудрялись поскандалить даже просто столкнувшись в коридоре. Я видела, что Игорю всё это было в тягость, поэтому каждое утро тащила его... да куда угодно, лишь бы подальше от старшего Белозерского.

Море мне уже наскучило, поэтому сегодня был лес. Он здесь такой живописный! Выпирающие из-под земли корни, покрытые мхом валуны, бегущая по камням речушка – хоть садись и рисуй иллюстрации к сказкам.

Возле речки мы и встретили стайку девчонок. Катеньку я узнала сразу – это солнышко-с-ружьём забыть сложно. Остальных тоже помнила по застолью у Буровых. Только они нас увидели, сразу подбежали – мол, дядя Игорь, мы в прятки играем, давай с нами.

– Только если жена отпустит, – усмехнулся он.

И посмотрел на меня.

– Ты последнее время ведёшь себя просто отвратительно, – с демонстративной строгостью протянула я, качая головой. Такой случай повыпендриваться! – Так что даже не знаю, стоит ли...

Во взгляде Игоря читалось: "Ну ничего, я тебе припомню, зараза". А вот одна из девочек, самая младшая, приняла всё за чистую монету:

– Тётя Аня, ну пожалуйста! Он будет хорошо себя вести. И... и вы тоже можете с нами играть. – Она оглянулась на подруг. – Правда?

Те закивали. Господи, какая прелесть!

– Ну что, тётя Аня? – Рука Игоря легла мне на талию. – Будем играть?

Вроде, слова милые, но он так их сказал... так посмотрел... Как будто игры имелись в виду ролевые, ей-богу! Вот сейчас я соглашусь, он похабно усмехнётся и выдаст мне костюм сексуальной медсестры. Кошмар!

– Так уж и быть, – фыркнула я. А потом коварно улыбнулась и ткнула его в плечо. – Чур, ты водишь! Бежим!

Дважды повторять не пришлось – девчонки с хихиканьем брызнули кто куда. Ну и я тоже на месте не осталась!

– Считаю до десяти! – крикнул вслед Игорь. – Раз...

Времени было немного, поэтому шибко далеко нам убежать не удалось. Ну а лично я и не пыталась – места всё-таки незнакомые. Так, побродила-покружила, больше пейзажем любовалась, чем искала место, чтобы спрятаться. Снова вышла к речке – и увидела Игоря. Сидя на корточках возле пня, он что-то рассматривал на землистом берегу.

Поначалу я хотела окликнуть. Но передумала. Он ко мне спиной, значит видеть не должен...

Стараясь не шуметь и внимательно глядя себе под ноги, я подкралась и...

– Эй! Так не честно! – ...тут же оказалась в руках Игоря. – Ты меня видел?

Он усмехнулся.

– Слышал. Теперь водить тебе.

– Ну и ладно. А чего ты там смотрел?

Я хотела подойти к берегу, но Игорь быстро развернул меня к нему спиной.

– Лягушку давленую. Уверена, что хочешь?

– Фу-у! Пошли отсюда!

Балбес, а. Ну совершеннейший мальчишка. Хотя о чём это я! Не впервой ведь.

После игр всем захотелось пить, и мы дружной толпой пошли в магазин. Я предложила купить воды, но Катя заявила, что хочет кока-колу.

– А что, мама разрешает? – поинтересовался Игорь. – Помнится, ей всё это не нравится.

Девочка широко улыбнулась.

– Она передумала.

А глаза хитрые-хитрые!

– Да ну?

– Ну да.

– Может, позвонить ей? И спросить?

– Нет! – Тактика мгновенно сменилась. – Дядя Игорь, ну пожалуйста! Один разик можно! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Обняла за пояс, смотрит снизу вверх. Вся такая хорошая и милая, девочка-цветочек. Хех, я в её возрасте тоже этими уловками пользовалась. С мамой сработало буквально раза три-четыре. С папой – регулярно, главное, чтобы только мы вдвоём были. Конечно, сначала он весь такой строгий и непреклонный – нет, нельзя конфету, она испортит аппетит. А потом посмотрит в большие щенячьи глаза, послушает эти "папочка-ну-пожалуйста-ну-я-очень-хочу-ну-всего-одну", вздохнёт. И купит всё, что ни попросишь. А мама потом его убить готова, потому что дочь наелась сладостей, и суп ей теперь до лампочки.

