Текст книги "Эртэ"

Автор книги: Татьяна Каменская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)

– Ш-ш-ш-ш! Прошу вас тише! У каждого дерева могут быть уши. Кроме Леса, и меня, о вашей тайне никто не знает…

– Моей тайне? – изумился доктор, прыгая с дерева на землю. – Именно моей? Откуда…

Но в этот момент раздался болезненный крик мальчика и повернувшись, доктор едва не вскрикнул от увиденного. Нога мальчика, соскользнув со ствола, застряла в узкой расщелине дерева, неестественно вывернувшись и причиняя малышу нестерпимую боль. А сам мальчик, цепляясь руками за кору, медленно сползал с бревна вниз головой. Доктор ловко подхватил мальчишку, да и ногу Сергей Викторович освободил ему быстро, но Далв всё-же умудрился заработать растяжение связок. Несмотря на его жалобные, полуприглушенные стоны, доктор сумел вправить мальчишке ногу, туго перебинтовал её кусками материи, оторванной от остатков своей рубахи. Затем он поднял мальчика, и через минуту тот уже с явным удовольствием восседал за спиной доктора.

– Если мы идём к твоему несравненному Лесу, то давай поторопимся. Иначе на голодный желудок я не смогу таскать тебя на загривке целый день. Ты брат, тяжёл…

– Старик Лес говорит, что когда я вырасту сильным и крепким, то верну своей земле свободу. Мне надо быть сильным. С меня начнётся новое время…

– А ты, братец мой, хвастун каких ещё мало. – отозвался Сергей Викторович, и усмехнувшись, добавив чуть тише:– Болтун тоже отменный…

– Я не болтун… – насупился мальчик, но тут-же замолчал, прислушиваясь к чему-то.

Сергей Викторович тоже вдруг почувствовал странное беспокойство, хотя внешне всё кругом дышало тишиной и спокойствием. Но через минуту Далв, подскочив на спине доктора, зашептал ему прямо в ухо.

– Я слышу дыхание даКонов. Маггуты идут по нашему следу. Надо спешить!

– Конечно, даКоны, это чушь собачья. Но… если ты утверждаешь, что надо спешить, то поспешим… – согласился мужчина, чувствуя, что в самом деле надо уходить как можно быстрей от этого места, и как можно дальше.

Крепче обхватив мальчика за ноги, он помчался вперёд, лавируя между деревьями, проваливаясь по щиколотку в прохладную вязкую тину оврагов. Сколько времени продолжался этот вновь изматывающий душу бег, неизвестно. И почему солнце кажется огромным блином на странном, уныло-сером небосводе, тоже неизвестно. По нему не определишь, который час. Солнечный диск не движется, и, кажется совсем ненастоящим, а исскуственным, как и весь этот никому не известный уголок таинственной земли. Да и земля ли это? А может это просто сон или мираж? Можно было бы о многом расспросить Далва на привале, но он тут-же сполз со спины Сергея Викторовича, едва пришлось тому остановиться, что-бы передохнуть. И вот он уже спит, уткнувшись лицом в пожелтевшую траву. А может, делает вид, что спит, опасаясь неминуемых расспросов. Неужели он так обессилел, или просто хитёр?

– Эй, Далв, ты спишь? – Сергей Викторович тронул за худенькое плечо мальчика, и слегка потряс.

– Угу! – не разжимая век, кивнул головой маленький хитрец, и вновь крепко зажмурился.

Доктор вздохнул. Едва ли, что вразумительного он добьётся от этого мальчишки, который пытается сильнее вжаться в пожухлую траву, что-бы только избежать неминуемых вопросов. Зачем нужен этот отдых, если за ними погоня? А может мальчуган заметил, что взрослый мужчина выбился из сил, и ему следует дать немного отдыха? Ну, если так, то почему-бы не передохнуть!

Усталость наваливается на доктора огромной тяжестью, едва он прислоняется к подножию огромного векового дуба, где тут-же засыпает. Нет сил, даже на мгновение открыть глаза, что-бы увидеть, как странный мальчишка с интересом наблюдает за ним, стремительно впадающим в спячку.

