Текст книги "Сирень (СИ)"
Автор книги: Татьяна Наганова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
– Э! Вы что творите?! – в несколько стремительных шагов я поравнялся со своим маленьким клиентом и загородил его собой. Нащупав на поясе рукоять меча, я со скрежетом вынул его из ножен и направил остриё на одного из обидчиков. – Если кто посмеет тронуть мальчишку, то будет иметь дело со мной! Я порублю того в кровавые ошмётки!
Ну, раз вокруг творится какая-то несусветная дичь, то надо под неё подстроиться, чтоб сойти за своего. А после уже буду разбираться, что к чему.
– А ты чего, наш папаша, чтобы указывать тут? – огрызнулся один из мужиков, обнажая кинжал. Плохо дело, плохо. Пока я тут мечом взмахнуть попытаюсь, этот меня до смерти заколоть успеет. И чем я тогда, мёртвым, пацанёнку помогу? Надо избрать что-то другое или наносить удар прямо сейчас.
– Господа, господа! К чему сыр-бор? – тошнотворно оптимистичный голос Ильи я узнаю из тысячи других даже будучи глухим. Закованный в лёгкие доспехи, с коричневой кожей, Бергамот словно материализовался сбоку и, положив руки на плечи обоим, добавил с неизменной наглой ухмылкой, – а главное, почему без меня?
Сэр, сэр, говорите! Какой из него сэр – всё равно пешком шастает! Интересно, сколько он вообще сюда чапал?!Прежде, чем я успел раскрыть рот и задать сей бессмысленный вопрос, один из обидчиков Артёмки, до того нагло ухмылявшийся мне в лицо, издал протяжный кряхтящий звук и с бессмысленным взглядом упал к моим ногам с перерезанным горлом. Двое его товарищей, охнув, отступили.
– Секунду, – беззлобно улыбнувшись, «сэр» легко и непринуждённо поцеловал меня в губы. После он развернулся и решительно двинулся к своим противникам, а я так и остался стоять, как вкопанный, и наблюдать. Ну, и что это, мать вашу, было?!
– Ах ты сукин сын! – второй наотмашь взмахнул мечом, но Бергамот легко, как в танце, прошел в максимальной вблизи от удара и отточенным движением всадил в незащищённую шею своего противника массивный нож. От хруста мне поплохело. Убрав меч в ножны, я отвернулся, предпочитая дальше не смотреть. Исход для меня был предельно ясен – эти двое уже трупы.
– Тёмка, ты как? – вместо этого я нагнулся к пареньку, сжавшемуся в комок на дороге. Рядом испуганно вскрикнула Хима. Вот и всё. «Сэр Чармер» своё дело закончил.
– Я в полном порядке, милорд! – мальчика резво поднялся на ноги, отряхнул штанишки и свесил низкий поклон, смутив меня до покраснения. – Благодарю, что заступились за меня! И вам, сэр Чармер, моя огромная благодарность!
– Так, во-первых стой прямо! – я раздраженно потер переносицу, – а во-вторых хоть ты мне объясни, что тут происходит!
– Ну... празднование... – Артёмка, заведя ручки за спину, робко потыкал острым носком зелёного сапожка дорогу. – Мы празднуем вашу победу над Ужасным Драконом!
– Над каким еще, мать твою, драконом?!!
В лицо мне вдруг резко ударил горячий порыв воздуха, а малец, не удержавшись, бухнулся мне в руки. Над нашими головами нависла огромная тень, а в следующий миг что-то грохнулось с неба, сотрясая землю и подняв клочья пыли. От толчка под ногами я сам едва смог сдержать равновесие, прижав к себе мальчишку. Хима, испугавшись, вцепилась сзади меня за плечи, прильнув к спине, прячась за мной.
– О, какие люди к нам пожаловали! – радушно проорал с крыши котяра. Да, Гопа, ни черта ты не понимаешь в происходящем. Пыль застилала обзор. В томительном ожидании я снова вынул меч, крепче сжав рукоять, и принял боевую стойку. Ну, иди ко мне, чудище!
– Да, тут кинжальчиками не обойтись, – присвистнул мой рыжий проходимец, встав рядом. – Сейчас будет жарко!
