Текст книги "Сирень (СИ)"

Автор книги: Татьяна Наганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Твою мать! – на автомате я успел отмахнуться от нападавшего, сбив его тыльной стороной ладони, почувствовав на коже шершавую тёплую шерсть. Зверёк вляпался в стену, свалился на пол и припустил на улицу, злобно цокая зубками.

– Тьфу ты! Крыса… – я брезгливо вытер руки об куртку. Ненавижу этих мерзких тварей. Распространители всякой заразы!..

Свалив в коробку сломанные деревяшки, ведь так нести намного удобней, я побежал к своей группе на станцию. Когда я вернулся, Грызун уже сложил в кучку мятые газетные листы, в круг из поломанных кирпичей и крупных камней. Артём, трясущимися руками собирал подставку для походного котелка. На скамейке стояли уже три открытых банки консервированного тушеного мяса с фасолью. Гопа унюхал запахи пищи, сидел рядом же, сверкая из сумрака жёлтыми глазами. Я поставил коробку перед будущим костром и выложил на пол сломанные табуреты.

– Повышение рождаемости! – отмычка сидел на корточках, читая статьи из восьмидесятых, щелкая приготовленной зажигалкой,– Клавдия Федоровна побила годовой рекорд, по дойке коров… Торжественное открытие нового сельсовета будет в четверг… Весёлая страна была!

– Да ваще… – я подложил пять брёвнышек под газеты, несколько бумажных комков наоборот убрал. – Ты давай не газеты читай, а огонь разжигай. Желудок уже волком воет!

– Сию минуту, командир! – Грызун с усмешкой отобрал у Артёмки готовую подставку, установил её над будущим костром. Он вытащил из рюкзака жидкость для розжига, в маленькой оранжевой бутылочке. Тонкой струйкой полил деревяшки, газеты, взял листок со статьёй, что читал, и щелкнул зажигалкой, подпалив его. Горящую бумагу сунул к остальным, и яркий огонь мигом перекинулся на пропитанные горючим табуретки.

– Наконец-то… – Артём потянул к костру озябшие ладошки, потер их между собой. Я взял котелок, повесил его на подставку, влил в него всё содержимое трёх банок. Годный будет ужин!

Приказал Грызуну помешивать в котелке закипающую фасоль с мясом, а сам полез в свой рюкзак за заветными бутылочками водки и парочкой алюминиевых стаканов.

– Для согреву и аппетиту? – я показал отмычке бутылку спиртного, ну и долго уговаривать его не пришлось…

На сытый желудок и с дозой алкоголя в крови, гроза, бушующая на улице, не казалась теперь такой уж страшной. Поначалу я больше опасался за Тёмку. Малыш мог испугаться грохота и ярких бесноватых вспышек молний и задыхаться с приступом астмы, но малец был спокоен. Слишком я недооцениваю его, считая совсем беспомощным, хотя он в одиночку слепого пса крохотным ножичком прирезал. Единственный из нас, кто нервничал, был кот. Он, свернувшись клубком под скамейкой, вздрагивал и дёргал ушами, при каждом новом всполохе. Я устроился перед костром, развалившись прямо на полу, подперев голову рукой, слушал странные пошловатые анекдоты Грызуна. Смех у нетрезвого новичка сталкера громкий, перекатывает близко к истерическому, когда хохма показалась ему особо остроумной. Артёмке было явно неуютно. С каждой новой шуткой Грызуна, щеки мальчишки вспыхивали красным, а взгляд смущенно метался по полу.

Отблески языков пламени плясали на наших лицах и стенах. От пустого котелка еще тянуло запахом съеденной фасоли. Снаружи, холодно и мокро, а у нас, на старой станции, тепло и уютно. Ночь в приятной компании великолепна. Эти моменты такие хрупкие в Зоне, их надо ловить и пить до капли…

– …я спокойно убираю кинжал в ножны, поворачиваюсь к Гекате и говорю ей!.. – Грызун надкусил от ломтя белой булки, перевёл дух и продолжил,– мадам! Ваш газон давно пора стричь! Он весь зарос!!!

Еле закончив «забавную историю из жизни», отмычка прыснула со смеху, чуть не повалившись на пол со скамейки, согнувшись пополам. Артём, тихо застонав, прикрыл глаза ладонью. На его движение тут же отреагировал Грызун. Резко прервав смех, он с пьяным вызовом посмотрел на мальчонку.

– А те чо, глист, не смешно, чо ли?! – строго спросил он, и, игнорируя моё ворчание, добавил, – чо те мои рассказы не нравятся?!

– Если честно, нет, – Артём скрестил руки на груди, уставившись на костёр, – это пошло и мерзко по отношению к девушке. Даже если она подставила тебя, но сделала это неосознанно. А ты так унизил её перед друзьями. Ты поступил отвратительно Грызун, и ты мне стал еще более противен.

О как выдал! Грызун в ответ только возмущенно выдохнул, не находя колких слов в ответ. И пока он не нашел их, или не перешёл быстро к рукоприкладству, я решил направить разговор в другое русло.

– Ну а что бы ты хотел послушать?

Мордашка Артёмки мигом преобразилась – стала счастливо мечтательной, загорелась широкой задорной улыбкой. Он подался вперёд, сменив позу, вытянув одну ногу ближе к костру, сидя на полу.

– Я хотел бы послушать всякие сталкерские легенды! Страшненькие!

– Страшненькие? – переспросил я, подняв брови, – да в основном все легенды в Зоне жуткие…

– Хах! Ты реально глиста мелкая! Страшилки как в летнем лагере послушать захотел! – Грызун напихал в рот остатки ломтя хлеба, с трудом прожевывая его.

– По-твоему, я тоже, как ты выразился, глиста мелкая? Раз люблю послушать сталкерские легенды… -Я исподлобья посмотрел на отмычку и тот подавился куском булки. Глухо кашляя, он постучал себя в грудь, заставляя вставший в проходе хлеб проскочить дальше. Артёмка просиял, украдкой бросив лукавый взгляд в сторону Грызуна, и сосредоточил на мне всё своё внимание.

– А ты какие легенды слушать любишь? Мне более опытные сталкеры, когда на Кордоне только был, много всего рассказывали. Что-то могу даже пересказать. Хочешь? Интересно?

– Да на Кордоне одни баяны бородатые новичкам в ухи пихают, – откашлявшись, оживился отмычка и вновь попытался вернуть утерянное внимание к своей персоне.

– Спрашиваешь ещё, рассказывай. – Сдержанно улыбнулся в ответ моему маленькому клиенту, чем вызвал разочарованный злой вздох хвастуна-отмычки. Ничего, ему полезно будет помолчать, а то задолбал уже.

– А что рассказывать? Ты же не ответил, какие истории любишь, – парнишка хотел продолжить свою речь и неизвестно, в какую сторону его увели бы мысли. Я поднял руку в примирительном жесте, и мой собеседник, истолковав для себя моё действие, послушно умолк в нетерпеливом ожидании моего ответа.

– Знаешь, – всё той же поднятой рукой я задумчиво почесал обросший щетиной подбородок, – а расскажи ту историю, которая тебе понравилась больше всего, которую ты лучше других почему-то запомнил, идёт? Можешь и не касательно Зоны. Любую!

– Я помню, когда был совсем мелким, как к брату приходили его друзья и оставались несколько раз с ночёвкой. Они любили садиться ночью в нашей комнате на пол, в круг, и вызывали Зелёную Бабку.

– Кого?! – Грызун прыснул со смеху, схватившись за живот. – Бомжару синяка вы не ходили, часом, по подвалам гонять?!

– У нас недалеко от дома было старое озеро, оно в болото превратилось и заросло, – продолжил Артёмка, игнорируя издёвки отмычки, – чтобы туда дети не лазили, взрослые придумали такую историю, будто в болоте какой-то дядька утопил свою старую надоевшую ему мать.И теперь она сидит там, зелёная от тины, и утаскивает в трясину каждого, кто подойдёт к её болоту. Димка с друзьями ходил на болотце и палкой в воду тыкал. Конечно, ничего кроме всякого мусора, он не нашел, и успокоиться никак не мог. Он с пацанами откуда-то узнал, как можно вызвать эту Зелёную Бабку. Надо сесть в тёмной комнате, со свечками или фонариками, и по очереди рассказывать страшилки. Потом, когда все расскажут, надо погасить полностью свет и пересчитать друг друга. Если всё сделано правильно, то в комнате будет лишний человек. Это и есть Зелёная Бабка! Когда её обнаружат, она схватит одного из детей и утащит с собой в болото!

