Текст книги "Драконьи танцы на битом стекле (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

7

Рассевшись за общим столом, масочники радовались, как дети, заполучившие в свои загребущие лапки долгожданную игрушку, выклянченную у родителей всеми правдами и неправдами. Драконы наблюдали за всей суетой с недоумением, а люди, коих в Драконарии было совсем не много, хлопали глазами не успевая за ходом разговора.

– Вы только представьте, все в масках, а они нет, – не унимался Вольф, вот уже третий раз кряду повторяя одну и ту же фразу, но достучатся до остальных у Тарталья не получалось, но сейчас его все же услышали.

– И, правда, – поддержал Вольфа Тай, пожевал губу и вскинул вопросительный взгляд на Шельма.

Гиня, уловивший всю соль вопроса, тоже перестал в шутку пикетироваться с Маком, и посмотрел на шута. Повисла пауза, в которой, наконец, сумел вставит слово Дормидонт.

– Может быть, для начала мне хоть кто-нибудь объяснит, что такое этот ваш Карнавал и с чем его едят? – смотрел он при этом на Мяту, сидящую рядом, с белым драконышем на руках.

Та неопределенно пожала плечами и повернулась к старшему брату, но и Вольф не пожелал взять на себя ответственность за разъяснения, и тогда почетная роль рассказчика как-то сама собой перекочевала к Макилюню.

– Карнавал традиционно начинается с Карнавального Шествие. В ночь, выбранную с помощью особого календаря из нерукописного свода, все собираются у подножья кладбищенского холма, на лавандовом поле. Выстраиваются в колонны, между полосами лаванды и зажигают бумажные фанари…

– Так, – вмешался Донт, когда Мак сделал паузу, – А фонари откуда берут? С собой приносят?

– Не только приносят, но и готовят их обычно сами, лучше всего в компании, так веселей, – улыбнулся ему Мак, – Не думаю, что с этим будут проблемы. Уверен, наши юные маски легко вас научат этому нехитрому делу.

– А как же костюмы? – спросил Лий, этот вопрос давно волновал его.

– Нет, костюмы, конечно, шьют обычно у профессиональных портных. Но, прожив в Столице некоторое время, я точно знаю, что местным портняжкам такая задача вполне по плечу. К тому же, раз уж мы ждем на днях Гибискуса Шлима, можно попросить его захватит с собой наиболее популярные выкройки, плюс ко всему у вас всегда будет возможность проконсультироваться относительно внешнего вида костюма с Корнелиусом, думаю, он вам не откажет в небольшом эскизе.

– А какие они, карнавальные костюмы? – поинтересовался Донт, скосив глаза на Мяту, но пересекшись с девушкой взглядом, отвернулся и сделал вид, что полностью поглощен разговором с палачом.

Прекрасно понимая, что ведет себя сейчас глупо и совсем незрело, Донт не мог перебороть эту странную, незнакомую ему мальчишечью стеснительность. Поразмыслив, он решил, что все дело вовсе не в нем самом, а именно в Мяте. В её многообещающих улыбках, слишком мудрых для девушки её возраста, и детских, совсем неестественных все для того же возраста, порывах. С ней все время приходилось ощущать себя как на пороховой бочке и это не позволяло расслабиться ни на секунду. Но после того мимолетного поцелуя, и огромных, затягивающих в свои омуты глаз, ему начало казаться, что девушка прячет себя настоящую где-то очень глубоко, и если он хочет завоевать её сердце, то придется потрудиться чтобы вытащить её из глубины на свет.

– Да, мне тоже интересно, – раздался со стороны голос Миля, просунувшего голову в окно.

– Ты уже вернулся? – воскликнул Бом, самый непосредственный из бронзовых, присутствующих за столом.

– Ага. Томассо с барышней его сгрузил и сразу обратно, – горделиво выпятил челюсть черный дракон, и в соседнее окно просунулась еще одна драконья голова, но на этот раз зеленая. Кузьма, вернувшийся вместе с другом, тоже желал присутствовать при разговоре.

– Ну и до чего договорились? – полюбопытствовал он, глядя в глаза Ставраса, тот лишь коротко ухмыльнулся и развел руками, дескать, не до чего. И дракон повернул голову в сторону своего человека, – Ты спросил? – требовательно уточнил он и клацнул зубами, не для того, чтобы запугать, вовсе нет, а просто так, у него непроизвольно получилось.

