Текст книги "Приносящая надежду (СИ)"

Автор книги: Тамара Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 42 страниц)

– Не то чтоб чувство опасности, – пожал плечами Гарвин, сорвал тусклый горицвет и сунул стебель в рот. Извращенный вкус у эльфов: нравился им этот клейко-приторный сок. Правда, он силы придавал, так что Гарвин сжевал уже не один десяток стеблей. – Настороженности, скорее. Я вообще не люблю пророков. И серьезно остерегаюсь отшельников. Просто так от мира не уходят. Но встречей с Аилленой он был просто восхищен, так что, может, мои опасения были напрасны.

– Он мудрец, – тихо, словно стесняясь, сказал шут.

– Особенно сравнительно с нами, – фыркнул Милит. – Тебе хоть было с кем поговорить… А то ты как завернешь что-то, я понимать перестаю.

– Врешь, потому что ничего я не заворачиваю. Он и правда мудрец. Он ничего не утверждал. Разве что спрашивал. Я уж не знаю, что там он мне дал с твоей, драконьей, точки зрения, ничего не чувствую, но… дал. Мне жаль, что я провел с ним слишком мало времени.

– Ну это понятно, тебе трудно найти достойного собеседника. Образованный сильно. А это в вашем средневековье вредно даже для жизни. Не, серьезно, ты даже не понимаешь, как тебе повезло, что ты родился именно здесь, в стране весьма терпимой и разумной… В каком другом месте сожгли бы тебя на костре, никакая Аиллена не спасла бы. Точно тебе говорю. Бывали прецеденты. В общем, так. То, что дал вам этот клиент психиатра, вы получили бы и так. Развили бы. Он же решил процесс ускорить, и мне не особенно понятно, зачем. Словно хотел посмотреть на результат… но ты уверен, что он умер?

– Не уверен. Почувствовал.

– Обычное что-то?

– Совсем нет. Но когда он… давал, появилась связь, которая оборвалась… как обрывается, если кто-то умирает. Не близкий.

– Аиллена, своди-ка ты меня в те холодные края. Всем сидеть! Мы на минутку. Не считаете же, что я хуже смогу защитить ее, чем вы? Ну, девочка, давай, возьми меня за… ну вот хоть за палец.

Лена одобряюще улыбнулась своим и взяла дракона за палец, который был толщиной примерно с ее руку, и сделала Шаг. На крутом обрыве, то есть над пропастью, если уж точнее, кроме дракона обнаружился и шут, вцепившийся в ее платье. Дракон ухмыльнулся, а шут, словно так и надо, покрепче взял Лену за руку и объяснил:

– Прости, ар-Мур, я не сомневаюсь в тебе, но мне так спокойнее.

– Сомневаешься, но это я тебе прощаю. Ладно, пошли, остроухий. Этот… дворец?

Вместо леденящего мороза была устрашающая жара. Лена даже покачнулась, когда солнце, словно поленом, стукнуло ее по голове. Воздух кругом вибрировал и был осязаем. И красен. Чащоба была красноватой, а то, что имелось на дне пропасти, далеко внизу, дальше, чем показалось Лене в первый раз, – просто багровым. Правда, в первый раз она не особенно заглядывала вниз, высоты всегда боялась, а тут вот посмотрела, то ли тепловой удар подействовал, то ли внутренне понимала, что дракон не даст ей упасть. Багровые сосны. И такие огромные, наверное, будь они рядом, поднимались бы выше неба. Шут снял с ее плеч плащ – и вовремя, потому что она уже готова была свариться. Правда, прохладнее не стало, но натуральный лен блузы действительно хорошо впитывал влагу. И натуральное неизвестно что юбки – тоже. Взмокла Лена мгновенно и основательно, хотя, в общем, особенной потливостью не отличалась. Шут стянул куртку, и его рубашка тоже прилипла к телу, хотя он практически не потел, как и положено обладателю древней крови. Волосы прилипли ко лбу.

– Тепло, – сообщил дракон, – и это тоже интересно. Ну-с, что там в доме…

– Интересно, а как ты собираешься туда попасть? – полюбопытствовал шут, заводя Лену в тень. Там тоже легче не стало.

– Я? Никак. Она. И ты. А я уж посмотрю вашими глазами. Ты видел глазами Владыки, да? Ну вот примерно так же и я смогу. Не боись, не почувствуешь… почти. Давайте, гляньте, что там. Запахов никаких особенных нету, так что ежели покойник там, то уже в состоянии высушенного скелета.

