Текст книги "Визит (СИ)"
Автор книги: Светлана Голунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 46 страниц)
– Почему бы просто не открыть рукой?
– Они на замке, а поэтому простым человеческим усилием здесь не справиться. Если, конечно не применить, что-нибудь типа ломика, но нам лишний шум ни к чему? – резонно ответил Амон.
Светлана не могла с ним не согласиться.
Амон двинулся внутрь ограды, девушка в нерешительности остановилась. Посещение старого, и, по-видимому, заброшенного кладбища не очень-то ее радовало. Если не сказать ужасало. Что-то страшное, было в надгробных статуях, освещенных луной. Они как призраки серебрились в полумраке. Светлые лица ангелов, казалось, с упреком смотрели на непрошеных гостей, вступивших на территорию мрачного царства Аида.
– Что же ты? – позвал Амон, уже находясь по ту сторону мира. – Посмотри на место, где кончаются надежды, страсти, мечты, и начинается жестокая и неумолимая реальность. Здесь, – он обвел рукой кладбище, – Все равны. Здесь плоть прекращает свое существование, а душа обретает новое качество. Вступи на порог разделяющий сон от реальности.
Пес подскочил к девушке, и, ухватив зубами за одежду, потянул за ограду. Все еще колеблясь и, страшась, с внутренним трепетом, девушка пошла за собакой.
Амон, ухмыльнувшись, успокоил ее, видя как она, в волнении озирается вокруг:
– Они, уже ничего не смогут сделать. Поверь мне, это возможно, единственное место, где можно не бояться насилия. Если только живое существо не забредет сюда.
Амон пошел вперед, девушка сзади, аккуратно обходила старые, еле приметные, заросшие травой и покрытые мхом, полуразрушенные плиты. Высеченные на них надписи в двух-трех фразах описывали всю прошедшую жизнь усопшего. Рядом с безымянными могилам высились надгробия, изображающие ангелов и богов. Крылатые статуи снисходительно взирали со своих постаментов на раскинувшиеся под ногами историю века, а может и веков.
Мертвая тишина, наполняла это место. Казалось, через ограду и ветер не проникает. Гулкое эхо шагов создавало впечатление, что они идут в тумане, хотя его не было и в помине.
Они приблизились к склепу. Массивные двери, обитые железом, сторожили покой усопших. По-видимому, тут была гробница аристократа и членов его семьи, позеленевший, от времени, бронзовый герб венчал вход. Выше просматривалась полуразрушенная каменная кладка.
– Здесь стояла церковь. Теперь она разрушилась. Осталась только гробница, – сказал Амон. – Странная была семья. Она не захотела, чтобы их тела покоились в церквях Сан-Педро-ин-Монторно или скажем, в церкви Сан-Джорджо. Они построили свою церковь, на отшибе.
– Но почему именно церковь?
– В Риме принято хоронить под церквями. Как только она построена, то довольно быстро заполняется.
– Разве это не святое место? Почему Вы смогли сюда прийти?
– Было когда-то, теперь это просто захоронения, они не представляют никакого интереса ни для людей, ни для иных сил,
– Вы знали семью, которая здесь захоронена?
– Знал. Один член семьи был казнен на эшафоте. MAZZOLATO
– Что это значит?
– Палач убивает ударами дубины. А ещё одному, отрезали голову, конечно, тут не обошлось без моего участия.
– А как это отрезали, на войне что ли?
– Натурально, гильотиной. Красивое зрелище! Падает нож, и отсекает голову. Правда маловато летит. У итальянцев нож поднимали на меньшую высоту, чем во Франции. А потом «торжественное шествие» с зажженными свечами и огромными толпами сопровождали тела в церковь, и это было в два с половиной часа ночи.
– Почему такая точность?
– Так заведено было. Горожан хоронили на закате солнца. Мелких дворян в час ночи, а уж тех, кто повыше будет, оставляли напоследок,
– Нашли что вспомнить, – поежилась от холода девушка. И нервничая, спросила: – Может, назад пойдем?
– А тебе тут не нравится? – улыбнулся Амон. – Туристы, как правило, не пропускают таких исторических мест, и смягчаясь, согласился: – Ладно, повернем назад. Я вижу прогулки в ночное время тебе не по душе.
