Текст книги "Боевой маг"

Автор книги: Таран Матару

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 24 страниц)

Глава 48

БЫЛО ТАКОЕ ОЩУЩЕНИЕ, ЧТО ОНИ ДОСТИГЛИ подножия гор моментально. Перевал, на который они направлялись, был всего в сорока минутах ходьбы, по прямой. Теперь, когда Флетчер подумал об этом, было странно знать, что люди Форсайта были так близко, но они не встречали их более двух месяцев.

Когда он посмотрел гряду, протянувшуюся влево и вправо, насколько мог видеть глаз, Флетчер понял, что это не горы Медвежьего Клыка. Стены были отвесными, как у самого Вокана, а окраска была светло-коричневой от высушенной на солнце глины, хотя он знал из рассказов сэра Колдер, что они были сделаны из рассыпчатого песчаника. Но независимо от их состава, они стали известны как Бронзовокаменные скалы, неблагородное и неточное название природного чуда, отделяющего тропические джунгли от умеренных равнин Ралейгшира, не говоря уже о цивилизованном мире от орков-варваров.

– Я не вернусь сюда, потому что... знаешь, – сказал сэр Колдер сквозь скрип колес повозки. Он сидел на задней оси и растирал свой обрубок ноги под кожаными ремнями протеза, после долгой ходьбы. – Не было на что смотреть тогда, и не будет сейчас.

Теперь они поднимались по склону, где крутые стены гор поднимались по обе стороны. Небо было ярким и чистым, Флетчер был наполнен искушением призвать Игнатуса и полететь вперед. Но затем…

– Привал! – голос Ротерема раздался спереди.

Флетчер поспешил мимо повозок, прокладывая себе путь через ряды своих людей. Затем он остановился, полный смятения. Они оказались в нужном месте, но там никого не было.

– Где люди Форсайта? – рявкнул Ротерем. – Это подонки должны быть здесь.

Оглядываясь вокруг, Флетчер мог видеть, что они были в каньоне, не отличающемся от того, через который прошли в эфире. Здесь не было никакой травы, просто сухая, высушенная грязь под ногами, затененная естественными бастионами, уходящими ввысь. Стены гор сходились углом внутрь, заканчивались разрывом, не больше броска камня. Через него Флетчер мог видеть буйную зелень, а за её пределами, рябь листьев и зарослей края джунглей.

На правой стене, располагался естественный выступ, имевший довольно потёртый вид, достаточно широкий. чтобы мог ходить человек. В своей самой высокой точке, возможно, в два этажа и две меры ярдов от входа каньона, выступ расширялся наружу во что-то, напоминающее платформу. Там можно было увидеть остатки какого-то здания, теперь не более, чем кольцо камней фундамента, а оставшиеся булыжники разбросаны по земли вокруг.

– Это старая сторожевая башня, – сказал сэр Колдер, топая за ним. – Упала давно, даже прежде чем родился твой отец. Раньше мы отправляли часовых на выступ – там можно разместить полдюжины человек и костер, и фундамент удерживает большую часть ветра. И от туда хорошо виден подход к каньону.

– Ловко, сказал Флетчер, избегая соблазна подняться по уступу и взглянуть.

Вместо этого он прошёл вперед, ко входу каньона. Его поразило то, насколько узким был промежуток: Игнатус мог бы, сидя в центре раскрыв крылья, достать до краёв. Если бы армия должна была пройти здесь, им пришлось бы миновать узкое место колонной не более десяти человек в ряд.

– Мы называем это расщелиной, – сказал Ротерем, следуя за Флетчером. – Если бы ты посмотрел сверху, это выглядело бы как песочные часы, причем этот промежуток был бы в середине.

– И это единственный путь в Ралейгшир? – спросил Флетчер.

– Конечно, – ответил Ротерем. – Горы простираются до Весании на запад, а линии фронта защищают границы на востоке, за рекой Уотфорд. Вот и всё.

Флетчер сделал шаг и споткнулся, задев ногой что-то полое и металлическое.

– Что это? – спросил он, обращаясь больше к себе. Он опустился на колени и соскоблил грязь с круглой формы, настолько сильно заржавевшей, что она сочеталась с грязью.

– Ещё одна реликвия из прошлого? – спросил он.

