Текст книги "После поцелуя (ЛП)"
Автор книги: Сюзанна Энок
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
– Большое тебе спасибо за то, что привезла меня домой, Барбара. Как только мама заходит в модный магазин миссис Рэнгли, только библейский потоп может убедить ее выйти оттуда.
– Ерунда, – ответила леди Барбара Стенли, типичная для нее улыбка вместе со светлыми кудряшками и небесно-голубыми глазами определенно делала ее похожей на ангела. – На прошлой неделе ты спасла меня от танца с ужасно вонючим лордом Эрнтоном. Мы даже не приблизились к тому, чтобы сравнять счет.
Изабель хихикнула.
– От него воняет овцами, не так ли?
– И очень грязными. – Поднявшись, Барбара приняла обтянутую перчаткой руку лакея, чтобы спуститься на землю. – И поскольку я здесь, то хочу посмотреть на эту твою новую лошадь.
Проклятие. Барбара хотела посмотреть кобылу, но, учитывая какое сейчас время дня, будет весьма вероятно, что она увидит так же и тренера. А самое лучшее в секретах – то, что ими не нужно делиться. Хм, а в этом секрете самое лучшее – сделать так, чтобы эти зеленые глаза смотрели только на нее.
Впрочем, может быть, Барбара сможет рассказать ей что-то о ее новой навязчивой идее. На все ее взвешенно выраженные вопросы ее семья ответила очередными заявлениями о гениальности мистера Уоринга при работе с лошадьми, покачивая при этом головой. Как будто бы все что-то знали, но никто не собирался рассказывать ей в чем дело.
Пока они шли через дом к конюшенному двору, Барбара пальцами обхватила предплечье Изабель.
– Ты ведь не думаешь, что твой брат может оказаться поблизости, не так ли?
Изабель подавила вздох. Как только Филлип выберет невесту и женится, интересно, останется ли у нее хотя бы половина подруг из тех, что есть сейчас. По крайней мере, четверть из нынешнего числа познакомились с ней только для того, чтобы получить возможность представиться графу Чалси, и даже те, в чьей дружбе девушка была уверена, казались до некоторой степени влюбленными в него.
– Сегодня он уехал из дома с несколькими друзьями, – пояснила она, – если только ты не имеешь в виду Дугласа. Я уверена, что он где-то здесь.
Барбара засмеялась, так что ответ, очевидно, не требовал объяснений. Да, у Филлипа появилась еще одна поклонница. Изабель перестала рассказывать ему о его победах, потому что от этого брат только начинал важничать. Намного больше, чем он уже это делал.
Когда они добрались до конюшенного двора, Изабель замедлила шаг. Помощник конюха водил по двору большого гнедого мерина, в то время как Фиппс, с соломинкой, зажатой в зубах, критически наблюдал за этим. Когда старший грум увидел ее, то выпрямился и выплюнул соломинку.
– Миледи, – проговорил он, почтительно приветствуя ее. – Мистер Уоринг еще не приехал. Могу я что-нибудь сделать для вас?
Вероятно, за прошедший день она видела Фиппса больше, чем за предыдущие два года. Не удивительно, что он не знал, как ее понять.
– Леди Барбара хочет посмотреть на мою новую кобылу, – ответила девушка.
– Я прямо сейчас выведу ее для вас. Делвин!
– Нет, нет, в этом нет необходимости, – торопливо вмешалась Изабель, сражаясь с желанием повернуться и сбежать. – Она в своем стойле?
– Да. Четвертое от конца с левой стороны.
– Я помню. – Сделав глубокий вдох, Изабель вошла в конюшню. Она отставала всего на шаг от Барбары, но внутри девушка ощутила себя так, словно находилась на расстоянии нескольких миль от кого-либо – за исключением двух дюжин лошадей, которые сопели и ржали вокруг нее. Спокойно, сказала она себе. Тебе не нужно дотрагиваться до них и все такое.
– О, Тибби, она чудесна! Могу я дать ей яблоко?
Заставив себя улыбнуться, Изабель обнаружила бочку с яблоками, сунула туда руку и передала одно яблоко подруге.
– Конечно.
Барбара взяла его.
