Текст книги "Драконьи танцы на битом стекле (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

К тому времени, как они спустились, внизу лекарь уже устраивал разнос всем и вся, не обращая никакого внимания на свой препотешный вид. Нетрудно было догадаться чьего авторства рожки и бантики у него на голове. Но, судя по всему, неугомонный Тай уже успел вякнуть на этот счет, и ему досталось по первое число, так что теперь юный Арлекин обижено сопел, косясь на мальчишку-человека, стоящего рядом с ним с черным драконышем на руках. Савелий слушал молча, являя собой молчаливый укор невоздержанности горячего Тая.

– Совсем вы обнаглели, братцы кролики, – распинался Ставрас, намеренно не обращая внимания на Шельма, сигнализирующего ему из-за детских спин непонятно о чем. – Уже не просто солнце на дворе, но и за полдень перевалило, а вы тут все дрыхнете. Слишком мало забот, я так понимаю? Не вопрос, устроим для вас, дорогие мои, счастливые трудовые будни на благо любимого королевства.

– Если любимый рога наставил, нечего на нас злость срывать! – стоило Ставрасу перевести дух, как влез неугомонный Тай.

Лекарь замер, и до него, наконец, дошло, что именно ему пытался без слов сказать шут. Он посмотрел на него так, что улыбка, успевшая наползти на лицо Шельма, тут же померкла.

– Дорогой мой Арлекин, – начал лекарь проникновенно.

– Это ты ему или мне? – вопросил тут же Тай. Лекарь глянул на него, и стало понятно, что как раз ему, масочник притух.

– Так вот, Белоголовникфуки, раз уж вы не считаете мой авторитет и возраст достаточным поводом для уважения, думаю, стоит сыграть по вашим правилам, как вы на это смотрите?

– Каким таким правилам?

– Ну, что может быть естественней для Арлекина, чем шантаж? – Ставрас мило улыбнулся. От этой его улыбки у большинства присутствующих, не считая разве что Макилюня, кровь застыла в жилах. Даже Шельм поежился.

– И… чем ты будешь нас шантажировать, дядя Ставрас? – уточнил Тай, но голос все равно выдал его внутреннее напряжение.

– Ну, хотя бы карнавалом. Ведь вас отпустили сюда под мою полную ответственность, так? Значит, я вполне могу запретить вам являться на карнавал в этом году.

– Нет! – вместе с Таем и Мятой вскричал даже вечно невозмутимый Вольф.

– Но ведь так не честно! – воскликнул Тай прочувствованно.

– А жизнь вообще несправедливая штука, – отозвался Ставрас самодовольно. Полюбовался на потерянные лица юных масочников, хотел уже было сказать, что просто пошутил, но неожиданно в тишине все отчетливо расслышали бормотание Савелия.

– Ну, вот и хорошо, – выдохнул мальчишка и замер, когда все резко на него посмотрели. Он же встретился глазами с Таем и стушевался. – А я что? Просто нам же на ваш карнавал не попасть, а мне бы…

– Почему это? – перебил его Эр. Все масочники, даже Гиня, прячущий зевок на плече непрошибаемого Мура, тут же обернулись на него. Дракон в ответ оттянул ворот рубашки и продемонстрировал татуировку в виде миниатюрной маски палача, – Я свое приглашение уже получил.

– Что? – изумленно выдохнул вместо всех Вольф, и посмотрел на Макилюня, – Кто он тебе?

Палач глянул на Ставраса, увидел едва заметный утвердительный кивок, и ответил.

– Мой дракон.

– Что?! – вскричал Тай.

– Не кричи, братец, – весело заявил Шельм, со спины положив руку ему на плечо. – Просто бронзовые драконы умеют превращаться в людей, всего-то! И приглашения теперь можно раздавать всем, кого ты посчитаешь нужным, привести с собой.

– А… – прошептала Мята, прикрывая рот ладонью, – дядя Ставрас?

– Ну, когда-то я был бронзовым, – отозвался тот с улыбкой. Все же хорошо, что они не рассказали деткам все подробности еще вчера, ограничившись лишь сведениями общего толка, иначе они бы еще долго от такого потрясения не отошли.

– А теперь? – взволнованно вопросил Тай.

– Кстати, а тебе братец какое имя больше нравится Эрнестримомлильс или Бом, ну или Бим.

– Эрнест… чего, прости?

