Текст книги "Боевой маг"

Автор книги: Таран Матару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

Глава 7

НЕБО УЖЕ ПОТЕМНЕЛО, живот Флетчера бурлил и судорожно сжимался, переваривая лепесток, который он проглотил несколько часов назад. Команда охотилась весь день, высадившись с помощью Лисандра в нескольких милях впереди пути Шелдона, но ничего так и не нашли. Теперь они разделились, чтобы охватить больше территории.

Флетчер знал голод и раньше, когда зима в Пэтле наступила рано, и горные тропы были непроходимы для торговцев. От голода спасала охота. Тогда и сейчас его чувства были обострены, отточены отчаянием, но также он был слабее и медлительнее. Разница заключалась в том, что в лесах Пэлта неудачная охота означала только ещё один день голода. Здесь – смерть.

Затаившись в тени корявого куста, Флетчер услышал стук копыт по сырой земле поблизости. Затем густой храп и мягкое ритмичное пережевывание растений. Это был первый признак жизни, с которым он столкнулся.

Флетчер осмелился приблизиться, передвигая одну ногу за другой с осторожностью, выработанной длительной практикой. Он не осмеливался натянуть лук, потому что скрип мог выдать его. Еще шаг, и он прижал рукой стрелы в колчане, чтобы не было стука. За прореживающими листьями кустарника Флетчер увидел свою добычу.

Это был мощный зверь, такой же большой, как буйвол и напоминающий его, с мощными плечами, между которыми росла грива, не такая, как у диких лошадей. У него был хвост с кисточкой, который метался из стороны в сторону в признаке беспокойства, что вызывало тревогу у Флетчера.

Как будто почувствовав, что за ним наблюдают он мотнул головой вниз и в сторону, фыркая и принюхиваясь, выпуская туманом облако слюны.

Защищённый не более чем несколькими листьями и веточками, Флетчер замер, надеясь, что у зверя плохое зрение. У него были маленькие красные глаза, похожая на свиную голова, напоминающая бородавочника, но с парой изогнутых рогов на лбу и гораздо более выступающими клыками. Морда была запачкана зелеными пятнами по краю, и Флетчер увидел пучок крапивы, которой он был занят, пережевывая.

В тот момент он уже знал, с чем столкнулся. Это была не легкая добыча, хотя более высокоуровневые плотоядные охотились за ними. Но человек должен быть сумасшедшим, чтобы напасть на него, даже если голоден и отчаялся. Это был катоблепас.

Этот вид съедал только ядовитые растения, так как немногие демоны их потребляли, поэтому корм у них был обильным. Он мог отбросить нападающего рогом или бивнем, но не это было самым мощным оружием демона. Это была зеленая слюна самого демона, где концентрировались естественные токсины растений. Укус был так же хорош, как и смертный приговор, а его туманное дыхание было настолько ядовитым, что ослепляло любого нападавшего или убивало любого вдохнувшего его. И теперь он смотрел на Флетчера своими красными, поросячьими глазками и неспешно поворачивался, его мускулистые задние ноги бугрились и изгибались с каждым медленным, размеренным шагом.

Крик сверху эхом пронёсся по деревья – Афина пыталась отвлечь его. Шум сделал не намного больше, чем легкий щелчок по ушам катоблепаса. Игнатус остался на Шелдоне для защиты Элис, в полу мили позади. Другие охотники были ещё дальше. Здесь находился только он и Афина.

Демон хрюкнул, выпустив клубы пара из ноздрей. Влага шипела на мульчи из коричневых листьев покрывающих землю.

Заклинания были не так эффективны против демонов, а щиты еще меньше, потому что демоническая энергия, которая формировала тела демонов, могла легко проходить сквозь них. Он подумал о своих пистолетах – оба были при нём, но звук стрельбы может предупредить шаманов, которые ищут их в небе. Только лук.

Медленнее чем когда-либо, он оттянул тетиву, снимая напряжение с ослабленных мышц. Он был ослабленным от усталости, настолько, что наконечник стрелы плавал и выходил из фокуса, подергиваясь, хотя сухожилия руки пытались удержать его. Дюйм за дюймом со скрипом лук изгибался назад, пока не достиг боевого положение. Тем не менее он не стрелял, даже когда монстр скрёб землю копытом, выступая силуэтом на фоне угасающего сумеречного света.