Игорь оказался таким же. Я, как и хотела, ограничилась бутылкой воды, а вот девчонки оторвались по полной, раскрутив его и на лимонад, и на мороженое, и на чипсы, и ещё на кучу вкусной гадости.

– Ну теперь ясно, почему Маша выросла такой несносной, – усмехнулась я, когда мы уже шли домой вечером. – Её ты также баловал?

Игорь отмахнулся.

– Да брось. Я ж не родители, чтобы воспитывать. Добрые дяди на то и нужны. Чтобы покупать всякую фигню, которую запрещают папа с мамой.

– Угу-угу. Ты просто растаял и не смог отказать.

– Ну... ну да. Будущие женщины. Все вы такие.

Я покачала головой.

– Просто из тебя воспитатель так себе.

Усмешка.

– А что, ты уже хочешь детей, милая?

– Не-не-не! Мне ещё маленькая, мне рано.

– Ну, моих родителей возраст не остановил.

Хм, любопытно.

– И сколько им было, когда ты родился?

– Маме... вроде, семнадцать. Да.

Ничего себе!

– А... а папе?

Усмешка Игоря стала шире.

– Какие варианты?

– Ну... восемнадцать?

– Мимо. Бери выше.

– Двадцать?

– Ещё.

– Господи. Двадцать пять?

– Почти. Тридцать.

Я аж остановилась.

– Ты серьёзно?! Она была школьницей, а он – уже взрослым мужчиной?!

Игорь как-то странно на меня посмотрел.

– Ага. Ничего не напоминает?

Н-да, неожиданно. То-то Надежда Дмитриевна так молодо выглядит. Ей, получается, даже шестидесяти нет! Обалдеть.

– И... и как у них с семейной жизнью?

– Как видишь. Душа в душу, все дела.

Хм. Нет, странно это всё-таки.

– А можно бестактный вопрос?

– Валяй.

– Что он в ней нашёл? Тогда, когда ему тридцать, а ей семнадцать.

Игорь зачем-то смерил меня оценивающим взглядом.

– А что мужчина находит в женщине? В первую очередь? Фигурка, личико. Молодость. Лепи что хочешь.

– И всё? – не сдержавшись, вскинула бровь я.

– Нет, конечно. Да там много чего. У бати дед грузином был. Женился на пятнадцатилетней. Ну и сам он сколько-то лет там рос. Жили в деревне, считай, кланом. Здесь дом тоже строился с расчётом на большую семью, кстати. – Игорь достал сигареты. Взгляд начал стекленеть. – Чтобы мы с Лёхой женились и переехали сюда. Его грузинская мечта.

Несколько секунд я молчала, прикидывая, стоит ли продолжать этот разговор.

– То есть... он разочарован?

Ещё немного. Чуть-чуть. А то я ведь совсем ничего не знаю.

Игорь хмыкнул.

– Да пёс его знает. Может и разочарован. Мне плевать уже.

Я покачала головой.

– Не говори так.

– Это правда. Мне его ожидания уже осточертели. – Он снова надел усмешку. – И вообще. Мы говорили о том, чем хороши молоденькие девушки.

...Вечером снова был скандал.

Через пару дней Буровы и Белозерские отправились в Сочи. Ярослав с женой повезли детей в океанариум – маленькая Леночка донимала родителей уже целый месяц. Игорь хотел развеяться, а заодно чтобы Аня отдохнула от его «общения» с Виктором Васильевичем.

Но не только.

Пока дети, прильнув к стеклу, разглядывали подводную живность, а Аня с Дарьей кормили карпов кои, Игорь отвёл друга в сторону и рассказал о своей недавней находке.

– ...Ты уверен? – нахмурился Ярослав. – Может, кто из пацанов баловался?

Белозерский покачал головой.

– Вряд ли. Четыре следа разных зверей. В идеально ровном круге. И не где-нибудь на дороге, а возле реки, на мягкой земле. Смогут пацаны такое сделать?

Ярослав промолчал.

– Что здесь забыла Сигма? – подождав минуту, спросил Игорь, внимательно глядя на друга. – Ты их позвал?

– Дурак, что ли? – тут же вскинулся Буров. – Это тебе не болонки: позови – придут.

– И как тогда?