– О чем? – вмешался Шельм, с хитрым прищуром глядя на Дормидонта, тот ответил твердым и решительным взглядом.

– Распространяются ли эти ваши приглашения на драконов?

– Ну, конечно, распространяются, – запротестовал Эр, сидящий рядом с Макилюнем, – Меня же Мак пригласил, да и Шельм Ставраса тоже.

– Знаешь, я думаю, – обронил Ригулти задумчиво, – Имеется ввиду не на запечатленных с масочниками драконов.

– В смысле? – не понял юный бронзовый.

– Ну, я-то теперь могу пойти, раз Мята Донта пригласила? – нетерпеливо протянул Кузьма, повернув голову в сторону девушки. Та ответила растерянным взглядом. Она не знала. И все масочники, не сговариваясь, повернулись к Шельму.

– А я что? Я ничего, – попытался по привычке отшутиться тот, но Драконий Лекарь ему не позволил. Перехватил взгляд шальных арлекиновских глаз и тихо попросил, так чтобы никто кроме их двоих не услышал.

"Они ведь ждут ответ не от Арлекина…"

"И что с того?" – Вскинулся шут и воскликнул почти жалобно, – "Я не знаю, что им ответить!"

"Ты – Вольто, ты можешь узнать".

"И что ты предлагаешь?"

"Не знаю. Ведь должен же быть способ спросить…"

"У кого?"

"У маски, наверное". – Навскидку бросил Радужный и понял, что попал в точку, когда лицо шута застыло, а глаза распахнулись, став огромными и испуганными.

– Шельм? – окликнул его Макилюнь, все остальные смотрели обеспокоенно. Но шут повернулся к палачу.

– Ставрас предлагает спросить у маски, – очень тихо, едва шевеля губами, произнес он.

– А ты?

– Я никогда, после получения маски, не делал этого.

– Получения Арлекина, ведь так?

– Да.

– В таком случае, думаю, давно пора поприветствовать и Вольто.

– Но… как ты себе это представляешь? Ведь, чтобы засвидетельствовать, нужна вся комедия масок.

– Хорошо, тогда давай считать, кого нам не хватает, – успокаивающе улыбнулся ему Мак, но неожиданно вмешался Вольф.

– Зачем нам все? Ведь можно отыграть комедию и камерным составом.

И все масочники замерли, погрузившись в раздумья, переглядываясь и не решаясь заговорить первыми. Даже палач молчал.

– Что значит, малым составом? – Бом положил голову прямо на стол, заглядывая в глаза Гиацинту. Тот немного печально улыбнулся. Скоро малыш станет совсем большим, и уже как Кузя и Тиль не сможет пролезать в двери Драконария, в то время, как бронзовый Бим всегда будет вхож в любые дома, в любые двери, ведь в отличие от друга, у него есть человеческая трансформация. Гиня часто задавался вопросом, не чувствует ли Бом себя ущербным из-за этой ощутимой разницы между ними с Бимом, но пока малыши никаких признаков разногласий на этот счет не подавали, зато все еще дулись на них с Муром за имена. Правда, оборотню, своего малыша удалось успокоить куда быстрее, чем самому Гиацинту, наверное, у Мура был просто особый дар общения с детьми.

– Да-да, что? – поддержал товарища Бим, взобравшись на мягкий стул с коленями. – Мне тоже интересно.

– На самом деле, – подал голос Мак, переглянувшись со Ставрасом, – Совет Иль Арте появился из театрализованного представления, комедии Дель Арте, которую разыгрывают на каждом карнавале все семь масок, не считая палачей.

– Театр? – изумленно уточнил Саврас и в мыслях обратился к Шельму, – "Ты мне таких тонкостей не рассказывал…"

"Не успел", – неопределенно бросил тот, и дракон всем существом ощутил, как напряжен он сейчас, как… испуган?

"Все хорошо?", – тихо уточнил он.

"Нет. Все плохо", – рыкнул в ответ Шельм, и Ригулти заволновался не на шутку. Перехватил под столом его руку и крепко сжал. Шельм тихо, незаметно для остальных выдохнул через нос и повернулся к нему.

"Мак сейчас объяснит. Не торопи меня".