– Вот, Зефир, – проворковала она, протягивая яблоко, а затем похлопала серую лошадь по носу свободной рукой, когда та взяла его. – С таким сложением и именем Зефир она должна бежать быстрее ветра, – продолжала Барбара. – Обещай, что позволишь мне попробовать ее аллюр, как только закончится выездка.
Быстрее ветра? Святые небеса, во что она ввязалась?
– Я…
– Я предпочитаю облегчать лошади процесс привыкания к седлу, а не просто выезжать ее, – протянул низкий голос прямо позади Изабель.
Итак, он приехал вовремя. Изабель обернулась и обнаружила, что льдисто-зеленые глаза изучают ее, на один из них падала вездесущая прядь светло-каштановых волос.
– Вы едва не опоздали, – проговорила она, не в силах придумать ничего более остроумного.
– Я называю это «прибыть вовремя», – ответил Уоринг. – Как вы просили… миледи.
Барбара издала приглушенный звук позади. С запозданием Изабель отступила в сторону, уже не в первый раз раздраженная тем, что ей постоянно приходится поднимать голову, чтобы глядеть в глаза мистеру Уорингу. Должно быть, он, по меньшей мере, на два дюйма выше шести футов.
Когда Барбара снова откашлялась, она пришла в себя. Внимательней, Изабель.
– Мистер Уоринг, леди Барбара Стенли.
Он наклонил голову.
– Леди Барбара.
– Мистер Уоринг. Вы служили с лордом Брэмуэллом Джонсом на Полуострове, не так ли?
Изабель постаралась скрыть раздраженную гримасу. Очевидно, ей следовало задать Барбаре свои вопросы о Уоринге.
– Это так.
– Я слышала несколько историй, которые он рассказывал. «Мушкетеры» – так назвали вас двоих и Финеаса Бромли, не так ли?
– Помимо прочего. – Его тон был вежливым, но холодным, когда он встряхнул корду, которую принес. – Леди, если вы не возражаете, то мне нужно работать.
– Конечно. – Изабель потянула Барбару назад, и они наблюдали, как мистер Уоринг прикрепил корду к недоуздку Зефир и повел ее из стойла.
Как только он прошел мимо них, Барбара схватила ее за руку.
– Боже мой, он красив, – прошептала она, пока они следовали за ним на безопасном – как Изабель надеялась – расстоянии во двор конюшни. – Я едва не упала замертво, когда обернулась и увидела, что он стоит здесь.
– Что ты знаешь о нем? – спросила Изабель таким же тихим голосом, игнорируя волнение Барбары. Она часто волновалась, особенно возле Филлипа.
– Что ты имеешь в виду – я знаю о нем?
– О его происхождении, Барбара. Помимо его лошадей.
Барбара уставилась на нее.
– Ты ведь по-настоящему не вздыхаешь о коннозаводчике, не так ли? Я имею в виду, да, он выглядит как Адонис, но он же практически простолюдин.
Практически? Изабель сделала глубокий вдох.
– Просто мои братья сходят по нему с ума, – осторожно ответила она, – и мне хотелось бы знать, почему они считают его таким бриллиантом.
Ее подруга наклонилась ближе.
– Все, что я знаю – так это то, что он внебрачный сын какого-то аристократа. Отец никогда не признал его, так что и нам всем приходится делать то же самое.
Хм. Это кое-что объясняло. Его внешность определенно говорила о благородном происхождении. И его манера говорить никоим образом не походила на речь бедного конюха.
– Ты не знаешь, кто его отец? Кем он был?
Барбара покачала головой.
– Если бы я знала, как он красив, то могла бы внимательнее прислушиваться к сплетням. – Она снова хихикнула, очевидно, забыв, что только что сделала Изабель выговор, решив что та вздыхает по Уорингу – не то, чтобы это было правдой, ради всего святого.
Изабель снова посмотрела на мистера Уоринга. Казалось, что он совершенно не замечает их, снова продолжая учить Зефир останавливаться и трогаться с места по команде. Даже на ее неискушенный, скептический взгляд было очевидно, что кобыла отвечает ему гораздо быстрее и с меньшим понуканием, чем ей требовалось этим утром. Это впечатляло, но не слишком успокаивало.
