Текст книги "Испить до дна"
Автор книги: Татьяна Дубровина
Соавторы: Елена Ласкарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)
Глава 9
ПОРЯДОК СЛОВ В ПРЕДЛОЖЕНИИ
– Я так люблю тебя, что ты не представляешь...
– Нет, это ты не представляешь, как я тебя люблю!
– Мы опять спорим?
– Нет, мы наконец-то объясняемся...
– Между прочим, я первая тебе призналась в любви. А ты все топорщился да ершился... Золотая рыбка... Чудо-юдо морское...
Они тихонько переговаривались, обмениваясь поцелуями и на ощупь натягивая одежду.
Поздний серый рассвет еще не успел заняться за окном, но они решили потихоньку выбраться из бабушкиной квартиры, чтобы провести остальное время в его гостиничном номере.
– А ты мне правду сказал? – Алена вдруг замерла, словно вспомнив что-то кошмарное.
– Что я тебя люблю? Разве эти губы умеют врать?
Он опять поцеловал ее.
– Подожди, Алешка... Ты говорил, что опять уедешь...
– Я собирался...
– Но как же так? Я больше не выдержу одна...
Он приподнял ее лицо за подбородок, провел пальцем по щеке и удовлетворенно констатировал:
– Ты плачешь.
– А тебе это доставляет удовольствие? Доводить меня до слез...
– Честно говоря, приятно, когда при одной мысли о разлуке девица начинает горько рыдать.
– Так ты нарочно!
Алексей слегка нахмурился:
– Вообще-то... Ей-богу, не знаю. Я уже послал заявку. Понимаешь, могут вызвать либо меня, либо Мигеля...
Алена побледнела и упавшим голосом сказала:
– Значит, правда...
Алексей вдруг чему-то улыбнулся:
– Тебе смешно, что я переживаю? – вспылила она. – Ну и катись в свое море-океан, если тебе со мной плохо!
Он сграбастал ее в охапку и прижал к себе.
– Не бойся, я ведь не собираюсь покидать тебя на семнадцать лет...
– Еще не хватало!
– А ты меня будешь ждать?
В его голосе опять проскользнуло подозрение.
– Если не уверен, не уезжай! – заявила Алена.
Он слегка отстранил ее за плечи и вгляделся в полумраке в ее лицо.
– Может быть, и не уеду, – задумчиво сказал он.
– Я хочу знать наверняка. Твои «может быть» меня не устраивают...
– Как и меня твои. Я тоже хочу быть уверен.
Нет, это невыносимо! Он опять за свое! Только что раскаялся, посмеялся над своей подозрительностью и опять начинает снова!
Алена возмущенно сбросила его ладони со своих плеч и демонстративно отошла к окну.
Алеша шагнул следом и обнял ее сзади, шепнул примирительно:
– Просто не хочу быть похожим на морского дьявола.
– Эй, моряк! Ты слишком долго плавал!
Я тебя успела позабыть.
Мне теперь морской по нраву дьявол,
Его хочу любить! —
с сарказмом пропела Алена.
– Не думаю, что мне пойдут рога... – в тон ей подхватил Алеша.
– Между прочим, знаешь, откуда пошло выражение «наставить рога»? – Алена хитро покосилась на него через плечо. – Один австрийский рыцарь, отправляясь в, поход, надел своей благоверной пояс верности. А дама не вынесла долгой разлуки, искорежила и сломала гнусную железяку и жила в свое удовольствие. Но вот донеслась весть, что супруг возвращается. Жена, естественно, в панике бросилась в местному умельцу, и тот изготовил точно такой же пояс и даже выковал на нем такой же чеканный узор, очень сложный... Но муж все равно догадался.
– И как же? – заинтересовался Алеша.
– На орнаменте чеканки были олени. На прежнем поясе они были без рогов, а на подделке – с рогами.
– Вот что значит наблюдательность!
– Но у тебя она напрочь отсутствует, – усмехнулась Алена.
– Наоборот, – возразил Алеша. – Ведь мое основное занятие наблюдать и исследовать.
– Рыб, а не людей. Даже слепой сразу бы заметил, что я его жду не дождусь, а ты все выискиваешь да перепроверяешь... – Алена болезненно скривилась и добавила: – Прямо как мой папочка...
– Ты из-за него ушла из дома?
– Да. Но это долгая история. И грустная. Тебе не интересно.
– Мне интересно все, что с тобой связано, – с грустью и теплом сказал Алеша. – И у меня никогда не было отца... Я просто не понимаю, как можно разорвать отношения со своими родителями...
– Может, в этом твое счастье, – болезненно усмехнулась Алена. – Иногда самые близкие люди из самых благих побуждений гак коверкают твою жизнь...
Алеша молча поцеловал ее в затылок, а потом подул легонько в тонкие волоски на макушке.
– Не бойся, я этого никогда не сделаю... Хотел бы я с ним познакомиться...
– Лучше не стоит! – испугалась Алена.
Они выскользнули в коридор и замерли, пораженные тем, что на кухне ярко горит свет, а по дому разносятся запахи горячей сдобы.
Ну вот тебе и «смылись»... Оба смутились, как школьники, застигнутые врасплох.
– Аленушка, ты уже разбудила Алешу? – услышав их шаги, громко спросила из кухни бабушка.
Скрываться дольше не имело смысла. Алеша нашел Аленину руку и переплел свои пальцы с ее, сжал легонько, словно вливал в нее уверенность.
– Да, бабуля... – каким-то чужим голоском пролепетала Алена. – Я уже давно встала...
Не признаваться же, что она всю ночь так и провела с Алешей в кабинете...
Но бабушка либо не заметила этого, либо искусно поддерживала эти странные правила игры. Она безмятежно ответила:
– А я только что поднялась. Поняла, что вы уже не спите, и вот пеку ватрушки...
– Неужели?! – восхищенно воскликнул Алеша и быстро направился на кухню. – То-то я чувствую такой знакомый запах... как в детстве... Наша повариха по праздникам нас баловала...
– У вас была повариха? – изумленно приподняла соболиные брови старая княжна. – Это вы из каких же Никитиных будете, Алеша? Графа Павла Алексеевича или из Коломенских?
– Из Озерковских, – усмехнулся он. – И род мой только с меня и начался.
– Он вырос в детдоме, бабуля, – торопливо пояснила Алена. – И фамилию ему дали в честь сторожа Никиты, который нашел подкидыша.
Но княгиня Алена Андреевна лишь недоверчиво покачала головой:
– Поверьте, молодой человек, такой врожденный вкус, как у вас, должен был воспитываться не одно поколение.
– А я самородок, – почему-то покраснел Алеша, не желая признаться, что ему очень польстило это замечание.
Нельзя же было уйти от ароматных, пышных ватрушек с зарумянившейся горкой сладкого творога в идеально круглой выемке. И хотя столь ранний завтрак не входил в планы влюбленной пары, пришлось отдать ему должное.
– Возвращайтесь к обеду, – напутствовала их бабушка, когда они наконец собрались уходить, словно теперь здесь был уже их общий дом.
– Что-то я не припомню ни одной гостиницы в этом районе, – задумчиво протянула Алена, когда Алеша свернул на Таганке с кольцевой дороги в сторону Птичьего рынка.
– А я передумал.
– И куда же мы едем?
– К твоим родителям.
– Зачем?! – остолбенела Алена. – Поворачивай обратно! Мне и без них...
Алеша покосился на нее и лукаво заметил:
– Без них никак не обойтись.
Этот ненормальный римский Алексий разорвал кровные узы, связывающие его с Евфимианом и Аглаидой, а его тезка, наоборот, собирается связать порванную по неосторожности нить...
– Аленка! – обрадовалась мама. – В такую рань! И даже не предупредила... – и тут же насторожилась: – Случилось что-нибудь?
– Случилось, – отозвался из-за Алениной спины незнакомый мужчина, слишком загорелый для московской осени.
Егор Иванович неспешно поглощал на кухне яичницу, когда услышал из прихожей мужской голос.
– Оля! Кто там еще? – недовольно окликнул он. – Закрывай дверь. Нет, подожди, я сам разберусь!
Он решительно выбрался из-за стола, подтянул на животе спортивные штаны и поспешил к входной двери, на ходу вытирая губы салфеткой.