Голова зверя была огромной, но Флетчер принял решение действовать. Трудный выстрел, даже для самого искусного лучника.

Ниже, грудная клетка представляла ещё большую мишень. Шанс попасть стрелой в грудь был выше, но так зверь не сможет быстро умереть. Он может в ярости разорвать тело охотника в клочья, прежде чем рухнет. Как будто почуяв его нерешительность, катоблепас заревел и бросился на него.

Флетчер отпустил стрелу и древко освободившись от руки отправилось в полёт. Он нырнул в сторону, болезненно приземлившись на корни дерева. Это было не слишком быстро, потому что монстр прорвался через тонкий заслон из ветвей через полсекунды, щелкнув челюстями в ожесточенном броске.

На земле была кровь. Стрела глубоко вошла в брюхо демону и торчала как жуткая пуповина. Такая рана кишечника, потребует несколько часов, чтобы убить.

С гортанным ревом боли демон развернулся в поисках своего мучителя. Флетчер застыл, как запруда у мельницы. Зверь обнюхивал землю, длинным языком притираясь к почве, словно на вкус определял направление. Он не мог видеть его, потому что тот прятался глубоко в тени дерева, и последний дневной свет почти исчез.

Флетчер потянулся за другой стрелой, но руки нашли только воздух. Он посмотрел через плечо, увидев позади разбросанные боеприпасы, его отчаянный прыжок сбил колчан со спины.

Проклиная всё, он позволил руке дотянуться до хопеша. Но не вынул его – лязг клинка в ножнах предупредит зверя. Это должно быть одним движением, все или ничего, что означало бы смерть для одного из них.

Уханье сверху, напомнило, что Афина всё ещё здесь. Он почувствовал ее безумное отчаяние, и знал, что Игнатус тоже может. Флетчер почувствовал, что маленькая саламандра бежит, но он слишком далеко отошёл от Шелдона, чтобы Игнатус мог прибыть вовремя. Уже рыло катоблепаса почуяло его запах, и он пускал слюни и хрюкал по влажной земле в его направлении.

Нужно было, чтобы он отвернулся. Один вдох, одна капля слюны может убить его мгновенно. Афина могла бы... нет, слишком рискованно.

Но грифов почувствовала его идею, и внезапно спланировала к ним. Флетчер приказал ей повернуть в сторону – он напрягся так сильно, что его глаза закатились, но даже когда не смог получить контроль, Афина сделала немыслимое. Она сложила крылья и упала как камень. Был момент слепой паники, затем она врезалась в зверя и упала на землю. Разум Флетчера получил приказ.

Бежать.

Катоблепас вертелся разбрызгивая капли слюны с гортанным рёвом. Они прошли над головой Афины, потому что та валялась на земле, ошеломленная столкновением с бочкоподобным боком зверя.

Флетчер оказался позади демона, длинный хвост которого метался из стороны в сторону. Он вскочил на ноги и бросился на монстра, вынимая хопеш из ножен.

С гневным воплем он вонзил лезвие глубоко в спину катоблепаса и в жизненно важные органы. У него сбилось дыхание при ударе о тело демона. Только хватка за рукоять не дала упасть.

Он чувствовал запах раненого чудовища под ним, когда тот мучился в агонии. Жёсткие волосы царапали ему руки, когда он проворачивал клинок, срывался вбок с каждым ударом ног катоблепаса. Облако токсичного пара была выброшена в воздух, но Флетчер был вне досягаемости. Он отчаянно налегал на клинок, пока даже ручка не была наполовину погружена в спину демона.

Затем, с мягким, почти скорбным рёвом, существо рухнуло и выпустило последний ядовитый выдох.

– Афина! – закричал Флетчер, соскользнув с катоблепаса на землю. Одно крыло было придавлено телом мертвого монстра, но глаза были открыты и полны жизни. С рычанием, он начал поднимать тушу, изо рта бежала слюна от натуги.

Афине удалось вытянуть крыло, но Флетчер почувствовал её боль, когда сместились тонкие кости внутри, сломанные большим весом зверя. Он бросил тушу, опустился на колени, чтобы взять её на руки.

– Почему? – спросил он, обнимая её изломанное тело.

Она смотрела на него, любовь в её голубых глазах подсказала ответ.