Изабель могла описать мистера Салливана Уоринг точно таким же образом. Да, он умелый тренер и выглядит просто замечательно, но ей не хотелось бы поворачиваться к нему спиной. Конечно же, когда он поцеловал ее, они стояли лицом к лицу, так что она не может слишком доверять ему и с этого направления тоже.
– Ваш дворецкий сказал, что я могу найти вас здесь, – протяжно произнес мужской голос со стороны подъездной дорожки.
Когда она начала оборачиваться, то заметила очень странную вещь – спокойный, уверенный в себе мистер Уоринг выронил корду. Мгновение спустя он наклонился и поднял ее, словно ничего не произошло. Ничего, за исключением его лица – та часть, которую Изабель могла видеть у стоящего вполоборота мужчины, побледнела. Она инстинктивно сделала шаг к Уорингу, чтобы удостовериться, что с ним все в порядке, но прежде, чем она смогла сделать второй шаг, на ее плечо опустилась рука.
– Я знаю, что вы не ожидали меня до семи часов, – проговорил Оливер, лорд Тилден, улыбнувшись, когда она повернулась к нему, – но я не мог устоять против шанса ненадолго заглянуть к вам. – Светло-каштановые волосы виконта, подстриженные и уложенные по последней моде, в солнечном свете отливали практически бронзой, а зеленые глаза с теплотой смотрели в ее глаза.
Его светло-каштановые волосы и зеленые глаза. Высокие скулы и патрицианский подбородок. Сердце Изабель замерло, а затем забилось в отчаянном темпе. О нет. Во что она ввязалась?
– Оливер Салливан, – произнесла она вслух, не в силах сдержать дрожь в голосе на последнем слове.
Оливер приподнял бровь.
– Оливер Джеймс Салливан, если мы следуем формальностям, – протянул он. – А мы им следуем, леди Изабель Джейн Чалси?
Она заставила себя усмехнуться.
– Боже, нет. Это просто потому, что вы удивили меня.
– Тибби показывала мне свою новую кобылу, – вмешалась Барбара, выбрав самое худшее время для этого. – Разве она не чудесна?
– О, мы можем и позже влюбленно смотреть на Зефир, – парировала Изабель, зная, что тараторит, но не в силах остановить себя. – А пока пойдемте в дом, и вы расскажете мне о том, как прошел ваш день, Оливер. Филлип сказал мне, что вы и ваш отец завтракали с Принни.
– Да, вчера.
Пока она тянула его за руку, шагая обратно к дому и едва осмеливаясь дышать, Оливер бросил взгляд через плечо. Он посмотрел еще один раз, а затем так резко остановился, что едва не уронил ее на землю. Стряхнув ее ладонь со своей руки, виконт зашагал обратно к Зефир и ее тренеру.
– Пойдемте, Оливер, – проговорила Изабель в его широкую спину. – Мне приказать кухарке испечь для нас немного печенья?
Он заметным усилием овладел собой и снова остановился.
– Да. Конечно. Пойдемте в дом. Не слишком приятно находиться здесь среди помощников конюха и мерзости во дворе.
Корда Зефир взлетела вверх. Внезапно кобыла помчалась галопом – и прямо на них. Изабель охнула, страх пронзил ее позвоночник. Оливер торопливо отступил, запоздало потянув ее за собой. В футе от того места, где они стояли, кобыла, заплясав, остановилась. Секундой позже мистер Уоринг рукой обхватил один из ремешков ее недоуздка.
– Вам нужно научиться контролировать ваше животное, Уоринг, – прорычал Оливер. – Извинитесь.
– В этом нет необходимости, – сумела выговорить Изабель, заставив себя вдохнуть воздух в легкие. Когда она подняла взгляд на мистера Уоринга, то увидела, что он смотрит на нее.
– Прошу прощения, если я испугал вас, миледи, – низким голосом произнес он. – Это вышло непреднамеренно.
Девушка крепко сжала зубы и точно с такой же силой обхватила пальцами руку Оливера, после чего кивнула.
– Давайте войдем в дом. – Ей нужно было войти в помещение прежде, чем она полностью поддастся истерике. Мчащаяся лошадь и то, что она только что узнала о Салливане Уоринге, очевидная злость между двумя мужчинами, а она где-то посередине всего этого… – Пожалуйста, давайте войдем в дом.