– По кладбищу – нет, – отрезала девушка, и двинулась к выходу.
Внезапно земля разошлась у неё под ногами, и она полетела в черную бездну. Кто-то цепко схватил её за руку, не дав исчезнуть под землёй. Аккуратно подняв одной рукой, Амон поставил её рядом с собой, на более твердую почву.
– Что это было? – прошептала девушка, немного придя в себя.
– Здесь старые могилы, – сказал Амон, направляя её к выходу. За спиной, девушки закончил: – Ты наступила на старую могилу, вот она и обвалилась. Будь тут одна, ты не смогла бы из неё выбраться. Кладбище пополнилось бы еще одним постояльцем. Красивый экземпляр, приобрело бы местное общество! – с весельем произнес последнюю фразу Амон.
– Не смейтесь, – вздохнула девушка. – Вы так близки к истине.
Ворота кладбища, со скрипом сошлись за спиной. Повернув к дому, они не спеша шли по дороге, а пес, пугая, кидался на редких прохожих, получая при этом огромное удовольствие.
Войдя в холл, Амон сказал:
– Пойдем в зал, я думаю, там твое присутствие не будет лишним.
Чувствуя, что после ночной прогулки ей все равно не заснуть. Светлана, согласившись, последовала за ним.
– Ба! Какие люди нас посетили! – заорал кот, едва они перешагнули через порог.
Барон легонько потянул его за ухо.
– Говори в единственном числе, если не хочешь оскорбить нашего друга, – посоветовал он коту, и широко улыбнувшись, жестом указал на кресло стоящее возле столика.
– Светлана, присаживайся. Очень рад, что ты решила присоединиться к нашей маленькой компании. Как сегодня прошел день?
Светлана пожала плечами.
– Спала, и, похоже, следующий день придется провести в постели. Должно быть ночной образ жизни мне в Риме обеспечен.
Нагнувшись к Светлане, Барон заговорщицким голосом заметил:
– Это город такой. Когда заходит солнце, он становится красивее, интересней, загадочней. Ночью по нему ходят призраки прошлого.
– А уж на кладбище тем более, – усмехнулась девушка.
Прищурившись, Барон с интересом посмотрел на нее.
– Так ты, Светик, прямиком оттуда?
– Угу... – подтвердила девушка, наблюдая, как Юм пытается оседлать пса, который вертелся юлой у ног Амона.
– И какую оценку ты дашь этой достопримечательности? – полюбопытствовал Барон
– Жутко там и ... опасно.
– Как опасно? Вампиры, насколько я знаю, предпочитают другие захоронения и другую землю.
– Могилы там старые, в одну чуть не провалилась.
– Тебе ещё рано проваливаться в могилу, – засмеялся Барон. Но потом философски заметил: – Как говорил мой знакомый Уильям Шекспир, «То участь всех; всё жившее умрет. И сквозь природу в вечность перейдет». И он прав. Все кто там погребён, сейчас существуют в другом мире, и в других измерениях. И лишь некоторые из них живут, и поныне на Земле. Тебе слово реинкарнация знакомо?
Светлана нахмурилась, вспоминая, неуверенно спросила:
– Это, кажется, идея буддизма о возрождении души после смерти в другом теле? Или что-то вроде этого?
– В общих чертах так, не совсем конечно, но так, – Барон отвлекся. – Юм оставь Пса в покое.
– Нет, теперь он будет заменять мне мой мотоцикл, – заявил кот и очередной раз оказался на полу. Обвиняющим тоном закончил речь: – Амон байкеров разогнал. С кем теперь я буду гонять по городу?
Барон заметил:
– Ты сказал с кем, а не на ком. Твой мотоцикл никто не трогал.
– Что там с байкерами приключилось? – спросил Дорн, входя в зал.
– Амон их бар сжег и главаря укокошил, – наябедничал кот.
Барон повернулся к Амону.
– Нехорошо. Нас бы позвал, мы бы помогли, подсобили бы, чем могли.
Амон ухмыльнулся.
– Как видите, сам справился.
Дорн сев в кресло, обратился к Барону:
– Изер, встреть нашего гостя, он уже подошел к дому.
Склонившись в легком поклоне, Изер вышел из зала.