– Ты сам просил Сигму. Я только поднял пару старых знакомцев, чтобы узнать, что у них там сейчас творится. По твоей же просьбе.

– Я-то просил. Но за каким бесом их понесло сюда?

Ярослав снова замолчал. Белозерский тоже, продолжая внимательно смотреть на друга.

– Помнишь, что я говорил про их главного? – проговорил Буров мрачно.

Игорь усмехнулся.

– А то. Пафосный ублюдок, или как ты там его.

– С него станется так развлекаться.

– Так – это как? В загадки играть?

Ярослав только сильнее мрачнел.

– Что-то типа. Не знаю, как его вообще в отряд взяли. Да ещё командиром. Говорят... – Быстрый взгляд на друга. – Говорят, он из пробирки.

Теперь помрачнел и Белозерский.

– Не удивлюсь. Небось, и мозгами там же тронулся. Ну или добрые доктора промыли.

Несколько мгновений они оба молчали, глядя на жён.

– Слушай, – первым встрепенулся Игорь. – Если что, мои к тебе придут, ладно? Ну, чтоб не подставляться лишний раз.

Ярослав вскинул бровь.

– Подставляться? Чего опять в твою дурную башку стукнуло? О родителях подумай! О жене!

Но Игорь только отмахнулся.

– Поэтому к тебе их и сплавлю. Ваш форт Нокс никто не возьмёт.

– А ты сам? – продолжал напирать Буров. – Решил играть по его правилам?

– Посмотрим. Сначала выясню побольше.

Ярослав аж сплюнул.

– Дурак. Дураком родился...

– ...дураком и помру, – перебил Белозерский почти весело. – Слав, мне от тебя нужно только моих подстраховать. Большего не прошу.

Молча смерив друга тяжёлым взглядом, Буров пошёл к жене.

Вот кто бы мог подумать, что всё выйдет именно так. Тогда, в поезде, я была уверена, что убью эту сволочь. А теперь... Казалось бы, и времени-то прошло всего ничего, однако же... По-другому. Всё. Чувства к нему, ощущение себя. Волчицы. Да, по-прежнему спящей, но уже не так крепко. То и дело появляется чувство... такое странное, эдакое ноющее ожидание, напряжение... Особенно, под взглядом Игоря, когда сквозь карие глаза проглядывают жёлтые. Не в буквальном смысле, конечно. Скорее, дело в... связи, что ли. Может, это всего лишь моё воображение, но я его чувствую. Вернее даже их – человека и зверя. Интересно, а он меня чувствует? Хотелось бы. Очень. Вот только, как моя волчица поведёт себя, когда проснётся? А его волк? А если они друг другу не понравятся? Волки ж однолюбы, выбирают раз и навсегда. Хотя странно: у Игоря столько женщин было, наверняка и волчицы тоже. Неужели ни одна не понравилась? В конце концов, он с моей мамой встречался! Уж если она его волку не подошла, то что говорить про меня?

Мама... Я всегда считала её эталоном, идеалом. Недостижимым, ибо, даже если мы похожи внешне, то по характеру разные, как тропики и пустыня. Всю свою жизнь я принимала это как должное, и просто восхищалась ею. Но теперь, при одной только мысли о том, что Игорь нас сравнивает, от осознания того, что я проигрываю по всем статьям...

Горько. Обидно. Задевает.

Что Игорю какая-то там девчонка, когда ему может принадлежать любая женщина? Любая. Даже самая красивая, пылкая и эффектная. Сколько бы ни было у неё поклонников, а всё равно. Игорь явно из той породы людей, которые, если чего-то захотят, обязательно этого добьются, даже если придётся идти по головам.

И чем я для него стану, в итоге? Балластом?

Эх, скорей бы волчица проснулась! А то все эти догадки... Надоело. Мучительно. Не хочу чувствовать себя ничтожеством. Даже если так оно и есть.

– Ну и куда его черти понесли?

Обратно в Волконку мы вернулись под вечер. Солнце уже село, темнота кромешная – видны только фонари у домов да светящиеся окна. Во всяком случае, мне.

– В смысле? – спросила я, когда Игорь выруливал на участок. – Кого?

– Батю. На этом ведре только он и ездит.

Я пригляделась – да, и впрямь, стареньких "жигулей" на участке уже не было.