Глава 8

КОГДА ОСТАЛЬНЫЕ ВСЁ-ТАКИ НАШЛИ ЕГО, он ещё держал Афину на руках. Когда Лисандр помог перетащить тушу катоблепаса к Шелдону, Флетчер начал залечивать раны Афины. Он был рад видеть, что рана не смертельна, даже если она не сможет летать долгое время. Игнатус делал все возможное, чтобы поддержать её: тёрся мордой о клюв и безрезультатно лизал поврежденное крыло, но его целебная слюна не могла ничего сделать для сломанных костей, а Флетчер не мог рисковать исцеляющими заклинаниями, опасаясь, что её кости останутся искривлёнными.

Он был склонен втянуть её и позволить исцелиться внутри себя, но знал, что в ближайшее время её ночное зрение будет необходимо – с кровавой тушей на панцире их ждёт самая опасная ночь. Нет, им придется сделать это по старинке.

Он шинировал ей повреждённое крыло одной из своих стрел и примотал его к телу. Она ковыляла по панцирю, несчастная, низведенная к земле. Но долго не страдала, потому что дни голодания закончились, и перед её глазами предстал пир.

Туша была разделана клинками на огромные задние ноги, вырезы темной плоти и груды внутренних органов. Кишечные и другие ядовитые органы были тщательно удалены и зарыты на некотором расстоянии от их пути, потому что зловоние было ужасным, и это могло предотвратить шествие падальщиков по следам Шелдона.

Остальное было тщательно разбросано на шкуре демона, которая была настолько большой, что из нее можно было сделать палатку.

Приготовление мяса имеет важное значение и они не хотели разводить огонь на панцире заратана боясь причинить ему боль. Поэтому, насыпали высокий слой земли на гребне панциря, чтобы изолировать его. Использовали сухие, тонкие ветви, разбросанные на лесной подстилки, для разжигания огня.

Съедобные органы были использованы в первую очередь, поджаренные на огне на деревянных прутиках, которые Флетчер вырезал и обстругал своим хопешем. Каждый имел свои вкусовые качества: печень сухая и мягкая, почки жирные и сочные; даже сердце было съедобное, но не вкусное.

Травоядные Соломон и Тоск питались в лесу, окружающего их, но мясоеды Лисандр, Афина и Игнатус были хищными и ели сырыми легкие, даже грызли мозг, когда ждали своей очереди на приготовленное мясо. Вид их окровавленных клювов, поглощающих неприглядную плоть, был почти достаточным, чтобы испортить аппетит Флетчера. Почти.

Следующими были съедены большие куски мяса в спешке выбранные из кучи. Темная плоть была мраморной с прожилками сливочно-желтого жира, который капал в огонь при приготовлении. Флетчер, Отелло, Сильва, Кресс и даже Элис ели мясо обжигающе горячим, жевали, набив полные рты, неистово рвали зубами.

Это была лучшая еда, которую когда-либо ел Флетчер. Это были вырезки с ног и боков, спины и крупа. Они трапезничали, как лучшие благородные Гоминиума, пробовали каждый кусочек и удивлялись разнообразию текстуры и вкуса.

Они радовались свету и теплу костра, ибо это была единственная ночь, которую они могли позволить себе, не боясь быть обнаруженными сверху. Они ели в тишине, наполняя её чавканьем и урчанием, звуками характерными скорее для собак, уминающих пищу, чем для цивилизованных людей.

Отелло заговорил первым.

– Всё ещё думаете, можно ли есть демонов? – проворчал он с набитым ртом.

Жующая Кресс мгновенно задумалась.

– Не, это чертовски вкусно, – сказала она, продолжая грызть огромное бедро.

Флетчер отвалился на спину, постанывая от переедания. Он повернул голову и осмотрел гору мяса, которая все ещё оставалась.

– Какая пустая трата, – сказала Кресс, бросая кость во тьму и ложась рядом с ним. – Если повезет, мы можем позавтракать утром, пока оно не испортилось.

– Да, – сказал Отелло, подслушав их. – Вот почему я набиваю свой живот. После того, что случилось с Афиной, я не хочу снова охотиться, пока это возможно. Праздник и голод, вот как это должно быть.

Они сидели тихо какое-то время, пока Сильва не заговорила.