– Эрнестримомлильс, – услужливо повторил Шельм, ввергнув в легкий шок даже Мака, который до сих пор не умел так легко произносить полное имя своего дракона.

– А это кто?

– А это Эр, если называть полным именем, которым Радужный наградил с перепугу.

– Почему это с перепугу? – возмутился Ставрас, сдирая бантики с волос.

– А что нет?

– Ставрас, ты что, Радужный? – Тай пошатнулся, все же Арлекины всегда были очень эмоциональны, но его вовремя успел поддержать Савелий, правда теперь на нем висел и масочник, и черный дракончик, но последний уже отчаянно просился на пол, и мальчишка его отпустил. Девочка-дракон, удовлетворенно курлыкнув, уселась у их с Таем ног.

– Ну, все может быть. Вот присниться сон, в котором вашей девочке имя дадут, тогда и узнаете. – Объявил тот многообещающе, и возмущенно обратился к Шельму безрезультатно пытаясь пригладить все еще стоящие торчком рога. – И что мне теперь с этим делать?

– А, что хочешь, милый, – промурлыкал шут, и обратился к брату, – Поэтому, я и спрашиваю, какое имя тебе больше нравится, братец.

– Конечно Бим или Бом, нечего ребенка обзывать, словно выругался кто, – убежденно отозвался Арлекин, но его перебил сын лесника.

– Нет, – отрицательно замотал головой Савелий, все еще поддерживая его, хотя Тай вообще-то уже вполне мог бы стоять и сам, но продолжал, из вредности что ли, всем телом опираться на него. – Лучше пусть будет нормальное имя, а не этот жалкий обрубок. В конечном итоге, каким бы оно не было, его всегда можно сократить.

– Вот! – никто и не заметил, как в зал, в котором проходил разнос, устроенный Ставрасом, через окно заглянул Бом. – А вы… – выдохнул подросший дракон, и исчез.

Гиацинт тяжело вздохнул, переглянувшись с опешившим Шельмом, и поспешил к выходу. Ведь кому как не ему успокаивать своего малыша. Мур тяжко вздохнул и побрел за ним, где Бом, там и Бим, и хоть последний пока ничем не выдал то, что ему не нравится его имя, но мало ли что.

– Ладно, пусть будет длинным, а мы уж как-нибудь сократим, – быстро поменял свое мнение Тай.

– А моей девочке? – тихо спросил Мята, подойдя к лекарю и заглянув ему в глаза.

Тот растерялся.

– Что твоей девочке?

– Ей тоже будешь давать имя ты?

– Да, – не стал на этот раз лукавить лекарь.

– Тогда, раз уж мы знакомы, могу я попросить для нее имя?

– В смысле?

– Ну, можно, её назовешь ты, а имя придумаю я?

– О! – воодушевился Шельм, – Отличная идея!

– Ты думаешь? – скептически отозвался все еще рогатый лекарь.

– Ты можешь попросить чего-нибудь взамен, – провокационно предложил шут, весело подмигнув девушке.

– Например? – настороженно уточнил Ставрас.

– Ну, к примеру, я уверен, что у Кэт есть средство, противодействующее тому воску, что я у нее одолжил для твоих просто замечательных рожек… милый. – Ласково пропел Ландышфуки, и лекарь с трудом подавил в себе порыв треснуть его со всего размаха по голубоволосой макушке.

– Ой! – спохватилась Мята, и в глазах её, наконец, появились смешинки, – У меня ведь и правда есть.

– Так, – возмущенно начал лекарь, – По-моему, вы, масочники, вконец оборзели. И как, по-вашему, это называется?

– Кумовство, – не моргнув глазом, объявил Вольф, но как никогда даже у него глаза на этот раз смеялись, – Имея в друзьях и соратниках самого Великого и Могучего Радужного дракона, было бы невероятной глупостью не воспользоваться этим в своих корыстных целях.

– Масочники! – фыркнул лекарь, словно обругал.

Ребята весело переглянулись, и прыснули, расхохотавшись, их даже Савелий поддержал.

– Ну, так что там с именем для дракончика Мяты? – отдышавшись, поинтересовался Шельм.

– Я подумаю, – объявил лекарь важно, – Так, где там твое средство?

– Я сейчас! – встрепенулась девушка, и убежала. Кроме того, дракончика она оставила досыпать в комнате, и ей уже не терпелось её проведать.

