Текст книги "Испить до дна"
Автор книги: Татьяна Дубровина
Соавторы: Елена Ласкарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)
Глава 5
ЛЮБОПЫТСТВО НЕ ПОРОК
Движущей силой интеллектуального развития человечества является именно любопытство.
Можно давать себе тысячи зароков, стыдить себя и корить, но невозможно унять внутренний зуд познания. А что там? А как?
Алена дала себе слово немедленно уехать с дачи, чтоб больше ни минуты не оставаться рядом с ним...
Алексей, по всей логике, тоже должен был отправиться обратно в Москву вслед за своими неудавшимися покупателями, чтобы больше никогда не видеть ее...
Они оба этого искренне хотели.
Но он.повернул обратно и остановился у ее калитки.
А она вышла на крыльцо.
И каждый сказал себе, что будет глупо выглядеть, если демонстративно фыркнет и сделает вид, будто не замечает своего соседа. Тем самым покажет, что ему не все равно...
А ведь им все равно!
Он просто сосед...
Она просто соседка.
Они совершенно посторонние люди, которые некогда были знакомы.
И просто неприлично не кивнуть друг другу при случайной встрече.
Что было, то быльем поросло. Теперь у каждого из них своя жизнь.
– Не ожидал вас здесь увидеть, – с холодной вежливостью сказал Алексей.
– Я тоже, – сухо отозвалась Алена.
И у каждого из них внутри возник мучительный вопрос, требовавший немедленного ответа. А как он без меня? А как она?
– Я вижу, ремонт продвигается?
– И ваше строительство...
– Похоже, мы одни во всем поселке...
– Да, кажется...
Повисла неловкая пауза. Глупо было и дальше переговариваться через весь двор...
Они посмотрели друг на друга и сказали одновременно:
– Может, пригласите зайти?
– Может, зайдете?
«Я спокойна, абсолютно спокойна. Мне он совершенно безразличен...» – повторяла про себя Алена, пока он легким пружинистым шагом приближался к крыльцу.
Вот только сердце замерло и остановилось... И руки суетливо дернулись, быстро заправляя за ухо непослушную прядь...
Почему-то показалось, что он стал выше ростом и шире в плечах... И похудел... Или это от бронзового загара резче очертились скулы?
А он машинально отметил, что она стала еще меньше... и мягче... и беззащитнее... Светленькая, бледная...
И он устыдился и своего загара, и чересчур здорового вида...
Но Алена тут же независимо вскинула голову и с вызовом прищурила глаза – две холодные голубые льдинки. Она повернулась, не дожидаясь, пока он взбежит по ступенькам, прошла через веранду и широко распахнула дверь.
– Прошу вас...
– Благодарю...
Ему в глаза сразу бросился покрытый скатертью стол, домашние пирожки на блюде, остатки жареной курицы и горка немытых тарелок в тазу.
«Одна она! Притворщица! Интересно, для кого старалась? Кого потчевала своими пирожочками?»
– Вижу, у вас были гости? – как можно спокойнее осведомился он.
– У вас тоже, – заметила Алена.
«Кто сидел за ее столом?!»
«Кого он вез в своей машине?!»
– Да... заходили... знакомые... – не вдаваясь в подробности, ответила она.
Слишком жирно будет, если она начнет объяснять, что это всего-навсего остатки обеда кровельщиков... Его-то с длинноногой блондинкой связывают отнюдь не рабочие отношения...
– Конечно, мужчины, – уточнил он.
От его взгляда не укрылся наполовину опустошенный графинчик с водкой.
Рюмка стояла одна... Следовательно... не мужчины, а мужчина...
Это неожиданно привело его в ярость.
– Конечно, – отчеканила Алена. – Хочу напомнить, что это мой дом. И я имею право приглашать, кого захочу.
Алексей с трудом взял себя в руки и процедил:
– Естественно...
– И вы тоже...
– Вот именно.
«Очень хорошо, что она увидела эту истеричную Танечку... – подумал Алексей. – А то сама развлекается на всю катушку, а я как монах...»
«Еще имеет наглость опять заявлять свои права! – подумала Алена. – А сам притащил сюда эту...»
– Ну что вы стоите, как в гостях? – с напускной бодростью спросила она. – Хотите чаю?
– С пирожками? – ехидно осведомился Алексей.
– Ну не пропадать же им...
– Действительно...