– Хотелось бы, чтобы здесь с нами был лесной эльф, – вздохнула она, снимая сапоги и носки и шевеля пальцами над костром.

Флетчер ухмыльнулся, вспомнив, что Отелло не так давно делал то же самое, когда они укрылись от дождя в сарае после покушения на Сильву. Было время, когда она могла бы скривить нос при таком поведении. Как всё изменилось.

– Почему же, – спросила, – и в чём разница?

– Лесные эльфы – это обычные охотники, которые проводят большую часть своей жизни на земле Великого Леса, ухаживая за нашими стадами оленей и уходят на много миль от нашей родины. Они знают как сохранить мясо и даже сделать припасы.

– Флетчер, разве ты не охотился дома? – спросил Отелло.

Но разум Флетчера уже вовсю работал. Он не был экспертом в выделывании шкур, поскольку просто передавал их кожевникам до начала процесса. Но знал как сделать сухое и вяленое мясо. Он делал так в домашнем очаге и кузнице Бердона. Это казалось невозможным здесь, во влажном и чуждом лесу.

– Нам понадобится больше дров для огня, – сказал Флетчер, садясь. – Пожалуй это возможно. Может, чёрт возьми, и не получится, но можно попробовать.

Итак, Флетчер приступил к работе. Не просто было делать это в темноте пользуясь только светом костра, но всё необходимое было под рукой. Он срезал крепкие низко висящие ветви с деревьев и построил похожую на вигвам конструкцию, используя сухожилия катоблепас для крепежа. Затем сделал стойку из тонких веток, где можно было повесить полоски мяса для высушивания.

Пока другие нарезали мясо тонкими полосками, он начал обдирать огромную шкуру, используя сакс Кресс, для отсечения избыточной плоти. Вскоре у него была снятая шкура, розово-белая с одной стороны и волосатая с другой стороны.

Последовала самая ужасная часть. Не имея горшка, Флетчер был вынужден снять череп с головы Катоблепаса и использовать его.

– Что, черт возьми, ты делаешь? – застонал Отелло, наблюдая, как Флетчер кромсал и разминал мозг катоблепаса в липкую пасту.

– Моим саксом! – закричала Кресс.

– Это помогает обработать шкуру, – сказал Флетчер, морщась, пока перемешивал отвратительную смесь. – Охотники делали это на протяжении веков.

Вскоре он неохотно распределил жидкость по шкуре руками, а Игнатус пыхнул горячим воздухом, чтобы высушить. Когда они закончили, огонь практически погас.

– У нас есть угли, я положил несколько веток сухого дерева на них, которые будут тлеть и дымить всю ночь. – А сейчас помогите мне со шкурой, – распорядился Флетчер.

Остальные взяли каждый угол и подняли её вверх. Вместе они прошли к огню и обернули её вокруг загруженной мясом конструкции, где на месте проколов края были соединены с помощью клинка Сильвы, сухожилий и заклинания затягивания, чтобы гарантированно удержать.

Наконец, они отошли и восхитились делом рук своих. Дым поднимался из верхней части конструкции как в камине. К счастью, дым оказался достаточно слабым, чтобы раствориться в воздухе, прежде достигнуть купола ветвей.

– Мы будем поддерживать огонь зелеными листьями и большим количеством дерева всю ночь, – сказал Флетчер. – Это должно задубить шкуру и в то же время закоптить мясо. Просто помните, мы не готовим его, мы его высушиваем. Так что держите тепло низким и постоянным – не разводите огонь слишком большим. Если повезет, все должно быть готово через шесть часов. Из шкуры можно сделать практичный покров, когда пойдёт дождь, или, по крайней мере, более комфортный панцирь для спины Отелло.

– Да, – сказал Отелло, втихаря потирая копчик.

– Я возьму первые часы, сказала Сильва.

– Разбуди меня в два часа, – ответил Флетчер, взял на руки Афину и Игнатуса и лёг рядом с матерью.

Было хорошо иметь полные животы, и, если повезет, у них будет сушёное мясо в течение нескольких дней. Но даже так, Флетчер обнаружил, что сон ускользнул от него.

Он старался не думать о проходящем времени, игнорировал приступы разочарования в их медленном, задумчивом передвижении сквозь темный лес. Тем не менее с каждым вдохом он понимал, что этот воздух отравлял, высасывал жизнь из тела. Они ничего не могли сделать, только ждать и надеяться.