– На самом деле, немного новее, – сказал сэр Колдер, опустившись на одно колено и положив руку на ржавую конструкцию. – Веришь или нет, но это первая пушка, сделанная за несколько недель до твоего рождения. Первая пушка, во всех отношениях.

Он усмехнулся и покачал головой.

– Я удивлен, что старушка все еще здесь.

– Подождите... разве не отец Отелло изобрёл пушку? – спросил Флетчер.

– Он, парень, – сказал сэр Колдер, убирая грязь, чтобы увидеть клеймо на боку.

Торсейджер

– Что она здесь делает? – спросил Флетчер, проводя пальцами по старой надписи фамилии Отелло.

– Твой отец Эдмунд заказал её. Бросил вызов всем кузнецам в Корсилиуме, чтобы придумать что-то, что было бы разрушительно на небольшом участке, имея в виду этот промежуток. И Утред предъявил ему это. Конечно, это было не намного больше, чем железная труба, заполненная элементарным порохом и старыми гвоздями, но свою функцию выполняла. В ранних прототипах использовались бамбуковые части, веришь ли!

Флетчер усмехнулся, представив молодого Утреда, возившегося в своей кузнице с бамбуком. Сэр Колдер вздохнул и похлопал по ржавой конструкции.

– Мы никогда не стреляли из этой чёртовой штуки, если, конечно, не считать демонстрацию Утреда. Мы должны были находиться здесь в ту ночь, когда умерли твои родители. Форсайты, вероятно, подумали, что это мусор.

– Это часть истории, – сказал Флетчер. – Как для Утреда, так и для моей семьи. Я заберу её в Ралейгтаун и восстановлю.

Ему было приятно узнать, что у его отца и семьи Отелло была какая-то связь. Фактически, изобретение пушки было тем, что дало начало гномьей претензии на равенство. Возможно, если бы его отец не сделал вызов, мир был бы другим.

– А, вот где прячутся мальчики Форсайта. Там есть костёр, – закричал Ротерем. – И палатки.

Флетчер повернулся, осматривая пустой каньон позади, как будто они каким-то образом разминулись, когда вошли. Но нет, рука Ротерема указывала на треугольный выход из каньона. Когда Флетчер посмотрел более внимательно, он смог разглядеть контуры палаток в траве.

– Эти идиоты, – прорычал сэр Колдер, топая через расщелину на луг. – У них кемпинг не на той чёртовой стороне.

Флетчер последовал за ним. Он зажмурился от яркого света солнца, когда вышел из тени каньона. Слева и справа, гряда изгибалась наружу и уходила в даль, оставляя несколько сотен футов запутанных трав и низких кустарников, прежде чем начиналась стена джунглей. Несколько чахлых деревьев торчали в этой области, но в остальном она была лишена жизни.

– Есть кто-нибудь? – позвал Флетчер, чувствуя беспокойство. Десятки палаток поставленных на земле, но если и были жильцы, то они не ощущали их присутствия. Многие из жалких конструкций рухнули, различные бочки и ящики лежали брошенные рядом с ними.

Лёгкий ветерок пронесся мимо, направляясь к каньону позади них.

– Ленивые дураки покинули свой пост, – к такому выводу пришёл сэр Колдер, пиная круг из камней на земле своей деревянной ногой, камень кувыркнулся в кучу обгоревшего бамбука. – Вероятно, пробрались обратно в Корсилиум, как только мы прибыли в Ралейгтаун. Мы были без защиты все это время!

Но Флетчер не был так уверен. Он присел и зарылся пальцами в пепел в кострища.

– Нет, – сказал он, чувствуя самый яркий намек на тепло. – Этот костёр потух всего час или около того назад, плюс пепел был бы развеян. Возможно, Дидрик отправил им сообщение вчера вечером, сказав, чтобы они добрались до Уотфордского моста утром. Мы, возможно, разминулись с ними.

– Но это не объясняет, почему они всё оставили здесь, – сказал сэр Колдер, теребя свою седую бороду.

Лисы сейчас вливаются через расщелину, любопытно глядя на останки лагеря Форсайта. Вскоре солдаты бесцельно блуждали по заброшенным палаткам, подталкивали их мечами и поднимали крышки из бочек.

