Текст книги "Визит (СИ)"
Автор книги: Светлана Голунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 46 страниц)
Светлана внезапно оказалась в своей каюте, к великой радости Пса, который хозяином разлегся на её постели, сливаясь в единое целое со шкурой черной пантеры. Соскочив, он весело запрыгал вокруг девушки, угрожая сбить с ног. Игриво хватая её ногу, страшными клыками. Но Пес не оставил даже и царапины, настолько он был деликатен.
Потрепав его за загривок, девушка в надежном сопровождении покинула каюту, вышла на палубу.
Прислонившись к перилам, устремила взгляд на полыхавший огнем закат.
Солнце ещё не ушло за горизонт, а грозовые тучи, клубившиеся на западе, грозили поглотить его раньше, чем оно опуститься.
От красного заката и океан приобрел алый цвет. Казалось кровь, омывает борта “Летучего голландца”. Да, и сам корабль, потонул в этом цвете.
Пес поднял морду к небу, с жуткими алыми глазами, внезапно завыл, дико и страшно.
Казалось, весь мир погребен в потоки крови.
Сыграв злую шутку, ласковое светило, сверкнув последний раз пламенным лучом, растворилось в надвигающейся на океан грозе.
Не в силах слушать “ночную серенаду” пса, Светлана отвернулась от океана и направилась в кают-компанию. Оттуда доносились веселые голоса и звон хрусталя.
ГЛАВА 7
В жаркий январский день, когда солнце сияло в зените, на пыльной площадке, что находилась на пустыре за городом и служила здешним ребятам футбольным полем, появился мужчина лет сорока. Внимательно посмотрев на мальчишек, с криком и шумом вздымающих тучи пыли, сбивающие босые ноги об утрамбованную в цемент почву в погоне за кожаным мячом, он опустился на низкую скамейку, сколоченную из нескольких старых досок. Скрестив руки на черном набалдашнике длинной трости изображающей сжатую когтистую лапу, положив на них подбородок, мужчина заинтересованно принялся наблюдать за ходом игры. Но он был не единственный, кто столь же пристально и напряженно следил за мячом, который подобно маятнику, кочевал с одного конца поля в другой, и в этой паре глаз кроме интереса, горела жгучая зависть. Слёзы обиды были готовы, по малейшему, может безобидному поводу, появиться на свет, прокладывая влажные дорожки по юным щекам. Свежая царапина и подбитый глаз этого создания, наталкивали на мысль, что совсем недавно он довольно горячо, отстаивал свои права или интересы. А если кому-то удалось бы проследить, куда кидал подбитый глаз взгляды, в которых помимо зависти и обиды явно проглядывала ненависть, то обнаружил бы и обидчика, этого маленького человечка.
С громким хлюпаньем, втянув воздух и прерывисто выдохнув его, мальчик привлек к себе внимание мужчины сидевшего рядом с ним на одной скамейке.
Мужчина выпрямился. Поднял голову с рук, внимательно посмотрел на своего соседа. Тот, не замечая этого взгляда, продолжал следить за игрой и за высоким подростком, находившемся в гуще событий и взявшего на себя обязанности капитана команды.
Мальчуган вздрогнул от неожиданности, когда рядом прозвучал низкий голос.
Он с сочувствием спросил:
– Не взяли?
Для мальчика, у которого вся жизнь, в данный момент, была заключена в футбольном поле, столь короткий и неопределенный вопрос, был вполне ясен и полон содержания. Шмыгнув носом и утерев его рукой, которая оказалась ко всему прочему содранной на локте, прерывисто вздохнув, ответил, не поднимая головы и не разглядывая человека проявившего к нему участие. Ему достаточно было только вопроса, чтобы вся переполнявшая душу обида, и зависть выплеснулись наружу:
– Нет. Говорят, мал ещё, – его голос предательски дрогнул и зазвенел возмущением. – А сами-то, на какие-то четыре года старше.
– Да. Разница чисто условная, – серьезно согласился с ним мужчина.
Глаза мальчика подозрительно заблестели, сглотнув и подавив спазмы в горле предвещавшие позорный рев на глазах победителя, он продолжил дрожащим, срывающимся голосом:
– Мне уже шесть лет и шесть месяцев, я вполне могу постоять за себя и сразиться за мяч.
– Тебе шесть!? – удивился мужчина, желая польстить малышу, серьезно заметил: – Признаться, ты выглядишь гораздо старше. Ты уже мужчина!
– Да, – согласился мальчик, наконец, отрывая взгляд от поля и бросая его на собеседника. Вскинув голову, заявил: – Вот ещё немного подрасту, и тогда он свое получит!
– Не сомневаюсь, – кивнул мужчина и серьезно предупредил: – Но тогда, тебя могут не взять в команду.
– Больно мне нужна эта команда и этот дурацкий футбол! – дрогнувшим голосом заявил мальчик, но голос выдал его переживания. – Есть и другие команды и гораздо лучше этой. Даже тренеры из больших городов приезжали, чтобы выбрать лучших. У них, – мальчик метнул взгляд в поле. – Нет ни единого шанса стать знаменитой командой, играть в лиге, – подозрительно посмотрев на мужчину, мальчик спросил: – Вы не тренер случайно?
– Нет, я не тренер, – покачал головой мужчина и, уловив разочарование на лице юного создания, добавил, возвращая интерес мальчика к своей особе: – Но я знаком со многими тренерами и мастерами. И они ценят мои советы.
Мальчик всем телом повернулся к мужчине. Игра на поле была забыта.
Поерзав на скамье и для удобства подложив под себя ногу, а другой ногой покачивая в воздухе, он, густо покраснев, застенчиво спросил:
– А они не ищут себе учеников?
– По футболу – нет. Но я знаю замечательного тренера, все его бывшие ученики, в свое время, стали знаменитостями. Ему нужен ученик… – искоса посмотрев на мальчика, мужчина равнодушно бросил фразу, зажегшую заинтересованность и надежду в его глазах. – Он тренер по кикбоксингу. Это новый вид спорта, но скоро он займет одно из первых мест в мире, по своей популярности.
– Кикбоксинг, – вздохнул с восторгом мальчик. – Это я понимаю. И никто не встанет на пути. – Он бросил грозный взгляд на футбольное поле, где пыль поднятая ногами, стлалась туманом над землей, скрывая фигуры игроков. Подобно теням, они скользили в сером мареве.
– Побоится, это уж точно, – согласился мужчина. Предупреждая вопрос мальчика. Он внимательно посмотрел на него и серьезно, как если бы обращался к взрослому, сказал: – А вот тебя я и порекомендовал бы этому тренеру. В тебе есть бойцовая хватка и сила воли, так необходимая для победы.
Снова покраснев, мальчик вскинул глаза и с благодарностью посмотрел на мужчину, который со всей серьёзностью подошел к его мужским качествам. Так серьезно и с пониманием, с ним ещё никто не разговаривал. Он попытался поддержать разговор двух мужчин.
– А тренер. Он в нашем городе?
– Нет. Он очень далеко отсюда, – заметив, как голова мальчика огорченно поникла, добавил: – Но я могу отвезти тебя к нему. И я уверен на все “сто”, что он возьмется за твое обучение.
Глаза мальчика посветлели:
– Правда? – он бросил предупреждающий взгляд на своего, ничего не подозревающего обидчика, перевел его на мужчину и деловито осведомился: – Когда?
– Видишь ли…– задумчиво признался мужчина, внимательно разглядывая трость и вычерчивая её концом в пыли какие-то знаки, иероглифы. – Тут есть некоторые проблемы, – метнув пронизывающий взгляд на мальчика, снова вернулся к трости. – Ты католик?
– Да, – с гордостью признался мальчик.
– И даже поешь в церковном хоре, – не спрашивая а, подтверждая, сказал мужчина и сожаление прозвучало в его голосе.
Уловив эти нотки, мальчик заволновался:
– Да. Пою. А как Вы узнали?
– Юноша с таким приятным голосом не может, не петь гимны, восславляющие создателя.
Словно признавая в нем великого певца, мужчина слегка склонился в поклоне. В невысказанном удовольствии, мальчик снова поерзал на скамье и, опустив вторую ногу, облокотившись ладонями о сиденье позади себя, весело заболтал ногами в воздухе. Но озадаченно замер, услышав огорошившие его слова мужчины:
– Он не возьмет в ученики католика.
– Почему? – убитым голосом спросил мальчик, и глаза его подозрительно заблестели на жарком солнце.
– Потому что, сам не католик и не признает никаких религий, кроме почитания свергнутого ангела. Он служит только ему
– Кто это “свергнутый ангел”? – заинтересовался мальчик.
– Ты посещаешь церковь и не знаешь, кто это? – изумленно вскинул брови мужчина и так озадаченно посмотрел на своего собеседника, что тому стало неловко.
Покраснев, на этот раз от стыда, он, поерзав по скамье, кривя душой, не желая показаться неучем, сказал:
– Да, знаю я его…. Только…. Забыл, – и, уводя глаза в сторону, замолчал.
Мужчина, оставшись довольным ответом, посоветовал:
– Никогда и никому не говори, что ты этого не знаешь. Тебя поднимут на смех.
– Хорошо, – кивнул мальчик, и безмятежность снова вернулась на его лицо. – Я никому не скажу. А как же тренер?
– Тренер? – переспросил мужчина. – Он возьмется за твое обучение, если перестанешь быть католиком. Его же веру принимать не обязательно. Атеисты – так, вроде, называют людей без веры? Просто будешь одним из них. А, может, тебе придется по душе вера тренера? Не исключено, что она во многом поможет тебе в период обучения.
– О, да! Я буду во всем подражать своему тренеру, – воскликнул мальчик, с удовольствием наблюдая, что его слова пришлись мужчине по душе.
– Не торопись, – посоветовал тот. – Обдумай моё предложение. Ты же взрослый. Подпишешь контракт, а родители будут получать некоторую сумму денег, до твоего совершеннолетия. Впрочем, и ты будешь получать маленькую стипендию. Я думаю, где-то сотню долларов в неделю…
– О! – округлились глаза мальчика, и открылся рот. Такое количество денег ему и не снилось. Стараясь подражать взрослым, он деловито осведомился: – А родителям сколько дадите?
Мужчина взглянул с одобрением, ласково, словно он уже начал оправдывать возложенные на него надежды. Стукнув тростью о землю, сказал:
– Отличный деловой подход. Ты уверен, что хочешь стать борцом? Из тебя выйдет отличный бизнесмен.
– Нет, хочу быть сильным и знаменитым, – твердо ответил мальчик.
– Хорошо. Тогда…о твоих родителях. Ежемесячно они будут получать, перечислением пять тысяч долларов. Как я уже говорил, до твоего совершеннолетия. Теперь иди домой и посоветуйся с ними. Потом придешь сюда, и мы подпишем контракт.
– А разве вы сами не пойдете к ним? – неуверенно спросил мальчик.
– Но ты же взрослый, – удивился мужчина, – объясни сам. Скажи, что сам так решил устроить свою жизнь. И если они тебя любят, они одобрят твое решение.
– Я уже решил, – вскакивая со скамьи на землю, заявил мальчик.
– То есть, ты готов подписать контракт? – прищурив глаз, уточнил мужчина.
– Конечно! – согласился мальчик из боязни покинуть площадку даже на минуту. Этот мужчина мог испариться так же, как и появился, или еще хуже, предложить другому мальчику то, что только что предлагал ему. Нет. Нужно решать сейчас и немедленно. – Где подписываться? А подпись родителей нужна?
– Зачем родителей? Договор заключается с тобой. Вот только. Мне интересно насколько сильно, ты хочешь стать тем, кем я тебе предлагаю?
– Очень сильно. Но…Вы не шутите со мной?
– Нет. Все серьезно настолько, что подпишешься своей кровью…Ты ведь не боишься уколоть палец Эдсон? Будущий чемпион не должен бояться такой мелочи.
– А я и не боюсь! – с вызовом выкрикнул Эдсон, стараясь скрыть легкий озноб страха.
– Я не ошибся в тебе, – вызывая в душе мальчика чувство гордости. Сказал мужчина, – Ты тот, кто нам нужен.
Откуда-то появился огромный черный кот и, оглядев футбольное поле, пронзительными зелеными глазами, нагло запрыгнул на скамью, где сидели мужчина и мальчик. Мальчик восхищенно уставился на это грациозное животное.
– Нравиться? – спросил мужчина. Получив подтверждающий кивок, милостиво разрешил: – Можешь погладить, – и с укоризной обращаясь к коту: – Юм, пусть молодой человек дотронется до тебя. Будь терпелив.
Пока мальчик в упоении водил рукой по шелковой шерсти животного, мужчина вынул из воздуха скрученный в трубку свиток папируса.
– Эдсон, – обратился он к мальчику. – Прежде чем подписаться, ты должен узнать, что там написано. Ты умеешь читать?
– Нет, – потупил глаза мальчик.
Мужчина нахмурился:
– А подписывать свое имя?…если нет…. То могут возникнуть некоторые трудности.
– Нет, нет, – воскликнул мальчик. – Свое имя я умею писать.
– Отлично, – довольно кивнул мужчина. – Можно, конечно, отпечаток пальца, но написанное своей рукой имя гораздо лучше. Я тебе прочту, что там написано и что ты обязуешься сделать. Слушай. Я тут опускаю строки, где говориться о твоем обучении сроком на десять лет. Дальше. Став чемпионом, ты обязуешься приложить свое умение в защите жизни человека, с которым тебя позже познакомят. Быть с ним рядом, пока он сам не отпустит тебя. В свою очередь, мы обязуемся предоставить тебе жилье и полное обеспечение, в том числе и стипендию, до твоих первых побед. А так же перечисление денег, твоим родителям в размере 5 тысяч долларов ежемесячно в течение десяти лет, или же немедленная выплата в размере 600 тысяч, но без дальнейших перечислений. Это будет выполнено по желанию того, с кем заключается сделка…. Ну, вот если коротко. Есть вопросы?
– Есть, – мальчик замолчал, вспоминая. Затем, подняв голову, спросил. – Что за человек, которого я буду защищать? И почему я должен буду его защищать?
– Сначала согласись, что, тренируя, мы делаем тебе одолжение. Ещё ты получишь образование, причем самое лучшее. Нам нужны умные люди. Ты получишь все, деньги, славу, образование. Никто из этих, – мужчина кивнул на продолжающихся носиться по полю ребят. – Даже и не мечтают, о таком выигрышном билете. Ты согласен со мной?
Мальчик с восторгом кивнул.
– Ты согласен, что я вправе потребовать от тебя, некоторой услуги? Ты же взрослый человек, подумай, что-то давая, мы должны и взять. Так сказать.… Компенсировать потери.
– Да, наверное, так справедливо. Но кто это будет?
Любопытство светилось в глазах мальчугана.
– Мой сын, – закидывая ногу на ногу, – сказал мужчина. Сделав жест рукой, добавил: – Неродной конечно, но он будет в этом мире, самым близким мне существом. Возможно, он будет в опасности, понадобиться все твое умение. Ты проявишь все, на что способен.
– Но я ещё ничего не умею. Как же я защищу его?
– Он ещё не появился на свет, – успокоил мужчина. – Он родится в Америке. Ему придется некоторое время жить там. После, в Риме, ты увидишься с ним. Как тебе это нравиться?
– Очень здорово! – глаза мальчика сияли как звезды, он с восторгом взирал на мужчину, – А где я буду жить?
– Во дворце. Там есть очень большой дом. Он и сейчас дожидается своих жильцов. Так что подписывай контракт, и ты уже будешь на полпути к нему.
Мужчина протянул раскрытый свиток и золотую булавку с рубином на конце.
– Ты помнишь, что должен сделать?
Мальчик кивнул, со страхом поглядывая на острый конец иглы.
– Может, Вы меня уколите?
– Нет. – Жестко сказал мужчина и с сожалением на лице встал со скамьи. – Это должен сделать ты сам. Мне жаль, по-видимому, я ошибся…
– Нет. Нет. Не уходите! – воскликнул мальчик, вскакивая следом. Закрыв глаза, он с силой, удвоенной отчаянием, вонзил иглу в палец. Ойкнув, весело посмотрел на мужчину: – Видите, у меня получилось.
Мужчина развернул свиток и ткнул пальцем в пустующее место:
– Вот здесь выведи свое имя.
Высунув язык от старания, мальчик коряво и косо вывел свое имя, широко раскрыв глаза, уставился на буквы, когда они на несколько секунд, засияли нестерпимым для глаз, светом.
– Теперь ты мой, – сказал мужчина, сворачивая свиток и отправляя в неизвестность. Мальчик с удивлением проследил, как он растворяется в воздухе.
– А разве вы не будете подписываться?
– Буду, – соглашаясь, склонил голову мужчина. – Подойди ко мне. – Мальчик подошел к нему поближе. – Дай руку. Нет…Левую.
Эдсон вскрикнул от боли, когда его руку крепко пожали. Ему показалось, что раскаленное железо коснулось ладони. Вытерев слезы, он поднес ладонь к лицу, пытаясь понять, почему из-за простого рукопожатия, была такая боль. И удивленно вскинул глаза на весело улыбающегося мужчину. На ладошке краснела выжженная, перевернутая пятиконечная звезда с иероглифом в центре.
– Моя подпись, – любезно пояснил ему мужчина. – Она не сойдет, пока мой сын не отпустит тебя. И ещё, с этой минуты, ты должен обращаться ко мне с почтением, говоря “сир”. Я твой хозяин. Пойдем, Тренер ждет тебя.
Запинаясь, мальчик неуверенно сказал:
– А где он находится?
– Сир, – напомнил ему мужчина.
– Сир, – покорно повторил Эдсон.
– Он живет в Париже, во Франции. Ко всему прочему, тебе придется выучить французский язык, кстати, английский тоже будет нужен. Мой сын будет американцем, и хоть он и будет образованным человеком, знающим множество языков, разговаривать ты будешь на его родном. Свой же, португальский, если хочешь. Можешь забыть, он тебе больше не понадобиться. Идем, лимузин ждет нас.
Закончившие вничью игру ребята, с удивлением провожали глазами, уходящую к черному лимузину высокую фигуру мужчины одетого для столь знойного дня, слишком тепло, семенящего следом мальчика, с которым капитан одной из команд обошелся слишком уж сурово, и огромного кота, задрав хвост, он важно шествовал впереди. Вся троица, скрылась в лимузине. Подняв облако пыли, тот исчез за углом дома.
Удивленно переговариваясь между собой, ребята разошлись по домам. Но в одну семью, ребенок так и не вернулся. Поздно вечером, когда стемнело, вместо ребенка у дверей бедной семьи, которая подобно остальным в округе еле сводила концы с концами, появился черный, кожаный дипломат с запиской. После прочтения, она растаяла в воздухе прямо в руках. В ней коротко и лаконично было написано: “ За сына”, и стояла подпись – Дорн. В дипломате оказалась груда денег.
Лишь под утро, преодолев полторы тысячи километров, запыленный лимузин въехал в Рио-де-Жанейро, промчавшись, это расстояние за восемь часов.
Дорн, покинул салон машины, испуганно озираясь за ним, последовал мальчик (такой большой город он видел впервые) кот мягко спрыгнул на асфальт и пристроился возле хозяина, не отставая от него ни на шаг.
– Следуй за мной, – приказал Дорн мальчику, направляясь к высокому, двухэтажному дому, в окнах которого, несмотря на то, что близился рассвет, все ещё горели свечи. Ещё до того, как Дорн взошел на ступени, двери широко распахнулись на обе створки, приглашая внутрь. С восхищением, оглянувшись вокруг, мальчик поспешил войти в дом вслед за мужчиной.
Двери за спиной вошедших, с громким стуком закрылись.
Миновав, длинный, темный коридор, они вышли в просторный зал, освещенный множеством свечей, создающих уютную обстановку в доме.
Находившееся в зале при появлении Дорна живо вскочили, приветствуя его.
– Ай, какой симпатичный мальчик! – всплеснула руками Катерина, увидев позади Дорна испуганно смотревшего на присутствующих, мальчика. – Иди сюда. Милый, не бойся.
Стесняясь. Неуверенно, мальчик приблизился к красивой женщине.
– Как тебя зовут дитя? – заботливо склонившись, спросила Катерина. Мальчик замялся, переступая с ноги на ногу. За него ответил, стоявший поодаль рыжий мужчина:
– Эдсон, его зовут.
Оглянувшись, мальчик вздрогнул, прижался к Катерине, она ему больше нравилась, нежели этот рыжий.
– Амон, – с укоризной сказала Катерина. – Зачем ты его испугал?
Оборачиваясь к мальчику:
– Садись рядом, Эдсон. Мы рады тебя видеть.
Сев в предложенное кресло, исподлобья разглядывая присутствующих, мальчик молчал. Мелодичный голос, прозвучавший неподалеку, на незнакомом языке заставил его, подняв голову оглянуться. К нему подходила девушка, одетая во все черное, с кинжалом на поясе, привлекая внимание мальчугана. Он с любопытством и восторгом уставился на кинжал, разглядывая, пока перед его носом не появился стакан с напитком. Неуверенно взяв его, глотнул. Только теперь он понял, что умирал от жажды. С жадностью, не отрываясь, он опустошил стакан. Улыбнувшись и что-то, сказав, девушка провела рукой по его темным курчавым волосам. Затем, взяв опустевший стакан, отошла в сторону.
– Выглядит очень уставшим, – заметила Катерина. Наверное, всю ночь не спал.
Мальчик, не понимающий ни слова из разговора, но, чувствуя дружественную обстановку, размяк, осоловел. Веки отяжелели, и голова упрямо опускалась вниз, несмотря на все его усилия держать её прямо. Усталость взяла свое, и Эдсон вскоре заснул, крепким сном.
– Валентин, – позвала Катерина. – Пожалуйста, отнеси мальчика на кровать, он так вымотался.
– А я, думаешь, не вымотался, – весело спросил Валентин. – Всю ночь гулять, знаешь, оказывается довольно-таки трудное дело. Вот и Светлана уже почти спит.
– Пожалуйста, последнее усилие, – деланно нахмурилась подруга. – Я даже провожу тебя.
– Договорились, – оживился Валентин. – Сир, позвольте отнести мальчика в другую комнату?
– Разумеется. О чем разговор, – согласился Дорн, располагаясь поудобнее в кресле с высокой спинкой.
Аккуратно подняв мальчика на руки, Валентин осторожно, двинулся вверх по лестнице, Катерина следовала позади, что-то щебеча ему в спину.
Амон, проследив взглядом, спросил:
– Магистр, Это он?
– Да, – кивнул Дорн, – я нашел его. И, где бы вы думали? В Бразилии. Вот как, в едином деле сплачиваются народы.
Девушка, сидевшая в кресле, в стороне от всех, в тени, подняв голову, поинтересовалась:
– Сир, зачем он Вам?
– Он защитит моего сына. Слово “сын” – я говорю образно.
– Он поможет в деле, – вставил реплику Юм, изогнувшись дугой, пожаловался: – Устал как собака, в этом чертовом лимузине. И почему сир, не пожелал переместиться? Сколько бы времени сэкономили, и…. сил.
– Я не хочу, травмировать психику ребенка, – серьезно ответил Дорн, сурово приказал: – Изер, Амон не трогайте его. Юм это и к тебе относится.
– Но как же, сир? – удивленно воскликнул Барон.
– Мне нужен сильный человек. Амон не ломай его, и своему….. прикажи попридержать страсти для других. Несколько лет, пусть он вообще не знает кто мы. Но внушайте ему, для чего он предназначен, что его главная цель – служить человеку, к которому его позже приставят. Пусть он получит хорошее образование. Он умный мальчик и справиться с этим.
– Магистр, – Барон все ещё пребывал в сомнении.
– Все так, Изер. Я вижу его великим человеком, до встречи с моим посланцем, он будет везде первым и в борьбе ему, не будет равных. Амон позаботься об этом. Пусть он презирает людей и ненавидит их. Для него будет только один Бог – Я. А мой посланник – его возможность выразить мне, свою любовь и преданность. Да. Я вижу это.
Дорн встал с кресла и направился к дверям. Обернулся:
– Изер. Вечером, самолетом отправь его во Францию. Амон, устроишь все остальное.
Дорн исчез.
Вскочившие с кресел Амон и Барон, вновь опустились в них. В руке Барона, сверкнула стеклом пузатая бутылка.
– Отпразднуем, начало Конца? – весело спросил он Амона, тот скептически поджал губы. Барон, пожав плечами, поправился: – Ну, если вам будет угодно, то за “первый камень“, заложенный в фундамент.
– Я тоже хочу за фундамент, – откликнулся с дивана кот. – И потом, ведь я привез его сюда, даже… – в голосе кота зазвучала гордость. – Он даже погладил меня. Той рукой, что будет в будущем, крушить кости и черепа. Он будет страшным человеком, безжалостным и жестоким. Он будет классным парнем!
– Подстать, классному коту, – подразнил его Барон.
Проигнорировав реплику, Юм вскочил на стол, потянулся, задирая голову к окну.
– Ба! Уже солнце взошло, – сообщил он, всем известный факт. – Значит нам пора, – кот выжидающе уставился на Барона. Тот, ехидно улыбнувшись, закончил фразу:
– …Спать.
– Ну, нет, – обиделся кот. – На ипподром! Будем делать ставки! Снимем весь банк!
– Это мысль, – кивнул Барон. – Но, мы ещё не оприходовали эту бутылочку. И потом. Я думаю, Светлане будет интересно, посмотреть на бега, – хитро взглянув на сидевшую у телевизора девушку, подмигнув Амону, предложил: – Пусть ребенок развлечется…Юм, изобрети-ка нам закусочку. Только мышей попридержи для себя.
– Я сделаю лягушек, – подпрыгнул озаренный идеей Юм.
– Ты, что отравить нас хочешь? – подозрительно посмотрев на кота, спросил Барон. – Только имей в виду, этот номер у тебя не пройдет.
Юм горестно закатил глаза, искоса посмотрев на спящую девушку, изображая крик, шепотом заметил:
– Вот так всегда! Стараюсь, стараюсь…. Для вас же…
– В чем выражается твое “старание”? – Барон с любопытством уставился на кота.
– Как в чем?! Вы сегодня летите во Францию.
– И что же?
– Как что? Нужно потренироваться, а вдруг вас там любимым национальным блюдом будут кормить?
– Вот что Юм. Это “национальное блюдо ”оставь себе и сооруди нам что-нибудь более знакомое.
– Жареную саранчу? – с готовностью уточнил Юм.
– Сейчас тебя живую, заставлю, есть! – рявкнул Амон, теряя терпение. – Паяц несчастный. Удавлю.
– Спокойно, – отскакивая на всякий случай, попросил Юм. – Зачем так нервничать? Вижу, вижу. Гурманами вы стать не хотите.
– Отчего же, – внезапно успокаиваясь и ласково улыбаясь, Амон, продемонстрировав клык, предложил: – От сырого. Ещё шевелящегося…
– Ну.…Ну…– выжидающе замер Юм.
– …Кошачьего мяса, я бы не отказался, – закончил речь Амон.
– Что за извращенный вкус! – возмутился кот. – Ему ещё и шевелящееся подавай! – фыркнул Юм. – Нет уж. Обойдешься икрой, грибочками, огурчиками, омарами и ещё кое-какой снедью.
– Это другое дело, – засмеялся Барон. – Оставим живое мясо, на потом.
– А вы надолго во Францию? – внезапно изобразив любопытство, поинтересовался Юм.
– Зачем тебе знать? – прищурился Барон.
– Да, так.…На всякий случай, – “скромно” потупил очи кот.
– Ничего, протухнуть не успеешь, – успокоил с издевкой Барон.
– Спасибо за заботу, – потянувшись за рюмкой, поблагодарил Юм.
Они появились на ипподроме, когда закончился первый заезд, и длинная очередь в кассу, говорила о готовящемся втором. Некой однородной, шевелящейся массой, бушующей страстями, были заполнены трибуны. Делались ставки, заключались пари. Четверка подошла к тотализатору и с интересом уставилась на показания счетчика. В фаворитах ходил жеребец под номером семь. Большинство ставок было сделано на него.
– Превосходно, – потер руки Барон и оглянулся на стоящую позади троицу. – Пойдем по проторенному пути, или же воспользуемся экстраординарным способом получения денег?
– О чем речь? – удивился толстячек с зелеными глазами. – Разумеется, второй способ более интересен. Какой номер в опале?
– Как ни странно – первый, – отозвалась девушка, окинув взглядом табло.
– На него-то мы и сделаем ставку, – сказал Барон и, отделившись от группы, направился к кассе. – Произведем фурор. Встряхнемся малость.
Остальные двинулись к трибуне. Светлана, с удивлением окинула взглядом, раскинувшуюся панораму. По-видимому, здесь проводились не простые скачки. Вся местность, была изрыта рвами, высокие аккуратно подстриженные кусты преграждали дорогу. Равно, как и бревна. Здесь верховые проходили сложный экзамен на выдержку, силу, ловкость, быстроту. С десяток скакунов уже стояло на старте, нервно прядя ушами, вскидывая голову, раздувая ноздри. Жокеи, с трудом удерживали рвущихся вперед скакунов.
Светлана обернулась, когда рядом прозвучал голос. Немного гнусавя, он сообщил:
– Четырехлетки. Посмотрим, на что они способны.
– Они будут проходить эти препятствия? – кивая в сторону рвов и кустов, спросила девушка.
– Да. Это называется стипл-чейз, – любезно пояснил Амон. – Но длина дистанции маловата, каких-то четыре тысячи метров. Последний забег, будет на семь тысяч, это гораздо интереснее.
Светлана перевела взгляд от Амона, и дальше, за его спину. Там вернувшийся Барон, оживленно жестикулируя, убеждал в чем-то, своего собеседника молодого человека лет двадцати. Тот с сомнением на лице, все же внимательно его слушал, не перебивая, хмурясь и сосредоточенно разглядывая, гарцующих на старте лошадей. Наконец, молодой человек, соглашаясь, кивнул, когда Барон показал ему какую-то бумажку, которую держал в руке. В восторге, Барон дружески похлопал парня по плечу, и тот ушел, держа направление к кассе. Барон двинулся к своим спутникам, и широкая довольная улыбка в сочетании с алчностью, которая светилась в глазах, придавали его лицу хищное и кровожадное выражение.
Светлана отвернулась, посмотрела на лошадей. Их уже выстроили, или, точнее пытались выстроить в одну линию перед стартом.
Прозвучал сигнал и, взметнув в воздух тучи пыли, кони рванулись вперед, пытаясь выиграть несколько драгоценных секунд.
Фаворит под седьмым номером, оправдав надежды, шел, впереди обойдя всех на два корпуса.
– Как хорошо идет! – довольно сказал Барон, протягивая девушке бинокль
Светлана не могла не согласиться с ним. Чалый конь, распустив, черную гриву по воздуху, как бешеная комета, летел над землей, едва касаясь её копытами. Играючи брал препятствия, оставляя далеко позади себя соперников.
– Да. Красавец, – повторил Барон, с видимым удовольствием разглядывая чалого. – Но ставки сделаны. И сделаны не в его пользу. Где наш “первый?”
“Первый” шел на пятом месте. Им оказался светло-гнедой конь с черной гривой, саврасовой масти. В нем уже не было той непринужденности и изящества, которыми владел чалый.
Изменения в строю произошли на третьем препятствии. Беря барьер между преградой из бревен и ямой с водой, “игреневый” шедший под вторым номером впереди “первого”, пройдя барьер, рухнул в воду. Жокей не удержавшись, перелетев через шею коня, кубарем полетел по траве, к счастью не под копыта следующих следом скакунов. ”Игреневый” с трудом поднявшись, сильно хромая покинул препятствие, ставшее западней. Жокей, сняв каску, подхватил поводья и, понурившись, сошел с дистанции, уводя своего подопечного в стойло.
– Один готов, – пробормотал Барон еле слышно.
Теперь “первый” был на четвертом месте, в то время как “седьмой” увеличивал расстояние между собой и соперниками, уносясь, все дальше и дальше к новым препятствиям.
Гнедой конь, идущий следом за “седьмым” преодолев высокую живую изгородь по её другую сторону, так и не появился.
После, подоспевшие спасатели вынесли оттуда на носилках жокея с продавленной грудной клеткой и открытым переломом ноги. Острый обломок кости, пронзив мясо и кожу, разорвав ткань, желтел над ступней, которая держалась на коже и сухожилиях, неестественно извернувшись в сторону. Без сознания, жокей был бледным как смерть.
Светлана оторвала бинокль от лица:
– Зачем вам победа, достигнутая таким путем? – её голос дрогнул, когда она спросила Барона.
– Нормальный путь, – пожал тот плечами. – Ничем не хуже других…
Светлана промолчала, оставшись при совсем мнении. А на поле снова произошли изменения. Белый жеребец внезапно остановился, давая дорогу “первому”. Жокей в недоумении пытался заставить его двигаться вперед, но белый, только храпел, мотал головой, вставал на дыбы не желая продолжать гонку, или не в силах, преодолеть невидимую преграду, вставшую на пути. “Первый” же, легко обойдя его, устремился к последнему препятствию, за которым, была прямая дорога к финишу.