Он встрепенулся и развернулся к твердому панцирю, слушая скрип веток и странный ночной шум леса.

И, наконец, как только небо снова стало светлеть, Флетчер спал.

Глава 9

КОМАНДА ВСМАТРИВАЛАСЬ вверх на полог, жуя свои лепестки. Их желудки были уже полны – вяленое мясо сделалось хорошей закуской, и Флетчер над слабым огнём приготовил несколько огромных костей Катоблепас, а затем сломал их, чтобы можно было съесть питательное желе костного мозга. Ему не доставало только хлеба – вот так он и питался оленьими мозгами в Пэлте, когда там было мало еды.

Воду они пополнили благодаря кратковременному дождю в то утро, с помощью растянутой дублёной кожи катоблепасе они наполнили свои фляжки. Жидкость отдавала дымком, но была намного свежее, чем в случайно встреченной в лесу луже.

После еды им пришлось затушить костёр, потому что дым и запах могли предупредить охотников об их присутствии. Необычно было, что проснувшийся Флетчер нашёл Игнатуса, дремлющего среди пылающих углей. Флетчер предположил, что после купания в расплавленной лаве огонь был для него детской игрой, но был обеспокоен: Игнатус никогда не делал этого раньше. Голос Отелло ворвался в его мысли.

– Нам нужен новый разведчик, особенно когда переберёмся на другую сторону гор, – рассуждал он, колупая между зубами заостренной веткой. – Афина не может летать. Тоск или Игнатус могут забраться на одно из больших деревьев и посмотреть на горизонт, но нам нужно знать что дальше впереди.

– Лисандр слишком большой. Его легко заметить, – быстро сказала Сильва, но никто не возражал.

– Нам нужен клещ, – пробормотала Кресс, скобля внутреннюю часть кости саксом. – Или что-то типа этого.

Флетчер знал, что они правы. Они почти на полпути запаса лепестков и перед ними лежали горы. Шелдон не отклонялся с направления, но было бы лучше знать, что их ждало у подножия гряды.

– Мы должны отправить демонов на самостоятельную охоту. Они могут избежать слишком крупного, но схватить любого маленького летающего демона для одного из нас, чтобы использовать его, – сказал Флетчер.

Затем он понял, что ни он, ни Сильва, если на то пошло, не имели опыта охоты или захвата демонов из эфира. Рук никогда не позволял простолюдинам охотиться в первый и единственный год в Вокале.

– Ты много охотился в эфире, Кресс? – спросил Флетчер.

– В первые годы учёбы мне запретили входить в эфир, – сказала Кресс, пожимая плечами. – Это как-то связано с тем, что случилось с капитаном Ловетт. Я была так довольна Тоском, что действительно не возражала. Отелло кое-что делал на втором году.

– Да, я это делал, – сказал Отелло, почёсывая голову. – Хотя Соломон был совершенно бесполезен. Его большие неуклюжие руки не могли ничего удержать, и, в любом случае, он слишком медленный и шумный, чтобы кого-нибудь поймать.

– Ну, я рассмотрел всех нас, но у Сильвы может быть запасной уровень призыва для клеща, – усмехнулся Флетчер. – Ты также можешь позволить Соломону размять ноги, каким бы бесполезным он не был; он слишком долго был внутри.

Итак, Соломона и Лисандра вызвали и отправили с другими демонами на охоту в лес, который с каждым шагом Шелдона становился более густым и тропическим. На самом деле, теперь он был вынужден следовать естественной тропе в лесу, поэтому разросшаяся растительность была вокруг них.

Вскоре они сидели в кругу, и Флетчер пристегнул линзу на глаз, а остальные уставились в свои кристаллы. Даже Элис присоединилась к ним, хотя Флетчер не мог сказать, было это из-за запаха мяса или желания быть рядом с ними.

Из всех демонов осталась только Афина, ухаживающая за своим сломанным крылом на коленях Элис. Оба были довольны тем, что вместе отдыхали, поэтому Флетчер сосредоточился на своем кристалле, чтобы наблюдать за успехом Игнатуса.