– А вами, – посмотрев на Тая, Савелия и Вольфа, заявил Ставрас твердо, – Пора как следует заняться.

– Это чем, к примеру?

– Тренировками. Ведь, если вас возьмут в Академию, это уж точно лишним не будет.

– А если мы в академию эту вашу не хотим? – запальчиво уточнил Тай, посмотрев на притихшего Савелия.

– Тогда тебе придется самому сказать об этом Дормидонту. Неуверен, что он вас поймет.

– Придется понять, – довольно резко отозвался Арлекин.

– Все равно, заниматься вам придется.

– Да, мы не против, – поспешил загладить возможный конфликт Вольф, – только мне-то академия в любом случае не светит.

– Отчего же? Яиц-то вон сколько, может, где-нибудь в одном из них спит и твой дракон, – тихо произнес Шельм, и удивленно посмотрел на юного Тарталья, когда тот, помолчав, заговорил.

– Я не думаю, что готов к подобной ответственности за новорожденное существо. Если бы мир запечатлил меня на какого-нибудь уже взрослого дракона, это одно. Но если это будет такой же малыш, – он кивнул в сторону черного драконыша, сидящего у ног Тая и Лия, и внимательно прислушивающегося к разговору. – Я не справлюсь, – подняв на лекаря твердый и решительный взгляд, произнес он.

Лекарь кивнул.

– Тогда есть смысл побывать в Королевском Драконьем Доме. Многие драконы, после смерти своих людей, так и остаются там, привыкнув к жизни при дворце. И даже те, кто улетает зализывать душевные раны, как правило, снова возвращаются туда.

– Я бы был не против.

– Прекрасно. Скоро должен прийти Рамират, распорядитель Королевского Драконьего Дома, так что есть смысл договориться с ним. Но ты дожжен сделать это сам, в таких вещах не стоит вмешивать посторонних.

– Я… – Вольф запнулся, замер, кивнул сам себе, и договорил, – Попробую.

– Вот и отлично. – Подвел итог Ставрас, и обернулся к вернувшейся Мяте, принесшей ему небольшой пузырек из темно-зеленого стекла. – Это оно?

– Да. Нужно промыть с ним волосы.

– Прекрасно, – хмыкнул Ставрас, вынимая пузырек из его пальцев, – Мы с Шельмом умываться, а вам, ребята, во двор разминаться. Мак за вами присмотрит, – переглянувшись с палачом, объявил он, – Чего стоим, кого ждем?

– А… Рамират один придет? – неожиданно робко спросила Мята и трогательно смутилась, отведя глаза.

– С бабочкой, – не понял причину её смущения Ставрас, – А что, тебе бы хотелось, чтобы он еще кого с собой захватил?

Девушка замерла, а потом отчаянно замотала головой.

– Конечно, нет, дорогой. Не смущай малышку, идем, идем, – вовремя спохватился Шельм, выталкивая лекаря из комнаты.

– Ты чего? – возмущенно начал лекарь.

– Ты что, не понял до сих пор?

– Нет. А должен? Что с ней вообще?

– Первая любовь, – отозвался Шельм, направляясь в сторону купален.

– И в кого же?

– Думаю в Дормидота. Но, по-моему, у них там не все гладко.

– А что может быть гладкого, когда у них такая разница в возрасте?

– Ой, не надо, – махнул рукой шут, – Скажи еще, что вы, драконы, любовью занимаетесь только с ровесниками.

– Нет, конечно, но мы драконы.

– А мы масочники и люди, так что, знаешь, возраст в любви не так уж и важен.

– Если это на самом деле любовь… – пробормотал Ставрас задумчиво.

– Если… – согласился шут, и они оба вошли под своды небольшой купальни с миниатюрным бассейном.

Теперь осталось только смыть с лекаря рога и вернуться к детям.

– Ну, что, – весело начал Шельм, – Забирайся, а я тебя мыть буду.

– Что-то мне думается, лучше уж я сам. – Скептически протянул лекарь.

– Обидеть хочешь? – Хитро прищурился Шельм.

Ставрас сдался и принялся раздеваться. Да уж, ссориться, и обижать Ландышфуки было себе дороже, но на самом деле он за сегодняшнее утро уже устал от разборок и ссор, поэтому безропотно подчинился. Все же в любых отношениях полным полно острых углов, и учиться их огибать порой приходиться очень и очень долго.