Пробуждение было не столь приятным. Сначала доктора долго трясли за безвольные руки, но те с глухим стуком падали обратно на землю. Затем кто-то плеснул ему в лицо целый ушат ледяной воды. Нет, это просто возмутительно, так жестоко будить спящего человека! Не иначе, мальчишка специально затащил его на эту поляну, и устроил ему ледяной душ, а теперь стоит, и словно сожалея о случившемся, виновато таращится на свою жертву.

– Ты что, очумел, поливать меня ледяной водой? – возмутился доктор, стряхивая с себя остатки воды. – Сейчас не май месяц…

– Простите доктор Апрель, простите меня! Но в стране вечных снов кроме ледяной воды ничего не помогает… – торопливо заговорил мальчик, тревожно заглядывая мужчине в глаза. – Вы уже достаточно набрались сил, и не стоит здесь больше задерживаться, иначе вы начнёте отдавать обратно свою силу, ещё большую, чем получили…Это место зовут не только долиной Беспечных снов, но ещё и Вечных…

– Ты веришь в эти сказки, малыш?

В самом деле, странная беспечность в его сознании в какой-то степени присутствовала, и была слегка непонятна доктору, но вполне комфортна.

– Что с того, если мы ещё минутку посидим. Отдохнём…

– Надо спешить! Вы чувствуете этот топот копыт, вы слышите это громкое дыхание?

– Ты услышал какой-то шум, и тебе стало страшно? Всё вполне объяснимо! По-види-мому, это шумит автострада, что построена рядом с лесом, или железная дорога. – зевнул Сергей Викторович, как-бы вскользь замечая, какое изумление отразилось на лице мальчугана, и какой испуг.

Боязливо отодвинувшись от мужчины, Далв пробормотал:

– Вы говорите непонятно! По всему видно, как на вас подействовал этот сон. Зря Лес приказал привести вас сюда. Вы ничего не вспомнили, а стали ещё беспечнее. Но я вам скажу другое. Это скачут маггуты, а с ними Великий Маг. Их даКоны идут на запах крови….

– Это я уже знаю. Ты мне говорил о том не один раз. – отмахнулся Сергей Викторович и громко зевнул. – Не удивлюсь, если это племя в самом деле окажется недостаточно, м-м-м… высокоразвитым, как того требует современный человек… А драконы, вернее даКоны – чушь!… Хотя, к чему скрывать, интересно посмотреть на них вблизи, ведь я нахожусь в каком-то непонятном мне времени. Слушай ребёнок, а давай мы с тобой перехитрим всех! Взберемся на самое высокое дерево и переждём эту бурю. А ещё проще, заснём крепко-крепко в каком – нибудь дупле. А потом проснёмся, и, нате вам, пожалуйста, вот ваше время… на блюдечке…

Кажется, этот мужчина не совсем понимает, что время работает против него, и что беспечность, которая овладела этим взрослым человеком, может сыграть с ним злую шутку. От отчаяния глаза у мальчика наливаются слезами, но он лишь отворачивается в сторону и сурово произносит:

– Вам надо спешить! Маггуты, а с ними Великий Маг устроили на тебя, Последний Потомок настоящую охоту. Они узнали, что ко всему прочему, ты владеешь огнем. Они постараются завладеть им…

– Да пожалуйста! – сонно отмахнулся доктор. – Я новую куплю себе заж-жигалку!

– Не засыпайте, доктор…Не спите…Последний Потомок…

– Да, я это знаю, Последний Потомок не должен спать! – бормочет, засыпая, доктор. – Ему надо спешить к Лесу. Скоро снова наступит ночь… Тёмная…и черная…бездонная ночь-чь-чь…

Как глупо впадать в спячку. И как неприятно, когда тебя вновь поливают холодной водой, как из решета.