"Я и не тороплю. Просто напоминаю, если ты забыл…"

"О чем?"

"Я рядом…"

– Так что там с театром и комедией масок? – светским тоном обратился Ригулти к палачу, который, как всегда, в их с шутом поединке взглядов, разгадал куда больше других.

– Ритуал получения маски ребенком, достигшим совершеннолетия, красив и сложен, – обронил тот. Посмотрел на Ландышфуки нахохленного, словно воробей, и снова перевел взгляд на Ригулти. – В ночь своего дня рождения он приходит в Дом Совета и только для него члены Иль Арте разыгрывают свою комедию. Та маска, на зов которой пойдет этот ребенок, лишенный на все время ритуала зрения, и врастает в его тело на всю оставшуюся жизнь, становясь символом, попутчиком, проводником.

– Но как же они играют перед ним, если он не видит? – взволнованно воскликнул Савелий, отчаянно косясь на Тая. Тот отвечал нарочито безразличным взглядом, и от этого Лий нервничал еще больше, силясь представить через какие ужасы ему пришлось пройти в ночь своего посвящения.

– Я сказал, что он не зряч, но видеть можно и по иному.

– Как? – уточнил Дормидонт, из объяснений палача тоже весьма плохо себе представляющий, что же там такое происходит в этом Доме Совета.

– Руками, душой, всем телом. Это трудно объяснить тому, кто никогда не переживал подобное. – Произнес Макилюнь уклончиво, – Но сейчас речь не об этом. Так как Александру в первом посвящении не позволили пойти на зов Вольто, перебив его Арлекиньим, для того, чтобы спросить разрешение у масок, он должен будет принять в себе и Вольто тоже. Поэтому я и предложил разыграть для него комедию повторно. Но так как в этом мире подобных прецедентов еще не случалось…

– Ты боишься, что в камерном составе не получится? – уточнил Вольф.

– Может, и получилось бы, но без Доктора, вряд ли.

– Я читал нерукописный свод, – перебил его юный Тарталья, – Там есть легенда о том, что изначально Доктора не входили в Дель Арте, а это значит…

– Я не смогу с Чумой, – обреченно, но окончательно, произнес Шельм и все резко замерли, пораженные его тоном, а шут продолжил, – В тот раз тоже был палач… – помолчал, но все же нашел в себе силы продолжить, сжимая под столом руку лекаря, придающие силы своим теплом. – Мне до сих пор в кошмарах снится вкус его поцелуя, – медленно подняв глаза на Мака, прошептал он.

– Твой отец тоже Доктор Чума, – тот попытался мягко переубедить его.

Но Шельм на это лишь покачал головой.

– Хотите, чтобы я прошел через этот ад снова. Я пройду. Но без Чумы.

– Ад? – изумился Тай, причем так искренне, что Шельм растерялся и посмотрел на брата с немым вопросом, застывшим в глазах. И мальчишка-масочник принялся пояснять. – Алекс, но ведь это даже весело, смотреть комедию душой, шагать рука об руку с масками, шептаться с ними, шушукаться, вслушиваться в каждую брошенную вскользь фразу. Это как игра в шарады, кто разгадает все слова, тот победил. Разве у тебя было не так?

– Нет… – надтреснутым голосом выдавил из себя Ландышфуки, – Совсем…по-другому. А у тебя? – требовательно спросил он у Мяты.

Та замялась, но потом все же ответила.

– И у меня как игра, только не в шарады, я же не Арлекин загадки гадать и паясничать словами. Мы сражались. Я победила всех, кроме последнего. Им оказался Скарамучча, и я приняла его.

– А как было у тебя? – требовательно спросил Донт, но Шельм лишь опустил глаза и слабо улыбнулся.

– Теперь уже не важно, как было.

– Да, теперь важно лишь то, что предстоит. – Поддержал его Макилюнь.

– Так мы что-то не поняли, – прогудел Тиль от окна, – Можно нам тоже будет или нет?

– Слушай, а ты-то здесь причем? – не выдержал Донт, – Ну ладно еще мой Кузя…

– Как это причем? Мы же вроде как с масочниками теперь не просто помирились, но и породнились уже, разве нет? – возмутился королевский дракон.

– И? – протянул Ставрас, уже догадываясь к чему он клонит.