Александр закусил губу от усердия, свесив ноги в закатанных до колен штанинах в бассейн, в котором со всем комфортом устроился Ставрас, и массирующими движениями вымывал волшебный воск Мяты из его волос с помощью специального шампуня. И, несмотря на то, что волосы дракона довольно быстро избавились в теплой воде от наставленных ему рогов, шут не спешил выпускать его из своих рук, увлекшись. Он даже замурлыкал себе под нос какой-то легкомысленный мотивчик, и мог бы еще долго массировать голову лекаря, если бы тот не вздохнул с неподдельным сожалением, и не запрокинул бы голову, заглядывая ему в глаза и намочив штаны, хотя на последнее шут даже внимания не обратил. Все можно высушить магией.

– Ты увлекся, – тихо обронил Ригулти.

– Есть немного, – бесхитростно улыбнулся ему Шельм, быстро склонился и чмокнул в кончик носа. Лекарь фыркнул и дотянулся до его губ, мазнув как в наказание, совсем мимолетно.

– Знаешь, о чем мечтается? – смеясь, откликнулся лекарь, все еще смотря на него вверх тормашками.

– И о чем? – полюбопытствовал Шельм, скользя ладонями от плеч к груди.

– Чтобы ты меня как-нибудь так же помыл, как когда-то Шелеста в озере купал, помнишь?

– Драконом или человеком?

– Драконом, конечно, человеком это выглядело бы более чем странно, особенно если с лошадиным скребком в руках.

– Да? А по мне так, ничего странного. И вообще, ради тебя… – шут сделал эффектную паузу, в течение которой лекарь даже успел прийти к выводу, что он сейчас снова все сведет к шутке и в отместку назовет сакраментальной лапой, помня, как дракону не нравится такое обращение. Но Александр в очередной раз его удивил, в миг посерьезнел, и, обхватив лицо руками, выдохнул в губы, – Любимый, я готов и не на такие подвиги.

Мягкие, податливые и совсем немножко жадные губы так не хотелось отпускать.

– Пора возвращаться, – пробормотал лекарь, подавив в себе порыв, стащить Шельма с бортика и не выпускать из купален еще некоторое время.

– Да… наверное, – выдохнул тот ему в лоб, не сразу открыв глаза.

– Тогда подъем, – скомандовал сам себе Ставрас и поднялся на ноги.

У Шельма вырвался вздох сожаления, но он тоже быстро встал и принялся приводить себе в порядок с нарочитой тщательностью, пока лекарь сушил волосы магией и натягивая на себя одежду. Когда они вышли в Сад Камней, то там их уже ждала целая делегация. Ведь не мог же Рамират раскрыть бабочке, что он дракон, поэтому для путешествия в Драконарий пришлось воспользоваться услугами Тиля и Жерель. Белая дракониха уже во всю инспектировала новорожденных, которых к ней вынесли Лий и Кэт. А Тиль, принесший на своей спине не только Рамирата, но и присоединившегося к ним Корнелиуса, еще не знающего о запечатлении внучки, с любопытством озирался по сторонам, в поисках Бима и Бома.

– А чего это вы не на Сапфире и Руби? – полюбопытствовал Шельм у Рамирата.

Тот скептически фыркнул.

– Эти малолетки караулят Рокси.

– А зачем её караулить? – удивилась Вивьен, старающаяся показать, что ей совсем не хочется подойти к малышам-дракончикам поближе и хотя бы разок прикоснуться, чтобы убедиться, что эти малыши настоящие, живые. Пока она себе даже представить не могла, как из этого маленького чуда, может вымахать такая громадина, как тот же Тиль, к примеру.

– Как зачем? – деланно протянул Рамират, – Она же деток ждет.

– Деток?

– Да. Близнецов, – подтвердил Шельм.

– И? – не поняла бабочка.

– Ну, и драконыши еще ни разу не вдели, как у людей детки рождаются, вот и караулят, чтобы присутствовать и самим все увидеть…

– Да, кто этим монстрам разрешит во время рождения детишек пугать?! – искренне возмутилась Имаго.

На что присутствующие лишь переглянулись, но в этот момент вмешался Корнелиус.

– Мята, девочка моя, – тихо позвал он, но услышали все.

Девушка тут же повернулась к деду с малышкой-драконихой на руках.

– Это… твоя?

– Да, – кивнула Кэт с улыбкой. – Правда, красивая? Ты мне её нарисуешь?