– Если маггуты узнают, что Последний Потомок находится здесь, они не пожалеют своих даКонов. Ведь они не знают, что их гибель близка…

– Мальчик, ты выражаешься патетически… а оттого непонятно…и некстати… как и поливать меня водой…

– Да вставайте же вы, в конце концов. Вас уже давно ждёт белокурая красавица…

– Что? Красавица?! Белокурая? – встрепенулся мужчина, и глаза его широко распахнулись, словно прозревая. – Это Марина! Я знаю! Она меня ждёт. Конечно, ждёт! Тогда идём, вернее бежим! Конечно, бежим. Только куда? К Лесу? Пусть к Лесу, который, как ты говоришь, меня уже ждёт… – вскакивает мужчина с земли, хотя вскакивает, громко сказано. Его движения замедленны, и он, зевнув, вновь ложится на землю. Но мальчик упрямо поднимает мужчину с земли, и уверенно тянет его к темной полоске леса, заставляя, хоть через силу, передвигать ставшие вдруг тяжелыми ноги.

Они вовремя покинули круглую поляну и это уютное местечко под огромным дубом. Потому-что едва они скрылись за деревьями, как со стороны леса вдруг выскочил небольшой конный отряд всадников, вооруженных луками и арбалетами. Всадники были одеты в черные, развевающиеся на ветру одежды. Их головы были замотаны в черно-красные повязки, или банданы, которые скрывали наполовину лица всадников, а кому полностью, оставляя лишь узкие разрезы для глаз. Огромные морды коней кажутся странными и нелепыми, а оттого нереальными. Они словно размыты, как акварельная краска. Но это одна только видимость. За размытой акварелью проступает страшная и жуткая морды с огромными зубами и выпученными глазами… Это даКоны!

– В самом деле, они очень быстры и жестоки! Под их копыта лучше не попадать. А их зубы такие острые, они запросто перекусят толстое дерево на две части. ДаКоны очень прожорливы. Они вынюхивают свою добычу, затем догоняют её, забивают её своими копытами и полуживую сжирают… – монотонный голос мальчик кажется жутким и таким же нереальным, как и даКоны с их хозяевами маггутами.

– Малыш, ты просто пугаешь меня, или всё ещё пытаешься пробудить ото сна? Учти, я уже проснулся, а в сказки мало верю ещё с детства. Страшилками меня не запугаешь. Тем более этими кровожадными драконами, и твоими не менее ужасными маггутами, не слишком любезными по отношению к гостям…

Сергей Викторович искоса глянул на мвальчишку, что вновь восседал за его спиной. Мальчик обиженно засопел.

– И вовсе они не мои! Хотя вы правильно угадали, они настоящие драконы. Они пожирают…

– Как саранча всё подряд! Ты это хотел сказать? Бр-р-р-р… очередной ужастик, который я уже слышал! Хотелось бы верить тебе, но впредь прошу не вспоминать о неприятном… Хотя, неприятности могут поджидать нас на каждом шагу и более реальные…

Конечно, он как всегда прав. Так как следующий шаг стал именно той неприятностью, что погрузила доктора в ледяную купель ручья, изгиб которого никто не заметил, и в который он с Далвом на плечах, сполз по скользкой траве, заставив неожиданно глубоко усесться в воду.

– Батюшки, какая ледяная вода в этом ручье. Теперь понятно, почему ты поливал меня как грядку. – мрачно обронил доктор, пытаясь уцепиться за высокие кусты травы, смахивающей на осоку, и стараясь не смотреть на мальчишку сидящего на его плечах, испытывающего явное удовольствие и забаву от всего происходящего.

– А не специально ли ты всё это подстроил, милейший? Эту купель, ручей?

– Я всего лишь будил вас ото сна, а ручей, посчитал нужным убрать от вас ещё раз запах человека. Ведь даКоны слишком чувствительны… – отозвался мальчик, хитро поглядывая на мужчину, и стряхивая со своих кожаных брючек капли воды

– Ну, если это так, то запах человека прилип и к твоим штанам. Сползай дружочек с моего загривка… Не бойся! Хороша водичка? Учти, долг платежом красен…

Доктор потащил мальчишку со своих плеч, совсем не пытаясь ему помочь, когда тот, не удержавшись, с размаху уселся в холодную воду, поднимая фонтан брызг.

Они шли по ручью, что весело журчал, пробираясь между огромными деревьями. Молчали. Далв обиженно хмурил тонкие светлые брови, подтягивая вверх свои кожаные штаны, которые намокнув, стали тяжелы, и теперь то и дело сползали с мальчика. Мужчина, пытаясь скрыть усмешку, иногда сосредоточенно вглядывался в серое небо, словно надеясь увидеть на нём хоть какой-то проблеск живого луча солнца, а на самом деле пытяясь не рассмеяться. Мальчишка был смешон в своей обиде, но когда неподалёку зацокали копыта даКонов, он первый нырнул в холодную воду, потянув за собой доктора.

