Текст книги "Книга тайн (СИ)"

Автор книги: Светлана Гольшанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 44 страниц)

Охрана обступила Охотника со всех сторон и проводила к деревянному помосту. Николас откинул с головы капюшон и обвёл собравшихся внимательным взглядом.

– Моё имя Николас Комри, – начал он зычным голосом. Нельзя показывать слабость. Никогда. – С разрешения короля я хочу обратиться ко всем вам, честной люд Норикии. Компания «Норн», последнее убежище для одарённых, возложила на меня важную миссию – отыскать спасителя Мунгарда. Мой далёкий предок был сподвижником Безликого в те времена, когда люди переселялись из гибнущего Гундигарда на север. С тех пор в моей семье сохранилось множество преданий. В них говорится, что в самый тёмный час Безликий вернётся к нам, чтобы повести на последнюю битву. Норны предсказывают, что это уже случилось. Бог среди нас!

Толпа взволнованно зашепталась.

– Я чувствовал связь с ним с рождения, слышал отголоски его воспоминаний. Необъяснимая тяга звала меня в путь, на поиски бога. Во время своего первого пришествия Безликий оставил в Мунгарде одну вещь, воспользоваться которой мог только он сам. Это – «Книга тайн». В ней заключены все знания, судьбы всего мироздания. Чтобы добыть её, мне пришлось объехать весь Мунгард с Туманных островов на западе до островов Алого Восхода на востоке. Лишь на обратном пути я наткнулся на смутные слухи, что книга хранится в Великой библиотеке Эскендерии.

Люди испуганно ахнули.

– Рискуя жизнью, я пробрался в захваченный Лучезарными город. Там я узнал, что Белый Палач приказал сжечь Библиотеку, чтобы уничтожить этот могущественный артефакт. Но мне удалось попасть туда, куда остальным путь закрыт – в подземное хранилище. Десять дней я блуждал по его лабиринтам без сна, пищи и воды, пока не отыскал вот эту книгу.

Николас показал потрёпанный фолиант, окованный по краям серебром.

– Только благодаря ей я выбрался наружу. Но стоило мне выглянуть из подземного хода, как Лучезарные бросились за мной в погоню. Они не желали, чтобы артефакт достался нам. Белый Палач ранил меня ядовитой стрелой и натравил орду демонов. Если бы не доблестный внук нашего достославного вождя, – Николас указал на стоявшего у помоста Ноэля, который косился на него недовольно. – То я бы погиб.

Теперь друг удостоился хотя бы части восхищённых взглядов.

– «Книга тайн» у нас, но заглянуть в неё не получается, – Охотник безуспешно попытался отделить обложку от страниц и вручил фолиант ближайшему охраннику, чтобы он показал то же самое. – Каждый желающий, будь то мужчина или женщина, старик или ребёнок, здоровый или больной, сможет подержать этот артефакт в руках и попробовать его открыть. Кому это удастся, тот и есть Безликий. Мы встанем под его знамёна, чтобы он вёл нас своей мудрой волей против сил зла.

Толпа застыла, слишком ошеломлённая, чтобы реагировать.

– Смелее! Даже если не получится, мы никого не обидим. И спасибо за помощь заранее! – добавил он, стараясь улыбаться как можно более радушно.

Едва не сминая охранников, люди подались вперёд. Они тянули руки, толкались локтями, кричали:

– Взгляните на меня! На меня! Хоть один взгляд, лорд Комри!

Ого, сколько шума!

– Тише-тише! – призывал Николас. – Все успеют. Наш покровитель Безликий превыше золота ценил достоинство и благородство. Не будем забывать об этом.

Они отступили и начали смотреть друг на друга, вновь обретая человеческий облик. Охотник устроился на лавке. Охранники начали пропускать к нему людей по одному. Вся площадь стремилась поучаствовать, будто им не так интересен был Безликий и книга, как возможность пожать руку лорду Комри.

***

Николас не предполагал, что желающих будет столько. Приходилось испытывать их с раннего утра до позднего вечера. Ел он на ходу, отлучался только по нужде, спал всего по нескольку часов. Охранники передавали караул, новые писари заступали на дежурство, и только Охотника сменить было некому.

В числе первых к нему заглянул Жюльбер:

– Все пробуют. Чем я хуже? А вдруг получится. Неужели я не похож на самого великого героя всех времён и народов?

Оборотень скинул рубаху и покрасовался накачанными мышцами рук и живота. Зрители воодушевлённо захлопали. Николас вручил ему книгу.

– Хы-ы-ы!!! – попытался он разлепить страницы так, что на шее вспухли жилы, попробовал даже ногой. – Нет, это невозможно. Никто не сможет!

Николас забрал книгу и задорно подмигнул:

– Потому что ты – не Безликий. Тут не сила нужна, смекаешь?

Народ воодушевлённо загудел. Попробовать хотелось даже самым слабым.

Вскоре явилась Шанти с мужем. То ли они пытались ещё раз позлить Николаса, то ли действительно жаждали приобщиться. Сказав им лишь то, что было необходимо, он вручил книгу вначале своей бывшей любовнице. Когда ничего не вышло, она окатила его презрительным взглядом и поджала губы. Не поведя бровью, Охотник передал фолиант её мужу, который тоже не справился.

– Это всё обман! – прошипел лорд де Годон сквозь зубы. – Как и ты сам – подделка!

– Если вы желаете меня в чём-то уличить, обратитесь к нашему вождю или королю. Пускай они решают, – пожал плечами Николас.

Охранники насторожились и выставили копья. Толпа недовольно заворчала, понося Гийома и его супругу на разные лады. Видя, что преимущество не на их стороне, чета де Годон убралась восвояси.

На следующий день попытать удачу решил юный любовник Шанти.

– Франсуа де Сатильон, сын и наследник капитана королевских гвардейцев, – бойко представился он.

Николас аж присвистнул. Маркиза де Сатильона весь город знал, как очень опасного и могущественного человека. Умеет же госпожа де Годон выбирать себе поклонников.

С надменным видом Франсуа попытался разорвать книгу, но это оказалось ему не под силу. А потом под руку с Иветтой явился и сам король.

Нет, не приведите боги, Безликим Орлен себя не считал и держался подальше от суеты, но уж очень любопытным выглядел волшебный фолиант. Увитые дорогими перстнями пальцы долго бродили по выпуклым рисункам тотемов. Невзначай король всё же попытался открыть обложку, но ощутив сопротивление, отстранился.

– Удивительная вещь! От неё прямо веет чудом! – глаза сверкали, как у мальчишки, будто Орлен забыл о своём величии и гневе. – Птицы и кот – символы Братьев-ветров? Как живые! Вот-вот проснутся и откроют глаза. Смотрите, душенька, – он вручил книгу Иветте.

Николас передёрнулся, как только длинные пальцы ши коснулись обложки.

– Когда они проснутся, наступит конец света. И он делает всё, чтобы приблизить этот миг, – фаворитка с брезгливостью всучила книгу Николасу.

– Ну-ну, душенька, зачем же так мрачно? Мы уверены, лорд Комри этого не допустит, – успокоил её король.

– Конечно, Ваше величество, не сомневайтесь! – Охотник заставил себя согнуть спину в учтивом поклоне.

«Можешь кривляться, сколько влезет, но скоро ты пожалеешь, что явился в этот мир», – прошипела Иветта мысленно.

С трудом удалось сохранить радушное выражение. Почему никто не чувствует исходящей от неё угрозы? Почему не хотят понять, как опасно надевать ошейник на хищника и играть, как с ручной зверушкой?

Случались и другие неприятности. В толпу затесался драчливый верзила. Николас почувствовал его настроение, ещё когда тот поднимался на помост и выкрикивал своё имя – Понс Димо. Книгу он схватил бесцеремонно, а когда не смог открыть, попытался разорвать на части в бессильной злобе. Люди потешались над ним, дразнили.

Когда Охотник забирал книгу, лишь многолетняя выучка позволила увернуться от кулака. Охранники бросились заламывать Понсу руки за спину.

– Он обманщик! Шарлатан! – завопил верзила. – Эта книга склеена так, чтобы никто её не открыл. Когда дураки закончатся, подойдёт нужный человек, и они заменят её на обычную!

Нет, склеен фолиант не был. В Библиотеке от него точно исходила магия, а когда обложки касалась Иветта, он отзывался неприязнью.

Народ требовал, чтобы Понс не оскорблял их героя.

– Героя? – ярился тот. – Он внук предателя! Его дед сдал наш орден и своё королевство тварям в голубых плащах. Скольких наших собратьев он погубил? Неужели вы так быстро их забыли? Отец вашего героя был малахольным трусом. А сам ваш герой только и может, что легковерных байками стращать. Кто-нибудь из вас видел хоть один из его подвигов? Без своего меча и дара он ни на что не годный слабак! Дуэли со стариком де Годоном испугался!

Охранники уже тащили его прочь, но Николас приказал:

– Оставьте! Хочет проверить мою силу – пускай!

Он снял с себя тапперт и стянул рубашку через голову.

Понса отпустили. Тот принял боевую стойку, согнув колени и вскинув кулаки.

– Может, не стоит? – испуганно спросил один из охранников.

– Стоит!

Николаса и даже деда пускай поносят, сколько хотят. Но не отца, только не того, кто отдал за Охотника жизнь. У него могут отобрать подарок, но память о родителе не отнимут никогда!

– Это не дуэль, я безоружен и никого убивать не собираюсь. Но если король и за это решит меня наказать… – Николас развёл руками и спустился с помоста.

На Авалоре Мидрир обучал его кулачным боям. Считал, что воин должен уметь сражаться безоружным. «Если у тебя нет рук, бей ногами. Если нет ног, рви зубами. Не сдавайся, пока дышишь. Вся жизнь – в борьбе». Привитые в детстве навыки часто пригождались в странствиях, но за неполных три года в Компании он размяк и соскучился по настоящим сражениям.

Николас тоже принял стойку. Противники закружили друг против друга. Понс первым попытался заехать кулаком в ухо Охотника. Тот ушёл в бок, изучая врага. Крепкий, мышцы тугие, натренированные, в кулачных боях явно не новичок. Второй удар, третий – Николас не нападал, ждал удобного момента.

– Да не скачи ты, как заяц трусливый! – выкрикнул верзила, теряя самообладание.

Охотник отрядил левым кулаком снизу вверх в подбородок. Понс клацнул зубами, едва не откусив язык, но тут же собрался и попытался ответить. Николас пнул его под дых правым коленом. Верзила оступился и едва не упал. Теперь увёртывался он, закрываясь локтями от сыпавшихся градом ударов.

Терпения дождаться передышки у Понса не хватило. Он резко развернулся, согнул руку в локте и ударил в челюсть. Николас отклонился – кулак едва мазнул по лицу, но на губах засолонела кровь.

Окрылённый маленькой победой, верзила поддался ярости чуть больше, чем следовало, и стал неосторожен. Уйдя вниз от очередного удара, Николас подсёк ему ноги. Понс распластался на мостовой, врезавшись затылком в камень. Голова-то железная оказалась – он только потряс ею и, проморгавшись, попытался встать, но Охотник придавил его грудь сапогом.

– Убедился? Или жаждешь продолжения?

– Это уже слишком. Пускай проваливает! – раздался над ухом голос Ноэля.

Николас удивлённо обернулся. Друг, опустив капюшон неприметного серого плаща, стоял у него за спиной. Интересно, часто он следит исподтишка?

Охотник предложил Понсу помощь, но тот брезгливо отмахнулся и встал сам. Окатив обоих полным злобы взглядом, он зашагал прочь. Толпа улюлюкала ему вслед и называла мокрозадым хлюпиком.

Губа распухла – а хорошо ударил, сволочь!

– Почему ты так легко выходишь из себя? Наплюй, что они говорят, иначе больше сюда не пойдёшь, – Ноэль протянул Николасу платок. – Даже дед переживает, что ты себя в могилу сведёшь раньше срока.

Друг во весь голос обратился к толпе:

– Лорду Комри нужна передышка. Перерыв!

Люди недовольно загалдели.

– А пока испытывать вас будут эти господа, – внук вождя указал на охранников. – Не беспокойтесь, я скоро верну его в целости и сохранности.

Он схватил Николаса за локоть и поволок за собой, не слушая возражений. К нему толпа отнеслась куда менее враждебно, да и Охотнику не хотелось устраивать разборки прилюдно.

– Поинтересовался бы, как дела у твоей ученицы, – отпустил его Ноэль, когда они свернули на боковую улицу.

– И как у вас дела? Дошло до чего-нибудь серьёзного или вы продолжаете заикаться и отводить глаза?

Николас вернул ему платок. Кровь больше не шла, но зуд в кулаках не унялся. Мало он почесал их об наглую рожу Понса.

– Бианка делает большие успехи. Даже начала выходить в город. Осталось только преодолеть страх перед людьми, – принялся рассказывать Ноэль. – Спасибо, что спросил!

– Я был больше, чем уверен, что вы друг другу понравитесь, – усмехнулся Охотник, и друг, наконец, смягчился.

Они заглянули в оружейную лавку. К ним вышел немолодой кузнец и принялся показывать товар.

– Это лучший мастер в Норикии, – шепнул на ухо Ноэль. – Я всё оружие у него заказываю. Сделает меч не хуже, чем был.

Охотник вертел клинки в руках, изучал ковку, замахивался, проверяя баланс. Громоздкие двуручники, фламберги с волнистым лезвием, более короткие и лёгкие бастарды, широкие палаши и кошкодёры. Ни один не ложился в руку, как дедовский клеймор, ни один не отзывался на ветроплав так же гладко и естественно, не чувствовался продолжением души и тела.

В конце концов Николас взял листок и нарисовал нужную форму клинка.

Оружейник покачал головой:

– Я понимаю, что вас не устраивает. Но секрет изготовления таких мечей известен только мастерам из Каледонских гор. Я не смогу его сделать.

– Возьми пока другой. Этот бастард почти такой же, – предложил Ноэль один из отброшенных Охотником клинков. – Клеймор мы закажем на Авалоре. Придётся подождать, пока его привезут, но ты же не собираешься прямо сейчас на войну.

Нет, ничто дедовский меч не заменит!

Николас направился к выходу.

– Хочешь, я попробую добраться до Каледонских гор и достать для тебя этот клинок быстрее? – не выдержал Ноэль.

– Лучше доставь туда меня… или хотя бы на границу с Лапией, – ответил Охотник раздражённо. – Нет? Тогда не спрашивай больше!

– Ты просто… просто невозможен! – вспылил друг и ушёл, как только впереди показалась переполненная людьми главная площадь.

***

Ноэль встретил Бианку в холле штаба. Она сидела за столом и раскладывала карты причудливым узором.

Заслышав шаги, манушка повернула голову и улыбнулась:

– Как он?

– Сходила бы сама и узнала.

– Я не смогла угнаться за тобой, – ответила она с печалью.

Внук вождя ухватил её за подбородок и заставил поднять голову:

– Сходила бы одна. Там повсюду наша охрана, ничуть не менее безопасно, чем здесь.

Манушка молчала, прикрыв веки.

Внук вождя тяжело вздохнул:

– Идём, тебе надо почаще бывать на свежем воздухе.

Бианка хотя бы слушалась настолько, что её не требовалось тягать повсюду за руку и следить, чтобы не сбежала.

День был ясный, припекало солнце. Они выбрались за ворота штаба и направились к парку. Из-за испытаний он стоял безлюдный. Парочка молча бродила по тенистым аллеям, пока не нашла привязанные к толстой ветке качели. Проверив их на прочность, Ноэль устроил Бианку на сиденье и принялся раскачивать.

За время учёбы они сблизились. По крайней мере, она стала более доверчивой и перешла на «ты». Бианка болтала ногами и смотрела в небо, не замечая даже, что скрывавшие её увечье волосы сбились набок.

Рядом раздалась приветственное карканье, захлопали чёрные крылья. С ветки спустился Мунин и сел на хозяйское плечо, сжав его когтями. Иногда ворон пропадал на несколько дней или даже неделю, но возвращался, стоило Ноэлю заскучать.

– Кар-р-р? – спросила птица, переводя взгляд с Бианки на хозяина.

Тот улыбнулся и погладил любимца по голове.

– Твой питомец? – удивилась манушка.

– Друг. Вороны очень умные. Могут вытворять немыслимые трюки как в полёте, так и на земле. Некоторые даже разговаривают. Правда, Мунин?

– Крр-р-разяин! Кра-а-апасть! Кр-р-ра-кр-р-ра! – любезно продемонстрировал ворон.

– Я не поняла… – смутилась манушка.

– Говорит, чтобы я не отправлял тебя в полёт, ведь у тебя нет крыльев, чтобы остановить падение, – лукаво усмехнулся Ноэль.

На самом деле в последние дни ворон предупреждал об опасности, хотя причина оставалась загадкой. Разве что из-за авантюры с Безликим.

– Какая проницательная птица! – восхитилась Бианка.

Внук вождя улыбнулся и перестал раскачивать её так сильно.

– Хочешь погладить? – ворон спустился по руке хозяина на запястье.

– А он не клюнет? – опасливо покосилась на мощный клюв манушка.

– Нет, ты ему очень нравишься, – заверил её Ноэль.

Ворон утвердительно каркнул и осторожно перепрыгнул на её запястье. Бианка приблизила палец к его спинке. Мунин повернул голову, и манушка испуганно отдёрнулась.

Ноэль смотрел на неё пристально, не позволяя отказаться. Бианка снова несмело потянулась к Мунину. Внук вождя подтолкнул её своей ладонью, невзначай касаясь бархатистой кожи. По телу побежали мурашки. Как приятно!

Её пальцы зарылись в нежный пух. Манушка зарделась и отвела взгляд. Ворон с удовлетворённым видом вернулся к хозяину.

– Я жуткая трусиха, – сказала она. – Даже карты боюсь изучать слишком быстро. Вдруг колода закончится прежде, чем Николас освободится, и он не сможет принять выпускные испытания?

– Не переживай. Как только ты почувствуешь себя готовой, я приволоку его к тебе за шкирку.

– Не надо! – Бианка потупилась. – Не хочу, чтобы у него были из-за меня проблемы.

– Причём тут ты? Он сам себе их устраивает и не слушает тех, кто пытается его образумить.

Почему все их разговоры сводятся к Николасу? Как по замкнутому кругу ходят, а ведь хотелось совсем иного: взять за руку, взглянуть в глаза, поцеловать такие нежные пальцы.

– Он тебе нравится? – Ноэль и сам поразился своей бесцеремонности.

Бианка заставила качели остановиться и обняла себя за плечи:

– Он меня не любит. Точнее, не хочет любить никого, даже… даже эту… Улыбается всем, говорит вежливо и учтиво, а внутри нордхеймская стужа. Она обжигает до боли, стоит лишь приблизиться, коснуться. И всё же его сияние завораживает.

– Я понимаю, о чём ты, – печально улыбнулся Ноэль. – Но заставить его принять и полюбить не сможет никто. Остаётся лишь смиренно ждать…

– Нет, – оборвала его Бианка. – Тебя он любит. Тебя, пожалуй, единственного. Что-то чувствует, когда говорит или смотрит, будто приподнимает маску, допускает ближе остальных. И боится. Очень боится тебя потерять.

– Я тоже… боюсь… Очень боюсь, что то, чем он сейчас занят, погубит его. Даже себя мне не жалко настолько. Давай всё же не будем. Перемывать косточки другу не очень похвальное занятие. Лучше расскажи про себя. Что собираешься делать после учёбы?

– Я стараюсь об этом не думать, – Бианка прижала ладонь к груди. – Боюсь пустоты, что разверзается у моих ног. У меня нет друзей и близких. Всё, что я могу, гадать на картах. Искать новый табор? Но для моих соплеменников внешность важнее всего. Неспособных приносить пользу калек они бросают.

– Если ты захочешь, мы станем твоим табором, – предложил Ноэль. – Я подыщу для тебя подходящее занятие, какое пожелаешь. Можешь при этом использовать свои таланты или даже карты.

– Было бы здорово, хотя я плохо представляю, как буду без тебя и Николаса. К хорошему быстро привыкаешь.

– Умение жить самостоятельно – тоже важная часть учёбы. У тебя всё обязательно получится! Нужно перестать бояться не только своих способностей, но и людей вокруг, и даже одиночества. Хотя последнее самое трудное. У меня тоже не всегда получается.

– Особенно в том, что касается Николаса, – усмехнулась Бианка и тут же зарделась. – Извини, мне нужно перестать о нём думать днями напролёт.

– Ты с лёгкостью найдёшь того, кто тебя полюбит.

– Вот уж нет, не с таким лицом. В делах любовных внешность превыше всего, уж кому, как не манушке-танцовщице об этом знать.

– Но в глазах влюблённого любой изъян становится прекрасным, – Ноэль убрал волосы с левой стороны лица Бианки, разглядывая борозду шрама, причудливо изломавшую её черты.

– Кр-р-ра! – подтвердил Мунин.

Стеклянный глаз сверкал, как маленькая звёздочка, а настоящий стал тусклым из-за подступивших слёз.

– Я бы смог…

– Ш-ш-ш, не стоит, – Бианка забылась, зачарованная близостью, тёплым запахом, и коснулась пальцем его пересохших губ. – Ты же внук вождя, его наследник, принц маленького королевства одарённых. А кто я? Безродная нищенка с изуродованным лицом.

– В нашей Компании нет ни королей, ни принцев. Здесь все равны и получают согласно своим заслугам, – ожесточился Ноэль. Она ускользала от него, как неуловимый сон.

– Только на словах, – покачала манушка головой.

– Я это изменю, – возразил он. – Не веришь?

Они долго смотрели друг на друга, не замечая, как на разгорячённые лица падают первые капли летнего дождя.

========== Глава 35. Венец лидерства ==========

1570 г. от заселения Мунгарда, Норикия, Дюарль

Шли месяцы, а желающих испытать удачу с книгой меньше не становилось. Особенно наглые прорывались по второму кругу, но писари их не пропускали. Всё больше приходило нищих, калек и разбойников. Охранники относились к ним настороженно, но Николас никому не отказывал. Жерард не уставал распекать его за это и заставлял пить омерзительные зелья, чтобы не подцепить никаких болячек. Даже книгу и ту раз в час приходилось смазывать жидкостью, пахнувшей как вишнёвая настойка.

Появлялись и странные личности: древняя старуха Корделия, которая утверждала, что управляет Норнами силами Безликого. Говорила, что переродилась женщиной, потому что хотела узнать, каково это – рожать детей. Николас с трудом сдерживался, чтобы не покатиться со смеху. Напыщенный божок на сносях, похожий на утку с огромным пузом! Вот умора!

Книгу старуха открыть не смогла, а потом её сыновья, извиняясь, увели Корделию домой.