– Конечно, милая, – на глазах старого масочника заблестели слезы, но он утер их тыльной стороной ладони, вздохнул, и обратился к Ставрасу, – Я могу передать весть об этом старшему сыну?

– Конечно, – подтвердил лекарь, – Заодно скажите, что не мешало бы уже сейчас заложить фундамент будущего Драконьего Дома. Насколько помню, с востока земли Икуф и Шлим граничат друг с другом, я думаю, было бы разумным, построить один Драконий Дом на две семьи. Хотя, конечно, решать теперь вам.

– Да, наверное, ты прав, – глубоко задумался масочник. – Но я уже давно не являюсь главой рода, поэтому…

– Так в чем же дело, – вмешался Шельм, – Приглашайте Гибискуса к нам.

– Ты это серьезно?

– Ну, конечно, – подтвердил шут, и тогда Корнелиус взглянул на Ставраса у него за спиной, тот коротко кивнул, улыбнулся и полюбопытствовал у подошедшего со стороны летнего дворца палача.

– Мак, а ты когда в родные пенаты собираешься?

– Завтра. – Лаконично отозвался тот.

– Вот и отлично. Захватишь с собой… – начал лекарь, но его неожиданно перебил старый масочник.

– Не нужно. Мой сын лучше доберется сам.

Ставрас насторожился. Как-то уж больно подозрительно это прозвучало.

– Я чего-то не знаю? – переведя взгляд со старшего Шлима на Димитрия вопросил он.

– Я потом тебе расскажу, – бросил через плечо Шельм, но вместо него решил ответить на вопрос лекаря Чебрецмилш.

– Вам ведь представляли нашего отца, странно, что вы, зная о такой особенности еще от семьи Икуф, не обратили внимания, что у него тотемное имя звучит Гибискусмилш, хотя он и имеет двух детей.

– То есть? – не понял Ставрас, переглянувшись с Рамиратом, рядом с которым стояла прислушивающаяся к разговору Вивьен.

– Ну, отец же объяснял еще в первую аудиенцию у Палтуса, – со вздохом откликнулся Шельм, – Что если масочники обмениваются масками, то жене переходит имя рода мужа, а мужу её тотемное имя, помнишь?

– И что же может отменить эту во всех смыслах интересную традицию? – заинтересовался Рамират.

– Развод, – отведя взгляд в сторону, ответил ему Вольф Чебрецмилш. – Наша мать ушла под холм к палачу, поэтому… – он сделал паузу, но все же закончил, – лучше, если отец доберется сам, а не с…

– Глупости, – бросил лекарь, сдвинув брови, – Я общался с вашим отцом, и могу с уверенностью сказать, что он разумный человек, и через какую бы боль ему не пришлось пройти в прошлом, такой своей осторожностью, вы унижаете его. Поэтому, Мак, – он повернулся к палачу, – Я прошу тебя, захватить его с собой завтра. Это возможно?

– Разумеется, – подтвердил тот, глядя на лекаря с пониманием и… уважением. Как оказалось, они очень хорошо понимали друг друга.

– Как вам будет угодно, – тихо откликнулся Корнелиус, в глубине души он был рад, что Ставрас настоял на своем, его сыну, действительно, давно было пора перестать жить прошлым, а то, даже дети переживают и еще как.

– Вот и отлично, – подвел итог Шельм, – Ну, а теперь, – подбираясь поближе к настороженно косящейся на него Вивьен, объявил он, – С чего начнем экскурсию, леди?

– Но-но, – заступил ему дорогу веселящийся Рамират, – Поосторожней. Леди-то, теперь с сопровождением.

– О! И сколько вы, великий и мудрый, собираетесь её сопровождать?

– До Оракула, вестимо.

– Да, ты, я посмотрю, герой, – ухмыльнулся на это Ставрас, и подозвал к себе мальчишек: Тая, Вольфа и Савелия. Потом, оглядевшись, приметил Эра, устроившегося на перилах высокого крыльца и поманил к себе и его. Бронзовый заинтересованно посмотрел в их сторону и присоединился.

– Ты чего? – спросил он у Ставраса.

– Да, вот думаю, что ты по возрасту ребятам как раз подходишь, так что встанешь в пару к Вольфу.

– Подхожу? – живо заинтересовался Эр, – Правда?