– Конечно, дорогая. – Обхватив рукой ее плечи, словно защищая Изабель, Оливер повел ее в дом, в то время как Барбара следовала за ними.
Во второй раз за сорок восемь часов с момента встречи с мистером Салливаном Уорингом – или в третий, если считать инцидент с поцелуем – Изабель захотелось выпить что-нибудь покрепче. Во что, черт побери, она ввязалась?
Салливан наблюдал, как трио исчезает в доме. Оливер чертов Салливан. Ухаживает за остроумной, дерзкой Изабель.
– Проклятие, – прорычал он. Зефир беспокойно дернулась рядом с ним.
Так вот о чем не сказал ему Брэм, этот проклятый змей с черным сердцем. Постепенно он снова начал осознавать шум вокруг себя, суматоху во дворе конюшни, перешептывания и жесты группы слуг у дверей.
Он не принадлежит к ним. Расправив плечи, Салливан ослабил хватку на недоуздке Зефир и угостил ее пригоршней овса из своего кармана. Когда он вернул ее на позицию в середине двора, то бросил еще один взгляд через плечо на большой дом. И к ним он тоже не принадлежит.
Если бы Салливан был одним из них, то они никогда не осмелились бы нагло обобрать его, пока он сражался на войне. По крайней мере, теперь он знал, как именно у Чалси оказалась одна из картин его матери. Без сомнения, это был подарок от дорогого Оливера.
Что все это дает ему? Судя по выражению ее лица – перед тем, как он напугал ее до полусмерти – Изабель догадалась о том, какое значение имеет имя Салливана и почему. Он нахмурился, когда снова начал водить Зефир по кругу. Как бы удивлен и раздражен он не был, ему не следовало посылать кобылу в атаку подобным образом. И не важно, что все это время корда была у него в руке. Страх леди Изабель казался заметным и неподдельным, и он уже знал это. Но подобно животному, с которым сравнил его Оливер, Уоринг разозлился и отреагировал, не подумав о последствиях.
Итак, Оливер Салливан, виконт Тилден, ухаживает за леди Изабель Чалси. И все же она не знала его, несмотря на предполагаемое очень сильное сходство с единокровным братом. И все же, даже имея поклонника, она решила сыграть с ним в эту маленькую игру-мышеловку. И все же, когда Изабель осознала, кем он, должно быть, является, она попыталась увести Оливера в дом вместо того, чтобы отойти в сторону или поощрить столкновение, как это свойственно людям ее сословия.
Хм. Итак, леди Изабель продолжала сбивать его с толку, что означало – она все еще опасна. Но если ему нужен был какой-то дополнительный стимул, чтобы остаться на службе у Изабель Чалси, то появление Оливера только что предоставило его. Любой шанс нанести удар этому надменному подхалиму просто нельзя упустить. Во всяком случае, ему никогда не удавалось противостоять такому искушению.
Салливан поработал с Зефир еще тридцать минут, до тех пор, пока не почувствовал, что кобыла начинает свыкаться и уверенно отвечает на те две команды, которые выучила. Он мог бы продвигаться быстрее, но Зефир нужно быть спокойной и уверенной в себе, двигаться настолько мягким шагом, каким он только способен научить ее. Особенно после того, что он сделал раньше.
Когда они закончили на сегодня, Уоринг сам завел кобылу в стойло, отмерил ей зерно и сено, и почистил ее, пока она ела. Пока он работал, уши кобылы дернулись в его направлении, а затем – в другую сторону. Секундой позже он ощутил легкий, но острый запах цитрусовых, и что-то, чему он не мог дать название, клубком прокатилось вниз по его позвоночнику.
– Вы все еще здесь, – заявила Изабель без преамбулы.
Он продолжал чистить лошадь.
– Вы хотите, чтобы я ушел?
– Я хочу, чтобы вы смотрели на меня, когда я с вами разговариваю.
Салливан бросил щетку в ведро и обернулся.
– Как пожелаете, миледи, – выдавил он, сложив руки на груди, и сознавая, что нет ее вины в том, что ощущает себя сегодня расцарапанным до крови.