Он взял один пирожок, откусил... Изумительный вкус... И кому же они были предназначены?! Ему-то явно достались объедки с барского стола...
Алена открыла поддувало и поворошила кочергой угли. Жара еще оставалось достаточно, огонь разгорелся с новой силой.
Чайник на новой чугунной конфорке сразу забулькал, выплеснул из носика струйку кипятка, и раскаленный чугун недовольно зашипел.
Внутри у нее тоже все кипело...
Как быстро он все позабыл! Короткая память... И ни слова извинений. Так ничего и не понял! Наоборот... выбросил ее из своей жизни, подыскал другую... А с ней разговаривает, как с чужой...
Она так старалась забыть его... А стоило увидеть, и все вернулось с новой силой...
Вот если бы он сейчас подошел сзади, обнял, повернул к себе, признался, что долго, очень долго мечтал об этой встрече... Что он только и жил надеждой на нее...
Нет, оказывается, это она жила надеждой...
Он сидел за столом и ждал, пока Алена расставит чашки, пока настоится в пузатом чайничке заварка с сухими листьями малины и смородины...
Он думал о том, что сейчас она хозяйничает для него... И так могло бы быть всегда... Но теперь уже не будет...
– Варенье прошлогоднее, – снимая с банки пергаментную бумагу, предупредила Алена. – Этим летом я ничего не заготовила.
– Некогда было, – съязвил Алексей. – Подвернулось более веселое времяпрепровождение...
– Угу, я гуляла на всю катушку, – подтвердила Алена. – Аж дым коромыслом.
– Могу себе представить, – помрачнел он.
Что он может себе представить, идиот?! То, как она ночи напролет корпела над своими «фенечками»?! То, что от тяжелого пробойника на ладонях образовались жесткие мозоли?!
А он представляет себе, как унизительно стоять в Измайлове, словно торговка? Да еще под пронизывающим ветром и дождем... И между прочим, в курточке, а не в шикарной норковой накидке...
Это не на экваториальном солнышке расслабляться...
Стараясь не смотреть на него, Алена разлила по чашкам чай и молча отхлебнула глоток.
Алексей сосредоточенно размешивал ложечкой сахар. Она назойливо позвякивала о края чашки, однообразно и размеренно... Просто нервы выматывал этот звон...
– Не волнуйтесь, – не выдержала Алена. – Я завтра уеду. Можете располагаться и жить в свое удовольствие.
Он с показной невозмутимостью пожал плечами.
– А я и не волнуюсь. Я тоже уеду.
– Отдыхать?
Ну конечно... Что ему делать в дождливой холодной Москве? Он привык к жаре и неге... На каких-нибудь Канарах или Багамах сейчас самый сезон... Его тощей Танечке должно там понравиться...
Алена почувствовала, как к глазам совершенно некстати подступают слезы, и низко нагнула голову.
Стало так жалко себя...
– Не знаю... – протянул Алексей. – Жду вызова в экспедицию.
Вздох облегчения вырвался из Алениной груди... Ну хоть не с этой Танечкой... Или это просто отговорки?
Все равно! Пусть себе катится! Скатертью дорожка! С глаз долой – из сердца вон!
Но за эти месяцы он так и не оставил в покое ее сердце...
Невыносимо вот так сидеть рядом и не иметь возможности хотя бы просто дотронуться до него, почувствовать знакомое тепло загорелой кожи, прикоснуться к смешной мальчишеской ямке на затылке под волосами... И знать, что он тоже не захочет ее ни обнять, ни поцеловать...
Теперь он, наверное, целует другую...
Алена сглотнула горький комок в горле и неожиданно для себя самой произнесла:
– Значит, ее зовут Таней?
– Кого? – удивился Алексей.
– Ту, с которой ты приезжал. – Она вскинула на него глаза. – Думаю, не имеет смысла темнить. Мы друг другу ничем не обязаны.
– А, ну да... – спохватился он. – Танечка... Тебе она понравилась?
Алена прищурила глаза, словно разъяренная кошка.
– Ничего... Эффектная... Вот только характер...
– Ты ее не знаешь, поэтому не можешь судить о характере, – парировал Алексей.
– Несомненно, по сравнению со мной любая покажется ангелом.
– Да, все познается в сравнении. Ты ведь не теряла времени даром.
Алена непонимающе уставилась на него.
– Ну, ты же сравнивала, – уточнил Алексей.
