Текст книги "Визит (СИ)"
Автор книги: Светлана Голунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 46 страниц)
– Нет-нет, иду, – отозвался Валентин, не выпуская талии подруги, направился в каюту.
Из окон кают-компании лился приглушенный свет свечей, а разбитое окно, каким-то образом застеклилось, пока пассажиры “Летучего голландца” находились на носу судна, наблюдая за трагедией океанского лайнера. Теперь в помещении снова стало тепло, чем поспешила воспользоваться Катерина, замерзшая на пронизывающем, холодном ветру.
Валентин, предусмотрительно распахнул перед подругой дверь, и чуть было не был сбит с ног, вылетевшим из каюты псом. Успев отскочить в сторону, Валентин переведя дух, сказал смеющейся Катерине:
– Смотри, я как камикадзе, защищаю тебя своей грудью!
– О, мой герой, – пропела Катерина, целуя Валентина и потянув его за собой в кают-компанию.
Пес, после неудачной попытки сбить Валентина, огромными прыжками устремился на нос судна и поспел как раз в тот момент, когда там появился его хозяин.
Услышав галоп пса, Светлана, обернувшись, увидела стоявшего рядом Амона. Поспевший пес, уже чинно сидел у его ног.
– Уже отправили мальчика? – поинтересовалась девушка.
– На месте. Нам волокита ни к чему, – отозвался тот, подойдя к девушке ещё ближе.
– Его родных Вы не спасли?
– Зачем они нам? – отмахнулся Амон.
– А мальчик…. Разве он не интересовался их судьбой? Где они и почему их нет рядом?
– Интересовался, – хмуро кивнул Амон. С иронией прищурив глаз, сказал: – Хоть вы и похожи, но к истине он пришел гораздо раньше тебя.
– Вот как? – удивилась Светлана. – Что же Вы ему сказали, когда он спросил, где его мать?
Пожав плечами, Амон с безразличием ответил:
– Сказал, что она ушла…
– И…Он?
– Немного подумав, согласился. Что она имеет на это право.
– И все? – не поверила девушка.
– Нет. Ещё он добавил, что должен вырасти и многому научиться. Помочь людям, а потом найдет мать, – скривившись в усмешке, съязвил: – Этакий маленький Иешуа…Черт! Здесь слишком яркое освещение, – щелкнув пальцами, Амон притушил висевший на носу судна фонарь. Разом стало темно. Только вдали, палуба скупо освещалась, светом исходящим из окон кают-компании. Это был единственный источник света. Даже в рулевой рубке, царил непроглядный мрак.
– Так-то лучше, – удовлетворенно произнес Амон. Прищелкнув языком, уточнил: – Так, на чем мы остановились?
– На том, что я и мальчик чем-то схожи. Катерина и её друг, тоже заметили сходство. Но, в чем оно? Волосы, что ли одного цвета? Но, у меня они темнее.
– Скажешь тоже “волосы”! – фыркнул Амон. – Тут дело совсем в другом.
– Да? – заинтересовалась Светлана. – Можно узнать?
– Отчего же, извольте, – охотно подхватил иронию девушки Амон. – У вас аура одного цвета и свечения.
– Аура? – озадаченно переспросила девушка. – А разве они бывают? Да ещё разного цвета?
– Цвет души.
– И что, мне это дает?
– Тебе – ничего, а кто видит её, многое. Я сразу могу определить, что представляет собой человек. Достаточно только одного взгляда, брошенного на него.
– Катерина тоже видит ауру?
– Насколько мне известно, нет. Вероятно, она усекла ваше сходство, в чем-то другом. Манеры там…
Амон замолчал. Сложив руки на груди, он устремил взгляд мимо девушки, вперед, в ночь. Пес тихо заскулил и громко чихнул, привлекая к себе внимание.
– Похоже, пес прав, – откликнулся Амон. – Здесь уже делать нечего. Я предлагаю спуститься на нижнюю палубу.
– В спортзал? – удивилась девушка. – Зачем?
– Увидишь, пойдешь пешком или перенести? – со странной усмешкой предложил Амон, делая шаг к ней.
– На своих дойду, – слегка отшатнувшись, сказала Светлана.
Амон, засунув пальцы за пояс, не спеша направился к дверям, девушка последовала за ним. Пес, потянувшись, двинулся следом.