– Вы что же, не собираете Палтуса моего приглашать, раз уж такая пьянка намечается?

Масочники от таких слов буквально впали в ступор. Ни один из них о подобном даже помыслить не мог. Ведь столько лет они враждовали, столько крови пролито было между ними. Неужели можно так сразу и безоглядно доверится друг другу после всего? Неужели король рискнет?

– А сам он что говорит? – поинтересовался лекарь, перебирая под столом тонкие пальчики шута.

– Обижается, – фыркнув в сторону, бросил дракон. – Могли бы и сами догадаться пригласить, а не так, чтобы напрашиваться пришлось.

– Да мы утром даже еще не знали, что можно кого-то из посторонних приглашать! – в сердцах воскликнул Тай, за что и огреб по полной программе.

– Посторонних! – вскричали одновременно Эр, Лий и Бом, а драконы, не способные превращаться в людей, их молчаливо поддержали.

Зеленый Арлекин смутился, но тут же снова вскинул глаза.

– А что в этом такого? По-вашему, так легко научится принимать вас за какие-то два неполных дня?

– Можно! – загомонили в ответ все. И Эр обиженно бросил, выразив общую мысль, – Мы же вас принимаем.

– Давно?

– Я давно, – все еще возмущенно сказал юный дракон.

– А остальные?

– А мы что? – протянул Кузя от своего окна, – Мы, может, и раньше, приняли бы, если бы вы себя так не вели.

– Так, это как? – заинтересовался Вольф.

– По скотски, – бросил удрученный отказом Тиль.

– Да неужели? – взвился Шельм, но Ставрас сжал его руку чуть сильнее и шут осекся. И тогда заговорил Драконий Лекарь.

– Был бы здесь Томассо, он ответил бы вам излюбленной фразой – "Кто старое помянет, тому глаз вон". Чего вам всем и желаю.

Все пристыжено замолчали.

– А теперь о насущном, – с нажимом произнес Ригулти. – Если я правильно понял, то для того, чтобы маски пропустили на Карнавал тех, кто с ними пока связан лишь постольку поскольку, например, как Кузя, Шельм должен пройти через особый ритуал. – И спросил у Мака, – Сколько времени займут приготовления?

– Если Алекс настаивает на камерном составе…

– Настаиваю.

– Значит, можем начать сегодня ночью. У нас здесь Арлекин, Скарамучча, Тарталья, Коломбина – четверо из семи. И я как замыкающий.

– Прекрасно. – Удовлетворенно кивнул Ставрас и повернулся к Муру, все это время молчаливо наблюдавшего за всеми разговорами из кресла, собственноручно перенесенного им от стола в угол. Оттуда ему было хорошо видно всех, но при этом не приходилось исподволь участвовать в разговоре без острой на то необходимости, такой как сейчас. Ведь Гиня прекрасно справлялся там и за него. – Мур, скажи, если Шельм через меня и Бома покажет тебе Дом Совета, сможешь его сымитировать?

– Могу попробовать, но не могу обещать, – обронил, как всегда вдумчивый, оборотень.

– Хорошо. Тогда чуть позже попробуем, если никто не против.

– Думаете, у нас получится? – выдав свое волнение, спросила выпрямившаяся в своем кресле Мята.

– Думаю, стоит попробовать. В конечном итоге этот ваш Карнавал в самое ближайшее время рискует стать событием королевского масштаба. – Улыбнулся ей лекарь. – Кстати, – обратился он к Вольфу, – Как считаешь, когда будет лучше послать за вашим отцом?

– Если можно, я бы предпочел пойти за ним сам и прямо сейчас, но не думаю, что…

– Если ты волнуешься о Вересковом Шелесте, – перебил его Мак, – То совершенно напрасно. Он проводит тебя. – И произнес уже только для лекаря, – У тебя очень хороший, понимающий друг.

– Рад за него, – бросил в ответ Ригулти. И подвел общий итог, – В таком случае, роли распределим пока так. Тай и Гиня, подключая к этому делу Корнелиуса, занимаются костюмами для тех, кто уже приглашен. Я слышал, Коломбины редкие модники, – лукаво глянув на старшего Шлима, прокомментировал лекарь свой выбор. Гиня на это лишь фыркнул и кинул взгляд на Мура, тот закатил глаза.

