Текст книги "Эртэ"

Автор книги: Татьяна Каменская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 34 страниц)

– Это всё написано у меня на ладони? – нетерпеливо спрашивает Далв, обращаясь к белёсому облаку застывшему над ним, но привидение, вдруг глухо расхохотавшись, легонько щелкнуло мальчугана по макушке, и шутливо заметило:

– Конечно! Всё это прочитано с твоего лба. Здесь так и написано. Я– Влад, сын своего народа, владеющий великой славой своих отцов…

– А там не написано, побываю я в космосе или нет? – лукавые глаза мальчика всё-же выдают робость и любопытство.

– Если ты будешь хорошо учиться в школе, то обязательно полетишь. Звезды уже ждут тебя…

– Это будет совсем нескоро! – разочарованно тянет мальчик. – А я хочу сейчас. И не говори мне, что я ещё маленький…

– Ты нетерпелив малыш, как и твой отец! – засмеялось привидение мелодичным колокольчатым смехом, взлетая ещё выше над мальчиком. – А раз ты взял характер своего отца, то не следует слишком бравировать им. Везде должна быть мера…Хотя, я могу тебе помочь, пусть это будет мой тебе подарок. Заблаговременный. Во благо! Ну, ты готов? Полюбить небо…

Белёсое облако замерло, словно ожидая от мальчика ответа, и Далв, с готовностью вытянув руки по швам, отрапортовал ясно и чётко:

– Готов, ваше многоуважаемое привидение…

– Ну-ну! – приосанилось привидение. – Когда-то меня звали "ваше благородие…".

Только едва ли об этом кто сейчас помнит…

И тут-же добавило чуть слышно: – И даже я сам…

Но тут-же встрепенувшись, облако весело заверещало:

– Малыш, поторопись! У нас есть несколько минут времени, пока спит доктор! Не бойся, он едва ли проснётся именно сейчас, в данную минуту. У меня всё под контролем! Итак, начинаю отсчет времени: десять, девять, восемь, семь… четыре, три…

– Пое-е-ехали! – вновь напугав привидение, радостно завопил Далв, в ту самую минуту, когда за толстым стеклом поплыли очертания спящего доктора, шершавые стены пещеры, откинутые в сторону, словно лепестки огромного тюльпана, и даже яркие звезды на небе, вдруг резко изменившие своё положение на бархатном поле огромного неба…

– Я тоже всегда думал, что если я не скончаюсь раньше времени, то возможно доживу до светлых дней, когда увижу нечто подобное… – бормотало белесое облако, дёргая с усилием рычаги в небольшой летательной капсуле, большую часть которой занимали панель управления и огромное прозрачное стекло. – Ты думаешь малыш, я лихачу? Это же устаревшая модель космицикла, для лёгких прогулок по небу. Одноцилиндровый! Старьё! Чуешь малыш, как вибрирует аппарат. Я вот скоро второй цилиндр поставлю, тогда я тебя покатаю! До Марса мигом домчу! А пока поддадим скорости, и помчимся за той звездой… Тут по инструкции полагаются шлемы, как на всяком мотоцикле. Одевай, я тоже одену. А теперь держись, малыш. Эх, и прокачу-у-у!

Космицикл рванул с такой скоростью, что Далв слетел со своего места и кубарем покатился под высокое сидение, на котором восседало белёсое облако-привидение в обычном мотоциклетном шлеме и в необычном серебристом скафандре. Облако недовольно глянуло на мальчика и нравоучительно произнесло:

– Ремень мальчик для чего? Соблюдать правила безопасности нужно везде и всегда. Даже в космосе лихачить следует с умом, того и гляди наедешь на кого…

– Ой-ёй-ёй-ёй… – завопил Далв, что есть силы, вновь пугая белёсое облако, которое

тут-же отпрянуло в сторону от огромного иллюминатора, едва не свалившись со своего высокого стула, так как прямо на них летела яркая огненная звезда, а за ней не менее яркий осколок железной двери…

Но звезда пролетела мимо них, пролетела и железная дверь, словно в насмешку моргнув ярким отражающим светом, и тут-же исчезла в тёмном пространстве черного неба.

