Текст книги "Сирень (СИ)"
Автор книги: Татьяна Наганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
– Ну ладно, не буду тебя больше мучить сегодня. Баюшки-баю, не ложись ты на краю. А то, говорят, у Доктора псевдо-собака тут обитает, – с этими словами свободовец почти по уши укутал меня в одеяло. Тёплое, мягкое и чистое. Прошлёпал до своей кровати, щелкнув выключателем лампы, что-то с шорохом сгрёб, и вскоре на меня опустилось ещё одно одеяло. Стало тяжелее и ещё теплее. Почти жарко.
– Спокойной ночи, Антон. – И снова чужая чистая рука легко погладила меня по голове.
– Погоди... – я приподнялся, посмотрел в темноте на вторую койку Бергамота. Этот балбес отдал мне своё одеяло, а сам остался ни с чем. Такая смущающая забота обо мне...
– А ты как спать будешь? В комнате ведь не тропики...
– А я тряхну стариной, – хохотнул в ответ свободовец и демонстративно вытянулся на голой простыне, – закалка, привычка, все дела.
– Еще не хватало, чтобы ты тут соплями изошелся! – проворчал я, тяжело поворачиваясь на бок. – Ладно!.. залезай давай обратно...
Последние слова дались мне с трудом. Пришлось примять свою гордость, приподнять два слоя одеял и пригласительно кивнуть анархисту. Ох, лишь бы я о своей такой мимолётной доброте к Бергамоту не пожалел!
Сжимая одной рукой край простыни, он без отрыва обескуражено посмотрел на меня, на темнеющее пространство между кроватью и одеялами. Раздумывал. Чёрт побери, он начинает пугать своими странностями! В другой ситуации он бы тут же залетел под одеяла и поместил свои грязные ручонки прямо на моей пятой точке. Или это он для усыпления моей бдительности? Попробуй тут угадай...
– Брезгуешь что ли? – я уже успел подумать, что лимит моей доброты на сегодня для Бергамотины закончился, когда он поднялся, хромая, подошёл к моей койке и осторожно юркнул ко мне под бок. Холодный, он крупно вздрогнул от резкой перемены температуры и устроился у самого края.
– Спасибо, – вполголоса выдохнул он, устроив голову на согнутой в локте руке.
– Можешь чуть ближе лечь. – Я набросил на Бергамота одеяло, сам поерзал для удобства на постели, закрыл глаза – Но учти! Полезешь меня тискать, я тебе нос откушу.
Мне на ухо только неразборчиво промурлыкали что-то про понятые намёки и затихли. Некоторое время я ожидал чужих шаловливых пальцев на талии и ниже, но ничего абсолютно противоестественного для меня не происходило. Свободовец даже с выбранного места не сдвинулся – так и посапывал в своё удовольствие на самом краю койки. Ну и ладно. Грохнется ещё раз ночью – уже не моя проблема будет!..
Ночью от приступа кашля, два раза, будил случайно Илью. Анархист успокаивал, придерживал, давая мне вдохнуть. Повторно смерив мне температуру, он сердито, но переживающе цыкнул языком, и заставил допить остатки Докторовского зелья. На вкус хоть и дрянь, однако, мне полегчало. Жар начал спадать.
Нормально проснулся я уже утром, пробивающимся тёплым светом сквозь щель между шторками в комнату. Немало удивился, обнаружив себя у самой стенки, да еще в крепких объятиях сладко похрапывающего Бергамота. Анархист прижал меня к себе так, что носом я утыкался ему в шею. Одну ногу он нагло закинул на меня, а правую ладонь таки устроил на мою ягодицу. Мало того, запустив лапу под трусы! Вот знал я, что так и будет! Не может этот гад свою натуру сдержать даже во сне! Однако я сам хорош, положил свою руку Илье на талию... По крайней, он не пытался изнасиловать меня спящего. Я бы сразу это почувствовал, продрав глаза. Наверное...
Я заелозил под одеялом, пытаясь выкрутиться из захвата анархиста, но тот только забубнил что-то во сне и теснее прижал к себе. Вот же блин! И как мне выбираться?! Ждать когда это рыжее чудовище проснётся?!
– Да не рвись, не кипишуй, братишка, – незнакомый низкий голос заставил меня съежиться в чужих объятиях. Это что же получается? Пока мы тут в обнимку дрыхли, какой-то извращенец за нами наблюдал?! Вот ведь стыд какой!
– Чего тебе не лежится, не пойму? В тепле, в безопасности, в руках у секазного мужика! Многие о таком только мечтают! – на плечо свободовца легли две крупные лапы, и в следующий момент за мной, ехидно облокотившись об анархиста, наблюдал вполне себе настоящий… бобер. Волосатый, крупный. В ярко-желтой строительной каске и выпуклых сварочных очках. Он покосился на меня с усмешкой жалости и выдал:
– Ну чё, так и будешь лежать и пялиться? Или возьмешь, наконец, своего рыжего в оборот?!
Приплыли... Быстро втянув через рот побольше воздуха в зудящую грудь, я громко бессмысленно заорал во всю глотку. Бобёр быстро свалился на пол, уйдя из поля зрения, а перепуганный Бергамот тут же вскочил на кровати. Всклокоченный он покрутил головой по сторонам, а потом уставился на меня совершенно обескураженный. Прекратив орать, я вжался спиной в стену, сграбастав к себе большую часть одеяла. Сипло раскрывая рот, я указывал Илье за спину, стараясь выдавить из себя, что в комнате посторонний. Никогда бы не подумал, что меня на столько еще можно напугать! Здоровенным, мать его, говорящим бобром в каске!!! Повинуясь моему немому указанию, свободовец резко обернулся. Сам зашипел от боли от своих действий. Огляделся, нагнулся, пошарил взглядом под кроватями... и вернул всё внимание ко мне. Осторожно сгрёб вместе с двойным слоем одеял, прижал к себе.
– Тише, тише, Антон, – он утешающе гладил меня по голове, – здесь нет никого. Опять кошмары?
– Ни фига подобного, я не спал! – не стал отталкивать от себя Илью, меня еще трясло от приступа страха, – тут был какой-то жуткий мутант! Он говорил со мной! Он был похож на здорового бобра в жёлтой строительной каске! И в очках!!
– Может, это мальчишки Гопу вырядили? – неуверенно предположил свободовец, повторно озираясь и не видя, как две лапы на краю кровати подтягивают за собой кряхтящее жирное туловище.
– Да ты разве не видишь его?! – я вцепился ногтями в оголенное плечо свободовца, с ужасом наблюдая, как смехотворный, но пугающий мутант, усаживается рядом с Ильёй и, поигрывая мохнатыми бровями шлёт тому воздушный поцелуй.
– Скажи, а этот рыжий жеребец еще не объезжен? – спросило странное существо и подмигнуло мне, – когда ты его планируешь оседлать, а? Или он тебя?!
– Не буду я никого седлать! – прорычал я, сквозь зубы, – Илья, прошу тебя, убери эту тварь!
Бергамот осмотрелся. На этот раз куда более внимательно. Снова подолгу задерживал взгляд на месте, где сидело моё персональное чудовище, и снова не видел его в упор.
– Знаешь, я никого не вижу. – Озадаченно выдал «свободный», почесав затылок, – но что-то мне подсказывает, что надо посоветоваться с Доктором. Один хрен знает, кого он ещё в качестве пациента приютить мог. Карлика какого или контролёра-квнщика.
– Он сидит прямо возле тебя! – разозлившись, я встряхнул анархиста, – как ты можешь его не видеть?!
– Слепой, но милый, да?! – бобёр хохотнул неприятным булькающим смехом. – Давай, лысая башка! Вали его и трахай!
– Не буду я его трахать! Иди на хер!
Дверь в нашу комнату с грохотом раскрылась, как и недавно ночью, но на этот раз вбежала не полураздетая встревоженная Хима, а взлохмаченный перепуганный Артёмка. В обеих руках он сжимал древко обычной метлы. Наверное, испугавшись этого грозного оружия, бобёр снова ретировался в подкроватье. Увидев меня в обнимку с Бергамотом, бледная мордашка мальца мгновенно покраснела.
– Ой... – Артём робко опустил метёлку, и отвёл взгляд в сторону, – я вам помешал? Простите...
– Это не то, что ты думаешь! – спохватившись, я, что было сил, оттолкнул от себя Илью, впавшего в некий ступор. Неуклюже крякнув, анархист шлёпнулся на пол, утащив с собой и все одеяла.
– А я... А я не... – дальше мальчишка ничего не смог из себя выдавить, пряча смущённую мордашку. Поистине гоголевскую немую сцену нарушило сдавленное хихиканье, постепенно перерастающее в хрюкающий хохот. Вот гад рыжий! Сидит и ржёт бессовестно! Артём там надумал невесть что, а он ржёт!
– Тёмка, слушай, – сквозь смех выдавил Бергамот, подтягивая к себе одеяла, – а ты не знаешь, Доктор где? Он никуда уйти не успел?
– А! Мы все были на улице, кроме Грызуна! – малец сразу оживился, обрадовавшись смене темы разговора, – у Доктора в сарае живёт псевдо-плоть Глаша и она вот-вот должна родить! Грызун дрыхнет, а я пошел вместе с Доктором, Гопой, Химой и Шипом помогать Глаше!
Я слушал болтовню маленького клиента прикрыв глаза ладонью. Стыдно было на столько, что казалось, я сейчас вспыхну и за секунды превращусь в пепел. А Илья всё продолжал издавать негромкие смешки, наверняка хитро поглядывая на меня.
– Шип, это долговец, – пояснил малец, – он тоже пациент у Доктора. Его бандиты чуть не убили... А! Хотите посмотреть, как плоть рожает?!
– Нет, спасибо, – пробубнил я, опуская руку, – не надо мне такого счастья...
– Не, Шаману тут постельный режим прописан. А я с ним останусь на всякий пожарный. – Всё ещё посмеиваясь, свободовец поднялся на ноги вместе с грузом одеял, и бросил их на кровать, – потом Дока как-нибудь подловлю, выведаю дальше о лечении. Да, вот ещё спросить хотел: вы Гопу ничем не наряжали? В каску какую-нибудь, например?
– Нет... Зачем? Да и нечем... – малой, пожав плечами, вышел в коридор и, прикрывая дверь с улыбкой сказал, – я очень рад, что вы, наконец-то, подружились! Отдыхайте!
Дверь закрылась, оставляя меня опять наедине с Бергамотом и возникшей неловкостью.
– Боюсь, у меня для тебя плохие новости, – Бергамот неловко приземлился обратно на кровать, – мне кажется, Док чего-то не того вчера подсунул, вот к тебе мутант и пришёл. Хоть не белочка, на том спасибо.
– То есть, глюки что ли? – я опасливо покосился на край кровати. – Вот же старый чёрт... Ладно, хоть запора или чего похуже не приключилось... Никогда не доверял народной медицине!
– Ну, смотри, Тёмка сказал, что это не Гопа, я ничего не вижу и... – Илья неуверенно помедлил, посмотрев на столик с пустой склянкой и банкой с мазью, – тебе одному он вчера выдал эти препараты. Я вскрывал их при тебе, так что даже при желании не мог ничего подмешать. А Док вчера говорил что-то про аллергию.
– Ладно-ладно, верю, что были галюны. – Я покорно вздохнул, осторожно ложась, а Илья укрыл меня обратно. – Извини за глупую сцену. Просто меня эта страшила дико напугала... Вылезает такая хрень из-под кровати и начинает всякие гадости про тебя и меня говорить! Брр!..
– Какой-то очень умный дядька в своё время писал, что всё идет от нашего подсознания. А галюны и сны – его наиболее яркие проявления, – рыжая бестия одарила меня хитрой улыбочкой, – может, тебе стоит к нему прислушаться и познать себя?
– Послушать этого бобра, завалить тебя и трах... – я вовремя поперхнулся воздухом и закашлялся. Чуть не проболтался и не опозорился еще больше! Хотя Бергамот небось сообразил, что я едва не ляпнул. Хрипло дыша, я укутался поплотнее, оставив на поверхности только верхнюю часть головы, до носа. – Воздух тут какой-то спёртый, тебе не кажется? Может, окно открыть, а?
– Сдует ещё, – ехидная улыбочка не угасала на лице анархиста. Ну точно сообразил. А теперь глумится радостный. – Давай сначала температуру замеряем.
– Окей, давай. – Я сердито закатил глаза. Приоткрыл одеяла, позволяя Бергамоту затолкать мне подмышку холодный градусник. – Побриться бы, а то скоро на бомжа похож буду. Да и помыться не мешало бы... Ты не знаешь, у Доктора тут душ есть? Или хотя бы губка, мыло и тазик?
– Откуда мне знать? Я не контролёр. – Пожал плечами мой собеседник и машинальным движением перехватил рыжие волосы в более крепкий хвост, – вот что, ты тут отлёживайся, наслаждайся обществом бобра, а я сбегаю и узнаю. Заодно одежду свою найду. Непростительно перед долговцем не щегольнуть!