Еще одна мощная волна горячего воздуха и туман из пыли осел. Всего в десятке метров от нас стояла гигантская тварь, эдакая смесь огнедышащей ящерицы из сказок и мохнатого зверька, с торчащими передними зубами. Бобра?.. Тварь встала на мощные задние лапы, задрала приплюснутую морду вверх и издала внушительный рёв, заложивший уши. В дополнение к своему ужасному рёву создание призывно раскинуло огромные пушистые крылья.
– Ну что, пойдём бить ему морду? – окровавленной рукой Бергамот дружески похлопал меня по плечу, и я отчего-то уверенно улыбнулся ему.
– А как же! Эта тварь так и просит пенделя! – призывно подняв меч, я рванулся вперёд.
Опустив морду вниз и широко разинув пасть, дракон вылил на меня огненную массу, захватив с головы до ног. В последнее мгновение поняв, что поступил как полный идиот, я заорал не своим голосом что-то матное...
От нервного вздрагивания по телу прошлись болезненные судороги. Застонав, я осторожно открыл глаза. Всё та же комната, никаких драконов в степях. Приснится же такая дрянь! Хоть и правда, сам садись и книгу пиши...
– О! Ты проснулся? – на стуле, рядом с моей кроватью, сидел Артёмка с книжкой в руках. На обложке написано «Хоббит». Что-то мне кажется, пока я дрых, пацан читал мне её вслух, от того и приснились драконы! За окном было уже темно, и малой включил для себя настольную лампу.
– Привет, – я слабо улыбнулся ему, – уже вечер что ли? Долго же я спал...
– Как ты себя чувствуешь? Ничего не мучит больше? – мальчишка неуверенно кивнул мне и робко улыбнулся, подсев поближе. – Бергамот рассказал, что тебе было очень плохо, и что ты потерял сознание...
– Плохо, не то слово. – Я кисло хмыкнул. Эти чертовы глюки меня едва в могилу не свели. Кажется, будто Докторовское зелье только хуже мне сделало, а не вылечило. Опозорился и упал в глазах Бергамота капитально я. Как обратно свою репутацию возвращать?
– Илья с тобой весь день тут сидел. – Артёмка положил между страниц не замысловатую закладку, обычный сложенный втрое тетрадный листок. – Доктор сказал, что у тебя очень высокая температура и просил не беспокоить. А я слышал... ты кричал иногда...
– Испугался? Прости... – я виновато улыбнулся мальчишке. – Мне сейчас намного лучше.
Так значит, Бергамот никуда не уходил. Оставался рядом со мной, как я и попросил в бреду. Наверное, нелегко ему было. Мало ли, что я еще вопил? Нужно будет попробовать принести свои извинения ему, и попытаться так реабилитироваться в его глазах.
Улыбка мальчишки неуверенно угасла. Он склонил голову и спрятал взгляд. Неужели? Его расстроили такие новости? Его расстроило то, что мне стало лучше?
– Шаман, – тихо начал паренёк, не давая мне углубиться в жуткие мысли, – прости меня, за то, что на болоте устроил. Если бы не я, мы бы пошли вместе, одной группой. И тебе не пришлось бы злиться, и ты бы не потерял своё ружьё, и никто бы тебя не ранил... И Гефест бы тебя из окна не выбросил.
Мальчик крепко прижал к себе книгу, как щит от возможной атаки, и поднял на меня переполненные грустью глаза. Ну как тут можно на него злиться и орать?
– Да ладно тебе Тёмка, чего ты? – я осторожно приподнялся, опираясь о постель правым локтём. – Если на то пошло, и я был хорош! Накричал на тебя, обозвал. Нет, чтобы смолчать и не огрызаться... Но такая у меня натура противная.
Артёмка немного повеселел. Хотя бы глаза перестали быть такими щенячьими. Но раз уж он упомянул Гефеста, я должен задать ему волнующий меня вопрос.
– Ты сам-то как? Узнать, что твой отец жив, да и еще зовут его Гефест... Как так вышло, что ты думал, что он мёртв?
Ответа я ждал довольно долго. Мальчишка беспомощно шарил взглядом по комнате, крепче прижимая книжку к себе. Немного нахмурившись, елозил на стуле.
– Мама так постоянно повторяла, когда я о папе спрашивал, – наконец заговорил он, неопределённо пожав плечами. – Постоянно кричала, что папа умер, что его убил один из его друзей-сталкеров, что его Гефестом звать. И то, что он от правосудия в Зону сбежал она тоже не раз говорила.
– Ясно. – Я понимающе кивнул, – если тебе нелегко об этом говорить, то не будем. Скажи тогда, как вы дом Доктора нашли? И каким боком тут Хима оказалась?
– Дом Доктора Хима нам показала. Говорила, что знает расположение потому, что Доктор когда-то ей очень сильно помог, – мой маленький собеседник немного оживился, ослабил хватку. – Она пришла прямо за Бергамотом, и он её поначалу взял в плен. Я очень испугался – думал, что он её прямо там убьёт, но она заверила его, что очень давно тебя знает, что твоя напарница и хочет помочь. И Бергамот её принял. Только почему-то заставил коммуникатор выбросить. Вот… Мне кажется, она хорошая.
– Хима была в группе наёмников, которая нашла меня после плена у Бергамота. Она, правда, хорошая. Много раз помогала мне, выручала, давала информацию. Мы с ней... – я замялся, не зная, как описать мальчишке наши с Химой отношения, – мы с Химой близки. У нас как бы... несколько раз была... интимная связь.
– А... – Артёмка смущенно потупил взгляд, – Илья знает об этом? Просто... может он ревновать тебя к Химе?
– Не знаю. – Я пожал плечами. – Но спрашивать у него в лоб о подобном я не буду. Не красиво как-то...
– Я пойду сообщу ему, что ты проснулся! – Артём бодро поднялся со стула и поскакал к двери, не обращая внимания на мои протестующие стенания. – Илья будет очень рад!
– Артём!.. – мальчишка уже упрыгал в коридор, прикрыв за собой дверь. Не стал даже слушать, буду ли я сам рад видеть его! А может, мне больше наёмница приятна?! Конечно, приятна! Я не готов сейчас говорить с ним! Не готов ему после вчерашней позорной сцены в глаза смотреть!
Судьба-мерзавка любила подсовывать мне всё, что не нужно. По торопливому тяжёлому топоту я уже знал, что свободовец несётся ко мне на всех парах. Дверь распахнулась от удара ногой, и на пороге предстал мой давешний «сэр» каким я его видел до потери сознания. В заправленной в форменные штаны майке и берцах. Что-то в этом мире вечно.
– Вечер добрый, – просиял он мне, ставя на столик у кровати две тарелки. В одной макароны с тушенкой, а вторая до краёв заполнена редким в Зоне блюдом – супом. Пахучим, настоящим, горячим. Бергамот присел на край моей кровати и ярким живым взглядом взглянул на меня. О, Чёрный Сталкер, откуда в человеке может быть столько радости?
– Что? Так рад видеть меня в своём уме? – я усмехнулся, покосившись с завистью на тарелки с манящей едой. Интересно, это он себе всё притащил или всё же поделиться немного? Желудок уже начал плясать канкан в животе, только до носа дошел аромат горячей пищи. Я ведь со вчерашнего дня толком ничего не ел!
– Да, рад, что тебе лучше. Это преступно? – проследив мой взгляд, свободовец обречённо вздохнул и с беззлобной улыбкой добавил, – не смотри так подозрительно – не отравлено. Галлюнов тоже не будет. Налетай лучше, пока не остыло. Ложка там, между тарелками лежит. Или покормить?
– Это... мне?.. – я потрясенно перевёл взгляд обратно на Бергамота. – Я думал, ты сюда свою еду притащил, чтобы меня... ну... подразнить...
– Ты меня сильно переоцениваешь, Шаман, – без тени обиды отмахнулся он, – ладно, не буду тебя смущать. Приятного аппетита.
Одарив меня очередной лучезарной улыбкой, свободовец поднялся с моей кровати и направился к двери. На выходе он бодро добавил:
– Зайду попозже с Химой, не против?
– Погоди... – я аккуратно сел на кровать, чтобы не бередить раны, да и лежа есть как-то неудобно. – Можешь со мной посидеть?..