– Странный гость, не правда ли? – сказал Дорн удивленной Светлане. – Согласился прийти ночью, когда ему сообщили, что другого времени для беседы мы уделить не можем. Смелый человек, тем более он знает, какой славой пользуйся здешние места. Но фанатика, преданного своему делу можно встретить всегда. Особенно среди духовенства.
Светлана удивленно вскинула глаза.
– Сир, священник Ваш гость?
– Странно, не правда ли? Миссионер придет в наш дом наставлять на путь истинный. Куда только вера не приведет человека!
Пес, круживший возле дивана, внезапно насторожился, замер в стойке, напряженно нюхая воздух, шерсть на загривке стала дыбом, из горла раздалось низкое рычание. Сделав несколько шагов к двери, за которой скрылся Барон, остановился и, не сводя алых газ с двери, снова угрожающе зарычал.
– Гость уже близко, – заметил развалившийся на полу кот, – Смотри, собачка учуяла его.
Амон свистнул псу, и тот, подчиняясь, подошел к нему, хотя по-прежнему был обеспокоен.
– Придержи его, – сказал Светлане Амон.
Она послушно ухватила пса за ошейник и заставила его сесть рядом с креслом.
Дверь распахнулась, и Барон с почтением ввел человека в сутане. Глаза пса полыхнули огнем, с рычанием он рванулся навстречу вошедшему, девушка с трудом удержала его.
С неохотой пес опустился на пол, но глаз не сводил и рычание, не переставая, клокотало сквозь стиснутые зубы. Человек обвел присутствующих взглядом.
– Gratia vobis et pax, – приветствуя, произнес он, все ещё ощупывая взглядом сидящих перед ним. (Благодать вам и мир, лат.)
– Мир и тебе, – ответил по-итальянски Дорн. Жестом он пригласил священника занять пустующее кресло. Подождав пока тот сядет, вежливо спросил: – Что привело тебя к нам в столь позднее время?
С опаской посмотрев на рычащего пса, священник со смирением ответил:
– Ответственность, возложенная на меня Богом, не дает мне покоя ни днем, ни ночью.
– Почему бы тебе не сложить эту ответственность? – вежливо полюбопытствовал Дорн.
– Я не могу, пока хоть один человек в этом мире не встал на путь истинный.
– В чем заключена истина?
– Уверовать в Бога. Вы тут живете несколько недель, но не посещаете церковь, не приходите исповедаться, помолиться, испросить прощения за свои грехи. Какой вы веры? Вы католики? Вы верите в Бога?
Дорн улыбнулся. Помолчав, любезно ответил:
– Бог существует, это я могу сказать с полной уверенностью, а вот веры никакой. Мои друзья, сидящие здесь, тоже отвергают всякую веру. Впрочем, девочка христианка, крещенная, и тоже верит, в то, что ОН существует.
– Мои прихожане исправно посещают церковь. Этот район относится к моей церкви и, если вы верите, почему бы вам не исповедаться, не принять католическую веру?
Священник вздрогнул. Пёс снова сделал попытку кинуться на него. Лязгнули зубы, обнажились длинные клыки. Девушка опять усадила его на пол. С испугом посмотрев на рычащее чудовище, священник обратился к девушке:
– Нельзя ли его привязать?
– Она тебя не понимает, – ответил за неё Дорн. – Только по-русски. Но не беспокойтесь, пока мы здесь, пес не причинит тебе вреда.
– Почему он у вас такой дикий?
– Хороший пес, – улыбнулся Дорн, – Просто он не любит священников. Да и вообще не переносит святых людей. Итак, почему ты все-таки навестил нас, да еще ночью?
– Вы сказали, что кроме ночи у вас свободного времени нет, а я беспокоюсь о своих прихожанах, и хочу, чтобы они все попали в царство Божие. Исповедуйтесь, отпустите грехи, и Бог будет милостив к вам и откроет врата в свое царство.
Амон и Барон усмехнулись. Улыбнувшись, Дорн возразил:
– Нет, не верю я, что, исповедавшись, попаду на небеса. Да и что я там забыл. Могу сказать, что внизу не хуже, – с иронией. – Может Богу стоит покаяться, и тогда быть может, его впустит повелитель теней в свое царство?
– Не богохульствуй! – строго предупредил Дорна священник. – Лучше исповедуйся, и божья благодать снизойдет на тебя.
