Текст книги "Визит (СИ)"
Автор книги: Светлана Голунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 42 (всего у книги 46 страниц)
“Чалый”, преодолев барьер, припустил ещё быстрее, покрывая рвущейся из пасти пеной, свою грудь. Обогнав “первого” на четыре корпуса, “седьмой” имел реальный шанс прийти первым и стать победителем гонок второго заезда.
Трибуны ревели. Потрясая кулаками, люди словно пытались подстегнуть последние усилия скакунов, желая их увидеть скорее загнанными, нежели проиграть ставку, которую сделали в стремлении увеличить свой капитал.
До финиша оставалось тридцать метров….Двадцать.…Пятнадцать…
Девушка, уже с радостью констатировала, что Барон оставил свои шуточки, но в это время, чалый, споткнувшись, полетел на землю, сдирая шкуру до мяса, подминая под себя седока. Мелькнули в облаке пыли задранные ноги, блеснули подковы. Мимо промчался “первый” и до Светланы, пронзая шум трибуны, донесся крик. Железные подковы коня, принимая на себя весь вес саврасового, пропороли, пропахали живот поверженного жокея и унеслись прочь, оставляя за собой распластанного человека, с вывороченными наружу внутренностями.
“Первый, “пришел первым, принеся Барону кругленькую сумму.
Девушка с ужасом отвернулась от поля, где все скакуны прошли финиш, а толпа людей кольцом окружила место происшествия.
Трибуна поредела, многие спешили к кассе делать новые ставки, рассматривать выставленных в следующий забег верховых.
– Разве нельзя выигрывать как-то иначе?
– Отчего же? Можно, – согласился Барон. – Можно выставить своего коня и поставить на него.
– Я! Я приму участие в скачках, – оживился толстячок.
– Что ж…. Это можно устроить, – Барон выжидающе уставился на него. – Когда думаешь продемонстрировать свое “мастерство”?
– В последнем заезде на семь тысяч метров. Если…, – толстячек замялся. – Если Амон одолжит мне своего.
– Юм у тебя свой есть, – заметил Амон.
– Есть, – согласился Юм. – Но твой конь, мне больше нравиться.
Амон презрительно скривился:
– Проныра. Лень своего материализовывать, – он замолчал раздумывая. Поднял голову, сверкнул глазами. – Хорошо, я дам тебе своего, только чтобы посмотреть на представление, которое ты покажешь.
Юм возмутился:
– О каком представлении ты говоришь? Все будет очень и очень серьёзно.
– Не верю, – возразил Амон. – Иди, он сейчас будет в стойле.
Юм поспешил смыться, и до седьмого заезда его не было слышно и видно.
Его имя прозвучало над трибунами, когда пришло время перечислять участников заезда.
– Дурачится Юм, – недовольно сказал Амон, когда на ломаном русском объявили имя представленного скакуна.
Светлана удивленно вскинула глаза:
– Разве вашего скакуна не зовут “Ночной призрак”?
– Разумеется – нет. Юм работает на публику. И я подозреваю, что публикой являешься ты.
– Я? – удивилась девушка.
– А для кого ещё, он даст русское имя коню? На всей трибуне не наберется и десятка людей знающих русский язык.
– Каково настоящее имя коня? Или он без имени? Как Пес?
– Он имеет имя. Но оно тебе, ничего не даст. Для тебя, оно будет просто набором звуков.
– Но смысл, то есть? – заинтересовалась девушка
– Есть, – Амон замолчал, по-видимому, не желая продолжать этот разговор.
Но девушка не собиралась так легко сдаваться. Ей было любопытно и интересно. Она попросила:
– Скажите.
– Перевод гораздо длиннее и возможно, потеряется некоторый смысл. Он исказит реальное имя, – с неохотой сказал Амон.
– И все же, – настаивала девушка.
– В общем, примерно звучит так, гордость преисподней, достойный хозяина. Или короче, адский конь. Но это, легкая тень реального имени.
Новый всплеск шума трибуны, обозначил появление скакунов на старте.
Подобно набежавшей волне, он нахлынул и медленно спал. Но, в отличие от предыдущих заездов, где шум был постоянным сопровождением скачек, в последнем заезде он несколько изменился. Воцарилась гробовая тишина, и только спустя некоторое время лёгкий шепот заскользил по трибуне, прерываемый возгласами, выражающими высшую степень удивления.
На старте, стояло с десяток лошадей самой разнообразной масти. Здесь были пегие, соловые, гнедые, вороные. По-видимому, последняя масть и вызвала столь пристальное внимание сидящих зрителей на трибуне.
Вороной конь, под третьим номером с лоснившейся на солнце кожей ничем не отличался от обычных вороных. Но другой…, под шестым номером. Явно не вписывался в эти рамки. Он был огромен. Казалось, на половину больше и выше самого высокого скакуна, представленного на скачках. Жокей, одетый в алые одежды, казался каплей крови на спине коня. Черная сбруя, терялась на черном теле животного, создавая впечатление, что он вовсе не взнуздан. Но, все это казалось мелочью в сравнении с тем, что представлял собой вороной. В отличие от другого вороного, отражающего свет, этот впитывал его. Подобно черной дыре, имеющей очертания коня, но не имеющей тела, способного отразить лучи солнца. Они проникали внутрь и исчезали безвозвратно. Более внимательные зрители могли заметить, что он не отбрасывает тени. Как будто лучи света не встречали препятствия на своем пути. И эта глыба мрака жила.
Перебирая ногами и роя копытом землю, выражала свое желание развернуть туманную гриву по ветру и оставлять за собой пройденные мили.
Скакуны стремились насколько это, возможно, отдалиться от вороного и вокруг черного коня образовался некий вакуум. Казалось, он один стоял на старте, а позади, признавая, в нем императора, толпилась остальная свита.
Светлана повернулась к Амону, потрясенно выдохнула:
– Где Вы нашли такого коня?
– “Нашел”, – насмешливо фыркнул тот. – Я его создал.
– Как это? – не поняла его девушка.
– Силой разума, – увидев, что она его не совсем поняла, Амон с ухмылкой добавил: – Как создатель создал людей, так и я создал этого коня. Он живет в другом измерении и требуется некоторая энергия, чтобы он воплотился здесь.
– У Юма есть свой?
– Есть, но как видишь, он предпочел моего.
Прозвучал сигнал старта, и верховые ринулись вперед. Трибуна молча, наблюдала за скачками. Вопреки всяким ожиданиям, земля не дрожала под копытами черного гиганта. Он скользил над ней, даже не приминая травы. Начинал брать препятствия за несколько метров до него.
Люди молчали, пытаясь понять что ЭТО.
Вороной пришел к финишу, когда остальные скакуны, только дошли до её середины.
Он ворвался на финиш таким же холодным, каким был при старте. Жокей с видимым усилием осадил коня, останавливая его бешеный галоп.
Амон заметил:
– Юм попридержал его. Вороной так и не показал себя во всей своей силе.
– Он и так произвел фурор, – сказала Светлана. Хмыкнув, добавила: – Как ещё Юм не поднял его в воздух?
– С него станется, – откликнулся Амон, не сводя глаз со своего коня.
Там уже крутились люди, пытаясь прицепить к узде ленточку победителя. Жокей, спрыгнув с седла, притянул морду коня к земле, помогая им выполнить свою миссию.
Вороной вздрогнул всем телом, когда его коснулась рука человека. Отпрянул назад, натягивая поводья и угрожающе скаля зубы. Судьи поспешили ретироваться и оставить в покое это создание, тем более что к финишу приближались остальные участники гонок. Взмыленные, покрытые пеной лошади преодолев заветную черту, переходили на шаг, останавливались, в ожидании, когда им на спину накинут попону и отведут в стойло, где их ждала вода и корм.
Всюду сверкали вспышки фотоаппаратов, шныряла пресса с зажатыми в руках блокнотами и горящими сенсационным азартом глазами.
Черного победителя, суета, царившая вокруг его личности, стала раздражать. Оскалив зубы, он захрапел, резко выдувая воздух через сжатые ноздри. Рванулся назад, пытаясь уйти от вспышек фотоаппаратов и черных глаз телеобъективов. Жокей, крепко держа поводья, что-то весело сказал, обращаясь к стоявшим вокруг него людям.
Громкий хохот, прозвучавший рядом с вороным, словно, подстегнув его, заставил подняться на дыбы. Глухо заржав, черный гигант с силой опустил копыта на стоявшего поблизости человека, вминая в землю.
Закричали люди.
И новый удар, подкованных золотом копыт обрушился на поверженного человека. И ещё один… и ещё.
Адский конь, словно обезумел от запаха крови. Его копыта мяли тело, выбивая зубы, выжимая кровь, кроша кости в порошок, втирая в землю мозги.
Остановился, кося бешеными глазами, угрожающе храпя. Повел головой, будто выбирая следующую жертву. Жокей с ухмылкой на лице, ласково похлопал его по широкой груди и еле заметным движением взлетел в седло. Дернул поводья, заставляя коня сойти с месива человеческой плоти. Опять что-то весело сказал, шарахнувшимся в страхе людям. На этот раз им было не до смеха.
Угрожающие возгласы послышались с разных сторон.
Девушке достаточно было видеть их лица, интонации, чтобы понять, что оваций не будет.
Жокей снова улыбнулся и бросил поводья, давая волю вороному. Сжал коленями бока. Направляя на толпу.
Трибуна затихла в молчаливом ужасе, наблюдая как встав на дыбы, подминая под себя тела. Черный гигант прокладывал себе дорогу, как многопудовый каток. Оставляя после себя гладкую дорогу и…реки крови.
Истошный женский крик, разорвал тишину и послужил сигналом всеобщей паники. Люди бросались в разные стороны, сбивая друг друга с ног, топча упавших.
Весело покрикивая, жокей вороного, черной смертью носился у подножия трибуны, давя и сминая неосторожных. Прозвучал выстрел, другой. Но они только разозлили скакуна. Поднявшись на дыбы, он ринулся вверх, по трибуне и сбитые люди летели в разные стороны, наполняя воздух криками боли и страха.
Над ипподромом повис запах крови.
– Остановите.… Остановите его! – молила девушка своих спутников не в силах даже отвернуться от этого кошмара. Крупная дрожь волнами проходила по её телу, заставляя трястись, будто в ознобе. – Амон, остановите его!
Тот к кому она обращалась, с любопытством кинул на неё взгляд. Еле заметно пожал плечами.
– Похоже, Изер, нам здесь делать больше нечего, – сказал Амон, с иронией скосив взгляд на “разгулявшегося” Юма. Не дожидаясь ответа, громко свистнул, перекрывая людской шум и ржание лошадей в стойлах.
Светлана не успевшая зажать уши, на некоторое время оглохла.
Вороной замер, прядя ушами. Расширив ноздри и с шумом вдыхая воздух, он словно по запаху, направился к Амону. Высоко поднимая ноги, взбираясь по сиденьям вверх. Люди, широкой полосой уступали ему дорогу и с надеждой поглядывали на ворота, ожидая появления блюстителей порядка. Но они не спешили, или не знали, о происходящем на ипподроме. Возможно, никто из находящихся в этой “мертвой зоне” так и не смог дозвониться или передать сообщение каким-нибудь другим способом.
Конь подошел.
Навис черной тенью.
Повеяло холодом.
– Шабаш Юм, – сказал Амон, поглаживая склоненную морду коня. – Ты и так тут натворил лишнего.
Глубоко вздохнув, Юм соскользнул вниз.
Конь резко вскинул голову, раздув ноздри втянул воздух, покосился на Светлану. С опаской посмотрев на огромные копыта, измазанные кровью и мозгами, девушка отодвинулась в сторону. Фыркнув, конь громко стукнул подковой об пол.
– Ну-ну, – успокаивая его, сказал Амона. Взял под уздцы, и, обращаясь к Светлане, сказал: – Не бойся, подойди. Он помнит всех, кто был на его спине.
– И много их было? – спросила Светлана, все ещё не решаясь подойти к этому грозному животному.
– Из живущих людей – ты одна. Подойди, – приказал он и в голосе прозвучал металл.
С неохотой та приблизилась. Подняв руку, коснулась головы вороного.
Он вздрогнул, но через секунду, дружелюбно потерся мордой о её плечо.
– Пора, – напомнил Барон, оглядываясь вокруг.
Конь, медленно растворился в воздухе, оставив после себя вмятины на деревянном полу, ленточку победителя и ещё раненых, испуганных, искалеченных людей.
Компания направилась к выходу, и никто не посмел преградить им дорогу. Наоборот, народ, всколыхнувшись, поспешил убраться подальше с дороги в сторону, словно ещё существовала угроза быть раздавленным.
– Юм, что на тебя нашло? – полюбопытствовал Барон, втискиваясь в салон лимузина.
– Терпеть не могу, когда мне не верят! – взъерошился кот, в неуловимый момент, превратившись из жокея, в кота. – Говоришь правду, а они смеются!
– А когда ты говорил правду? – не унимался Барон.
– И ты туда же! – обиженно заметил Юм.
Барон пошел на уступки:
– Хорошо, предположим, ты сказал правду. И что же ты сказал?
– Я предупредил, что конь сделает из них месиво, если они не уберутся, и не перестанут фотографировать. Кстати, Амон, как тебе новое имя коня?
– Много фарса. Почему бы, тебе не назвать его каннибалом? – ответил Амон, жестом приказывая водителю трогать.
Взвизгнув покрышками, автомобиль рванул с места, мягко откинув пассажиров на спинки. Амон добавил:
– И то, что тут произошло, конечно, лишнее.
Барон поддержал:
– Я согласен с Амоном.
– Я так понимаю, Светлана того же мнения? – с вызовом вскинув голову, проговорил Юм.
– Можете не сомневаться, – подтвердила Светлана, отворачиваясь к окну.
Хитро сощурив глаза. Юм веселым голосом, в котором совсем не чувствовалось раскаяния, сказал:
– Признаю свои ошибки…. Немного увлекся.
– Это ещё не все, – заметил Барон.
– Что ещё? – с готовностью откликнулся кот.
– Ещё изымешь фотографии.
Кот вытаращил глаза:
– Но там же все равно ничего не будет!
– Как же, как же, – не согласился Барон. – Толпа людей и в центре пятно, напоминающее коня.
– И я, – гордо добавил Юм.
– И ты, – согласился Барон. – Но только ты и будешь знать, что это ты.
– А кому ещё надо?
– Короче, – оборвал его Барон. – Изъятие фотографий, видео, будет на тебе.
– Нет проблем! – радостно воскликнул кот. – И все-таки как я их!
– Нормально, – отмахнулся Барон. – Черт! Пора мальца в Париж вести. Придется как людям, по расписанию, хотя, что нам стоит задержать вылет.
Юм оживился:
– Будешь задерживать?
– Нет. Отправлю побыстрее, и делу конец.
– Смотри, поласковей с ним…там, – с ехидцей напомнил ему Юм и зашипел на зажавшего его ухо пальцами, Барона.
– Сам знаю, – нежно и ласково ответил тот, отпуская ухо кота.
Воцарилась тишина. Но ненадолго. Через минуту истошный вопль сотряс воздух в салоне.
– Стой! Тормози! – вопил кот.
Взвизгнули тормоза. Оставив на асфальте две черные полосы, автомобиль остановился. Театрально хлопая себя по лбу, Юм простонал:
– Забыл.…Совсем забыл.
– В чем дело? – осведомился Барон.
– Возвращаемся, – скомандовал кот.
– В чем дело? – повторил свой вопрос Барон.
– Деньги забыли.
– Какие деньги?
– Которые я выиграл, – сверкнув глазами, гордо сказал Юм.
– Ты делал ставку? – вежливо поинтересовался Барон.
– Нет.…А разве вы не поставили на меня? – с подозрением спросил Юм.
Барон в ответ только развел руками. Вид у кота из довольного, превратился в обескураженный.
– Тогда зачем я, – он запнулся. – Тогда зачем все это? Когда лучшие друзья, – голос медленно повышался, переходя в возмущенный крик. – Не надеются на мою победу.…Не верят в неё! Такие деньги!
– Трогай – спокойно приказал Амон шоферу, оставляя без внимания причитания кота. Тот замолчал и обиженно насупился. Впрочем, ненадолго. Через пять минут он стал предлагать свои услуги (в которых якобы они будут остро нуждаться) в Париже.
Лимузин подъехал к особняку, в котором они остановились. Всю дорогу не проронившая ни слова Светлана, поспешила уйти в дом, оставив за спиной весело беседующих между собой спутников. Быстро поднялась наверх и скрылась в своей комнате. Закрыв дверь, облокотилась спиной о косяк. Бездумно уставилась под ноги, пытаясь переварить случившееся на ипподроме. Судорожно вздохнув, и с силой пытаясь удержать слёзы, девушка, отделившись от стены, медленными шагами пересекла комнату, тяжело опустилась в необъятный диван. Оперившись о локоть, полулежа, она снова уставилась перед собой, машинально очерчивая пальцем узор шелковой обивки дивана. Прошло полчаса, прежде чем прозвучавший рядом голос, вывел её из оцепенения:
– В Париж не желаешь прошвырнуться?
Не отрывая глаз от рисунка, по-прежнему водя по нему пальцем, девушка медленно отрицательно покачала головой.
– От чего же так? Я знаю, многие стремятся во Францию, – сказал Амон, возвышаясь над ней.
– Я так больше не могу, – прошептала девушка, поднимая блестевшие еле сдерживаемыми слезами глаза на дьявола. – Убейте или отпустите…
– Отпустить? Куда? – спросил Амон, садясь на край дивана, наклоняясь к ней.
– Просто отпустите и.… Забудьте обо мне, – опуская глаза, тихо попросила девушка.
– Интересно, – с ленцой протянул Амон. – И куда же ты пойдешь? Не зная португальского, не зная страны, не зная людей? Сразу хочу напомнить, что в посольство идти бесполезно. Ты в этом уже убедилась в Риме.
– Но Вам же ничего не стоит, отправить меня в Россию.
– Да. Но мне этого не нужно, – возразил Амон.
Промолчав несколько секунд, девушка еле слышно сказала:
– Тогда убейте.
– И это мне тоже не нужно, – покачал головой Амон.
Девушка резко вскочила на ноги. Глядя ему в лицо, жестко отчеканила:
– Вы фашист, садист…Убийца, – её голос звонко разнесся по комнате.
Амон не меняя позы, с насмешкой смотрел на неё. В полуулыбке, поблескивая клыками, весело сказал:
– И этим ты хочешь разозлить меня? Я даже соглашусь с тобой. Все, что ты сказала – чистая истина.
Раздраженно притопнув ногой, девушка беспомощно оглянулась вокруг, подыскивая более подходящие аргументы. Придумав, с вызовом посмотрела на развалившегося, на диване Амона, и, подойдя к столику, демонстративно перевернула его. Зазвенел разбивающийся фарфор, с шумом полилась вода. Смахнула с каминной полки подсвечники, статуэтки, слушая, как они разбиваются об пол. Сдернула гардины. Попыталась их разорвать, но тут же бросила эту пустую затею, они оказались ей не по силам. Посматривая на Амона, перевернула кресла.
Амон, не меняя своего положения на диване, с иронией прищурившись, с явным удовольствием наблюдал, за её попытками учинить разгром в комнате.
– Клянусь Адом! – пробормотал он. – Это мне нравиться!
Дождавшись, когда она, запыхавшись остановиться, сказал:
– Садись, передохни…Тут еще много вещей, дожидается своей очереди.
Глубоко вздохнув, девушка опустилась на диван.
– Убейте меня, – снова попросила она его.
– Успеется, – отмахнулся Амон. – А пока поговорим. Обсудим то, из-за чего ты так расстроилась.
– Нет! – Светлана вскочила на ноги. – Вы опять затуманите мне голову своими доводами, которые покажутся мне вполне логичными и разумными.…Но, что Вы сможете сказать о том, что произошло? Я своими глазами видела, как Юм топтал людей без всякого на то повода. Вы говорили, что убиваете, когда вам бросят вызов, но там-то его никто не бросал!
– Девочка моя, в этом виноват не Юм, а мой конь.
– Юм сам сказал “как я их”, – заметила девушка.
Амон махнул рукой.
– Бахвалился.
Светлана опустилась на диван. Мрачно, недоверчиво посмотрела на дьявола. Тот, словно не замечая её недоверие, сказал:
– Помнишь, я сказал, как его зовут?
– Примерно, – призналась с неохотой девушка. – Что-то там о достойном своему хозяину.
– Вот! – оживился Амон. – А как ты только что меня назвала? Убийцей? Фашистом?.. Значит, мой конь достоин такой оценки. Он мое отражение. Я – дьявол убийца, и какой у меня должен быть конь? – он выжидающе посмотрел на Светлану, только какого коня я мог создать?
– Палача, – хмуро пробурчала девушка. Отвернулась к окну. – Я не могу больше, видеть все это. Отпустите?
– Та-а-ак, – насмешливо протянул Амон. – Я вижу “мы” уже подумываем о самоубийстве? Если надеешься избавиться от нас таким способом, то бесполезно.… Наоборот, ты навечно останешься в царстве Хозяина Ночи. Все самоубийцы принадлежат аду. – Амон вскочил с дивана и, возвышаясь над девушкой проникновенно, убеждая, сказал:
– Девочка моя, ты стала свидетельницей ситуации, когда создание Ада появилось в этом мире. Он мог быть спокоен, а мог и взбеситься. Даже я, затруднился бы предсказать его реакцию. Как позже мы убедились, он предпочел второе.
– Почему сразу не остановили? – подозрительно спросила девушка.
Амон возразил:
– Он делал то, для чего и создан. Как тебе объяснить? Это как игрок, забивающий мяч в ворота, после того как прозвучал сигнал “вне игры”. Будь я верхом, он бы меня послушался, а так, я только наблюдал, как он высказывает свою ненависть к людям. Он был тем самым игроком, забивающим мяч “вне игры”.
– Я тоже человек, почему он не затоптал меня?
– Тут все та же причина, по которой пес так охотно признал в тебе друга. Клеймо отталкивает все живое и притягивает созданий Ада. В каждом, в ком присутствует дух хаоса, ада, признает в тебе своего друга…хозяина.
Амон вопросительно склонил голову:
– Я убедил тебя? Ты уже расхотела умирать?
– Вы сам дьявол, – пробормотала девушка. – Дьявол – искуситель.
– А кем я ещё могу быть? – весело спросил Амон, поднимая брови в изумлении.
Соглашаясь, девушка качнула головой:
– Действительно…Больше никем. Но и этого более чем достаточно. Но…Я помню, как Вы сказали Юму, что он “устроил лишнее”? Если виноват конь, то, причем здесь Юм?
– Ну, да…конь. Натурально конь, – подтвердил Амон. – Юм его только подначил, а остановить уже не сумел.
– Не верю, – покачала головой Светлана.
Оставив без внимания её слова, Амон опустился на диван. Обвел глазами происшедшие изменения в комнате, рожу перекосило смешком. Оставляя усмешку на лице, удобно раскинувшись по дивану, скосив глаз на девушку, с безразличием сказал:
– Ты тут так потрудилась. Пожалуй,…Я отправлю тебя на Родину. Временно, разумеется.
Девушка недоверчиво уставилась на него. Несколько минут назад он был категорически против, что же заставило так резко переменить планы? Какая новая идея, посетила его?
– Ты даже сможешь поработать, на благо отечества, – продолжал Амон с насмешкой. Вероятно, это он сказал с подтекстом, не понятным девушке. – Хочешь стать мэром города? Шестнадцатилетняя мэрша,…Черт возьми! Будет интересно.
Поворачиваясь к Светлане всем телом:
– Ну, как хочешь на Родину?
– Хочу, – согласилась девушка. – Сейчас отправите?
– Да, хоть сейчас, – внимательно изучая, Амон не сводил с неё глаз. – Только.…До отправки нужно кое-что сделать…
– Вот, – насмешливо с презрением фыркнула девушка. – Я подозревала, что за этим, что-то стоит. И какова же цена моей свободы, и, так понимаю – относительной?
– Так…Пустячок…– пренебрежительно махнул рукой Амон.
Девушка насторожилась, что-то ей подсказывало. Что это совсем не пустяк.
– Можно узнать?
– Обязательно узнаешь.
Он достал из воздуха круглую коробочку, протянул девушке. Светлана взяла её, чуть не уронив на пол. Она оказалась гораздо тяжелее, чем казалось на первый взгляд, вероятно, она полностью была изготовлена из золота.
С опаской раскрыла и уставилась на жирный крем, желтовато зеленоватого цвета. Запахло травами, тайгой после дождя. Держа раскрытую коробочку в руках, с немым вопросом посмотрела на Амона. Тот пристально за ней наблюдал.
Молчание затянулась.
– Что это? – наконец разорвала занавесу молчания Светлана.
– Крем, – вежливо ответил Амон. – Тебе нужно будет натереться им, только и всего.
– А из чего он сделан? – подозрение не покидало её.
– Это не секрет…– прищурив глаза, он по-прежнему не сводил их с неё. – По запаху, я думаю, ты уже догадалась, что здесь травы. Да, и кровь летучей мыши. Все смешано с вытопленным жиром.
– Гадость, какая, – она с отвращением захлопнула крышку коробочки и протянула её Амону.
Тот не двинувшись, спросил:
– Ты раздумала и уже не хочешь в Россию?
Помолчав, девушка ответила:
– Хочу, но…Крем внушает мне некоторые сомнения. Травы – это понятно, с каким жиром они смешаны?
– Тебе обязательно все знать? – сухо поинтересовался Амон.
– Желательно. Да, и что будет, если я им намажусь?
– Я вижу, ты не торопишься, – недовольство прозвучало в его голосе.
– Я хочу знать, на что иду. Так что за жир? Из чего он вытоплен? Небось, из какого ни будь волка?
– Из младенца, – поправил Амон, с улыбочкой добавил, внося ясность: – Кипятят его в медной посуде, а затем. Вычерпывают жир.
Задохнувшись, Светлана вскочила. Медленно Амон поднялся следом.
– Убирайтесь! Я хочу остаться одна. – Указывая рукой на дверь, отвернулась от него девушка. Мягко стукнула по ковру, упавшая из её рук, коробочка с кремом.
– Надо полагать, – тебя устраивает наше общество, и ты не желаешь покинуть его? – не обращая внимания на красноречивый жест рукой, указывающий на дверь, спросил Амон. – Или тебя смущает, что в креме есть часть человека? Могу немного успокоить… Его изготовили не вчера, а что-то около семи веков назад.
– Меня это не интересует, – отчеканила девушка, по-прежнему находясь к нему спиной.
Совсем неожиданно, Светлана очутилась в помещении без окон и дверей. Посмотрев на Амона, она с вызовом спросила:
– Изолируете? Судя по предоставленному мне помещению?
– Какая логика! – глумясь, воскликнул он. – Мне так нравиться, раз-два и готово! И не нужно ничего объяснять. Но…Я все-таки скажу. Мне не нравиться твое настроение, но мне нужно во Францию, после, поговорим. А пока с тобой побудет Хема. – рукой указал за спину девушки. Обернувшись, та увидела сидевшую на полу, на ковре, нагую, рыжую красавицу с зелеными глазами. Она улыбнулась и поманила к себе рукой. – Она служанка Дорна. Хема присмотрит за тобой.
– Зачем? – спросила Светлана, не сводя глаз с красавицы Хемы.
– Затем, что я не желаю, возвратившись, разыскивать тебя по всей Бразилии. Да и ты, не будешь хвататься за острые предметы, или….. положим веревки…
– Какая забота, – не сдержала ехидства Светлана. – Стилет Дорна, всегда при мне, что стоит зарезать им себя?
Амон надменно хмыкнул, засунул пальцы за ремень брюк. Его глаза, зажглись желтым светом и…иронией.
– Я вижу, ты приходишь в норму, – со сладчайшей улыбочкой заметил он. – Прежде чем я покину тебя, я хотел бы увидеть, как ты пронзишь себя стилетом.
– Сами не хотите, как Вы говорите “мараться”?
– Могу и я, – пожал плечами Амон.
Хема, прищурив зеленые глаза, молча, наблюдала за происходящим.
Амон подошел к девушке, и сам вытащил стилет из ножен. Оценивающее взвесив на ладони, перевел взгляд на девушку. Что-то, прикидывая в уме, окинул взглядом с головы до ног. Левой рукой, взял стилет за рукоять.
Девушка отпрянула назад, не в силах отвести глаза от заискрившегося клинка.
Направив острие вперед, Амон шагнул к ней. Правой рукой схватил за плечо, не давая ей отодвинуться назад. Пробегавшие по клинку искры завораживали и притягивали взгляд, с усилием оторвав глаза от сверкающей стали, девушка посмотрела на Амона. Попыталась отодвинуться, но Амон держал мертвой хваткой. Стилет в его руке дрогнул и начал свое медленное зловещее движение к её телу. Слегка задохнувшись от волнения, она сказала:
– Не надо, я не хочу умирать.
Сталь замерла в сантиметре от неё.
– А вдруг через минуту передумаешь? – озабоченно спросил Амон.
– Нет, не передумаю, – быстро ответила девушка “гипнотизируя” стилет.
Амон не торопился, стилет по-прежнему был жестко направлен на неё, а его рука ещё сильнее сжала плечо. Он задумчиво посмотрел на девушку, словно раздумывая вонзить ли в неё оружие или отпустить. На его лице появилась ухмылка, и весело сказав: ”попробовать как это” с силой вонзил острие в живот, другой рукой направляя тело навстречу клинку. Стилет вошел по рукоятку.
Открыв рот и вдохнув воздух, девушка замерла, выражение ужаса застыло на её лице. Постепенно ужас, перешел в удивление, недоумение.
Амон выдернул стилет. Его лезвие, осталось таким же зеркальным, каким было всегда. На нем не было крови, а место, куда он был вонзен…. На теле …. не было ран.
Тяжело дыша, девушка ничего не понимая, уставилась на Амона. Тот спокойно вернул стилет в ножны. Подойдя к бару наполнил рюмку, желто-коричневым напитком, протянул Светлане.
– Выпей, не помешает, – заметил он, весело наблюдая, как она задохнулась и закашляла, глотнув из рюмки.
Вытерев невольно выступившие слезы, она сипло спросила:
– Почему?
– Почему ещё жива? – закончил её вопрос Амон. – Потому, что это ТВОЙ стилет. Он не причинит тебе вреда.
– Но как? Он же вошел в меня? – недоумевала девушка.
– Коснувшись тебя, он перешел в другое измерение, изменил свою структуру, – объяснил Амон и заторопился: – Я тут задержался, а мне нужно все устроить к приезду в Париж Изера и мальца… Хема, присмотри за ней. Пусть не скучает до моего появления.
Сладко улыбнувшись, Хема соглашаясь, качнула головой, провожая глазами исчезающего Амона. Грудным голосом, коверкая русские слова, с французским акцентом, позвала Светлану и указала на стоящее поблизости кресло, предлагая сесть. Светлана последовала её совету, но села не в кресло, а рядом с ней на пол.
– Карты…Шахматы…Кости…Нарды? – предложила Хема, желая развлечь девушку.
– Нет. Спасибо, – сказала Светлана, прислоняясь спиной к обивке кресла и вытягивая ноги. – Что-то не хочется.
Она с любопытством посмотрела на новую знакомую и слегка смутилась, встретив в глазах Хемы, то же самое, но кроме любопытства в них ещё отражалось не понятное ей восхищение. Немного помолчав, Хема спросила:
– Как это у тебя получилось?
– Что? – не поняла её Светлана. – Ты имеешь в виду стилет, как он меня не убил?
– Нет, – сладко улыбнулась Хема. – Амон, он изменился. Как это у тебя получилось? – восхищение снова промелькнуло на лице Хемы. – Какой магией та владеешь, если даже дьявол поддается ей?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – созналась Светлана. – Сдается мне, Амон, каким был, таким и остался.
– Шутишь? – Проворковала Хема. – Я ждала, когда он тебя убьет, но он не сделал этого.
– Как же, – грустно усмехнулась Светлана, – только что, он пытался это сделать.
Грудной голос залился мягким смехом. Не переставая смеяться, Хема сказала:
– Нет,…Он.…Предостерег тебя.… От таких попыток.…Теперь ты имеешь представление.…И все же, – Хема снова стала серьезной. – Почему он не убил тебя?
Она внимательно окинула взглядом девушку. Её зеленые глаза задержались на клейме. Широко раскрылись в изумлении.
– Я не знала…– прошептала Хема, словно оправдываясь перед кем-то. От её взгляда клеймо засветилось, призывая к вниманию и поклонению. Она взяла руку девушки, и та содрогнулась, от ледяного холода исходящего от ладоней Хемы. Прошептав: – О, мой сир! – поцеловала клеймо. Её поцелуй оказался таким же ледяным, как и руки. Клеймо померкло. Хема отпустила руку Светланы. – Я не знала, что ты принадлежишь Амону, и Дорн покровительствует тебе. Теперь мне, стал более понятен поступок Амона. Но.…Все же…
Хема задумалась. Молчала и девушка, разглядывая помещение, в котором оказалась.
– Хема, – позвала Светлана. Дождавшись, когда она повернется к ней, спросила: – Ты можешь вытащить меня из комнаты?
– Могу, но не буду.
– Почему?
– Ты плохо знаешь Амона. Думаешь, мне хочется ссориться с ним? И потом. Куда ты пойдешь?
– Не знаю, – пожала плечами Светлана. С глубоким вздохом повторила: – Не знаю, – с подозрением бросив косой взгляд на Хему, спросила: – Ты тоже дьявол?