– Где он? – спросил Игорь у Надежды Дмитриевны, когда мы зашли в дом. – Опять на охоту?

Та покачала головой.

– Андрюша Осипов позвонил. Хочет проводку в доме менять, вот и попросил Витю подсобить...

– Осипов? – перебил Игорь, мрачнея. С чего вдруг? – Это который живёт в еб... у чёрта на рогах?

Женщина только развела руками.

– Сказал, что нужны деньги.

Игорь на неё так посмотрел...

– Мам, ты серьёзно? Ладно он, баран старый. Но ты-то! Почему мне не сказала? И вообще, какого хрена этот ваш Андрюша дёргает старика? Если уж так надо, сам бы за ним и приехал тогда!

– Ты знаешь своего отца. – Надежда Дмитриевна оставалась совершенно спокойной. – Если решил – всё, с места не сдвинешь. – Внимательно посмотрела на сына, нахмурилась. – Почему ты сердишься? Что-то случилось?

Я тоже перевела взгляд на супруга.

Да, хороший вопрос. Странная какая-то вспышка. Уж больно резкая. И напряжение. Сильное. Подозрительно. Хотя... Отец же. Дражайший супруг может кривляться сколько угодно, но я видела уже достаточно, чтобы понять, как много для него значат родители и их мнение.

– Ничего, – отмахнулся Игорь. Уже спокойней, но всё ещё ворчливо. – Просто подбешивает. А если по пути эта рухлядь заглохнет? Вытаскивать Андрюша будет? – Хмыкнул. – Но зато мне каждый раз мозги промываются. Какой я ублюдок, сволочь безответственная. Думаю только о себе.

– Старость не радость, да? – не сдержала шпильку я.

Ну правда! Вот стоит и бухтит, бухтит, бухтит. Пень трухлявый.

– А то, – не распознав, кивнул супруг. – Маразм уже пошёл. Давно.

Переглянувшись, мы с Надеждой Дмитриевной одновременно рассмеялись.

– Ах ты ж... – Игорь тоже усмехнулся, взгляд обещал "ну ничего-ничего, я до тебя ещё доберусь". – Язва. Вся в мать.

– Тогда ты – в отца.

Фыркнул.

– Ха, ещё чего! У меня мозги пока на месте. – Махнул рукой. – Ладно, пёс с ним. Хочет приключений на свою... старость – пускай катится. Хоть к Осипову, хоть к чертям собачьим.

На том и порешили.

Вернее, мне так казалось...

Не знаю, почему я вдруг проснулась. По-прежнему темно, никаких посторонних звуков. Жажда не мучила, в туалет не хотелось. И тем не менее.

Игоря не было.

Поднявшись, я вышла из комнаты – на кухне горел свет.

– Ты чего?

Полностью одетый, супруг сидел за столом и что-то писал на бумажке.

– А ты? – Подойдя ближе, опустила взгляд. "Скоро буду. Если что, звоните. Придёт Слава...". – Поедешь за Виктором Васильевичем?

Невесело усмехнувшись, Игорь кивнул.

– Не верю я его драндулету. Связь по пути хреновая – не дозвонишься. А Андрюша трубочку не берёт, придурок. – Вздохнув, покачал головой. – Чёрт старый. Скоро восьмой десяток разменяет, а до сих пор не угомонится. Шило в заднице.

Я улыбнулась.

– Вы правда похожи. Очень.

Он, разумеется, фыркнул, но такое чувство, что уже просто по привычке.

– Может быть. – Вдруг усмехнулся. – Должны же и у меня быть хоть какие-то недостатки, верно?

Не сдержавшись, я закатила глаза. Белозерский, такой Белозерский. Он не был бы собой, если бы не ляпнул что-нибудь эдакое.

– Ты надолго?

– Не. На пару дней максимум. Догоню батю, подожду, когда он наиграется в электрика, и обратно. – Посмотрел на меня, улыбнулся. – Отпустишь, жёнушка?

Тоже улыбнувшись, я кивнула.

Поднявшись, Игорь скомкал записку.

– Вот и хорошо. – Он вдруг стал серьёзен. – Ань, у меня к тебе две просьбы. Сделаешь?

– Постараюсь.

– Спасибо. Во-первых, надо предупредить маму, что я уехал...