– Весёленько, – я беззвучно рассмеялся, меняя более удобную позу, – и что ты предлагаешь вызывать эту бабку?

– Ва-а-а-ау, – без энтузиазма протянул Грызун, закатив глаза, – реально чо ли, как в детском летнем лагере будем?

– А чего и нет? – я пожал плечами, – поржём зато.

– Здорово! – Артёмка радостно захлопал в ладошки, но быстро принял серьёзный вид, – так, я первый да? Хм… О! Помните, я на Болотах упоминал страшную собаку, что бродит там по ночам? А сейчас подробнее расскажу историю про неё!

– О! Давай-давай!

– Не перебивай меня, – Артёмка строго зыркнул на Грызуна, и подался вперёд, ближе к костру,– ну, так вот!.. Первый, кто столкнулся с этим исчадием ада, был наёмник по имени Шорох. Он пришел на Болота, выполнить заказ на убийство одного человека, и сам едва не погиб в перестрелке. Шороха ранило осколками гранаты, он пытался сам уползти с Болот, но был слишком слаб. Ему крупно повезло – на него наткнулся сам Болотный Доктор, обходя свои владения. Он-то его и принёс в свой дом, лечить. Шорох пробыл у него несколько дней, постепенно шел на поправку и даже помогал Доктору по дому и с другими пациентами.

Незадолго до «выписки» Шороха, Доктор попросил его, поздно вечером, когда солнце уже село, сходить на задний дворик, и нарвать за сараем, где мостки начинаются, кое-какую траву, чтобы заварить одному из больных лечебный отвар. Шорох, конечно, согласился. Вышел из дома, спустился с крыльца и уже собрался обогнуть сарай, со стороны забора и затянувшегося тиной пруда, но произошло то, чего ни он, ни, кто-либо, из пациентов Доктора, не ожидал. В Зоне Шорох много чего видел и слышал, и думал, что его уже ничем не напугаешь, но в ту секунду, он понял, как глубоко ошибался. Высокий долгий звук, начавшийся резко, словно выстрел и опускающийся ниже к самой кромке воды, тонко оборвавшийся звенящей нотой. Он повторился, обдав наёмника новой порцией ужаса. Того ужаса, что испытывали наши суеверные предки, живя в далеких деревнях, на опушках густого леса. Вой неизвестного огромного зверя, всегда внушал страх, от мелкой дрожи у храбрых, и паники у трусливых!

Развернувшись, Шорох бросился бежать в дом – он был единственным спасением. Грохнули за его спиной мостки и застучали доски на них, сопровождаемые низким рычанием. Наёмник не видел, что происходит за спиной и не собирался оборачиваться. По звукам и так всё понятно. Тварь в один прыжок перемахнула через пруд, приземлилась на доски и рванула за ним. Перепрыгнув через две первые ступеньки крыльца, Шорох дернул дверь на себя, заскочил в прихожую и развернулся обратно, захлопнуть дверь. Он видел картину на крыльце всего доли секунды, а она ярко отпечатался у него в памяти. Огромный чёрной масти зверь, с раскрытой пастью полной острых клыков, в коей может поместиться человеческая голова целиком. Сверкнули два красных уголька глаза, «сфотографировав» наёмника глазами чудовища. Вход в дом захлопнулся, отгородив Шороха от страшного монстра, и создал непреодолимую преграду для него. Отчего-то он не мог проникнуть убежище Болотного Доктора, мог лишь гневно протяжно завыть. Наверное, он понимал, кто на Болотах настоящий хозяин, а кто незваный гость.

Утром Шорох несколько раз обошел территорию вокруг дома Доктора и нашел огромные собачьи следы, размером с человеческую ладонь, а следующим же днём покинул Болота и поведал эту историю своим товарищам. Ну, а потом, хорошо сработало сарафанное радио, и эти события стали известны на всю Зону. Вот так!

Закончив свой длинный рассказ, пацан довольно упёр руки в бока, и широко улыбнулся слушателям. Я тоже слышал эту историю про Шороха, но несколько в иной интерпретации. Шорох там был не наёмник, а бандит, и ранен он был в аномалии, а сама встреча с собакой состоялась рано утром, когда Шорох-бандит вышел покурить на крыльцо дома Доктора. Ну, что тут скажешь? Всякая легенда в Зоне обрастает разными подробностями.