Алена невольно отступила на шаг, безотчетно пытаясь спрятаться за спину Алеши. Зачем ему понадобилось притаскивать ее сюда?!. И почему она поддалась его настойчивости, как кролик удаву, сама показала родительский дом, сама поднялась с ним по лестнице?..
Просто ей казалось, что Алеша делает все так, как надо... Вот только кому надо? Ему? Ей-то точно ни к чему лишние скандалы и выяснения отношений...
Он не может понять, чего она боится... Конечно, он ведь не знает, что случилось после того, как ее папаша встретился лицом к лицу с ее первой любовью...
Алеша думает, что она просто капризная московская девчонка, избалованная княжна, белая косточка, из вредности и гнусного характера незаслуженно обидевшая людей, подаривших ей жизнь...
Он не знает, что этот тип, по несчастью являющийся ее отцом, уже отнял одну жизнь... И если бы не потерявшаяся крохотная собачонка, то этот список мог бы продолжиться еще одной – Алениной...
– Я пойду! – стремительно рванулась она, услышав мягкие, какие-то вкрадчивые шаги отца.
Алеша удержал ее за руку. Его пальцы были как стальные наручники – не вырваться...
Алена дернулась – бесполезно. И тогда она просто зажмурилась, чтобы, по крайней мере, не видеть того, что теперь неминуемо произойдет.
– Что вам угодно? – недружелюбно осведомился Егор Иванович, в одну секунду профессионально установив причинно-следственную связь: нездешний загар незнакомца, парижское полупальто, явно не из дешевых магазинчиков «Тати», сильные руки, цепко удерживающие рвущуюся прочь Алену....
Ему сразу же все стало ясно. Его непутевая дочь вляпалась в неприятности, и теперь его собираются шантажировать некие структуры, сумевшие точно вычислить, как использовать его родственные чувства в своих интересах. Причем структуры могущественные, поскольку их посланец имеет не примитивный вид бычкообразного отморозка, а выглядит вполне интеллигентным человеком, имеющим даже некоторый шик. И загар его явно свидетельствует о привычке проводить ненастное время на дорогостоящих курортах в странах вечного лета...
– Ты отойди, Оленька, – велел он жене, подталкивая ту от греха подальше в глубь квартиры. – Мы побеседуем по-мужски.
Егор Иванович загородил своей объемной фигурой проход, но незнакомец легко отодвинул его в сторону и без приглашения шагнул внутрь. К тому же он еще и втянул за собой изо всех сил упирающуюся Алену.
– Я вас не приглашал! – взвизгнул Егор Иванович, оторопев от такой наглости.
– Нас не приглашали! – вдруг подала голос его дочь. – Я же тебе говорила!
– Сколько вы хотите? – без обиняков вопросил Егор Иванович.– Какие услуги? Я не намерен торговаться.
– Это хорошо, – кивнул незнакомец, закрывая за собой входную дверь. – Терпеть не могу, когда сговор превращается в торг. Хотя всегда интересно выяснить, сколько отец готов дать за своим чадом...
«За свое чадо! – тут же пронеслось в мозгу Егора Ивановича. – Значит, речь идет именно о выкупе... И у него есть компромат на Алену... Что? Наркотики? Старинные иконы? Чем еще криминальным она могла заниматься?»
На кухне с шипением перелилась через край джезвы шапка кофейной пены.
– Оленька, выключи газ! Залило! – машинально крикнул Егор Иванович, пропуская Алену и ее конвоира в комнату. А там он в упор глянул на него: – Говорите ваши условия. Что вы хотите?
– В принципе нам ничего не надо, пожалуй, кроме дачи, – нахально заявил тот.
Егор Иванович развел руками.
– Тогда почему ко мне? Дача записана на Алену. Ей и решать.
– Кретин! – с ненавистью прошипела Алена, выдернула свою руку из ладони незнакомца, но теперь уже никуда не убежала, а, напротив, уселась на диван и велела: – Садись, Алеша. Видишь, как. дорожит мной мой папочка? А тебя он принял за рэкетира... ручки-то дрожат... и глазки бегают...
Вымогатель и жертва мирно сидели рядом, и Егор Иванович больше уже ничего не понимал.
А потом загорелый незнакомец поднялся и церемонно поклонился:
– Алексей Никитин. Не думал, что обо мне так подумают в доме моей невесты.
Теперь уже и Алена приоткрыла рот и уставилась на него, непонимающе хлопая глазами.
Кажется, только мама все поняла. Она моментально появилась из кухни и подала Алексею руку.
– Ольга Игоревна. А он Егор Иванович, – она ткнула в онемевшего отца. – Очнись, Егор. Это Аленушкин жених. Ты позабыл нормальное значение русского слова «сговор». Это договор родственников о свадьбе и приданом. Вы ведь это имели в виду?
– Именно, – подтвердил Алеша. – И я так понял, что приданое вы ей уже выделили заранее и даже оформили официально. Значит, осталось только нам договориться.
Егор Иванович справился с собой и вновь обрел присутствие духа.
– Но позвольте! – голос его окреп. – Я вас впервые вижу. И не могу позволить себе сговариваться с первым встречным.
– Егорушка, а при чем здесь ты? – мягко, но твердо сказала мама. – Не тебя же к венцу поведут. Скажи спасибо, что нас заранее ставят в известность.
Отец густо побагровел и промокнул платком вдруг обильно выступивший пот. Он не знал, радоваться ему или огорчаться и негодовать. Он никак не ожидал, что Алена захочет официально представить ему своего будущего мужа. Он думал, что узнает об этом постфактум, последним... И как ни горько, уже смирился с этой мыслью.
А Алена застыла на диване, вытянувшись в напряженную струнку, не веря своим ушам. Она тоже не могла определить, какое из двух чувств преобладает сейчас в ее душе: неземная, пьянящая радость или справедливое негодование.
Алеша говорит, что он ее жених... Нет, это мама сказала... Алеша заявил, что она его невеста... Ну, это одно и то же... Фу, мысли путаются... Значит, он хочет на ней жениться?! Но позвольте, ведь сначала следует спросить согласия у... невесты, а уж потом являться к родителям. А так он ей не оставил выбора и поставил в идиотское положение...
Она решительно встала.
– Ну, вы тут договаривайтесь, – она метнула на Алешу уничтожающий взгляд. – А я пойду. Мое мнение здесь никого не интересует.
Вопреки ее ожиданиям, он не вскочил и не кинулся следом, а остался сидеть, безмятежно кивнув ей, словно она сказала комплимент:
– Возьми ключи, дорогая. Подожди меня в машине.
И не успела Алена возразить, как Алеша сунул ей связку ключей.
Алена опустила в дверце стекло, нашла в бардачке сигареты и закурила.
Он просто нахал! Уже торчит там целый час! А о ней просто позабыл!
Сначала она не хотела ждать его... Пусть побегает, поищет, да не на «мерседесе», а ножками, пусть поклянчит прощения...
Но потом решила, что лучше уж сразу все ему высказать по горячим следам. И потом, что-то внутри подсказывало, что вряд ли она дождется от него вымаливания прощения... Только даст повод для лишних упреков...
Вот черт! Она уже начинает заранее просчитывать, как он отреагирует на ее поступок!
Наконец Алексей появился. Он вышел из подъезда с улыбочкой, в прекрасном расположении духа, уселся рядом с Аленой, не обращая внимания на ее надутый вид.
– Все в порядке, – сообщил он. – Мы прекрасно поладили. Он нормальный мужик. И кстати, любит тебя...
– Но странною любовью! – фыркнула Алена.
– Он был готов тебя выкупать...
– А потом потребовал бы, чтоб я все вернула сполна...
– Ты несправедлива, – укорил ее Алеша.
Алена глубоко затянулась и нервно загасила окурок.
– И как же вы поладили? Когда у вас свадьба?
– У нас, – поправил Алексей.
– А меня никто не спросил... Я понятия не имею, о чем речь. Жених, невеста... это вы о ком?
– О нас с тобой.
– А разве ты мне делал предложение? – изумилась она.
– А разве нет?
– Нет.
Он дурашливо хлопнул себя по лбу.
– Ну просто из головы вылетело! Извини. А ты согласишься?
– А ты сделай, а там видно будет, – надула губки Алена.
– Так и быть, – словно нехотя, согласился Алеша. – Я тебе делаю предложение.