Шут толкнул дверь, и они вошли внутрь. Как ни странно, в доме было не то чтоб прохладнее, но можно дышать. Но там был незнакомый эльф, увлеченно рывшийся в сундуке. Увидев – или почувствовав – Лену и шута, он выбросил руку, а из руки вылетел натуральный огненный шар. Шут толкнул Лену, Лена толкнула шута, причем неожиданно сильно для самой себя, и шар пролетел мимо, только скользнув по ее руке. Рукава блузы как не было – и никаких иных последствий.

– На меня не действует магия, – сообщила она. – Так что не надо больше ничем швыряться. Такой хороший лен сжег. Что ж ты так испугался, Умо? Рош, стой у меня за спиной.

У эльфа были коричневые волосы фантастически красивого оттенка и почти фиолетовые глаза. Дичайшее сочетание. И кольцо – крокодил, заглатывающий свой хвост. Один из братьев Умо. Он выпрямился – и застыл.

– Ну да, – кивнула Лена, – не одна, конечно. Может, спокойно поговорим? Или ты действительно так меня боишься?

Он покачал головой.

– Я не боюсь тебя, Светлая. Ты не можешь причинить мне вреда.

– Почему это?

– Потому что ты – Светлая, – усмехнулся эльф. – Разве я обидел тебя или твоего полукровку? За огонь извини, но вреда он тебе не причинил. Рубашку могу возместить. Кто держит меня?

– Ар-дракон, естественно. Ты же знаешь, у меня магии нету, у него – тоже.

– У тебя магии нету? Очень большая новость. А что у тебя есть тогда?

– А, ну нравится называть это магией – называй. Ты тоже людей ненавидишь?

– Естественно.

– И меня?

– Тебя-то почему? Разве ты человек? Ты Странница. Хоть и странная. Нет, Делен, я тебя не ненавижу. Совсем. Ты не причиняешь вреда эльфам. Даже наоборот.

– А твой братец вот ненавидит.

– Ненавидит, – кивнул эльф, – но не как человека. Как женщину. Ты его в глупое положение поставила, а этого он не прощает. И правда, давай поговорим. Я не стану на тебя кидаться, чтоб урвать часть твоей силы. За Корина не ручаюсь, он… вспыльчив.

– А второго как звали?

– Значит, он действительно умер. Я почувствовал. И умер как-то странно… трудно, да?

– Более чем. Ну ты уж извини, он первый начал. Тебя-то как зовут?

– Виман. Виман Умо, Делен.

– Вообще, эльфы зовут меня Аилленой… но это не принципиально.

– Я не верю в приход Аиллены. Но да, ты не такая, как другие Делен. Ты, наверное, лучше. Можешь не верить, но у меня нет к тебе никаких счетов, даже если ты лично убила моего брата. Что он сделал?

– Иссушающий огонь, едва не убивший моего друга. Эльфа, заметь. Знаешь, Виман, я успела поверить, что эльфы, как правило, своих не убивают. А вы какие-то ненормальные. Вы идете против Владыки – это уж и вовсе… Неужто вас поддерживают остальные?

– Что нам Владыка? В нашем мире нет людей, потому Владыка и не нужен.

– Он эльф, – тихо сказал шут, – делающий все для эльфов.

– Эльф, водящий дружбу с людьми. Предатель.

– А что тебе люди? – удивилась Лена. – В твоем мире они не водятся. Сиди там и не пускай людей. Я даже возмущаться по этому поводу не стану. Но вы носитесь по другим мирам, устраиваете войны, в которых гибнут ваши же братья, и потери порой невосполнимы. То же Трехмирье стало могилой для трети тамошних эльфов. И остальные спаслись лишь чудом.

Фиолетовые глаза замерцали, запереливались серебром и погасли.

– Вот за спасенных эльфов спасибо тебе, Делен.

– Пожалуйста. Ты так и намерен воевать с людьми?

– Разумеется.

– А хренушки, – проревел снаружи дракон, – я тут проголодался малость, а эльфы на вкус вполне ничего. Даже старые – все равно мягонькие.

– Испугался, – констатировал шут. – Это правильно. Потому что я вот никак не научусь отличать его шутки от серьезных намерений. Скажи, что ты здесь искал?

– Ага, сказал уже, – усмехнулся эльф, – особенно тебе. Ты запачкан грязной кровью, ты не эльф.

– Не эльф, конечно, – согласился шут. – Ар-Мур, а ты можешь поинтересоваться, чем он тут был занят?

– Запросто. А потом ножку обглодаю. Аиллена, дашь ножку-то?

Судорога прошла по всему телу эльфа, лицо исказилось – кстати, не такое уж и красивое, словно и он был запачкан грязной человеческой кровью, была в нем некая неправильность. А может, Лене мерещилось. Но глаза – это нечто. Не сирень, не ирисы, не кукушкины слезки, чистый фиолетовый оттенок, без примесей, Лена невольно залюбовалась.

Ну где же ты, Корин… С ними не просто дракон, дракон – это ерунда, это просто гора мускулов и чешуи, с ними золотой ар-дракон, и это серьезно, мне не справиться одному, Корин, ты должен был появиться уже час назад, что же случилось… Нет, он не сможет проникнуть в мое сознание, защититься от чуждой расы Кристиан нас научил, но он может найти амулет, говорят, драконы умеют смотреть сквозь стены, ведь видит же он меня, хотя и снаружи, а я на улицу не выйду, открой мне проход, Корин, если ты не хочешь остаться с Кристианом один… ты не справишься с ним…

Лена подошла к эльфу, подобрала валявшийся на полу кожаный ремень и совершенно нахально связала ему ноги, потом каким-то шарфом связала руки, а обыкновенную веревку привязала к шее и потянула эльфа за собой, даже не подумав, что он идти не сможет, но подумал шут, подхватил его подмышки и выволок наружу и только там ослабил затянувшуюся веревку. Дракон радостно захихикал.

– Вот и отлично, ножка на солнышке прожарится лучше. Не пыжься, не пыжься, в моем присутствии твоя магия… так, на фокусы не хватит.

– Что он мог тут искать? – спросила Лена. – Амулет какой-то. Мур, а ты можешь просканировать помещение на предмет тайников или там сейфа?

– Сейфов, милочка, тут ишшо не придумали. С кодовыми замками. А просканировать – это я мигом.

Лена снова заглянула в фиолетовые глаза.

Ровная, словно бы подстриженная трава, но высокая, почти по пояс. Трава, которая не путается и даже вроде не мешает идти. Чудесный мир. Единственный мир, в котором нет этой мерзости. Как, почему, какими шутками творца они созданы похожими на эльфов, похожими настолько, что наследуют эльфийскую кровь? Конечно, рожденный от эльфа и этой мрази больше эльф, но если у него появляются дети от людей, они все больше становятся людьми, но сохраняют магию – и это самое несправедливое. Они магии лишены. В их природе не предусмотрена магия. Но они нашли способ ей обзавестись… какая гадость. Вот, трясется от ужаса, а тоже пыжится: я, мол, маг! Да все, что ты имеешь, убожество, – наше!

Нет, не то. Поглубже бы в его память нырнуть да посмотреть, что такое Кристиан, способный научить защищаться от негуманоидной расы. Ментально, так сказать, защищаться. Лапа дракона легко легла на ее плечо.

Не надо. Ты не готова.

А ты не можешь. Он тебя не пускает.

Ну и хрен бы с ним. Амулет я и так найду. Только ты учти, я всерьез намереваюсь сделать ему больно. Не вздумай мешать.

Не надо, Мур.

не надо, мур.

Тю! Пара идиотов. Ладно, развлекайтесь сами, а я домишко просканирую. Но проблемы этому козлу создам. И не спорить мне тут, а то и правда ногу откушу.

Ты действительно можешь есть людей?

А он человек? Ну, могу. Мне что – мясо и мясо. Я драконов есть не могу. Жестковаты, даже если в собственной чешуе потушить.

Лена присела рядом с эльфом на корточки. Выглядел он неважно.

– Виман, я не хочу никакой войны.

– А с тобой никто и не воюет.

– Даже Корин?

– Он бы легко убил тебя, если бы хотел.

– Но я сделаю все, чтобы ваша священная война против моей расы прекратилась, Виман Умо.

– С твоей расой тоже никто не воюет. Ты не человек, Делен. Ты – Странница. Ты – Светлая. Ищущая. Но не человек.

– Тебе больно?

– Пожалела?

