Текст книги "Визит (СИ)"
Автор книги: Светлана Голунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 44 (всего у книги 46 страниц)
Приглашающим жестом, Дорн указал на диван. Амон, стоявший позади девушки, слегка подтолкнув в спину, направил её к Дорну, сам же присоединился к Барону, где возникла бутылка коньяка, блеснувшая пламенем свечей отраженных ею. Юм, спрыгнув с дивана, поспешил «влиться» в их компанию.
Светлана заметила, как Дорн, скользнув взглядом по ожерелью, что висело на её шее, ничего не сказав, перевел его на Амона, словно о чем-то раздумывая, затем снова повернул голову к девушке.
– Как тебе город? – спросил он и от его низкого голоса затрепетал огонь свечей.
Катерина подняла голову от журнала.
– Красивый, – ответила Светлана. И обернулась на возглас Катерины:
– Ах, какое великолепное колье! Валентин! – позвала Катерина. – Я тоже хочу такое? Почему ты меня не балуешь? – добавила она капризным тоном.
Светлана, растерянно посмотрела на Дорна, увидела в его глазах лёгкую насмешку. Еле заметно улыбнувшись, он поддержал Катерину:
– Действительно, Валентин, такую прекрасную женщину, ты вдруг обходишь своим вниманием. Нехорошо.
– Сир! – слишком уж поспешно воскликнул Валентин, мельком бросив взгляд на девушку, – Где же я могу достать такие вещи?
– В ювелирном, – отозвался Барон.
– Нужно иметь «бешеные деньги», – возразил Валентин.
– В следующий раз позови меня, мы вместе подыщем что-нибудь для Катеньки, – сказал Барон, опрокидывая стопочку в рот.
– Какие вы милые, – с нежностью заметила Катерина весело, поблескивая глазами.
– Так.… Все ясно, – мрачно отозвался Юм. – Значит балуем? Со всей присущей мне скромностью, я хочу заметить, что я тоже люблю, когда меня балуют.
– Не замечал, – с сомнением сказал Барон.
– Конечно, где уж замечать, – горестно посетовал Юм. – Если никто не потрудился, сделать мне что-нибудь приятное.
– Да, нет, Я не это имел в виду, – отмахнулся Барон. – Я не замечал присущую тебе скромность. Разве она есть у тебя?
– А то! – с гордостью вскинул голову Юм, и с обидой заметил: – Можно подумать ты её искал.
– Извини, – развел руками Барон. Весело добавил, ни к кому не обращаясь: – Что имеем, не храним, потерявши – плачем.
– Истину глаголешь! – важно изрек кот. – Вот потеряете меня, ой наплачетесь.
Послав уничтожающий взгляд в его сторону, Амон презрительно фыркнул. Барон же, с любопытством посмотрев на обиженного Юма, ласково заглядывая ему в глаза, поинтересовался:
– А, что бы ты хотел получить?
Юм глубоко задумался, наконец, махнул лапой и сказал:
– Мне все равно... Главное внимание.… Чтоб подороже и со вкусом.
– Ну, хорошо. Сейчас мы уделим тебе немного внимания, – пожав плечами, пообещал Барон. Внимательно посмотрел на кота, словно что-то прикидывая, или примеривая. Наконец, с улыбочкой слишком уж сладкой, чтобы быть дружественной, щелкнул пальцами.
Весь в ожидании, Юм замер.
Зал на мгновение, озарился ярким, как молния светом, и на Юме засверкал бриллиантами и изумрудами – ошейник. Тут же, возле Юма возникло зеркало, в котором он отразился во всей своей красе.
– Что... что это? – еле смог выговорить, эти два простых слова Юм. Голос его повысился. Сверкая глазами, он повернулся к Барону, отворачиваясь от предложенного зеркала. Ткнул лапой в свою шею – Что это?
– Ошейник, – любезно объяснил ему Барон, этот всем известный факт.– Подарок от всего сердца.
– Я что? На собаку похож?
– Коты тоже ходят в ошейниках, – попытался оправдаться Барон. Всплеснул руками. – Ой, извини! Ты же просил подороже? Сейчас брелок подвешу... Сразу стоимость ошейника поднимется...
– Ты бы мне ещё намордник подарил, – заворчал Юм и осёкся при появлении обещанного Бароном брелока. Обвел бешеными глазами присутствующих. Те старательно скрывали улыбки, подавляя в себе смех.
Прокашлявшись, чтобы скрыть смешок, Катерина заметила, обращаясь к замершему в полнейшем негодовании Юму:
– Выглядишь вполне мило...
Светлана поспешила отвернуться, чтобы кот не заметил её улыбки, которую было невозможно подавить, несмотря на все старания быть серьезной.
Да. Барон «постарался» для своего друга. Слово «брелок» не совсем подходило к тому, что висело на изумительном ошейнике Юма. Оно действительно, ощутимо поднимало стоимость украшения, но только вместе с весом. Неумолимо притягивая Юма к земле, золотым ядром, размером о кокосовый орех. Крепился он к ошейнику цепью, также отлитой из золота, Цепь была короткой, примерно с полметра. Всего шесть звеньев было в ней.
– Вы, что? Утопить меня вздумали?! – взвыл, наконец, обретя дар речи кот.
– Вот, уже и ядро к шее пришпилили!
– Да, нет же Юм. Это брелок, правда, немного великоват... Но, смотри, сколько золота! – попытался убедить его Барон.
Валентин, до этого кусавший губы, прокашлявшись, как совсем недавно делала до него Катерина, заметил:
– Ты же бесценный кот! Любой отдаст все, чтобы заполучить тебя!
– Мою шею, – угрюмо поправил его Юм. – Мою шею, а не меня, – всхлипнул. – Отрубят мне гангстеры голову, как пить дать, отрубят. Как же я потом, без головы – то буду?
– Телохранителей найми, – с готовностью услужить подал идею Барон. – Амона, например.
-Да?! А он меня в «неловким» движением, чисто случайно, с моста не столкнет?! – спросил Юм, безуспешно пытаясь сдвинуть с места «брелок».
Барон, потеряв терпение рявкнул.
– Вот что, Юм... Я тебя «побаловал»? Ты получил все знаки внимания?
– Да... Но…
– Дареному коню в зубы не смотрят, – перебивая кота, сухо сообщил Барон. – Как мог, так и побаловал. А ты, со своей скромностью, сделай хотя бы вид, что мой подарок тебе понравился, и что он тебе очень нужен.
– Нужен, – ворча, повторил Юм, – нужен как ядро каторжнику на галерах. Таким «брелком» он хоть надсмотрщика мог бы подкупит, а мне кого подкупать?
– Тебе, не угодишь! – возмутился Барон.
Снова сверкнул ослепительный свет и Юм, облегченно вздохнув, наконец, смог поднять голову.
– Пожалуйста, не надо мне больше знаков внимания, я спокойно обойдусь без ваших подарков, сообщил он,
После этих слов, никто уже не сдерживал смеха, и огоньки свеч весело заплясали от дружного хохота, сотрясшего зал.
– Мальчишки, – отвечая на мысли Светланы, махнул рукой Дорн. – Все разыгрывают друг друга. Прямо мелкие бесы, Все бы им похохмить…
– Магистр! – воскликнул Барон, услышав слова Дорна. Легкое удивление прозвучало в его голосе. Дорн успокоил:
– Все нормально, Изер... Как мальчика устроили?
– По высшему разряду, – поспешил сообщить Барон. Юм и Амон, соглашаясь, молча склонили голову. – Дело теперь за временем, сир.
Дорн, разглядывая огонь в камине, кивнул, показывая Барону, что он услышал его.
Языки пламени, отражаясь, плясали в его глазах, чаруя и завораживая. Не отрывая глаз от очага, Дорн заметил:
– Здесь нам уже делать нечего, «Летучий голландец» может поднимать якорь. Хотя нет,… Мы повременим. Впереди большой праздник. Почему бы нам, не почтить его своим присутствием?
– О да! Сир! – радостно всплеснула руками Катерина. – Это будет просто великолепно! Я надену свое лучшее платье.
– Катюша, – перебил её Барон. – Я не думаю, что твое платье там оценят, скорее наоборот, оценят его отсутствие.
– Вот как? – удивилась Катерина. – Что же мне тогда одеть?
– А, ничего, – улыбнулся Барон и, посмотрев на возмущенного Валентина, посоветовал: – Исходи из того, что будет очень жарко.
Юм издал горловой звук, по-видимому, пытаясь высказать свое несогласие, капризно заметил:
– А мне из чего исходить? Последнее что ли снять? – демонстративно указал на свою шерсть. Барон отнесся к нему с участием. Озабоченно осмотрел, и с сочувствием предложил:
– Может... Обрить? Тело дышать будет.
– Спасибо за заботу, – с горечью поблагодарил его Юм.
Барон не унимался:
– Но, не обязательно наголо... Можно, под пуделя...
Юма передернуло:
– Сир! – воззвал он к Дорну. – Примите меры. Только что утопить хотели. Теперь у них по плану, меня изуродовать.
– Юм, ты только выиграешь, – принялся увещевать его Барон. – Станешь модным, стильным котом. Кошки будут в шоке.
Снова легкая судорога, прошла по телу кота, вздымая шерсть. Мрачно посмотрев на улыбающегося Барона, он пробормотал.
– Что в шоке – факт. Изер предоставь заботы о моей внешности, мне самому. Я сам знаю, что вводит в шок кошечек.
– Дикие вопли по весне? – прищурив глаз, уточнил Барон.
– И это тоже! – дернув хвостом, отрезал Юм.
– Скоро весна, – не унимался Барон. – Готовься к ночным серенадам, и прими мое предложение. Стиль это что-то.
– Брейся по пуделя сам, – рявкнул, теряя терпение кот. – На своем примере, убеди меня, что твой «стиль» чего-то стоит.
– Один-ноль, – рассмеялся Валентин. – Уел он тебя. Изер.
– Ему не дано, понять чувство прекрасного, – обречено махнул рукой Барон.
– Пусть ходит «болонкой».
– Болонкой? – заволновался кот. Покинув столик, приблизился к зеркалу, принялся крутиться возле него, стараясь рассмотреть себя во всех ракурсах. Облегченно вздохнув, наконец, отвалил, еле слышно пробормотав: – Очень симпатичный кот, и никаких признаков болонки.
– Юм, это я образно выразился, – хлопнув себя по колену, развеселился Барон. Проигнорировав его слова, кот разлегся неподалеку от камина, повернув морду к огню.
Громкий стук в дверь, донесшиеся из коридора, прервал это приятное занятие. Одним прыжком взлетев на массивную люстру, что висела под потолком (на его счастье, восковые свечи там ещё не были зажжены), сделав дикие глаза, сообщил голосом полным безнадежной тоски:
– Гангстеры! За мной пришли.
Стук повторился. Юм заерзал. Несколько свеч упало на ковер. Светлана неуверенно предложила:
– Я пойду. Открою?
– Открой, – согласился Барон. Подняв глаза к потолку, посмотрев на кота, сказал:
– Юм это не к тебе. Ты же отказался от моего подарка.
Подойдя к дверям, девушка расслышала как Юм на его замечание, ответил ядовитым тоном:
– Отказался? Когда это я отказывался? Ты сам забрал.
Так и не дослушав, что ответил ему Барон, девушка распахнула дверь. На пороге стоял мужчина, выше среднего роста, в белом костюме. Легкая, белая шляпа с широкими полями, скрывала половину его лица, оставшаяся половина, оттененная белым цветом, являла собой явный контраст. Толстые губы наталкивали на мысль, что перед ней представитель негроидной расы.
Когда посетитель рассматривающий, что-то под ногами, поднял голову, девушка убедилась, что перед ней действительно негр. Не юноша, но и не старик. Ему было за сорок. Точнее, девушка ответить бы затруднилась.
Подняв голову и оглядев девушку, мужчина, кивнув, отвернулся и на португальском, что-то сообщил. Проследив за его взглядом, Светлана увидела стоявший в стороне, у обочины белый «Кадиллак», с затемненными стеклами. В одно из этих, стекол, негр, и кричал, что-то подтверждая. Снова повернулся к девушке и обратился уже к ней. Ничего не поняв, она попробовала английский:
– Вы к кому?
Негр оживился. Мигом сориентировавшись, сказал:
– О, леди говорит по английский! Замечательно. Я – Антонио Барбосса.
Девушка с недоверием посмотрела, уж что-то он не был похож на Антонио. Это имя ему явно не подходило
Антонио продолжал:
– Я частный детектив, мистер Спиллер нанял меня, найти вашу компанию. Ведь Вы здесь не одни?
– Нет, – несколько растерянно ответила девушка, рассматривая вышедшего из «Кадиллака» седого господина. Он тоже был одет в белый костюм, но это был европеец. – Что вам надо? – спросила она Антонио, не спуская глаз с европейца.
– Мы к хозяину, по делу, – ответил Антонио, вежливо уступая место европейцу. Указав на него рукой, добавил: – Мистер Спиллер хочет с ним поговорить. Он с деловым предложением,
– Вы, наверное, ошиблись, – она все ещё пребывала в нерешительности,
– Вчера. На ипподроме, – не спрашивая, утверждая, сказал Антони: – Вы там были.
– Да, – согласилась девушка, и тень грусти набежала на её лицо. Она помнила ипподром, и то, что там случилось.
Антонио сделал шаг к двери, высказывая настойчивость. Спиллер пододвинулся к нему, в молчаливой поддержке. Глубоко вздохнув, девушка указала рукой в коридор.
– Прошу…. Проходите. Но я не думаю, что дело так важно, чтобы приходить сюда.
Спиллер устремился вперед. Антонио остановился, внимательно посмотрев на девушку:
– Что ты хотела этим сказать? – поинтересовался.
– Вчера…. Вы там были?
– Да… Ужасное зрелище, – сознался Антонио.
Пристально посмотрев в глаза. Светлана, растягивая слова, медленно спросила:
– И Вас ничему не научило?
Антонио глубоко задумался. Девушка не торопила его. Она ждала. Размышляя вслух, негр сказал по-английски.
– В принципе моя работа окончена. Я нашел, вас для него. Больше мы ни о чем не договаривались, вежливо приподняв шляпу над головой, улыбнувшись с какой-то признательностью, он сказал: – Прощайте, маленькая леди.
Развернувшись, Антонио покинул этот дом, навсегда. Закрыв дверь, девушка направилась в зал, откуда доносился возбужденный голос мистера Спиллера:
– Господа я к вам с деловым предложением, – он покосился на вошедшую в зал девушку и, повернувшись к Амону и Барону, попытался объяснить цель своего визита: – Вчера, на ипподроме я увидел мировую сенсацию!
Низкий голос за спиной Спиллера, заинтересованно произнес:
– Расскажите, что Вы там увидели.
Пока Спиллер, удивленно поворачивался в сторону говорившего, девушка опустилась на диван и, окинув взглядом комнату, убедилась, что за время её отсутствия Катерина и Валентин куда-то исчезли, и люстра раскачивалось под потолком уже опустевшая.
Подскочивший Барон, суетливо знакомил Спиллера с хозяином.
– Господин Спиллер.
– Дорн – магистр, – последнее слово, он подчеркнул особо.
Дорн снисходительно кивнул, и, предотвращая словесный поток Спиллера, почуявшего в «магистре» хозяина, спросил, обращаясь к Барону.
– Изер, так что произошло на ипподроме?
Он слегка замялся, словно школьник, вызванный на ковер к директору, махнул рукой, с некоторой ехидцей, сказал:
– Это все Юм. Он, сир, решил поучаствовать в скачках.
Разговор шел на английском, и Спиллер уловив смысл разговора, влез в него:
– О! Он великолепно. Великолепно прошел скачки! Великолепный скакун! Из-за него я и пришел сюда. У меня очень выгодное предложение! Я покупаю его.
– Юма? – удивился Барон.
– Разве скакуна так зовут? – в свою очередь удивился Спиллер. – Мне показалось, было названо, другое имя.
– Ясно, – скривив рот, усмехнулся Дорн. – Тебе нужен вороной. Но …зачем? Он слушается только своего хозяина.
Спиллер задумчиво поджал губы. Прошла минута.
– Скрестить, – предложил он, – у меня есть отличная пара, для “вороного”.
– Нет. Так не пойдет, – покачал головой Дорн. – Сначала нужно разобраться для чего он тебе. Разводить породу или участвовать в скачках?
– Это так важно? – враждебно осведомился Спиллер.
– Да. Если для разведения, то мы помочь ничем не сможем, а вот для соревнования, состязаний, пожалуй, подсобим.
– И во сколько же вы оцениваете “вороного", – Спиллер выжидающе посмотрел на Дорна. Тот вежливо, но, равнодушно улыбнувшись, заметил:
– Речь идет не о «вороном», а удаче в скачках. Тебе нужен победитель, и я так понимаю, с гарантией?
Прищурив глаз, Дорн посмотрел на собеседника. Спиллер подтверждая, кивнул.
– Я тебе дам двух гнедых скакунов. Они сделают тебе деньги.
– Они – лучшие? – забеспокоился Спиллер.
Барон и Амон с насмешкой посмотрели на сомневающегося Спиллера. Дорн успокаивающе сказал:
– Они лучшие в мире. Смело выставляй их на скачках.
– Сколько? – деловито осведомился господин, имея в виду деньги.
– Услуга за услугу.
Спиллер задумался. Дорн посмотрел на Барона, щелкнул пальцами, перевел взгляд на бизнесмена. Барон тут же, незамедлительно пододвинул один из стоявших поблизости кресел Спиллеру. Тот, приняв заботу, грузно опустился в него. С озадаченностью посмотрел на Дорна.
– Признаться, мне легче заплатить, – сознался он. – Боюсь, что услуга, влетит мне в кругленькую сумму.
– Возможно, – согласился Дорн. – Но дело стоит того.
– В чем заключается услуга?
– Ты построишь храм.
Спиллер хмыкнул:
– Не ожидал встретить столь верующих, деловых людей. Храм – вещь дорогостоящая. Окупят ли мне его скакуны, ведь всего лет пять-шесть и конь уже никуда не годен.
– Только не гнедые, – возразил Дорн. – Они будут бегать, и бегать резво, пока будет стоять храм. Могу успокоить, здесь найдутся еще желающие помочь тебе в строительстве храма.
– И кому будет храм? Какой религии? Какие обряды будут совершаться в нем?
– Храм Люцифера, похоже, этим все сказано
– Хо! – Спиллер выдохнув воздух, с изумлением уставился на хозяина. – Бог мой! Вы что сатанист?
– Магистр, – подал голос со своего места Барон, подсказывая.
Дорн задумался, вероятно, обдумывая заданный ему вопрос.
– Сатанист, – повторил он. – Нет, я б так не сказал. Скажем. Это моя прихоть.
– Странная причуда, – заметил Спиллер. – Кроме храма, больше ничего?
– Ничего.
– Отлично! Я пришлю своего адвоката, составим договор.
– Необязательно, – пренебрежительно махнул рукой Дорн.
– Ты заинтересован, чтобы скакуны бегали. Я – чтобы храм был воздвигнут. Наши интересы вот гарантия.
– Если вы так считаете, – неуверенно протянул Спиллер и тут же с вызовом добавил: – А скакунов я сначала проверю, так ли они хороши, как Вы уверяете.
– Обязательно, – кивнул Дорн. – Пользуйтесь ими. Надо же, как-то оправдывать расходы. Но будьте, уверены, я буду в курсе всего. Человек с чертежами придет завтра.
– О’кей, – согласился Спиллер. – Когда доставите животных?
– Они уже в твоих конюшнях и прислушайся к моему совету, этим животным нужна энергия. Много энергий. Одной травы мало. Белки.
– Хорошо, – озадаченно сказал Спиллер. – Им будут давать яйца.
– Нет, – жестко блеснул глазами Дорн. – Мясо – вот нужный им белок
– Варить? – уточнил Спиллер.
– Зачем портить продукт? – ухмыльнулся Амон. – Кормите сырым. Вот увидишь. Им понравиться.
– Что за кони такие? – воскликнул господин.
– А, вот построишь храм, догадаешься, – пообещал Дорн. Негромко хлопнул в ладони и в зал неслышно вошел один из подчиненных Амона. – Проводи господина, – приказал Дорн и напоследок пообещал: – Спиллер, это не последняя наша встреча. Мы ещё увидимся. Удачи.
Перейдя на русский язык. Дорн, провожая взглядом спину Спиллера, сказал, обращаясь к сидящим в зале:
– Он первый опробует воздвигнутый храм, в качестве жертвы, Изер, потом распорядись об установке алтаря, а для чего... – Дорн зловеще осклабился. – Спиллер узнает позже.
Светлана тихо кашлянула, Дорн повернулся к ней, устремив полыхающие огнем глаза:
– Что, не одобряешь? – мягко, как будто даже ласкою улыбнулся он.
Светлана отрицательно покачала головой, и словно оправдываясь, сказала:
– Он же будет для Вас строить храм, зачем так жестоко с ним обходиться?
Барон, с иронией возведя очи к небу, процитировал Пушкина:
– “Таких как он, такая бездна! “
Дорн, соглашаясь, качнул головой. Скучающим, безразличным голосом, заметил:
– Саваоф не погладит по головке его за то, что он сделает. А в мое царство он попадет с церемонией достойной князя. Мы оценим заслуги Спиллера, и воздадим по ним сполна.
– Светлана, присаживайся к нам, – позвал Барон из-за столика.
Амон, разлил коньяк по рюмкам.
– Нет, что-то не хочется, – отозвалась девушка и осененная внезапной мыслью, спросила: – Сир, Вы можете разговаривать с любым человеком на земле, невзирая на его национальность
Барон, с иронией скосив глаз на девушку, поднимая рюмку, тихо сказал Амону:
– Ребенок ещё.
Последний соглашаясь, еле заметно усмехнувшись, кивнул.
Дорн, оставив без внимания перемигивания за столиком, ответил:
– Разумеется, я знаю все языки. И, поскольку ты русская, то мы предпочитаем говорить по-русски, зачем тебе чувствовать себя изгоем в нашей компании?
– Но, это же огромное количество языков! – поразилась девушка – Все знать, невероятно!
– Мелочи, – презрительно скривился Дорн. – Ведь есть же люди, знающие десять, двадцать, тридцать языков, а это всего лишь люди.
– А как вы общаетесь между собой? На каком языке?
– Мысленно, телепатией. Мгновенная передача на расстояние информации, образов, – любезно откликнулся Барон, опережая Дорна. Тот с равнодушием отнесся к его выходке. Светлана попыталась внести окончательную ясность:
– Сир, с людьми, телепатически Вы можете говорить?
Амон фыркнул в свою рюмку.
Барон, закрыл глаза и со вздохом покрутил головой, словно пытаясь сказать: – “своей наивностью она загонит меня в гроб”.
Не проявляя никаких эмоций. Дорн спокойно ответил, предварительно сурово посмотрев, на Барона:
– Конечно, мы можем телепатически общаться и с человеком, но посуди сама, вдруг неизвестный голос говорит с тобой, а вокруг никого нет, испугаешься?
– Да, – созналась Светлана.
– А испуганный человек, зачем он нам? Не поговорить, не договорится. Это люди выдумали: мол, чем запуганней, тем дьяволу лучше. Вот и представляют нас, черт знает кем. И не догадываются, что, в сущности, они как мы. Да и зачем нам стращать вас, если можно спокойно, тихо, мирно, подойти к интересующей нас теме, интеллигентно по-джентельменски разобраться с ней.
– Да, – откликнулся Барон, – не так страшен черт, как его малюют.
– Изер не переусердствуй, – посоветовал Амон, – еще нимб появиться.
– Я в том смысле, что им все равно не постичь какие мы в действительности. На картинах пишут каких-то страшилищ, чудовищ. Разве мы такие? – улыбнулся, – Амон?
Амон весело осклабился:
– Нет, мы не такие, – согласился он с Бароном.
– А, может, они пытаются изобразить вашу внутреннюю сущность, а не ваш внешний вид, – предположила Светлана с легким вызовом.
– Может быть, – откликнулся Амон, – нужно будет увидеться с одним из этих художников. По-дружески поговорить. Узнать чем это мы им не угодили, что малюют, как хотят.
– Тебя это так волнует? – удивился Барон. Амон отмахнулся:
– Нет, конечно, просто интересно пообщаться с человеком связанным с искусством, может, чего посоветую. Свожу кое-куда…
– Интересно, а полиция ищет виновников происшествия на ипподроме, или только Спиллер нанял детектива для этого?
– Ищет, – откликнулся Барон, – ищет, Светлана, только найти не сможет. Юм, их там, все по кругу водит.
– Почему же Спиллер нашел? – посмотрела на Барона Светлана, но за него ответил Дорн: – Показали где искать. Направили Антонио по нужному следу.
– Вы все знали и ждали его появления? – с ужасом уточнила девушка. На секунду, ей показалось, что бездна разверзлась под ногами, и из неё потянуло холодом безнадежного предопределения, отчаяния, тоски. В эту секунду, сама жизнь предстала перед ней, как запись в журнале, со своим началом и концом. И невозможно её изменить, потому что Судьба. Спиллер должен был быть на скачках. Увидеть вороного. Пожелать приобрести его. Он должен был прийти к Дорну. Светлана с удивлением констатировала не завершенность. Но должен ли он был, соглашаться с условием Дорна?
– Сир, Спиллер мог отказаться от Вашего предложения?
Спросила девушка.
Дорн отвернулся от камина. Амон и Барон, казалось, замерли в ожидании ответа. Вполне возможно, что Светлане показалось, но не исключено было, что они прислушиваются к разговору.
– Он мог отказаться, – ответил Дорн и добавил с иронией. – Но он бизнесмен. Зачем ему отказываться от выгодной сделки? Скакуны принесут ему миллионы, а храм он построит руками бродяг и безработных, которые за мизерную плату, или, только за еду согласятся работать на него. Зачем ему связываться с профсоюзами? Платить налоги? Не исключено, что пропавших без вести, со стройки людей, следует искать в «белках» скакунов. Спиллер будет мыслить глобально и не оставлять улик.
– Не могу поверить, – покачала головой Светлана.
Барон, все-таки прислушивающийся к разговору, внезапно вернулся к теме искусства:
– Амон как ты думаешь, как изобразят на полотне внутреннюю сущность Спиллера художники?
Амон задумался. Цокнул. Повел языком по клыкам:
– Нарисуют длинные зубы, – предположил он и добавил: – Окровавленные клыки, рот подбородок.
– Горящие алчностью глаза, – подсказал Барон.
– И руки, с длинными пальцами и острыми когтями, – закончил зарисовку портрета Спиллера, Амон. – Вот тебе Светлана и портрет дьявола. А с виду не скажешь. Такой солидный господин.
Закусив губу, девушка, вздохнув еле заметно, покачала головой. В зале воцарилась тишина. Но ненадолго. Искоса поглядывая на сидящих за столиком, девушка на конец, не выдержав, спросила:
– Почему вы так много пьете?
– Вот те на! – воскликнул Барон, поперхнувшись, его рука с рюмкой замерла на полпути к цели. – Никогда б не подумал, что меня будут упрекать в пьянстве!
– Хлестать воду, что ли прикажешь? – проворчал Амон, опрокидывая рюмку коньяка в рот. Поставив рюмку на столик, посоветовал смутившейся Светлане: – Ты нас с людьми не сравнивай. То, что для них яд для нас отличный напиток.
– Может, только из-за него и стоило попутешествовать в этом мире, – поддержал Амона Барон.
– Ну, извиняюсь, – улыбнулась Светлана и с любопытством поинтересовалась: – Почему коньяк, а не скажем... спирт? Он-то покрепче будет...
– Спирт для дам, – отмахнулся Барон. – Нам, что посолидней. И потом, коньяк более благородный напиток, нежели спирт. А вековая выдержка, и вовсе, делает его бесценным.
– Я думаю, – согласилась девушка, – если ещё его стоимость оценить в денежном эквиваленте.
Дорн неопределенно хмыкнул, выслушав диалог. Сказал ни к кому, не обращаясь, но явно подтрунивая над ними:
– У моей свиты, особое пристрастие к спиртному. Удивляюсь, как они еще не пристрастились к наркотикам..
– Магистр! – озадаченно воззвал к хозяину Барон. – Это же самое лучшее, что изобрело человечество за всю свою историю. Конечно, не без нашей подсказки ...
Амон кивнул, соглашаясь:
– Как хорошо было раньше, за рюмочкой, другой, подсказать человеку, как избавиться от надоевшего соседа.
– Сейчас же чай, кофе, все это суррогаты, заменившие алкоголь.
Дружески хлопнув Амона по плечу, Барон с воодушевлением сообщил:
– Но теперь есть героин. Вот от чего люди действительно сходят с ума. Ведь с его помощью они получают возможность, заглянуть в иной мир. Посмотреть на владения Хозяина, – саркастически улыбаясь, заметил: – Наркоманы, уже при этой жизни подыскивают себе «тепленькое» местечко а Аду. К моему сожалению Сир, наркотики не берут нас. Да, и времени мало, чтобы пристраститься. Ведь мы так редко бываем в мире людей
– Да? – Светлана была заинтригована. – А как же вы влияете на события, на людей?
– Через посредников, – охотно откликнулся Барон.
– Вселяетесь что ли?
– Вот ещё! – фыркнул Амон. – Какая глупость. В принципе конечно, можно... Но зачем? В людей вообще никто не вселяется. Разве что, мелкие бесы, да и они ненадолго, пошалят и отвалят.
– Я сама видела по телевизору, как священники изгоняют дьявола из человека. Асмодея, Везельзевула…
Огоньки свеч затрепетали, смех сатаны прокатился по залу, заставляя дребезжать оконные стекла.
– Шарлатаны. Все священники шарлатаны, – улыбаясь, сообщил Дорн Светлане, – говоришь, Асомедея изгоняли? Ну – ну. До чего дошла людская наглость!
– Посредники? – напомнила девушка.
– Эти люди, которые сами возродили в себе кусочек тьмы. Мы общаемся с ними через сны, видения, реже – сами приходим.
– Но, – Барон, выразительно посмотрев на девушку, – никогда не вселяемся в них. Вероятно, священников сбили с толку сумасшедшие, страдающие истерией, эпилептики, и, в конце концов, маньяки, думаешь, мало ли их на Земле?
– Хватает, – согласилась девушка, – Сир, разрешите Вас покинуть?
– Только до утра, – с иронией откликнулся Дорн.
– Как скажите, – вставая с кресла, пробормотала Светлана, направляясь к лестнице. За спиной погасли свечи, погрузив зал в полумрак. Огонь в камине, лишь слегка освещал комнату, отбрасывая на стены тени сидящих.
ГЛАВА 8
Это было фантастическое шествие: нескончаемый поток людей, собрал вокруг себя весь город, туристы, наводнившие улицы прибыли поглазеть на это чудо, из разных городов мира.
Затаив дыхание и позабыв на время все проблемы, неудачи и обиды, люди в этот день, отбросив расовые и религиозные различия, объединились, чтобы провести три безумных дня, наполненных радостью и весельем.
Карнавальное шествие в свете прожекторов, вот изюминка на карнавале в Рио-де-Жанейро.
Светлана не могла оторвать глаз от грандиозного зрелища, рядом восхищенно вздыхала Катерина, теребя Валентина за локоть, привлекая внимание к той или иной группе.
Барон и Юм на удивление молчаливые, стояли тут же, рядом. Затаив дыханье, широко раскрыв глаза, девушка прильнула к перилам, почти свесившись с них, стремясь хоть немного приблизиться, к сверкающему всеми цветами радуги – шествию. С высоты третьего этажа им было видно все, до мельчайших подробностей.
Веселый бой барабанов, сопровождающий шествие, навязывал свой такт сердцу, нарушая его естественный ритм. Перекрывая шум, стоящий неподалеку от Светланы Амон, заметил:
– Я вижу, зрелище тебе по душе.
Девушка обернулась. Подняла сияющие восторгом глаза, энергично закивала. Она заметила, что сама невольно пританцовывает, завороженная музыкой и буйством красок. Музыка с трудом пробивалась сквозь людской шум, но и этого было достаточно, чтобы заразить и подчинить массы карнавальному ритму.
Свесившись с балкона, Светлана старалась получше рассмотреть наряды из разноцветных перьев. Амон, заметив её движение, не удержался от очередной колкости.
– Конечно, твое дело, но люди стоящие внизу не будут в восторге от свалившейся на их головы девушки. Даже если она очень красива и сделала это из лучших побуждений.
– То бишь, Вы хотите сказать, чтобы я отошла от перил, – не оборачиваясь, уточнила Светлана. Оторвать глаза от карнавала было выше её сил, но все же она услышала последнюю реплику Амона.
– О, наконец-то, мы стали понимать друг друга.
Отступив назад, Амон закурил сигару. Барон присоединился к нему, и они со скукой стали наблюдать за ходом карнавала.
Карнавал состоял из множества отдельных групп, и они сменялись, старясь подавить предыдущую группу буйством нарядов и танцами. Под балконом, проплывали огромные величиной с дом, сказочные птицы, корабли, острова с пальмами. А на них, танцевали, грациозно извиваясь, девушки. Конкуренция проглядывала во всем, каждая из них стремилась перещеголять свою соперницу. На царственно плывущем корабле, на смотровой вышке, игнорируя страховочный шест, сверками белками глаз и сахарными зубками, пританцовывала смуглая танцовщица. Она, с наслаждением впитывала восхищенные взгляды, к которым поспешил присоединиться и Валентин. Голубые и желтые перья едва прикрывали её тело, Светлана, бросив короткий взгляд на друга Катерины, не смогла сдержать улыбки, настолько он был очарован ею. Но, увы, это продолжалось недолго. Корабль скрылся за поворотом, унося с собой девушку и затихающий барабанный бой.
Следовавший за ним огромный макет павлина, Сопровождался другим ритмом и мелодией. На голове птицы, как корона, извивалась новая, смуглая красавица. Подобно змеям, нитки бус обвили её тело, делая его более тонким и притягательным. Валентин вновь был покорен. Юм, молчавший все это время, подал голос:
