Текст книги "Визит (СИ)"
Автор книги: Светлана Голунова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 46 страниц)
– Чем?
– Своей бессмертной душой. Согласись, зомби с душой, это как-то не вяжется. Впрочем, душа останется, если согласишься стать вампиром. Что может быть чудеснее, чем пить сладкую кровь? – мужчина в восторге хлопнул себя по колену.
– Действительно. Тебе будут подчиняться некоторые животные. Ты будешь жить среди людей, и видеть, как приходящая к ним старость не будет касаться твоего лица. Тебе не будут страшны раны, ты сможешь летать. Полеты в лунную ночь, что может быть прекраснее, и это может стать реальностью! Соглашайся!
– Соглашайся, – как эхо повторил кот, блеснув зелеными глазами.
– Почему нужно мое согласие. Неужели вы не можете сделать насильно, против моей воли? – поинтересовался Джованни.
Мужчина повернулся к коту и заметил:
– Смышленый парень. Сразу усек, в чем проблема, – обернулся к Джованни. – Мы можем и насильно, но в данный момент Амон распоряжается твоей жизнью и ему решать, что с тобой делать. Мы можем изменить ситуацию только с твоего согласия, хочешь быть рядом с девочкой?
– Хочу, – твердо ответил парень.
– Отлично! – осклабился мужчина, доставая из воздуха красную коробочку. Но Джованни продолжил свою мысль.
– Я хочу, но не буду. Амон сказал, что ничего кроме боли я не смогу ей дать. Я ему верю. Я не хочу усложнять жизнь Светланы, и без этого ей трудно,
– Ты веришь демону – убийце? – ухмыльнулся мужчина.
– Но почему я должен верить вам? Вы же нечистая сила, вам вообще верить нельзя.
Джованни прервал внезапно появившийся в его комнате ещё один мужчина. Он был высок, с темными глазами и как будто вечный загар сжег его лицо. Его движения были властными.
– Так я и думал – сказал вновь прибывший, обращаясь к коту к мужчине. Они, при появлении третьего вскочив с кресла и замер в почтительной позе.
– Вы все играете Изер, это что за интрижки в моем окружении? Что все это значит?
– Сир, – пробормотал Изер, – мы хотели удружить девочке. Видеть знакомее лицо ей будет приятно.
– Амон знает, что ей нужно. И не действуйте через мою голову. – Сурово произнес человек, в движениях которого было что-то императорское.
– Слушаюсь, сир! – в один голос выкрикнули кот и мужчина в зеркальных очках. Повинуясь властному жесту, они исчезли из комнаты.
Человек, к которому они обращались «сир», повернулся к Джованни.
– Ты правильно сделал, что отказался, – легкое подобие улыбки скользнуло на суровом лице, в глазах заплясал огонь. – Ты смелый человек и не беспокойся о девочке, с ней все будет в порядке. Путь к познанию не легок и труден. И каждый должен сам прийти к своей истине, пусть даже через боль, как духовную, так и физическую. Путь этот, может растянуться на века, тысячелетия и скрыться в бесконечности. У девочки свой путь, у тебя другой. Вам не по пути. Ты забудешь все, что сегодня видел, эти воспоминания в твоей жизни лишние, – внимательно посмотрел на Джованни. – Я думаю, нам больше не суждено встреться, единственно, если мир изменится в корне.
Комната опустела, Джованни повалился на кровать и мгновенно уснул.
Утром, отправляясь на работу, он вспомнил, что вчера видел Светлану. Она выглядела довольно счастливой. Он вспомнил, что она, наконец, нашла то, что так давно искала, и теперь её жизнь наладится и будет более стабильной, чем прежде. С радостью в сердце, с чистой и светлой душой. Джованни вышел из дома и направился к гостинице, откуда он начнет свою работу, общаясь с капризными туристами и усталым, ворчливым шофером.
Светлана подняла голову на скрежет железной дверцы. В свете огня появился Амон, но он был не один. За ним следовали двое и их пустые, мертвые глаза, казались бездонными колодцами, в них не отражались языки пламени, будто поглощались без остатка черной дырой.