Саламандра был ловок в лесу, пробираясь сквозь ежевику и упавшие бревна с глазами смотрящими на небо. Его возбуждение было заразным, и сердце Флетчера ускорялось с каждым прыжком, который тянул Игнатуса вглубь леса, вдали от ужасной суматохи, что неизбежно создавали Лисандр и Соломон пробиваясь сквозь заросли.

Малые клещи жужжали то здесь, то там, но Игнатус игнорировал их – заняв целый уровень призывателя они не были бы так полезны, как скарабея, так как не имели мандибул, жала и интеллекта своих более крупных кузенов.

Вместо этого Игнатус внимательно слушал воздух вокруг. Флетчер знал, что саламандра может различать демонов по частоте и тембру ударов крыльев, его сотни лет охоты в эфире, тонко настроили эти ощущения. Пока ничего. Блуждающие огни лишили лес всех демонов, кроме самых низших в пищевой цепи. Единственным другим демоном, которого он видел, был коатл, свисающий с ветки – змиеподобный демон, покрытый цветными, многослойными перьями экзотической птицы. Но он был слишком медленным и заметным, чтобы быть полезным.

Пока они ждали, Флетчер исследовал разум своего демона, надеясь услышать звук добычи. Но ... было что-то другое в Игнатусе, и Флетчер действительно сейчас это замечал, пока был пристально сосредоточен. Разум саламандры был больше его духа. Казалось даже, что уровень маны в маленьком демоне, тоже вырос. Фактически, "маленький" это не то описание что он должен использовать, поскольку понял, что Игнатус, похоже, вырос с тех пор, как они вошли в эфир. Его вес был заметен, когда Флетчер носил его утром, а его задняя половина теперь свисала с плеч Флетчера.

В сознании Игнатуса вспыхнуло волнение, отвлёкшее Флетчера от мыслей. Саламандра был у основания дерева, полз вверх по хриплой коре с неторопливой осторожностью. Его внимание привлекли взмахи крыльев нового демона вверху. Флетчер тоже мог слышать их, глухая пульсация в воздухе, которая периодически усиливалась, когда спрятавшийся демон летал туда-сюда.

Затем он увидел его, поймав переливающийся блеск странного тела. Как будто крылатая ящерица была собрана из частей тела насекомых. Его крылья, хотя по форме были похожи на крылья ииверны, но были сделаны из того же хрупкого материала, что и у бабочки, с перепончатым полупрозрачным пятном в центре, окруженным яркой сине-зеленой смесью из мелких лагун. Тело было мраморным, тем же цветом и выглядело так же, как панцирь жука, который сегментировался в суставах. Было всего четыре ноги, но каждая из них была покрыта тончайшими волосками и заканчивалась маленьким когтем. Хвост с небольшим, но мощным жалом на конце действовал как руль и противовес.

Но глаза, глаза были самыми инсектильными: черные сферы, собранные из тысяч более мелких форм, сидели под парой муравьиных антенн. Только рот оставался как у рептилий, показывая длинный, хамелеонов язык, который выстреливал, чтобы поймать меньшего клеща в воздухе.

Это был пирауста – настолько редкий, что не было записей о его поимке, известен только из описаний призывателей, которые записали воспоминания о вливании своих демонов. Он был плохой боец, но известен двумя особыми талантами, которые продемонстрировал, когда спустился на большой лист возле Игнатуса, чтобы уничтожить свою добычу.

Мгновенно тело оказалось таким же ярко-зеленым, как и лист, мимикрировав так прекрасно, что даже имитировало прожилки под ним. Пирауста проглотил клеща с помощью своих передних когтей.

Даже когда Флетчер прищурился в линзе, его антенна дернулась, а затем он мгновенно рванул вперед. Усики были его вторым уникальным навыком, позволяя ему чувствовать так, как другие демоны могли только мечтать.

Игнатус уже был в воздухе, предугадывая внезапное движение. Несмотря на это, он едва успел коснуться его одним когтем, зацепившись за хвост и прихватив с собой падая на землю. Они упали рядом, и тотчас Игнатус обмотал его своим хвостом, держа крылья сверху и жало в стороне.

Это было проделано аккуратно. Флетчер послал Игнатию поздравительный импульс гордости, и саламандра тявкнул перед тем, как отправиться обратно к панцирю.

– Я что-то поймал, – объявил Флетчер. – Возвращайте охотников домой – у нас есть демон для упряжи.