ДаКоны промчались мимо. Они не учуяли их, так как вода ручья далеко уносилась вниз по течению, а может просто поглощала все запахи как губка. В какой-то момент, маггуты в черных развевающихся одеждах промчались мимо ручья на своих свирепых конях, да так близко, что доктору и Далву вновь пришлось почти с головой окунуться в ручей, и некоторое время неподвижно лежать в ледяной воде. Но когда, казалось бы, всадники уже были далеко на лесной тропинке, последний даКон волчком закрутился на одном месте, и, несмотря на свирепые окрики всадника, вдруг завыл страшным воем, от которого волосы у доктора вдруг сами по себе стали подниматься вверх, несмотря на то, что были совершенно мокрыми. ДаКон крутился на тропинке, мотая в разные стороны размытой мордой, и словно по спирали подбирался к тому месту ручья, где спрятались мальчик и доктор. Ещё немного, и его огромные копыта ступят в воду.

– ДаКон почувствовал где мы. – отчаянно прошептал Далв, и его глаза наполнились слезами. – Он…он сожрёт нас…или раздавит!

Его огромные детские глаза, бездонно – голубые как летнее небо, полные слёз и безысходности поражали своей беззащитностью, и в тоже время рождали желание защитить их маленького обладателя и уберечь…

– Приготовься… – прошептал доктор, осторожно стягивая с себя остатки рубахи. – И не бойся…ничего не бойся!

Он уже не чувствовал холода ледяной воды. Наоборот! Казалось, что вода в ручье раскалилась так сильно, что даже мелкая испарина выступила на лбу мужчины. Он ждал! И когда даКон, выгнув неестественно длинную шею, потянулся своей огромной размытой мордой к зарослям осоки, черными дырами-ноздрями шумно втягивая воздух, всадник, закутанный как кукла в черную одежду, что-то хрипло пробормотав, потянул на себя уздечку, словно препятствуя действиям строптивого животного. В этот момент, что-то темное мелькнуло в воздухе, шлёпнуло по воде, затем вновь взлетело вверх и тут-же прилипло огромной мокрой пеленой к морде животного. ДаКон взвился на дыбы, поднимая в воздух не только всадника в черном плаще, но и того полуголого мужчину, что мёртвой хваткой вцепился в сопротивляющегося всадника, вытягивая его из седла. Маггут с шумом шлёпнулся в холодный ручей, уйдя под воду с головой, и огромный черный плащ, словно огромный шатёр тут-же накрыл его, заглушая испуганные вопли всадника и хрипы животного. Едва ли в суматохе за собственное существование даКон мог почувствовать, как опустели его стремена. Но они были моментально заняты другим всадником, который уже восседал в седле так, словно он в нём и родился. Мужчина, протягивая руку мальчишке, нетерпеливо и властно требовал:

– Ну, быстрее прыгай!

Полуобнаженный торс мужчины блестел от воды, его светлые волосы растрепались на ветру и торчали в разные стороны, его глаза горели решимостью и отвагой, и отдать должное нашему герою, он был молод, смел, прекрасен, и полон желания действовать…

– Ну!

ДаКон издал протестующий вопль, когда Далв очутился в седле рядом с мужчиной. Строптивое животное всё-же почувствовало подвох. ДаКон поднялся на дыбы, желая сбросить с себя ненавистных и непонятных для него всадников, но мужчина, резко потянул на себя уздечку, и, крикнув "вперёд!" ударил в бока животного стременами, в виде тонких осиных жал.