– Я тоже! Я тоже хочу помогать с костюмами! – неожиданно воскликнул Бим, выглядевший сейчас как мальчик лет тринадцати на вид.

– Если хочешь, то милости просим, – откликнулся лекарь и вопросительно глянул на обоих масочников.

Ответил драконышу Тай.

– Отлично, – бросил он, удовлетворенно откинувшись на спинку кресла, – Значит, вы с Бомом нас по портным возить будете, а то мы такими темпами все ноги сотрем.

– А я? – подал голос Лий, слегка удрученный тем, что Арлекин о нем словно бы забыл.

– А ты чем бы хотел заняться? – поинтересовался у него повеселевший Шельм.

– Я… не знаю, – с немым вопросом глядя на Белоголовникафуки, протянул мальчишка.

Тай громко, насмешливо фыркнул.

– А ты определись, тогда решим. – Наставительно бросил он.

Савелий, смутившись, отвернулся.

Тай вздохнул, натолкнувшись на осуждающие взгляды окружающих. Больше всего его проняли глаза их с Лием малышки. Та смотрела на него так, что внутри у Арлекина все переворачивалось. Ну, нельзя же так прессинговать!

– Если хочешь, можешь пойти с нами, – сдался он.

– Я ничего не понимаю в тряпках, – бросил тот в ответ, все еще не глядя на него.

– Ничего, научим, – отмахнулся Тай, и, пододвинувшись ближе, зашептал, вцепившись в ткань на рукаве куртки и притянув его к себе, – Только попробуй мне тут очередной скандал закатить.

– Сам попробуй! – зашипел в ответ окончательно разозлившийся и разобиженный мальчишка.

– И попробую, – с вызовом бросил Тай. И расплывшись в Арлекиньей улыбке, протянул, – Уверен, поцелую, сразу станешь как шелковый.

– Не дождешься!

– Поцеловать? – не двусмысленно склоняясь к его лицу, ласково прошептал Тай.

Лий дернулся и отпрянул. Но коварный масочник уже успел вскочить и непременно оказался бы у него на коленях, если бы Вольф не успел вовремя поймать его за руку.

– Тай! – прикрикнул на него Шлим.

Белоголовник вздернул подбородок и ответил недовольным взглядом.

– Ну, что тебе?

– Постыдился бы, – бросил Вольф и покосился на молчавших взрослых.

Первым успел сориентироваться Шельм.

– Лий, а ты не хочешь мне помочь приготовиться к непростой ночке?

– Да, в чем он тебе помочь может? – сразу же возмутился таким его вмешательством Тай.

– Чем-то, да смогу, – оживился Савелий, высвобождая из его хватки рукав и с благодарностью глядя на Ландышфуки.

– Нет, не сможешь, – уперся Тай.

– Смогу! – рыкнул окончательно доведенный Лий.

Лекарь прикрыл глаза ладонью и, до того, как мальчишки успели кинуться друг на друга с кулаками, скомандовал по военному четко.

– Сели. Оба.

Тай, уже набравший в легкие воздух для крика, резко выпустил его сквозь зубы. Лий отвернулся от него и молча сел. Масочник был вынужден последовать его примеру.

– Значит так, – решительно начал Ригулти. – Костюмами занимаются Гиня, Тай и Корнелиус, помогают им Бим и Бом. Вольф, Мята и Донт составляют список возможных приглашенных…

– В смысле? – опешил гвардеец.

– Думаете, кого еще не мешало бы пригласить на карнавал, кроме Палтуса. – Пояснил лекарь.

Донт переглянулся с Вольфом и решительно кивнул, подтверждая разумность такого подхода к решению назревшей проблемы.

– А мы? – отозвался Кузя.

– А вы с Милем у них на подхвате, – подмигнул ему Шельм, и повернулся к Ставрасу. – А мы с тобой, вместе с Лием и Муром готовим плацдарм для будущего ночного представления?

– Да. Только для начала Дотну и Мяте придется над списком поработать вдвоем, потому что Вольф прямо сейчас идет за отцом. – Глядя на Тарталью, обронил Ставрас.

Тот кивнул.

– Тогда я пойду?

– Я провожу, – вызвался Мак, тоже поднимаясь на ноги.

– А я? – подал голос Эр, – Чем мне заниматься? – почти обиженно спросил он у Ригулти. Тот в первый момент растерялся, зато очень быстро нашелся Шельм.