– Пожалела.

– А брата моего тоже жалко было?

– Не особенно. После того что он сделал с моими друзьями, он еще и не того заслужил.

– Я узнаю, кто забрал его жизнь.

– Откуда?

– Есть! – сообщил дракон. – Остроухий, топай в дом, дам инструкции, что и где искать. Ты, милая, стой на месте и не спорь со мной. Я не стану этого есть, хотя и правда голоден. И даже убивать не стану. А то у тебя истерика начнется, а визжишь ты слишком пронзительно для моего нежного слуха. Отойди на пару шагов.

Лена отступила, и дракон вдруг щелкнул эльфа пальцем по лбу. Фиолетовые глаза закатились. Мур подхватил его лапой и взлетел, Лена даже сказать ничего не успела.

Мур!

А ничего. Я его отнесу тут куда-нибудь, пускай братец его поищет. Пока он без сознания, это будет очень-очень трудно. Не боись, тут дикие звери не водятся, домашние тоже… Из тени не выходите – и все.

Шут вышел из дома, разглядывая какой-то предмет. Лена подошла. Это было что-то вроде браслета, но уж очень маленького. То есть на запястье Лены ему было бы вполне уютно, но вот рука бы в него не пролезла – узкий очень. Лена попробовала – и браслет послушно растянулся, словно резиновый, и мягко обхватил руку. Стало даже приятно. Лена потянула обратно – и он так же легко соскользнул. Она попробовала натянуть его на руку шута – то же самое.

– Какой приятный сюрприз, – раздался насмешливый голос Корина Умо. – Рад видеть, Светлая. И очень кстати, что тут твой дружок. Думаю, в его присутствии ты будешь со мной существенно более ласковой, да?

– Не дождешься, – неожиданно спокойно отозвалась Лена. Она и правда даже не испугалась. Мур был рядом. – Ты не в моем вкусе.

– Разве? По-моему, тебе явно нравятся эльфы. – Он сделал короткий жест, и шута словно впечатало в бревенчатую стену. – Ему будет очень-очень больно…

– А твоему братцу? Или тебе?

– Виман здесь? Я его не чувствую.

– Он в глубоком обмороке… и не совсем здесь. Тебе придется его поискать в лесу… И знаешь, мне кажется, что долгое пребывание в этом мире не полезно для здоровья. Тут как-то подозрительно жарко… И вообще… Радиация, наверное, высоковата. Умереть, может, и не умрет твой братик, но вот в природе может появиться один лысый эльф, не способный… ну вот к тому, чего ты все хочешь со мной сделать. Это будет смешно, верно?

Мур тяжело – демонстративно тяжело – приземлился поодаль и неспешно направился к ним. Эльф благоразумно открыл проход и исчез. Шут тут же отвалился от стены, упал на четвереньки и потряс головой.

– Это ты правильно – про радиацию, – сказал дракон. – Так что давай – бери меня за палец, полукровку за ухо или за что хочешь и пошли обратно.

Лена ухватила подставленный палец, шут взял ее за вторую руку – и свежий ветерок с реки бросил ее в озноб. Маркус облегченно вздохнул.

– Два дня где-то шлялись, – проворчал он. – Остальные спать пошли. Владыка сказал, что с тобой все в порядке, но я все-таки решил подождать. Чего это у вас рубашки мокрые?

– Там гибнущий мир, – сообщил дракон. – Нет, никто его не проклинал, просто катаклизм. Космический. Близко комета прошла или еще что, планета сбилась с орбиты и несется к солнцу. При этом еще и крутится слишком быстро…

– А… а разве миры на разных планетах? Я думала, скорее разные измерения… Небо почти одинаковое…

– Не там, – лаконично отозвался дракон. – Тебя угораздило… ну не важно. Ушастый, он тебе больно сделал?

Шут пожал плечами:

– Ничего страшного. Пара синяков.

Когтистая лапа протянулась и погладила шута по голове. Он обалдел, а дракон захихикал.

– Ну, чего нашел, показывай.

Шут показал плотно охватывающий запястье браслет, матово-серебристый… как глаза эльфов порой. Магия. Это магия. Но откуда она в сине-серых глазах шута?

Вот именно.

Тот сумасшедший полукровка?

Ну, для начала, положим, ты со своей… эээ… ну скажем, страстью. Потом, насколько я понял, верзила ему пожертвовал свою искру… Верзиле-то ты восстановила, однако и этому перепало. Ну и задатки у него были ого-го…

Его выжгли.

Не смеши меня. Людям такое не под силу. Затормозили, я бы так сказал. Но в общем, если б не ты, он бы и впрямь плохо кончил… как выжженный. Ты его активировала, так сказать. Не говори ему пока. Проявится попозже, зато… В общем, я тебя предупреждаю сразу: эта магия другого рода. Как и твоя. Все. Больше не скажу ничего. И не бойся, он нас не слышит, Он вообще нас слышит, только когда я позволяю.

–Хороший браслетик, – одобрил дракон, по-собачьи обнюхав амулет. – Пусть тут и остается. Ты, главное, его никогда не снимай. Ни при каких обстоятельствах. Ни при каких. Усек?

– Может, Лене?

– Ей-то нафиг? Нет. Лучше тебе. Поверь мне, ушастый. Тут нужна эльфийская кровь… а не эльфийские гормоны, которые ты ей даешь. Хи-хи-хи.

– Можно подумать, он знает, что такое гормоны, – проворчала Лена. Лапа протянулась и погладила по голове ее.

– Ты ему объяснишь. Ну ладно. Я полетел.

– Э-э-э, – запротестовал шут, – а объяснить нам ты ничего не хочешь?

– Не хочу. Сами поймете со временем. Но в общем, все хорошо. Куда лучше, чем я предполагал. И куда серьезнее. И даже неслучайно то, что здесь дожидался только Проводник. Хотя… эльфы у тебя подходящие, Аиллена. Покедова.

Он разбежался и круто взмыл в небо. В свете луны это смахивало на картину Дали или еще кого-нибудь чокнутого и талантливого. Все проводили его глазами, а потом Маркус потребовал объяснений. Рассказывать несколько раз не хотелось, поэтому они, по дороге прихватив Милита, разбудили сладко спящего Гарвина и устроили маленький военный совет в комнате Лены. Совету изрядно мешал Гару, успевший сильно соскучиться и пристававший с поцелуями и требованиями погладить. Сколько же лет ему? Действуют ли Пути на животных так же, как на людей? Вот бы здорово… А ведь наверное, потому что ему уж больше десяти лет, а поведение порой совершенно щенячье…

Эльфы внимательно рассмотрели браслет, даже не заикнувшись о том, чтоб шут его снял. Гарвин попробовал прозондировать его магией. Шут ойкнул, и эльфы тут же проверили, действует ли на него, то есть на шута, магия как таковая. Магия действовала. Браслет никак не реагировал, пока воздействовать не пытались прямо на него. Судя по рассказам шута, реакция было как от небольшого электрического разряда: не больно, но неприятно. В конце концов он его снял, наплевав на предостережения дракона, и отдал на изучение. Браслет перемерили все. Лена и Маркус не чувствовали ровно ничего, Милиту ощущения не понравились, а Гарвин внимательно прислушивался к себе, явно что-то чувствуя, но ничего не сказал, и спрашивать его не стали – знали, что бесполезно, Гарвин говорил только если хотел. А Лене пришлось читать лекцию об иных планетах, о солнцах, орбитах и повышенном радиационном фоне. За них с шутом дракон почему-то не волновался. Почему? Радиация действует одинаково на все живое, даже на Странниц. Сколько бэров они там с шутом нахватали? А прежде, зимой? а тот полукровка? или тогда радиация еще не была заметна? и какого рожна надо было там полукровке? а как она умудрилась попасть в мир на другойпланете? и вообще, есть ли кто-то еще в этом гибнущем без всяких проклятий мире?

А кто, собственно, сказал, что незадолго до кометы какой-то сильный маг или какая-то озабоченная Равновесием идиотка не прокляли его?

Гарвин вернул браслет на прежнее место – запястье шута, а потом попробовал снять – и ничего не вышло. Не получилось и у остальных, кроме Лены. Надели его на руку Лены – и никто не смог снять, кроме шута. Наутро, страшно невыспавшиеся, они дружным коллективом явились к Лиассу и рассказали ему все, включая гелиоцентрическую концепцию. Дали примерить браслет, и Владыка выглядел несколько ошарашенно, когда его возвращал. Снять его он смог и с Лены, и с шута, и уж тем более со всех остальных. Лена предложила в качестве эксперта по амулетам позвать Кайла, и Гарвин поднял ее на смех: у Кайла, конечно, большой талант, но пока он научится тому, что знает хотя бы Гарвин, пройдет лет двести. Подумали и не стали звать и Кавена, рассудив, что уж Лиасс точно больше всех понимает в магии – времени на изучение было много.