Он опять пытается сделать ее виноватой! Только зачем теперь-то? Какой прок намекать на мифических любовников? Чтобы оправдать свой новый выбор?
– Ты просто самовлюбленный болван! – гневно отчеканила Алена. – Я в тебе так разочаровалась... так...
Она запнулась на полуслове и вскочила. Алексей тоже поднялся.
– Аудиенция окончена?
– Катись колбаской по Малой Спасской!
– Вы очень радушны. Приятно было повидаться.
Он склонился в шутовском поклоне.
– А мне неприятно! – выкрикнула Алена.
– Ну я тоже приврал из вежливости. У нас взаимная антипатия.
«Уходи скорее... уходи... Не мучай меня больше... – отвернувшись к стене, умоляла про себя Алена. – И не надо было приходить, если я тебе... неприятна... Поиздеваться захотелось? Свое превосходство продемонстрировать?»
Она крепко сжала кулаки, так что ногти впились в кожу, и ждала, когда за спиной наконец послышатся его удаляющиеся шаги.
Но он все еще стоял позади нее, и она лопатками чувствовала его тяжелый, пронизывающий взгляд.
– Мне... тоже хотелось бы узнать... – медленно произнес он.
– Что? – тихо буркнула она, стараясь не выдать предательскую дрожь в голосе.
– Его имя... Только имя, и все...
– Чье?
– Не морочь мне голову! – сорвался на крик он. – Не строй из себя тут... Я знаю... И вижу, не слепой! Зачем это притворство? Ты уже изолгалась насквозь!
Алена резко развернулась и гордо вскинула голову. Она глянула прямо в его потемневшие, чужие, недобрые глаза.
– Я никогда не лгу! В отличие от тебя!
– Мне все рассказали... Чем ты тут занималась...
– Ну и чем?
– Я могу себе только представить...
– А тебе интересно?
– Да мне безразлично!
Это походило на детскую игру в «гляделки». Оба уставились друг на друга широко раскрытыми глазами, и никто не хотел отвести взгляд первым.
А между ними будто бы возник невидимый магнит, который не отпускал, не давал выйти за поле своего притяжения...
Как известно, по законам физики отрицательно заряженные частицы притягиваются...
Минус на минус дает плюс...
Они испепеляли друг друга взглядами, вкладывая в них всю свою боль, гнев, нетерпимость...
Невидимая нить между ними натянулась до предела.
Глаза в глаза... Только не отведи глаз...
Нить превратилась в стальную струну... Кажется, даже слышно, как она звенит...
Все. Струна лопнула.
Они качнулись друг к другу, словно одновременно потеряли равновесие.
Глава 6
НАВАЖДЕНИЕ
«Что я делаю? Зачем я это позволяю? Непростительная слабость... У меня совсем нет гордости... Так нельзя...»
Но как перехватывает дыхание всего-навсего от одного сознания, что он опять судорожно прижимает ее к себе... И она чувствует, что он так же ждал этого, как и она...
«Я не ждала... Я хотела, чтоб он ушел... Я не желаю его видеть...»
Но уже ясно, что мысли эти глупы и надуманны, что это напускное, самообман... А настоящее рвется изнутри, захлебывается от распирающего все ее существо неистового счастья...
Как она оказалась в его объятиях?
Алена не помнила и не понимала. Она сознавала только то, что его руки крепко стиснули ее, будто она готовилась вырваться и убежать, а в его задачу входило удержать и не пустить...
Никуда она не побежит... Глупый... И вырываться не будет...
Алена обвила руками его шею, зарылась лицом в мягкий свитер на его груди...
Какой запах... Родной, знакомый... Словно теплое море... Правда-правда, море пахнет, только этого не описать словами... И не рыбой, не йодистыми водорослями, а именно таким безграничным теплом... и силой... и надежностью...
И уже безразлично, кто именно из них сделал первый шаг, первый жест...
Она бросилась ему на грудь, или он порывисто обнял ее...
Все неважно...
Имеет значение только то, что его горячие губы обжигают Алене шею и от их прикосновений по телу разливается обжигающая волна. А вслед за жаром охватывает озноб. Ледяная дрожь пронизывает тело, и Алена интуитивно прижимается к нему еще сильнее...
А ее губы ищут его, тянутся навстречу, сами собой раскрываются... И тоже горят нестерпимым огнем.