– Так-то лучше. – Ее красивые карие глаза были устремлены на него. – Сегодня вечером меня не будет дома допоздна, и утром я буду спать подольше. По этой причине вам следует явиться сюда ровно в десять часов утра.
– Вы хотите, чтобы я вернулся? – спросил глубоко изумленный Салливан.
– У нас с вами соглашение. И я все еще пытаюсь решить, что с вами делать. – Она перевела взгляд с него на Зефир, сделала вдох и повернулась кругом.
– Мне на самом деле жаль, что я напугал вас, – проговорил он ее спине, часть его удивлялась тому, что он ощутил необходимость извиниться. Напугать ее, вероятно, было в его лучших интересах. Уоринг определенно никогда не демонстрировал собственную безобидность к чьему-то – и к ее – удовлетворению.
Девушка медленно повернулась к нему лицом.
– Да. Больше так не делайте. Это нечестно.
– Это было направлено не на вас, Изабель, – тихо ответил он. – И я не стану. Я имею в виду – больше так поступать.
Изабель сделала еще один вдох, очевидно, оценивая его. Салливан понятия не имел, что она увидела на его лице, но выражение ее собственного лица слегка расслабилось.
– Считайте, что вы дали слово, мистер Уоринг. А теперь, если вы меня извините, то мне нужно занимать гостей.
Она опять не сказала ничего про Оливера и про их так называемую связь.
– Тогда увидимся завтра утром, – произнес он настолько холодно, насколько мог.
– В десять часов.
– Точно в десять.
Уоринг наблюдал, как ее спина скрывается за широкими дверьми конюшни. Она оставила Оливера в доме, чтобы выйти и поговорить с ним. Чтобы убедиться, что он будет здесь завтра утром. Изабель Чалси неравнодушна к нему, что плохо для всех заинтересованных лиц. Что еще хуже, он сам неравнодушен к ней.
Глава 6
Хотя Барбара уехала домой, чтобы переодеться для званого вечера у Эдлингтонов, Оливер Салливан остался в Чалси-хаусе на обед, а затем предложил свою карету для сопровождения всего семейства на этот прием. Пятеро взрослых втиснулись в его экипаж, тогда как Дуглас остался у окна в гостиной наверху и строил им рожи. В кои-то веки Изабель пожалела, что она не на три года младше и не может тоже избежать выхода в свет.
Не то чтобы ей не нравилось танцевать и слушать музыку. Обычно – на самом деле, до сегодняшнего вечера – она считала их самой лучшей частью Сезона. Однако после сегодняшнего дня девушка чувствовала, что больше нуждается в тишине и достаточном времени, чтобы подумать, что же ей нужно делать дальше. Этим вечером вальсировать и улыбаться, кажется, будет слегка затруднительно.
Судя по осторожным вопросам ее отца по поводу состояния тренировки Зефир, которые он задавал во время обеда, он совершенно точно знал, что Оливер и мистер Уоринг – сводные братья, и что эти отношения натянутые, если говорить мягко. Дуглас выглядел сбитым с толку, прервав свою болтовню о последних пари, якобы записанных в книгу в клубе «Уайтс», только тогда, когда было упомянуто имя Салливана Уоринга. Филлип так же быстро переменил тему обсуждения, так что и он тоже знал правду.
Пропади оно все пропадом, почему никто не сказал ей? Изабель не знала, изменило ли бы это то, что она сделала, но подобное знание определенно уберегло бы ее, по крайней мере, от одного потрясения сегодня. А теперь она не могла задать ни одного дополнительного вопроса, которые продолжали возникать в ее сознании, потому что Оливер был с ними и, вероятно, его хватил бы удар.
Тем не менее, Изабель размышляла, что бы сказал виконт, если бы она поставила его в известность о том, что преступник, похитивший картину, которую он подарил их семье, ни кто иной, как его собственный сводный брат. Зажатая на сиденье между ним и Филлипом, девушка бросила взгляд на Оливера. С тех пор, как они ушли с конюшенного двора в дом он не бросил даже взгляда в ее направлении. На самом деле он не подавал никаких знаков того, будто знает, что его сводный брат находится на улице возле дома. Или что у него вообще есть сводный брат.