Никогда бы этого не подумал, что попрошу о подобном Илью. Но, раз он пришел, именно сейчас мне нужно поговорить с ним. Обсудить вчерашнее, извиниться за неадекватное поведение. Плюс к этому, внутри нехорошо ёкнуло, когда анархист пошел к двери. Что-то внутри меня начало меняться к Бергамоту, когда я узнал от него правду, но пока не понимаю что. Надо разобраться в этом.
– Конечно. Если тебя это не коробит, – он отпустил ручку двери и подсел обратно на край кровати. Чуть дальше, чтобы не мешать мне устроиться удобней и держать приборы. Недолгое время я просто молча ел суп, насыщался и не знал, с чего начать разговор. Ложка задела дно тарелки и я всё же решился заговорить.
– Когда я поправлюсь, отведу Артёма на Большую Землю, а потом вернусь в Мёртвый Город вместе с Химой. На счет Грызуна ничего не знаю, а вот Гопу придётся к себе взять. Не отправлять же его с Артёмом за Периметр?
Повертев ложку в пальцах, я вопросительно посмотрел на парня.
– Ну а ты? Куда сам пойдёшь?
– Не знаю. Я же теперь свободен от всяких идеологий. Наверное, буду как все. Таскать арты ближайшим торгашам. – Неопределенно ответил мой собеседник, внимательно наблюдая за мной. – А если паренёк с тобой захочет?
– Артём? Не думаю. Мальчишка столько ужасов тут встретил. Мутанты, аномалии, да и всякие сволочи... Он уже, небось, мечтает поскорее домой попасть.
– Но он сильно привязался к тебе. И не хочет с тобой расставаться. Когда ты ушёл на болотах, было непросто заверить его, что ты вернёшься.
– Я не смогу позаботиться о нём должным образом. Артёмка еще ребёнок, он не выживет в Зоне. Я всё равно не смогу находится с ним рядом постоянно. А если с ним что-то случится, я себе никогда не прощу. Я ведь, тоже, привязался к Артёму...
Хитро глянув на Бергамота, я не удержался от колкости.
– Надеюсь, не ревнуешь к пацану?
– Ещё в педофилии обвини. Вот к бабам тебя ревновать самое то, – фыркнул мне в ответ анархист. – На твоём месте я бы не стал недооценивать пацана. И если он решит остаться, боюсь, ты не сможешь его переубедить.
Пожав плечами, я вернулся к приёму пищи. Доел суп и переключился на макароны, торопливо слопав и их все. Тишина, сопровождаемая только стуком ложки, действовала нагнетающе, поэтому, когда вторая тарелка опустела, я решил снова заговорить с Бергамотом.
– Ты... это... прости за то, что я устроил... Я вёл себя как истеричная баба. Перепугался чёртовых глюков и меня переклинило. Я соображал, что ору ужасное, только заткнуть себя не мог. Было до жути страшно... Я снова будто... оказался в том подвале с тобой...
Замолчав,навострил уши на ответ Бергамота. Крепко сцепил ладони вместе, от внутреннего напряжения. Смотреть на мужчину я стыдился.
– Я тебя заставил много всякой дряни пережить, которая тебе всё ещё аукается, а ты за это прощения просишь в довесок, – голос вольного звучал спокойно и свободно. Неужели не злится? Не испытывает отвращения?
– Я должен просить у тебя прощения за то, что был иного, неправильного мнения. За то, что унижал, оскорблял, отталкивал, не верил упорно в твои... чувства. Прости за это всё. Тебе за это время, пока я терроризировал тебя, было намного больнее, чем мне в подвале...
– Эта боль была заслуженной. Как и все оскорбления и унижения. – Пальцы Бергамота тронули мою скулу, успокаивая, нежно, без настойчивости, прося поднять взгляд. – Я понимаю и не держу зла. Спасибо тебе, Антон.
Я осторожно поднял голову, еще боясь, но одновременно желая встретиться взглядом с Бергамотом. Повернулся к нему, от напряжения внутри сильнее стискивая ладони.
– Между нами всё по-прежнему или... что-то изменилось?..
Он сидел напротив и с добротой улыбался мне. А когда я поймал себя на том, что вглядываюсь в его открытые глаза, мне стоило усилий, чтобы не отвернуться стыдливо.
– С моей стороны к тебе всё по-прежнему. Я всё так же люблю тебя. А у тебя, кажется, что-то меняется ко мне?