– Красиво вещаешь, глист, но!.. – Грызун разочарованно развел руками, скривив губы,– совсем не впечатлило.

– Что?! – мальчишка вспыхнул щеками от возмущения, – почему это?! Я же старался, рассказывал! Вспоминал все подробности!..

– Вышло плоско, скучно и сухо, – отмычка шумно шмыгнул носом, налитым пунцовым от умеренной дозы алкоголя, – поэтому я не впечатлён!

– Тоже мне, критик нашёлся, – я фыркнул и ободряюще подмигнул Артёмке, – а вот мне понравилась твоя история. Хотя… хотя не очень напугала меня! Но я же это… типа Зоной проверенный! Байки не пугают, а вот увиденное своими глазами – вполне может.

Я не стал упоминать, что уже знаю эту страшилку в другой трактовке. Не хочу расстраивать Артёмку, а он, уверен, еще больше скиснет после нелестного отзыва Грызуна.

– Ну, раз тебе, Шаман, понравилась такая детская страшилка, то моя байка точно поразит! –отмычка с деловым видом прокашлялся в кулак, замахнул стаканчик водки и, смачно икнув,начал свой рассказ.

– Историю эту я услыхал от одного сталкера-ветерана в Баре. Его Кулич, кажись, звали… или Кекс?.. Не суть!.. Я притопал в Бар после неудачных поисков артов, и хотел посидеть в хорошей компании, поднять себе настроение, типа. Заметил этого сталкера, он один сидел за столом, еще более угрюмый, чем я. Я подсел к нему и спросил, чаво мужик такой хмурый, на что он ответил мне: «Я с Дальнего хутора вернулся, парень, и такого ужаса там повидал, что тебе и в страшном сне не снилось!». Мне естественно, интересно стало, и я спросил Кулича, чаво же он там такого увидел. И вот что он мне рассказал!..

Ночь застала бывалого сталкера по дороге в Бар, и опасные мутанты уже начали вылезать из своих нор на охоту. Идти дальше до «Ростка» рискованно, а до «Свободы» пилить не хотелось. Кулич решил заночевать в одном из домишек на Дальнем хуторе. Войдя внутрь, он осмотрел первый этаж полупустого дома, затем второй. Наверху, в единственной комнате, он обнаружил только здоровенный чёрный шкаф. Открыв его, Кулич нашел в нём свернутые полиэтиленовые мешки, перетянутые скотчем. Больше, ничего интересного не найдя, сталкер спустился на первый этаж и приступил к позднему ужину. Когда Кулич доел банку гречки, и время близилось к двенадцати, он решил укладываться спать, на старенький диванчик. Только он прилёг на диван, сжав внутри него ржавые пружины, услышал, как наверху, с долгим протяжным скрипом открылись дверки шкафа, и зашуршал сдираемый с пакетов скотч. Затем, что-то грохнулось на пол, и, скребя когтями по полу, задвигалось в сторону лестницы. Кулич, всем своим сталкерским чутьём понимал, что нужно хватать вещи и драпать из жуткого дома куда подальше, но на него напало оцепенение. Он еле мог шевелиться. Единственное, что у него получилось, так это повернуть голову к лестнице. На площадке второго этажа, между деревянными прутьями лестницы, Кулич увидел белое до невозможного лицо, будто светящееся в темноте, обрамлённое густыми чёрными волосами, такие же чёрные выпученные на него глаза и широко открытый перекошенный рот. На этом жутком лице с трудом угадывались женские черты. Существо неестественным рывком повернула голову в бок, со странным щелканьем и хрустом. Потянув свои тонкие руки к первой верхней ступеньке, оно поползло вниз, стеная и скрипя как старая не смазанная дверь. Кулич издал сипящий крик ужаса, глядя как неизвестная ему тварь спускается по лестнице, вперив в него полные злобы, ненависти и жажды крови, глаза. И эти скрипящие щелкающие звуки, вырывающиеся из её горла!..

– Погоди-ка! – громкий визгливый возглас Артёма напугал меня, так что я подпрыгнул на месте, заслушавшись Грызуна. Мальчишка сидел,уперев руки в бока, с вызовом сверля отмычку прищуренными глазами.

– В чём дело? – спросил тот с недовольством, прервав свой рассказ.