– Ты должен приехать и погостить у нас в Берлинге после Сезона, – произнес ее брат, наклонившись мимо нее, чтобы поговорить с Оливером. – Не могу дождаться, когда помчусь за лисой на своем новом гунтере.
Леди Дэршир вздохнула.
– Филлип, ты говоришь об этом животном больше, чем о… леди. Я собираюсь объявить тебя сданным в архив, если ты скоро не начнешь за кем-нибудь ухаживать. – Она раздраженно улыбнулась Оливеру. – Очевидно, мистер Уоринг выращивает просто замечательных лошадей.
– Я об этом слышал, – ответил Оливер, мышцы на его челюсти напряглись.
О Боже.
– Барбара рассказывала мне сегодня, – торопливо вмешалась Изабель, – что лорд Эйслинг собирается сегодня вечером сделать предложение леди Харриет Рид.
– Сегодня вечером? – эхом отозвалась ее мать, наклоняясь вперед? – На званом вечере у Эдлингтонов? Харри, мы должны найти место рядом с ее матерью.
– Да, дорогая. – Лорд Дэршир потрепал ее по руке, а затем обратил свое внимание на Оливера. – Ваш дом не подвергался ограблению, не так ли?
Выражение лица Оливера застыло.
– Нет. Почему вы спрашиваете?
– А наш дом подвергся. Как раз две ночи назад. Тибби неожиданно появилась перед грабителем и спугнула его.
– Но не до того, как он сумел прибрать к рукам две картины, фарфоровую голубку и очень красивую хрустальную вазу, – продолжила мать Изабель. – И мне жаль говорить, но автором одной из картин была Франческа Перрис – именно ее вы подарили нам в начале Сезона.
Изабель наблюдала за Оливером так пристально, как это только было возможным без очевидной демонстрации этого. И почти сразу же она кое-что осознала. Как только он услышал новости, то немедленно понял, кто украл у них картину. Как и почему – в этом девушка не была уверена, но он знал, что это был Салливан Уоринг. Это означало, что виконт был в курсе личности Мародера из Мэйфера, но ничего не предпринял по этому поводу.
Учитывая его очевидную неприязнь к мистеру Уорингу, она понятия не имела, почему он не обратился с этой информацией к властям. Конечно же, сама она располагает точно такой же информацией и ничего не делает, но тут другая ситуация. Ей хотелось узнать, каковы его мотивы. И да, несмотря на растущее у нее чувство, что для всех заинтересованных лиц это больше чем игра, ей нравилось иметь мистера Уоринга у себя на побегушках. Изабель всегда может сообщить о нем позже, когда – если – до этого дойдет. У Оливера нет мотива, чтобы хранить секрет единокровного брата, насколько она могла видеть. Они ненавидели друг друга. Очевидно, это еще одна тайна, которую ей предстоит раскрыть. Кажется, они окружали Салливана Уоринга со всех сторон.
Как только они вошли в бальный зал Эдлингтонов, то сразу же их окружила толпа, и прошло двадцать минут перед тем, как Изабель нашла место, чтобы передохнуть. Пока девушка обмахивала лицо веером, вполуха слушая, как несколько ее подруг рассуждают о неминуемом брачном предложении, которое должно было стать сюрпризом, но о котором, очевидно, знали все, она заметила лорда Минстера. Граф стоял в обычном окружении аристократов, копна его седых волос стояла на голове дыбом, словно иголки у ежа.
Бросив взгляд и увидев, что ее мать занята тем, что старается не поздравлять леди Рид с надвигающейся помолвкой ее дочери, Изабель ускользнула от подруг и приблизилась к графу.
– Милорд? – тихо проговорила она, когда беседа о финансировании войны на мгновение утихла. – Лорд Минстер?
– Э? – Пожилой джентльмен обернулся, его серые глаза некоторое время блуждали по сторонам, прежде чем остановиться на ней. – Я вас знаю, не так ли? Леди Изабель Чалси.
Девушка сделала реверанс.
– Да, милорд. Могу я задать вам вопрос?
– Конечно. – Граф посмотрел на окружавших его мужчин. – Извините меня, джентльмены. Кое-кто более привлекательный, чем вы, хочет поговорить со мной.
Пока остальная группа гостей разразилась смешками, лорд Минстер жестом предложил Изабель следовать перед ним к ряду кресел в нескольких футах от них.