– Я... не знаю, что теперь делать... Долгое время я испытывал к тебе только злость, страх и обиду, а теперь ты вырвал из меня это... Я не знаю, чем теперь заполнить...
– Дай себе время, свято место пусто не бывает, – с этими словами он подсел ко мне вплотную. Тепло его объятий согрело привыкшие к прохладе помещения плечи и спину. Его губы мягко коснулись моих, и я успел испугаться. Вот. Опять! Что и требовалось доказать. Он только ищет момент, когда меня можно подловить, усыпляет мою бдительность ради своих грязных мыслишек. Секунды казались мне часами. Я ждал очередного жадного поцелуя. Чужой язык робко коснулся моих губ. Без напора, без жестокого желания ворваться и завладеть. Бергамот... спрашивал у меня разрешения? Он ждал, когда я выскажу своё мнение? Считал меня человеком?Но целоваться с мужиком – это же мерзко! Противоестественно! Абсурдно! Не эстетично! Отвратительно! Ай, да в жопу...
Трясущимися руками я обнял анархиста за талию, слегка приоткрыл рот, позволяя ему брать главенство на себя. Сам закрыл глаза, слушая только движения Бергамота и бешеный стук своего сердца. Я будто услышал, как и в груди у моего прошлого заклятого врага, забилась словно пойманная птица. Илья нехотя отстранился от меня, и я встретил его замутнённый, но счастливый взгляд. Он давно хотел прикоснуться ко мне, и не получить за это удар по лицу, а ответные ласки были только его запредельными мечтаниями. Не сдержав улыбки, я осмелился дотронуться пальцами до горячей щеки Бергамота. Погладил её.
– Я не знаю, что со мной происходит. Мне всё еще немного страшно, но уже не так, как обычно... Я чувствую что-то странное. Похожее было и возле школы, когда мы...
Сказать это слово я не смог. В горле словно встал ком, не давая мне произнести всего одно слово – «поцеловались». А Илья продолжал внимательно смотреть на меня, тяжело горячо дыша на мою открытую кожу. Убрав руку от лица Бергамота, я стыдливо прикрыл глаза. Тело горело не то от возбуждения, не то от температуры, а может всё вместе. Анархист ждёт, что я с радостью раздвину под ним ноги, но я не могу. Мне страшно!
– Но я, в отличие от тебя, предпочитаю женщин... – тихо пробормотал я, – мне сложно признавать, даже думать о том, что мы делаем...
– Мы можем этого не делать. Я знаю, что девушки тебе милее. И, признаться, я ожидал, что при первом порыве мне прилетит кулак в нос.
Еще раз поцеловав меня коротко в губы, Илья встал с кровати, скрипнув пружинами матраса. Щёлкнув светильником лампы, погрузив комнату во мрак, свободовец снял с себя майку, закинул куда-то на соседнюю пустующую кровать.
– Давай, что ли, спать? – следом полетели и армейские штаны, – а завтра проведу тебе экскурсию по дому Доктора и по его двору. Договорились?
– Хорошо, – я кивнул сам себе, подвинувшись к стене. Кряхтя, Бергамот бухнулся рядом, с края кровати. Приподнялся, подтягивая ближе отброшенное в сторону одеяло, укрыл плотно себя и меня заодно. Я осторожно повернулся на бок, не смело положил руку на талию мужчины.
– Ложись, наверное, ближе... – смутившись, я отвёл взгляд в сторону, от лица анархиста. Илья, обрадованный этим приглашением, лёг вплотную, обняв в ответ. Лицо его прямо светилось от счастья в темноте. Интересно как судьба у меня поворачивается. Вчера я готов был свернуть рыжему чудовищу шею, а сейчас делю с ним постель, целуюсь с ним, будто давно любовники. Ужас!
– Ты можешь остановить меня одним словом, одним жестом, – шепнул он. Слишком странный, опьяняющий контроль над одним человеком. Чтобы кто-то вроде меня приручил этого зверя? Нет, смешна и безумна даже мысль.
– Между нами, наконец, возникает что-то кроме пресловутого страха. И чем бы это ни было, я не хочу убивать это в зародыше. В конце концов, мне интересно далеко не только твоё тело...
Он не договорил, что именно было ему интересней, но мне и не нужны были слова, чтобы понять и смущенно отвести взгляд дальше в попытке сдержать внутреннюю улыбку.