День получился какой-то суматошный. Лена провела пару лечебных процедур для Гарвина: два раза по часу сидела рядом, держа его за руку, чтобы утерянные силы возвращались. Почему-то не хотелось вернуть все разом, хотя Лена понимала, что может. А раз не хотелось – не делала. А Гарвин при получении силы лежал, блаженно завесив глаза ресницами и говорил через силу, такое впечатление, что кайф ловил. Лена поинтересовалась, так ли это, и он признался: «Удивительно приятное ощущение… Не как от наркотика, не как от близости с женщиной, скорее как от прикосновения маленького ребенка…» И тут же спросил:

– А ты хочешь ребенка? То есть я знаю, что не можешь, но хочешь ли?

– Временами, – кивнула Лена. – Но вообще-то перегорела уже давно.

– Ну а вот от шута? Не должна была еще перегореть?

Странно. Гарвин задавал какие-то неэльфийские вопросы. Эльфы над нереальным и не задумывались.

– Двойственно, – обстоятельно ответила Лена. – Я нормальная баба и, конечно, хотела бы ребенка, и именно от него. А с другой стороны, я понимаю, что ребенок и Пути несовместимы, во-первых, и не хочу давать врагам еще один метод воздействия, во-вторых.

– Потому ты никогда и не возьмешь к себе какого-нибудь сироту, – грустно сказал Гарвин. Печать смерти. На нем печать смерти, потому что он умирал вместе с Файном, вместе с дочерью, сыном и внучкой. Удивительно, что он вообще рассудок в целости и сохранности сберег.

Лена не задумывалась о последствиях своей очередной выходки. Собственно, что особенного она сделала? Пришла попрощаться с другом. Навсегда попрощаться. А заодно и с теми, кто вознамерился его убить, и тоже навсегда. В итоге друга не убили, но король получил головную боль в виде влиятельной организации. А союзник у короля специфический – эльфы, и даже Лене было ясно, что при умелой интриге восстановить против короля энную часть населения – раз плюнуть. А маги – интриганы те еще, им разве что Верховный охранитель в этой области конкурент, да и сам Родаг, несмотря на свою порывистость и стремительность, тоже не простачок. Получается головная боль не только для Родага, но, в общем, и для Лиасса, мага, которому нет равных в Сайбии. Да, наверное, и нигде нет. Включая братьев Умо.

Может, ты все-таки соизволишь мне ответить, Гарвин?

Зачем?

Он улыбнулся, не открывая глаз. Лена слышала его отчетливо и ясно, как дракона. Шут принимал участие в их диалогах, но его слова-мысли воспринимались как нечто ровное и лишенное интонаций, а Гарвин говорил-думал так же выразительно, как и посредством языка.

Тебе легко?

С тобой? Конечно.

А с другими мог?

Так – только с Файном. Для этого нужен определенный Дар. Тебе, впрочем, ничего не нужно.

потому что она сама дар. дар всем нам.

О, а я думал, ты можешь только с ней.

через нее могу. с драконом. и с тобой.

А ты меня узнал? Как?

гарвин. не знаю как. знаю, что ты. знаю, что дракон.

Устаешь от этого?

нет. совсем нет. но получается плохо.

Гарвин, а нас могут подслушать и другие?

Он же подслушал. Это очень редкий Дар, Аиллена… ты имеешь в виду нашего недруга?

Я имею в виду, не умеешь ли ты защищаться от прослушивания.

Нет. Не было нужды. Некому было подслушивать. Но могу и придумать.

придумай. он странный. этот умо. странный. у меня от него непонятные ощущения. другая магия.

У меня тоже… другая.

нет. не так. ты меня о стену не швырял.

Заходи, попробуем.

И шут зашел. Гарвин основательно впечатал его в стену, подержал там на весу, а Лена едва от смеха удержалась, глядя на их лица: экспериментаторы были сосредоточены, как ученые при проведении важного опыта, старались не пропустить ничего. Гарвин отпустил шута, тот приземлился по-кошачьи на четвереньки, выпрямился и покачал головой:

– Нет. Не так. Не могу объяснить. Слов нет. Кстати, и Крон не так, как ты, хотя вы вроде как оба…

– Ты различаешь разную магию?