– Помчимся за ними, узнаем, куда упадёт эта железная дверь… – рядом сидящий с Далвом скафандр вдруг резво подскочил и повис в воздухе. – И звезда…

Если бы не белесый туман за стеклом шлема, можно было бы подумать, что скафандр пуст, и скачет по космициклу сам по себе.

– Нет! – покачал головой Далв, вглядываясь вслед промчавшемуся осколку двери. – Этого нельзя делать. Я знаю, на небе есть чёрные дыры, куда можно втянуться… как в пылесос!

– Какой ты умный, и нудный, что просто скучно становится. – скафандр с размаху спикировал в широкое кресло рядом с мальчиком. – Вот всегда так было, с самого детства, того нельзя, этого нельзя, вот станешь взрослым…

– Ты обещал показать мне мою планету. – Далв настороженно глянул на скафандр. – Или ты соврал?

– Что? – возмущенно вскричало привидение и тут-же подскочив, дёрнуло какой-то рычаг, заставив машину со страшной скоростью спикировать немного вниз и в сторону.

Далв от резкого крена едва не завалился в пространство между стеной и креслом, но привидение, проявив необычайную расторопность, схватило мальчика за его кожаную тужурку, и зашептало ему в самое ухо:

– Мы в туманности Кошачий глаз. Пролетаем мимо огромного обломка бывшей планеты. А вот и второй осколочек, ого-го, огромный какой, а за ним третий…Смотри, маленький трусливый паникёр, как здесь жутко красиво, хотя не спорю, даже страшно. Эти обломки похожи на таких уродливых монстров… что ждут своей жертвы…

– А мне они кажутся огромными кошками, что греются на солнышке. – задумчиво произносит мальчуган. – Вот, одна из них встаёт и уходит, ленивая и спокойная…

– Сдаётся мне, ты прав мальчик, она уходит… в черную дыру! И если мы не поспешим убраться, нас тоже затянет туда. Итак, включаем приборы и вперёд…вернее назад! Держи крепче свой шлем!

Они вовремя успели. Мимо них со свистом пролетела ещё одна такая же "кошка", как и первая. Явно, этому обломку совсем не хотелось улетать в черную дыру. Он стал крутиться вокруг небольшой черной воронки, не приближаясь к опасному краю, но и не удаляясь от него. Кажется, их космицикл тоже испытывает странную силу этого притяжения, которая ощущается тем, что в опасную круговерть он тоже начинает ввинчиваться. Но белёсое облако в серебристом скафандре совсем не обеспокоено данным фактом. А совсем даже наоборот, патетика чувствуется в каждом его неуклюжем движении, в каждом слове, что доносится из-под мотоциклетного шлема.

– Запомни этот момент, малыш! Потому – что на твоих глазах рождается чудо! Пройдёт много часов, дней, световых и обычных лет, прежде чем из всех этих гигантских обломков когда-то разорвавшейся звезды, и даже железных дверей неизвестного происхождения, образуется нечто, похожее на новую звезду. Да-да, это и есть твоя будущая планета, которая будет названа твоим именем. Ты мне не веришь? А зря! Я ведь знаю об этом! Ну, а пока мы лишь видим её печальную смерть. Но и это временное затишье. Космос живёт своей жизнью. За смертью прежней звезды следует рождение новой, и тем уже приятнее сознавать, что этот процесс постоянный, что он даёт шанс увековечить своё имя… О-о-ох!

Кажется, сила вращения отбросила их космоцикл в сторону, так как облако не успело среагировать, а выскользнуло из кресла и прямо таки плюхнулось в своем скафандре с размаху на пол кабины, потянув за собой на пол толстый бортовой журнал. Далв остался в кресле. В отличие от облака он предусмотрительно воспользовался ремнями безопасности и оттого сейчас смотрел на него слегка иронично, пока жалобно причитая, облако неуклюже выползало из-под стула, категорически отказываясь от протянутой руки мальчика. Наконец, плюхнувшись рядышком в кресло, глухой голос из-под шлема устало прохрипел:

– Мы удаляемся от опасной туманности Кошачий глаз. Коварное местго я тебе доложу! Н, если бы ты знал мой мальчик, какая раньше здесь была планета. Какие здесь проживали кошечки… Рыжие, черные, белые, в крапинку, в полосочку, в горошек… А какие они были веселые и ласковые, особенно одна из них, рыженькая, пучеглазенькая, а уж хитрая, как лиса. Коготки у неё будь здоров какие, и не смотри, что мурлыкает, хватит за одно место, мало не покажется. Хоть ты ещё и маленький, но знай, что кошки, народ злопамятный, за хвост их нельзя дергать…

– Я и не дёргаю…

– Молодец! Итак, продолжаю. Жили наши кошки, не тужили, дружбой дорожили, чужаков не пускали дальше порога, оттого кто-то натравил на них огромный болид. Им бы сплотиться, да на беду сообща навалиться, а нет… Когда стало известно, что их планета вот-вот взорвется, все перессорились, и стали чуть ли не врагами. Часть кошек отправились на поиски новых планет, другая часть отправилась на нашу землю, а часть бесследно исчезла в космическом пространстве. Видно, что здесь не обошлось без черной дыры… Вот и моя рыжуха исчезла. А я так любил её…До сих пор сердце щемит…

Но хватит о печальном, малыш. Тем более, нам нужно возвращаться. Запомни, твой путь теперь проходит в туманности Ориона…

– Ой-ей-ёй! – завопил Далв, чем вновь напугал привидение.

Взлетев над креслом, оно с грохотом опустилось обратно.

– Да что же ты так громко орёшь? – сдавленным голосом прошептало привидение. – С тобой инфаркт заработаешь, а не пенсию. Ты что ночного неба сроду не видел? С черными дырами не заигрывал? Не удирал от космических пиратов? Расслабься, малыш! Это всё у тебя впереди! Обещаю тебе! А пока доверься мне и чувствуй себя как дома! Мой космицикл хоть и одноцилиндровый, но при желании это настоящий зверь… Наш плавный полёт пусть увидят все разумные и неразумные существа, пусть позавидуют, пусть подумают, что космос это не помойка для ненужных дверей, это отдых и драйф…

По– видимому, чувства плавного полёта и соответствующего в этом случае комфорта не давал ощутить вдруг ставший тяжелым скафандр, совсем не подходящий для маленького мальчика. Но едва ли он замечал эти неудобства. Едва ли он понимал, что сейчас на него действует огромная сила космического давления, что радиоактивность некоторых зон космоса зашкаливает допустимые нормы, что хочется пить и даже слегка есть. Мальчик ничего этого не замечал. Он жил в эти минуты космосом, он его любил, он его обожал, он его поглощал, как обыкновенный мартовский салат из весенней редиски, особо вкусный после долгой и лютой зимы…

Далв, пристёгнутый к креслу ремнями безопасности, поминутно подпрыгивал и крутил головой, вглядываясь в пролетающие мимо них маленькие, большие, и даже просто гигантские обломки былой планеты, кажущиеся такими таинственными и неестественными на фоне сверкающих золотом звёзд и черного неба. Едва ли он услышал недовольный шепот облака, и тут-же последующий резкий поворот космицикла, отчего поневоле схватив облако за рукав скафандра, мальчик даже не заметил его пустоты. Восторженно глядя на раскинувшееся перед ним черное небо, и летящие за окном светящиеся космические обломки, Далв вновь громко воскликнул::

– Смотри, какой смешной диск. Точно такой я видел у силачей в цирке. Только он намного меньше. Они её гантелей называли. А вон ещё одна…и ещё… Она сейчас мимо пролетит, за ней другая, и третья. Ну вот и всё! – вздыхая, грустно заканчивает мальчик. – Они пролетят мимо, и я их больше не увижу…и даже не узнаю, как их зовут…

– Это проплиды – газопылевые скопления. К твоему сведению, это составляющая часть новой планеты. – важно произносит белесое облако. – Кстати, они и летят не так-то просто, а со смыслом. Со временем они сожмутся, соединяясь друг с другом, и вот тогда образуется новая планета. А иначе, появится новая звезда…