– Конечно, – кивнул Ставрас, уразумев, что мальчишка-дракон из-за своего неправильного взросления, по причине связи с палачом, истосковался по общению со сверстниками. И пусть на самом деле ему уже был не один десяток лет, внутренний возраст у него был подстать мальчишкам. – Мак, ты как на это смотришь?

– Положительно, – с улыбкой отозвался тот и потрепал по волосам, подбежавшего к нему мальчишку-дракона.

Масочники переглянулись, а Савелий со скрытой завистью посмотрел на Мака и Эра, у него с отцом никогда не было таких отношений, а так хотелось.

– Ну, вот и отлично. Оставляю этих молодцов на тебя.

– А ты, мой друг, помнишь, что палачи, вообще-то не войны, в отличие от Скарамычча?

– Помню. Но, думается мне, что вы вполне способны постоять за себя, в случае чего.

– Они не войны, – вмешался подошедший к ним Корнелиус, мимоходом погладив по чешуйчатому бочку черную дракониху, которую держал на руках Лий. Та вопросительно покосилась на него, но возмущаться не стала. – Вот только есть у них внутрисемейный орден особых охотников за масками, которых посылают за сбежавшими осужденными.

– Неужели из Сада Мраморных Изваяний можно сбежать?

– Из Сада нет, – покачал головой Мак, – Но до него…

– Ясно. В таком случае, уверен, ты найдешь чему научить этих молодчиков, – порадовался Ставрас, что так удачно пристроил малышню.

– Найду, не сомневайся, – многообещающе усмехнулся притихшим ребяткам палач, – И даже на Арлекина, – пристально глядя на Тая, добавил он, – найду управу.

Тот презрительно фыркнул. – Не очень-то и хотелось.

– Так это же просто замечательно, – откликнулся Мак, и поманил всех за собой в сторону Дворца. Ребята поспешили за ним.

– А мне-то хоть взглянуть можно? – прогудел сверху Тиль, всю шею вытянув в их сторону.

Макилюнь обернулся.

– Конечно, – серьезно посмотрев на дракона, кивнул он. – Мы будем заниматься с другой стороны дома, чтобы Сад Камней не повредить.

– Ага. Ну, тогда я туда, – радостно закивал дракон и, переваливаясь, потопал за ними. Все-таки на земле драконы выглядели несколько неуклюже, особенно в движении, другое дело в небе.

– И вы это называете Садом Камней? – вопросила бабочка с превосходством в голосе, – Никогда бы не догадалась, если бы этот черный не сказал.

– Ну, во-первых, – вынимая из рук нахмурившейся Мяты белую малышку, обронил лекарь строго, – Не этот черный, а Тиль, дракон, связанный узами запечатления с королем государства, в котором вы имеете возможность гостить. Во-вторых, да, для нас это Сад Камней, и, поверьте, создавая его, мы руководствовались совсем иными соображениями, нежели вы, в своей Верлиньи.

– Но вы хотя бы могли проконсультироваться! – запротестовала пристыженная Вивьен.

– Могли. Но зачем? Ведь, повторюсь, идея в этом нагромождении камней, совсем иная, нежели в ваших садах.

– Но ведь…

– И, давайте, не будем спорить.

– Действительно, леди, – вмешался Рамират, – Своей нездоровой настырностью вы рискуете стать первым человеком, высланным из страны за неуважение.

– Да, неужели? А как же все ваши вчерашние рассуждения о том, что меня непременно нужно вернуть в родную обитель в целости и сохранности?

– О, ну, разве позорное изгнание может повредить вам, леди?

– Да уж, – хмыкнул Шельм, – Скорее на пользу пойдет.

– Это точно, – заявила сидящая рядом Жерель, устроившаяся поближе к Мяте и её драконышу и обратившаяся уже к ней, – Она у тебя красавицей будет, – в голосе драконихи прозвучали мягкие, почти материнские нотки. Ставрас, держащий на руках малышку, улыбнулся им обоим и пристроил дракончика между мощных лап драконихи. Та сразу же склонилась к ней и осторожно лизнула между мягкими, еще не окрепшими крылышками.

– Я тоже так думаю, – смущенно покраснев, доверительно поделилась с ней растроганная Мята.

– Вот видишь, – громко зашептал Шельм в сторону Вивьен, – А ты еще драконов монстрами обзываешь.