Вот нахал! Делает предложение, словно одолжение!
– Да? – протянула Алена и ехидно добавила: – А какое?
Он растерялся.
– Ну что ты мне предлагаешь? – продолжала издеваться она. – Я не поняла.
Ну, как тебе, дорогой? Приятно? То-то!
– Я прошу тебя стать моей женой, – с трудом выдавил Алеша, словно у него язык отказывался говорить эту фразу.
Конечно, легко спрятаться за игривым пассажем – невеста, жених... а вот так, напрямую... да еще такое банальное словосочетание... да еще и не совсем ясно, что ответ будет положительным...
Ну раз он все решил за нее, то теперь надо ему показать, что ее мнение тоже кое-что значит!
– Я подумаю... – наслаждаясь его замешательством, ответила Алена. – Я не уверена... Ты так ревнив и самонадеян... Стоит ли мне рисковать?
– Выходит... нет? – глухо уточнил Алексей. – Для чего же я там распинался?
– А разве я тебя просила? Надо было сначала поинтересоваться моим мнением, – мстительно нанесла Алена последний удар.
Ничего, сейчас он помучается немного... а потом она «передумает»...
Но Алексей смотрел прямо перед собой и молчал. Потом пожал плечами и буркнул, не глядя на Алену:
– Что ж, этого следовало ожидать... По крайней мере, теперь меня на суше ничто не держит... И это даже лучше.
«Пожалуй, я переборщила... – со страхом подумала Алена. – Он правда подумал, что я не хочу... И теперь точно уйдет в свое плавание... Что я наделала?! Вот идиотка! Довыпендривалась!»
Она протянула руку и осторожно дотронулась до его ладони.
– Не надо. Не утешай, – отдернул руку Алеша. – Не стоит подслащивать пилюлю. По-своему ты права.
– Просто... о таких вещах не говорят вот так... с бухты-барахты, – неловко попыталась объясниться Алена.
– И опять права, – кивнул Алеша. – Брак слишком ответственное дело, чтобы вступать в него с бухты-барахты, после нескольких встреч.
– Но ведь это были не просто встречи... Мы полюбили друг друга. Ты же любишь меня? – с надеждой на то, что все сейчас станет на свои места, спросила Алена.
Он кивнул.
– Люблю. Но видимо, одной любви мало.
– Одной твоей – да. Но если прибавить еще и мою, то для священного союза вполне должно хватить... – слегка завуалировала свою мысль Алена.
Он сделал вид, что не понял, о чем речь.
– Ну... если ты хочешь на мне жениться, то, пожалуй... – краснея, выдавила Алена.
– Мы остановились на вопросе, хочешь ли этого ты.
– Повтори свое предложение, – попросила она.
– На «бис»? – усмехнулся Алексей. – Нет уж. Такие вещи не просят дважды. Если ты изменила свое мнение, то теперь твоя очередь.
«Он хочет, чтобы я ему делала предложение! – вспыхнула Алена. – Женщина – мужчине?! – и тут же благоразумно осадила свой пыл: – Надо было сразу соглашаться. Ведь это самое мое заветное желание...»
И раз уж он теперь выступает в роли оскорбленной стороны, то стоит пойти ему навстречу, а язык заплетался, спотыкался, пока Алена краснела, бледнела и медленно выдавливала из себя по одному слову:
– Ты... на... мне... женишься?
Алешино лицо озарилось счастливой улыбкой. Он повернулся к ней... и задумчиво приподнял брови.
– Пожалуй... теперь мне надо подумать... Ты упряма и своенравна, и ты слишком хороша собой... Стоит ли рисковать?
Что?! Она просит его жениться, а он отказывается?! Это не галлюцинация?!
В одно мгновение смирный теленок превратился в разъяренного быка. Ведь спокойствие и долготерпение Тельцов весьма обманчиво. Они долго будут смотреть на обидчика сквозь пальцы, прощать и даже искать ему оправдание, но однажды кроткому терпению наступает предел. И тогда горе тому, кто попадется на его пути. Тогда уже ничто не может его удержать.
Алексей едва.успел перехватить занесенную для удара руку Алены, как на него посыпался шквал мелких, но весьма болезненных тычков, которые производили такие мягкие с виду, но такие крепкие на ощупь ручки.
– Стой! Прекрати! Я пошутил!
Хороши шуточки! За них я тебе еще добавлю!
Но все-таки «разъяренный бык» при всей своей внутренней ярости был таким нежным и женственным, таким слабым полом... И конечно, сильному мужчине удалось нейтрализовать нападение, хотя и не без некоторых усилий. А для того чтобы кулачки наконец разжались, пришлось применить одну неотразимую, самую действенную тактику – горячий поцелуй.
– Я согласен... – шепнул Алеша и зажмурился в ожидании новой серии ударов.
Но Алена обмякла в его руках, скользнула пальчиками по его шее, шевельнула припухшими от поцелуя губами и выдохнула в ответ:
– И я...
Алеша оторвался от ее губ и засмеялся:
– У нас с тобой двойное соглашение...
Глава 10
ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ!
По несчастью или к счастью —
Истина проста:
Никогда не возвращайтесь
В прежние места...
Почему же? Возвращайтесь! Спешите! Неситесь со всех ног! Ведь они живы не только в вашей памяти, но и вашей памятью...
И если вы не будете возвращаться, то как же быть тем, кто остался там и ждет вас?
И все-таки как страшно через много лет увидеть вновь те места, где прошло твое детство...
И хотя Алексей Никитин не отличался неблагодарностью и не забывал перечислять на счет Озерковского детского дома ровно десятую часть всех своих заработков (отец Олег называл это «благостной десятиной»), не был он здесь уже много лет. Все недосуг. Работа.
Но теперь рядом с ним сидела Алена. И именно ей должен был он показать те места, откуда он родом. И неважно, что неведомая мамаша родила мальчика неизвестно где – вырос, осознал себя он именно здесь, в Озерках, и именно их он считал своей родиной. А детский дом – своим домом.
И к кому же, как не к родителям в отчий дом, привозят ту, с кем собираются связать свою жизнь?
И чем не отец Алеше постаревший Никита Степанович! Ведь если бы не он, то пропал бы подкидыш, так и сгинул среди капустных листьев.
Вот и знакомая дорога, ведущая через поселок к озеру, еще поворот, и можно будет увидеть стоящий чуть в отдалении, на холме, дом его детства...
Алеша волновался. Искоса поглядывал на молчащую Алену. Как-то ей покажутся дорогие его сердцу места? Не слишком ли убогими для молодой княжны, «отроковицы из роду царска»?
Алена пристально смотрела в окно, но по ее лицу ничего невозможно было понять.
Алексей же с тихой радостью отмечал все изменения, происшедшие в Озерках с тех пор, как он, словно оперившийся птенец, выпорхнул из общего большого гнезда.
Ветхая деревенская церквушка обновилась, стены сияли свежей краской, а над куполом золотился крест. Маленький домик отца Олега за церковной оградой словно стал еще меньше, но зато был аккуратно побелен.
Так странно было то, что по казавшейся в детстве необыкновенно длинной центральной улице поселка «мерседес» пронесся в одно мгновение. И дорога к озеру через необъятный луг оказалась такой до обидного короткой. А ведь маленький Алеша когда-то так долго ковылял по ней вслед за утиным выводком...
Словно по заказу, день выдался солнечным, и вода в озере ярко голубела, а в воздухе была та неповторимая осенняя прозрачность, словно наполненная тихим звоном, от которой небо кажется еще выше, а звуки разносятся далеко-далеко...
Увидев озеро, Алена невольно приподнялась и с немым изумлением уставилась на открывшийся ей вид. Что-то очень знакомое было в плавных контурах берега, в приникших к воде кустах, в поникшей, пожелтевшей траве...
Господи! Да это в точности напоминает ее пейзажик с венецианской выставки! И хотя писала его Алена совершенно в другом месте и сейчас была не весна, а осень, все равно поражало удивительное сходство. Не хватало только выводка утят с важной серой уткой во главе...
Она взволнованно повернулась к Алеше, и он ответил ей одними глазами: «Я понял, что ты догадалась...»
Мальчишки и девчонки высыпали на улицу, увидев подъезжающий «мерседес». Шумной галдящей толпой они обступили его, возбужденно обмениваясь мнениями:
– Ух ты! Класс!