– Здесь будет новая планета кошек? – Далв настороженно прищурил глаза, словно ожидая услышать отрицательный ответ, но белесое облако хихикнуло и подпрыгнув в своём серебристом скафандре, тут-же важно опустилось в кресло пилота:

– А ты угадал, дрянной мальчишка, чем лишил меня патетики. Ну да, здесь будет новая планета кошек. Но об этом будешь знать лишь только ты один. Вернее не знать, а чувствовать, что эта планета только твоя. Это будет долгий процесс, по земным меркам. Но планета состоится. Это потом её откроют. И может быть даже твой внук! Но у безымянной звезды уже будет имя. Конечно твоё! Почему? За какие-то заслуги. Какие? Ну конечно, не за двойку полученную на уроке химии, или за разбитое окно в школе, и даже не за то, что ты вдруг наконец выучишь стихотворение, или таблицу умножения…

– А нельзя ли, уважаемое привидение, назвать планету в честь моей подруги Кави. Это её очень порадует, и она, может быть, прекратит плакать без причины. И нельзя ли это сделать поскорее… и именно сейчас?

Небольшие, черные как уголья глаза мальчика уставились на рядом сидящий с ним серебристый скафандр. Кажется белёсое облако в раздумье. Мальчуган нетерпеливо шмыгает носом, и его тонкие губы слегка кривятся.

– Ты плачешь? – звучит странно знакомый глухой голос… доктора, и мальчик слегка мотает головой. – Правильно, мужчины твоего славного племени никогда не плачут…даже когда им очень этого хочется…

– Ты знаешь, я тут слегка задумался….– невероятно тяжелый рукав серебристого скафандра опустился Далву на плечо, и слегка похлопал его по плечу:– Мне хочется помочь твоей подружке. Так и быть, у неё тоже уже есть своя планета! Такая маленькая – маленькая, совсем крохотная, но на ней можно сидеть даже вдвоём, свесив ноги и болтая ими в воздухе. А также распевая песни во всё горло, про небо, про звёзды, про лето, и даже про летний дождик, после которого обязательно должна появиться на небе такая красивая радуга из семи цветов…

– А про Новый год…

– Что, про Новый год? – недоумённо воскликнуло облако.

– Мы забыли про Новый год, про зиму, елку с новогодними игрушками и подарками под ней…

– Какую ты городишь чушь. Какой Новый год, какие новогодние игрушки? – замахало серебристыми рукавами облако. – Идёт глобальное потепление, которое приведёт к глобальному оледенению всей земли. Вот где будет Новый год! Целый год, гуляй, не хочу! Так что дровишки запасаем, а не подарки… Следует об этом подумать. А то многие уже на небушко собрались, как божьи коровки. "Полети на небко, там твои детки. Всем конфеты раздают, а тебе не дают!" А за что конфеты? За то, что землю хотим кровью поливать вместо пота? Что дерево с корнём из земли насильно выдираем, вместо того что-бы посадить новое. Что бахвалимся своей силой, а применяем её во вред себе и другим. Что думаем о смерти, как о продолжении жизни, а стремимся к вечному проклятию… Земля живая. Она мать наша. А космос-отец! И горе будет, если родители возненавидят детей своих, разлюбят их, забудут о них. Тогда и дети пропасть могут без родительской любви. А любовь на земле самое главное, малыш. Её беречь надо! Хотя чего это я тут тебе про любовь лекции читаю? Мал ты ещё насчёт любви…Хотя…

Видишь на небе хвостик? Комета-злодейка! Так и летит, с курса не собьешь… Ещё одна напасть на землю. Ведуны говорят, земля, лишённая защиты любви, обрастёт черной пеленой негативной энергии, притянет к себе ещё большую чёрную энергию кометы, и разорвется как футбольный мяч, попавший под колесо машины. Хотя им верить я бы ни за что не стал. Ужасы нагнетают. Толи успокаивают. Мол, погибнут все: и правые и не правые, красивые и уродливые, умные и дураки…Творите мол, что хотите!

– А мама и папа, которых я ищу, они тоже погибнут?

Кажется, в глазах мальчика можно утонуть. Непролитые слёзы делают их бездонными, и кажется, словно чёрное небо утонуло в этом огромном не детском горе… Лишь привидение, которому совсем противопоказана грусть, легкомысленно хихикает и машет рукавом серебристого скафандра:

– А ты не переживай. Зачем тебе мама и папа. Мы будем летать с тобой в открытом космосе. Мы посетим все планеты, которые мне известны. Мы откроем ещё кучу новых планет. Сплошной кайф! А хочешь, мы с собой подружку твою возьмём? Втроём ещё веселее летать будет. Хотя, если честно, третий пассажир, а особенно женского рода, уже лишний в нашем космоцикле. Нет, тесновато будет, так что твоя подруга отпадает. А земля пусть взорвётся! Подумаешь – любовь, морковь и помидоры! Нужна нам эта любовь! Эка невидаль, любовь последние мгновения доживает! Да пусть она горит синим пламенем! Кому она будет уже нужна? Обломкам былой планеты, которые если не попадут в черные дыры, то разлетятся по всему космосу. Хотя, опять же, если быть честным, то секрет долголетия земли прост. Кто сказал, что любовь спасёт мир, тот был четырежды прав! Если только не найдётся сумасшедший смельчак, который остановит запущенный на уничтожение любви маховик… Только едва ли он найдётся, этот ненормальный! Ау-у, где ты, защитничек любви? – захихикало привидение, дергая рычаги и нажимая кнопки на пульте. – Итак, летим вдвоём!

– Тогда… я не полечу… без мамы и папы… и Кави… – шепчет мальчик, упрямо смыкая дрожащие губы, поглядывая на привидение, которое уже не обращая на него никакого внимания, ведёт себя довольно легкомысленно. Напевая что-то о " бескрайних просторах Вселенной", оно продолжает энергично нажимать на какие-то кнопки, отчего звездолёт вдруг резко отбрасывает в сторону и сильно встряхивает.

– В-вы п-пристегнулись р-ремнями, ув-важаемый колл-лега… – заикаясь, хрипло прокричало привидение, с усилием пытаясь вновь дернуть на себя какой-то рычаг. – Рядом мусор!

Мимо неторопливо проплывал огромный железный обломок с белыми облезшими номерами, похожее на чудовище, вот и всё что осталось от ракеты, давным – давно запущенной в космос и исправно отработавшей свой срок. Такого космического мусора довольно много уже на орбите…

Но кажется, что-то произошло. Железное чудовище неожиданно развернулось и стало приближаться к лобовому стеклу звездолёта. Обломок становится огромным, и кажется, он заполняет собой всё пространство. Через секунду он врежется в стекло… прямо в сердце…

Далв замер, закрыв глаза. Рядом с ним привидение растерянно забормотало что-то о фатальном невезении, и старательно задёргало рычажок, словно стараясь развернуть космоцикл в другую сторону. Далв вдруг вспомнил о плачущей Кави, которой он и доктор обещали помочь, и у него самого запершило в горле…

И вдруг аппарат сильно встряхнуло и резко повело в сторону. Так и есть, его задело!

– Ты что, решил мне ребёнка погубить?

Громкий голос доктора врываетсяся в сознание Далва довольно неожиданно. Далв тут-же распахнул крепко зажмуренные глаза. Конечно, это доктор Апрель! Он как добрый волшебник возник так неожиданно у мигающего огоньками пульта, что видимо, этого не ожидало само привидение. Доктор, вопреки всему, не остался там, далеко, в пещерной мгле. Он здесь, рядом, напряженно держит руку на пульте управления, внимательно вглядываясь в космическую даль. Туда, далеко, в раскинувшееся звёздное небо стремительно удаляется огромный кусок железной обшивки старого космического корабля. Он улетал прочь! Он летел к чёрной дыре!

Далв вздыхает. Теперь не страшно! Теперь можно хоть на край самой Вселенной!

Мальчик тихонько рассмеялся, увидев растерянную физиономию привидения. Да и привидение ли это? Ну и рожа! Смешная, и совсем не страшная! Глаз привидения не видно, да и есть ли они? Темно-синий цвет губ делает похожим его на клоуна. Кажется, что они толи улыбаются…толи кривятся в напряжённой улыбке… Занесенная над доктором рука в серебристом скафандре перехватывается захватом сильных рук противника. Внутри скафандра всё становится багровым…

– Ты вовремя успел Влад. Похвально-похвально! Реакция твоя осталась на высоте! Твой мальчишка тоже подстать тебе. Упёртый! Только объясни, как-ты сумел увязаться за нами? – привидение скривило тонкие синие губы, вдруг проступившие в отверстии шлема.. – Я оставил тебя в пещере. В полной отключке! Или ты опять обманул меня своей благопристойной внешностью. В твоей голове неимоверный кавардак. В мои планы не входило уничтожение корабля, ты ошибся… уважаемый доктор!

– Ты не все прочитал мои мысли Истер! Я обезопасил себя именно этим хаосом мыслей. Я узнал тебя сразу-же, хотя прошло много времени. Ты был не самым лучшим учеником Магистра, и он понял это довольно скоро. Ты был учеником слишком добрым и покладистым, и поэтому зло сделало тебя вскоре своим союзником. Ты не умел сопротивляться, не желал отделять зёрна от плевел, и тебе скармливали шелуху вместо доброго хлеба. Ты позволил думать за себя другим, позволил завладеть твоим разумом и оттого тебя ждал такой бесславный конец. Зачем Магу нужна его собственная тень, которая может когда-то возомнить о себе невесть что… Остаётся растоптать, что-бы потом из милости поднять из грязи… Поэтому, ты был однажды отравлен страшным ядом, а в следующий раз убит прямо в сердце…

– Откуда ты узнал это? Уж не из космоса ли…

– Ты прав! Космос делает с нами невероятные вещи, он уносит информацию, затем когда нужно возвращает её, но уже в различных проявлениях нашей памяти… Это Маг убил тебя, а не я…

– Ты врёшь Влад! Врешь мне назло! Маг не мог, не мог меня убить…Он любил меня! – хрипит слабый голос из скафандра.

– Ты хочешь знать правду! Иначе не бродил бы столько лет неприкаянным призраком. Не маши головой, я всё равно не поверю тебе, потому-что я слишком хорошо тебя знаю… – крепкие пальцы доктора продолжают сжимать скафандр незадачливого пилота, чей шепот всё ещё слышится, а может быть лишь чудится мальчику, испуганно вглядывающегося в черное безмолвное лицо за стеклом. На этом стекле он видит лишь силуэт доктора, сжимающего за плечи скафандр, который тоже кажется пустым…

Но шепот из скафандра не обман и не иллюзия, а вполне реальная вещь. Он просит отпустить его, но доктор неумолим. Теперь он знает воочию цену той старой дружбы, жизни и смерти, что когда-то ушла в запасники памяти. Спасибо за отключку, она многое прояснила. А память лишь услужливо раскрутила всю цепочку событий спрятанных так далеко, что они кажутся сплошным вымыслом событий странных и даже страшных.

Когда-то их было трое. Истэр, Маг и Влад, белокурый и слишком белокожий юноша на фоне своих двух загорелых друзей. Они были всегда вместе. Три друга, три товарища, единственные сыновья вождей, чьи племена расположились совсем рядом друг от друга. Совсем разные эти были племена, но вражда не касалась их. Зверья в лесах было много, рыба в реке играла даже днём, выпрыгивая из воды, и, сверкая на солнце своей серебристой чешуёй. Сочной травы на лугах и лесных полянах накашивали такие стога, что скотине хватало корма до следующего лета, так чего же было враждовать. Вот так и жили племена в дружбе и согласии. Мужчины занимались своими мужскими делами, женщины толклись по хозяйству, да со скотиной, а ребятня резвилась на полянах, да бежала к речке, остудить разгоряченное играми тело.

Влад и Маг были старше Истэр на несколько месяцев и поэтому считали его своим младшим братом, так как был он несколько мелковат, худосочен, и считался болезненным мальчиком. Влад и Маг плескались в холодной речке с другими ребятишками, а Истэр, сидя на берегу, лишь кутался в меховую накидку, да кашлял иногда натужно, хрипло, нехорошим "лающим" кашлем. Никто из ребят не потешался над Истэр, не обзывал его "неженкой" Да и пусть бы попробовали это сделать! Кулаки его названных братьев отбивали охоту у каждого потешаться над их младшим братом. Да и дружба эта была не чем иным, как братством, единением родственных душ, с которыми можно было думать и говорить смело о чем угодно. Часами они бродили по лесам и мечтали, мечтали… О чём? Ну, о чём могут мечтать мальчишки в свои четырнадцать лет?

Вспомните себя и вы поймёте, что гормоны играли в тех подростках точно также, как и у вас, и поступки их, казалось, были лишены всякой логики, как у всех молодых людей.

Подрастая, они мечтали о том, что когда-то на земле наступит Единое Братство людей.

Вот поэтому однажды они создали свой кодекс чести, в котором говорилось о братской любви и не было места проявлению бессмысленных проявлений жестокости.

О, они как никто другие, знали, что это такое. Их отцы были вождями трёх племён. Они были властными и порой жестокими, как требовало того жестокое время. Дело в том, что страшные вещи стали происходит в той долине, где они жили. Племена, которые проживали в долине стали вдруг методично и целенаправленно уничтожать друг друга. Всё это произошло после того как однажды в их долину проникли лучи таинственного солнца. Нет, это не было то солнце, что каждое утро вставало из-за высокой горы, расположившейся далеко в долине. Настоящее солнце было ярким и чистым, словно умытое чуть солоноватой водой из огромного озера, что раскинулось у подножия горы. Друзья никогда не видели этого озера, но слышали о нём от своих соплеменников– охотников, которые в своих преследованиях раненого зверя забредали иногда так далеко. Охотники говорили о том, что в горах расположилось племя высоких, сильных и красивых людей похожих по цвету волос на само солнце, но они не любили чужаков. А вскоре пошел слух о том, что особенной красавицей была юная дочь вождя, которую вскоре коронуют и назовут королевой солнца. А иначе, его невестой! Это означало, что после того, как девочка вступит в пору девичества, её отправят к жениху– солнцу на золотой колеснице, но только после того, как он потребует себе невесту, осветив долину ярким лучом света, идущим с горы Ос. Детям всех племён было строго-настрого запрещено приближаться к той горе. По слухам, именно в это время многие соплеменники исчезали из племени, так как невесте нужны были слуги, которые понесут к солнцу её немалое приданое, слитки золота, что плавили в огромных печах из руды, добываемой в тех шахтах, чьи отверстия в горе зияли чернотой и отдавали неприятным замогильным холодом.

Трое друзей не боялись бродить в долине, несмотря на предупреждение вождей-отцов. Они учились быть охотниками и рыболовами, любили бегать наперегонки с ветром и познавали язык природы, зверей и птиц. Именно такая была эта пора. Они не раз купались в озере, что расположилось у подножия огромной горы и с чувством восторга и облегчения отправлялись под вечер обратно в племя, осознавая, что и на сей раз опасность их миновала. Их никто не похитил, и не увёл за собой. Они учились быть смелыми, хотя по слухам, в долине уже наступил покой. Поговаривали, что невеста солнца уже отправилась, к своему жениху на огромном погосте, на котором помимо золотой колесницы можно было уместить дюжину крепких телохранителей и немало служанок…

Конечно, это могли быть просто слухи о золотом племени, которое никто не видел, но знал о нём, как о красивой и немного грустной сказке. Хотя была ли это сказка, когда однажды в озеро свалилась откуда-то с неба дымящаяся повозка, а следом за ней в воду упал большой комок тряпья, который тут-же пошёл ко дну. В тот день на озере были лишь Влад и Маггутик. Истэр, как частенько бывало в последнее время, что-то приболел.

В воздухе пахло дымом, жженой корой и душистой лавандой. Этот запах был знаком мальчикам. Именно так отгоняют злых духов жрецы от их племени. Но сегодня был обычный день, ясный и даже жаркий. Солнце двигалось к горе, и вот-вот должно было занять свой пик на верхушке горы. Тянуло дымом, и лавандой, где-то вдалеке трещали трещотки и мерный стук барабанов какого-то незнакомого племени.

Накупавшись в озере, мальчишки смотрели на гору, на которой, как они знали, водилось множество пчел и ос, и которую когда-то они должны были покорить, потому-что именно это давало им право стать в будущем вождями своего племени.

Они мечтали о покорении вершины горы Ос, потому-что именно оттуда они хотели начать воссоединение Единого Братства людей. Они мечтали когда-то втроём добраться до вершины горы. Злая оса уселась на руку Влада и ужалила его прямо в кисть именно в тот момент, когда на вершине горы ярко вспыхнуло солнце. Кто знает, может именно укус осы, оказался в тот момент великим благом для Влада, и отвлёк его внимание от вершины горы…

– Ой, какая яркая вспышка солнца. Она ослепила меня. – закричал Маггутик, закрывая глаза ладонью. – Я ничего не вижу…ничего. Даже тебя…Влад, дай мне руку, дай руку… где же ты? Куда ты исчез, куда…

Маггутик не видел, что именно в этот момент его друг вытаскивал из озера обгоревшую девочку в обугленных золотых одеждах. Девчонка упала в озеро в едином комке одежды и всякого барахла, которое каким-то образом не потянуло её на дно озера, а лишь накрыло её как куполом полным воздуха, что позволило мальчику осмыслить произошедшее, и, в конце концов, рвануться в озеро, что-бы вытащить на берег эту девчонку в полуобморочном состоянии толи утопленницы, толи полуобгоревшего трупа…

Память, как некая веревочка распутывает и раскладывает тот день по минутам и по секундам. Вот он торопливо тащит полумертвую девочку в благодатную тень пещеры, в которой мальчишки спасались иногда от дождя или зноя. Потом помогает ослепшему Маггутику отползти от озера, внезапно ставшим подобие кипящего котла. Потом Влад помогает девочке освободиться от её золототканых тряпок, что-бы груз её тесных и плотных платьев не мешал ей дышать. Она лишь на секунду пришла в себя, приподняв обгорелые ресницы, что-бы видимо поразить мальчика своими удивительно голубыми глазами в самое его сердце, которое едва не зашлось в едином бешеном перестуке, толи восторга, толи жалости, толи страха, который он ощутил вдруг всем своим существом. Наверное, вначале это был страх. И этот страх был обоснованный. Он нутром чувствовал, что надо уходить от этого опасного места. Сначала он отнёс в лес девочку, уложив её, безмолвную под высокое дерево. Затем потащил следом Маггутика. Лишь скрывшись за деревьями, он понял, что чутье не подвело его. Влад вдруг увидел людей в странных одеждах, напомнивших ему золототканое платье девочки. Они спускались с горы по узкой тропинке, ведущей вниз к озеру. Значит ли это, что они искали девочку? Или её останки?

Едва ли она им была нужна. Им нужно было лишь доказательство того, что девочка утонула в этом озере вместе с колесницей и кучей золотканного барахла. Она была всего лишь невестой великого божества, а вернее всего жертвой, которую с великими почестями отправили в мир иной…

Так обьяснил Владу его отец, который был вождём одного из племени, что проживало в этой долине. Он посоветовал мальчику забыть тот день навсегда, стереть его из своей памяти, что-бы никто не узнал о том дне. А что-бы люди не увидели, и не узнали в спасённой девочке невесту великого божества он отвёз её глухой ночью к шаману в горы, не сильно переживая о том, если девочка умрёт по дороге, наказав тому, если девчонка выздоровеет, отдать её в другое племя на воспитание, а если умрёт, то закопать так, что-бы ни один волк не выкопал её труп из могилы.

Великий вождь боялся греха. Он не хотел навлечь на свой род ненависти золотого божества, и в тоже время он боялся, что люди неправильно растолкуют эти события. Он был умным вождём и справедливым. Он любил свой народ и своё племя, но знал, что человек может быть очень непредсказуем, и делать непоправимое от своей трусости, от жадности, от алчности, от мести, от тщеславия, граничащего с гордыней…