Амон остановился неподалеку, предоставив подчиненным освобождать девушку. Кандалы распахнулись, освобождая запястья пленницы, один из них, подхватив падающую девушку, завернул её в мягкую материю, поднял на руки.
Истерзанная спина дала о себе знать и девушка не смогла подавить в себе стон боли.
Амон направился к лестнице, следом его сопровождающие. Как только железная дверь закрылась, факел и огонь погасли сами собой, словно их затушила невидимая рука.
Они поднимались в кромешной тьме. Светлана заметила, что державшие её руки холодны как лед, этот холод ощущался даже через материю, в которую она была укутана.
Долгий подъем, и, огоньки свеч заплясали перед её глазами. Не сказав ни слова, Амон стал подниматься на второй этаж, его слуги (а может рабы) не отставали от него ни на шаг. Они вошли в её комнату. Амон остановился в дверях, наблюдая, как укладывают девушку в кровать и аккуратно освобождает от ткани и остатков одежды. Слишком уставшая, подавленная, Светлана не испытывала стыда, когда слуги обнажив ее тело, принялись обмывать и натирать раны каким-то снадобьем. Все происходило в полнейшем молчании под внимательным взглядом Амона. Единственно, что было нетронуто на ней, то это ножны. Более того, они даже не коснулись ремня, слуги очень старательно избегали соприкосновения с ним и с медальоном на шее. Закончив свое дело, подчиненные, склонившись в низком поклоне, скрылись за дверью, тихо притворив её за собой.
Амон, наконец, шевельнулся и подошел к лежащей на шкуре черной пантеры обнаженной девушке. Нагнувшись, он аккуратно и мягко отстегнул ремень с её пояса, повесил на спинку кровати. Светлана, молча, наблюдала, нисколько не смущаясь своей наготы. Что-то подсказывало ей, что такое зрелище Амону не в новинку, а она сама чувствовала себя такой обессиленной, что ей все было безразлично.
Усердие слуг не пропало даром, боль в спине прошла, и лишь немного саднило. Взяв со спинки кресла нежную, черную ткань, Амон накрыл девушку, а сам разместился неподалеку в кресле. Несколько минут они, молча, смотрели друг на друга, Амон прервал молчание первым.
– Надеюсь, последний урок отбил у тебя желание оказывать милосердие тем, кто в нем совсем не нуждается?
Удивление отразилась в глазах девушки.
– Почему Вы так говорите? Разве Джованни не заслужил милосердия? Он очень хороший человек.
– Вот именно, – фыркнул дьявол, – Вот именно «хороший человек». Ему ничего не грозило.
– Но Вы сами согласились со мной, что намерены причинить ему боль, что хотите убить его! – воскликнула Светлана в полнейшем недоумении.
– Ну да, убить, а как же с ним иначе поступить? Он уже мне изрядно надоел. Но твое заступничество ему не нужно было совершено.
– Тогда бы Вы убили его, – возразила девушка.
Амон устало покачал головой:
– Опять двадцать пять. Этак мы не сдвинемся с мертвой точки. Он хороший человек, так?
– Да, – согласилась с ним Светлана.
– Душа его чистая и светлая – так?
– Да, – снова согласилась она, Но некая доля неуверенности прозвучала в её ответе.
– Так, – уже уверенно подтвердил Амон. – Тогда что ему грозила? Ничего! Он просто вернулся бы к своему создателю. Правда, присутствовали бы некоторые неудобства, скажем, боль, когда душа расставалась бы с телом. И все!
Тут Амон, улыбнувшись, добавил:
– Может быть, я ему сделал бы услугу, убив его? Теперь свидание откладывается на неопределенный срок. Точнее определенный.
– Как это? – не совсем поняла его Светлана.
– Через семь лет десять месяцев и четыре дня вечером, когда он будет возвращаться с работы, его чисто случайно собьет машина. И его жизнь оборвется. Создатель рано призовет его к себе. В моих силах было изменить его судьбу, а так как этого не произошло, все пойдет по ранее написанному.
– Где написанному?
– В книге судей.
– Вы и мою судьбу изменили?
– Нет. То, что с тобой происходит – твоя судьба.
– Быть избитой, – горькая ирония скользнула в её глазах.
– Конечно, нет. Милосердие нужно оказывать тем, кто действительно в этом нуждается.