– Ну, это само собой! – Пф, я буду очень удивлена, если Надежда Дмитриевна этого не предвидела. – А во-вторых?

– Пока меня не будет, вы с ней поживёте у Славы.

Эм... что?

Я удивлённо вскинула бровь.

– Зачем?

Игорь смотрел прямо в глаза.

– Ань. Пожалуйста. Мне так будет спокойней. Идёт?

– Но почему? Что-то ещё случилось? Нам угрожает опасность? Или тебе?

Покачал головой, снова усмехнулся.

– Успокойся, всё нормально. – Положив руки на талию, привлёк к себе. – Перестраховщик я. Привычка уже. Не хочу оставлять вас обеих без присмотра.

Я фыркнула.

– Да, вроде, не дети уже.

– Хорошо. Не хочу оставлять вас одних. Согласна?

Что-то мне всё это не нравится. Ну пожили бы пару дней вдвоём – подумаешь! Не месяц же. Не год. Что такого-то? Или всё дело в том, что мы – женщины?

Последний вопрос я произнесла вслух.

– Дело в том, что вы – мои жена и мать. – Игорь по-прежнему смотрел в глаза. – В этом деле я параноик. Я хочу знать, что, пока меня не будет, с вами ничего не случится. Точно. На двести процентов.

– Но что нам...

– Аня. – В голосе зазвучал приказ. – Ты слышишь меня? Пожалуйста, предупреди маму, и ждите Славку. Договорились?

В голове роился с десяток возражений, я по-прежнему хотела их высказать – но под потяжелевшим взглядом карих глаз смогла лишь молча кивнуть.

– Отлично. – Поцеловав в щёку, Игорь меня отпустил. – Буду на месте – позвоню. Если что, обращайся к Славе или к Даше. Не стесняйся, они свои. Всё, пошёл.

...Входная дверь закрылась, послышалось рычание заведённого мотора.

Уехал. Сбросив оцепенение, я вернулась обратно в комнату. Легла в постель, но сна ни в одном глазу.

Всё равно мне это не нравится. Игорь что-то не договаривает. С какого потолка я это взяла? Разве есть причины? Нет, но... Я чувствую. Что-то не так. Да, он беспокоится за отца, но не только. Есть что-то ещё...

Сморило меня лишь под утро.

ГЛАВА 16

Когда я на следующий день рассказала всё Надежде Дмитриевне, та лишь кивнула. Ни беспокойства, ни метаний – в общем, как я и думала.

– Как ты себя чувствуешь? – вдруг спросила она за завтраком. – Всё в порядке? Может, прилечь?

Я выдавила невесёлую усмешку.

– Всё настолько страшно?

Женщина замахала руками.

– Что ты, что ты! Да вам с твоей мамой любая обзавидуется! Просто бледная ты очень. Глазки, вон, гляжу, красные. Плакала, что ли? Игорь обидел?

Эх, золотой вы человек, Надежда Дмитриевна.

– Боже упаси. Долго ворочалась, заснула поздно. Вот и результат на лицо.

По взгляду было заметно, что объяснение вышло так себе, но расспрашивать дальше она не стала. А я... После ночных размышлений, вспомнились кое-какие вопросы, заданные ещё в самом начале знакомства с Надеждой Дмитриевной. Игорь привозил мою маму. Сюда, в свой дом. Знакомить с родителями. Зачем? Я права, и у них всё шло к свадьбе? Или что? Помнится, в прошлый раз мне было сказано "Ань, потом". Сейчас дражайшего супруга нет, переводить тему и отшучиваться некому – спрашивай, что хочешь.

Правда, надо ли? Не тот ли это случай, когда счастье в неведении?

– Вы были знакомы с моей мамой, так? – глубоко вздохнув, всё же решилась я.

Женщина кивнула. Вроде безмятежно, но во взгляде мелькнула настороженность. Она тоже ждала этот разговор?

– Да, Игорёк её сюда привозил. – Улыбнулась. – Как тебе пирог? Если хочешь, там ещё печенье есть.

Хех, кажется, я немного поспешила с выводами. Но зато теперь понятно, у кого дражайший супруг учился уходить от темы.

– Спасибо, всё очень вкусно. – Я посмотрела женщине в глаза. – Надежда Дмитриевна, если вы не хотите об этом говорить...

– Нет-нет, Анечка. Не в том дело. – Вздохнула. – Не у него ли тебе лучше спрашивать?