– Как это чем? – притворно возмутился шут, – А кто же нам всем поможет за малышами новорожденными присмотреть? Ты же, как-никак, в Аптеке Драконьей работаешь, это как раз по твоей части.

– И, правда, – оживился лекарь, – Что-то ты в последнее время отлынивать начал…

– Ничего я не отлыниваю! – пристыжено возмутился Эр, но Мак, стоявший рядом, успокаивающе потрепал его по волосам.

– Не скучай тут, – тепло обронил он, и вышел из общей гостиной вместе с Вольфом.

Эр проводил своего человека тоскливым взглядом. Он уже скучал по нему, и даже уверенность в том, что Мак вернется к вечеру, его не спасала.

Тай злился. Его просто бесило то, что Лий с ним не пошел к портным. Это же надо было Шельму его переманить! Больше всего юный масочник обижался на то, что Савелий отказываться не стал и даже обрадовался предложению шута. Поэтому, как бы Гиня и Корнелиус не пытались перенаправить его злость в другое, более мирное русло, Арлекин вынашивал коварные планы мести человеку, посмевшему оттолкнуть его, и не желал слышать разумные доводы старших.

– Слушай, – не выдержал Гиацинт, пока Корнелиус в очередной раз по капризу Тая перерисовывал его будущий карнавальный костюм, – Ну, раз такое дело, может, пойдешь и просто извинишься?

– Что?! – вскричал мальчишка и чуть не опрокинул на красивую, темно-красную ткань стакан с водой, в котором пожилой масочник обмывал кисти.

– То, – фыркнул в ответ Гиня и отвернулся к окну, возле которого сидел.

Они расположились на верхнем, цокольном, этаже дворца Драконария, можно сказать под самой крышей. Отсюда были лучше всего видны приготовления, что проводили во дворе Лий, Ставрас, Шельм и Мур с Бимом. Бом, свернувшись калачиком на приятно пригревающем весеннем солнышке, с задумчивым видом наблюдал за ними от высокого крыльца. На самом деле Гине его видно не было, но он точно знал, что дракон там, просто иногда, когда его взгляд становился рассеянным, он смотрел на мир глазами своего Бома и уже давно воспринимал это как нечто само собой разумеющееся, с каждым днем все больше срастаясь с ним душой. Но все равно был морально не готов услышать от малыша такой вопрос.

"Тай влюбился?" – спросил Бом, и Гиацинт, вздрогнув от неожиданности, резко вскинул глаза на Арлекина, обиженно сопящего над отрезами богато расшитых тканей, которые были куплены ими в Столице в качестве образцов. Благо с полетами на драконах предварительная закупка много времени не заняла.

– Ты чего? – изумленно глянул на него Тай, заподозрив неладное, и тут же добавил, буркнув в сторону, – Не собираюсь я перед этим предателем извиняться. Я ни в чем не виноват, это он…

– Бом спрашивает, ты влюбился?

– Что?! – закричал Арлекин и даже на ноги вскочил, но увидев растерянность в глазах Коломбины, осекся, вернулся в прежнюю позу и уточнил уже более спокойно, – В кого это? И вообще, с чего он взял?

– Сейчас спрошу, – откликнулся Гиня и хмыкнул, подняв глаза на Корнелиуса, – Но не думаю, что ответ тебе понравится.

– Я думаю, драконыш не так понял подоплеку ваших отношений с этим мальчиком, Савелием, – вмешался в разговор старый масочник, обтирая кисти специальной мягкой тряпочкой.

Тай уже собирался с пеной у рта доказывать, что ничего такого между ними с Лием нет, и, как оказалось, даже дружбой, по мнению Арлекина, это все назвать было нельзя. Но резко захлопнул рот, увидев как в окне за спиной Гини в центре двора, расположенного с противоположной от Сада Камней стороны дворца, прямо из ниоткуда появился Дом Советов. Всем масочникам он с детства был слишком хорошо известен, чтобы можно было перепутать.

– Это он, – прошептал Тай, и оба старших масочника резко повернулись к окну и точно так же пораженно замерли.