Предусмотрительно осветив дорогу, Амон спустился на нижнюю палубу. Светлана, выйдя на середину зала, выжидающе уставилась на спутника. Пес, по дороге куда-то запропастился, возможно, предпочел их обществу, уголок в кают-компании.
Амон затворил дверь.
Немного нервничая, девушка спросила:
– На шикарных судах есть лифт. На “Летучем голландце” много кают, но почему-то компания ограничивается лишь несколькими. Понятно, почему тут нет лифта, он просто, не нужен, и все-таки, почему такое упущение. Дорн не признает такой роскоши?
– Ты правильно заметила, зачем они нам, если мы можем очутиться в любой точке корабля, переместившись туда мгновенно? А остальным не помешает и конечностями подвигать.
– Последнее, конечно, относится ко мне? – уточнила Светлана.
– Разумеется, – весело ухмыльнулся Амон. Перейдя на деловой тон, приказал: – Возьми меч со стены.
– О, – округлились её глаза, – зачем?
– Покажу тебе хороший финт. Пригодиться в сражении.
– На мечах?
– На мечах, – подтвердил Амон. Тонкий клинок зеркалом блеснул в его руке. – Посмотрим, чему ты научилась.
– Даже если и чему-нибудь и научилась, Вы все равно не заметите, – вздохнула, сознаваясь, девушка, снимая со стены меч с прямым и длинным клинком. Повертела в руке, разглядывая.
Заметив её интерес и любопытство. Амон пояснил:
– Палаш – рубящее и колющее оружие, появилось в шестнадцатом веке на смену мечу. Как он тебе?
– Красивый и тяжелый, но сойдет.
– Освоилась? Теперь попробуй в деле, – предложил он. – Нападай.
Направив палаш на дьявола, девушка бросилась в атаку. Тот, даже не потрудившись поднять оружие. Ловко увернулся.
– Ещё, – приказал он, по-прежнему держа меч опущенным клинком вниз.
И снова девушка прозевала его рывок в сторону. Теперь ей стало интересно, достать этого верткого демона клинком. Ещё несколько минут безуспешных стараний и вдруг, она ощутила себя на полу, а холодную сталь на горле.
– Небольшое усилие и… клинок легко войдет в тело, рассекая артерию.
Стараясь не шевелиться, она спросила:
– Как это получилось?
По-прежнему удерживая оружие недалеко от горла, тот вежливо, не скрывая ехидства, пояснил:
– Ты увлеклась погоней, что непозволительно. Сдерживай эмоции в будущем, пусть голова будет холодной, а разум острым как бритва, – усмехнулся, – учись пользоваться разумом, иначе для чего он тебе дан.
Светлана пожала плечами, что было очень неудобно в её положении.
– Вообще-то считается, что разум человек приобрел самостоятельно в ходе эволюции. Его никто не создавал, а произошел он от обезьян.
– Да? – с деланным изумлением поднял бровь Амон. – Почему же обезьяны не создают машин, и даже не погребают своих усопших товарищей, что считается одним из признаков разума? Возможно, вы и произошли от обезьян, но разум с ветки дерева не сорвали. Душа, сознание, это нечто тонкое, нежное и одновременно сильное, великое. Разумом можно уничтожить вселенную, это не хищника палкой. Впрочем, если людям удобнее думать что они от обезьян, пусть так и думают, в чем-то они правы. Эмоции затмевают разум, вот и ты бросилась со мной сражаться, используя меч как, – Амон снова усмехнулся, – твой предок палку. Франсуа, когда-то сделал такую же ошибку.
– Вы сражались с ним здесь? – стараясь не замечать зеркальную смерть, зависшую над ней, спросила Светлана. Споры о происхождении она решила пока оставить.
– Да. Кстати, ты лежишь на том же самом месте, где он расстался с жизнью, и, разумеется, с душой. – Амон, особенно подчеркнул последнее слово.
Вздрогнув, Светлана попыталась отодвинуться от зловещего места, но сталь легла на горло, не давая возможности пошевелиться. Подняв глаза, она встретилась с черными глазами Амона. Тот с иронией наблюдал за ней. Кроме иронии в его глазах было ещё что-то, что девушка затруднилась бы ответить, но ЭТО заставило замереть её сердце, а потом, забиться с бешеной силой.
– Вы…Вы убьёте меня? – её голос дрогнул.
Удивление, скользнуло в его глазах еле заметной тенью, легкой мглой, и снова взгляд стал жестким и холодным, но что-то иное непостижимое, так и осталось.
Отведя оружие в сторону, он протянул девушке руку, помогая встать. Ему даже не пришлось прилагать усилие. Он легко поднял её одной рукой. Рывком притянул к себе и поцеловал.
– Браво! Прекрасный штрих к завершению поединка! – мужской голос, будя эхо, громко прозвучал неподалеку от них, слова сопровождались звучными хлопками в ладоши.
– Это ещё кто? – негромко сказал Амон, выпуская девушку, оборачиваясь на голос, направляя меч на не званого гостя. Прищурившись, окинул его недобрым взглядом с ног до головы.
“Это” был респектабельный мужчина, лет сорока пяти с приятной внешностью, одетый в черный костюм, с бабочкой на шее. На руке сверкали массивные золотые часы. Он был похож на человека, пришедшего на торжество, званый вечер, но…почему-то влажным. Хотя влажный, не то слово. Он был подобно губке прямо-таки пропитан водой. Светлана не удивилась бы, услышав, как она хлюпает в его карманах. Но вода, по-видимому, покинула их чуть раньше, чем этот странный господин, соизволил предстать перед их взором. Следовало добавить, что ко всему прочему он был еще и бос. Не совсем конечно, черные в зеленую полоску носки, все-таки были на его ногах, оставляя после каждого шага, мокрые следы. Влажный господин, перехватив взгляд девушки, с извиняющейся улыбкой, на английском, со странным акцентом, сказал:
– Извините, туфли потерял по пути. Знаете ли, плавать в них очень неудобно.
– Можем отправить назад, поискать их, – с недоброй ухмылкой ответил Амон, опуская меч.
Светлана, молча, таращилась на них, ничего не понимая.
Мужчина с укоризной посмотрел на Амона.
– Ну и шуточки у Вас, – обиженно сказал он. Оглянувшись вокруг, отметил: – Значит, я в спортзал попал. Освещения нет. Заблудился. Нашел какие-то маты, прилег на них, – перевел взгляд на Амона. – Где же остальные спасатели? Где спасенные? Если бы не свисавший с судна канат, вы ушли бы без меня.
– Юм! черт бы тебя побрал! – сквозь зубы пробормотал Амон на родном языке девушки.
Мужчина, то ли не расслышав его, то ли не поняв, продолжил свое повествование, постепенно для Светланы, сложилась вполне ясная картина. Картина, которую уяснил Амон с первых секунд встречи:
– Вы не представляете какой кошмар! – скороговоркой рассказывал мужчина. Светлана с трудом понимала его речь. – Дикая боль. Все сходят с ума. Бросаются за борт. Столкнули меня. Я поплыл прочь. И тут другое судно. Проходит мимо. Кричу. Никто не слышит. Свисает канат. Забрался. Никого нет. Темно. Решил спуститься вниз, и заблудился. Хорошо, что вы пришли сюда заниматься. Отведите к капитану, мне нужно позвонить.
Последнюю фразу, он произнес с нажимом. Перед Светланой был человек, не терпящий возражений. Его натура чувствовалась в словах.
Амон не спешил, выполнить требования, он по-прежнему с прищуром рассматривал его. Меч из руки куда-то исчез, и знаком он приказал девушке повесить палаш на стену, после чего сказал господину:
– Саймон, здесь нет телефонов…
– А! Так Вы меня знаете! – перебивая, воскликнул Саймон, но тут же нахмурившись, властно вскинув голову, сказал: – Как “нет телефонов”? Как вы приняли сигнал бедствия? Не разыгрывайте меня! Спасательные судна, всегда обеспечены связью, заметьте постоянной!
– Это не спасательное судно, – недобро усмехнувшись, сообщил Амон. – Это частная собственность, и, может быть, именно с этого корабля тебе понадобятся спасатели?
Последние слова дьявол произнес медленно, смакуя, почти на “мурлыкающей” ноте. Светлана с испугом посмотрела на него, что-то ей подсказывало, что эти ласковые нотки, не сулят ничего хорошего, человеку с корабля потерпевшего крушение, причем по их вине.
Мужчина раздраженно махнул рукой:
– Ай, какая разница, спасатели вы или нет. Главное, я оказался жив!
– Легко исправить, – услужливо заметил Амон.
– Все шутите, – покосился Саймон.
Обойдя девушку и Амона, направился к дверям. Они с интересом проследили за его перемещениями, завершившимися в тире.
– Опять ошибся! – донесся оттуда голос Саймона, а затем, появился и он сам, с довольно озадаченным видом. Подняв голову, с подозрением посмотрел на Амона. – Частное судно, говоришь? Случайно контрабандой не промышляете? Там, у вас, – он мотнул головой в сторону тира. – Похоже, только гранатомета и не хватает. А так, полный арсенал.
– Почему не хватает? – глумясь, воскликнул Амон. – Соизвольте посмотреть налево.
Вдоль стены, чинно, в ряд, стояли орудия, как по виду, так и по назначению, внушающие ужас их смертельным предназначением.
– Тебе какой гранатомет нужен? – полюбопытствовал Амон. – У нас имеются ручные, под ствольные… – повернулся к оторопевшему Саймону. – Не устраивает? Тогда, скажем… Противопехотный, противотанковый, или, может станковый?
– Это вы напали на корабль, на котором я плыл, – заикаясь, подвел итог увиденному Саймон, пятясь от Амона назад. – Пираты! Боже, я попал к пиратам! – он схватился руками за голову.
– Без драм, – поморщился Амон. – Пока, – он подчеркнул слово. – Тебя никто не трогает.
– А! Вам нужен выкуп, – понимающе покачал головой Саймон. – что ж… тысяч пятьдесят моя компания, думаю, сможет выплатить.
– Пятьдесят тысяч? – фыркнул дьявол. – Что-то ты себя низко ценишь. Когда забирался сюда, неужели не подумал об этом?
– Но я обещаю, что буду держать язык за зубами и никому не скажу, что видел контрабанду оружия, – клятвенно сложил руки Саймон. – Может, вы ещё и наркотиками промышляете? – поддавшись вперед, спросил он. В его словах прозвучало не просто праздное любопытство. Это был явный интерес к происходящему на корабле. Глаза его алчно сверкнули.
– Ну, ну, умерь свой пыл, – успокаивающе сказал Амон. Веселые искры заплясали в его глазах. Перейдя на русский, обращаясь к Светлане, заметил: – Каков шельмец. Уже подумывает, сколько содрать с нас шантажом. Верткий проныра…– повернувшись к переступающему с ноги на ногу в нетерпении Саймону, сухо приказал: – Следуй за мной, – и уже покидая спортзал, добавил: – Разберемся с твоим делом в более теплой обстановке, – с ухмылкой, которую идущие сзади не увидели, заключил: – Так сказать, в дружественной.
Компания поднялась на верхнюю палубу и, следуя за Амоном, направилась к светящимся окнам кают-компании. Саймон зябко поежился, под пронизывающим осенним ветром. Промокшая ткань была ненадежной защитой в холодную ночь. Громко чихнув, потер, согревая одну ногу о другую. В спину, идущему впереди него Амону, сказал:
– Надеюсь, переодеться во что-нибудь у вас найдется? И я бы не отказался от горячего кофе.
Проигнорировав вопрос, Амон не оборачиваясь, прихрамывая, подошел к дверям каюты. Распахнул её, застыл на пороге, разглядывая присутствующих. Потом, громко по-русски спросил:
– Юм, это ты играл с канатом? – легкая злоба звучала в его голосе.
До стоявшей в стороне Светланы, донесся заинтересованный голос Юма. Он с вызовом ответил:
– Да, я!
– Зачем? – последовал короткий вопрос. Амон, по-прежнему стоял в дверях.
Саймон со Светланой позади, они слышали происходящий в помещении диалог, но не видели его участников, кроме Амона. Ко всему прочему, Саймон не понимал по-русски. Он стоял на ветру, мокрый, злясь, что его не впускают внутрь каюты. Ринувшись вперед, он наткнулся на руку Амона, задержавшую его дальнейшее передвижение. Ухватив за лацкан пиджака и удерживая его на расстоянии, Амон ждал ответа Юма на свой вопрос. И он прозвучал с поспешной быстротой, в нем сквозило любопытство:
– Ловил кита. А что?
– Посмотри, какую ты рыбу выловил, – прошипел Амон, входя в каюту и рывком втаскивая за собой, еле устоявшего на ногах Саймона. Протащив его вперед, качнув головой в сторону мужчины, сказал: – Давай, разбирайся со своей рыбой.
Присвистнув, Барон поднялся с кресла, на котором сидел, всплеснув руками, весело улыбнулся Саймону, сохраняя улыбочку на лице, повернулся к развалившемуся неподалеку от него Юму. Причем, по мере разворота улыбка претерпела некоторые изменения и когда окончательно остановилась на Юме, то он увидел лишь её жалкое напоминание. Она странным образом превратилась из лучезарной, сияющей, в ехидную, насмешливую. Юм, приподнявшись, лениво бросил взгляд на свой “улов”. Барон, все ещё улыбаясь, подтолкнул его:
– Давай, принимай гостя.
Юм, фыркнув, отвернулся. Уже куда-то в угол, брезгливо сказал:
– Он какой-то мокрый…
– А где ты видел сухую рыбу? – Барон был сама любезность.
Саймон зашевелился. Ничего не понимая из данного диалога, он решил сам взять “быка за рога”.
– Кто у вас тут главный? – шагнув к Барону, спросил он.
– Хозяин, – последовал незамедлительный ответ Барона. Юм, в свою очередь, повернулся и впялил зеленые глаза на свой улов, молча, изучая его.
– Это понятно, – раздраженно кивнул Саймон. – Но он здесь?
– Нет. Он у себя, – так же незамедлительно ответил Барон. Рухнув назад, в кресло, скинув с него кота, сказал: – От коньяка, я думаю, ты не откажешься?
– Предпочтительней виски, – смягчаясь, сказал Саймон, принимая приглашение и присаживаясь к столику.
– Кто говорит, что это коньяк? – воскликнул Барон, потрясая бутылкой, в которой жидкость странным образом изменила свой цвет, став прозрачной, как вода.
– Вы и говорили, – заметил Саймон.
Послав ему одну из своих лучезарных улыбок, Барон, разливая виски, поспешил оправдаться:
– Оговорочка, прошу прощения.
Амон повернулся к дверям и, втянув стоявшую на пороге девушку внутрь, захлопнул их. Саймон с благодарностью посмотрел на него:
– Давно пора, а то дует, – откинувшись на спинку кресла, выдохнул. – Хорошо тут у вас. Уютно и тепло.
Взял протянутый стакан, с изумлением осмотрел его, вероятно удивляясь его размерам. Поднес к губам. Отпить из него, так и не удалось. Черная тень до этого спокойно залегшая между кустами, пошевелилась, потянулась, и, учуяв чужого, бросилась со злобным рычанием. Кресло полетело в одну сторону, Саймон в другую, крича и отпихивая рукой нависшую над лицом оскаленную пасть с длинными, желтыми клыками. Прежде чем Амон оттащил Пса от Саймона, тот успел несколько раз с наслаждением вонзить зубы в тело. Ругаясь плачущим голосом, Саймон, наконец, смог встать на ноги. Испугано уставился на вспоротую клыками руку, побледнел.
– У-у-убийцы, – прошептал он, шатаясь на ногах, заикаясь и хлюпая носом.
Подскочивший Барон поднял кресло и, усадив покалеченного гостя, с заботой склонился над окровавленной рукой.
Амон, выведя пса за дверь и закрыв её, присоединился к Светлане, сидевшей на высоком табурете за стойкой бара, с интересом наблюдая за суетой возле Саймона. И когда уже дрожащей, перевязанной рукой, Саймон опять ухватился за стакан, ещё больше предыдущего, Амон, фыркнув, отвернулся, чтобы налить себе коньяку.
– Положение у тебя незавидное, – с сожалением и сочувствием произнес Барон, щедро подливая виски в опустевший стакан Саймона.
– Почему?– забеспокоился тот, с тревогой заглядывая в глаза собеседника.
Деланно вздохнув, Барон пояснил:
– Наше судно в Америку не идет, мы прямо оттуда.
– Как же так, – открыл рот Саймон, не в силах выговорить больше ни слова.
– А вот так.
– Я заплачу. – Саймон полез во внутренний карман, вытаскивая и раскладывая на столе промокшую чековую книжку. Из того же кармана выудил ручку. Наставил её на чек, замер, в ожидании суммы, исчисляющей его спасение.
– О! Это мне начинает нравиться, – потер ладони Барон. Блеснув зеркальными очками, заключил: – Этак мы придем к консенсусу тихо и мирно. Значит, ты готов заплатить за свое спасение?
– Я сказал! – оскорбился Саймон. – Я своему слову не изменю. Говорите вашу цену, выпишу чек.
– А потом попросите банк приостановить выплату? – поддавшись вперед с хитрой улыбочкой, уточнил Барон. Юм, сидевший на столике, выжидающе уставился на “улов”.
– Нет, – вскинул голову Саймон, – вы получите все наличными в любом банке. Это я вам гарантирую.
– Поверим? – повернулся к Юму Барон. Дождавшись, когда тот с презрением отвернется, сказал: – Видите, даже кот тебе не доверяет. Он сомневается, что ты выполнишь свое обещание.
– Клянусь! – убедительно произнес Саймон, прикладывая руки к сердцу.
– Чем? – заинтересовался Барон.
– Да хоть чем. Своей жизнью, например, – пожал плечами Саймон, и снова ручка замерла над чеком. – Говорите. Сколько?
– Скажем…– замялся Барон, поднял глаза к потолку, что-то подчитывая.
Но его опередил гнусавый голос, прозвучавший со стороны бара.
– Восемьдесят три миллиона, четыреста семьдесят четыре тысячи долларов, – отчеканил Амон, заставив Саймона смертельно побледнеть.
– Но, – судорожно сглотнул. – Но …. Это все, что у меня есть. И то, если продам фирму, дом, виллу, машины, я только-только наскребу такую сумму. Я останусь без гроша в кармане!
– Ну, ну. – Успокаивающе заметил Барон, – мы же не изверги, мы не претендуем на твой бумажник. А там, насколько мне известно, тысчонок шесть имеется. Без гроша ты не останешься.
– Нет. Так не годится, – заупрямился Саймон. – Называйте другую цену. Разумную.
– Как низко ценишь ты свою жизнь, – Амон, покинув бар, приблизился к Саймону. Встав позади кресла, положил руки на плечи, перегнувшись через спинку, заглянул в лицо. Тихо прошептал: – Подумай, разве жизнь можно оценить? Она же бесценна.
– Я подозревал, что вы контрабандисты, но никак не мог предположить, что попал к убийцам и вымогателям, – отодвигаясь от Амона, в отчаянии простонал Саймон. – И откуда вы имеете столь точные данные? Неужели кто-то из моих доверенных лиц вами подкуплен?
– И чтобы заполучить тебя, напали на пассажирский лайнер? Бросили канат и дождались, когда ты тепленький по нему поднимешься, и посетишь наш корабль? – закончил мысль Барон. Изумленно покрутив головой, спросил: – Неужели ты такого высокого мнения о себе? Это случай, но случай роковой.
– Вы просите слишком много, – возразил Саймон. Внезапно идея озарила его лицо, и он поспешил поделиться ею с остальными. – Давайте, я лучше подсоблю с контрабандой оружия. Я имею связь с некоторыми странами, они охотно заплатят за груз звонкой, желтой монетой. И в дальнейшем я согласен на сотрудничество, разумеется, чтобы я был в доле.
– Вот шельма! – презрительно проговорил Амон. Кинжал в его руке заставил Саймона искать спасение в спинке кресла. Вжавшись в неё до предела, он умоляюще рыскал глазами по сторонам в поисках защитника. Кинжал отстранился.
– Хорошо, – примиряющее сказал Амон, – у тебя есть время на размышление. Пока судно идет вдоль материка, можешь думать. В течение тридцати часов, ещё посмакуй ощущение миллионера. После, ты будешь либо мертвым миллионером, либо нищим, впрочем, то, что в бумажнике можешь оставить себе.
Амон обвел присутствующих взглядом, словно спрашивая согласия, убрал кинжал в ножны и, положив руки на плечи Саймона, с усмешкой спросил:
– Возражений нет? – получив кивок Барона и Юма, заключил: – Единогласно.
– Я не согласен! – завопил Саймон, пытаясь вскочить на ноги.
Амон рывком усадил его обратно, так и не дав встать. Прижав плечи к спинке, с ехидцей ответил:
– Нас меньше всего волнует твое мнение. Ты поклялся.
Девушка, сидевшая у бара, встала, направилась к дверям.
– Ты куда? – обернулся Амон, с интересом посмотрев на неё, спросил: – Ничего не хочешь сказать?
Девушка развела руками.
– Похоже, мое мнение, вас так же мало волнует. Да, и вы знаете его.
Безумный вопль наполнил помещение:
– А-а-а-а-а! Не дам! Не отдам своих денег! – вопил Саймон, размахивая зажатым в руке ножом, взятым со стола.
– Спятил, – веселясь, сообщил Барон, по-прежнему небрежно развалившись в кресле вытянув ноги. Его голос перекрыл нечленораздельный крик Саймона.
Перегнувшись через столик, мужчина с размаху всадил нож в плечо Барона, и замер, разинув рот. Барон не изменив позы, с торчавшим из плеча ножом, закончил свою мысль:
– Он становится опасным для окружающих. Если последует ещё одна попытка, то я рекомендую его изолировать.
Под изумленным взором Саймона, Барон выдернул нож и, протянув его рукояткой вперед, предложил:
– Сделай ещё одну попытку, может, она будет более удачной?
Рефлекторно тот взял протянутый нож и тупо уставился на него. Нож БЫЛ в теле, но сам пострадавший, казалось, не знал, что он пострадал. Он с искреннем огорчением разглядывал испорченный пиджак, бросая короткие, раздраженные взгляды на Саймона.
Внезапно обессилев, мужчина опустился в кресло, ноги отказывались ему служить. Разжалась рука. Нож упал под стол. Барон живо встал и, обогнув стол, возвышаясь над Саймоном, сказал:
– Я вижу, попыток больше не будет. О, ножик упал, – быстро нагнувшись, подобрал с пола. Выпрямившись, потрогал большим пальцем острие и со значением кивнул, – скоро гости к нам пожалуют. Нож на полу к гостям. Что, ж будем встречать. А буйных попрошу удалиться.
Мужчина исчез.
– Теперь-то он перестанет быть мокрым, – возвестил Барон, аккуратно кладя нож на край стола.
– Почему? – удивилась Светлана – И вообще, куда вы его дели?
– В свою каюту, – поспешил ответить Барон.
Юм, посмотрев на неё зеленными глазами, соизволил открыть рот. Тягуче растягивая слова, с пафосом добавил:
– Принимает ванну. Что ещё ему остается делать?
– Покинуть столь гостеприимное судно, – с иронией предположила девушка.
– Не уйдет, – зевнул Юм.
– Почему? – повторила Светлана.
– Я ему понравился, – подбоченясь сообщил кот. – Разве он сможет оставить такого обаятельного кота? Да ни за что! Даже, если будет стоять вопрос жизни и смерти!
– Эка, куда тебя занесло, – беззвучно рассмеялся Барон. – Ты ему дверь проделай в каюте, и мы тогда посмотрим, с какой скоростью он будет покидать “Летучий голландец”.
Повернулся к девушке.
– Присоединяйся.
Девушка покачала головой.
– Нет. Я, пожалуй, пойду.
– Воля ваша, – философски изрек тот, потянувшись к коньяку, – завтра посмотришь, как одним богатеньким станет меньше.
– Зачем вам деньги? – остановилась в дверях Светлана. – Да ещё так много.
– Это ты спроси у Саймона.– отмахнулся Барон. – Вон, он как в них вцепился, прямо не оторвешь.
– Почему бы вам, не посадить его на первое попавшееся судно, направляющееся в Америку? Ведь не обязательно, кораблю сходить с курса.
Подпрыгнув на месте и разведя в восторге руками, Барон ухватился за эту мысль.
– Отличное решение! – подмигивая Амону, возвестил он. Дружески потрепав кота и с удовольствием выслушав его недовольное ворчание, сказал: – Да, возможно, мы так и сделаем. Черт возьми! Предложение надо сказать отменное!
Заподозрив неладное, в столь поспешном решении, Светлана пристально посмотрела на Барона. Но он, обратив свой взор к коньяку, не пожелал больше обсуждать эту тему.
Покинув кают-компанию, девушка унесла с собой сомнения, касающиеся благополучия дальнейшей жизни Саймона. Дьяволы знали, что будет дальше, ей же приходилось только догадываться.
– Так, докладывай, Брагус, – поддавшись вперед, сцепив перед собой руки на столе, приказал мужчина лет пятидесяти, с посеребренными висками. Вертикальная складка легла между бровями, отмечая его нелегкий путь в этот богато обставленный кабинет. С отличным дизайном, полированной мебелью из орехового дерева и обитыми черной кожей диванами и креслами. На одном из этих шикарных, и надо сказать, дорогих, креслах, он и восседал, обводя пронизывающим взглядом присутствующих. Наблюдая, как они, перехватив его взгляд, начинают ерзать и отводить глаза в сторону, нервно теребя в пальцах ручки. Остановив взгляд на вскочившем из-за стола, он выжидающе окаменел, подобно змее, не двигаясь и не моргая. Тот к кому он обратился, судорожно вздохнул, схватил документы. Словно ища в них защиту, от тяжелого, буравящего взгляда босса, нырнув в них с головой, затараторил, боясь поднять голову и встретиться с суровыми глазами и непробиваемым лицом человека сидящего во главе стола.
– Поступления на счет…, – он отбарабанил номер счета, даже не заглядывая в бумаги, за годы службы, он знал все номера счетов на зубок. А их было немало. – В размере двадцати одного миллиона трехсот тысяч, поступления с Ближнего Востока. Казино, публичные дома на сумму шести миллионов четырехсот тысяч на счет…, – новый номер счета зазвучал в изолированном от всего мира помещении. Брагус зачитывал приходы, расходы, непредвиденные потери компании не задумываясь. Он все отлично знал и без бумаг. Подними его ночью, с глубокого сна, он отбарабанит не только номера счетов и поступлений, но и точно укажет дату и сумму. Цифры стали стержнем всей его жизни. За это он и получал. И получал неплохо. Но малейшая ошибка, какой-нибудь недосмотр мог стоить ему жизни. Босс не любит шутить, и он не уважал шутников. Они недолго просуществовали бы в этой подпольной компании, скрывающейся под вывеской корпорации акционерного общества. Кстати, приносимую какую-то прибыль, но мизерную по сравнению с теми деньгами, которыми ворочала компания под пятою босса.
– Брагус, – прервал босс, – что там с Фрэнком? По-прежнему мутит воду? Не желает идти навстречу?
Брагус обведя присутствующих, вопросительным взглядом перевел его на босса и, покачав головой, сказал:
– Нет, мистер Брин.
Босс задумался, потер ладонью лоб, словно пытаясь разгладить морщины.
Брагус выжидающе замер, мысли его вихрем проносились в голове, вспоминая прошлое и сравнивая с настоящим. Он помнил, что когда-то босс был гораздо веселее и общительнее, хотя и держал людей на расстоянии. Но теперь он замкнулся. Суровый взгляд, железная логика, беспощадность. Казалось, внутри него все скрутилось узлом, подобно сжатой пружине, и страшен будет тот момент, когда она разовьется и ринется на свободу, круша все на своем пути. А ведь прошло чуть больше месяца, но как время повлияло на него.
– Хорошо, – стукнул кулаком по столу босс, возвращая к реальности Брагуса. – Ты займись продажей товара по специально оговоренной цене, а с этим кретином, я разберусь. Я пущу кровь. Разорю семью, если он ничего не желает понимать.
– Хорошо, мистер Брин, – делая пометку в документах, сказал Брагус. Поднял голову от бумаг. – Мистер Брин, мистер Фокс предлагает выгодную сделку. Стабильные доходы, счета в зарубежных банках. Просит несколько партий.
– Любопытно, – сказал босс, но по лицу трудно было определить насколько ему любопытно, похоже, ему все было безразлично. – Давай координаты. Мы проверим его и его счета. Что с Чикаго? Договоренность есть? Поставки? Цены? Реализация товара?
– Ещё нет, мистер Брин…– и заметив, как углубилась складка между бровями босса, Брагус поспешил добавить: – Но мы поднажмем и закруглим сделку, – немного помявшись, решил, – Мистер Брин…
– Говори, – босс откинулся в кресло, посмотрел на Брагуса, ожидая, что тот скажет.
– Нам нужен транспорт. Ещё несколько судов. Большие партии становится все труднее провозить. На меньшие партии не хватает транспорта.
– Что предлагаешь? – хмуро посмотрел Босс.
– Снять суда с Багамских островов и Флоридского пролива. Они, хоть не велики, но толку будет больше, чем они там, просто стоят на приколе… – договорить свою мысль Брагус не посмел, он увидел, как изменилось лицо босса. Его сердце замерло, когда босс медленно поднялся с кресла и со злостью уставился на него.