– Благодарю вас, – произнесла она, усаживаясь. – Я знаю, что это не самое подходящее время для разговоров любого рода.
– Вот почему мы должны снова и снова обсуждать одни и те же вещи на этих вечерах. Через некоторое время все знают свои реплики, даже когда вокруг слишком шумно, чтобы слышать кого-то кроме себя. Что я могу сделать для вас, миледи?
Изабель мысленно расправила плечи. Если никто другой не хочет давать ей ответы, то она сама найдет их.
– В вашем городском доме несколько недель назад была совершена кража с взломом, не так ли?
Выражение лица Минстера стало более серьезным.
– Это так. И я отдал бы пятьдесят фунтов тому, что сообщил бы мне имена этих проклятых… – Он откашлялся, его лицо покраснело. – Прошу прощения, леди Изабель. Моя покойная жена всегда говорила, что я слишком раздражительный. Я слышал, что Чалси-хаус тоже был ограблен.
Девушка кивнула.
– Да. И меня очень интересует, не скажете ли вы мне, что было украдено у вас?
– Такой прелестной юной девушке, как вы, не следует утруждать себя подобными неприятными вещами.
Проклятие.
– Я спрашиваю по поручению моего отца, – сымпровизировала она.
– Ах. Тогда я утром пришлю ему список.
Заставив себя улыбнуться, Изабель присела в легком реверансе.
– Благодарю вас, милорд. Я скажу папе.
Когда она повернулась, то сквозь толпу пробрался Оливер с двумя бокалами мадеры в руках.
– Вот вы где, – с улыбкой проговорил он. – Минстер не пытался выпросить у вас место в танцевальной карточке, а?
– Нет. Всего лишь поддержал компанию. Кроме того, моя танцевальная карта заполнена благодаря вам. – В самом деле, виконт записал себя на лучшие три танца.
Его улыбка стала шире.
– Отлично.
– Что ж, очень жаль, – протянул еще один низкий голос рядом с ней. – Полагаю, это научит меня не обольщаться.
Девушка бросила взгляд в эту сторону.
– Лорд Брэмуэлл. Если один из моих партнеров сломает палец на ноге, то вы будете первым на замену.
Мужчина отвесил элегантный поклон.
– Тогда считайте, что вы успокоили меня. – Он посмотрел на Оливера. – А, Тилден. Когда я вас увидел, то вспомнил кое-что, что видел раньше в Британском музее.
Оливер приподнял бровь, его поза была напряженной.
– И чем же это кое-что может быть?
– У них выставлена напоказ новая мумия фараона, – спокойно произнес лорд Брэмуэлл, улыбаясь. – Изображение на саркофаге очень напоминает Адониса.
– Хм, спасибо…
– А внутри, небрежно намотанные ватные бинты прикрывают заплесневелую и гнилую плоть. А тело полностью пустое внутри, за исключением старой соломы.
Оливер резко шагнул вперед.
– Извинитесь, – прорычал он.
Лорд Брэмуэлл Лаури Джонс не сдвинулся с места. Вместо этого его улыбка стала еще шире, хотя и не касалась его черных глаз.
– Мне жаль, что вы не можете перестать вдохновлять людей на то, чтобы они говорили о вас такие гадкие вещи. Вам на самом деле стоит поработать над своим характером. – Он подмигнул Изабель. – Помните: любая сломанная кость – и я торжественно появляюсь. – С этими словами он нырнул обратно в толпу.
Изабель понятия не имела, что сказать. Очевидно, что она не могла притвориться, будто не слышала этого обмена колкостями. Что удивительно, так это то, что она никогда раньше не замечала враждебности между лордом Тилденом и лордом Брэмуэллом Джонсом. И когда она поразмыслила над этим, то не смогла вспомнить, что они когда-либо общались в высшем свете. Неужели это из-за Салливана Уоринга?
Должно быть так. Она видела Уоринга и Брэмуэлла вместе на аукционе лошадей, а Барбара сказала, что двое мужчин вместе служили на Полуострове. Они друзья. И она так счастливо кружилась в собственном маленьком мирке, что никогда ничего не замечала. Кажется, она начинала понимать, что Салливан Уоринг сделал нечто большее, чем просто поцеловал ее. Он… открыл ей глаза на окраины залов, на каждый приглушенный разговор. Теперь везде появлялись вопросы, и ничто не являлось тем, чем казалось на поверхности. Даже она сама.
