Текст книги "Визит (СИ)"
Автор книги: Светлана Голунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 46 страниц)
Амон великодушно махнул ему рукой и старик, склонившись в поклоне, поспешил покинуть лужайку, бесшумно растворившись в роще.
– Он не переносит лучей солнца – объяснил девушке дьявол. – Теперь язвы покроют его тело. Он слишком смело вышел на солнце, впрочем, он подчинялся моему приказу, – многозначительно посмотрев на девушку, добавил: – Он знает, что самое страшное для него не солнце, а невыполнение моих приказов.
Промолчав на последнее замечание Амона. Светлана спросила:
– Чем он отличается от простых людей? Такой, безобидный старик.
– Безобидный говоришь? – усмехнулся Амон. – В полнолуние он покрывается жесткой шерстью. Позвоночник искривляется, и он, тогда, опускается на четвереньки. Удлиняются зубы, лицо претерпевает изменения и становится похожей на волчью морду. В лунные ночи его мучает жажда. Жажда теплой, человеческой крови. И голод. Голод, который он утоляет сладким мясом человека. Он хитрый. В курсе всех событий, и поэтому, его почти невозможно изловить. Он бич беспечных людей,
– Почему он пришел сюда? Ночь ещё не наступила.
– Он счел необходимым предупредить нас, о готовящейся облаве.
– Вот как? – девушка слезла с мраморного зверя и, подойдя к дьяволу, посмотрела ему в лицо.
– Не нужно долго ломать голову, чтобы догадаться, что это из-за Аниты. Я права?
Соглашаясь с ней, Амон склонил голову и, повернувшись, направился в дом. Светлана последовала за ним, пытаясь услышать ответ на волнующие её вопросы:
– Амон Вы опять исчезнете из дома?
– Нет, Дорн решил, что этих, незваных гостей, нужно встретить подобающим образом.
Они поднялись на второй этаж, в комнату с огромным камином. Ещё на пороге, девушка услышала звонкий голос Юма, что-то с азартом повествующий.
Барон, сидевший в кресле, закинув ногу на ногу, похлопывая рукой по колену, веселился, слушая кота, вставляя иногда и свои реплики.
Юм на секунду умолк, дожидаясь когда Амон и Светлана рассядутся возле камина. Пес тут же оставил свое место и, подбежав к креслу, улегся у ног Амона, возложив морду на его ноги.
Барон, поблёскивая зеркальными очками, лёгким, неизменно ироничным поклоном поприветствовал девушку и, повернувшись к Юму с нетерпением сказал:
– Юм, друг мой, продолжай. Мне думается, вновь прибывшим будет не без интереса узнать о твоих похождениях.
– Действительно, Юм, рассказывай, что ты натворил, – подержал Барона Амон.
– Я знаю, что ты увиваешься за одной монашенкой, очаровательной надо сказать молоденькой, неопытной.
– О, богиня! – воскликнул Юм, – мне пришлось, однако порядочно поувиваться.
– Конечно, – ухмыльнулся Амон. – На кота не сразу внимание обратишь.
– Она обратила внимание на пожилого священника, – заметил в ответ Юм. – Пришлось же мне повозиться, пока убедил её о своей особенной миссии.
– Продолжай рассказ, – перебил Барон. – Они по ходу разберутся.
– Когда она мне исповедалась...
– Постой, – снова остановил Барон. – Ты что, в церкви был?
– Нет. Она исповедалась тут же, на улице.
– И ты отпустил ей грехи? – не выдержал Барон.
– Конечно, – оскорбился Юм. – А как же иначе! Она рассказала, что прибыла из далекого, почти заброшенного монастыря, не видевшего цивилизации, что сирота и среди монахинь находится с детства. Сюда приехала с поручением.
– Короче, – потянулся Барон, – Уважай тайну исповеди. Скажем, разговаривая о религии, ты затащил её в свой номер.
– Ну, да. Сказал, что нам есть, о чем поговорить, а у меня есть что показать. А в номере уже посетовал, что она верующая так и не постигла того, что создал бог. Посвятив всю свою жизнь Ему, не знает, чем отличается мужчина от женщины. Обвинил её в неуважении к создателю, в том, что игнорирует его творения и усилие на них приложенные, – Юм замолчал, вспоминая сцены.
– Дальше – потребовал Барон, добавляя: – Седина в бороду, бес ребро.
– Дальше я великодушно посвятил ее во все тайны и сказал, что негоже отказываться от даров посланных богом.
– Она? – не унимался Барон.
– О, она была в восторге, ушла с гордостью, осознавая, что выполнила предназначение определенное ей создателем. Светик, – повернулся Юм к девушке.
– Может, и ты не знаешь, для чего существуют два пола?
– Знаю, – отрезала девушка и со снисходительностью пояснила: – Об этом достаточно понятно проходят в школе.
– А практику проходят? – забеспокоился Барон, подключаясь к разговору, Юм с интересом ожидая ответа, повернулся к девушке.
– Нет, – рассмеялась Светлана, на секунду представив такую «практику», – дальше надеются на природу.
– Какое упущение – схватился за голову Барон. – Что делает школа! Как она портит наших детей!
– Да. Наших, – поддакнул ему Юм, – как сейчас помню: ходит несчастный, маленький Юмчик весной по дворам и кричит, кричит. А практики-то и нету. Да, нашим детям приходится трудно.
– Трудно, – согласился с ним Барон, и они оба замолчали, погрузившись в самые мрачные мысли, то и дело вздыхая, и с грустью закатывая глаза к небу.
Амон прервал их скорбь, грубо бросив:
– Хватит паясничать. Ты, прохиндей – обращаясь к коту, – договорился о новой встрече?
– А как же! – воскликнул кот. – Она сказала, что сестру Сару приведет с собой, а я приведу с собой отца Григория, – покосившись на Барона, пояснил Юм.
Огонь в камине заплясал и вспыхнул с удвоенной силой, будто кто-то подкинул в него топливо.
В комнату вошел Дорн.
Небрежным жестом усадив вскочивших, приветствующих его появление, Дорн развалился на низком диване, подогнув под себя ногу. Обведя присутствующих взглядом и остановив его на Юме, сказал:
– Твою монашенку отправляют на периферию. Слишком громко похвасталась, вновь обретенными знаниями.
Юм лениво махнул хвостом:
– Найду, – уверенно и равнодушно ответил он. – Мы ещё не всё прошли по этому «предмету».
– Сегодня, мы покидаем город, – глаза Дорна мягко вспыхнули и погасли. Барон, вскочив, поднес ему кубок. Отпив. Дорн продолжил:
– Но сначала встретим гостей. Нехорошо оставлять их ни с чем. Пока же скрасим наше ожидание, достойным ужином. Кое-кто, – он посмотрел на девушку, – особенно нуждается в нем.
Хлопнув в ладоши, Барон вызвал прислугу, которая быстро заставила низенький столик блюдами и напитками. После, она так же быстро и бесшумно исчезла.
– Да. Светик! – вспомнил Барон, протягивая девушке знакомый перстень, сказал: – Похоже, ты потеряла его.
– Нет я его не теряла. Он стал мне не нужен.
– Вот как, должно быть услышала не совсем то, что хотела бы услышать, – ухмыльнулся Барон, пряча перстень в карман брюк. – Но, наверное, достаточно, чтобы сделать выводы.
– Нет, я не сделала никаких выводов.
– Отчего же так? – удивился Барон.
– У меня не было достоверных фактов. Фактов, которым я могла бы полностью доверять.
Юм, подмигнув Амону, заметил:
– Кое-что, я вижу, она усвоила. Но, только вместо того, чтобы не доверять людям – она не доверят нам.
– Правильно делает, – сказал Дорн пододвигаясь к столу, но тут же сам себе возразил: – Это правильное решение, если бы ты Светлана, не была бы при моей свите. Но ты находишься здесь, и шуточки Изера тебя не касаются.
Светлана удивленно вскинула глаза на Дорна:
– Сир, но тогда получается, что меня обманывает Текс.
Краем глаза девушка увидела, как Амон презрительно скривился и скосил глаз на неё. Дорн повел рукой:
-Omnis homo mendax confitire (каждый человек лжец, лат) – сказал Дорн и пояснил: – Человек преследует свои интересы, и каждый по-разному пытается их воплотить в жизнь. Кто через правду, а кто и через убийство. Он не стремился связать свою жизнь с твоей, – помолчав несколько секунд, Дорн заговорил о другом: – Сегодня к нашей компании присоединится еще кое-кто. Ненадолго. Но эти минуты будут очень значимы для всей Земли. 3а время проведенное у нас этим Гостем не умрет ни один человек. Священники, морги, крематории, могильщики, врачи могут отдохнуть.
– Местр! – подскочил в кресле Барон. – Сир, Вы зовете сюда Местера?
– Да, – склонил голову Дорн, – город этим вечером будет единственным местом в мире где жизнь людей повиснет на волоске, одна ошибка и я не позавидую оставшимся в живых. А пока, время не пришло. У нас ещё есть возможность насладиться едой и отличной выпивкой.
– Магистр, – с почтением произнес Амон. – Может, я и мои ребята справятся лучше?
– Не сомневаюсь, – согласился Дорн. – Но Местр более беспристрастен. Он знает, когда остановиться. Мне нужно наказание, а не бойня, которую твои ребята могут учинить.
– Сир. – Склонив голову, проговорил Амон. Но что-то похожее на разочарование, прозвучало в этом коротком слове. С такой неохотой, профессионал уступает свое место другому специалисту.
– Итак, – Дорн щелкнул пальцами, в комнате зазвучала величественная и волнующая душу музыка. Подобно волнам она колыхалась в воздухе, беря за душу, она то поднимала её в небеса, то опускала на землю. Печаль сквозила в ней, словно невидимый исполнитель пытался высказать в музыке состояние своей души, ее одиночество и скорбь. Мелодия звала за собой, распахивая бесконечность Вселенной, уводя с Земли в тайны космоса.
Казалось, сам сатана задумался, уйдя от реальности в воспоминания, погрузившись в свои мысли. Наконец, он словно пробудился, поднял голову и обвел присутствующих взглядом, остановился на притихшей девочке. Она вздрогнула от неожиданности, когда низкий голос Дорна пробудил её от воспоминаний.
– Эту мелодию сочинил человек уже давно покинувший мир людей. Но как он выразил скорбь бытия, свое одиночество. Здесь он говорит, что мир существует, пока существую я. Я уйду, уйдет и мир. Вселенная бесконечна, но как мало в ней энергии жизни. В других галактиках, только предпосылки к её зарождению. Светлана, ты чувствуешь, как органная музыка высказывает величие разума, и его одиночество?
– Да, – прошептала девушка, – Он завораживает и.… Сводит с ума. Неужели это сочинил человек?
– Да. Он познал истину и добровольно ушел в Небытие, довольно необычное решение для такого человека. И… глупое. Но мы существуем, и будем существовать вечно!
Свита Дорна, встав хором, провозгласила неизменный тост, во славу властелина тьмы и теней. После этого, уже никаких тостов не произносилось.
– Яхве погубит мир, – продолжил Дорн. – Он утаил слишком много возможностей человека, силу разума. Мне необходимо завладеть им, и тогда, я открою новые границы, погружу в хаос, и обновленная энергия получит новый источник и, питаясь им, мое царство и моя власть будет великой.
– Сир, Вы и так достаточно могущественны, – заметила девушка. Внутренне похолодев от планов Дорна.
Глаза Люцифера засветились, холодно улыбнувшись, он возразил:
– Зачем мне отказываться от Абсолютного владения миром?
– Зачем? – в один голос повторила свита, снисходительно посмотрев на подавленную девушку.
Промолчав, она бросила взгляд за окно. Там уже смеркалось. Солнце ушло за горизонт.
– Да, – сказал Барон, перехватив её взгляд. – Темнеет, гости уже в пути к нашему особняку. Ждать осталась немного. Советую подкрепиться, впереди дорога к океану.
– Почему бы сейчас не поехать? – страшась предстоящей встречи с жителями города, предложила Светлана.
– Но, так же не вежливо! – возмутился Юм. – Покидать дом, когда гости на пороге?
– Сдается мне, они простят, – ответила Светлана, снова посмотрев в окно.
– Мы себе не простим, – возразил Барон, опуская очки и посмотрев поверх них на девушку. Водрузив их снова на нос, сцепив руки на колене, откинулся на спинку кресла. – Какие интересные дни мы здесь провели. И уйти не попрощавшись.
– Нет. Это невозможно.
Музыка оборвалась, и в комнату проникли другие звуки: Шум съезжающих с шоссе машин. Громко зашелестела трава, покрытая густым слоем опавшей листвы, под колесами приближающихся к дому автомобилей. Свет фар заплясал по комнате, перекрывая, освещение свечей, делая в зале ещё светлей. Свет фар продолжал освещать фасад здания, когда громко захлопали двери машин. Зазвучали возбужденные мужские голоса.
Барон с удовольствием в голосе заметил:
– Вот и гости пожаловали. Видно, очень торопилась. Рановато прибыли.
Светлана, вскочив с дивана, покинула стол и подошла к окну посмотреть, кто же к ним пожаловал.
На лужайке, возле дома, стояло машин шесть, всевозможных марок. Особенно выделялись из общей массы два «джипа». Основной источник света приходился на них. Мало того, что четыре фары “били” по окнам, на крышах "джипов”, поперек, шла полоса из пяти горящих фар. Видя такую иллюминацию. Светлана невольно задалась вопросом, откуда они берут энергию, не может быть, чтобы аккумулятор смог потянуть столько фар. Возможно, в машинах был дополнительный источник энергии.
В лучах света мелькали фигуры людей. Металлическая поверхность оружия то и дело вспыхивала, отражая фары. Почти каждый человек держал его в руке. Зловеще блестели револьверы, винтовки, обрезы, охотничьи карабины. У некоторых в руках, в качестве дубинок были отполированные спортивные биты.
Сквозь стекла, глухо доносились голоса людей, кто-то грязно ругался, пытаясь вытащить из салона машин охотничьих и натасканных сторожевых собак, судя по злобе в голосе, собаки не желали покидать своего убежища. Они прятались под сиденьями кресел, переходя на жуткий вой, словно уже видели покойников.
Наконец, хозяева прекратили попытки вытащить собак и, подняв стекла, со злостью захлопнув двери, постарались приглушить голоса своих питомцев. Но даже из-за закрытых дверей, доносился леденящий кровь вой.
Мороз прошелся по коже девушки, когда этот звук достиг и её ушей.
Чертыхаясь, толпа вооруженных мужчин двинулась к лестнице, поднимаясь к входным дверям притихшего особняка.
– Они вооружены винтовками, – пробормотала Светлана, поворачиваясь к окну спинкой и опираясь сзади о подоконник. Вой собак по-прежнему холодил душу.
– Вот как? – пожал плечами Барон, – Зря они это сделали.
– Что? – не поняла его девушка.
– Оружие взяли зря. И судя по звуку собак тоже зря.
– Отойди от окна, – приказал Амон.
– Почему? – удивилась девушка.
– Мишень, – кратко объяснил он ей и спросил: – Сколько насчитала?
– Человек двадцать пять, может больше, – ответила Светлана и, следуя совету, отошла от окна. – Настроены весьма враждебно.
– Еще бы, – усмехнулся Барон. – Мало ли мы им, крови попортили? И потом, Анита не вернулась, а отец отлично знал, куда она пошла.
– Сир? – повернувшись к Дорну, Барон ожидал от него указаний.
И словно в ответ на его вопрос, в доме зазвучали громкие удары в дверь. Дорн указал на первый этаж, и на мгновение в его глазах заплясало отразившееся пламя камина.
– Нужно открыть дверь, – сказал Дорн, недобро усмехнувшись: – Негоже заставлять гостей утруждать себя взломом. Тем более что двери слишком уж прочные. Мы потеряем время, дожидаясь их таким образом.
– Сир, я открою? – полувопросительно предложила Светлана.
Амон что-то хотел сказать или возразить, но Дорн остановил его движением руки, соглашаясь, склонил голову.
Не без внутреннего трепета девушка спустилась в зал. Она ещё надеялся остановить людей, но как, об этом она еще не думала.
Входные двери дрожали от многочисленных ударов и прогибались внутрь, как будто множество тел напирало на них снаружи. Но Дорн был прав, свирепствующим на улице людям, пришлось бы хорошо повозиться с ними, прежде чем проникнуть внутрь дома. Подойдя к двери, она в нерешительности замерла, ругань и злоба звучали за ней. Немного поколебавшись, она все-таки коснулась рукой створки. Двери, не имеющие замка, но надежно сторожившие тайны дома, подчиняясь, распахнулись, и девушка оказалась лицом к лицу с разъяренными и возбужденными приближающейся бойней, людьми. Они действовали мгновенно. Не дав ей сказать и слова, грубо отшвырнули, прижав прикладом винтовки к стене, ввалились шумной толпой в зал, мгновенно заполнив его.
Не видя больше внизу никого, они обернулись к прижатой к стене девушке. Дула оружия направились на неё. Мужчина, взявший на себя обязанности главаря, подошел к ней. Кивнув головой в сторону, приказал освободить её. Он сам направил карабин. Ткнув стволом в ребра, прорычал:
– Стерва, где они? Где прячутся? Говори где моя дочь Анита, или клянусь Богом, ты отведаешь свинца!
– Она. – Светлана замолчала, подыскивая слова. Давление дула усилилось. Толпа на мгновение утихла, пытаясь услышать, что она скажет.
– Говори! – зарычал мужчина, и жажда крови загорелась в его глазах. Палец опустился на спусковой крючок.
– Почему бы тебе, не спросить меня? – раздался сверху низкий голос.
Стоящие в зале подняли головы. Стараясь рассмотреть говорившего.
Дорн медленно спускался по лестнице, рядом с ним шел худой человек в массивных черных очках. Позади, следовали Барон и Амон. Ни Пса, ни Юма видно не было.
Не доходя последних ступенек, Дорн остановился и, облокотившись о балюстраду, с любопытством окинул взглядом наполненный вооруженными людьми зал. Его спутники хранили молчание.
Ворвавшиеся в дом тоже ожидали, что скажет хозяин особняка.
– Почему бы вам, не спросить меня? – повторил свой вопрос Дорн.
Светлана увидела, как рука Амона легла на рукоять кинжала. Барон, с живым интересом всматривался в лица людей. Совершенно беспристрастно было бледное лицо незнакомца наполовину скрытое очками. Почему-то, смотря на его очки, девушка почувствовала, как на неё накатывают волны страха и ужаса. Судя по трепету, пробежавшемуся по залу, она не единственный человек, которого ужаснул этот спокойный и равнодушно взирающий на них незнакомец.
– Отпустите девочку, – прозвучал в тишине властный голос Дорна. – Вы пришли ко мне, а не к ней. Со мной и говорите.
– Нет, – громкий бас главаря, казалось, разбудил людей. Они зашевелились, заворчали, направили винтовки на Дорна. Над головой мелькнули поднятые дубинки. – Нет, – возразил хозяину особняка мужчина. – Мы ее не отпустим, пока не вернете мне мою дочь Аниту.
– А мне Нору, – прозвучал ещё один голос.
– Иначе, – продолжал главарь, подтверждая свои слова новым тычком дула в рёбра, – пристрелим её тут же на ваших глазах.
– Серьезная угроза, – заметил Дорн усмехнувшись, но глаза его оставались безразличными и холодными. Скрестив на груди руки, спокойно спросил. – Предположим, вы ее пристрелите, что из этого выйдет?
– Мы отомстим за наших детей! – выкрикнул из зала чей-то голос.
– Есть еще версии? – обвел глазами зал Дорн.
– Убьем тебя, и всех кто здесь обитает, – уточнил главарь.
– Я сомневаюсь, что вам это удаться, – спокойно возразил Дорн. – Или вы считаете себя могущественнее Бога? Какое тщеславие!
Толпа возмущенно загудела, зазвучали щелчки затворов. Главарь, нахмурив брови, пристально посмотрев на стоявших, на лестнице.
– Причем здесь создатель? – недоуменно спросил он Дорна. – Вот отправим тебя к нему, тогда увидишь, кто могущественней.
Дорн страшно захохотал. Завибрировали стекла в окнах, затрепетали язычки пламени в свечах. Дикий вой собак зазвучал с удвоенной силой. Поморщившись, Дорн бросил короткий взгляд на распахнутые створки. Люди, находящиеся в зале вздрогнули, когда звук захлопнувшихся дверей прокатился по дому, будя эхо. Хозяин снова перевел взгляд на толпу. Вежливо пояснил:
– К моему сожалению, кое-кто из вас первым засвидетельствует свое почтение создателю, и я надеюсь, передаст Ему мой привет. Я очень огорчен, что ещё нескоро лично увижусь с ним, – вздохнул. – Общаемся все как-то через посредников.
– Слишком много разговоров, – перебив Дорна, воскликнул главарь. Приставив дуло к голове девушки, предупредил: – Если сейчас же не вернешь мою дочь, то её ты больше не увидишь.
– Так мы никогда не придем к пониманию, – покачал головой Дорн. – Хорошо я сам освобожу ее, но это не улучшит ситуации для вас.
– Попробуй, – прищурился главарь и замер в ожидании, когда владелец дома спуститься в зал.
Но он не спешил приблизиться к ним.
Дорн, скрестивший руки на груди, усмешкой осмотрев собравшихся, поднял левую руку и щелкнул пальцами. Изумленный вздох пронесся по помещению. Только что, тут стояла девушка под дулом винтовки и раз – ее не стало. Застучали по паркету каблуки, люди угрожающе придвинулись к лестнице.
Глаза Дорна мягко засветились. Спутники за его спиной так же взирали на потрясенных людей, светящимися желтым светом глазами. Худой человек, стоявший рядом с хозяином особняка, по-прежнему был бесстрастен и равнодушен. Темные очки скрывали половину его лица.
Дорн заговорил, не скрывая своего презрения:
– Можете не креститься. Пустая трата времени. Я не мелкий бес, чтобы изгонять меня таким образом.
Ответом ему прозвучали выстрелы.
Трясущимся руками, нападающие запихивали патроны в ствол оружия и почти не прицеливаясь, спускали курок. Паника охватила всех присутствующих. Шум выстрелов, вероятно, был слышен в городе. С безумными от страха глазами, дрожащими губами, шепчущими молитвы, люди пытались защититься, надеясь на силу оружия. Оно всегда безотказно помогало им в трудных ситуациях.
Но не здесь.
Запах пороха наполнил помещение. Дым стелился над головой, заставляя слезиться глаза.
Опустошив один магазин пистолета, его владелец вставлял другой, и стрелял, стрелял в дьявола до полного использования патронов.
Людям в зале было видно как пули, проходя сквозь тело демона, вонзались в стену и мелкая пыль и кусочки штукатурки сыпались вниз, сплошным дождем, осыпая пеплом головы нападающих. Глухо рявкали карабины и их заряды превращали в труху деревянную балюстраду.
Рыжий демон, в ухмылке показав клыки, пнул перила, и они с громким треском рухнули, вниз придавив несколько человек.
Выстрелы редели.
Кончался запас патронов.
У кого-то совсем опустел патронташ. Кто-то сам прекратил стрельбу, увидев бесплодность попыток.
Еще пара выстрелов, пробивших дырки в стенах и воцарилась тишина.
Дорн пошевелился:
– Признаться, вы позабавили меня, – пронесся низкий голос над залом. Его глаза по-прежнему излучали свет. Он спустился с последних ступенек и ступил на паркет.
Толпа поддалась назад, отшатнувшись в страхе.
– Кресло мне, – негромко произнес Дорн и перед изумленными зрителями на секунду забывшими свой страх, появилось неизвестно откуда, кресло с высокой, раздвоенной спинкой. Когда Дорн опустился в него, величественно положив руки на подлокотники, то для присутствующих показалось, что за спиной демона находятся черные крылья.
Его спутники встали позади, только человек в очках пристроился сбоку.
Глаза дьявола померкли, и теперь они равнодушной бездной смотрели на людей. Барон снял зеркальные очки, пальцами протерев стекла, водрузил на нос, было ощущение, что он приготовился к продолжению “спектакля“ и не собирался из него ничего пропускать. Амон отпустил рукоять кинжала и, засунув пальцы за ремень брюк, замер, окидывая недобрым взглядом присутствующих.
Дорн, подняв левую руку с подлокотника повернул ее ладонью вверх, сверкнув голубым светом, молния легла на нее, приобретая очертания шпаги. Взяв ее за эфес, Дорн опустил острие на пол, используя как трость.
– Давно я так не веселился, – признался хозяин в мертвой тишине. – За это сообщу вам приятную новость. Я думаю, она вызовет в вас чувство гордости и значимости своих персон. – Дорн замолчал, прощупывая взглядом каждого. Казалось, он играет с ними, как кот играет с мышью, с удовольствием наблюдая за агонией страха. – Из-за вас. Я повторяю. Только из-за вас, сейчас во всем мире сотни, тысячи людей ждут своей смерти, а она задерживается. Небывалое явление, согласитесь.
– Чего его слушать! – взревел голос. – Пули не берут, так может, осиновый кол возьмет?! С этими словами из общей массы выскочил верзила с поднятой битой над головой.
Угрожающе двинулся к Дорну.
Человек возле кресла на мгновение приподнял очки, словно пытаясь получше разглядеть наглеца, и тот с глухим стоном свалился под ноги сидящему на троне. Из горла верзилы торчала рукоять кинжала из черного дерева, его острие выглядывало с другого конца шеи, кровь, стекая по клинку, собиралась в алую лужицу.
Дорн вежливо поинтересовался:
– Кто следующий? Здесь смерть не задержится.
Желающих не оказалось.
Рыжий демон, подойдя к трупу, выдернул кинжал и, не вытирая кровь, которая как в губку втянулась в клинок, вложил в пустующие ножны. Вернулся за черные крылья трона.
– Мы остановились на смерти. – Вспомнил Дорн. – И снова преподнесу вам приятное известие. Ваш город, скоро, войдет в историю. Завтра, весь Мир заговорит о местечке, где совсем неожиданно возродится “черная смерть“, разумеется, если это событие не засекретят власти. Вспомните середину тринадцатого века. Миллионы, – глаза Дорна вспыхнули и померкли, – миллионы людей тогда погибло. Местр, – Дорн повернул голову к стоявшему рядом человеку в черных очках. – Помнишь, тогда тебе пришлось хорошо поработать. Шесть лет как бич божий носился ты по Европе?
Местр молча, склонил голову. Дорн, удовлетворенный таким ответом добавил:
– Сегодня ты вспомнишь прошлое, но ограничишься лишь этим городом, и время даю – до восхода солнца.
Местр снова склонил голову. Хозяин повернулся к толпе:
– Видите, как делается история? – спросил он, весело улыбаясь. – Но ее конец вы не увидите. Вы останетесь здесь, и, люди будут долго ломать голову пытаясь понять, что тут произошло. Видите, как опасно бросать вызов темным силам, без соответствующей подготовки. Подготовки к смерти.
– Минуточку, магистр! – раздался разбитый голос Барона. – Тут было выдвинуто обвинение по поводу Норы.
– И что, Изер ты хочешь сказать? – поинтересовался Дорн.
– Нора сбежала из дома и в этом не наша вина! – торжествующе провозгласил Барон в полном молчании. Слышно было, как презрительно фыркнул рыжий дьявол на его заявление.
– Теперь точки на “i“ расставлены и вы мне больше не нужны. Кое с кем я еще встречусь. Местр, главаря не трогай, мы с ним поговорим отдельно.
Снова прозвучал выстрел, прерывая Дорна. Пуля, пройдя сквозь его тело и кресло, застряло в штукатурке стены. Дорн посмотрел на стрелявшего и ласково улыбнувшись, сообщил:
– Вот с тебя-то мы и начнем.
И человек взвыл, когда пламя окутало его гудящим коконом. Люди оцепенев, наблюдали, как их товарищ корчится в агонии на полу, не предпринимая никаких попыток его спасения. Местр сняв очки, смотрел на него. Те, кто бросал взгляд, мгновенно испепелялись адским пламенем.
Толпа бросилась к дверям, пытаясь их снова выломать, теперь в обратном направлении. Но бледное лицо Местера с пустыми впадинами глазниц, преследовало их повсюду.
Дрожащий главарь отвернулся к стене, отказываясь видеть происходящую бойню.
Особняк наполнился криками и вой собак, проникнув сквозь двери, вторил им. Отзвучали последние стоны боли, мертвую тишину разорвал голос хозяина. Главарь съежился от страха, услышав его.
– Местр, – приказал Дорн. – Пройдись по улицам города, а завтра зловонные трупы усеют их. Боб повернись к нам.
Вздрогнув, словно по нему прошелся ток, главарь несуществующей толпы линчевателей, обернулся. Сгоревшие трупы людей устлали пол сплошным тошнотворным ковром. Краешком глаза Боб увидел, как Местр уже в очках исчезает в стене, а к нему подходил рыжий демон. Беспечно ступая по трупам, он приближался. Боб в ужасе вжался в каменную стену, словно пытаясь подобно Местеру пройти сквозь нее. Но камень остался камнем, и человеческая плоть была бессильна перед ее твердостью. Остановившись в двух шагах от Боба, демон окинул его презрительным взглядом.
– Гад, хотел девчонку пристрелить, – прошипел дьявол стиснув зубы, смотря на него с ненавистью.
Грозное рычание подобно далекому грому пронеслось над залом. Боб вскинул глаза и увидел, как чудовищный черный пес стремительно спускается по лестнице, покрывая в прыжке сразу несколько ступенек. Гигантский прыжок и монстр на пути к нему. Алые глаза рубинами сверкали на узкой морде пса. Слюна капала с выступающих длинных клыков, шерсть на загривке стояла дыбом. Преодолев последние метры, пес раскрыл пасть в предвкушении жертвы.
Боб закрыл глаза, ожидая, что вот– вот клыки монстра вонзятся в его тело.
Звучно клацнули зубы. Совсем рядом. И снова зазвучало рычание, и что-то похожее на разочарование прозвучало в нем.
Главарь открыл глаза.
Рыжий демон удерживал пса за ошейник, и клыки щелкали всего в нескольких сантиметрах от него. Амон скривив в усмешке рот, усмирил пса и заставил сесть неподалеку от себя. Боб с надеждой посмотрел на хозяина дома. Ведь не зря же он оставил его в живых, когда все остальные были сожжены.
Дорн встал с кресла, которое тут же растаяло в воздухе, направился на второй этаж в сопровождении длинного типа в зеркальных очках. На секунду повернувшись, махнул рукой:
– Амон, он полностью в твоем распоряжении. Делай с ним что хочешь.
Не высказывая больше никакого интереса к судьбе Боба, Дорн скрылся в дверях комнаты второго этажа.
– Делай с ним что хочешь, – повторил Амон подходя к Бобу совсем близко.
Боб заметил, что дьявол ниже его и чтобы посмотреть в лицо, демону приходилось поднимать голову. – О, что я хотел бы с тобой сделать – почти прошептал дьявол, вытаскивая кинжал из ножен. – Я выдавлю тебе глаза. Полосками срежу кожу и переломаю каждый палец. Я не позволю своим ребятам работать над тобой. Нет. Я лично займусь тобой.
Боб задрожал всем телом. Собрав смелость и силы, он сжал кулак и, врезал дьяволу по лицу. Не оглядываясь, бросился к дверям, надеясь, что они не заперты. Позади он услышал свист рассекаемого воздуха и что-то гибкое опутало ноги, подсекая, и валя его на пол. И тут же отпустило, и, подобно змее отползло, извиваясь, в сторону. Все еще лежа на полу, Боб поднял голову. Демон держал в руке длинный кнут, который, словно живой, то скручивался в узел, то распускался, описывая круги под ногами.
Отбросив кнут, дьявол не спеша, подошел к Бобу. Мужчина попытался отползти, но наткнувшись на сожженный труп, замер. Дьявол присел возле него. С каким-то дружелюбием усмехнувшись, проведя рукой по челюсти, сознался:
– Ты подловил меня. Неплохой удар. И попытка сбежать неплохая.
– А ты держишь удар неплохо, – несмотря на ситуацию, не смог не признать Боб. – Еще ни один человек, после моего “ коронного “ удара не вставал раньше двух часов.
Амон весело усмехнулся, услышав от человека такое признание.
Боб попытался встать, но кинжал лег на горло, не давая ему это сделать. Амон заметил:
– Ты еще не рассчитался за свою ошибку.
– Какую? – Боб тянул время. Он видел, что демон настроен более дружелюбно. Задавая вопросы, он надеялся, что помощь успеет подойти вовремя. – Я признаюсь, что сделал ошибку, ворвавшись в дом вооруженным. Но ведь пули вас не берут?
– Нет, – покачал головой Амон, по-прежнему держа кинжал у челюсти Боба. – Самая большая ошибка в том, что ты не выполнил приказ хозяина, не освободил девочку, – с иронией вздохнув, добавил, но без злобы: – За это ты умрешь. Я отступил от своих первоначальных планов. Ты умрешь быстро.