Ну-ну, пф.

– И что он мне ответит? Даже нет, не так: ответит ли вообще? Или опять отшутится и сменит тему.

Теперь посмотрела в глаза она.

– Понимаю, ты уже девушка взрослая. Молодая женщина. Времена нынче изменились, поколение ваше по-другому живёт, нам, старикам, за вами не угнаться...

Я было попыталась возмутиться:

– Ну что вы, Надежда Дмитриевна! Какая же вы старуха!..

Но женщина с улыбкой перебила.

– Спасибо, Анечка. Но это Игорёк с Витей молодятся. А у меня, как в песне: "Мои года, моё богатство". – Снова стала серьёзной. – Я тебе не мать, конечно, слушать меня ты не обязана. Но, если позволишь, всё-таки кое-что посоветую. Разрешишь?

Ну просто воплощение деликатности.

– Конечно.

Всё равно я вообще не представляю, как ко всему этому относиться и что делать. И делать ли вообще.

– Мы все иногда оступаемся, правильно? Не бывает идеальных людей. Согласна?

Что-то не нравятся мне такие речи...

– Разумеется.

– Ошибки эти могут быть самые разные, и маленькие, и большие, с серьёзными последствиями. Но жизнь-то не останавливается, верно? Свет клином не сходится. Понимаешь, о чём я?

Ну-у...

– Честно говоря, не совсем.

– Прошлое лучше оставить в прошлом. Не жить им. Не судить по нему о настоящем.

Господи, что же там такого случилось?..

– Надежда Дмитриевна, очень вас прошу, – сказала я твёрдо. – Расскажите. Что было между Игорем и моей мамой. Я всё равно не смогу спокойно жить, пока не узнаю. Пожалуйста. Всё шло к свадьбе, так?

Женщина снова вздохнула. Отведя взгляд, почти минуту молчала. Но потом медленно наклонила голову.

– Да. Сюда они приехали уже помолвленными. Играть свадьбу хотели через пару месяцев.

Ого. Да уж, намерение серьезные.

– Он... он её любил?

Тут Надежда Дмитриевна не колебалась:

– Нет. Я говорила, что они торопятся. Просила повременить, взвесить. Но куда там! – Покачала головой. – Баран упёртый, в отца весь.

Я выдохнула. Не любил. Хоть что-то. Однако же...

– Тогда зачем свадьба?

Женщина снова замялась.

– Ну... хм... если я правильно поняла... свадьбу очень хотела твоя мама. – Виноватый взгляд. – Анечка, только не подумай, что я её осуждаю...

Я заставила себя улыбнуться.

– Ни в коем случае. То есть, Игорь не любил, но был готов жениться? Прям, не верится.

Новая заминка.

– Хм... Если я правильно поняла, тогда они с твоей мамой были друг другом...сильно увлечены, скажем так. Молодые, оба очень пылкие, взрывные. Что ни день, новый фейерверк.

Да, похоже на маму. Какой там фейерверк – ядерный взрыв. Иногда так разбушуется – хоть в бомбоубежище прячься. Выходит, Игорю именно такие нравятся? Девушка-динамит? Чтоб пламя, чтоб искры летели? Мда, Анечка, тебе до такого, как до звезды. Ты ж даже на бенгальский огонь не потянешь. Что, удивлена? Неприятно? А какого чёрта полезла выяснять? Ведёшь себя, как полная дура. Опять.

– Почему свадьба не состоялась? – проглотив ком в горле, спросила я.

Всё, это последнее. Не хочу больше ничего знать. Хватит. И так всё понятно. А ещё недосып... Послать бы всё к чертям. Всё и всех. Надоело.

Надежда Дмитриевна снова замолчала. Минут на пять. А потом...

– Игорь... хм... Игорь понял, что не готов.

Эм?

– К чему?

– К семейной жизни. К более серьёзным отношениям.

Та-а-ак...

– Это он сам вам рассказал?

– Да. После разрыва сразу поехал сюда.

– И... когда же его накрыло осознание? Надеюсь, не у алтаря?

Женщина промолчала. Отвела взгляд. Кажется, даже покраснела.

Чёрт подери...

Только не говорите...

Я же не всерьёз!!!

– Надежда Дмитриевна, умоляю! Скажите что-нибудь!

