Текст книги "Сирень (СИ)"

Автор книги: Татьяна Наганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

– Ага! – обрадовавшись своей внезапной находке, я рванул к дереву. Не думаю, что «Сирень» умеет по ним лазить, да и Бергамот ничего подобного про неё не рассказывал!

С ходу я ступил на выпирающий из земли серый корень, оттолкнулся от него, и уцепился руками за толстую самую нижнюю ветку. Подтянувшись, упёрся об неё животом, с трудом перекинул левую ногу через ветку. Надо залезть выше, вдруг куст-мутант меня достанет?! А судя по шуршанию и треску ломающихся зарослей на верхушке холмика, «Сирень» вывалилась за мной следом на поляну и через секунды уже потянет ко мне свои лапы.

– Хрен тебе, чучело! – как акробат со стажем, я встал на своей ветке в полный рост, перешагнул на соседнюю, повыше, и резко вскарабкался еще на три вверх. В детстве когда-то лазал, как и все мальчишки по деревьям, да было это давно. Вот уж никогда не догадаешься, когда сопливое детство снова постучится к тебе в гости!

– Попробуй отсюда достань, херня ходячая! – самодовольно крикнул я вниз, и удобно уселся на одну ветку, держась рукой о влажный и шершавый ствол дерева. Куда интересно, Илья удрал? Далеко ли? И как мне потом обратно слезать? Вдруг у этого мутанта-растения охренительное чувство терпения, и он будет торчать у корней до тех пор, пока я сам не свалюсь от истощения? Ладно, в случае чего, можно поорать, позвать на помощь.

Слегка подавшись вперёд, я посмотрел вниз, пытаясь увидеть копошащийся на полянке живой куст, только обзор загораживали сухие ветви моего спасительного дерева. Приставив ладонь козырьком ко лбу, я повертел головой по сторонам, высматривая теперь среди пейзажа болот знакомый пёстрый комбинезон «Свободы». Увидел место нашего побоища с мутантами, чьи остатки теперь подъедали трупы бандитов. Присвистнул, прикинув, сколько я отмахал в панике, бегая от куста. И живых объектов, кроме этих рыбожаб, да одинокого псевдо-пса на лысом пригорке я не наблюдал. Плоховатый расклад дел… Однако, повернувшись направо, вместо нужного мне человеческого силуэта между зарослями камышей, или на открытом пространстве в луже, увидел синюю крышу дома. Не прохудившуюся, не гнилую, а покрытую свежим шифером крышу! Дом Доктора! Оказывается он совсем рядом! Где-то с километр, если не врёт мой глазомер!

Что-то хрустнуло под седалищем, и прежде, чем я успел сообразить, и схватиться за что-то, опора подо мной сломалась пополам. Не сдержав в горле громкого вопля, я полетел вниз, пересчитывая все ветки с одного бока, напомнив самому себе мультяшного советского Винни-Пуха, что неудачно слазил к пчёлам за мёдом. Приземлился я, к счастью, на мягкую сырую землю пятой точкой, что несколько смягчило удар. Но в глазах всё равно запрыгали разноцветные круги. Когда они прошли, и я осторожно приоткрыл веки, увидел перед собой край дерева, серое небо, и злорадную физиономию Химы, склонённую надо мной…

– Ну что, Форест, набегался? – даже запыхавшись после забега, девушка оставалась всё той же колкой и быстрой на язык, – как дерево?

Нет бы меня пожалеть, а она про деревья спрашивает! Как бы сейчас вцепиться в эти встрёпанные волосы и ласково спросить о записи, о предательстве и о том, как только что она мне разрыв сердца не устроила! Словно игнорируя моё настроение, девушка с ехидством протянула мне руку.

– Да хватит тебе дуться, Шаман, всё же хорошо обернулось! Тебя не съели, не застрелили. И даже «Сирень» нашлась. Только про Бергамота ты мне ой-как наврал!

– Я тебе никогда не врал! – коротко, но больно шлёпнул девушку по руке, что та ойкнула, я, кряхтя, с трудом поднялся на ноги, потирая левый бок, – в отличие от самой тебя! Лживая дрянь!

– Лживая?! – лицо Химы мгновенно вспыхнуло красным, – это я-то лживая?!

Ну, всё, сейчас начнутся эти бабские истерики! Я полностью отвернулся от наёмницы, осматривая границу высоких камышей, окружающих нашу полянку. Всё же я прислушивался к действиям Химы, ожидая от предательницы теперь любого подвоха. Нападению со спины, попытки всадить нож в бок. Больно и неприятно осознавать, что любимая женщина променяла тебя на деньги. Я всегда знал, что Хима умная. Нет, хитрая! Умеет, когда надо, мозги клиенту запудрить. А тут получается, со мной игралась, до поры до времени…

Да чёрт с это девкой! Надо теперь думать, как быть дальше! Что я имею при себе? Немного ягодок «Сирени», один кинжал, и сам я один. Илья неизвестно где, за спиной предательница, зато два шага до дома Доктора! Да и сама полянке мне теперь точно знакома, после детального осмотра. Это, ведь, сюда меня привели бандиты на разговор к своему лидеру. Вот на стволе дерева темнеет дыра от пули, вот запутались в жёсткой траве тонкие волокна от бинтов. А где же сама банда с Гефестом?

– А кто сейчас так живо удирал? Напомнить, почему и благодаря кому?! Напомнить, на какую сумму у нас с тобой контракт? Я всего лишь искала более выгодный путь! – наёмница за моей спиной не унималась. Да, как же я её разозлил. Ничего, пусть почувствует, во что людей вляпала из-за своей «выгоды». Может, в ней прибавится не только лисьих повадок!

– Вот ты и сдала себя с потрохами, – повернувшись к ней лицом, я быстро приблизился к девушке, с презрением разглядывая её пылающее лицо, – более выгодный путь, это предать меня?! Предать законы Синдиката?! Ты выбрала не меня, Хима, а деньги! Тебе было плевать на мою группу, на Доктора! Ты клала на мои чувства к себе, на наши отношения!

Я хотел просто сплюнуть себе под ноги, закончить на этом перепалку, и уйти от этой змеи подальше, к дому Доктора. Но язык сам ляпнул с жестокой насмешкой.

– А может, и не было ничего? Может это я один, идиот вообразил себе что-то? Скажи, ты хоть раз была правдива со мной? Хотя бы в постели?! Или и там ты стонала фальшиво, дрянная потаскуха?!!

В своей злости я не заметил многое. Не увидел, когда неуверенность сменилась стальным блеском в глазах моей собеседницы, как сжались в кулаки её пальцы, а сама она напряглась, как струна. Недолгая немая сцена, и хрупкая на вид наёмница одним чётким движением выбивает воздух из моих лёгких. Не дав передохнуть, она довешивает удар в левую скулу. Пытаясь вдохнуть, инстинктивно попятился назад, но она хватает меня за ворот куртки.

– Повтори ещё раз?! – она сама отталкивает меня, и я, не в силах удержать равновесие, заваливаюсь в прибрежные заросли камышей.

– Повторять не буду, но добавлю!.. – раздвинув закрывшие обзор камыши, я приподнял голову, и встретился взглядом со сверкающими злостью глазами Химы, – шлюха фиолетовая! Ты на хер никому не!..

С громким грозным рыком, совсем не женским, наёмница налетела на меня, хотела впиться крашеными чёрными ногтями в лицо, разодрать его в клочья, но я вовремя успел перехватить её руки. Сжал тонкие запястья, не давая вырваться, и расхохотался в голос над трепыханиями девушки. Не своим, безумным истеричным смехом. Хима изо всех сил пыталась избавиться от моего захвата, чуть не выворачивая себе суставы. А я смотрел в перекошенное от злости знакомое лицо и расходился ещё сильней. Неловкие удачные попытки я пресекал, ещё сильнее сдавливая девичьи ручки до её отчаянного крика, от которого на душе становилось легче и задорней. Беспомощность оппонентки туманила разум, позволяя чему-то дикому и безжалостному наслаждаться ситуацией. Как балуются дети, терзая в своих пальчиках пойманную бабочку. Я запрокинул голову, упуская девчонку из виду. Так, смеясь и продолжая неразборчиво что-то тараторить, я не заметил, как кто-то с силой стащил с меня оппонентку.

– Шаман! Шаман, чёрт тебя дери! – знакомые возгласы отголосками реальности доносились до мозга, – развели тут оба! Потерпеть и не орать не могли?!

Из затуманенной пелены нахлынувшего на меня садизма, появилась знакомая рыжая всклокоченная шевелюра, и короткая бородка. Бергамот стоял надо мной, протягивая руку, помочь подняться. Смотрел он на меня с укором, обижено поджав губы. Совсем ему не понравилась сцена, что он увидел. Я ему таким, безумным и жестоким, совсем не нравлюсь. Да и я себе тоже. Нервы сдали, и я едва не сорвался на девчонке. Какой бы дрянью она не была, так нельзя!

– Илья... – зацепившись за его руку, я поднялся, стиснув на секунду зубы от кольнувшей поясницу боли, – ты не ранен? Тебя «Сирень» не успела догнать?

За спиной у свободовца стояла Хима, нервно приглаживая волосы. В мою сторону она старалась не смотреть. Чёрные губы заметно подрагивали, а белки глаз покраснели. Наёмница едва сдерживалась чтобы не заплакать.

– Скоро догонит нас всех, поэтому нужно спешить, – смерив меня коротким оценивающим взглядом, вольный развернулся к Химе и с заискивающим дружелюбием, от которого я всегда гусиной кожей покрывался, обратился к ней. – Последний раз у тебя есть возможность выбрать сторону. Так с кем ты, на самом деле?

Наёмница взглянула на меня сквозь Илью. Прищурилась, будто искала для себя ответ в моём виде и поведении, перекладывая тяжкую обязанность думать. Беспомощно теребящая рукав, встрепанная, запуганная и потухшая, но не собирающаяся опускать руки.

– Я с вами, – она не позволила голосу дрогнуть при ответе, – что мне нужно делать?

– Вот и хорошо. Тогда отпишись Гефесту, что нарвались на мутантов и скоро будем. Ничего больше. Ты поняла? – держу пари, на самом деле у анархиста в руках был нож. Без него с такой лёгкостью Бергамот не завершает допросы. Он мог демонстрировать оружие только Химе, но я-то тоже знаю, проходил раньше и во всех красках могу себе представить! Девушка решительно кивнула, утерла глаза и полезла в карманы за коммуникатором. Под мерный стук пальцев о толстый экран Илья вновь обернулся ко мне.

– Как себя чувствуешь? – только теперь спросил он, передавая мне в руки один из своих поясных контейнеров, – тоже ссыпь в него ягоды и полностью отдай Гефесту при разговоре. И за меня не бойся, понял?

– Прости, но я сейчас больше за Артёмку боюсь, – ощупав себя по карманам, вспоминая, куда Бергамот распихивал ягоды, я ссыпал имеющуюся у меня горстку плодов «Сирени» в железную коробочку. Бегло сосчитал их глазами и довольно хмыкнул. Шестнадцать штук. Учёные на «Янтаре» полопаются от счастья. Заплатят Гефесту и его остаткам банды денег и не узнают, как они были добыты, ведь бородатый, наверняка, наврёт им с три короба. Да и, в принципе, плевать этим крысам лабораторным на такую правду…

Я не запомнил обратный путь до дома Доктора. Ушел в свои мысли и на автомате двигался следом за Ильёй. Думал, что делать, после того, как отдадим Гефесту артефакты. Всё ли в порядке с заложниками? Я уже понял, что Гефест редкий ублюдок, может всё, что угодно выкинуть. Но, может, в нём взыграют отцовские чувства и он не тронет, хотя бы Артёмку? Не всегда же он был такой мразью, раз вырастил такого сына?!

– Что-то вы быстро! Время-то еще не истекло! – в реальность меня вернул сиплый незнакомый голос, но прозвучавший довольно близко. У калитки, прислонившись к забору спиной, стоял один из бандитов Гефеста. На правом глазу у него была повязка, с просочившимися пятнами крови, а запястье левой руки туго перебинтовано. Нашли кого поставить вход сторожить! Или получше никого нет? Тогда это плюс в нашу пользу. У банды Гефеста численное преимущество, но их изрядно Топи потрепали. Хотя, нам тоже досталось... Я еще не оправился после падения из окна, да и Илья с простреленным боком...