Дорн заинтересовался:
– Если я никогда не исповедовался, то покаяние нужно начинать с самого появления?
– Да, – убедительно ответил священник. – Тайну исповеди я гарантирую.
– Ты выслушаешь все, что я расскажу, сколько бы времени не заняло? Отпустишь мне все грехи?
– Да, – пообещал священник.
Дорн ласково улыбнулся.
– Ты обещаешь невозможное. У тебя не хватит жизни выслушать меня. И отпустить грехи не в твоих силах. Да, и безгрешен я. Так я считаю, ибо поступки мои не нарушают Вселенского равновесия. А теперь, священник, я объясню, в чем тут дело, Я сам – судья.
– Многие люди так считают, – ответил священник. – Они думают, что сами себе судьи, и мало того, они позволяют себе судить других. Умерьте свою гордыню и вслушайтесь, что говорит вам Господь!
– Я слишком много его слушал! – грозно проговорил Дорн. И поверь мне, он не такой уж и святой, раз позволяет себе делить на «достойных» и «не достойных». Скажи, священник, где же обещанная им любовь и прощение? Почему он не относится одинаково ко всем заблудшим душам? Почему он одних посылает в ад, других возносит на небеса?
– Они получили то, что заслужили, – твердо ответил священник.
– Сир, позвольте мне уйти, – попросила Дорна Светлана. Она устала удерживать пса, да и эти разговоры ей были непонятны. Повернувшись к ней, Дорн спросил:
– Священник предлагает исповедаться, у тебя нет желания?
– Вы ему будете переводить?
– Придется.
– Тогда и тайны исповеди не будет. Нет, спасибо, пусть все тайны останутся при мне. Хотя, от Вас ничего не скроешь. Сир, я могу покинуть Вас?
– Да. Конечно.
Таща за собой собаку, которая, упираясь всеми лапами, не желала уходить, девушка скрылась за дверь, проводив её взглядом, священник спросил:
– Почему она вооружена? Вам что-нибудь грозит? Кто-то может напасть на дом?
– Нет, этому дому ничего не грозит, – успокоил священника Дорн. – Воспринимайте оружие, как скажем, предмет экипировки. Кстати Амон тоже вооружен, кинжалом.
Священник содрогнулся, увидев, как злобно посмотрел на него Амон. Бандитская рожа этого человека, заставила священника задуматься. действительно ли общества в котором он находится так свято, как они утверждают, Барон подтолкнув Амона, по-итальянски, с иронией оказал:
– Покайся, мой друг, глядишь, сожжение бара тебе простится.
Священник, услышав сказанное, в изумлении спросил:
– Сожгли бар? Когда?
– А часа три тому назад, – любезно сообщил ему Амон. – Чистая случайность. Уверяю, забыл погасить сигарету, – в улыбке сверкнув клыком, поинтересовался: – Ты отпустишь мне этот грех?
– Если Вы раскаиваетесь искренне, Бог простит.
– О! Я искренне раскаиваюсь, – воскликнул Амон и по-русски добавил: – Что, не спалил весь квартал.
– Приходите в церковь и я отпущу Вам грехи, – не заметив иронии сказал священник.
Дорн повернулся к нему и поинтересовался:
– По миру ходят слухи, что скоро будет конец Света, и мир прекратит свое существование. Так ли это. Что об этом говорится в священном писании?
– Вы говорите об Апокалипсисе? Это не конец света, это знание о будущем открытое Богом!
– И что же предвидит Бог? – с иронией поинтересовался Дорн.
– В Апокалипсисе записано, что мир не прекратит своего существования, а перейдёт в качественно иное бытие.
– Какое? – потребовал ответа Дорн.
– Это будет преображение мира, остановится непрерывный поток времени и наступит вечность. Для праведников...
– То есть Вас, – уточнил, перебивая, Дорн.
Священник не отвечая, продолжил:
-... будет вечная радость общения с Богом, для грешников – вечная мука по причине разобщения с Ним, ибо грешники укоренились в этом разобщении в течение жизни временной.
– Я смотрю, Бог все распланировал. Но он не учел, что дьявол то существует, и он решит коренным образом изменить мир.
– В книге откровения предсказано все это! Из вечного моря Зверь тот восстанет...
– Ах! Мы все это знаем! – перебивая священника Дорн, небрежно махнув рукой, заметил. – В Книге Даниила, замечу, есть такие слова: «Ибо, что предопределено, то исполнится!» как будто они заранее знают исход битвы. Не спорю, Бог знает будущее, но и Стана знает его. И в его силах изменить, предсказанное.
– Но победит добро, – возразил священник.
– Фи, Добро! Что оно знает о насилии? Оно не может постоять за себя. Добро и насилие вещи несовместимы! А значит, зло будет торжествовать над ним, как тень торжествует над светом. Как мрак Вселенной заполняет пространство между галактиками и звездами, ночь победит. Дайте только время!
– Берегитесь! – вскричал в священном ужасе священник. – Я вижу, вы уже утвердились в ложной вере! Я проходил через залы дворца, один декор здания и пентаграммы говорят, о наклонностях обитателей дома. Поначалу я принял все за безумство молодости, но за вашими словами, я вижу вашу сущность. Ваше восхищение нечистой силой. Ваше поклонение ей. Огнем нужно выжечь логово Зверя!
– Ну, вот. Теперь в твоих словах сквозит дух инквизиции, – спокойно заметил Дорн, и слегка наклонившись к священнику, сказал: – В твоих словах нет логики, грозишь огнем, но огонь – сущность ада. Разве можно испугать нечистую силу тем, чем она себя представляет?
Священник возразил:
– Я видел над каждой дверью зала гербы, пентаграммы, символы дьявола. Но это не значит, что Вы являетесь им. Когда предастся огню все это здание, его обитатели почувствуют силу огня, его очищение от скверны. Они отправятся в Ад к своим почитаемым богам.
– Зачем так далеко ходить и такие сложности путешествия из одного мира в другой? Хозяин Тьмы может и сам снизойти до личного посещения своих последователей. И поверьте мне, у этих людей будет гораздо больше религиозного рвения и поклонения, нежели у других, поклоняющихся мистическому Богу, который и не думает спускаться к ним и подтвердить свое существование. Конечно, люди будут верить тому, что видят, а не тому что им рассказывают и обещают. Силы Тьмы умнее, они не ждут, когда человек проснется – они сами будят его, и не ждут когда уверуют, а сами заставляют верить в реальность.
– Богохульник! – указывая пальцем на Дорна завопил священник. – Я подниму народ, и мы сожжем это место!
– А как же твоя вера в Бога? – с иронией, спросил Амон. – В заповеди говорится «не убий», почему ты хочешь переступить через слово Божие?
– Цель оправдывает средства, – твердо с блеском фанатизма в глазах сказал священник.
– Но, убивая еретиков, ты сам уподобляешься им. Добро не может торжествовать, придя к победе через насилие.
-Добро должно взять в руки меч, когда стоит вопрос о его будущем. Оно должно постоять за себя!
– Ну-ну, – улыбнулся Дорн. – Ты можешь идти, и встать на путь насилия, уничтожая Зло. Со стороны же темных сил я обещаю, что ты выйдешь из этого зала целым и невидимым. Никто из здесь присутствующих не причинит тебе вреда. Дорогу назад знаешь, так что не заблудишься. Иди.
Священник встал с кресла и в нерешительности остановился. Сидящие за столиком смотрели на него с неприкрытой иронией, никто не пытался его остановить.
– Иди! – приказал Дорн, и его глаза вспыхнули дьявольским светом.
В ужасе священник посмотрел на остальных, и встретил такие же горящие глаза. Попятился к дверям, не решаясь повернуться к ним спиной,
Громадный черный кот, до этого лежавший молча на полу, внезапно устремил на него пронзительные желтые глаза, и тягуче растягивая слова произнес:
– Что же ты не спешишь покинуть наше общество, или ты присоединишься к нам?
Вздрогнув, священник устремился к двери, выскочил из зала захлопнув двери за собой, как бы отгораживаясь от сидящих там.
– Здорово мы его! – воскликнул кот, когда двери закрылись.
В ответ до них донесся крик ужаса. Ему вторило грозное рычание. Дверь содрогнулась от сильного удара. Стон перешел в хрип, тишина окутала помещение. Из-под двери показалась, медленно увеличивающаяся лужица крови, при свете свеч она казалась совсем черной.
Светлана так и не смогла увести собаку с первого этажа и, понадеявшись, что пса кто-нибудь усмирит, ушла в свою комнату, оставив его в соседнем зале.
– Никто не сможет упрекнуть меня; что я не держу слова, – заметил Дорн. – Я обещал ему неприкосновенность от своей свиты, но не от диких зверей. Что поделаешь! Пес не любит священников!
– ОН в полной мере должен оценить рвение фаната, иначе сир, мы ещё с ним встретимся. – Барон был в самом лучшем расположении духа. Повернул голову к Амону: – Как ты, не против ещё увидится со священником?
Амон пожал плечами.
– В таком случае он сам ощутит силу огня, это я могу ему обещать.
Дорн задумчиво посмотрел на кота.
– Хотя, в чем-то я с ним согласен. В моем царстве так мало любви. Действительно, нам нужна королева, которая полюбит мое царство и его обитателей. Юм, ты сможешь, не отдавая никому предпочтения, окружить вниманием и любовью моих подданных?
– Магистр? Вы шутите! – воскликнул кот. – Я не человек, и уж тем более не белый ангел!
– Да. Ангел, – повторил Дорн. – ОН посылает их на Землю, в заботе о людях. И ангел среди людей. Только они не замечают этого. ОН волнуется и о душах в темном царстве, ОН посылает душу способную любить, чистую и светлую к нам. Но поймет ли она, что ей предназначено. Спустится ли по своей воле навечно, в царство теней?
– Время покажет, сир, – философски заключил Барон. – Вот если бы Вы, сир, поручили ее моей заботе...
– Изер, – с предупреждением в голосе, сказал Дорн. – Закроем эту тему, Амон нашел ее, он решил, что она достойна этой чести. Так пусть и ведет ее к этой цели.
– Он сломает её! – воскликнул Барон.
– Значит, Амон ошибся, и мы будем ждать следующей встречи с другим посланцем.
Барон не унимался.
– Он не ошибся, но он оставит ее себе.
Дорн вздохнул и с сожалением посмотрел на Барона.
– Она его, – только и ответил он. – В любом случае, мои планы относительно изменения мира остаются прежними, и я приду к своей цели, будет ли королева о моем царстве или ее не будет. Мир нужно изменить, он слишком прост и пресен. Яхве только испортил его своей святостью.
– Магистр, с помощью поклоняющихся нам людей. Мы погрузим мир в хаос, их вера в бога оскудеет, миром будет править тирания. Люди забудут о Создателе, и будут говорить о нем только хульное. Он утратит власть над миром.
– Да. Будет так, – ответил Барону Дорн. – Мы задержимся в Риме. Как-никак, Ватикан сердце римско-католической веры. Здесь резиденция папы римского. Пора мне здесь навести порядок.
– Магистр! – вскочил Юм. – Секта, поклоняющаяся силам зла, вызывает Вас. – Мне навестить их? Уж кота то они не ожидают. Вот будет номер!
Прищурившись, Барон посмотрел на кота.
– Что ты им скажешь?
– Жертвы давайте! – завопил кот, и, покосившись на Барона, поинтересовался: – Впечатляет?
Амон с презрением фыркнул:
– Паяц.
Барон не унимался:
– Какие жертвы тебе подавать? Кроликов или мышек, а может крыс?
Юм оскорблено уставился на Амона. С подозрительностью спросил:
– А ты считаешь, что девушки мне не нужны? Представляешь, девственницу на жертвенный алтарь! Классика!
– Что ты с ними будешь делать? – Барон явно издевался. Перемигнувшись с Амоном, с интересом ждал ответа Юма.
– Как что, а для чего существует два пола на Земле?
Амон рассмеялся.
– Юм, но ты же представишься в образе кота, твои габариты не будут соответствовать жертве. Твоя классика даст трещины, расползается по швам.
Юм задумался, потер лапой ухо, и тут его осенила идея.
– Я перевоплощусь!
Хлопнув себя по колену, Барон с улыбкой заметил:
-Тогда и жертвы не будет. Они, что дураки думаешь? Это коту, пожалуйста, женщину. А вот другому образу они ещё и подумают, что предложить, младенца не хочешь?
– При чем тут младенец? – не понял кот. – Ты меня за извращенца принимаешь?
– Ну, как же. Иначе они подумают, что ты выполняешь одну из заповедей: «плодитесь и размножайтесь», а это, согласись, не укладывается в принцип оккультизма, возвеличивание темных сил. Вздохнув, кот с унынием согласился:
– Работа, прежде всего, пусть будут мышки, – он добавил с вызовом, – Но только женского пола! – сверкнул глазами. – И только скажи, что я извращенец!
– Ладно, хватит придуриваться, смотайся с Бароном, докажите, что мы существуем, – приказал Дорн.
Барон с готовностью вскочил с дивана.
– Магистр. Мы сейчас же туда отправляемся. Убедим, что в дальнейшем они могут рассчитывать на нашу помощь.
– Посерьёзней, – не сдержал улыбки Дорн, по-видимому, вспомнив что-то из прошлого.
– Сир! Я всегда серьёзен! – с обидой заявил Юм.
– Не вижу, – возразил Дорн, и Барон с Юмом исчезли.
Дорн повернулся к Амону:
– Амон, мы скоро продолжим путешествие. Я хочу, чтобы девушка получше освоила английский язык. Ей это пригодится.
– Сир, не извольте беспокоиться. Я разберусь, – почтительно сказал Амон.
Дорн встал с кресла. Амон тут же вскочил следом.
– Сыграем партию в шахматы, или ты занят ?
– О, нет сир. Я в полном Вашем распоряжении.
Амон и Дорн вышли из зала, в двери противоположные тем, у порога которых собралась изрядная лужа крови.
Зал опустел.
Погасли свечи.
Воцарился мрак, и только чавкающие звуки доносились из-за закрытой двери. Кто-то пировал прямо на полу, у дверей соседнего зала
ГЛАВА 4
– Завтра Катерина и Валентин приедут в Рим, – выпуская сигаретный дым, сообщил Барон.
Пес сорвался с места и умчался в дальний угол зала, преследуя брошенный мяч. Аккуратно зажав его в зубах, пес вернулся к диванчику. Девушка протянула руку, но собака легла поодаль и, зажав передними лапами мяч, хитро посмотрел на Светлану, словно пытаясь сказать: «А ну-ка отними». Рассмеявшись над его шалостью, девушка повернулась к Барону, который, вытянув ноги к камину, развалившись в кресле, дымил длинной сигарой. В камине плясали языки пламени, свечи в канделябрах скупо освещали помещение, но от этого в зале было по-домашнему уютно.
Амон расположился тут же рядом и дым его сигары, сливаясь с дымом, сигары Барона втягивался в камин. На камине развалился Юм, свесив лапы, зажмурившись, блаженствовал, впитывая тепло исходящее от огня.
– Хорошие новости, – откликнулась девушка. – Признаться, я соскучилась по Катерине. Что же они так долго добираются до Рима?
Приоткрыв один глаз, кот с ехидцей ответил:
– Они пока все отели не перепробуют на своем пути, не успокоятся. Похоже, они по-своему получают удовольствие от нашего путешествия.
– Каждый развлекается, как может, – откликнулся Барон.
Привстав с диванчика, девушка попыталась забрать мячик у собаки. Пес, предвидя этот маневр, отскочил в сторону. Убедившись, что девушка не повторяет попыток дотянуться до него, сам подошел и, положил игрушку к её ногам.
Но когда она снова потянулась к мячу, пес, ухватив мяч, отпрыгнул в сторону.
– Вот проказник, – улыбнулась Светлана. Подняв голову, она спросила, обращаясь сразу ко всем: – Священник, посетивший этот дом, наставил вас на путь истинный? Наверное, креститься научил и всяким молитвам.
Не отрывая глаз от камина, Барон откликнулся:
– Молитвы мы и так знаем. Все, любой религии и культа. А вот креститься, как-то не доводилось. Да и желания нет.
Бросив взгляд на Амона, девушка спросила:
– Когда меня увозили из монастыря, Амон не дал священнику перекрестить нас. Неужели это так для вас опасно?