– Извините, что вы стали свидетелем этого, – отрывисто проговорил Оливер, взяв ее за руку и положив ее ладонь на рукав своего сюртука. – Брэмуэлл Джонс – дурное отражение изящества и любезности своей семьи, а его вкус при выборе юмора и друзей еще хуже. Я слышал, что он и герцог Левонзи почти не разговаривают.
Это вовсе не было тщательно охраняемым секретом.
– Все имеют право на собственное мнение, – осторожно ответила Изабель. – Но это не значит, что его разделяют все остальные.
Виконт снова поднял ее руку и поцеловал пальцы.
– Отлично сказано, моя дорогая. А теперь, давайте отбросим эти неприятности в сторону и потанцуем, хорошо?
– Всенепременно.
У нее все еще было очень много вопросов. Однако, достаточно странно то, что она ощущала себя более комфортно с идеей расспрашивать мистера Уоринга, чем мужчину, который ухаживал за ней в последние несколько недель. А что касается того, почему это могло произойти, что ж, это еще один вопрос.
Салливан приканчивал вторую кружку горького пива, когда Брэм наконец-то протолкался через шумную, неприятно пахнущую толпу, переполнявшую главный салон заведения «Иезавель». Обычно ему нравилось это место с его беспорядочной клиентурой. Но сегодня вечером ему не нравилось ничего.
– Я получил твою записку, – сказал Брэм, сделав знак бармену принести ему стакан.
Салливан молча достал из кармана пистолет и положил его на стол между ними.
– Наслаждайся выпивкой, – проговорил он, намеренно делая глоток из своей кружки, – потому что это она станет последней для тебя. Я только пытаюсь решить, выстрелить тебе в грудь или в голову.
– В грудь, если не возражаешь, – спокойно ответил Брэм. – Я бы хотел оставить после себя красивый труп.
– Какого дьявола ты не сказал мне, что за леди Изабель ухаживает… – Он помолчал, не желая даже произносить это имя. Словно это могло преднамеренно навлечь неудачу. – Оливер Салливан, – наконец выдавил он из себя.
– Во-первых, тебе несколько недель не терпелось вступить в противостояние с одним из Салливанов, так как они, казалось, удовлетворились тем, что забились в норы, пока ты грабил всех их друзей.
– Я не хотел вступать в противостояние там, где мне нужно следить за своим языком! – рявкнул Салливан, с такой силой опустив кружку на стол, что жидкость выплеснулась на пистолет. Замечательно. Теперь порох, скорее всего, сырой. – Не перед…
– Не перед девицей, которая тебе нравится? – вмешался Брэм.
– Она мне не нравится. Девица шантажирует меня. И это еще одна причина, чтобы я избегал откровенных разговоров перед ней, между прочим. – Он сердито глянул на друга. – И какое, черт возьми, это имеет значение, если, так или иначе она мне нравится? Она – дочь маркиза.
– А ты – сын маркиза.
Салливан фыркнул.
– Даже не притворяйся, будто ты веришь в то, что это существенно.
– Так будет, если он признает тебя.
– Чего он не сделает. Мы с тобой и раньше обсуждали это. – Он ткнул пальцем в Брэмуэлла. – И ты должен был сказать мне, крысеныш.
– Да, ты прав. Я должен был рассказать тебе про Тилдена. Извини. – Брэм оперся локтями о стол. – Однако же у меня есть кое-какие новости, которые поднимут тебе настроение, Салли.
Внимание Салливана немедленно обострилось. Он узнал этот тон голоса.
– Ты нашел еще одну мою картину.
– Нашел. И ты ни за что не угадаешь, где.
Салливан пристально посмотрел на него.
– Ты знаешь, я бы дал равные шансы на то, выстрелит этот пистолет или нет. Стоит ли нам проверить это?
– Очень хорошо, давай притворимся, что ты напугал меня ради того, чтобы узнать информацию. Но ты должен дать мне слово, что не станешь прерывать меня, пока я не закончу говорить.