– Помалкивай, Окунь, – грубо окликнула его в ответ наёмница, очень натуралистично подпихнув меня в спину, – тут такая дрянь водится, что рад будешь раньше времени всё сделать. Где все? Гефест говорил, на улице обмен будет.

– Там, – боец небрежно махнул рукой в сторону дома. И без продолжения было понятно: либо Гефест опять мудрит с условиями, либо они сильно не торопятся нас встречать. Знают, я у них в кармане, сделаю всё, отдам всё, что ни потребуй. Ну, это мы ещё посмотрим.

А пока было время, я предпочёл осторожно изучить взглядом местность. Цеплялся за любой не так лежащий камешек, за любую стену. Мало ли, как пойдёт дело? Очень часто в переговорах стороны нуждаются в хороших укреплённых позициях. Таких, например, как сарай.

– А ты чё одна? – снова подал голос одноглазый привратник.

– Говорю же, с мутантами схлестнулись, – раздражённо протянула Хима. Я осторожно обернулся. Всему моему существу до смерти не хотелось оставлять за спиной предательницу, болтающую со своими бывшими, или не очень, товарищами. И правильно. Помимо разговора, девушка с увлечением чего-то печатала в КПК. Вот же мразь! Наверняка сдаёт последние новости снова!

Чужая рука, уверенно дёрнувшая меня за рукав куртки, чудом уберегла от ненужного скандала, заставила обернуться и взглянуть на Бергамота. В молчании он умолял меня потерпеть и вести себя спокойно. Смотрел своими пронзительными зелёными глазами глубоко в мою окончательно запутавшуюся душу.

Дверь старого дома открылась беззвучно, выпуская Гефеста в сопровождении двух его товарищей. Ни Артёмки, ни Грызуна с долговцем с ними не было. Не к добру это…

– Для знающего человека задача несложная, правда? – пробасил главарь банды, слепо уставившись вперёд наполовину забинтованной мордой.

Вопросительно глянув на Илью и получив от него в ответ короткий кивок, я осторожно сделал три шага вперёд, ближе к Гефесту. Двое его охранников лениво подняли на меня оружие, показывая так, чтобы я чего не выкинул. Положив руку на прицепленный к поясу ящичек, я с секунду помедлил, прежде, чем щелкнуть железной застёжкой. И опустил руку с контейнером, крепко сжимая его.

– Где мои люди? Где Доктор? – сквозь зубы спросил я, поведя глазами на окно, плотно задёрнутое шторой. – Если вы хоть кому-то причинили вред, то я!..

А что я могу сделать? Пока моя сторона не в выигрыше.Четверо бандитов, что слышали мои гневные слова, рассмеялись. Да, с их стороны я выгляжу глупо,угрожая им из последних сил. Стиснув зубы, я бросил контейнер под ноги Гефесту. Пусть хоть подавится этими ягодами! Лишь бы вернул мальчишек целыми.

– А вот это было зря, – главный бандит ткнул носком ботинка контейнер, и один из подручных спохватился, чтобы поднять его и проверить содержимое. – Но мы договаривались о большем. Документы и голова анархиста. Ты помнишь?

– Документов никаких нет. Это просто личный дневник, куда Бергамот записывает свои мысли! Там нет ничего ценного! – я отступил назад, загородил собой Бергамота от злорадных взглядов бандитов, – хочешь убить его только по тому, что он якобы много знает и много болтает? Не нужно. Я присмотрю за ним. На шаг от себя никуда не отпущу. К себе верёвками привяжу, но убить его вам не дам!

От нахлынувшей злости хотел уже вынуть кинжал из ножен, и просто метнуть его в ухмыляющуюся рожу Гефеста, но рука Бергамота успела крепко сжать моё запястье. Будто бывший свободовец услышал мои мысли.

– А что, последнего желания перед смертью не даёте? – не веря своим глазам, я застыл, увидев на лице Бергамота довольную ухмылку. А тот нагло залез в карман, выудил оттуда пачку сигарет с зажигалкой и наспех закурил, – Хоть расстреляйте за забором, чтобы место святое кровью не запачкать перед Зоной.

– Такое последнее желание исполнить несложно, – одного кивка хватило, чтобы указание главаря было распознано и приведено в исполнение.

– Иди к ним, – успел шепнуть анархист прежде, чем Хима грубо взяла его за ворот и поволокла к воротам, а одноглазый охранник грубо оттолкнул меня к дому. Процессия с Гефестом во главе без всякого интереса обогнула меня, словно призрака, и последней миновала покосившуюся калитку.

Я, приоткрыв рот, беззвучно наблюдал, как калитка, за последним вышедшим, со скрипом закрывается. Ждал, что сейчас что-то начнётся. Что Илья сейчас устроит им представление. Как было всегда! Как было в школе! Это же Бергамот, у него всегда есть какой-то план! Только сквозь короткую тишину ко мне, словно сквозь вакуум пробился звук удара и чей-то хриплый голос:

– На колени, мразота гнилая!

– Дайте хоть докурить, ребятки.

– На колени!

Еще один глухой удар, стон и давящийся кашель. А после, леденящий душу и такой знакомый звук – передёргивание затвора автомата. У Ильи нет плана. Он специально сказал мне идти в дом к пацанам. Бергамот ушёл на свою казнь…

– Нет!!! – тело само бросилось к забору, рывком дёрнуло калитку и выскочило во двор, понеслось к группе людей, что стояла полукругом. Между спинами двух я увидел Бергамота. Он стоял на коленях, с опущенными руками. Смотрел на Гефеста перед собой, но будто видел кого-то другого. Зелёные глаза были стеклянными, а на лице застыла спокойная улыбка. Он смирился со своей участью. Только я нет!

Я что-то закричал, или даже зарычал как зверь, выхватывая, наконец, кинжал, нацелившись на одноглазого бандита. Звуки в тот миг исчезли, а время замедлило свой ход. Я чувствовал прохладный воздух каждой клеточкой открытой кожи. Видел всё, что происходило вокруг. Первая в мою сторону начала поворачиваться Хима, и на её напряжённом лице проступало удивление. За ней Гефест, с раздражением, что его отвлекли от занимательного зрелища. Бергамот повёл головой в мою сторону, и теперь в его глаза вернулась эмоция – невероятное потрясение. Провернув рукоять кинжала в пальцах, я на бегу всадил лезвие в правый бок Окуня. Другой рукой сжал его за горло куртки, разворачивая его лицом к одному из бандитов с двустволкой, закрываясь им как щитом, оставив спину открытой. Надеялся на Химу, что подстрахует. В ушах зазвенело от крика Окуня, а потом заложило от грохота выстрелов. Салага в замызганной серой куртке замешкался стрелять в своего, хоть тот и был уже близок к смерти, держал оружие поднятым на нас. Третий же бандит, что остался за спиной у меня, нажал на спусковой крючок, однако, Хима не подвела. Не вижу затылком, что там произошло, но очередь ушла в сторону от меня и в землю. Боковым зрением увидел, как Илья ловко вскакивает с земли и прыгает на Гефеста, вцепляется в его руку, с пистолетом, что направлялась на меня. Вынимая кинжал из тела ослабевающего Окуня, я с трудом толкаю его вперёд, на растерявшегося парня, сам разворачиваюсь к потрёпанному лидеру бандитов и своему анархисту. Два быстрых шага и удар в открытую шею! На этом исход боя! Секунда и всё!.. Только на первом же шаге что-то невозможно обжигающе с хлопком впивается мне в грудь, прорывается сквозь изношенный и вовремя не заменённый бронежилет, пробивает рёбра, проходит сквозь плоть и выходит снаружи, через спину. Отступив назад от сильного толчка и, чудом устояв на быстро слабеющих ногах, я замираю, совершенно не понимая, что произошло. Опускаю глаза вниз, и с изумлением обнаруживаю на груди, с правой стороны, багровую дыру. Дыра от пули? В меня попали? Гефест выстрелил в меня? Меня что… убили?..

Разом звуки и время вернулось в своё русло. Кто-то истошно закричал, не понятно даже какому полу принадлежал этот страшный крик. Сзади меня кричали или спереди, не понимаю… Стало резко холодно и трудно дышать. К горлу подступали горячие массы, и я захлёбывался ими, не мог вытолкать из себя все. Не заметил, как упал на землю спиной назад, рядом с умирающим Окунем. Слева зашуршала трава, и меня задели ногой. Зажав рану ладонью, я повернул голову, залив в ухо целый поток этой горячей массы. Хима в метре от меня, ногой бьёт одну из шавок Гефеста в челюсть, делает колесо назад, уходя от второго, что хотел застрелить девушку из двустволки. Ему в затылок прилетает зелёный пушистый ком, с неразборчивыми воплями, и от такого столкновения парень сам падает на землю.

– Шаман!!! – звонкий тонкий голос оглушает меня, и в ту же секунду тёплые дрожащие ручки касаются моего лица. Артёмка?.. Напуганный, уже зарёванный… Когда ты тут с Гопой оказаться успел?

Мальчишка хотел сказать что-то ещё, но подавился воздухом от удара тяжёлым сапогом и повалился на бок рядом. Над нами навис широкий силуэт Гефеста. Пистолета у него в руках уже нет, но это не делало медведеподобного мужика менее опасным. Его губы двигались, он что-то говорил, но я не слышал слов за близким до боли знакомом замогильным воем. «Сирень»... Рассвирепевшая после потери своих артефактов, она нагоняла людей, которые её обманули. Шла по нашему следу, готовая снести всё на своём пути. Так значит, у Бергамота всё же был план? И это я, дурак, его вовремя не понял...

Я закрыл глаза, болезненно закашлявшись. Горячие сгустки крови скапливались в лёгких и горле, мешая дышать. Сознание постепенно покидало меня, а звуки окружающего мира смешивались в единую какофонию. Вот так оно и бывает, Шаман. Хотел как лучше, а на результаты уже не посмотришь. Как сквозь воду ощутил, что меня подняли за плечи и второпях поволокли. Головой вперёд – ещё живым считают. Оптимисты. Крики и выстрелы остались позади, становились тише. Как и слова, которые теперь стали мне слышны.

– Только не вздумай, Шаман! Ты мне живой нужен! Живой, ясно тебе?! Я не хочу быть тем, кто выроет твою могилу, понял?! – наверное, я усмехнулся этому далёкому сбивчивому голосу. Бергамот. Опять он своё заладил. Опять тащил туда, где могли бы спасти, – Доктор! Док! Где вы?! Помогите!!!

С хлопком двери я окончательно провалился в холодную пустоту, густую, вязкую, как болото. Я тонул в ней, захлёбывался, грёб руками, пытаясь добраться до края и глотнуть воздуха. Лёгкие сжимало горячими щипцами, выталкивало последние капли кислорода. Конечности немели, силы бороться с темнотой иссякали. Сделав два последних гребка, я сдался. Уже бессмысленно было бороться... Я не дотянусь до поверхности, где сквозь толстый слой болот над головой, мерцает свет солнца. Я его больше не увижу... Меня тянет вниз, на самое дно. И лица моих друзей, лицо Ильи, будет только проскакивать в моих воспоминаниях. Не долго...

Вода с громким всплеском приняла в себя еще одно тело. Огромное, длинное, с пятью щупальцами на конце. В ужасе я дёрнулся, что по всему телу толчками прошлась жгучая боль. Щупальца крепко обвили, сжали на секунду, и слегка ослабили хватку. Меня потянуло наверх, к свету...

– Рановато тебе помирать, Шаман, – от чудовища, нет, от громадной руки, исходил спокойный, но всё же укоризненный голос Доктора, – кто о мальчишке, кроме тебя, позаботится? Да и друг твой свободовец, слезами обливается! Не стыдно тебе, Шаман? Хватит дурить, просыпайся давай!

– Хорошо, простите меня... – проговорил я не слышно, плотно закрыв глаза. Рука Доктора отпустила меня, и холод быстро сменился приятным теплом. Да и все ощущения изменились. Я уже не падал, не висел в свободном пространстве и не тонул. Лежал на кровати, плотно укрытый одеялом. Сквозь закрытые веки видел дневной свет, чётко слышал хриплое кудахтанье кур, и тонкое весёлое повизгивание какого-то существа. Правая сторона груди едва заметно пульсировала болью. Я с трудом разлепил глаза, уставился в светлый потолок и часть стены. Снова в своей комнате, в доме Доктора. Окно открыто нараспашку, шторки от лёгкого ветерка слегка колышутся. Кроме звуков с улицы я заметил еще один. Чьё-то сопение совсем рядом. Только теперь обратил внимание, что край моей кровати слегка продавлен. Гопа, засранец, увалился! Хорошо, хоть, не на меня!

Осторожно наклонив голову в бок, я, с немалым удивлением, обнаружил вместо здоровенного кота, Бергамота. Сам наглый котяра дрых у меня в ногах, растянувшись поперёк кровати. Анархист спал, положив руки на край кровати, рыжая шевелюра покоилась сверху на них. Вся остальная часть тела, была на полу. Я не удержался от беззвучного смешка. Вот же дурень! Свободная же кровать есть! Подняв одну руку, я несмело дотронулся по макушки Бергамота, осторожно погладил её. Сопение затихло, сменилось чуть слышным бормотанием. Бергамот сонно сжал пальцами белую ткань простыни и с трудом оторвал голову от неудобного лежака.

– Тём, нет, я не пойду, мне нормально… – на автомате мямлил он, но стоило ему продрать глаза, как слова вместе с воздухом встали ему поперёк горла. Закашлявшись, он чуть не сверзся на пол окончательно, вовремя притянул себя за скрипучую металлическую спинку. Услышав возню, Гопа сонно поднял морду, уставился на меня, аналогично Бергамоту сонными глазищами, а потом распахнул их будто в удивлении.

– Опа! Фраер! – прогнусавил он, – реальный пацан!

– Шаман?.. – губы Ильи растянулись в слабой робкой улыбке. Осторожно перехватив мою руку, он обнял её, прижавшись к оголённому предплечью небритой щекой, – Шаман! Очнулся, придурок! Спасибо... Спасибо Зона!

– Да ладно, чего ты так? – я попытался приветливо рассмеяться, но в груди обожгло болью, и я часто задышал, стараясь унять её, – я долго в отрубе был?

– Три дня, – Бергамот отодвинулся от меня, но всё еще крепко сжимал руку, будто не верил, что я пришёл в себя, – ты вообще в сознание не приходил. Лежал весь белый. Доктор сказал, что вытянет тебя, но я боялся что...

Илья замолчал, слегка покусав губы. Потом мотнул головой, будто пытался отогнать дурные мысли, вернул назад счастливую улыбку.

– Вытащил тебя, старик с того света. Сдержал обещание!

– Ты как сам? Что с остальными? Все наши живы, в порядке?

– Да, все в порядке! Отделались легче твоего! Только Артёмке пережить случившееся ещё надо немного, – почему-то улыбка бывшего палача в этот момент насторожила меня. Дрогнула. То ли от чего-то скрываемого, то ли от беспокойства за меня. – Он не только получил по рёбрам от папаши, но и вблизи видел его смерть от гнева «Сирени». Ему сейчас очень плохо, но он держится молодцом. Рассудок точно сохранил. И, кажется, подлечил астму. Но, чего я приуныл?! Есть повод для радости! Ты очнулся, значит, точно жить будешь, это раз! А два!.. Если бы ты не вмешался, «Сирень» бы вряд ли добежала на моей жизни.

– Даже если бы я знал, что она несётся к нам на всех порах, я поступил бы точно так же. Просто...

Я запнулся, не зная, как закончить фразу. Что сказать-то Илье? Что я испугался навсегда потерять его? Что эта рыжая сволочь погибнет, и я никогда больше не увижу его хитрую физиономию? А ему не требовалось никакого продолжения. Илья уже давно всё знал. С того самого момента, когда увидел меня за фигурами бандитов, когда услышал мой пронзительный крик, когда сам испугался, что потеряет меня.

Мы оба молчали, вслушиваясь в дыхание друг друга, в шорох старых кружевных занавесок, шаги и глухие разговоры за стеной и кудахтанье, больше напоминающее предсмертные хрипы человека с разорванной глоткой. Если бы не последнее, было бы совсем как там, на Большой Земле, кладезе тёплых, почти мифических воспоминаний любого сталкера. Почти как в детстве. Даже верный ласковый пёс есть. Также, как тогда, сидит и охраняет мой сон. Только теперь это не старая овчарка, а несносный, дорогой хитрый анархист.

– А хочешь узнать, из-за чего вся эта дрянь случилась? – внезапно нарушив тишину, мой рыжий зверь вопросительно взглянул на меня.