– Спасибо... – я закрыл глаза, готовый отдаться сну. Впервые, за долгое время после плена, я чувствовал спокойствие и безопасность. В руках у моего зверя.
Я провалился в сон, как в темную бездну. Без всякого бреда, без леденящих душу кошмаров фэнтезийного уклона, и бобров-извращенцев. Сон не отбирал силы, а давал их, и на утро, открыв глаза, я, наконец, ощутил себя по-настоящему отдохнувшим. Жар спал, и отбитые при падении спина и ребра уже не болели так сильно. Левая рука не беспокоила жжением от укуса. Похоже, лекарства Доктора, что вызвали у меня ужасные галлюцинации, всё же оказали и целебный эффект.
Осторожно, чтобы не потревожить спящего рядом свободовца, я выпутался из его цепких рук, перебрался на край кровати и поднялся. Нежиться, пока он не проснётся, конечно, хорошая идея, но скучная и неблагодарная. Укрыв анархиста одеялом, я осмотрелся. Где-то я вчера видел свою одежду...
На соседней пустующей кровати нашел штаны и куртку от комбеза, отделённые друг от друга. Футболка с носками лежали на спинке, а берцы покоились возле кровати.Одежда Ильи так же была беспорядочно разбросана по комнате.Прокручивая в голове события вчерашнего насыщенного дня, я быстро оделся, проигнорировав куртку. В доме она мне не особо нужна. Выходя в коридор, я тихо прикрыл дверь, чтобы не разбудить Бергамота. Раз ему так хорошо спится, то зачем будить? Лучше, пока он дрыхнет, привести себя в порядок после вчерашнего. Умыться, подмыться и желательно побриться. У Доктора вон, какая борода! Наверняка у него есть где-то принадлежности для ухода за ней.
Заглянув в пару пустующих комнат, за третьей я обнаружил небольшую ванную. Порадовало наличие нормального унитаза, раковина и полочка с бутылочками и тюбиками для гигиены. Даже душ присутствовал! На самой раковине стоял стакан с десятком разноцветных зубных щёток и пятью пластиковых бритв. С радостью выбрав одну, я принялся за свою заросшую физиономию. Несколько минут, несколько штрихов и, вуаля! Шаман снова свеж, молод и красив!
Перед душем я размотал с левой руки бинты. С удивлением обнаружил в складках белой ткани какие-то тёмные холодные осколки, бурого цвета. Осколки какого-то артефакта? Только могу гадать, чем они были раньше… Рана на руке затянулась, остался только белый с синими разводами шрам, будто снорк грыз меня месяца два или больше назад. Интересные фокусы Доктор устраивает! Теперь-то я могу понять, почему к нему сталкеры за помощью идут. Чудеса творит!
После прохладного бодрящего душа, я, держа в руках футболку, продолжил дальше исследовать жилище Доктора. Напротив ванной, кстати, как раз располагалась его комната. Вваливаться туда без приглашения я, конечно, не стал. Тем более старик сам еще спит. А за соседней стеной так же еще дрых Грызун в одиночестве. Кровать Артёма была пуста и заправлена. Значит, мальчишка уже бродит где-то по дому или по округе. Главное, не уходил бы далеко.
В конце коридора, направо, была смежная комната. Использовалась она как зал или гостиная. И опять меня удивил каким уютом веяло от всей обстановки комнаты. Светлые обои под дерево, старая советская люстра, но еще прекрасно сохранившаяся. Широкий книжный шкаф полный книг, мягкий диван и кофейный низенький столик, всё это веяло домашним, чем-то из детства. А из щели соседней комнаты тянуло ароматом свежесваренного кофе и жареного яйца с хлебом. По эмали тарелки скользила вилка, со стуком ставилась кружка на стол. Часы показывали только восемь утра, и кто-то уже прекрасно завтракал. Улыбнувшись мыслям о вкусе настоящего кофе, я прошел через зал и несильно толкнул дверь.
В небольшой светлой кухне, за овальным столом, сидел только один человек, мне не знакомый. Мужчина в чёрно-красной форме, совсем седой, хотя ему явно было не за сорок. Он мирно уплетал яичницу-глазунью, вприкуску бутерброда с сыром и пил из высокого синего стакана. Он не ожидал моего внезапного появления, поэтому промазал вилкой по тарелке. Я сам растерялся, не думал увидеть тут незнакомца.
– Значит, по поводу тебя вчера все на ушах стояли. Рад видеть в добром здравии, – неприветливо буркнул себе под нос долговец, наконец, привыкнув к моему присутствию и моим мирным намерениям. Шкрябнув вилкой по тарелке, он, Шип, кажется, продолжил завтракать. – Располагайся, но не наглей особо. У Доктора провизия из аномалий не появляется.
Здороваться в ответ после столь «тёплого» напутствия мне расхотелось. Сдержанно кивнув в ответ нелюдимому чёрно-красному, я, натянув футболку на еще мокрое тело, чтобы не смущать своим видом долговца, отправился проверять местные закрома. Часть содержимого полок даже исследовать не стал. В странных склянках и банках, из толстого стекла, переливались, мерцали, парили сферическими каплями, или попросту очень подозрительно стояли, невиданные ранее объекты. Снадобья или местные аномальные ингредиенты для них. Упаси меня Бог от лечения чем-нибудь таким! От него, поди, не только бобры привидеться могут.
По сравнению с увиденным, старые советские металлические банки на соседней полке, показались мне домашними. Было в них что-то родное, вырванное из беззаботного хулиганского детства. И содержимое в них было такое же привычное: крупы, мука, сахар, соль, небольшие свёрнутые пакетики с редкими для Зоны приправами, сушёные травы и, конечно же, чай. Я ещё не успел осмотреть богатства местного холодильника, а уже всерьёз задумался, что же мне выбрать такого, чтобы не разочаровать в завтраке мою группу? И, быть может, самого Доктора.Готовить-то я не особо мастак, моим коронным блюдом был «Доширак» со вкусом говядины и закиданная туда сосиска колечками. Поэтому тут главное, чтобы после моего приготовленного блюда никто не траванулся.
Открыв прозрачный контейнер на нижней полке холодильника, я с удивлением присвистнул. Внутри, расставленные рядком, находились десяток яиц, размером с два кулака.Серые в зелёную крапинку. Они точно съедобные?
– Это что за птеродактиль их снёс? – я продемонстрировал долговцу одно такое яйцо, вопросительно глядя на мужчину.
– У Доктора в сарае куры мутировавшие живут, – скептически ответил тот, толком не приглядываясь к яйцу. – Здоровенные и злющие, как собаки. Никого кроме своего хозяина не слушаются.
– Курицы-мутанты? – я положил находку на разделочный стол. – Никогда о них не слышал...
– Я тоже, только на прошлой неделе о них узнал. – Буркнул Шип, допивая остатки кофе. – Расплодились всякие твари на этих Топях. И правда, Гнилые.
М-да, курицы это еще мягкое. Я слышал истории про мутантов-карасей, которые могут выскочить из болота в неожиданный момент и надавать хороших люлей задремавшему рыбаку. В эти сказки я верю чуть больше, чем в Монолит и Шухова.
Сковородка, которую использовал долговец, ещё стояла на электроплите, тёплая и основательно промасленная. Я взял её за ручку и повертел перед собой.
– Доброго утра, – со скрипом двери раздался знакомый мне голос, – что варится, что жарится?.. Ух ты! Долговцы настолько суровы, что едят мутантов на завтрак?
Даже если сталкер покидает «Свободу», он уносит в себе её частичку. В случае с моим анархистом, эта частичка составляла порядка половины его поведения.
– Ты такой заботливый, – он смерил меня заинтересованным взглядом, – мальчишки оценят!
Что-то невнятно проворчав под нос про «проклятых анархистов, испортивших весь завтрак», Шип вылез из-за стола, прихватив с собой тарелку. Выплеснув остатки недопитого кофе в раковину, он с грохотом поставил тарелку туда же и, с гордо поднятой головой, молча удалился. Будь мы в другом каком месте, наверняка этот мужик обрушил бы на Бергамота целую тираду своего презрения на «Свободу», но Дом болотного Доктора – территория нейтральная, это каждой собаке известно. Хочешь кулаками помахать? Дуй за забор и там уже твои проблемы.