Кот, лежавший на камине фыркнул, и иронически скосив глаз, растягивая слова, заметил:
– Мы же не вампиры, чтобы бояться такой мелочи. Слишком легко было бы тогда на Свете. Перекрестил и готово! Нет, ты заблуждаешься.
Соглашаясь с Юмом, Барон кивнул:
– Цитируя Шекспира, я в полной мере отвечу на твой вопрос: «О нет, Модо и Мего – злые духи. Не из простых. Князь тьмы – недаром князь». По-моему, тут все сказано.
– Почему же тогда такое большое значение, придают кресту?
Барон пожал плечами.
– Крест может снять галлюцинацию, отпугнуть вампиров, но уже от оборотня он не спасет. Зомби неуютно почувствуют себя при кресте. Шофер лимузина, должно быть, был зомби, вот Амон и не позволил священнику махать руками. Амон, так это было?
Амон, оторвав взгляд от огня в камине соглашаясь, кивнул, но добавил:
– Прибавьте ещё к этому злость. Он не подчинился приказу. Так бы и убил его, но тогда он не станет епископом с запятнанной совестью, а это куда интересней, чем труп.
Пес подошел к девушке и положил рядом с ней, на диван, мяч. Усек, когда она сделала попытку дотянуться до него, снова схватив его, отпрянул в сторону, лукаво поблескивая алыми глазами. Девушка вспомнила:
– А галлюцинации на Канарских островах, тоже можно было снять крестом? Не могу поверить, что среди толпы не нашлось таких.
– Представь себе, не нашлось, – откликнулся Барон.
– Жаль, – вздохнула девушка.
Кот оскорбился:
– Такое зрелище было, а ей не понравилось!
– Нет, – ответила девушка и быстрым движением руки схватила вновь положенный рядом мячик. Пес со щенячьей радостью, запрыгал вокруг в попытке забрать свою игрушку. Подняв руку с мячом над головой, Светлана заставила пса встать на задние лапы. Он мог бы без труда дотянуться до мяча, но был деликатен и терпеливо ждал нового броска. Не желая его томить, девушка кинула мяч в темный угол зала, и пес, забуксовав на месте, рванул туда, царапая когтями начищенный паркет, словно боялся, что кто-то притаившийся там может забрать его игрушку. Светлана задала вопрос, не ожидая на него ответа:
– Вы вообще чего-нибудь боитесь? Что для вас страшно?
И была поражена, когда они все, не скрывая, кивнули головой. Настаивая, она спросила:
– Что?
– Гнев Дорна. Он для нас страшен, – ответил за всех Амон, Юм и Барон, молча с ним согласились.
– А сам Дорн, он чего боится? – показав глазами в потолок, спросила девушка.
– Магистр ничего не боится, – с какой-то даже гордостью заявил Амон, – и создатель идет на уступки, позволяя ему делать все, что вздумается. Это люди называют попустительство Божие. Разумеется, если при этом не нарушается Вселенское равновесие. Ибо, Дорн не его создание, он равен Богу, если не больше, так как тьмы всегда больше, она заполняет пространство между звездами, а значит больше сил и возможностей.
– Я считала что Добро и Зло одинаковы.
– А ты представь, что свет и тень две противоположности. Но есть еще и граница между ними – сумерки. Заметь, это гораздо больше, чем одна сущность света и добра, отсюда исходит, что ночь гораздо сильнее, изобретательней и разнообразней, словом, наш Хозяин должен быть единственным правителем Вселенной и вечности.
– Странно, – задумчиво сказала Светлана, пропуская последние слова Амона. – Вот Катерина, она не убийца и не садист, а Дорн её хозяин. Почему так?
– Она заслужила покой, это и есть «сумерки», – пояснил Барон, пуская струю дыма в развалившегося Юма, и с удовольствием выслушивая, как заорал в возмущении кот, шипя и чихая от дыма.
– В вашем царстве нет любви. Неужели Катерина не заслужила этого? Она никогда не почувствует, что нужна кому-то, что кто-то беспокоится о ней? Кроме Валентина конечно. Я не могу поверить, что создатель так жесток к простым людям и не прощает им их недостатки. Ведь не каждый человек совершенен. Неужели они обречены, существовать вечно, без любви?
– Существует реинкарнация и душа снова и снова получает шанс возвыситься духовно. Но не всегда они доходят до истины, и тогда возврата нет.