Только тогда Флетчер заметил его. Человек без одежды стоит перед деревом, на полпути между расщелиной и джунглями. Трудно определить – он видел его сквозь мерцающую тепловую дымку. Нет... не стоит. Привязан к нему.

– Лисы, боевое построение! – крикнул Флетчер. Мгновенно, солдаты пришли в движение, собираясь в свободную линию, рассредотачиваясь по травяному бассейну.

Сердце Флетчера забилось в груди. Человек может быть кем угодно. Возможно, дезертир, оставленный Фуриями Форсайта умирать. Но кишки Флетчера, говорили другое.

– Вперёд, медленно, – скомандовал Флетчер, делая шаг к человеку.

Он шел в двадцати шагах впереди своих солдат, глаза просматривали край джунглей. Листья растений колебались на ветру, предъявляя Флетчеру постоянно изменяющуюся стену зеленого цвета.

Сначала он думал, что видел камни, разбросанные прямо перед краем джунглей. Но потом он увидел красные пятна на траве вокруг них, мушкеты и мечи, разбросанные как сломанные ветви.

Мёртвые люди, в чёрной форме Форсайта. Широко раскрытые глаза и приоткрытые рты в немом ужасе. Было очень много крови, больше, чем Флетчер когда-либо мог себе представить.

– Стой! – закричал Флетчер.

Люди теперь могли видеть тела, их громкие возгласы ужаса достигли его ушей. Глаза Флетчера скользнули по обнажённому мужчине. Он... шевелился.

Флетчер побежал вперёд, его глаза метались между трупами и деревом, сердце стучало в груди, как сумасшедшее. Теперь он различал смертельные яблоки, гниющие на земле под листвой. Это было Манцинелловое дерево, настолько ядовитое, что укрывшись под ним, даже самый слабый дождь, пройдя сквозь его листья, будет обжигать бы вашу кожу подобно кислоте. И бедный человек был привязан к нему голой кожей.

Клок темных коричневых волос залепил лицо мужчины. Хотя он был больше парень, по правде говоря, если бы его тощей фигуре и запавшей грудной клетке можно было доверять.

Флетчер вынул свой хопеш и разрезал лозы, которыми парень был привязан, закрывая глаза от ужаса при виде покрытой волдырями кожи на спине паренька, красной и мокрой от язв. Это было дело рук орков.

Затем парень повернулся и Флетчер вздрогнул от узнавания. Это был Мейсон – беглый раб, что вёл команду Малика в миссии. Когда глаза Флетчера расширились от удивления, парень что-то прошептал, чуть громче, чем хрип, прорвавшийся сквозь потрескавшиеся губы.

Флетчер наклонился и поднял его на руки, осторожно избегая рваной кожи на спине. Тело, казалось, ничего не весило, так мало мяса оставалось на его остове.

– Что случилось? – спросил Флетчер, наклоняясь вперёд.

Это было чуть громче шёпота, но слова прозвучали похоронным звоном в ушах Флетчера.

– Беги.

Глава 49

ОНИ ВОРВАЛИСЬ ИЗ-ЗА ДЕРЕВЬЕВ в треске ломающихся веток. Казуары, слишком много, чтобы подсчитать, их черные пернатые тела неслись над землей, с красными бородками, свисающими под синими шеями, и озлобленными оранжевыми глазами. Верхом на них серокожие гоблины выкрикивали боевые вопли и держали копья и деревянные дубины на весу.

– Сомкнуть ряды, – заорал сэр Колдер. – Построение шилтрон!

Не было времени, чтобы вернуться к парням. Флетчер призвал Игнатуса во вспышке белого света и перекинул тело Мейсона через спину Дрейка. Он швырнул себя на парня, когда мимо головы пронеслось копьё, так что Флетчер почувствовал ветерок, пробежавший по щеке. Ещё один бок Игнатуса был задет, оставляя борозду из хлынувшей крови среди обнаженной, розовой плоти. Были тупые глухие удары по стволу дерева. Затем, когда брошенные копья зарылись в землю вокруг них, Игнатус взлетел с двумя парнями на спине, всё больше и больше врагов вырывалось из джунглей.

Флетчер вышел из зоны поражения дротиками и наблюдал за фигурами внизу. Раздались выстрелы, когда отчаянные солдаты разрядили свои мушкеты в передних бегунов. Казуары падали в траву, но ещё больше появлялось из джунглей. Около пятидесяти было уже на поле битвы, и ещё появлялись из зарослей... затем снова, уже более ста, казалось бесконечным потоком из пронзительно кричащих всадников.