– Анечка, я... Мы недавно говорили про ошибки, помнишь?

Ушам своим не верю!

– Ошибки?! Сбежать из-под венца – это ошибка?!

И снова молчание и виновато-жалостливый взгляд.

Волна раздражения и злости накрыла с такой силой, что захотелось выскочить из дома и убежать куда подальше. Или позвонить. Сначала маме, потом Игорю. И наконец-то прекратить эту "Санта-Барбару", выяснить, что, как, где, когда и почему. И чтоб никаких тайн!

Но тут появился Ярослав, про которого мы благополучно забыли. Пришлось спешно собираться, благо, переезд только на два дня и вещей нужно немного.

У Буровых жизнь казалась налаженной до последнего винтика. Малыши играли под присмотром старшего брата Коли, одинаково хорошо управляющегося и с конструктором, и с куклами. Дарья, показав мне и Надежде Дмитриевне наши комнаты, продолжила хлопоты по хозяйству. Помогать ей должна была Катя, но солнышко-с-ружьём явно не слишком-то увлекалась готовкой и уборкой, то и дело пытаясь увильнуть и сбежать на улицу. Две вазы уронила, поцарапала полироль, неправильно порезала овощи. Разругалась с мамой. В общем, толку чуть, больше вреда. Место девочки заняла госпожа Белозерская, дружившая с Буровыми уже много лет и ставшая почти членом семьи.

Я тоже хотела присоединиться – других дел всё равно нет, а от собственных мыслей хотелось выть. Но увы: мне было заявлено, что я – гостья, да и "три женщины на одной кухне, это уже слишком". Попробовала пойти к Коле и детям – малыши меня стесняются, им уже не до игр. В итоге, пришлось сидеть в гостиной, уткнувшись в телефон. И думать, думать, думать.

Потом был обед, за стол собралась вся семья. Порции воистину медвежьи, у нас даже папа столько не съедает за раз. А тут Коля (видимо, как самый растущий организм) даже добавки попросил. Мне же кусок в горло не лез, но из вежливости всё-таки заставила себя хотя бы поковырять вилкой мясо и салат.

Катенька снова выделилась. Попросила у Дарьи разрешения остаться на ночь у подруги – скоро какое-то особое полнолуние, которое бывает всего два раза в год, вот они и решили погадать. Ярослав тут же запретил, мол, плохо себя вела, маме не помогала, не слушалась – никаких гулянок. Наказана. Девочка сначала расфыркалась, было попыталась колоться, но под взглядом отца все колючки тут же сникли. Начала просить, сделала глаза кота из "Шрека" – бесполезно. Ярослав – не Игорь, на такое не купился. Нет, и всё тут. Разговор окончен. Смерив отца яростно-обиженным взглядом, девочка бросила "ну и ладно!" и убежала из-за стола. Нда, кого-то мне это напоминает.

– Анечка, можно тебя на минутку?

После обеда я вызвалась помочь Дарье вымыть посуду. Медведица сначала отнекивалась, но я настаивала – не удобно всё-таки. В конце концов, уступила. Потом все разбрелись по своим делам, а я вернулась в гостиную – придумывать, как убить время и избавиться от тяжёлых мыслей. Но там уже была Надежда Дмитриевна.

– Хоть на час, – невесело усмехнулась я, плюхаясь в полюбившееся кресло.

Правда, о чём ещё нам говорить? Я ещё что-то не знаю? И слава богу. Счастье в неведении.

Госпожа Белозерская села в кресло напротив, и вид у неё снова был виновато-сочувственный. Что-то мне не очень нравится такое начало. Или, дайте угадаю, – продолжение?

– Мой сын – далеко не подарок, я это прекрасно понимаю. – Как говорят математики, что и требовалось доказать. – Но я тебя очень прошу, Анечка, не делай поспешных выводов. Не надо тормошить прошлое. Роман с твоей мамой у Игоря был почти двадцать лет назад. Они уже совершенно другие люди.

Вспомнив свадьбу, я только горько усмехнулась.

– Уверены? Хотите сказать, он перестал флиртовать с каждой встречной? Если да, то прошу прощения, но с сыном вы виделись слишком давно.

Женщина покачала головой.