– Из-за твоих рассказов про «Сирень», направо и налево. – Я слегка приподнялся на локтях, пытаясь принять сидячее положение. – Откуда ты вообще про неё узнал, если видел впервые?

– Я видел её издалека пару раз, – мягко, но настойчиво Илья положил руки на мои плечи, блокируя мне возможность подняться и укладывая обратно, – заинтересовала меня эта живность. Пытался искать, наблюдал, рассказывал, расспрашивал, а потом как-то, когда я ощущал себя почти в тупике, на «Янове» ко мне одиночка подсел, представился Димкой. Поинтересовался, а там под выпивку как-то слово за слово, и он так разговорился! Я даже слова вставить не успевал! Он рассказал, как вести себя при встрече с ней, а потом долго скакал с темы на тему. И только на «Хуторке» узнал, что помимо меня на нём успели свихнуться и другие. Как соревнование кто устроил!

– То есть, здесь заслуга и этого Димки? Он еще до тебя ходил и мозги всем «Сиренью» трепал?

– Возможно, что этот Димка… – в глубине дома раздался громкий металлический лязг, сбивший парня с мысли и заставивший того вздрогнуть. С шорохом и тихим многоголосым мурчанием что-то быстро направилось к нашей комнате, подгоняемое знакомым тонким мальчишеским голоском:

– Туда нельзя! Куда побежали? Вернитесь, вы! – прежде, чем я успел осведомиться у собеседника о происходящем, в приоткрытую дверь гурьбой ввалилась зелёная стайка... ростков. Бодро-зелёные, от силы сантиметров десять от пола, они быстро перебирали корешками-ножками в поисках подходящего места для пряток. Навскидку я насчитал больше дюжины. За ними в комнату влетел встрёпанный Артёмка. В его руках, осторожно сжатые за стебли, возмущённо пищали и трепыхались ещё три былинки. Наплевав на молчаливые указы Бергамота лежать на кровати, я принял сидячее положение. Глядя на мальчишку у меня болезненно сжалось сердце. Удивлённая мордашка моего клиента была бледнее обычного, под глазами были красные пятна от долгих рыданий из-за меня. Но главное, русые волосы у Артёмки стали белоснежно седыми. Изрядно тебя Зона пожевала, малыш. Не пощадила…

– Детский сад, штаны на лямках, – бессильно фыркнул Бергамот под невнятные комментарии кота, а затем бесстыдно опустился на колени и, отклячив задницу, полез вытягивать непослушных представителей флоры из-под свободной кровати.

– Шаман!!! – выйдя из короткого ступора, Артёмка выпустил из рук дрыгающиеся кустики, и, беспардонно цепко, обнял меня за плечи, что грудь снова схватило болью, – Я так рад, что ты проснулся!

– Ладно, Тёмка, отлипни, пожалуйста... – пробормотал я на выдохе, слегка похлопав мальчишку по спине. Он сел на край кровати, на место, где спал Илья, и счастливо улыбаясь, смотрел на меня. Так, будто мы не виделись несколько лет.

– Это что за явление? – спросил я, кивнув на Илью. Тот смог изловить только пять ростков, и те дрыгались в его руке, так и норовили вырваться и драпануть куда подальше.

– Это детки «Сирени»! Правда они милые?! – радостно заявил мой маленький клиент, подобрав с пола одно дрожащее растеньице. Он посадил маленькое существо на одеяло передо мной. Гопа, до того упивавшийся своим безнаказанным нахождением на кровати, настороженно поднял уши и принюхался.

– Не, я не понял. Эт чё за ботва? – словно иллюстрируя своё непонимание, кошак настороженно протянул к ростку когтистую лапу и в ужасе отпрыгнул к стене, когда обиженное создание огласило комнату писклявым криком.

– Гопа, нельзя его трогать. Он ещё совсем маленький! – Тёмка забавно надул губы и пригрозил мутанту пальцем. Только кот этого вовсе не заметил: вздыбив шерсть на выгнутой спине, он огромными округлившимися глазами неотрывно наблюдал за нагло появившимся в его владениях незваным гостем.

– А ты, значит, вместо няньки тут? – я скептически выгнул одну бровь, разглядывая закрутившийся волчком на одном месте мини-куст, – откуда они взялись-то?!