Сходство было пугающим. На самом деле компания во дворе, возглавляемая Ставрасом, экспериментировала с внешним видом будущего плацдарма для ночного таинства вот уже который час, но еще ни разу им не удавалось совместными усилиями достичь такого поразительного сходства. Похоже, Мур наконец через Савраса и Бима сумел увидеть Дом Советов с нужного ракурса. Поэтому, не долго думая, все четверо, включая малолетнего бронзового, скрылись внутри природного оборотня, а Бом, от крыльца в вперевалочку подобравшийся к Дому Советов, тут же сунул голову в одно из окон первого этажа. Судя по тому что у него это получилось, Мур был совсем не против такого вторжения.

Дом Советов был поистине одной из интереснейших построек королевства. Поэтому Дормидонт, подлетевший к нему на Кузе вместе с Мятой, которую усадил перед собой и придерживал, обхватив руками тонкую талию девушки, даже растерялся, узрев это чудо. Они как раз вернулись из Радужного Дворца, оставив там Тиля. И Кузьма, тоже удивившийся, представшему перед глазами зрелищу, специально сделал несколько кругов, чтобы получше рассмотреть его со всех сторон.

Начнем с того, что в Совет Иль Арте традиционно входило восемь масок, не считая палачей: Панталоне, Тарталья, Скарамучча, Бригелла, Арлекин, Коломбина, Изабелла, Доктор Чума. Именно поэтому трехэтажный, бревенчатый особнячок, выкрашенный в черный цвет, смотревшийся бы траурна, если бы не разноцветные стекла в окнах, среди которых нельзя было найти ни одного, повторяющего форму другого, на покатой, ярко-красной крыше имел восемь труб, каждая из которых была увенчана уникальным, кованным украшением с символом той маски, к которой она была отнесена. Поэтому странное строение выглядело скорее чем-то сказочным и волшебным, чем официальным учреждением, в котором год от года получали свои маски и тотемные имена юные масочники. И, конечно же, внимание стороннего наблюдателя, не знающего всех тонкостей ритуала, привлекали в первую очередь именно трубы. Почему только восемь? Почему с изображениями лишь тех масок, что входили в совет? Ведь множество масочников носили маски, не вписанные в реестр комедии Дель Арте. Как же определялась их принадлежность? И почему именно трубы, в чем их секрет?

– Зачем вам столько? – полюбопытствовал Донт, помогая Мяте спуститься с драконьей спины. Что удивительно, та с готовностью приняла его помощь, хотя, помня о её просто прекрасной физической подготовке, вряд ли так уж в ней нуждалась. Но мужчина был польщен таким отношением.

Девушка улыбнулась.

– В Совете восемь масок, – напомнила она.

– И что?

– Когда в мир приходит новая маска, срастаясь с телом масочника, из той трубы, которая венчана, например, Арлекином, начинает идти дым, под цвет ему.

– Под цвет?

– Да. К примеру, когда рождалась маска Тая, из Арлекиньей трубы шел зеленый дым. Поэтому, он Зеленый Арлекин.

– А Шельм? Он ведь тоже Арлекин?

– Да. Голубой.

– А если маска, как у того парня, что в прошлом году сидел у нас за решеткой за воровство драконьих яиц?

– А что была за маска?

– Не помню. Какая-то Дама Пик, что ли, или еще как…

– Тогда это маска не входящая в совет.

– И что же?

– Ничего. В таких случаях дым идет из окон.

– Из всех что ли?

– Нет, конечно. Из одного. Например, женские маски соответствуют окнам с восточной стороны дома Советов. Маски зверей с северо-западной. Так же можно смотреть по этажам…

– Как у вас, однако, все сложно, – прогудел над их головами Кузя и поскреб чешуйчатую шею мощной лапой.

– Почему? Все очень просто, особенно, когда всю жизнь с этим живешь, – пожала плечами Мята и подняла глаза к цокольному этажу основного дворца Драконария. Улыбнулась.

– Кто там? – проследив её взгляд, поинтересовался Донт.

– Гиня, Тай и, кажется, дедушка.

– О! Они уже вернулись? – удивился гвардеец.

– Похоже на то, – легкомысленно отозвалась Мята и, неожиданно сорвавшись с места, буквально в мгновение ока оказалась у крыльца и взбежала по ступенькам.