– По-моему в нем нуждаются все, – отрезала Светлана, отворачиваясь.
Амон направился к дверям, но перед тем как выйти, обернувшись, заметил:
– Нуждаются все, но не в этом мире. Оказывая милосердие здесь, ты нарушаешь равновесие, изменяешь ход событий. И кто-то должен расплачиваться за то, что кому-то стало лучше.
Амон затворил за собой дверь, не ответив на последний вопрос Светланы.
– Кто же помогает этим несчастным в «ином мире»?
Оставшись одна в комнате, девушка мгновенно уснула и, проспала весь день, только ближе к полуночи ее довольно нежно разбудил чей-то мокрый язык. Тщательно вылизав руку, пес приступил к умыванию её лица. Это было уже слишком, Светлана, мягко отодвинув морду собаки, поморщившись от боли села на кровать. Рядом на спинке кресла лежал халат. Чувствуя себя не совсем удобно обнаженной. Светлана потянулась за ним. В этот момент кто-то стремительно влетел в комнату, и, судя по звуку, замер на пороге.
Накинув на плечи халат, девушка обернулась.
Ворвавшаяся к ней Катерина застыла в не скольких метрах от кровати, с приоткрытым ртом и округлившимися глазами. Кое – как она сумела выдохнуть, выдавив из себя фразу:
– Кто это тебя так? Боже, у тебя вся спина в изодрана! – подошла к Светлане и с беспокойством заглянула ей в глаза. Затем, схватив за руку, потянула к выходу.
– Пойдем, найдем Амона, он заживит твои раны. К сожалению, я не обладаю таким даром.
Девушка, покачав головой, опустилась в кресло. Катерина приземлилась рядом на кровать.
– В чем дело? – спросила Катерина.
– Он не будет заживлять.
– Почему ты так решила? Мне думается, он сделает это. Если не он, так Барон, а может сам Дорн займется тобой?
– Амон сам сказал, что он не будет заживлять.
– Значит он в курсе, – Катерина озабоченно взглянула на Светлану.
– Он сам сделал это? – уловив еле заметный кивок, недоумевая, сказала: – За, что? 3а новое платье? Я не могу поверить, что за такую ерунду он мог так отделать тебя. И чем это он так орудовал, не будь я в Риме, решила бы, что тебя привязали к лошади.....
– Все проще, – вздохнула Светлана, – так можно пройтись обыкновенным кнутом.
– Тогда он довольно мягко обошелся с тобой, – заметила Катерина и, увидев удивленное лицо девушки, пояснила: – Я имею в виду, что он вполне мог снять все мясо со спины, а ты отделалась лишь содранной кожей. Но все равно это жестоко, не может быть, что это за платье. Ты что-то не договорила. Что случилось?
– Я вообще еще ничего не сказала по этому поводу. А такое обращение с моей спиной, объясняется тем, что я заступилась за Джованни. Он хотел его убить
– Все проясняется, – с серьезным видом заметила Катерина. – Но мне думается это слишком сурово. Пойдем, спустимся вниз, Дорн может изменить решение Амона. Незачем мучиться от ран, когда есть возможность их заживить. И потом не знаю как ты, но я голодна, а внизу должно быть уже пируют, – с улыбкой добавила: – Это становится заразным, я тоже перехожу на ночной режим. Что с нами делает Рим!
-Через пять минут буду готова, – согласилась Светлана, и, путавшись в длинных полах халата, скрылась в ванной, – Как ты думаешь, мне обязательно переодеваться? В халате так удобно, он такой нежный и мягкий, что не хочется его снимать.
– Конечно, оставайся в нем, – засмеялась Катерина. – Вот еще проблема! В нем ты выглядишь как королева, величественно и волнующе.
– Выпоротая королева, – с иронией проговорила девушка, скрываясь за дверью.
Но, как и обещала, через пять минут вышла в комнату значительно посвежевшая, чувствуя себя гораздо лучше. Пёс весело крутился у её ног.
Катерина вскочила с кровати и вышла в коридор, но следовавшая за ней Светлана так и не смогла переступить порог. И этой помехой стал Пёс. Как когда-то в Неаполе, он встал в стойку у дверей и предупреждающе зарычал.
– Ну что же ты? – позвала из коридора Катерина. Посмотрев на взъерошенного пса, Светлана откликнулась.
– Иди без меня, похоже, плюс ко всему я останусь голодной.
Катерина с любопытством заглянула в комнату.
– А что случилось?
Светлана указала на внезапно изменившегося пса.
– Вот, посмотри, Амон приказал ему не выпускать меня из спальни, домашний арест, надо полагать.
– Сейчас я Амона, приведу сюда, – пообещала Катерина, и до Светланы донеслись её удаляющиеся шаги.
Девушка снова опустилась в кресло и посмотрела на опять льнувшего к ней пса.
– Подлиза, – пробормотала она, потрепав его по голове и вызвав бурный восторг этого создания.
– Я смотрю, ты уже проснулась, – прозвучал носовой голос у дверей. В комнату, слегка прихрамывая, вошел Амон.
– Как настроение? Впрочем, сам вижу что неважное, и, наверное, ещё дня три будет таким, пока затянутся ссадины.
– Катерина ушла искать Вас, или, Вы встретились с ней?
– Нет, – покачал головой Амон, усмехнувшись, добавил: – Не иначе как Валентин ей надоел, для чего ещё меня искать понадобилось?
– Этот проныра, – указывая на пса, сообщила Светлана, – не выпускает меня из комнаты.
– Правильно делает, – сурово заметил дьявол, но бесовские искорки в его глазах выдавали его причастность к происходящему.
– Вы ему приказали?
– Натурально я, – согласился Амон, – Я хотел, чтобы ты дождалась моего визита, вот и попросил друга задержать тебя. Должно быть, Катерина ищет меня, по этому поводу?
– Угу, – буркнула девушка, запахивая поплотнее полы халата.
– Жаль, – Амон театрально вздохнул, – А я признаться думал… – он улыбнулся. – Хочешь спуститься, или уже передумала?
– Я есть хочу, – заявила девушка с лёгким вызовом. – Могу здесь, а могу и в нижних залах съесть всё, что предложат.
– Здоровый аппетит, дело идет на поправку, – все ещё, улыбаясь, ехидно подытожил Амон. – В таком случае я предлагаю свою руку, дабы ты могла обрести более твердую поступь. Нужно выглядеть королевой, а не монахиней. Тебя желают видеть.
– Кто? – удивилась девушка, ее все более удивляла словоохотливость этого сурового господина.
– Хозяин желает, чтобы ты присутствовала за трапезным столом, но он не будет против, если ты останешься здесь. Выбор за тобой.
Он выжидающе посмотрел на неё. Она машинально потрепала вертящегося вокруг неё пса, поднялась с кресла.
– Давайте вашу руку. Мне действительно нужна опора.
Войдя в зал, Светлана увидела расположившуюся возле камина Катерину, горячо спорившую с Бароном, который при их появлении, указав на них Катерине, заметил:
– Вот и Светлана, – обращаясь к девушке. – Великолепно выглядишь, моё почтение, – склонился в галантном поклоне. Упав в кресло, сообщил: – Катерина тут панику разводит, утверждает, что Светлану заперли и не выпускают. Приятно видеть, что это не так.
Возле камина стола маленький овальный столик с загнутыми ножками, обильно уставленный графинами, блюдами, тарелками. Барон пододвинул к нему низенький дубовый табурет,
– Присаживайся.
Светлана не заставила упрашивать себя дважды и села за стол. Окинула взглядом его поверхность. 0н был прямо-таки завален посудой и невозможно было бы сказать какого цвета покрывающая его скатерть не свисай она с углов стола.
Катерина присоединилась к ней, сев на такой же табурет. Внезапно из-за спины Светланы появился Дорн и сел в кресло неподалеку от стола. Пламя очага, отражаясь, зажгло искры в его глазах, Светлана заметила, что Валентин и Юм отсутствуют, но Барон тут же объяснил в чем дело:
– Бильярд гоняют, – махнув при этом рукой словно подчеркивая безуспешность затеи. – Могу сразу сказать, что Валентин проиграет, Юм его заговорит.
Амон соглашаясь, качнул головой.
Достав сигары, Барон и Амон прикурили от углей камина, и сизые кольца поплыли над головой, поднимаясь к потолку.
Светлана в нерешительности посмотрела на Дорна, ожидая, когда он первый поднимет тост.
Заметив ее замешательство, с полуулыбкой Дорн мягко сказал:
– Не стесняйся и не жди нас. Весь стол к твоим услугам. Я даже посоветую, хорошо подкрепиться, наступившую ночь не назовешь спокойной.
Заинтригованная сообщением, Светлана вплотную преступила к изучению блюд выставленных на стол. Катерина занялась дегустацией с другой стороны. Остальные, разлив коньяк по рюмкам подняли единственный и неизменный тост. «Во славу властелина тьмы и теней», затем, налегая и далее на спиртное, не обошли вниманием и предложенные закуски.
– Амон сказал, что я желаю тебя видеть? – спросил Дорн,
– Да, он мне так и сказал.
– Ну, так я скажу, по какому поводу, – Дорн откинулся на спинку кресла и заявил: – Сегодня шабаш ведьм.
Светлана заметила, как подпрыгнула на табурете Катерина, выражение восторга осветило ее лицо. Дорн продолжал:
– Сборище будет здесь, в соседнем зале. Но затем, переместиться в горы. Ты можешь присутствовать и там, на это стоит посмотреть.
Дверь зала распахнулась, и Светлана уставилась в дверной проем, ожидая увидеть входящих в зал ведьм.
В зал вошли – Валентин и Юм с опущенным хвостом и разобиженным видом. Поприветствовав присутствующих поклоном, Валентин, опустился на диван. Юм доплелся до камина и, не говоря ни слова, с несчастным видом плюхнулся на коврик. Барон, легонько коснувшись носком туфли его бока, ядовито-вежливым тоном заметил:
– Юм, друг мой, что с тобой случилось? У тебя такой вид, будто в лузу забивали не шары, а такого знакомого мне, жирного черного кота.
– Он вовсе не жирный, – огрызнулся Юм, – а изящный!
– Не отвлекайся, – прервал кота Валентин. – Ты проиграл, теперь давай расплачивайся по счетам.
– На что играли? – поинтересовался Барон у Юма.
Помолчав несколько секунд, кот с неохотой буркнул:
– На мявки...
– На что? – поднял брови Барон.
Юм замкнулся в гордом молчании. Валентин ответил за него:
– Кто проиграет, тот мяукает. По количеству пропущенных шаров – обернувшись к Юму, изрек: – Ты же сам предложил, а теперь хочешь улизнуть от проигрыша.
– Действительно! – подхватил Барон. – Ты же кот! Давай мяукай!
Юм, скрутившись в клубок, прошипел с отчаянием.
– Это так унизительно! – с надеждой в глазах повернулся к Валентину, – Может, я прокукарекаю?
– Нет, уж мяукай! – сказали хором присутствующие и рассмеялись.
Ласково Барон добавил:
– Давай котик, давай мой милый. Публика ждет.
– Мяу, – буркнул кот.
Валентин приложил руку к уху:
– Что? Что? Не слышу!
– Мяу-у-у! – заорал кот. – Мяу-у-у! Мяу-у-у!
Барон весело засверкал зеркальными очками.
– Похоже, Юм вспомнил весну, – с ехидцей заметил он.
Злобно покосившись на Барона, Юм оборвал свои вопли.
– Как же тебе удалось выиграть? – спросил Барон у Валентина.
– Очень просто, пока Юм занимался философией, я забивал шары в лузу.
– И в чем заключались его «философствования»?
– Он советовал мне, под каким углом бить кием, с какой силой. Что-то о траектории движения заикался. Но ему так и не удалось продемонстрировать свое искусство.
Юм в возмущении вскочил с коврика.
– Да! Я к тебе как к другу! Как к другу, все душой! А – ты.
Он опять плюхнулся на коврик, отвернулся к огню в камине.
– Не дал ему шарик погонять, – закончил реплику кота Барон, – Юм, ты ещё отыграешься
-Да! И – я буду нем, как рыба! – сообщил огню Юм.
Присутствующие заулыбались, последняя фраза кота, никак не соответствовала его натуре. Прошло немного времени, и кот оттаял. Снова засуетился возле стола, наконец-то успокоившись на коленях у Светланы.
– Погладь меня, – мурлыкнул Юм и в ожидании руки прижал уши, зажмурил глаза. Рука опустилась, с силой прижимая, прошлась против шерсти. Вопль, возмущения застрял в глотке кота, он только в ярости повел глазами и столкнулся с ухмыляющейся рожей Амона. Это он так бесцеремонно оборвал негу кота. Может Юм, и вспомнил бы приготовленные для Амона слова, но внезапно поднявшийся с кресла Дорн прервал его.
– Пора, – сказал Дорн и все встали в ожидании.
Положив руку на плечо девушки. Дорн повел её к выходу. Следом потянулись остальные. Соседний зал был огромным, его можно было бы назвать Тронным. Тем более что там действительно присутствовал трон. Это было черное кресло с высокой спинкой, расходящейся на две части, и, когда Дорн опустился в него, предварительно поднявшись на две ступеньки, то стало казаться, что за спиной Дорна находятся черные крылья. Спинка кресла создавала впечатление полураскрытых крыльев.
Свита разместилась позади трона. Юм занял ступеньку у подножия трона.
Дорн предложил девушке низкий табурет справа от кресла, не возражая, она села. Тяжелая, горячая ладонь Дорна так и осталась лежать на её плече. Рядом присоседился Барон, а слева от Дорна замер Амон, неподалеку от него стояли Валентин и Катерина.
Весь зал был погружен в полумрак, и только несколько свечей пытались осветить огромное пространство зала.
Где-то вдалеке прозвучал звон колокола. С каждым ударом звук медленно приближался.
Светлана с удивлением подумала, откуда же может идти этот звук, если в округе, как она заметила, колоколов не было. Но звук приближался, последний, двенадцатый удар, заставил задребезжать стёкла в окнах и затрепетать пламя свечей. На секунду Светлана даже была оглушена, казалось, в зале с силой ударили по колоколу громадных размеров, и его басовитый гул завибрировал в помещении.
С последним ударом все преобразилось. Вместо Юма на ступеньке сидел худенький подросток, Амон сверкал доспехами. Барон в своем фиолетовом облачении был похож на рыцаря, Дорн, одетый во все черное опирался левой рукой об эфес рапиры, используя ее как трость. Лишь Катерина и ее друг остались такими, какими были всегда.
Несколько секунд стояла тишина, затем все окна распахнулись, как будто приглашая кого-то в гости. Послышался нарастающий шум, при приближении он разделился на веселые выкрики, женский смех, свист, улюлюканье и ещё множество других звуков, которые, обычно, выражают восторг, радость и веселье, все возгласы и крики как многотонный водопад обрушились в зал. Все это сопровождалось мелькающими в свете свечей, женскими фигурами.
Нескончаемым потоком они врывались в окна, заполняя помещение. Падали на колени, опустив голову, замолчав, в благоговении замирали. Их длинные волосы стелились по паркету золотыми, серебряными, медными и черными локонами. И каждая была со своим «транспортным средством».
Девушка с удивлением рассматривала предметы домашней утвари. Здесь были швабры, метлы, скалки с длинными ручками даже присутствовал пылесос. Отвергая все законы физики, они стояли под таким углом к полу, что невозможно было понять, как вообще удерживается равновесие, и они не падают, подчиняясь земному притяжению,
Поток проникающих в зал тел оскудел. Вот уже последняя женщина влетела в окно.
Ставни закрылись.
Звенящая тишина окутала помещение.
Тысячи сверкающих глаз, выжидающе смотрели на восседающего, на троне Дорна. Тысячи грудей вздымались и опадали, судорожно прокачивая воздух через лёгкие, слегка задохнувшиеся от безумных гонок по небу. Тысячи рук сложились в приветственном жесте и тысяча деревянных ручек от веников частоколом стояли над спинами преклоненных женщин.