– У него двигатель знаешь какой мощный! По двести километров в час делает!
– Дяденька, а это шестисотый? Нет? Но все равно вещь...
– Это еще что такое?! Кто позволил во двор въезжать? Здесь дети играют. Здесь тебе не автобан! – раздался дребезжащий, но от этого не менее грозный старческий голос.
– Атас! Степаныч! – бросились врассыпную ребятишки.
А самый бойкий обернулся и с сожалением предостерег Алексея:
– Ну, дяденька, вам щас влетит!
Но дяденька, похоже, ни капли не испугался старого сторожа. Он заулыбался, вышел из машины и распахнул дверцу, помогая выбраться пухленькой беленькой девушке.
Ребята застыли поодаль, с любопытством наблюдая, чем закончится стычка Степаныча и владельца шикарной машины.
Никита Степанович словно стал меньше ростом за эти годы, но в остальном совсем не изменился, словно законсервировался. В одной руке у него по-прежнему была зажата недокуренная беломорина, а другой старик опирался на палку с резным деревянным набалдашником. И этой палкой он грозно замахнулся на нахального водителя, посмевшего вкатить на своем автомобиле на вверенную его попечительству территорию.
– Ну-ка, катись, откуда явился! Нахалюга!
Но его замах остановился на половине, потому что высокий худощавый мужчина с неместным загаром и ослепительной улыбкой вдруг сграбастал старика в охапку и приподнял его над землей.
– Никита Степанович! Не признал? Разве я так вырос? Или ты каждый день находишь детей в капусте?
– Алешка! – охнул старик. – Человек Божий... Как раз семнадцать лет прошло...
– Пятнадцать, – поправил Алеша.
Старик посуровел:
– Ну, тогда, выходит, ты раньше времени объявился.
– Не кори, Степаныч, – виновато проговорил Алексей. – Ведь знаешь, я из моря редко выбираюсь.
– Ну да, ищи тебя, свищи... Только по переводам и знаем, что жив-здоров. И помнишь, значит...
Никита Степанович смахнул слезу, скатившуюся по морщинистой щеке. Что-то к старости он стал сентиментальным...
– Да как же тебя забудешь! – улыбнулся Алеша, опустив наконец старика на твердую почву.
Тот тут же цепким прищуренным взором оглядел стоящую рядом с Алешей Алену.
– А ты тоже наша? Ну-ка напомни... Не Катя Беленькая? Ты, Лешенька, ее вроде все опекал...
– Это моя, – обхватил Алену за плечи Алеша.
А она незаметно ткнула его локтем в бок и угрожающе прошипела:
– А насчет Кати мы потом поговорим...
– Невеста, что ли? Или, может, уж и жена?
Никита Степанович полез в карман, достал треснувший очечник и водрузил на нос огромные очки с выпуклыми стеклами, беззастенчиво и придирчиво разглядывая Алену в упор.
– Невеста, – улыбнулся Алеша.
– На смотрины, значит, привез, – уточнил старик.
– Ну как же без тебя, Степаныч, такое решение принимать, – преувеличенно серьезно ответил Алеша. – Вот если ты одобришь, то возьму отроковицу в жены...
– А ежели нет? – хитро прищурился старик. – Другую подыскивать станешь?
– Я ему покажу – другую! – решительно вступила в разговор Алена и для убедительности поднесла к носу Алеши маленький пухлый кулачок.
– Правильно, малышка. Это по-нашему! – похвалил старик. – Его в руках крепко держать надо, а то так и норовит ускользнуть.
– Удержу, – пообещала Алена.
– А какого ты роду-племени? – не унимался Никита Степанович. – В какую семью мой сынок капустный войдет?
– Ты крепко на ногах держишься? – засмеялся Алеша. – Не упади. Княжна Вяземская.
– Эвон как... Вот ведь что значит – правильно имя выбрать, – задумчиво пробормотал старик. – Так ты что ж, тоже теперь в князья перекрестишься? – Он с подозрением пробуравил Алешу взглядом.
– Жене положено мою фамилию принять, – с достоинством ответил Алеша и приобнял старика. – Чем мы не Никитины, а, Никита Степанович?