– Я уже слышал эту историю! – схватив с верхушки моего рюкзака палку копченой колбасы, пацан откусил её с остервенением и, активно пережёвывая, продолжил предъявлять претензии рассказчику, – и не только слышал, а видел! И знаешь, где?! По телевизору!

– Что?– я впал в короткий ступор от заявления клиента,– как это так?

Однако, когда перевел взгляд на Грызуна, заметил на его лице хитрую ухмылку, что еще больше смутило меня, а парень, рассмеявшись, развел руками.

– Ладно-ладно! Раскусил, глист вертлявый!.. Не знаю я никакого сталкера Кулича, а момент с этой девкой я взял из японского ужастика! Но признайте же, было страшно?!

– Вруша! – Тёмка, надувшись от обиды, пригрозил Грызуну колбасой.

– А мне понравилось!

– Да тебе, похоже, всё нравится, Шаман, – проворчал Артём, сердито покосившись на меня, – вот теперь ты давай рассказывай! Знаешь, наверное, много чего интересного?

– Я?.. Ну… – замявшись, я почесал голый затылок, не скрытый теперь под вязанной шапкой, – знаю одну жуткую историю, её мне чёртов Бергамот рассказывал, будь он не ладен. Как-то, он в одиночку возвращался на Армейские Склады через Мёртвый Город. Это было вечером, и шел дождь, но не такой, как сейчас, а меньше. Из тёмного узкого переулка Бергамот услышал, как кто-то зовет на помощь и плачет. Удивительно, но он сразу побежал на помощь. Но когда он забежал в переулок, увидел, что на асфальте лежит сталкер, только нижняя часть тела его отсутствовала напрочь! Будто её ровно срезали ножом!

– Ужас какой… – пробормотал Артём, держа палку колбасы у рта и не обращая на неё внимания, а во все глаза таращился на меня. Я продолжал, войдя во вкус:

– Сталкер был еще жив, возил руками в луже собственной крови и крутил головой по сторонам, будто что-то искал. Бергамот хотел застрелить его, чтоб не мучился, но тот заговорил с ним. Он спросил: «Мои ноги… где мои ноги?..». А нижней части рядом вообще не было. Анархист не ответил ему, а направил на сталкера автомат. Тот вдруг улыбнулся, показал рукой за спину свободовца и сказал: «А вот же они!». Бергамот испугался и обернулся. Он увидел, как к нему, по переулку, сами собой идут ноги сталкера!..

Артём потрясённо выдохнул, прижав свободную руку к губам. Боковым зрением я увидел, как Грызун медленно бесшумно поднялся.Я наплевал на него, подумав, что отмычке приспичило до ветру. Сейчас пойдёт самая страшная часть, и я не собирался прерывать свой рассказ.

– Бергамот испугался как никогда раньше! Он хотел убежать из страшного переулка, но вдруг верхняя половина сталкера схватила его за лодыжки, и он упал на землю. Ноги шли к нему, спотыкаясь, а туловище залезло на свободовца и полезло выше! Сталкер зашипел ему: «Я сожру твои глаза!!!».

– АМ!!!– я не заметил, как Грызун тихо зашел Артёмке за спину, зато едва не подскочил, когда идиот-отмычка, схватил мальчишку за плечи с громким криком, и встряхнул. Пацан с перепуга пронзительно закричал. Колбаса выпала из его растопыренных пальцев, однако не успела свалиться на пол. Гопа стрелой выскочил из-под скамейки, налету поймал копчёную палку и в считанные секунды сожрал её, будто не ел неделю, хотя больше всех мяса с фасолью сожрал. Типичный вечно голодный кот!

– Грыз, ты придурок!!! – малыш гневно замахал руками, пытаясь зацепить хохочущего отмычку, – я тебе убью когда-нибудь! Зоной клянусь, на куски порежу!

– Буду с нетерпением ждать этого дня!–Грызун неуклюже поклонился Артёму, уронил с головы кепку, подхватил её на лету, вернулся на своё насиженное место, но прежде, чем приземлиться на пол, получил по башке прилетевшей опустевшей банкой фасоли,– ай! Больно блин!

– Козел… – пробурчал Артём, набрасывая на голову капюшон. Вон как моего клиента отмычка довёл! Ругаться начал и угрожать! Растёт пацан! Яйки сталью наливаются! Так, о чём это я?..