Последнее он добавил с ехидством, будто желая меня подколоть.
– Вот ты пидр! – прорычал я и тут же отвернулся к стене. Еще подумает, что я ревную! – Долго не мотайся, я не хочу сидеть весь день наедине с говорящими бобрами! Хотя бы Грыза растолкай.
– Я мигом! – На прощанье Бергамот махнул мне рукой, и я остался один. В пустой комнате и томительном ожидании чего-то. И, к сожалению, долго ждать не пришлось. Только стихли шаги Ильи за стеной, из-под кровати раздался знакомый хриплый голос и кряхтение.
– Ну ёлки-палки, он так близко был. И чего тебе стоило? Да ничего! Весь твой, весь в твоих руках!
– О, мама... – я натянул оба одеяла на голову, крепко зажмурил глаза, – это просто глюк! Тупой несуразный глюк!
Я отчётливо почувствовал, как продавилась кровать под тяжёлым весом, бухнувшимся на матрас. Заскулив от страха, я закусил губы, лишь бы снова не заорать. Какое к чёрту подсознание?! Я никогда не тащился по бобрам, тем более говорящим, в касках!
– Сгинь! – простонал я, – уйди, собака мерзкая!
– Вот нахрена ты рыжего одного отпустил? Там другие мужики, долговец этот! Он тебя ещё заставит поревновать, попомни мои слова! – протянули вдруг за спиной. Я с ужасом ощутил, как тяжёлая звериная лапа упёрлась локтем мне в поясницу, – валить и трахать надо было! А теперь всё, когда ещё эту вертлявую жопку поймаешь?!
Тонко вскрикнув я подскочил на кровати, вырываясь из объятий тёплых одеял. Наплевав на боли во всем теле, я рывком поднялся на ноги, выронив градусник, да и сам свалился рядом. Боясь, что сейчас мохнатые лапы схватят меня, я встал, опираясь о край матраса. Держась за стену, я поковылял к двери.
– Э! Ну ты куда?! – донеслось хрипло с пола, – трусы хоть с ними, чтоб в боевой готовности быть!
– Иди в жопу! – прокряхтел я, борясь с круглой ручкой, не понимая, куда её крутить.
– В твою, пупсик? Ну океюшки!
– ТВОЮ МАТЬ!!! – слова сработали словно заклинание, отпирающее все двери для очкастого мальчика со шрамом, и я пулей вылетел в коридор. Громко закрыв комнату, я слепо пошёл вперёд, наткнулся на оставленный у стены стул и только тогда немного пришёл в себя.
– Илья? – прислонившись плечом к стене, я зажал ноющий бок рукой, – ты где? Тут есть кто вообще?
Из соседнего дверного проёма высунулся осмотреться ставший уже почти родным рыжий анархист. Уже в штанах. Чистых. Значит, в этой дыре хотя бы какие-то средства гигиены были предусмотрены. Не говоря ни слова, он подлетел ко мне и подхватил под руку.
– Да, кажется, тебе правда в обществе спокойней, – озадаченно процедил анархист, – ну что, идти сможешь?
– А ты как думаешь? – я расслабился, зная, что здесь монстрила в каске мне не опасен. – Раз я сюда смог выползти, то и дальше идти смогу. Но не долго.
– Так попроси, чтобы на руках понёс, – вредно захихикало снизу, у самых моих ног. Я лишь сглотнул и крепче вцепился в плечо Бергамота, Нет, это тупой глюк. Я не буду отвлекаться, не буду слушать, не буду смотреть. Здесь реальна только одна извращенская сволочь. Второй здесь не место.
– Славно. А одеться? – шаги давались мне медленно, с трудом. И проводник меня не торопил, подстраиваясь под мою скорость и покорно выполняя роль живого костыля.
– Куда одеваться?! Тут раздеваться надо! – Продолжал нагнетать хриплый бобриный голос. – Он снова рядом и вы одни в доме! Это же шанс на миллион!
– Чем будем заниматься? – дрожащим голосом спросил я, стараясь отвлечь самого себя от вредных бобровых советов. – Я о том, что соблюдать лишь один постельный режим, тоска смертная. Может, поиграем во что-то? Или почитаешь мне свою книгу?
– Пусть он тебе «камасутру» почитает! – пробубнили теперь откуда-то с потолка. – Научишься чему полезному, кочанчик! О! А пусть он тебе лучше наглядно всё продемонстрирует!