– Девочка моя, не нужно воспринимать это настолько серьёзно. Игорь так общается со всеми женщинами. Всегда общался. Он, поди, даже не замечает, что флиртует.

Ну ахринеть теперь!

– Замечательно! Просто супер! Не замечает! Это совершенно меняет дело!

– Я не о том. – Она говорила очень мягко, явно стараясь подбирать слова. Как с умственно отсталой. Или с малолеткой. – Мало ли, с кем и как он общается. А ты замачала, как Игорь на тебя смотрит? На свою жену?

– И как же?

– Ты нравишься ему.

Не сдержавшись, я фыркнула.

– Вы лучше скажите, кто вашему сыну не нравится?

– Нет-нет, Аня. – Слава богу, голос стал серьёзней. – Не путай. Ты нравишься Игорю по-особенному. Это теплота, нежность. Он хочет о тебе заботиться.

– А я что, ребёнок? Мне и от родителей заботы хватало. Хотя о чём это я? Ему почти сорок! Восемь, восемнадцать – в таком возрасте разница не велика.

– Всё зависит от тебя. Не знаю, говорил ли Игорь или нет, но он родился, когда я была на год младше, чем ты сейчас. А его отец в тот год распечатал четвёртый десяток. Тринадцать лет разницы. – Женщина вдруг улыбнулась. – Но Витя влюбился, как мальчик, он сам не раз это говорил. Взрослый мужчина. В девчонку, недавно закончившую школу. Как видишь, бывает и такое.

Да-да-да. А жизнь вообще штука сложная, удивительная и непредсказуемая. И везёт всем одинаково. Угу-угу.

Я вздохнула.

– Спасибо, Надежда Дмитриевна. Наверно, мы с этим разберёмся. Как-нибудь.

– Конечно, разберётесь. – Новая улыбка. – У вас всё будет очень хорошо, вот увидишь. Просто нужно время. Вам обоим. Он ведь тоже тебе нравится, правда?

О, я ещё умею смущаться. Надо же.

– Извините, но сын у вас – козёл. Редкостный.

– Весь в отца, – ответила госпожа Белозерская весело. – Он с самого детства такой...

...Мы проболтали до самого вечера – Надежда Дмитриевна рассказывала о сыновьях, о том, какие они разные, как были близки. Мне даже стало как-то полегче.

Ненадолго.

Вроде, всё в порядке, собрались ужинать, и тут на тебе. Кати нет. Ни в её комнате, ни у Коли, ни у малышей. Ушла. А уже поздно, темно. Ярослав очень рассердился, помрачнел. Прямо на кухне схватился за телефон. Малыши друг с другом шептались: "Катьку сейчас накажут".

А из трубки вдруг мужской голос.

Слов-то я не разобрала, но по звуку уж точно не девочка. Ярослав не говорил ничего, только слушал. Но лицо перекошено, телефон в руке захрустел.

– Ублюдок! – наконец рявкнул он, да так, что малыши испуганно прижались к матери.

– Кто... – начала было Дарья, но муж перебил:

– Сигма, – бросил он коротко. Потом посмотрел на детей. – Все сидят дома. Все, ясно? До моего прихода. Двери не открывать, к окнам не подходить, маму слушаться беспрекословно.

И ушёл.

Вечер получился очень напряжённым. Дело шло уже к полуночи, а Ярослава всё не было. Не выдержав, Коля было попытался рвануться следом, но мать осадила, мол, отец сказал сидеть дома, вот и сиди. Я была уверена, что парень не станет слушать – всё-таки главой семьи Дарья не была. Но нет: сверкнув желтеющими глазами, сжал руки в кулаки и уселся обратно на диван.

Сама мадам Бурова по-прежнему хранила сдержанную невозмутимость. После ухода мужа, она позвала всех за стол. Коля отказался, у нас с Надеждой Дмитриевной тоже аппетит пропал. Дарья не настаивала. Успокоив расхныкавшихся малышей (которые хоть и не понимали, что происходит, всё-таки чувствовали общее напряжение) проследила, чтобы они хорошо покушали, потом уложила спать.

Теперь, когда все сидели в гостиной и нервничали, "медведица"... вязала! Спокойно так, будто ничего и не происходит. А может, так и есть? Может, я ничего не понимаю, и слова Ярослава перед уходом не стоит брать в расчёт? Может, он тоже "перестраховщик", как Игорь?