– И чем там всё закончилось, Шаман? – малой быстро успокоившись, мило улыбнулся мне, сцепив ладошки вместе. Ну прям ангелочек! Так и хочется схватить его и затискать до… Что-то я не о том думаю…

– А?.. А… Так это… – я поправил ворот куртки, давившего мне на горло, – Бергамот смог сбросить мертвяка с себя и убежал. Всё.

– И это, типа, реально было?– Грызун прилёг на пол, закинув ногу на ногу, а лопатками упираясь в ножку скамейки. Артём периодически продолжал метать в него молнии глазами. Настоящие же всполохи грозы ушли далеко вперёд, оставив после себя утихающий ливень и серое небо.

– Я не знаю, – пожал плечами, подбирая с пола огарок газеты, вывалившийся из костра, – Бергамот любит всякие небылицы рассказывать. Чёрт разберёт, где врёт анархист, а где правду вещает. Взять ту же историю с «Сиренью»! По Зоне скачет куст-мутант или куст-аномалия, и на нём растут артефакты! Сорвёшь артефакт, сожрёшь его и станешь супер-мэном! Такую вот ересь он иногда несёт. Хотя, почему иногда?

Я один негромко рассмеялся, Артёмка улыбнулся, глядя на меня. Грызун же ковырялся с умным видом в ухе.

– А Гефест, типа, поверил твоему любовнику? – спросил он, вытерев о дорогой комбинезон указательный палец. Стиснув зубы, я еле сдержал подкативший ком злости, после наглого пошлого заявления отмычки. Чуть не рявкнул на него, успокоился, и только через полминуты ответил Грызуну.

– Я не знаю, зачем именно Гефест попёрся на Болота. Знаю лишь, что он выполняет некое поручение учёных. А ты, если еще раз назовёшь меня любовником Бергамота, лишишься не только зубов, но и носа. Понял?!

– Да ладно-ладно, – отмычка раздражённо закатил глаза, – а рассказ твой ни чо так, прикольный. Мертвяки ожившие! Напомнило мне кое-что! Еще один азиатский фильм ужастик. Там типа бабу поездом переехало, и её половинки по железной дороге гуляли. Круто, да?!

– Э-э-э, нет, – Артёмка замотал головой, и коротко глянул на окна станции. На секунду в его глазах появился испуг, но он быстро сменился облегчением и растерянностью. Я обернулся, посмотреть, что так напугало мальчонку. Силуэты камышей, разросшихся деревьев в темноте, тихая ночь на Болотах. Померещилось мальчишке что-то, после таких-то историй. Заканчивать надо и спать ложиться.

– Ну ты плесень, ты б еще про Штирлица рассказал,– короткое молчание прервал Гопа, отпустив новую фразочку,– короче, типа вот чо!

Мутант улёгся перед костром, вытянув передние лапы и словно по-деловому скрестив их. Я не успел шумнуть на кота, чтобы не вякал, когда не просят, (хотя какой смысл вопить на глупое животное?), как он начал сбивчиво бормотать своё:

– Заходит как-то братан в бар на «Скадовск» и говорит Бороде: «Ты, короче, как на сталкеров охотишься?». А тот ему: «Ты завязывай, хрен у тя чо выйдет». Потом постоял рядом, постоял и говорит: «Корешь! Ну чо ты паришься? Чо стремаешся, кого?». А тот ему: «Сука я тя ща конкретно в бушлат деревянный одену!». Аха-ха-аха-ха!

После того, как Гопа отсмеялся, повисла новая неловкая долгая пауза. Похоже, кот хотел поучаствовать в нашей игре «вызови бабу странного цвета» и пытался рассказать нам свою страшную историю. У него это, мягко говоря, не вышло.

– Видимо…– я кашлянул в кулак, привлекая к себе общее внимание,– пора заканчивать? Все рассказали свои страшилки…

– Да, давайте Зелёную Бабку вызывать! – Артёмка вскочив на ноги, радостно запрыгал на месте. Гопа хитро взглянул на него, подбежал ближе и бухнулся на спину, растопырив лапы в стороны. Странное животное! За мальчишкой поднялся и я, только скакать как умалишенный не стал. Подошёл к рюкзаку Грызуна и вытащил из него небольшую бутылку воды. Открутив крышку, вопросительно посмотрел на каждого из нас, включая кота.

– Ну что? Я тушу костёр? А Грызун потом за еще одной табуреткой сходит.