– Не знаю, как ты, а я бы совершил набег на Докторовы угодья. – Мечтательно протянул свободовец. Он затащил меня в какую-то хозяйственную каморку и усадил на лавку. На дальнем её краю беспорядочно лежали его личные вещи, а в открытом армейском ящике аккуратно сложенный виднелся мой тёмно-синий комбинезон. Такой же вычищенный.
– Поискал бы чего на завтрак, умылся, а там, как Доктор освободится, выспросил бы у него про твои глюки. А потом можно и книжки, и песни, и игры. Как, нравится план? – с этими словами Бергамот протянул мне мою одежду, – сам сможешь?
– Постараюсь. – Я принял из его рук сначала футболку, натянул её с осторожностью, стискивая зубы от рези в рёбрах. – Не всё же тебе ухаживать за мной как за маленьким. Или ты от этого кайфуешь?
Я с насмешливой улыбкой посмотрел на Илью, забирая у него свой комбинезон.
– Определённая доля заботы всегда в кайф, – уклончиво промурлыкал Бергамот и продолжил шнуровать берцы. А из опустевшего ящика вылез до одури знакомый мне бобёр, смерил свободовца неоднозначным взглядом и горделиво ответил за него:
– Да он по тебе просто тащится! Ты слепой, если не замечаешь.
– Я знаю, что он по мне тащиться, но твоё какое дело?! – огрызнулся на бобра, рванул вперёд, чтобы схватить его за мохнатую шкирку. По обоим бокам словно хлыстом саданули с размаху, а по левой руке будто наждачкой прошлись, и я сел обратно на скамейку, шипя сквозь зубы. Тут же поздновато постучалась мысль, напомнив, что бобёр не настоящий, всего лишь глюк. А вот мои дерганья и вопли вполне себе реальны! И замерший Бергамот с вытаращенными на меня глазами, тоже.
– Я про кота! – попытался выкрутиться, ответить непринуждённо, но как-то не вышло. – Гопа же в восторге от меня, ты не замечал?! Так и пялится своими глазищами!..
– Ага, только ты осторожней с резкими движениями пока, – беззлобно хихикая протянул Бергамот, искоса поглядывая на меня. Гопа. Додумался, блин, как ситуацию исправить! Лучше б смолчал. Эта рыжая бестия прекрасно всё понимает. Порой мне кажется, что лучше меня.
– Про кота, про кота он! Тьфу! Котофил, – бобёр сидел рядом и сварливо бубнил, сложив лапы на груди, – где твоя хвалёная честность, школьница?
– Что?! Как ты меня назвал?! – я вспыхнул щеками от возмущения, – еще одно слово, выдра, и, клянусь своей любимой шапкой, я сделаю из тебя фуфайку!
Резко прервав гневную тираду, я виновато глянул на Илью. Со стороны выгляжу как полный псих. Ору на пустое место, ляпаю всякую дурь... Что дальше?!
– Извини, – я сконфуженно опустил голову, – этот чертов бобёр!.. Он меня доконает. Говорит всякие гадости, которые меня дико злят...
Свободовец сидел подобен статуе. С приоткрытым ртом и нешуточным волнением во взгляде.
– Школьница, школьница, школьница! Что, слабо? Слабо даже не орать? Слабо просто взять и ВЗЯТЬ?! – ехидничал тем временем бобёр, – ну где же твои яйца? Дай поглядеть!
Зарычав сквозь стиснутые до боли зубы, я зажал ладонями уши. Согнулся пополам, наплевав на скрежет в рёбрах.
– Заткнись-заткнись-заткнись!!! – крепко зажмурив глаза, я закричал куда-то в пол. – Оставь меня в покое!
Резко распрямившись, я попытался схватить Бергамота за плечо, но промахнулся и мазнул пальцами только воздух. Меня в который раз взяла злость к этому анархисту. Захотелось размахнуться и разбить ему нос в кровь, чтоб захлебнулся!
– О-о-о, ты такой сексуашка, когда так злобно глазками стреляешь! – прохрюкал бесивший меня монстр из тёмного угла чуланчика.
– Илья, что ты сидишь?! – зарычал я, вонзая ногти здоровой руки в скамейку. – Сделай что-нибудь, видишь, мне плохо! Позови Доктора!!! Или тебе что, нравится, как я страдаю?! Тебе до сих пор это нравится?!