– Как спалось? – приветливо улыбнувшись Илье, я поставил сковороду на самую широкую плитку и повернул рычажок на цифру пять, – мне прекрасно. Давно так не спал...
– Рад это слышать, – с улыбкой салютовал мне собеседник. – Мне тоже спалось замечательно, после вчерашней ночи. На посту готовки не подменить?
Нагнувшись над раковиной, он неодобрительно покачал головой и со вздохом сожаления добавил:
– Даже посуду не помыл. Истинный долговец!
Я искренне рассмеялся ворчанию Ильи. Теперь, глядя на свободовца другими глазами, его подколы не кажутся мне раздражительными, а наоборот.
– Буду благодарен, если сваришь кофе, – я разбил толстую скорлупу ножом и вылил яйцо на сковородку. Растекшийся белок и проткнутый огромный желток тут же зашипели на раскалившейся поверхности. – А если найдёшь где в закромах молоко, по гроб жизни буду должен.
– Молоко? – задумчиво протянул «свободный». Он пробрался к холодильнику и, распахнув дверцу, вгляделся в его содержимое. Из дальнего угла нижней полки он выудил трехлитровую банку, на две трети заполненную голубой жидкостью.
– Местное, высший сорт! – с улыбкой провозгласил он, водрузив находку на стол передо мной. Заметив, как вытянулось моё лицо при виде странного содержимого, Бергамот утешительно похлопал меня по плечу и добавил, – не волнуйся, кофе тут без изысков.
– Знаешь, я, пожалуй, без молока просто попью. – Наморщив нос, я отвернулся от банки с пугающей жидкостью.
– Уверен? Оно вкусное, – пожав плечами, свободовец ловко заправил банку обратно в недра холодильника. Закрыв дверцу, он прошелся до раковины, где долговец составил грязную посуду. В том числе и старую узорчатую турку.
– Лучка бы сюда зелёного или помидорки. Ну да ладно и так сойдёт! – пока яичница дожаривалась, я открыл тумбочку, вытащил из неё чистую тарелку, столовые приборы и вопросительно посмотрел на Илью. – Ты будешь со мной завтракать?
– А я думал, ты свою девушку ждёшь, – неуверенным ответом и изумленным взглядом Бергамот встретил моё предложение, – спасибо, не откажусь.
Отмыв намыленную турку, он насухо вытер её и поставил на плитку.
– Только с кофе закончу.
– Это ты так ревность свою выказываешь или цену себе набиваешь? – я вытащил вторую тарелку и партию приборов для Ильи, взялся за деревянную лопатку выгребать со сковороды завтрак.
– Ни разу не угадал, – залив водой кофе, он оставил его вариться спокойно и прямо смотрел на меня, – просто удивляюсь и постепенно привыкаю к переменам.
Лучащиеся задором влюблённые зелёные глаза. Сколько раз я боялся и шпынял их владельца, что он вынужден привыкать к обычной бытовой доброте от человека, которого давно любит...Я боялся смотреть в них, а теперь пытаюсь поймать на себе их взгляд, подольше задержаться, смотреть на них. Как быстро меняется моё отношение к Бергамоту. И чувства к нему?..
– Скажи мне кто-то еще неделю назад, что я буду вот так спокойно завтракать с тобой, я бы знатно поржал, – отрезав вилкой большой кусок я затолкал его в рот, сам наблюдая, как лопает Илья. И не было у меня никакой нервозности при нём, злости и страха, только спокойствие и умиротворение. Приятные чувства.
– Я предлагал, – с грустью ответил мне свободный, – месяцев пять назад, на «Янове», помнишь? Правда, ты моё предложение не оценил… А я тогда продукты с Большой Земли раздобыл!
Запихнув в рот последний кусок, Илья быстро проглотил его и легко подхватил свою тарелку. Со звяком поставил её в раковину и снова полез на полки.
– Ты как, с сахаром будешь? – лёгким движением руки он забрал у меня опустевшую грязную тарелку с вилкой и поставил вместо неё полную чашку ароматного кофе.
– М-м-м... – я с удовольствием втянул аромат свежесваренного кофе. Это был не тот терпкий запах, как в баре «100 рентген», а мягкий, с примесью миндаля. – От сахара не откажусь.
Зачерпнув ложку белого песка из поставленной на стол красной сахарницы, я бухнул её в кружку.