Шут пожал плечами и сел на пол у ног Лены.

– Различаю, выходит. Наверное, этот амулет, – он потряс сине-серым камешком на короткой цепочке, – не только предупреждает о применении магии, но и как-то ее определяет.

Гарвин, не отпуская Лену, дотянулся свободной рукой до шеи шута, что-то сделал, и амулет со стуком упал рядом. Шут ошалело на него посмотрел.

– Гномские цепочки невозможно разорвать, – ухмыльнулся Гарвин, – но можно разъединить. Умеючи. Кликни там кого, Владыку или Милита. Проверим еще раз. Не бойся. Я ее и соединить смогу.

Шут встал, не отрывая глаз от своего неснимаемого амулета, выглянул за дверь и позвал Владыку. Несколько дрожащим голосом. Тот появился мгновенно, так же мгновенно оценил ситуацию и прямо-таки вцепился в шута. Взглядом. А потом еще и руки возложил на макушку. И переглянулся с Гарвином. А у шута тоже глаза тоже бывают серебряными.

– Когда у вас глаза металлом отливают, это означает применение магии?

– Не означает, – уточнил Гарвин. – Сопровождается. Дошло до тебя?

Лена кивнула. Шут не обратил внимания на их слова. Конечно, он же не видел своих серебрящихся глаз. Совсем иная магия. Шут важен сам по себе.

Нет. Только с тобой.

Но Владыка сказал, что…

Владыка не пророк. Шут важен только рядом с тобой. Правда, и ты тоже – только рядом с ним. Так что мы будем собирать дрова для костра, ловить рыбу и насылать понос на врагов.

У тебя было… насчет нас?

Было. Не спрашивай, все равно не скажу. Пока. И не бойся. Ни шут, ни Владыка нас не слышат.

Ты уже придумал, как это можно сделать?

Это легко на самом деле. А я некромант.

То есть более свободен в применении магии…

Не думал, что ты и это поймешь.

А я сообразительная. Как и положено дуре.

Гарвин засмеялся, сел и крепко поцеловал ее в щеку. Лиасс не обратил внимания: он манипулировал шутом, двигал его по комнате и, кажется, щекотал, потому что шут ежился и смущенно хихикал. Потом то же самое проделал и Гарвин.

– По-разному, – категорически заявил шут. – Не спрашивайте, в чем разница, но по-разному.

– Удивительно, – мягко улыбнулся Лиасс. – Ты это чувствуешь… И должно быть по-разному.

В дверь постучал Кайл. Он первым освоил человеческие правила стучаться, прежде чем войти.

– Обед, Гарвин! – возвестил он. – А пирог большой, хватит на всех.

Он поставил здоровенный поднос на стол, заметил валявшийся на полу амулет и поднял. И выронил. Все, включая шута, немедленно заинтересовались.

– Ой, – сказал Кайл. – Странно. Это же вроде твой, Рош?

– Мой. А что странного?

– Он гасит магию.

– Приехали, – совсем по-российски сказал Гарвин. – Ну-ка… – Он поднял амулет и поморщился. – Действительно. А я ведь к нему прикасался и раньше. Когда он на тебе висел. Кто дал тебе этот амулет?

– Гильдия, – медленно произнес шут. Гарвин протянул руку и похлопал его по плечу.

– Не переживай. Они тебя не обманули – он действительно реагирует на магию. Ма… Кайл, выйди.

Сказано было грубо, но Кайл дисциплинированно повернулся и ушел, никак не показав обиды. Лена не успела даже укоризненно покачать головой, как Гарвин продолжил, и она раздумала его упрекать: хорошими манерами Гарвин не страдал ни в каком виде и перевоспитанию не поддавался.

– Тебе сказали истинную правду, только не всю. Для начала они тебя выжгли, а потом повесили на тебя амулет, который реагировал на чужую магию и гасил твою.

Шут посмотрел на Лиасса. Тот сочувственно кивнул: знаю, мол.

– А зачем гасить то, что выжгли?

– Ты меня спрашиваешь? – усмехнулся Гарвин. – И вообще… Странно. Ты небезосновательно считаешь себя умным, однако даже до Аиллены уже дошло, а до тебя нет.