– Простите за довольно безжалостное обращение к вам, милейший! – крикнул доктор, склонившись к голове животного, всё ещё накрытого мокрой рубахой. – Добавим вашей драконовской коже человеческого запаха, от которого как говорят, вы входите в полный транс…

Ослеплённый, с налипшей на морде рубашкой, и оттого, почти обезумевший от ярости и темноты, даКон рванулся на берег, и быстро помчался по тропинке, через мгновение ворвавшись в гущу появившихся на ней маггутов, Но доктор и Далв уже успели покинуть седло, вновь приземлились в ручье, не дотянув до противоположного берега каких-то полметра. Выбравшись на берег, они помчались вперёд, слыша крики и свист обезумевших от ярости маггутов, слыша удары сабель и стоны раненых, а также жуткий вой даКонов, от которого стыла в жилах кровь, слыша за спиной хруст ломающихся костей в пасти страшных животных, и вопли несчастных жертв, попавших им в пасть.

Доктор и Далв торопливо шагали по едва заметной тропе, протоптанной лесными обитателями. Они молчали, стараясь не создавать лишний шум. Но когда под ногами с хрустом вдруг ломалась тонкая сухая веточка, мальчик испуганно вздрагивал и жался к доктору, оглядываясь по сторонам, словно опасаясь нападения из-за деревьев. Когда же перед ними вдруг возникла небольшая поляна, которую ручей разделил почти надвое, Далв вдруг неожиданно встрепенулся и радостно воскликнул, указывая на большой дуб, раскинувшего почти на всю поляну свои могучие ветки:

– Я узнал… узнал это место. Там за дубом Лес…

– Как я и предполагал, именно здесь я вновь встречусь со своим заклятым врагом лицом к лицу. Спасибо тебе мальчик, ты не даёшь прерваться нитям жизни. Ты сделал своё дело. А теперь…Теперь отойди в сторону, недокормыш, если хочешь жить! Ну, а ты мой заклятый враг, готовься к бою?

Великий Маггут появляется как всегда внезапно и неожиданно. И там, где его совершенно не ждут. Он просто великолепен в своей черной одежде, расшитой драгоценными камнями и золотой нитью. Его красная повязка на голове сияет так ослепительно ярко, что хочется зажмурить глаза, что-бы не видеть этот завораживающий блеск холодного шёлка, гипнотизирующий тебя и твою волю. Он могуч, этот Великий Маггут! Он страшен на своем огромном и ужасном даКоне, с размытым пятном морды, который от нетерпения грызёт удила острыми желтыми зубами, и мощно бьёт копытом по земле. А высокопарной речью Великого Маггута, можно заслушаться как речью талантливого оратора или… артиста!

– Ты хотел победить непобедимое войско, о, чужеземец! Ты? Слабый и немощный человечишка, который возомнил о себе невесть что! Ты лишь обхитрил кровожадного даКона, и одного моего воина, который был глуп и слишком доверчив, а решил, что удача на твоей стороне. Но так ли удача будет благоволить тебе через минуту, или даже через две? Так ли ты смел, как хочешь показаться? И разве ты забыл, что нельзя будить в берлоге спящего зверя…

– Он был давно уже разбужен, ещё до меня! Такого зверя чаще всего истребляют! – отозвался тихо доктор, на что всадник лишь презрительно усмехнулся:

– Оттого ты истребил часть моих непобедимых воинов? Случайно, или хитростью, но тебе удалось то, что никому не удавалось! Но я не в обиде за это на тебя. Воины что? Исходный материал! Зато теперь я знаю, кто мой достойный противник! Именно мой, с которым я готов сразиться один на один! И именно сейчас! Отойди мальчик в сторону, так как я не хочу, что-бы ты пропитался запахом той крови, что брызнет сейчас из этого разрубленного напополам тела, и которое пойдёт на корм моему даКону. Чего же ты ждёшь, чужестранец? Защищайся! Ах, ты безоружен! Понимаю– понимаю! Ты гол и нищ, у тебя нет даже порядочных штанов и рубахи, что же говорить тогда об оружии. У славного воина всегда должна быть при себе его острая и верная сабля или острый меч… Эй, гутт, чертов недомерок, тащи оружие для чужеземца… – повернулся Великий Маггут к своему пешему воину, едва уцелевшему в свалке. – Что ты машешь головой, недоумок, нет сабли, так посмотри в коллекции… Да не в этой, а на странице девяностой…Подай мне книгу, пёсья голова…

– Бежим! – воспользовавшись паузой, Далв схватил доктора за руку и потянул за собой. – Бежим, пока это чудовище листает свою колдовскую книгу…

– Куда? – невесело усмехнулся доктор. – Было бы куда бежать!

– Тут неподалёку Лес. Он спасёт нас, я знаю…

– Лес уже не спасёт нас, потому-что слишком поздно. Этот вояка разъярён, и он потребует побоища. Ну, а мне необходимо принять его вызов. Отойди малыш в сторону… – доктор потянул Далва в сторону, но мальчуган, уцепившись за его руку, едва не заплакал:

– Он сейчас убьёт тебя. Ты не готов к сражению, совсем не готов…Что скажет Лес…

– Эй, трус в смешных подштанниках! – вновь раздался насмешливый голос всадника. – Ты уже видно обложился со страху? Не бойся, моя сабля самая острая из ныне существующих на земле. Ею я перережу тебя так быстро, что одна половина твоего тела ещё будет махать рукой, а другая половина уже шагать в мир иной. Куда же ты отступаешь? Мой воин несёт для тебя оружие. Держи…

Доктор едва успел поймать ярко сверкнувшую металлом изогнутую саблю, которую бросил ему мрачный воин в черных одеждах. Похвально, что хоть сноровка всё ещё у него есть, а иначе…иначе ходить ему без головы.

– А ты видно, давно не держал в руках оружия. Сноровка твоя уже не такая быстрая, если сабля едва не снесла твою голову, а ты и не понял бы… что к чему! Ты неуклюж чужеземец, довольно смешон, и даже жалок. Ты потерял выправку воина, если она когда-то и была у тебя. И кажется мне, что я уже достаточно позабавился тобой, выяснив, что воин ты никудышный, что таковым когда-то родился, и таковым остаёшься до сих пор. И не стоит больше себя утруждать любопытством и собственной порядочностью. К чему я теряю время? Пока заканчивать болтовню, приготовься к смерти, уже не соблюдая формальностей. Итак, начнём…Куда ты? Проклятый недокормыш, что-ж ты под руку так вопишь… Можно подумать, что я глухой…

Черный воин взмахивает саблей, но удара нет, так как он начинает странно колыхаться, расходиться в разные стороны, словно это и не человек вовсе, а его отражение на потревоженной водной глади некогда спокойной реки… И вот уже черный воин исчез, но вот только его странно изменившийся голос продолжает увещевать и отчитывать маленького мальчика, который всё ещё продолжает громко и отчаянно вопить.

– Что-же ты так кричишь? Можно подумать, что я глухой, и слепой… Ну-ну, малыш, прекрати дрожать как осиновый лист. Маггуты никогда не пройдут дальше этого ручья. Дорогу им перекроют волшебные врата. Так что ты, и твой взрослый спутник, в полной безопасности… Эх, молодость! Бесшабашность и беспечность близнецы– братья. И зачем нам испытывать судьбу– злодейку? Ты что малыш так смотришь на меня? Нет, твой герой ещё не умер. Ему ещё рано умирать! Да и ты хлебнёшь с ним горюшка. Предостаточно! Доля человеческая такая? Сегодня пан, а завтра пропал! Сегодня побеждённый, а завтра победитель! Но запомни, имя героя может остаться в веках…

Добродушный, словно надтреснутый голос принадлежал высокому старику с косматой седой шевелюрой, что стоял у небольшой деревянной избушки. По– хозяйски, деловито заложив пальцы рук за лацканы старомодного сюртука. Весь его вид был настолько знаком, что Сергей Викторович опять крепко зажмурился и растерянно подумал о том, что как глупо он сейчас себя ведёт. Лежит на земле, притворяется невменяемым, обманывая этого старика и ребёнка, хотя сам уже пытается вспомнить, кто этот старик, что сейчас стоит перед ним? Может кто-то знакомый, или бывший его больной…Нет, кажется такую картинку он помнит только из детских сказок…

– Не забивай голову дурными мыслями. Ты здесь, мы рядом с тобой, значит так надо!

Почувствовав, что речь предназначена ему, доктор открыл глаза и растеряно улыбнулся мальчику, склонившегося над ним.

– Ты пришёл в себя, ты проснулся! – радостно заверещал мальчишка вновь, таким тонким, писклявым голоском, что доктор поневоле поморщился, а старик хитро прищурился, пригладив свои совершенно седые усы и бороду очень знакомым жестом. Да и взгляд его так знаком…

– А теперь вставай друже! Хватит вылёживать бока. Я долго ждал тебя доктор Апрель…

Широкая, натруженная рука старика тяжело легла на плечо Сергею Викторовичу.

– Не гоже, Последнему Потомку бегать зайцем по лесу…

– Вообще-то, мы всё время спасались от каких-то маггутов и их кровожадных коней– даКонов, похожих скорее на драконов… – раздражённо отозвался Сергей Викторович, чувствуя, как тяжело давит ему на плечо широкая ладонь старика.

Странно, с какой стати нарастает раздражение? Стоит ли обращать внимание на этот фамильярный тон пожилого человека. Может старик пытается его разозлить? Но его глаза откровенно смеются. Так кто же он такой, этот высокий старик, в глазах которого пляшут искорки смеха, и перед которым ты себя чувствуешь маленьким мальчиком-несмышленышем…

– Лес, я встретил доктора Апреля там, где ты мне указал. – подал тоненький голосок Далв. – Всё произошло так, как ты мне сказал. Я его сразу узнал. Он в самом деле такой, каким ты мне его обрисовал…

– Но не богатырь! Не-е-ет! Не богатырь, косая сажень в плечах. – прищурившись, тянет старик. – Да-а-а! Последний Потомок явно измельчал…

– Позвольте, если речь идет обо мне, то я не претендую на столь высокое звание… – Сергей Викторович старается принять независимую позу, и, расправив плечи, поднимает вверх голову, что оказывается, довольно нелегко, так как тело болит и тихо ноет. – Рост у меня выше среднего, метр восемьдесят два, но это не значит, что я мал ростом…

– Последнему Потомку, не гоже оправдываться! Ни перед кем! На тебя смотрит малец! – хмурится старик. – Мать – природа создала тебя таким, каков ты есть. Ты есть и будешь лишь один такой на свете: красавец, или уродец, криволапый или криворукий, тощий или толстый…

– Едва ли мне это грозит, быть криворуким толстяком… – бормочет Сергей Викторович, на что мальчик хмыкает в ладошку, а старик хмурится ещё больше, поэтому Далв поспешно отворачивается в сторону, а доктор благоразумно умолкает, глядя вниз, на свои сгоревшие брюки, лишь бы не встречаться с грозным взглядом старика, чем-то смахивающего на деда Евсея. Как странно чувствовать былое чувство собственной неловкости, которое напоминает о детстве…

Доктор наклоняется, и стряхивает прилипшие сухие травинки со своих голых колен.

"Да! В таком экзотическом мужском наряде начала третьего тысячелетия можно что угодно подумать о человеке. Ведь встречают по одёжке…"– мысли лихорадочно скачут в голове.

– Главное в человеке не одежда, а твоя душа! – резкий голос старика прерывает этот бег мыслей.

Откашлявшись, старик не спеша продолжает:

– Душа, не запятнанная темными делами и нехорошими мыслями, прекрасная душа. Но и это ещё не всё. Что-бы стать настоящим героем следует…кхе…кхе-кхе… – вновь закашлялся старик. – Следует…

Прикольно, как сказал бы сын Славка, себя чувствовать мальчишкой, когда тебе уже много лет, и ты не страдаешь робостью от природы, и твой жизненный потенциал довольно высок в твоих собственных глазах. Но странное чувство раздвоенности, возникшее несколько минут назад, не покидает тебя, а наоборот, всё больше усиливается, и ты словно возвращаешься в своих страхах и волнениях в то далёкое время, в тот мир, когда понятия любви и ненависти так были ощутимы, и так близки, и вместе с тем так бесконечно далеки друг от друга, что приходится иной раз завидовать тем, у кого этих различий никогда не было, а была просто жизнь! Обычная жизнь!

– Позвольте узнать, уважаемый Лес, отчего вы тоже принимаете меня за какого-то Потомка? Кажется, здесь произошла ошибка! Что я – доктор, это верно. Что я – Апрель, не отрицаю… Но зачем присваивать чужое имя? Я никакой не потомок…

– Не оправдывайся сынок, предназначение уже свершилось! Твоё появление здесь все ждали…и ждут с нетерпением. Прошло уже много веков, и, наконец, звезды указали, что этот момент настал…

– Но зачем?

Как глупо звучит этот вопрос, и как стыдно смотреть старику в глаза, в которых Сергею Викторовичу вдруг чувствуется огромная боль и внутренняя борьба. Как скорбно опустились уголки его губ, скрытые наполовину большой белой бородой. И как торжественно тихо звучит его голос, словно надтреснутый от старости и слегка глуховатый.

– Значит, пришла пора! Идём Апрель, я покажу тебе древо Жизни твоих предков. Идём быстрей! Надвигается ночь… одна из самых важных для тебя ночей… А также для всех нас!

Странный он, право странный старик! Высокий и мощный, словно богатырь из далёких детских сказок…И ещё… кое-то… Уж очень типаж знакомый!

– Обрати внимание, здесь очень низко растут сталактиты… – мысли доктора вновь прерываются глуховатым голосом старика.

– Но…это древняя пещера! – вырывается возглас удивления не только у доктора, но и у маленького Далва восхищенный крик:– А эти рисунки на стене, как настоящие…

– А заходили мы, всего – навсего в маленькую деревянную избушку! – добавляет Далв, и словно ждёт похвалы за свою сметливость. – Там были половички, такие смешные…

– Я помню, такие когда-то вязала моя бабушка! – хмуро добавляет доктор и умолкает, чувствуя, что эти воспоминания приносят ему непонятную щемящую боль в сердце.

– В моей пещере вы увидите все эпохи времени, начиная с периода каменного века. Хотя это можно пропустить… – вновь глухо падает в тишину пещеры надтреснутый голос старика. – Смотри Далв, опять сталактит! Не ударься головой…Ну, что я говорил!

У мальчишки вновь неожиданно свело судорогой ногу, и теперь он важно восседает за спиной доктора. Кажется, ему пришлась по вкусу роль больного. Ох, и хитрец! Теперь он может трогать сталактиты руками. Вот ведь некому его воспитывать!

– Ты прав! У него никогда не было отца. Он его не знал. Его воспитывали все понемногу, но от этого он не стал хуже. Он достойный продолжатель своего рода– племени… – не оборачиваясь, объясняет старик, словно не замечая, как опускает голову доктор, и в раздумье хмурит брови…

Воспоминания детства волной накатывают на него, и от их ощущения становится тепло в груди, и вместе с тем он вновь чувствует боль.

Он тоже никогда не знал отца, но это не значит, что мир для него стал от этого более грубым, а он, невоспитанным, ненавидящим и озлобившимся на этот мир. Его воспитывал слепой дед Евсей, ну и мать, в промежутках между работой на ферме и подработками в школе ночной уборщицей. А ещё, его бесспорными воспитателями была школа и улица.

Да-да, он был отличником в классе, он был надеждой школы, претендовал на получение медали, которую он всё равно не получил, и которую отдали какому-то больному мальчику. Хотя это был уже семнадцатилетний парень. Сергей знал его. Новоявленный медалист никак не подходил на роль больного страдальца, но и выдающихся заслуг в нём никаких не было. Ни одно важное дело нельзя было ему поручить. Обязательно запорет. Этот парень и потом, после окончания школы, при случайных встречах, боязливо косился на него и старался бочком – бочком прошмыгнуть мимо. Злости на него не было. Не было и сожаления, что медаль ушла почти из-под носа. Нет, так нет! Всё равно Сергей Викторович поступил своими силами в мединститут и там продолжал быть отличником. Если бы были живы мать и дед Евсей, они могли бы им гордиться. Он оправдал их надежды. Хотя, едва ли он тогда подходил на роль славного продолжателя своего рода– племени. Последнего в роду Гараниных! Но об этом он никогда и не думал. Мальчиком, Серёжа был слишком спокоен, совсем не в деда…

По всей видимости, он с Далвом похожи характерами. Но этот малыш тоже является для кого-то надеждой своего племени…

– Племени, которого уже нет! – кто-то тихо бормочет у самого его уха, рождая обратный вопрос. – А почему нет? Куда оно исчезло?