– Оу, садомазо, а? – кривой коготок бобра проскользил от моей шеи, до саднящего бока. – Спросите меня, я в этом шарю! Дам дельный совет, почти бесплатно!
Отмахнувшись от жуткого монстра, я все же не удержался и свалился со скамейки на пол. Теперь-то Бергамот ожил. Охнув, он кинулся ко мне, помочь встать, но я грубо отпихнул его. Вместо злости к свободовцу приходило, вернее, возвращалось чувство животного страха. Страха к рыжему чудовищу.
– Не подходи... Не трогай!.. – я отполз в угол, подальше от Бергамота, закрылся руками, только бы не видеть его. Подсознание еще кричало, взывало к рассудку, что опасности нет. Бергамот меня не тронет, он сам сказал, что не желает больше зла. Он подтвердил это своими поступками и не один раз, взять вчерашнее моё спасение от банды Гефеста! Только я никак не мог справиться с эмоциями. Тело действовало по-своему. Сжалось в комок, хрипло дышало и поскуливало, молило о пощаде и, отчего, о прощении. Я наблюдал за собой будто со стороны. Было стыдно, противно и страшно за своё же неконтролируемое поведение....
Я не понял, когда свободовец успел материализоваться возле меня, когда успел бережно заключить в тёплые объятия. Он что-то говорил, тихо, размеренно, но все его слова сливались в неразличимый шум. Бергамот панически оглядывался. Было хотел оторваться и побежать куда-то, но так и не выпустил меня из рук. А я всё теснился в угол, как будто хотел слиться со стеной, и лепетал, лепетал, лепетал...
– Э-э-э! Не помешал? – громом среди какофонии звуков прозвучал чужой голос. Я отнял руки от лица, морально готовый увидеть чудовищного бобра. Или, того хуже, какого-нибудь его компаньона. Нет, на пороге кладовки всего лишь стоял заспанный неопрятный Грызун. Тепло рук оставило меня, и я инстинктивно потянулся за Бергамотом, стремительно приближающимся к новичку. Вот и хана ему – отрешенно промелькнуло в сознании. Сейчас на лоскуты пустит.
– Дуй к Доктору! – не ожидавший напора одиночка невольно отступил и вытаращился на Илью, а тот продолжил. Встряхнув попавшуюся в его руки жертву, пропихнул её дальше в коридор. – Сделай что угодно, чтобы Доктор явился!
Дважды повторять не было необходимости – отступив назад, Грызун сам поспешил убраться подальше от разбушевавшегося анархиста. Мой слух снова заслонил неразборчивый шум, когда анархист, развернувшись, направился ко мне. Снова к горлу подступил ком, а тело, игнорируя боль, поджалось. Слишком хорошо въелась в память формула: Бергамот сейчас не в духе, Бергамот целым не оставит. Вдоль его тени, извиваясь, ползла ко мне чёрная змея, обвилась вокруг ног, поднялась к животу, покачиваясь и шипя, подняла голову и смотрела мне в глаза. Теперь бы не шевелиться – шевельнусь, и она нападёт. А вместе с ней будет тот человек. Он будет ей. Он...
– Тиш-ш-ше, тиш-ше, – шипела она, когда меня подняли с пола, – Тиш-ш-ше, тиш-ш-ше.
Не знаю, послушался я её или просто съёжился сильнее. Закрыв лицо руками, проскулил всю дорогу до мягкой кровати и вновь опустившегося на меня тёплого одеяла.
Когда я открыл глаза, змеи не было, не было даже противного ощущения скользкой чешуйчатой кожи на теле. Только Бергамот сидел рядом и с сочувствующим взглядом придерживал меня за плечо.
– Что тебе нужно от меня? – от сдерживающего сознания страха губы тряслись, я с трудом тихо проговаривал слова. – Ты разве не будешь снова меня мучить? Не убьёшь? Ты же хочешь этого, я знаю. Ты меня ненавидишь. Тебе нравится, когда я боюсь тебя.
– Придурок, – почти беззвучно дрогнул мой собеседник, – я не желаю тебе зла. Отдохни пока. Доктор скоро придёт.
Мне мало знаком такой тон Бергамота, а воспалённый мозг кричал во всю – ты его разозлил! Он говорит, что не желает тебе зла, но он врёт! Этот рыжий зверь всегда врал тебе! Он поиграет с тобой, замучает до полусмерти, но убивать не станет! Он бросит тебя как в тот раз на пустыре и уйдёт! Ты для него просто вещь! Ничто!!!
– Нет... – вытащив из-под одеяла дрожащую руку, я потянул её к Бергамоту. Он сидел на моей кровати, теперь спиной ко мне. Не смотрел. Снова пренебрегает! Как в тот раз! Скоро уйдёт и оставит здесь умирать на холоде одного!
– Илья... – я слабо дотронулся до кожи анархиста на руке подушечками пальцев. Тот лишь едва повёл головой в мою сторону. – Не уходи... Не бросай меня снова!.. Я буду тебя слушаться... Всё сделаю, что скажешь... Прошу, не бросай меня как в тот раз!..
– Я заставляю тебя разрываться между этим и нормальной жизнью. Моё присутствие гробит тебя каждый раз, независимо от моего нежелания, – его ответ звучал абсолютно без эмоционально. Да, ему плевать, всегда было плевать. Он брезгует даже взглянуть, – тебе же лучше с ними. С наёмниками, Химой, Артёмом. Они не будут наводить ужас, не причинят вреда. Дадут спокойно жить. Зачем ты просишь меня остаться? Всё равно просишь...
Он всё ещё не смотрел, но его ледяная рука крепко сжала мою. Не уйдёт. В этот раз он не уйдёт. Кто бы ни пришёл, что бы он ни нёс своим появлением, на этот раз Бергамот дождётся вместе со мной.
– Почему ты меня тогда бросил? – я тихо всхлипнул, не отрывая взгляда от Ильи, – ты наигрался со мной как с игрушкой, сломал и выбросил... Я для тебя просто вещь... Ты выбросил меня как сломанную куклу!.. Почему?.. сначала сломал, а потом выбросил... Зачем ты так со мной, Илья?.. Я уже смирился с судьбой... Думал, ты убьёшь меня или продолжишь мучить... а ты просто выбросил!
Свободовец ссутулился, дотронулся лбом до моей руки и долго сидел, не произнося и слова. Не хочет давать ответы? Стыдится, что не может, в отличие от меня сказать правду? Тогда чего стоит его присутствие, его жесты и вечное враньё?!
– Я не хотел бросать тебя. Я хотел спасти и знал, что наёмники лучше справятся с лечением, чем это сделаю я без знаний и лекарств. – Голос свободовца окончательно сел. – Я убрался с поля зрения от греха подальше, но сидел и наблюдал. Я слышал, как ты проклинал меня, как умолял вернуться и добить. Молил, чтобы я забрал тебя обратно в подвал. Я всё слышал… Дождался, когда они придут на выстрелы, когда заберут тебя. Был готов идти забирать тебя сам, в случае неудачи, или перестрелять их к чёртовой матери, если они вдруг решили бы тебя добить. Только всё сложилось в наилучшую для тебя сторону.
– Ты... был там?.. Ты не уходил?.. – внутри что-то сломалось, больно задев лёгкие и сердце. По щекам на подушку потекли слёзы, от понимания того, что Илья не бросал меня, никогда мне не врал. Только он один всегда говорил мне правду, а я не хотел этого замечать. Это значит, что все его слова о любви ко мне... тоже правда?
– Да, я никуда не уходил, – анархист с грустной улыбкой обернулся ко мне. Не выпуская мою руку, своей свободной он плотнее укутал меня в одеяло. Всё также крепко вцепившись своими пальцами в мою кисть, он устроился рядом на самом краю кровати и бережно обнял меня за плечи, – И никуда не уйду сейчас.
Закрыв глаза, я постепенно выравнивал дыхание. В ответ Илье, сомкнул пальцы на его ладони. Становилось как-то спокойней, зная, что сейчас Бергамот никуда не уйдёт. Зверь охраняет свою добычу...
====== Глава 10 ======
Комментарий к Глава 10 Кому не нравится этот рассказ, прошу не читать. Ибо я не понимаю вас, недовольных, но при этом упорно продолжающих читать и засорять мне личку своим срачем. Остальным же желаю приятного чтения)
В плохо освещенном помещении было душно и нещадно пахло пивом. Сквозь хохот и грубую речь, смешавшуюся с игрой на лютне и дудке, проскальзывал стук тяжёлых кружек, до краёв заполненных напитками. Я сидел на скамейке, привалившись спиной к деревянной прохладной стене, с интересом разглядывал каждого из многочисленных гостей паба. Все они были какие-то... странные? Одеты, не пойми как. Кто в грязные тряпки, а кто вообще, на подобие доспех. И сам я был в причудливой фиолетовой мантии! Зачем?! Где я вообще?! Как тут оказался?!
– Отдыхаете, милорд? – рядом со мной плавно приземлилась девушка, в зелёном плащике с кучей кожаных ремешков на обтягивающих штанах. Необычного фиолетового цвета волосы изящными волнами лежали на плечах. Я с трудом узнал в ней Химу. Особенно смутили заострённые у неё уши!
– Хима?.. – потерев глаза пальцами, пытаясь согнать странное наваждение, я снова вытаращился на девушку, – что тут происходит?! Почему ты так вырядилась?!
– Этот праздник в вашу честь, мой лорд. – Наёмница, смущенно покраснев щеками, затрепетала пушистыми ресницами. – В честь вашей победы над Ужасным Драконом.
Так. Приехали. Где тут выход?!
– А дракон как пастищу раззявит, а он ему как загонит двуручник промеж глаз! – здоровенный бородатый мужик в тяжёлых отороченных мехом доспехах и рогатом шлеме на половину физиономии звучно рассмеялся, наблюдая за живой жестикуляцией какого-то своего товарища. Вслед за ним хохот подхватили все его соратники, сидевшие с ним за одним грубо обтёсанным дубовым столом. Гефест? Он-то что здесь забыл?! Я инстинктивно поджался. Ох, лишь бы не заметил. Он же меня по стенке размажет за предательство!
– Знаешь, Хима, думаю, мне надо прогуляться немного, – я с трудом перевёл взгляд обратно на девушку. – Не составишь компанию?
– О, милорд, – наёмница вскочив со скамейки, обворожительно опустила взгляд и присела в реверансе. – Я буду счастлива сопровождать вас.
Больше не сказав ни слова своей подруге, я схватил её за руку, ниже локтя и пулей промчался через зал паба, чуть не столкнувшись по пути с пухлой официанткой, насквозь пропахшей копчёным салом. Пнув дверь крепким сапогом, я силой вытащил Химу на свежий воздух. В ноздри проник дурманящий запах цветущего вереска и меньше заметный – запах навоза, потому как рядом с пабом была конюшня. Вымощенная камнем дорога вела мимо дверей домика, откуда мы выскочили, мимо маленькой деревеньки, с огородами, сараями. Шла через широкую степь, залитую ярким дневным светом, до высоких зубьев черных скал и терялась в них. Глядя на эту невероятную картину, в голове застыл только один вопрос: ГДЕ Я?!!
Сделав пару шагов, я позорно споткнулся и чуть не полетел на грязную мостовую через распластавшегося поперёк дороги встрёпанного упитанного бородатого мужика. Хима, осторожно поддержав меня за руку, галантно и легко переступила пьяного субъекта и пошла со мной в ногу.
– Где бы вы предпочли прогуляться сегодня, мой лорд?
– Почему ты меня так называешь?.. – я опасливо озирался по сторонам, боясь, что еще могу увидеть в этом странном месте, – я бы... домой отправился!.. Погоди.
Остановившись, я схватил Химу за плечи и слегка встряхнул.
– Где Артём?! Где Бергамот, Гопа, Доктор?! Ну и Грызун...
– Последнего мы только что прошли, мой лорд. – Невинно пролепетала моя спутница. – Менестрель с волшебным котом развлекает гостей в таверне, а сэр Чармер должен прибыть с минуты на минуту.
– Чармер? Чармер, Чармер... – Я задумчиво пожевал губами, отпустив Химу. Где-то я уже слышал это имя... Если не ошибаюсь, так звали злодея из рассказа Бергамота. Так он сам себя назвал. – Сэр! Хех, ну как же...
Грохот и звон порванных струн сзади заставили меня обернуться. Рыцари из свиты Гефеста втроём угрожающе напирали на одетого в кожаную жилетку и простую рубаху испуганного мальчишку. Он пятился, споткнувшись о пьяного Грызуна, шлёпнулся на землю и продолжил в ужасе отползать.
– О! Фраера повалили, – оживлённо прогундосил с крыши таверны огромный, с порядочного жеребца, котяра, хитро зыркнув на поднявших головы задир. Если Гопу, в этом огромном монстре я сразу признал, то к Артёмке, сидящего в пыли я приглядывался пару секунд. Когда же сообразил, что к чему, меня взяла злость.