Он отрывает ее от пола, приподнимает вверх... Он сильный... она легкая... Она уже просто пушинка, облачко... она уже растворяется, тает от его жадного долгого поцелуя...
Душа замерла в груди... Не хватает воздуха... И не существует на свете ничего, кроме его губ, его глаз, его рук...
Как долго она этого ждала...
Алеша тоже задыхается... Грудь его тяжело поднимается и опускается, а сердце колотится прямо напротив ее сердца...
И их стук сливается, становится синхронным и учащается... все быстрей и быстрей...
Сейчас сердца выскочат наружу, пробьют ребра и сольются друг с другом...
В голове все кружится, плывет, как в тумане... Словно она разом опьянела от бесконечного поцелуя... А губы все никак не могут разомкнуться. Короткий глоток воздуха – и они вновь погружаются в сладкий дурман...
А потом Алена почувствовала, что летит.
Невесомость... блаженство...
Это его сильные руки легко пронесли ее через комнату и опустили на кровать.
Как тогда... Как в первый раз... Только в Венеции она была совершенно обнаженной...
Как жарко... Сколько на них лишней, сковывающей движения одежды...
Алексей, не прерывая поцелуя, лихорадочно стягивал с нее кофту, блузку, брюки... А она подавалась навстречу, помогала ему освободить ее от этих вериг и сама тоже нетерпеливо тянула вверх его свитер, чтобы приникнуть к горячему телу...
– Мы сошли с ума... – бормотал он, словно в забытьи.
– Мы сумасшедшие... – вторила Алена.
– Зачем это? Господи...
Он застонал и приник к ней, зарылся лицом в ее волосы.
– Молчи... – шепнула Алена.
– Ты моя...
–Да...
Она снова была счастлива, вновь остро чувствовала наслаждение...
Так бывает только тогда, когда возвращается то, что считал утраченным навсегда...
И оба боялись ослабить объятия, чтобы опять не потерять друг друга.
Алена выплывала из небытия.
Сознание возвращалось постепенно, словно проявляется смоченная водой детская волшебная картинка.
Она вновь ощущала свое тело... Ноги затекли, и когда она шевельнулась, икры пронизали противные иголочки.
Просто на ее ногах до сих пор лежит нога Алексея... Алеши... Алешки... Ничего, пусть, это приятная тяжесть...
Алена окончательно проснулась и все вспомнила.
Это не сон... Это наяву. Он действительно лежит рядом с ней. И все было...
За окном совсем темно. Уже ночь... Но в ее спальню из гостиной падает свет. Они забыли его выключить. Не успели... не подумали...
Рука Алеши все еще обхватывает ее плечи, а под ее щекой мерно вздымается его грудь...
Алена приподняла голову и посмотрела на его лицо.
Глаза Алексея были открыты. Он тоже не спал.
Алена прижалась губами к теплой ложбинке у его ключицы. Он похудел... Сквозь кожу прощупываются кости... И скулы обтянуты резче... Или это кажется в полумраке-полусвете?
– Ты давно не спишь? – шепнула она.
– Давно.
Алена коснулась пальцами его щеки, провела по бровям и осторожно погладила разлохмаченные вихры.
– А о чем ты думаешь?
– Об этом.
Он подавил вздох и осторожно высвободил свою руку.
Алена не уловила перемены в его настроении. Она лукаво улыбнулась и шутливо спросила:
– Ну и что ты об этом думаешь?
– Что у меня нет силы воли, – ровным голосом ответил Алексей. – Я просто слабак.
– У меня тоже полное отсутствие воли, – тихонько засмеялась Алена.
– Мне не стоило возвращаться, – сказал он.
– Почему?
Что-то в его тоне заставило ее напрячься.
– Потому что все зря...
– Что именно? – звенящим голосом спросила Алена.
– Тебя не переделать. И не надо нам начинать сначала...
Идиот! Причем неисправимый. Вот уж кого действительно нельзя переделать!
Алена резко приподнялась, больно упершись локтями в его плечо. Он поморщился.
– Не строй из себя оскорбленную невинность. Ведь ты же знаешь, что я прав.
– Значит, ты сожалеешь? – гневным голосом тихо поинтересовалась она. – Значит, это я соблазнила бедного мальчика, а ты не сумел устоять?
– Не передергивай, – нахмурился Алексей. – Что мы наделали...