Донт растерялся. Он, конечно, и раньше видел, что Мята девочка резвая, но все никак не мог привыкнуть, что настолько. Но все равно просто не стал сдерживаться, и улыбнулся в ответ на её порывистость. Ему до сих пор не верилось, что она выбрала именно его. Такая красивая, молодая и сильная. Самая загадочная и удивительная девушка, из всех, кого он знал. Такую не хотелось упускать.

– Ну, что, ты пойдешь внутрь? – поинтересовался Бом, высунув голову из окна и обернувшись на Донта, все еще стоящего возле растянувшегося на земле Кузи.

– Зачем? – не понял гвардеец.

– Тебе не интересно? – юный дракон озадаченно склонил голову на бок.

– Интересно. Но не настолько, чтобы спешить и лезть со своим любопытством, до того, как они там все закончили. – Фыркнул в ответ Донт. – Кстати, а где Эр с малышами?

– В Саду Камней, кажется, – неуверенно отозвался Бим. – Могу посмотреть.

– Тогда пошли вместе, мне тоже хочется глянуть, как у них там дела. Чему он хоть их учит.

– Как чему, – прогудел в конец обленившийся Кузя, даже головы не подняв, – Летать.

– Да? – хмыкнул в ответ Донт, – Тогда тем более стоит на это посмотреть.

И пошел в сторону дворца, но не к крыльцу, а по небольшой утоптанной тропинке, чтобы завернуть за угол и оказаться в каменном саду драконьих яиц. Бом, словно восторженный щенок, поспешил за ним. Кузя на это открыл один глаз, посмотрел, как они скрылись за углом, и снова закрыл. Вот еще, будет он суетиться, пусть люди сами разбираются, а он лучше пока вздремнет часок другой, пока до основного представления еще есть время.

Ночь пала на Драконарий внезапно. Все были так заняты общественными поручениями, распределенными Радужным Драконом, что просто не заметили, как небо потемнело, и вместо солнца, загорелись на нем молодой месяц и звезды. И словно по волшебству, разбудив и, правда, прикорнувшего Кузю, на заднем дворе возле окутанного таинственностью оборотня, принявшего вид Дома Советов, начал стелиться необычный, молочно-белый туман, с каждой секундой сгущающийся все сильнее.

Во сне почувствовав что-то странное, Кузя открыл один глаз, потом второй, и даже приподнял голову. Но вставать на все четыре лапы не спешил. Миг и из тумана соткалась фигура лошади, еще один, и рядом с ней появились три человеческие фигуры, еще мгновение и все они стали материальными, стряхивая с плеч хлопья быстро рассеивающегося тумана. Прибыли. Макилюнь, Вольф и Арно Шлим. Вересковый Шелест, доставив масочников до места назначения, громко по лошадиному фыркнул и снова исчез в уже почти рассеявшемся тумане.

– Это невозможно, – первое, что прошептал Гибискусмилш, узрев внешне абсолютно идентичную копию Дома Советов.

– Почему? – фыркнул в ответ палач. – Природные оборотни удивительные существа и могут стать чем угодно, особенно с такими учителями.

– И кто же у нас в учителях?

– Саврас с Шельмом и мальчик Савелий, запечатленный через дракона с нашим Таем.

– Запечатленный через дракона? – изумился Арно.

– Это длинная история, отец, – обронил, как всегда, серьезный Вольф. – Я не сказал тебе дома, хотел, чтобы ты сам увидел, но в самое ближайшее время нашему роду и роду Икуф, если сговоримся, предстоит большое строительство.

– Какое именно?

– Кузя, – обратился к зеленому дракону Вольф, – А вы не знаете, где Мята?

– Ты чего это ко мне на "вы"? – возмущенно прогудел дракон.

– Из уважения, – быстро нашелся поначалу опешивший Тарталья.

– Видал я такое уважение… – недовольно протянул дракон и скомандовал. – С отцом познакомь и давай уже по нормальному, как все.

– Познакомься, отец, это… – масочник запнулся, просто не помня, как правильно звучит полное имя дракона Дормидонта, он и слышал-то его всего однажды.

– Кузя, Кузя, – фыркнул зеленый, – Нечего мне тут формальности и буквоедство всякое разводить. – И обратился к молчавшему Гибискусмилшу, – Для вас Кузя. А вы?

– Арно Гибискусмилш. Приятно познакомится, – слегка склонил голову в приветствии масочник. Дракон расплылся в клыкастой улыбке.