– Но ведь когда-то…

– Знаете, как у нас говорят, – повернулся в её сторону уже взявшийся за планшет Корнелиус, вознамерившийся запечатлеть драконыша любимой внучки рядом с Жерель, так сказать, для внешнего сравнения размеров взрослой особи и новорожденного. – Кто старое помянет…

– Тому глаз вон! – весело закончил за него Шельм и недвусмысленно вскинул руку. Но был перехвачен Рамиратом чуть повыше локтя.

– Ну, это уже слишком. И так бедную девочку запугали.

– Я не испугана, – яростно зашипела на него разгневанная бабочка.

– Да? Ай, какая незадача. Надо бы поработать в этом направлении. – Объявил старый дракон с хищной улыбкой, чуть ли не облизываясь.

– Да, зачем это вам?!

– Как зачем? А моральное удовлетворение?

– Желаете удовлетвориться, сходите в бордель!

– О, как грубо, леди!

– Так, как вам наши малыши? – прервал их перебранку Ставрас, оттесняя Шельма в сторону от Вивьен, еще не хватало, чтобы и этот Рамирата поддержал, тогда бедняжке и до слез не долго.

– Они… прекрасны, – не сумела соврать та, и смущенно отвернулась, закусив губу.

– Тогда, я думаю, мне стоит показать вам тут все, – предложил лекарь, и бабочка неуверенно кивнула.

Шельм возмущенно фыркнул, Ставрас про себя понадеялся, что от ревности. В конечном итоге, не все же ему его ревность? Он повел её в сторону по одной из посыпанных мелкой галькой дорожек, а Шельм обиженно отвернувшись, решительно зашагал в сторону Дворца, желая присоединиться к Маку и мальчишкам. Рамират же покосился на Мяту, и предложил ей руку. Девушка замялась, но приняла. Оставив Корнелиуса наедине с драконами, они направились во дворец.

– Покажешь мне все? – попросил Рамират у масочницы.

– Конечно… дедушка Рамират, – улыбнулась та.

– Дедушка?

– Ну, – пояснила Мята робко, – Мы с ребятами только сегодня узнали, что драконы тоже могут быть людьми. А я слышала, что уже много-много лет Королевский Драконий Дом не знает другого хранителя, вот и подумала…

– Правильно подумала. Ты только бабочке нашей не говори, – весело подмигнул ей Рамират.

– Конечно, не скажу, за кого вы меня принимаете?

– За масочницу. – Откликнулся дракон, проверяя Скарамуччу. И та отреагировала правильно. Запнулась, помолчала и спросила, боясь поднял глаза от земли.

– Мои… соплеменники, убили кого-то, дорогого тебе?

– Да. Было дело. Но давно. Очень. – Ровно откликнулся Рамират. – И, знаешь, я согласен с Корнелиусом и Шельмом, кто старое помянет…

– Значит, ты не злишься?

– Уже нет, малышка, уже нет.

– А на бабочку эту?

– Ну, на нее просто невозможно злиться. Она глупенькая и наивная.

– И сильная.

– Не спорю. Только сила её из разряда, сила есть ума не надо. Она совершенно не умеет общаться с людьми. Понимаю, что их держат в Оракулах в изоляции от внешнего мира. Поэтому и удивляюсь, что её так легко отпустили, так еще всего с двумя куколками.

– Западня?

– Да, причем не для нее. Она-то просто смертница, а для нас.

– Ой, дедушка Рамират! – спохватилась Мята.

– Ой, Кэт, давай без дедушек? – закатил глаза к небу дракон. – Вот Ставраса ты как называешь?

Масочница лукаво улыбнулась, – Дядя Ставрас.

– Да? – изумился Томассо, – И… как он терпит?

– Пока не очень. Но Тай над этим работает.

– И как?

– С переменным успехом, – ответила Мята, улыбаясь дракону, когда они уже поднялись по крыльцу и остановились у дверей, и Рамират, уже готовящий такой же веселый ответ, замер, увидев, как по щеке улыбающейся девушки покатилась одинокая слеза.

Он протянул руку и стер её пальцами.

– Мята?

– Простите, – встрепенулась та, забыв, что только что легко и по-домашнему называла его на "ты". Протерла глаза пальцами и отвернулась, опершись ладонями на перила крыльца. Закусила губу и замолчала.

Рамират подошел к ней сбоку, облокотился на перила и заглянул ей в лицо, девушка вздохнула и отвернулась.

– Это я так, правда.

– Тебя кто-то обидел?

– Нет.