– Эй! А чего я?!

– Тебе, спортсмен, пробежка не помешает!

Вода с шипением полилась на затухающий костёр. В зале ожидания стемнело. Лица моих товарищей ушли в тень, мальками только белки их глаз.

– Теперь, надо пересчитать друг друга, да? – Я положил полупустую бутылку сверху на рюкзак,– ну-с… Первый!

– Второй! – заметно дрожащим, но возбуждённым голосом воскликнул Артём. Сев на корточки он похлопал кота по животу, а тот хрюкнул как поросёнок, – третий!

– Четвёртый, – проворчал из темноты Грызун.

– Пятый.

Моё сердце пропустило два удара. Несколько секунд мы все просто сидели молча, а потом Грызун не по-мужски завизжал хором с Артёмом. Я схватился за пустую кобуру, повертевшись вокруг себя, пытаясь отыскать невидимого в темноте противника. Отмычка, быстро вскочив, промчался мимо меня, наступив в костёр и разметав еще тёплые угли. Одним рывком он распахнул дверь и, не переставая орать как резанный, выскочил на улицу.

– Грызун, етить тебя! – бросив попытки отлепить заклёпку на кобуре, я бросился за парнем следом. Выбежав на крыльцо, я растерянно огляделся. Крики доносились уже из низины, с улочки садовых домиков. Не плохо отмычка носиться в панике! За мгновение учесал от станции на десятки метров! Тихая до этого округа пробудилась от этих жутких воплей. По ту сторону железной дороги завыли слепые псы, где-то за деревней зарычал недовольно кровосос, застрекотали хором мелкие существа в траве, и схожим воплем Грызуну вторила какая-то тварь вдалеке. Весело блин!

Я уже спускался по ступеням, когда на моё плечо тяжело легла чья-то холодная мокрая цепкая рука. Попался!.. В попытке ударить наотмашь, я не заметил, как потерял равновесие и, поскользнувшись, рухнул со ступеней в размытую ливнем грязь. Обернулся, готовый защищаться, и вгляделся в нависшую надо мной чёрную тень.

– Каким ты нервным стал, Шаман! – силуэт протянул мне руку. Миролюбиво, по-товарищески. Только теперь обуявший страх начал отступать, возвращая память. Снова голос, который я уже не раз слышал. Снова привыкшие к темноте глаза выхватывают более детально знакомые очертания позы человека, его комбинезона, винтовки заброшенной за плечо. Тьфу ты! И чего я! Сталкера испугался. Позорище.

– Мне даже обидно, что ты меня бои... – я с силой пнул протянувшего мне руку помощи. Так, что он, подавившись вздохом, неуклюже грохнулся на лестницу. Проклятый Бергамот! Правильно говорят: помяни чёрта – вот и он!

– Каким хером тебя занесло сюда, заварка прокисшая? – едва сдерживая рычания спросил я, тяжело поднимаясь на ноги. Изгваздался я, наверное, весь в грязи, из-за этого паразита!

Из распахнутой настежь двери станции высунулась напуганная бледная мордашка Артёма, с автоматом в руках. Дуло огнестрела ходило ходуном от тряски в страхе. Увидев, что опасности нет, и что нарисовалась вполне знакомая рожа, мальчишка, счастливо что-то воскликнув, опустил автомат.

– Ну, я вам, прямо скажем, кое-что задолжал: путь через Болота и немного инфы пацану. А ещё вот это – тебе, – с этими словами свободный стянул с плеча потёртый оружейный ремешок и, беззлобно усмехнувшись, довольно протянул мне... мою «Сайгу». Забытую в баре.

– Неужели не рад своей любимице? – Бергамот гордо ухмыльнулся, ожидая от меня хотя бы скупой похвалы. Хрен тебе рыжий!

– Благодарить за её возвращение не буду, – я выхватил из рук анархиста любимое оружие и заботливо прижал «Сайгу» к груди, чуть не ткнул дулом в глаз, – из-за тебя я её и утратил!

– Но Шаман… – Артёмка робко спустился по лестнице, – Бергамот же старался… хотел вернуть тебе автомат, и сделать приятное.

– Во-первых, это не автомат, а охотничий карабин! – я сердито просунул руку в кожаную лямку возвращенного огнестрела, – во-вторых, каким хреном ты нас здесь нашёл, Бергамотина?!