Солдат упал, дротик проткнул его бедро, прежде чем он смог дотянуть до небольшого круга людей, полусформированного в первые несколько секунд битвы. Ротерем поднял его и перебросил через плечо, достигнув укрепления в самый последний момент.

Затем первая волна казуаров сломалась на маленькой кучке людей, разлилась вокруг них, швыряла копьями и подметала дубинками. Еще больше людей свалилось, даже когда гоблины вываливались со своих мест, а казуары были насажены на секиры, падая в суматохе брыкающихся ног и разлетающегося оперения.

Всадники ходили кругами и разбредались, затем снова объединялись, насаживались на секиры и встречали пули своими телами в убийственном побеге. Это было безумное, жестокое сражение, где явный численный перевес угрожал поглотить осажденную группу мужчин.

Потрескивание молнии Женевьевы отбросило казуаров назад, выиграв время, чтобы перетащить раненых в центр, где Рори проводил исцеление. Рядом с ним более длинные мушкеты людей щёлкали и изрыгали дым, разнося смерть над длинной травой с практикуемой точностью, вырубая отставших, что неслись на них. Гномы поработали секирами, когда казуары устремились на них, подрезая их длинные ноги и закачивая работу быстрыми, точными рубящими ударами. Формирование Лис удержалось, но еле-еле. Тела казуаров падали в их плотное построение и оставляли уязвимые промежутки.

– Вниз! – крикнул Флетчер, убирая Пламя до второй волны всадников. Он вытащил Бурю из кобуры, когда они мчались по воздуху, рёв Игнатуса соответствовал реву ветра в ушах Флетчера. Он опустошил оба ствола, увидев двойные брызги черных перьев и крови впереди, бегуны падали вместе со своими гоблинами на землю.

Затем Игнатус разрывал их линии, орудуя лапами и хватая клювом. Гоблины были сорваны со своих мест, казуары повалены на землю. Флетчер выстрелил из Пламени в грудь гоблина – копье, которое он собирался бросить, выпало из безжизненных пальцев.

Мана потекла из Флетчера, когда Игнатус приземлился и залил потоком пламени упавшие телами гоблинов и казуаров. Половина всадников упала, остальные разбежались в беспорядке.

Но теперь накатила третья волна врагов, и они были вынуждены снова взлететь, и в их сознании вспыхнула боль, когда брошенное копье пронзило тонкую мембрану крыла Игнатуса, а другое вошло заднюю лапу.

Они хромали в небе, мана истощалась по мере заживления ран Игнатуса, гораздо медленнее, чем у Флетчера. Он вытащил копье из крупа дрейка, поморщившись от брызг крови и небрежно швырнул в целящихся врагов под ними. Теперь Игнатус ослаб, и Флетчер не рискнул призвать Афину со всеми этими дротиками, особенно с её склонностью к непослушанию.

Далеко внизу финальная волна врезалась в шилтрон. На этот раз формация растворилась в группе дерущихся солдат, взломав построение импульсом проклятых казуаров. Выстрелы стали реже, битва теперь превратилось кровавым месивом из взмахов секир и редких огненных шаров от Рори и Женевьевы. В центре сэр Колдер и Ротерем стояли над кучей раненых солдат, убивая всех желающих со ужасающей эффективностью. Но их было слишком мало, а погонщиков много. Им нужна была помощь.

Флетчер убрал свои пистолеты и вынул хопеш, направив его вниз на врага.

– Снова! – закричал он, и Игнатус бросился в финальную атаку. Они врезались в спины всадников, отправив полдюжины гоблинов в полет. Перед Флетчером предстала картина наполненная сражающимися мужчинами, парирующими и бьющими, размахивания дубинок, которые держали серые конечности над лицами с крючковатыми носами, лягания казуаров с диким остервенением.

Затем он наклонился и ударил через плечо Игнатуса, прирезав гоблина через рот. Существо отступило, и Флетчер потерял меч в ближнем бою, не сумев вытащить клинок из черепа. Взрыв стрельбы наполовину оглушил его, и дым заставлял жмуриться, когда он охватил лицо.

Они несли потери. Несколько Лис, всё ещё стояли пошатываясь от измождения, в то время как всё больше и больше раненых вываливались из хрупкого кольца защитников. Теперь было ещё меньше выстрелов – не было времени перезарядить, под прессингом одержимой орда существ.

Эльф закричал перед ним, копье было воткнуто ему в живот рычащим гоблином. Это была Далия, её лицо было бледным от шока. Без оружия, Флетчер мог только ругаться и стрелять молнией в спину врагам, убивая их в испепеляющем крике, пока Далия отползала по покрытой кровью траве в безопасность под мечами Ротерема и сэра Колдера.

Боль. Такая сильная, что Флетчер не мог в это поверить. Игнатус рухнул под ними, отправив тело Мейсона над Флетчером, когда они упали в окровавленную траву. Копье, которое держал ликующий гоблин, было погружено глубоко в шее Игнатуса. Хвост Игнатуса метнулся вокруг и почти обезглавил его своим шипом, но урон был нанесен. Дрейк рухнул – слишком много боли для него.

– Флетчер! – закричала Женевьева, и он отпрыгнул в сторону в самый последний момент, когда дубина, разминувшись с его головой, с глухим звуком грохнулась в траву. Мейсон из последних сил схватился за ногу гоблина. Это дало Флетчеру время, чтобы поднять с земли выроненную Далией секиру и ударить гоблина в живот.

Он обрушился на него сверху, придавив к земле, словно из ниоткуда, копьё нанесло удар снизу, поцарапав щёку и едва не попав в глаз. Флетчер почувствовал горячий поток крови на лице, увидел, как гоблин снова поднял копье. Его руки были прижаты. Не было времени.

Когда пронеслось коричневое, пушистое пятно, гоблин схватился за горло, пытаясь закрыть рану, внезапно появившуюся там. Звуки трелей прорезали шум битвы – и внезапно повсюду появились гремлины.

Они ехали на своих кроликообразных марах, улюлюкая, когда рассекали своими кинжалами открытые лодыжки гоблинов, разрывая сухожилия и вскрывая артерии с ужасной эффективностью. Ядовитые дротики летели от всадников по краям, посылая казуар и гоблинов кувыркаться и биться в судорогах, когда токсины начинали действовать.

– Не трогать гремлинов! – на последнем дыхании крикнул Флетчер, раздавленным под тяжестью Мейсона и мертвого гоблина. Он отбросил их в сторону и пошатываясь встал на ноги. Боль сжала его голову, ослепив для бурлящей вокруг битвы. Его руки нащупали древко копья в шее Игнатуса, и он вытащил его. На мгновение на него набросились черные волны тошноты, агония дрейка, как крик в его голове, когда он чертил заклинание исцеления. Затем он направил, белой пульсацией, исцеляющий свет в рану.

Мир прояснился, боль отступила. Теперь мушкеты снова стреляли, а вокруг него, мары высоко подпрыгивали, чтобы их наездники гремлины могли достать шею гоблинов. В битве произошёл драматический поворот. Мертвые гоблины были разбросаны по сторонам, как рыба на берегу, со стеклянными, мёртвыми глазами. Казуар хромал обратно в джунгли, таща за собой мертвого всадника, запутавшегося в нём пальцами. Теперь оставалось не более полудюжины гоблинов, и когда последние из ран Игнатуса были запечатаны, они уже были расстреляны Лисами, всё ещё стоявшими на ногах.

Затем все было кончено, и все, что можно было услышать, это стоны умирающих.

Глава 50

ФЛЕТЧЕР ПЕРЕВЁЛ СВОЁ ИСЦЕЛЯЮЩЕЕ заклинание на щёку, затем пошатываясь побрёл к раненым, игнорируя спешившихся гремлинов. Он опустился на колени рядом с Далией, белый свет пульсировал через его палец, чтобы исцелить ее рану, убирая неровный прокол, словно разливая прозрачную воду над пятном красной краски.

Ротерем выстраивал выживших солдат в круг, опасаясь большего количества врагов. Только Рори и Женевьева были избавлены от этого, рухнув на землю рядом с ним, чтобы помочь в исцелении.

– У меня не осталось маны, – сказала Женевьева, у неё дрожали руки.

– Делай все, что можешь, – прохрипел Флетчер, горло вдруг охрипло от жажды.

Это была тяжелая работа, и его собственный запас маны истощался намного быстрее, чем ему хотелось бы. Наихудшие раненые были исцелены первыми, хотя сердце Флетчера сжалось, когда он перешагнул через гнома, умершего, прежде чем они смогли добраться до него, его зеленый мундир был красным от крови из-за двух дротиков, прошедших сквозь грудь.

Другие были со сломанными руками и пробитыми черепами, которые Флетчер не мог исцелить, опасаясь сращивать кости и вызвать постоянное обезображивание. Когда Женевьева и Рори использовали всю ману, они сделали все возможное, чтобы скрепить сломанные конечности полосками ткани и сломанными копьями, но раненые солдаты не будут сражаться в ближайшее время.

– Какие потери? – позвал Флетчер, исцеляя последнего человека с глубокой раной бедра. Сэр Колдер поковылял из кольца людей, окруживших трёх боевых магов.

– Четверо мёртвых, – сказал он. – Гном, два человека и эльф. Есть молодой парень с пробитой головой и еще двое с переломанными конечностями.

Он закрыл глаза. Как это произошло?

– Очень легко, парень, – сказал сэр Колдер тихим голосом. – У нас всё получилось. Было почти две сотни этих тварей. Могло быть намного хуже. Поверь мне, я видел.

Флетчер кивнул, но не мог сдержать слез, которые катились по щекам, смешиваясь с кровью, всё ещё покрывавшей лицо. Они добились успеха, но хорошие мужчины и женщины умерли. Был ли его вина, за то подвёл их так близко к краю джунглей? И кто знает, сколько ещё было бы потеряно, если бы не внезапное появление гремлинов? Он провёл рукой по векам, не хотелось вставать. Внезапная усталость охватило его.

– Насчёт наших спасителей – похоже, один из них хочет с тобой поговорить. -Сэр Колдер показал большим пальцем за спину.

Флетчер вздохнул и поднялся на ноги, стал выбираться из кольца солдат. Когда он проделывал это, то толкнул стволы мушкетов вниз, что держали мужчины направив на гремлинов и изобразил ободряющую улыбку. После стольких лет восприятия гремлинов как врагов, он вряд ли мог обвинить их в опасениях, особенно учитывая внешнее сходство между их расой и гоблинами. Не так давно, он чувствовал то же самое.

Около сорока гремлинов блуждало по полю, они прокалывали сотни вражеских трупов, чтобы убедиться в их смерти. Это смотрелось жестоко, но случайный визг показал, что по крайней мере несколько гоблинов притворялись, хотя и движимы скорее животным инстинктом, чем хитростью. Флетчер знал по опыту, что гоблины были едва умнее шимпанзе из джунглей, неспособного к сложному языку или умным рассуждениям.

Один гремлин стоял впереди остальных, руки на бедрах, ноги расставлены. Флетчер сразу узнал его по оборванному уху. Это был Полуухий, один из лидеров гремлинов, что он встретил в Варрене во время их миссии.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Флетчер, наклонившись так, чтобы он был на одном уровне с гремлином.

Полуухий скрестил руки на груди и с насмешкой фыркнул. Ясно, помощь им не была его выбором. Вместо этого гремлин указал через плечо на край джунглей. Флетчер изумился от увиденного.

Сотни гремлинов, моргающих от солнечного света, вышли из подлеска. Женщины, старики, дети, большинство из которых несли свёртки с продуктами, инструменты и оружие на спине. Рядом с ними шагало множество животных, а не только мары. Можно было увидеть крошечных тушканчиков, которых вели на поводках из травы. Они выглядели как мышки с накладными ушами и длинными тощими задними лапами, которые позволяли им прыгать как кенгуру. Бандикуты тащили маленькие гружёные салазки, обнюхивая землю впереди своими, как у землероек, носами. Были даже неуклюжие, пузатые вомбаты, используемые как тягловый скот. Они несли корзины с фруктами и сушеной рыбой на спине и выглядели как миниатюрные медведи.

Но, несмотря на шествие зверей и гремлинов, глаза Флетчера были зафиксированы на фигуре во главе их, которую он узнал даже со всего места. Синий.

Гремлин ехал на фоссе, существе, которое, возможно, было ребёнком любви кошки и хорька, вышагивающей над травой с кошачьей грацией.

Увидев Флетчера, Синий ударил пятками, заставив животное мчаться к нему. Он остановился прямо перед Флетчером, широкая усмешка разлилась по лягушачьему лицу, большие выпуклые глаза были наполнены радостью.

– Мы снова встречаемся, Флетчер, – сказал Синий, спрыгивая с маунта, чтобы встать рядом с Полуухим. – Ты везунчик, я думаю.

– Везунчик – это преуменьшение, – сказал Флетчер, заставляя себя улыбнуться, несмотря на трупы его людей.

– Я надеюсь, ты в порядке? – спросил Синий, нервно переминаясь с ноги на ногу. Позади него массы гремлинов замедлились, но ещё больше выходили из джунглей. Теперь их было по крайней мере тысяча, и мушкеты позади Флетчера, снова начали медленно подниматься. Не было времени для светских разговоров.

– Синий, давайте обойдемся без условностей, а? – сказал Флетчер, понизив голос, чтобы люди не могли услышать. – Что вы здесь делаете? Где Матерь?

При звуке имени орка-матриарха уши Синего распрямились, а большие глаза наполнились слезами.

– Мертва. Орки убивать её, – сказал Синий, тихим, дрожащим голосом, словно на пороге рыдания. Даже Полуухий отвернулся, его обычно нахмуренное лицо изображало страдание.

– Они идти, – сказал Синий, указывая на джунгли. – Они нападают сразу на все наши норы, наполняя их дымом и посылая гиен. Они охотятся нас убивают.

– Даже не берут рабов? – спросил Флетчер в ужасе.

– Они убивают их. Некоторые спасаться, – запнулся Синий, крутя свои перепончатые пальцы. – Не много.

– Почему? – спросил Флетчер, не веря в это безумие. – Орки держали гремлинов в качестве рабов в течение тысяч лет.

– Потому что Хан говорит, что скоро у них будут человеческие рабы. Нет больше нужды в гремлинах.

Теперь Синий говорил быстрее, чему способствовал подход группы беженцев позади него.

– Сейчас происходит вторжение, – сказал Синий, тихим и быстрым голосом. – Тысячи и тысячи орков атакуют линии фронта. Все их племена сражаются вместе. Это битва, чтобы закончить все битвы.

Он показал на восток, за горы, где лежала южная граница Гоминума. Был ли это удаленный гром орудий, который он услышал? Или просто шум ветра?

– Небеса помогают им, – пробормотал Флетчер. – Я должен предупредить...

– Уже слишком поздно, – перебил Синий, грустно качая головой. – Это уже началось.

Флетчер прикусил губу, осознавая новости. Если он полетит, то окажется в битве в течение часа.

Когда мысль перешла ему в голову, он посмотрел на Игнатуса, который недалеко отошёл с поля битвы и свернулся калачиком в густой траве. Дрейк был при смерти, но ужас их близкой кончины всё ещё кипел в сознании демона. Может ли он снова гнать Игнатуса в опасность, вскоре после того, как они едва не распрощались с жизнями?

– Итак, погонщики казуаров – они охотились на вас? – спросил Флетчер, когда первые, робкие беженцы прошли мимо него, распавшись, как река вокруг небольшой полосы Лис.

– Нет, – сказал Синий, снова посмотрев через плечо. Впервые Флетчер понял, что смотрит не на других гремлинов, а на джунгли позади них.

– Орки атакуют двумя армиями. Орки на востоке. Гоблины на западе... здесь. – Синий развёл руки, затем изогнул их друг к другу. – Это... как вы говорите? Захват в клещи.

– Так это произошло здесь? – спросил Флетчер, чувствуя, как холодный кусок страха упал в яму желудка. – Мы просто убили их.

Синий покачал головой, уши снова опустились.

– Это был авангард, разведчики. Ещё много идёт на ногах. Может быть на час позади, – пояснил Синий.

– Сколько? – просил Флетчер, оглядываясь на своих измученных, окровавленных людей.

Синий не ответил, вместо этого погладил шелковистый мех на голове своего маунта.

– Я спросил, сколько? – Флетчер снова сорвался, опасение превратилось в отвратительный страх. Синий закрыл глаза и ответил одним жестоким словом.

– Тысячи.