– Врать взрослым нехорошо, а мудрым и старым, как я, еще и опасно. Так что случилось?

– Я просто не знаю, кого попросить, вот и все, – откликнулась девушка и снова тихо вздохнула.

– Ну, может быть, я и сгожусь. О чем попросить-то?

– Научить меня целоваться…

– Что? – дракон, к тому же бывший мужчиной, просто опешил.

– Вот видите, значит, не сгодитесь. – Горько выдохнула она, и попыталась отойти, но Рамират перехватил её за локоть.

– А теперь еще раз и по порядку. Зачем тебе учиться у кого-то, кто тебе даже не нравится?

– Потому что тому, кто мне нравится, не понравилось, что я не умею.

– Что?!

Рамират так прочувствованно вскрикнул, что даже Ставрас и Вивьен, углубившиеся в Сад Камней уже на довольно-таки приличное расстояние, обернулись в сторону Дворца, но ничего подозрительного не увидели, и продолжили неспешную беседу. Из всех, с кем ей довелось общаться в последнее время, Драконий Лекарь произвел на Вивьен самое приятное впечатление. С ним было интересно, к тому же, он не насмехался и не пытался издеваться, а просто отвечал, коротко и емко, без неуместных шуток и подначек. Не то что этот увалень Томассо.

А старый дракон в это самый момент стоял в полном обалдение, обнимая тихо всхлипывающую у него на груди девчонку, и был морально готов собственноручно придушить того гада, который посмел её обидеть. Это же надо, неопытность ему не понравилась! Прибить и точка! Чтоб знал, как наших деток обижать.

Не успели они взяться за оружие, когда Мак поставил Вольфа против Эра, а Тая против Лия, как сын лесника неожиданно спросил у фиолетововолосого масочника.

– А ты… пригласишь меня? – щеки Савелия окрасились в нежно-пунцовый, он отвел глаза и даже меч опустил, Тай уже примеряющийся к первому удару, опешил.

– Куда? – не понял масочник.

– На карнавал, – тихо произнес человек, сглотнул, и резко вскинул голову, – Ладно, забыли, – и первым нанес удар.

Масочник ловко увернулся, но тут же подскочил к нему почти вплотную, скрещивая их мечи, предоставленные Палачом.

– А ты хочешь быть приглашенным? – весело осведомился он и подмигнул.

– Хочу! – воскликнул Лий, и они резко перевернулись, меняясь местами, и обменялись еще несколькими ударами.

– Тогда придется потрудиться, – криво усмехнулся Тай и провернул один прием, которому его научила Мята, собирался выбить из рук Савелия меч, но тот неожиданно сумел его удержать, так еще и резко развернувшись, чуть не пропорол рубашку масочника. Тай нахмурился, а Лий, как ни в чем не бывало, уточнил.

– И как же?

– Язычком. – Откликнулся масочник, не задумываюсь и сделал молниеносный выпад в его сторону, не обратив внимания на то, как потемнели глаза человека. Несколько скользящих ударов, один переворот и Савелий ударил так, что Тай коротко вскрикнув, не удержал меч, отлетевший в сторону, и остался безоружным. В горло уперся кончик острия. Юный Арлекин вскинул голову и встретил суровый взгляд человека насмешливой улыбкой.

– И что теперь? – вопросил он, поднимая брови.

– Ненавижу тебя, – почти по слогам выдохнул Лий, и пока Тай переваривал услышанное, пытаясь понять с чего вдруг такая перемена, шагнул к нему и мазнув губами по губам провел по нижней кончиком языка.

Масочник моргнул и вцепился в рубашку у него на груди.

– Лий, ты с ума сошел? – спросил он строго, – Я не это имел в виду.

– Что? – глаза человеческого мальчишки широко распахнулись, и он попытался отпрянуть от него, но Тай вцепился мертвой хваткой и не отпустил.

– Я имел в виду, что ты должен попросить. А ты…

Лий густо покраснел, зажмурился и выронил меч. Масочник посмотрел на него и сжалился.

– К тому же я понятие не имею, как они там друг друга приглашали.

– Я расскажу, – раздалось со спины над самым ухом. И юный Арлекин, подпрыгнул, резко развернувшись лицом к бесшумно подкравшемуся Палачу. Теперь Тай вжимаясь спиной в не менее растерявшегося Лия, а последний от неожиданности обхватил его рукой поперек груди. Так и замерли.