– Гарвин…

– Владыка, ты хочешь, чтоб у него получилось случайно? А то, может, назад амулет повесить и подождать, пока он сгорит в собственном огне? Или ты знали про амулет?

Шут растерялся. Совсем. Не хотел он, чтоб до него доходило. Лена протянула ему свободную руку, и он вцепился в нее, как ребенок, и тут глаза у него открылись так широко, что уместнее было бы сказать «вылезли из орбит». Гарвин поспешно отдернул руку, а шут покачнулся и сел. Прямо на пол.

– Почувствовал поток, – констатировал Гарвин. – Как все просто, Владыка, а? Странно только, что этого подопытного вообще выпустили в мир… и отпустили с Аилленой.

Лиасс положил обе ладони Лене на плечи.

– Отпусти его. Дай ему привыкнуть. Может быть, стоит снова надеть амулет.

Возникла некоторая неловкость: Лена пыталась высвободиться, а шут не желал ее отпускать, и Гарвин оттолкнул его с помощью магии. Да так, что шут кубарем покатился по полу, а Лена удержалась на стуле только благодаря Лиассу.

Шут не обиделся. Лицо у него как-то осунулось, напряглось, потемнели и без того не особенно светлые глаза.

– Вы хотите сказать…

– Ага. Именно. Аиллена разбудила твою магию, полукровка. Интересно, что вы оба почувствуете ночью, если будете заниматься этим без амулета?

– У меня – магия? От Лены?

– И от Милита. И от того самого полукровки, которого ты мудрецом обозвал… Он, видишь ли, тебе свою отдал… Помнишь, твой амулет тогда раскалился до ожога.

Шут автоматически опустил голову и посмотрел на то место, где амулет оставлял сильные ожоги, которые Лена лечила своими мазями.

– Не может быть… я не могу иметь магии.

– А я не могу быть Светлой, – согласилась Лена, – иметь и давать какую-то мне непонятную силу. И ходить между мирами тоже не могу. И разговаривать с шутом на эшафоте тоже не могу. И вообще, магию придумали для детей.

– Самая недетская штука – магия, – очень серьезно сказал Гарвин, но голубые глаза смеялись. И одновременно были тревожными. Как и у Лиасса – ласковая улыбка и напряженный синий взгляд. Владыка забрал у Гарвина амулет и закрепил его на шее у шута.

– Пусть пока так, Рош. Я найду способ изменить этот амулет или создать подобный, чтобы при случайной встрече ваши маги ничего не заподозрили. У тебя Дар, Рош Винор.

– И немалый, – к неудовольствию Лиасса дополнил Гарвин. – Отец, пусть он знает. Он крайне разумный парень. А зная, станет еще разумнее, потому что наверняка догадывается, что стихийный выброс магии пострашнее иного проклятия. Ты, главное, привыкни к этой мысли. Остальному – научим. Со временем.

Шут посидел молча несколько секунд, прогоняя растерянность. Это он умел. Взгляд стал каким-то холодным, лицо сосредоточенным. Он коротко посмотрел на Гарвина, потом на Владыку.

– Вы уверены?

– Совершенно, – хмыкнул Гарвин. Лиасс просто кивнул. В синих глазах было сочувствие. Почему?

– А вы уверены, что не вы наградили меня этой штукой? Как Кариса?

Гарвин расхохотался, но Лиасс так глянул, что смех растаял.

– Как Кариса, мы тебя наградить не могли, – медленно сказал Лиасс. – Во-первых, ты этого не хотел так, как Карис. Во-вторых… Во-вторых, мы не могли наградить тебя этим Даром. Потому что твоя магия совсем другого рода. Не наша. Не эльфийская. Хотя ты бесспорно эльф. Не сердись. В тебе нет ничего от человека, кроме твоей привычки считать себя человеком. Что тебя наградило, я не знаю. Аиллена лишь пробудила. Опережаю твой вопрос: нет, у нее другая. Ее магии я не вижу совсем, вижу только ее результаты. Твою – вижу, хотя и с усилием. Собственно, я ее увидел только потому, что стал очень пристально присматриваться… И потому что мне посоветовал это сделать Гарвин. А с Гарвином разбирайся сам. С вами он давно более откровенен, чем со мной.

– Владыка, – пробормотал Гарвин без особого протеста в голосе. Лиасс пожал плечами: