Текст книги "Эртэ"

Автор книги: Татьяна Каменская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 34 страниц)

В голове кружится как заведённое колесо лишь один вопрос, как вернуть Далва и Марину…как вернуть Далва и Марину… туда, обратно на землю.

– Хочешь, я узнаю, о чем ты думаешь? – вновь напоминает о себе белёсое облако. – Ты думаешь опять о своей жене!

– Ты догадлив, Истер! Это не удивительно! Ты всегда был наблюдательным… – хмуро обронил доктор. – Я припоминаю, как однажды ты обратил внимание вождя моего племени на принадлежащую мне пластину– талисман с изображением маленького солнца. Ты догадался, что это был подарок дочери вождя, которую увидел случайно у ручья рядом со мной. Ты воспылал ненавистью к этой девушке…

– Неправда! – взлетело облако вновь, умоляюще складывая на груди прозрачные руки. – Я её полюбил…

– Так, что постарался избавиться от неё, от меня и даже от этого талисмана… Ты добился, что я был изгнан на год из племени. Вождь в наказание отобрал у меня талисман, но не отобрал у меня сердце, в котором пылала неугасимая любовь к золотоволосой девушке…

– Тогда готовились к войне с чужими племенами. Вожди не верили себе, а ты попал им под руку, за связь с иноверкой… Война всегда чревата потерями…

– Какой ты умный Истэрик! Как приятно узнать о себе что-то новое. Итак, меня обвинили в шпионаже, говоря современным языком.

– Я этого не говорил…

– Весьма сомнительно. Но я хочу этому верить! И хочу верить, что никто из друзей не донёс на меня тогда. Хочу сказать тебе за это изгнание спасибо, назад я вернулся совсем другой…

– Вот видишь, может благодаря мне ты стал героем, и настоящим воином…А кстати, твой талисман не пропал. Он стал чудесным украшением на щите вождя! – тараторило облако, преодолев странное смущение, и оттого теперь легкомысленно подпрыгивая перед доктором. – Ты стал героем, тебе был пожалован самый высокий титул вождей, и самые лучшие девушки племени жаждали твоего внимания. Ты должен был начать новый род на новых освобождённых землях, от степей и до морей…

– Если ты это знаешь, то должен знать, где же была та, что подарила мне талисман, и которую я искал…

Смущение, что вновь овладело облаком так явно чувствуется, что доктор поневоле закрывает глаза, и замирает, словно приготовившись услышать что-то малоприятное для себя.

– Ну-у-у… – тянет облако. – Разве ты не знаешь, что колдуну чародею для его храма было подарено много всякой золотой ерунды в виде гребней, статуэток зверей, и птиц, а также пластина с изображением крылатого тигра с рогами антилопы, терзающего коня…

– Опять химера! – пробормотал доктор, но тут-же повернулся к облаку. – Ты хочешь сказать, что в исчезновении моей невесты виноват не столько колдун, а тот, кто преподнёс ему богатые дары…

– Мне очень жаль, но Маг не хотел тебя убивать. Он просто посчитал несправедливым, что тебе подчиняются обширные земли, начиная от степей и до моря. А тут ещё и златокудрая красавица, дочь вождя, должна стать твоей…Итак… – выдохнуло облако. – она исчезла в далёком благодатном крае, в котором Маггутик постарался испросить для себя величайшее прощение у тех божеств, которых сам своими руками низверг с пьедестала…

Кстати, ты не был во Франции, в Бретани?

– Зачем это мне… – пробормотал доктор, что, однако вполне удовлетворило облако. Взмахнув белёсым краем крыла, оно с готовностью подхватило:

– Аллея менгиров – весьма впечатляющая картина под серым свинцовым небом! Очень советую как-нибудь там побывать. Полная фантастика в реализме, но думаю, что эта аллея тебе что-то напомнит, и о чем-то расскажет…

– Если на этот раз Маг не убьёт меня, то обязательно побываю! – отозвался хмуро доктор, но тут-же напомнил:– Итак, моя невеста…

– Ты женился! – тут-же отозвалось облако. – И успокоился! Ну, нашел её и нашел! К чему знать все эти тонкости, где нашёл, почему и зачем? Женился, так будь счастлив, а ведь не-ет! Опять не получается! Опять, заковыка выходит! Стала что-то твоя девица красавица тосковать, да частенько в сторону моря поглядывать. А иногда золотой щит с таинственной пластиной снимет со стены, смотрит на него да поглаживает, словно олень на нём живой…

– Олень? – поразился доктор. – Ты говоришь олень на золотой пластине?

– Ты должен это знать как никто другой! Олень – олицетворение солнце и света в представлении наших племён. Олень– солнце, всегда являлся символом твоей власти… Между прочим, ты был прекрасен, и силён даже без этого символа. Тебе завидовал сам Маггут, он не обладал таким обаянием добра и простодушия. Казалось, нет ничего невозможного в этом мире, всё шло тебе в руки, всё желало быть твоим…

– Ты имеешь в виду…

– И это тоже! Ты имел кучу жён, которые едва ли познали силу твоих объятий. Потому-что только одна женщина смогла завладеть сердцем молодого вождя…

– Стоп! Что-то ты недоговариваешь Истэр, что-то темнишь! Ты знаешь обо мне больше, чем я сам…Отчего я ничего не помню? Что ты ещё знаешь, кроме погребальных обычаев диких племён?

– Так ты догадался, что ты умер? Глупая смерть от тоски и печали! Это не смерть воина! Хотя тебя похоронили как положено, твой щит положили тебе в могилу, туда же отправили кучу жён, оруженосцев, виночерпиев и даже твоего боевого коня. Ну прямо точь в точь, как этот… – кивнуло облако в сторону, но услышав удар по космолёту, тут-же взлетело и возмущенно заверещало:

– Эй, мальчишка, уши надеру, отойди от космолёта. И поосторожнее с конём, он может лягнуть моё детище, и адью, прощай тогда небо. Заруби себе на носу, другого межпланетного корабля пока ещё нет, и не будет в ближайшем будущем… Ну, на чем я остановился? Итак, ты умер…

Облако тут-же захихикало глуховатым смехом:

– Хотел бы я быть Великим, ради того, что-бы иметь столько жен и прислуги на том свете… Я бы и там наслаждался жизнью…

– Весьма сомнительно! Скажи-ка лучше, мой бывший дру, я освободил её? Или нет?

– А как думаешь ты? Освободил ты её или нет? Ты запутался в сетях любви, как глупый кролик. Это на руку кой-кому! И я не собираюсь тебе нашептывать на ушко всякие сомнительные вещи, что-бы потом не оказаться виновным. Хочешь знать правду, спроси свою память, пошевели мозгами. Во всяком случае их у тебя по рангу больше, чем у меня. На то ты и вождь владов, хотя и бывший! А пещера Теней с радостью тебе всё подскажет, лишь только ты возьмешь в руки вот эти два оголённых провода. Бери, бери не бойся! Тысяча вольт для тебя ничто! Взял?

– Взял!

– Тогда держись…

Разряд тока был такой сильный, что в первый момент доктору показалось, его зубы вылетели все разом, и словно отделившись от головы полетели к противоположной стороне пещеры, где стукнувшись о стену, с громким дробным перестуком посыпались на космоцикл. Боль в голове была невыносимой, хотелось крепко сомкнуть веки, что-бы не видеть лица Далва, его испуганные глаза, его жалобно приоткрытый рот, сжатые вместе руки, в которых маленькой точкой сиял талисман с изображением красавца оленя…

– Извиняюсь, немного переборщил, но мозг уже заработал! – словно издалека донёсся глухой голос. – Вы меня слышите, уважаемый братец? Ваш мозг заработал, потайная память пошла…

Доктор не знал, что подсказывает ему мозг этими странными яркими картинками, которые вспыхивают словно разноцветные новогодние огни, и тут-же гаснут, разом погрузившись во тьму. Почему память, эта медвежья услуга, отдаёт резкой болью в затылке? Да и память ли это болит, или всё-же мозги, которые пыжась, толчками словно выплёскивают из себя информацию. Вновь и вновь память прокручивает обрывки воспоминаний, которые вырисовываются в странные картины.

Вот диковинное судно, плачущие дети, хмурые мужчины, женщины со скорбно поджатыми губами, и среди них красавица с черными как спелый чернослив глазами, с развевающими на ветру черными завитками блестящих волос, одетая в яркое платье, разорванное на груди…

Резкий гортанный крик спугнул толи женщину, толи картину, но память услужливо предоставляет уже другое видение. Сверкают клинки, и порубленные тела мужчин летят в бушующее море, женщины с коротким криком падают на палубу, держась за свои окровавленные лица. Маленький мальчик, ещё совсем ребёнок цепляется за шею молодой женщины, а она, склонившись над ним, пытается укрыть его от чужих страшных глаз завесой своих волнистых черных волос. Крупный план наезжает на лицо ребенка и глаза его матери, и тут-же, словно из преисподней, к ним тянутся чёрные от гари и копоти руки обнажённого мужчины, одетого лишь в алые как кровь широкие шаровары…

Стоп! Нестерпимая боль жжёт затылок, отдаёт в виски, вспыхивает яркими алыми шароварами в крепко закрытых глазах. Какие странные шаровары цвета крови! Они разбухают, становится всё больше и больше, штанины вытягиваются, и, извиваются словно ползучие змеи, или обычные водопроводные шланги… И вот уже ярко красный кровавый поток, хлынув через край шаровар, устремляется наружу, на палубу корабля, смывая мощной алой струёй женщин упавших на палубу, стягивая их, утаскивая в своё яростное русло, ввинчивая в этот поток, захлёбывая, затягивая, заглатывая…

Яростный поток выдергивает из рук матери маленького мальчика и несёт его с обезумевшими от страха глазами в своей кровавой пене, как в люльке. Тонкие ручонки малыша то покажутся, то вновь исчезают над пеной, но вот, наконец, худенькое тельце ребёнка поток бросает в сторону черной дыры, где исчезает всё…

– Нет! Не-е-е-е-ет…

Кажется, сейчас лопнут не только голосовые связки, но и голова, пульсирующая дикой болью, от которой нет никакого спасения. И словно в ответ раздаётся истошный детский крик, призывающий действовать:

– Папа! Спаси меня, папа! Спаси-и-и…

– Это ты…это ты их смыл в черную дыру вечной пропасти…Это ты…

Белёсое облако, словно издеваясь, вихляется перед глазами доктора, комично подпрыгивая и прижимая прозрачные руки к груди, но вдруг опрокидывается, и тут-же кровавый поток налетает на него, заполняя легкой розовой пеной его белёсые очертания, которые тут-же начинают бушевать и пенится внутри тонкой прозрачной оболочки, грозя разорвать её. А кровавый поток несётся дальше, неподвластный уже никому, сметая всё на своём пути. Но едва ли ему под силу тот высокий курган в степи, на котором водружён огромный железный меч, издали напоминающий обычный крест.

– Как жаль, что в своё время ты не захотел стать Великим вождём из-за этой женщины, что появилась с горы. Было бы меньше жертв в этой войне за власть, было бы меньше падений и предательств, а, следовательно, меньше слёз… Она была не нашего круга, и даже не красавица. Что ты в ней нашёл? Она больше подходила Магу… Авантюристка. По ней это сразу было видно. И почему все решили, что она царского рода, и что сошла она с горы Ос?

– Она пришла со стороны черных дыр. Туда ушла её планета. Так сказала мне она сама. – тихо сознался доктор. – Она пришла с миссией, предупредить нас…И я ей поверил.

– Она околдовала его! – злобно взвизгнул писклявый голос, в котором доктор едва ли узнал голос белёсого облака.

– Нет! – печально возразил ему другой голос. – Она очаровала его, как может очаровать земного человека пришелица из космоса. Она не стремилась к власти над человеком. Она сама постаралась стать такой же, как и её новый знакомый. Её миссия заключалась в идентичности, что-бы найти в огромной Вселенной достойный уголок для землян, в случае, если землю постигнет катастрофа…

Едва ли доктор понимает, что происходит, и что за таинственный голос звучит под сводами темной пещеры, оправдывая его перед белёсым облаком. А может, облако просто раздвоилось? И в самом деле, одно из них белое, другое темное… А может это только кажется?

– Какая чушь! Никогда не поверю! – вдруг взвизгнуло тёмное облако, взлетев повыше и обращаясь к белому облаку. – Эта незнакомка взяла верх над владом. Он был смел, а тут вдруг стал робким, он был суров, а тут вдруг стал застенчив как барышня, он блистал умом, но из-за неё превратился в нечто непонятное. Он стал говорить, что война, это не выход из положения, а человек, это не зверь… Хотя…из-за неё он готов был убить каждого, кто ненароком взглядом касался её глаз, лица, волос, фигуры…

– Я был ослеплён! – также тихо шепчет в ответ доктор.

– До такой степени, что чуть не убил Маггута, поспешившего тебе на помощь.

– Он не собирался мне помогать, наоборот… – слова даются с трудом, а тёмному облаку только это и надо, оно нависает над доктором, и словно давит своей тяжестью.

– Нет, он собирался помочь тебе, Великому Владу, избавиться от этой любви! Ты же прогнал его, оскорбив, оболгав и обвинив в похищении женщины…

– Он похитил её, но я не стал на путь войны. Мой меч был низложен на кургане, ты видишь подтверждение моих слов, как залог мира. Таково было условие богов. Так в чём моя вина? Что во имя любви к женщине я не стал убивать брата?

Это уже не облако, а огромная черная туча нависает над доктором, и давит на него так, словно старается испытать его на прочность.

– Ты оскорбил бога войны, ты отказался от битвы, и тем самым нарушил заповедь данную всеми вождями этого края. Ты стал выше по разуму, всех тех, кто считал себя недосягаемым для простого человека, ты стал добрее и терпимее, а значит, нажил себе врагов. Ты приобрёл власть над другими вершителями судеб, сам не ведая этого. Так не должно было быть! Бог войны жестоко платит всем нам за годы существования на этой земле. И справедливость чужда ему. Сколько бы ни прошло сотен лет и тысячелетий, он не успокоится, пока, выждав момент, он не разорвёт землю на тысячу осколков, которые со скоростью будут втягиваться в черные дыры космоса. Ты видел их силу, она велика, она неимоверна! Земля должна исчезнуть…

Какие странные речи! О чем они? О женщине, о любви, или о войне, или о мире к которому издревле стремится человек. А может речь здесь идёт о черных дырах, в которую странные злые силы целенаправленно втягивают землю? Как разобраться во всем этом? И о чём шепчет тот голос, что похож на эхо, которое, то удаляется, то вновь возникает в этих странных закоулках пещеры Теней…

– Торопись Влад! Из троих сыновей разных племен, из трёх воинов, один лишь ты имеешь силу против бога войны. Твоя сила неимоверна, она может разрушить страшную энергию того, что накапливалось веками и тысячелетиями, всё то зло, что кипит, бурлит, и грозится выплеснуться из всех живущих на этой земле.

Ты владеешь славой Победителя, и это знает тот, другой. Он тоже силён неимоверно! Силён до безумия, до страсти обладать этой славой! Но ему не дано быть правым! Будь благоразумен, будь справедливым. Помни о невинных, о тех, кто может пострадать в этой борьбе за власть. Торопись Влад. Овладей славой Победителя, оправдай имя, данное тебе твоим племенем. Победи зло, повернув реки вспять… вспять…вспять…пя-аять…

Эхо уносится вслед за черной и тяжелой тучей, которая исчезает за огромным сталактитом. Но тучи уже нет, а эхо всё ещё перекликается само собой, словно старается доказать мужчине, прикорнувшему у поросшей мягким мхом холодной стены пещеры, что это всё же не сон…

– …вспя-ять… – вспять…вспять… – чуть внятно бормочет во сне мужчина.

Он передёргивает плечами, нечаянно касаясь холодного камня, и оставляя вмятину на мхе. В пещере очень сыро, и немудрено, что пышная зелёная растительность покрыла не только камни под головой мужчины. Светлые завитки волос прилипли к его влажному лбу. Он спит беспокойно, вновь вздрагивая во сне, хмурит лоб, и снова что-то невнятно бормочет, но тут-же вдруг громко выкрикивает:

– …вспять…повернёшь…вспять…

От звука своего голоса мужчина вздрагивает и просыпается. Он озирается по сторонам, и с недоумением смотрит на огромный камень, на вмятину во мху. Он медленно поднимается и трёт ладонью лоб, чувствуя, как нестерпимо болит голова. Если это не остеохондроз, то возможно давление. Но скорее всего, это затекла шея. Камень вместо подушки! Полный экстрим! Впервые, за последнее время он так спал…крепко! Ему даже приснился сон, в котором ему что-то предлагалось сделать. Что? Перевернуть весь мир с ног на голову? И обратно…

– Нет! – он трёт холодной ладонью разгорячённый лоб. – Моя голова не в состоянии о чем-то думать. Хотя… Подожди, а где – же Далв? Где этот мальчишка, и тот конь, которого они свистнули в пещере…

– О-о-о! – застонал доктор. – Ещё и воровства нам не хватало! Ну, это уже слишком!

А впрочем, он точно знает, что это его конь. Личный! И он не может быть чьим – либо. Потому-что он был ему пожалован… О, как болит голова…

– Далв? Да где же ты маленький оборвыш? Далв?

Неужели грозный рык, это не раскат грома, не шум падающего с высоты водопада, а голос мужчины привыкшего повелевать. Мужчины, не ведающего страха поражения. И горе тому, кто подумает иначе, и воспротивится ему, ибо нельзя не угадать в этом удивительном красавце-мужчине вожака, а признав, не пойти за ним, уважая в нём не только мощь его голосовых связок, и его физическую силу, а также разум, достойный человека с незаурядными способностями. Это именно тот, кто не обманет тебя, не предаст, и не солжёт, ради обычной и дешёвой лжи…

И не бойся малыш этого мужчину, не смотри на него с подозрением, он не обидит тебя, потому-что он вождь, он Последний потомок, который всегда защитит слабого…

– Дай твою руку малыш. Ты дрожишь? От страха или от холода? Впрочем, это не так важно. Главное состоит в том, готов ли ты, маленький оборвыш, встать со мной рядом, и идти со мной. Готов ли ты спасти…

– Кави? Я готов, готов славный рыцарь следовать за тобой ради неё, ради своей подружки. Ради матери и отца, ради своих соплеменников, заживо гниющих в темных подземельях… – мальчуган захлебнулся от избытка чувств, чем рассмешил мужчину.

Хлопнув мальчика по плечу, мужчина заметил:

– А ты, брат, герой! Не каждый может стать рыцарем, даже во имя своей подружки. Это похвально! Значит, не всё потеряно в нашем замшелом царстве– государстве. А пока вытри слёзы мальчик, и следуй за мной. Нам предстоит теперь попасть в царство Вечного холода…

– А как-же пещера Теней? Как-же облако, которое обещало покатать меня на космоцикле? Оно где-то рядом ждёт меня… – мальчик оглядывается, но доктор, подталкивает его вперёд.

– Угомонись Далв! Мы покидаем пещеру. Тени прошлого сделали своё дело. Виток прокручен, и не стоит здесь больше задерживаться. Это опасно, мой мальчик. А полёт… Придёт время, я обещаю тебе, когда ты отправишься в космос на самом быстром во всёй вселенной космоцикле, и на самой далёкой планете таинственного созвездия Кошек, навечно останется твой след…

– А если… если это время не придёт. Никогда…

– Отставить панику, Далв! Кави ждёт нас! Эй, Смелый, вперёд!

А через пару минут, они были уже так далеко от пещеры Теней, и встречный ветер так яростно бил им в лицо, что едва ли в продуваемой насквозь голове могли возникать или задерживаться какие-то ещё вопросы, помимо тех, а не померещилось ли это всё, тому славному мальчугану, что восседал за широкой спиной воина, в железных рыцарских доспехах. Закрыв глаза, мальчик старался всеми силами удержать в своей памяти полёт в космос, черную дыру и обломок обшивки двери, странного серебристого цвета, что несётся со скоростью в черную даль небытия, да рядом с ним смешное облако в скафандре, глубокомысленно рассуждающее о чем-то. Далв что-то всё ещё помнил. Но и он понимал, своим детским умом, что чем дальше они будут от пещеры Теней, тем меньше шансов будет у него, что-то оставить про запас, в своей памяти…

Украдкой мальчик взглянул в лицо суровому воину, в молчаливом изваянии правившего конём. Мужчина, почувствовав взгляд мальчика, не подал вида, а продолжал смотреть вперёд. Он хотел бы улыбнуться этому мальчику, но кроме фальшивой улыбки тот ничего не увидит. Мужчина разучился улыбаться… с того момента, как проснулся в пещере Теней… Но спал ли он тогда? И не приснился ли ему этот странный сон, где бестелесое облако открывает ему странные тайны его подсознания. Подсознания, битком набитого обрывками прошлых жизней. Да и его ли эта жизнь, все эти странные переживания, страхи, сомнения? Кто он? Химера или человек, воин или обычный доктор, который по какой-то странной прихоти оказался здесь…

– Занятная пещера, тебе не показалось? – словно нехотя роняет доктор слова в пустоту тишины, и удовлетворённо кивает головой, услышав детский голосок:– Очень занятная, только я всё равно всё запомню. Всё-всё…

– Ну-ну! – глубокомысленно бормочет доктор, и покачивает головой, словно соглашаясь с мальчиком. – Ну-ну!.

А он и не против. Пусть ребёнок всё помнит. Хотя едва ли это возможно. Большая часть всё равно забудется. Может и это долгое путешествие неизвестно куда, и неизвестно зачем, канет в Лета, и куча странных обрывков из прошлого, станет обычным мусором, который проще вымести из закоулков своей памяти и успокоиться, и не мучить себя, не мучить других тем непонятным, что происходит с тобой. А может, лучше однажды всё вспомнить и понять себя? А поняв, сделать вывод, зачем и почему ты здесь, и почему, эта долгая дорога среди черного мрачного леса не кажется уже такой незнакомой…

Это уже было! А раз так, вперёд мой славный Смелый! Тебе должен быть тоже знаком этот лес, эти мрачные огромные сосны, эта пожухлая трава, которая своим видом напоминает что-то о мертвой зоне, где уже давно не слышно птичьего свиста и гомона…

– Тебе не кажется Далв, что-то здесь слишком тихо! – произносит доктор.

Но Далв молчит. Покосившись на него, доктор видит, что пригревшись, мальчик спит, привалившись щекой к его спине. Горечь подступает к горлу мужчины. Ребёнок, есть ребёнок! Ему надо поужинать и сделав уроки, отправляться в койку, а не бродить круглыми сутками со странствующим рыцарем, по волнам чьей-то прошлой жизни, да в поисках каких-то истин, норм, догм или правил… Но когда-то всему этому должен быть конец! Всему, что здесь происходит! Когда-то Далв найдёт родителей, он Марину и сына…

– Их– ха! Держи его!

Разбойничий свист прервал разом все мысли. Как-же он вовремя не смог заметить беспокойство Смелого, его подрагивающие уши, частое фырканье и поминутное обращение к своему хозяину, словно он хотел предупредить о грозящей опасности.

– Их-ха, окружай его!

Какие отвратительные рожи у всадников, и тех животных, на которых они восседают. Да и кто это? Люди или химеры, кони, или да-Коны, эти странные животные? Они очень похожи на драконов, а сами люди напоминают кровожадных вампиров.

– Это маггуты, и их да-Коны! – шепчет Далв, что проснулся, и от безумного страха защемил пальцами кожу на руке доктора. – Они скакали за нами…

– Кажется, у меня обязательно будет синяк! – насмешливо проронил доктор, наклоняясь к мальчику. – Расслабься… Смотри на Смелого. Он уже спокоен. Видимо, пещера Теней шлёт нам свой последний привет. Это всего лишь химеры, вымысел, полная чушь, или странная фантазия человека…

– Ты напрасно так считаешь Последний потомок…

Зычный голос, что раздаётся со стороны тёмного леса, вызвал резкий порыв ветра, и лес зашумел тревожно, словно предчувствуя что-то. Доктор, полуобняв дрожащего от страха мальчика, не спеша развернул Смелого. Он знал, кто стоит у него за спиной, кто жаждет боя и крови, потому-что только один человек на свете способен нанести ему удар, и который должен решить всё в этой жизни… Но едва ли его противник посмеет нанести подлый удар в спину. Надо понять, что задумал его противник, или соперник.

– Ты не успокоился Маг, когда однажды, чуть живой, ты почти уползал с поля битвы. Я предлагал тебе мир, ты же всё решил в пользу меча. Я терпел долго, ждал, но ты не понял, что мальчик, с которым в детстве ты играл в прятки, уже вырос, и в детские игры играть не собирается… Моя капля крови повисла на солнечном луче вдали от вашей с Истэриком, но это было честно. Не так ли?

Высокий, худощавый, черноволосый мужчина с пронзительно черными глазами, застыл напротив другого красавца мужчины, такого же высокого, но светловолосого и голубоглазого. Огромное напряжение чувствуется в лицах этих двух мужчин. Они стоят друг против друга как два исполина, оба крепкие, мощные, сильные. Две силы сошлись вместе, две стены, два камня, но такие разные, как два противостояния, как мел и гранит, как небо и земля, как солнце и луна, как день и ночь…

– Так ты всё знаешь? Истэр никогда не отличался постоянством! – худощавый мужчина, с пронзительно чёрными глазами, насмешливо кривит тонкие губы. – Как говорят, сколько верёвочке не виться…

Если бы не видеть, как нервно сжимает черноволосый мужчина рукоятку того ножа, что висит у него на поясе. Того и гляди, последует резкий выпад… Надо его опередить.

– Ты не хотел всадить мне нож в спину? – светлые волосы мужчины растрепались и нависли над глазами, делая их не голубыми, а темными, почти стальными.

– Похвально! Ты хотел бы поразить меня в самое сердце! Не так ли?

Кажется, его реплика достигла цели. Рука соперника дрогнула, но не разжала рукоять ножа. Лишь глаза мужчины, стали ещё более черными и бездонными, да тонкие губы вновь скривились в презрительной усмешке. Доктор прищурился:

– А ещё ты хотел бы насладиться видом моих страданий и мучений. Я знаю, как много раз ты подступал ко мне, но что-то каждый раз тебе мешало осуществить задуманное. Провидение, или заклятие древнего шамана мешало тебе. Он проклял тебя за странную провинность…

– Молчи! Молчи…мой враг…

Тот стон, что вырвался с губ Мага, выдавал такую боль и страдание, что доктор Апрель поневоле устыдился чего-то, и замолчал. Он увидел вдруг несчастные глаза того, кого называл когда-то своим братом. Или так хотел думать о нём.

– Прости! – протянул он свою руку Магу, но тот, глянув на неё, вдруг громко захохотал резким гортанным голосом, отчего странный конь под Магом всхрапнул, и, оскалившись, затряс своей ужасной головой, и, издав лающий звук, завыл как волк.

Доктор почувствовал, как позади него Далв крепко вцепился ему в бока, а Смелый, тряхнув белоснежной гривой, заржал в ответ вызывающе громко и смело, яростно ударив при этом копытом о землю. По земле пошёл странный гул и звон, от которого, необычный отряд всадников сопровождавших Мага, вдруг внезапно шарахнувшись в сторону темного леса, и ускакали бы, но лишь грозный окрик Мага остановил их.

– Ты создал трусов, вместо храбрецов! И в сердце у них больше подлости, чем благородства. Возможно, ты сам боишься их непредсказуемости. Едва ли ты станешь утверждать, что создал лучшее, пусть даже, послушное тебе…

Доктор усмехнулся, кивая на группу всадников окружавших полукругом поляну, словно повинуясь мысленному приказу Мага. Не следует показывать, что тебя тревожит эта молчаливая согласованность мрачного отряда. Волнение здесь противопоказано, потому-что избыток эмоций даёт выброс адреналина в кровь, повышение температуры, и резкий запах пота…

Лица всадников неподвижны и лишены чувств, да и да-Коны не животные, они химеры, но их плотоядные взгляды и слюна, что течёт по их длинному розовому змеевидному языку, говорят о том, что возможен срыв, который едва ли на руку даже Магу. Это видно по его глазам, в которых виден… страх.

– Ты угадал, мой дорогой брат, непороднённой крови. Ты всегда был догадлив… всегда! Но одну тайну ты не разгадал, и едва ли разгадаешь, ибо именно сегодня, и именно сейчас, она умрёт вместе с тобой, а ты умрёшь от моего меча…

Усмешка на лице Мага напоминает страшный оскал мертвеца. Эта мысль приходит совершенно неожиданно в голову доктора. Если бы эта поляна не была полем битвы, он мог бы предложить Магу пройти обследование на современной аппаратуре по знакомству, по старой дружбе, совершенно бесплатно, в той клинике, где выявляют самые страшные диагнозы. Ну, нельзя же всё время скакать по лесам и горам. Человек не вечен! Этот нездоровый цвет лица, эти круги под глазами, лихорадочный блеск его глаз настораживает, как и худоба…

Сильный удар едва не выбил доктора из седла. Смелый всхрапнул, и отпрянул в сторону, но не упал, а лишь поскользнулся на обледенелой тропинке, что проходит через всю поляну. Кажется, этой тропы не было вовсе, как и не было снега, что начинает падать крупными хлопьями. Но не время любоваться на крупные снежинки, нет времени даже осмотреться. В его руке оказывается тяжелый меч, который кажется огромным и неподьёмным, но вполне реальным для того, что-бы сразиться с противником. Как странно чувствовать, что холодная рукоять меча так привычна для рук, и как знакомо это ощущение теплеющей стали, которая станет скоро совсем горячей. Движения ещё неуклюжи, но Маг наступает, и хватило бы сил и сноровки отразить те сильные удары, что сыпятся на доктора, как горох из рога изобилия. И-иех!

– Держись крепче Далв! – кричит доктор мальчику, что уцепился за его плащ со всей силы, и тем самым сковывает его движения. – Держись за пояс…

Пришло время наступать. Пора! Удар, ещё удар! Держись Далв крепче! Смелый не подведи! Удар…

Словно по кругу движется его меч, отражая удары противника. Как странно, но лица Мага Влад не видит. Вместо него лишь темная черная масса, что нависла над ним, и которая кружит и кружит, словно затягивает его в черную дыру. А может это тень черного ворона? Из такого далёкого прошлого, из его детских беспокойных снов…

Черный ворон, чёрный во-орон, что ж ты вьёшься надо мно-ой,

Ты добы-ичи не добьё-ошься, чёрный во-орон ты не мо-ой…

" Дед Евсей, и ты здесь? Ты хочешь увидеть, как будут убивать твоего внука? Или это будет гибель Последнего потомка странного племени, о котором поведала мне пещера Теней? Ну что-же, если тебе интересно, то смотри!"

Чёрный во-орон, э-эх, черный во-орон…

" Дед, не пой эту песню, она напоминает о смерти. Хотя, почему о смерти? Если ты пришёл, значит, ты живой. Ну, а если ты что-то хочешь сказать мне, то говори, а не пой так тоскливо…"

…ты…ты не ве-ейся надо мно-ой.

Ты добы-ичи не дождё-ошься. Эх, черный ворон, ты не мо-ой…

"Ты дед, кажется, переврал все слова. Дай, я лучше вспомню…Я вспомню… вот сейчас… Какой удар! Но я вспомню…"

Эх, черный ворон… Держись сынка! Держи удар!

Ты добы-ичи не дождё-ошься, черный ворон, он не твой…

"Удар! Ещё удар, и он предназначен для меня! Ах, какая боль в груди, и нечем дышать. А может и в самом деле, умереть одним разом, одним моментом? Зачем дед, надрываться, зачем терпеть эту боль? Терпеть всю жизнь, которая заведомо никогда не будет ровной и гладкой…Ты тоже её терпел! Ты был солдатом, смелым и честным. И ты им оставался всегда! Даже слепой! Удар! Чёрт…сколько можно… У меня ребёнок за спиной… Держи теперь мой удар в ответ! Ты этого хотел, Маг? Видимо, да, хотел!"

Черная тень перед глазами доктора затрепетала, заметалась испуганно. Значит ли это, что всё в этом мире возможно? И прошлое увидеть, и будущее, и удар получить, и самому ответить на него. И даже дед Евсей, с его тоскливой песней тут видно к месту. " Ты меня рано хоронишь дед! Мы с тобой ещё повоюем, старый курилка! Повоюем… пусть, нас не трогают…"