Дорн снял руку с плеча девушки и одним небрежным жестом поднял всю «рать» на ноги. Тишина спала, зазвенели веселые голоса, послышался смех. Все женщины были прекрасны, молоды. Изящные и стройные фигуры никак не вязались с представлением Светланы, с образом ведьм. Ведь, как правило, в понятии «ведьма» или "колдунья” подразумевалось что-то страшное и уродливое. А здесь, весь зал был заполнен «амазонками», сверкающими молодостью и красотой. Приглядевшись, Светлана увидела в общей массе представительниц не только европейской национальности, но и темноволосых монголок, и невысоких японок. Сверкая белками глаз и сахарными зубками, здесь даже были женщины из жаркой Африки. Представительницы всех рас и народностей, можно было увидеть на этом сборище ведьм, одеты они были разнообразно, голые, и закутанные в саванны из легкой, воздушной ткани.
Светлана вздрогнула от неожиданности, когда жаркая ладонь Дорна, снова опустилась на её плечо.
Из общей массы отделилась чернокожая женщина и с почтительностью приблизилась к трону. В руке она сжимала какой-то невообразимый веник, составленный из огромных лопухов, казалось, она держала опахало.
Низким, приятным голосом она произнесла фразу на незнакомом Светлане языке. Юноша, сидевший у подножия трона, что-то ей ответил, вызвав улыбку у свиты. Дорн повернул горящий глаз к девушке.
– Это Анура, она здесь старшая, – обращаясь к прекрасней негритянке, сказал ей: – Анура это девочка сегодня будет вашей гостьей. Негритянка улыбнулась, сверкнув ослепительно белыми зубами, приложила руку к шее, где висела высушенная лапка летучей мыши, неожиданно ответила по-русски, слегка искажая звуки странным акцентом. Акцент немного напоминал азиатский.
– Мой господин! Это большая честь для нас. Что может быть лучше, чем присутствие королевы на наших плясках?
Дорн мягко возразил ей.
– Ты ошибаешься Анура. Она не королева, но от этого она не стала менее значимой фигурой в моем окружении. Я требую к ней отношения, которого заслуживает королева, – улыбнулся, и добавил фразу, которая прозвучала как похвала: – У тебя острый глаз Анура, ты сразу разглядела кто перед тобой, пусть немного и опередив события.
– Мой господин очень добр ко мне, – смиренно ответила негритянка.
– Не больше чем к остальным, – заметил Дорн и приглашающим жестом указал ей на ступеньку у подножия трона.
Анура опустилась на ступеньку рядом с юношей, а тот, достав из воздуха наполненные прозрачным напитком фужеры, протянул ей один. Чокнувшись, сидящие у подножия, опрокинули содержимое в рот. И снова что-то возникло и заплескалось в опустевшей посуде, Дорн, оставив в покое пьянствующих, снова повернулся к девушке, сидящей по его правую руку.
– Ну, как есть желание полететь и потанцевать с ведьмами?
– Да, очень хочу, – согласилась Светлана, – почему Анура знает русский язык?
– Они все знают, – бросив взгляд в зал, Дорн объяснил: – Согласись, что это за ведьма, если вдруг она не сможет поговорить с человеком другой национальности? Этим даром обладают все присутствующие здесь. Кроме тебя, – добавил он.
– Но как я полечу?
– Очень просто, ты станешь как они – ведьмой, но, эти возможности пропадут с восходом солнца,
Дорн поднял руку с её плеча и коснулся пальцем её лба. Тихо произнес фразу. На секунду голубое сияние окутало девушку, но так же быстро растаяло, как и возникло.
– Катерина, подойди, – приказал Дорн. Катерина поспешила выполнить его указания.
– Мне думается, что, и ты не откажешься присоединиться к столь очаровательной компании?
– О, сир! Я мечтаю об этом! – восторженно воскликнула Катерина. Дорн и её коснулся рукой, произнес фразу на древнем языке, и, такой же голубой огонь окружил Катерину, и померк.
– Но, на чем же я полечу? – нерешительно спросила Катерина. Барон молниеносно отреагировал, протянув ей возникшее из воздуха помело.
– А Светлане? – забеспокоилась Катерина.
– Найдем и ей, – успокоил Дорн. Обратился к главной ведьме. – Анура, пора.
– Конечно, мой господин! – воскликнула негритянка. Громко чмокнувшись на прощание с юношей, вскочила на ноги. Пронзительный свист привлек внимание остальных женщин.
Ставни распахнулись, и поток ведьм устремился в небо. Анура выжидающе посмотрела на Светлану. Дорн, перехватив взгляд, успокоил:
– За этим дело не станет. Светлана, держи своего «коня»!
Он протянул девушке свою рапиру, на которой до сих пор покоилась его левая рука. Девушка взяла рапиру и в нерешительности повертела её в руках, не зная, с какого бока к ней подойти. Она с удивлением почувствовала, как рапира оказывает ей небольшое сопротивление. Словно действительно была живой и высказывала неодобрение к своей неподвижности. Её так и тянуло вверх, к небу. Катерина, звонко рассмеявшись, сказала:
– Смотри, как надо! – и ловко оседлав свое помело, посоветовала Светлане: – Сядь боком.
Помело рвануло Катерину вверх, в окно. В зале остались Светлана и дожидающаяся её Анура. Последняя не высказывая никаких признаков нетерпения, спокойно ждала, когда девушка освоится с таким необычным способом перемещения.
Следуя совету Катерины, Светлана, держась за эфес рапиры, попыталась сесть на неё боком, и, тут же почувствовала, как вздрогнула под рукой сталь. Удивляясь, как это ей без проблем удается держать равновесие, Светлана, поднявшись в воздух, выплыла в окно. За ней следовала на опахале Анура.
– Следуй за мной! – крикнула, обгоняя Анура, и посоветовала. – Пригнись к рапире, тогда она понесет быстрее!
И действительно, сталь, содрогнувшись, будто от удара шпор, резко увеличила скорость. Стараясь не терять ведьму из вида, девушка направила эфес в ее направлении,
Анура привела её к вершине горы, на которой разместилось небольшое озерко. С высоты полета, оно казалось перламутровой раковиной, обрамленной искрящимися рубинами. Опустившись на землю, неподалеку от озера, Светлана убедилась, что рубинами являлись костры, зажженные по всему периметру. Само озеро в диаметре не превышало и ста метров.
Рядом уже крутилась счастливая и веселая Катерина.
– Пойдем купаться, – позвала Катерина, скидывая с себя одежду.
Вокруг озера не было ни одной одетой женщины. Нагие, они плясали у костров, выкрикивая заклинания, или погружались в тёплую озерную воду.
Светлана рванула за пояс, освобождаясь от халата. Он соскользнул с её плеч в траву. Послышался озабоченный голос Ануры.
– Где-то ты здорово поизодралась, от этого веселье потратит свою прелесть. Хочешь, королева, я залечу твои ссадины?
– О, да! Конечно! – ответила за Светлану Катерина, – К сожалению, я не могу этого сделать.
Анура зачерпнула горсть воды из озера, подошла к девушке. Помешала мизинцем, что-то нашептывая и раскрыв ладонь, провела по ссадинам на спине. Боль прошла, а восхищенный возглас Катерины подсказал, что произошло:
– Как новенькая! И не подумаешь, что что-то было. Айда купаться!
Поблагодарив Ануру. Светлана побежала за Катериной в озеро. Это было сказочное место. Запах гор и костров, перемешиваясь с женским гиканьем и смехом, на фоне перламутровой воды с отраженными в ней обнаженными телами, создавали, нереальную картину. Картину из снов. Светлане казалось, что она грезит наяву. Вода ласково приняла их в свои объятия. Поплавав, они выбрались к костру, возле которого в диком и завораживающим танце изгибались фигуры ведьм. Вырвавшись из круга танцующих, Анура подскочила к сидевшим неподалеку от нее Катерине и Светлане. Скаля в широкой улыбке зубы, слегка задыхаясь, крикнула:
– В круг! Пойдемте в круг! Сегодня замечательная ночь для колдовства! И вы убедитесь, каким оно может быть прекрасным, смеясь, схватила Светлану, потянула к костру. Но тут улыбка сползла, и страх мелькнул в ее глазах. Она заметила клеймо на руке девушки. И подчиняясь её взгляду, оно засветилось, призывая проявлять должное почтение к знаку и его носительнице.
– О, нет! – воскликнула Светлана, вспоминая каким способом можно заставить погаснуть клеймо. Перед её глазами уже промелькнул образ стоящих вереницей тысяч женщин в ожидании своей очереди, прикоснуться губами к алым рунам.