– А что мы наделали? – взвилась Алена, чувствуя, что задыхается от ярости. – Мы всего-навсего переспали. Можно подумать, я у тебя первая или последняя!
– Или я у тебя... – парировал он.
– Вот именно!
– И я не собираюсь быть одним из...
– Я тоже!
Алексей саркастически ухмыльнулся:
– Ну уж меня тебе не в чем упрекнуть. Я никогда не давал тебе повода.., А вот ты...
– Ха! – свирепо воскликнула Алена. – Ты не давал?! Да у тебя склероз! Ты только что отправил домой свою любовницу, а сам... со мной... Интересно, что ты наплел ее папаше? И что ты будешь говорить ей, когда вернешься? Что спал один и мечтал только о ней?!
– В отличие от тебя, – процедил он сквозь зубы, – я не умею делиться пополам... или натрое... Или сколько их там у тебя...
– Конечно! Главное – хранить верность в душе... А телесная близость это просто... физиологический акт...
– Не вали с больной головы на здоровую! Нет у меня, никакой любовницы. Это ты шляешься по ночам неизвестно где.
– Но я же сама видела... – прошипела Алена, сраженная такой откровенной наглостью.
– Кого видела? – с издевкой протянул он. – Эту истеричку? Да я такую в жизни не взял бы в жены... Это ее муженек дом присматривал.
– Не ври! Он ей в отцы годится.
– Ну и что? Нормально... – пожал плечами Алексей. – Такая же продажная, как вы все.
Алена молча перегнулась через него и подхватила с пола брошенную одежду.
– А ты меня покупал? – выдохнула она. – Впрочем... действительно... покупал... Обеды, прогулки, подарки... Значит, за все уплачено?
Она прижала к груди одежду, размахнулась и влепила ему пощечину.
– Это сдача!
Алексей перехватил ее руку и с силой сжал, так что косточки чуть не хрустнули.
– Ты дрянь... – Глаза его сузились и стали жесткими, яркая синева поблекла и посерела. – Я все делал от души... Тебя я любил, а ты...
– Теперь, значит, не любишь? – горько прошептала Алена. – Но и в этом удобнее обвинить меня, так?
– То один, то другой... Меня тебе было мало?
– Пусти. Мне больно.
– Извини.
Он отпустил руку, и Алена потерла запястье.
– Я так больше не могу, – устало сказала она. – Я думала, ты понял... Показалось, что теперь все по-другому... Я ошиблась...
Терять то, что обрел только что, еще горше...
Она быстро принялась натягивать одежду, Алексей предупредительно отвернулся.
Ему даже смотреть на нее неприятно... И не надо!
Он встал и тоже начал одеваться, избегая встречаться с ней взглядом.
– Куда ты собралась? Ложись в постель. Это я уйду.
– Ты был прав... Не стоило этого делать... – бормотала Алена. – Это просто наваждение...
– Прости, не сдержался...
– Нет, это ты прости... Я потеряла контроль...
– Спасибо, не провожай. Я сам найду дорогу...
– Я хочу запереть дверь.
– Правильно, а то забредет кто-нибудь ненароком...
– Да, какой-нибудь сосед...
– А ты потеряешь контроль...
– Упаси Боже! Больше никогда...
Алена захлопнула дверь и задвинула тяжелую задвижку. И для верности еще два раза повернула ключ.
Под его шагами скрипнули половицы на веранде... послышался быстрый топот на крыльце... зашуршал на дорожке гравий...
Алена прижалась лбом к двери.
Тихо хлопнула калитка...
Вот и все...
Она ждала услышать шум отъезжающей машины, но было тихо.
А потом в окне на первом этаже его дома зажегся свет...
Нет сил ехать до Москвы... Голова как в тумане, будто с похмелья.
Алексей достал из багажника спальник и вошел в дом.
Он бросил его на пол и растянулся, не снимая одежды. Накинул сверху одну полу. Холодно, но неохота спускаться в подвал, чтобы прогревать батареи.
И внутри холод и пустота...
Он ненавидел себя за слабость. Ведь все решил четко и определенно. Завязал, порвал, поставил жирный крест... Как там еще называется то, что он пытался проделать с собой...
Он пытался вырвать ее из сердца, убить это проклятое чувство...
И поперся к ней, как последний сосунок... Стоило лишь увидеть ее издали, и ноги сами понесли его...
А ведь должен был предвидеть, чем это закончится!