– Да ладно, Тёмка, – свободный только отмахнулся, совершенно игнорируя мою открытую неприязнь к нему и его общению с моим клиентом, – я благодарности не прошу. Мне важнее, что Шаман со своей любимицей снова воссоединился.

Мой вопрос не остался без ответа. Бергамот набрал в лёгкие побольше воздуха и, подняв указательный палец, наигранно монотонно продолжил своё вещание:

– В наше продвинутое время в Зоне кого угодно найти можно. Особенно здесь, на болотах, где безопасных для жизни общеизвестных путей ограниченное количество. – Серьёзность «свободного» длилась недолго. Вглядевшись в моё полное скептицизма и презрения лицо, он не выдержал: беззвучно усмехнулся и ответил своим обычным беззаботным тоном, – у вас коммуникаторы работают. Находясь в одном районе и зная пару полезных примочек, не сложно отследить.

– Вернул «Сайгу», отлично, – я поднял руку, указывая в сторону железной дороги, – а теперь вали отсюда, пока я тебя из своей любимицы в дуршлаг не превратил!

Окончание моей фразы слились с приблизившимися криками Грызуна. Он промчался в темноте, у меня за спиной, взлетел по каменной лестнице, практически не касаясь ступенек, и понесся куда-то на запад, вдоль рельс. Лишь бы в аномалию какую не вляпался, а так пущай бегает.

– Шаман!.. – Артёмка встал рядом с ненавистным мной свободовцем, – но почему ты прогоняешь его?! Сейчас же ночь! Там опасно!

– Как пришел, так и уйдёт, – я безразлично пожал плечами, – мне плевать.

– Ты же знаешь, что я не уйду. Причины этого ты тоже знаешь. – Свободовец глубоко вздохнул и спокойно развел руками, вынуждая своего защитника отойти подальше. – Ну, расстреливай. Только пацана не задень. И потом в Топях и при встрече с «Сиренью» сбереги.

– Шаман! – напуганный таким поворотом, Артём подскочил ко мне, больно вцепился в руку, думая, что сейчас я распотрошу мерзкого анархиста пулями. Я довольно грубо оттолкнул от себя мальчишку, и тот едва не шмякнулся в грязь, как я недавно.

– Патронов и так мало, на тебя еще гниду тратить – велика цена! – набросив на голову капюшон, я отвернулся от Бергамота и быстро, скользя сапогами по влажной земле, направился в низину, к домикам.

– Шаман... ты куда?.. – за спиной всхлипнул Артём, но его сопли не заставили меня обернуться.

– Дров собрать! – буркнул я, – ты же задницу себе отморозишь ночью!

Я был обижен на мальчишку. После тех рассказов о жестокости ко мне Бергамота, Артём всё равно заступился за него. Видите ли, он мне «Сайгу» вернул! Великое дело совершил! Теперь можно всё ему просить и в друзья записывать! Ненавижу…

Не тратя много времени на осматривания улицы на безопасность, я направился к первому попавшемуся на глаза дому. Маленькому с прогнившими насквозь досками. Дверь свалилась с петель всего с одного удара ноги. Нагрудный фонарик выдернул из темноты дряхлый стул, с одной отломанной ножкой. Схватив стул за спинку одной рукой, я с размаха, с рыком сквозь сжатые зубы, разнёс его в щепки об косяк. Хороший способ выпустить пар. И дровишек соберу и успокоюсь в какой-то мере. Хотя бы желание убить Бергамота прямо на месте, пропадёт.

Еще в двух домах я разворотил по паре стульев, кое-как сложил их вместе и понёс на станцию. Подгоняли меня мысли о замерзающем мальчишке. Я обижен на него, но не на столько, чтобы заставлять его сидеть в темноте и холоде. Застал Артёма сидящим на крыльце в плену беспрерывно болтающего анархиста. Носик и губки у мальчишки были припухшими после слёз. Он слушал анархиста с интересом. Бергамот умел впиваться в каждого своего слушателя, завлекая в свои бредовые истории живым повествованием. Всё, Шаман, не спасти тебе невинную душу.

– Вообще, тут разное говорят: кто-то пророчит силы небесные этому арту, кто-то – великую опасность, а мне просто интересно узнать побольше об эдаком чуде Зоны. Бегающий куст! Сам подумай – красота же. Я о таком только в какой-то детской книжке читал.