Нет, он был слишком самоуверен. Полагал, что уже достаточно владеет собой... И не мог успокоиться, не выяснив, как она-то обходится без него.
И попался в ловушку...
Его тело по-прежнему желало ее... Он до сих пор чувствовал мягкое прикосновение ее бедра, гладкую шелковистость кожи, круглую коленку под своей ногой...
Алексей старался продлить, запомнить эти ощущения, пока он лежал без сна, а она спала, уютно дыша ему в ключицу.
Он боялся шевельнуться, чтобы не спугнуть ее сон.
В те минуты она принадлежала ему целиком, была только его... Он мог быть уверен в ней, только когда она спит рядом, а в остальное время...
Алексей скрипнул зубами и попытался улечься поудобнее.
Ее волосы пахли горьковатым дымом костра... Наверное, она сжигала на участке опавшую листву... Он до сих пор явственно чувствовал этот запах... Его свитер, его тело пропитались им...
Зачем он это допустил? Ведь знал, на какую муку обречет себя после этого!
А предательская мыслишка шевелилась где-то внутри: если уж случилось, то стоило ли уходить?
Ночь все никак не кончается... Они одни во всем поселке... И Алена сейчас лежит в своей кровати, такая теплая, такая желанная...
И ее дом совсем рядом.
И она ведь тоже поддалась соблазну... Сама призналась, что порыв был обоюдным... Значит, она тоже все еще хочет его...
До рассвета еще далеко.
Крадучись, как вор, Алексей на цыпочках стал обходить ее дачу. Легонько тыкал ладонью в оконные рамы: вдруг одна окажется неплотно закрытой?
Дверь была заперта. Он сам слышал, как щелкнула задвижка. А стучать не хотелось. Он не знал, что сказать, когда она откроет ему.
А если не откроет? Из принципа... Ведь, кроме него, никто не может прийти сюда этой ночью...
Тогда он будет скрестись, как униженный проситель... как бездомный пес... Нет уж!
Корабли противника следует брать штурмом. На абордаж!
Кухонная рама тихонько скрипнула и поддалась...
Вот раззява! Она даже не проверила все запоры! А если бы это был не он, а какой-нибудь бродяга?! Мало ли их шляется по опустевшим дачам!
Алексей осторожно отворил раму, подтянулся на руках и бесшумно перелез внутрь. Он прикрыл створки и плотно вогнал на место шпингалет. Весь расшатан, на соплях держится...
В доме было темно и тихо. И в этой тишине даже его крадущиеся легкие шаги должны были быть слышны издалека...
Но она не слышала...
Он подумал, что наверняка испугает ее... И тут же оправдал себя тем, что на его месте действительно мог оказаться кто угодно... Так что такой страх ей даже полезен...
На пороге спальни он замер.
Алена свернулась под одеялом калачиком, подсунув под щеку ладошку. Как маленькая девочка...
А ему почему-то стало вдруг ужасно обидно оттого, что она безмятежно спит, в то время как он не в состоянии сомкнуть глаз, отогнать от себя проклятое наваждение.
И он шагнул к кровати, нарочито громко топая. И остановился перед ней, безошибочно угадав, что сейчас она точно проснется...
...Подушка намокла от слез, и Алена подложила под щеку ладонь.
Она устала плакать... Она от всего этого ужасно устала...
У нее больше не осталось ни мыслей, ни чувств, ни желаний...
Сон был похож на черную яму, в которую она провалилась.
Но сквозь черную пустоту явственно доносился какой-то слабый шум. Не то шелест; не то шаги...
Она проснулась резко, словно кто-то толкнул ее в бок. И, еще не раскрывая глаз, почувствовала, что рядом кто-то есть. И успокоила себя: «Это продолжается сон... Потому что его здесь нет и быть не может...»
Громко скрипнула половица. Алена испуганно подскочила, машинально вцепилась в одеяло и уставилась в темноту.
– Кто здесь? – хрипловато спросила она, чувствуя, что голос стал непослушным.
– Это я.
– Это ты! – с облегчением выдохнула она.
– А ты ждала другого? – Он не удержался, чтобы опять не уколоть.
– Дурак... – протянула Алена.
Холодные руки обхватили ее теплое со сна тело.
– Я знаю... – быстро шепнул Алексей. – Я дурак... Но я не могу... без тебя...
– Ты замерз? Бедненький... – Алена откинула одеяло и позвала: – Иди ко мне...