Приходили и дети, пройдохи даже не гнушались притаскивать младенцев, потому что якобы видели знаки на их телах. Особенно запомнились близнецы лет десяти: мальчик и девочка со светлыми кудряшками, Брис и Бри. Совсем тощие, одеты они были в серые лохмотья, видно, жили на улице. Забавные, дети благодушно улыбались и заявляли:

– Дух Безликого поделился на две половины, чтобы воплотиться в нас обоих и не мучиться от одиночества.

Неплохая идея. Правда, Николас и одного-то себя плохо переносил, а уж двоих!

Близнецам книжка не поддалась. Охотник не сдержался и вручил им пару медек на еду.

Он внимательно осматривал каждого и ни в ком не узнавал фигуру в балахоне. Голоса и глаза, походка и манеры – всё было другим. Да и чутьё не отзывалось, сам Безликий больше не отвечал, словно обиделся. Но ведь это самый простой способ узнать его. Жаль, что бог оказался таким упрямым. Интересно, в каком пекле придётся его искать?

Закончилось знойное лето, началась тёплая в Норикии осень. В преддверии Фелесана, равноденствия, Жерард прислал посыльных с требованием закончить пораньше и явиться к нему с докладом. Входя в его кабинет, Николас предчувствовал бурю.

– Ты удовлетворился? – спросил вождь, оторвав взгляд от бумаг.

– Нет. Никто не открыл книгу, хотя я уже перевидал всех сумасшедших и плутов Норикии, – непринуждённо ответил Николас.

– Тем лучше. Значит, самое время сворачиваться. Король теряет терпение. Да и я тоже устал наблюдать за этим фарсом.

Жерард отпер стоявший рядом со столом сундук и достал оттуда книгу.

– Мастера из нашего цеха изготовили. Никто не заметит разницы.

Николас пощупал острые края, окованные серебром. Рисунки на обложке точь-в-точь повторяли тотемы на «Книге тайн». Охотник распахнул фолиант и прочитал первые строки, написанные витиеватой руницей. Копия обычной исторической хроники.

– Завтра в полдень я отправлю к тебе Ноэля. Ты должен незаметно подменить свою книгу этой. Сможешь? У тебя же руки, как у карманника. Когда Ноэль её откроет, объявишь его Безликим.

– Неужели вы сами не верите в своего внука? – нахмурился Николас.

– Нет. Я не верю в тебя и твою дурацкую затею. Так что помни наш уговор. Как только все поймут, что Ноэль – Безликий, ты будешь свободен. Но об этом, – Жерард указал на поддельную книгу, – никому ни слова.

Он-то не скажет, а вот книжники из цеха… Эх, почему вождь не понимает, как всех подставляет, и в первую очередь своего внука? Дело не в обмане и не в хитрости, а в том, что обходить некоторые законы – опасно для жизни. Хрупкая гармония нарушается, и это может привести к ужасным последствиям. А если испытывать судьбу так часто…

Ладно, не его заботы. Нужно думать о свободе. С развязанными руками он сможет куда больше.

Николас завернул книгу в мешковину и вернулся к себе. В большом зеркале отражался только он сам: Безликий исчез, как и все остальные пугающие маски. Может, сумасшествие отступило и больше не вернётся? Тогда до свободы, настоящей безграничной свободы, и правда, рукой подать. Даже не верится!

Распалив камин, Охотник занавесил окна плотными гардинами и запер дверь на засов. Поддельная книга полетела в огонь. Как только дрова прогорели, Николас пошевелил кочергой пепел. Нужно, чтобы от подделки не осталось и следа. Не хватало ещё, чтобы её обнаружили.

***

С рассвета Охотник снова испытывал желающих на главной площади. Охранниками назначили весельчака Жюльбера и несколько его товарищей, видимо, не без умысла. Всё-таки оборотень из клана Лугару считался одним из сильнейших воинов Компании.

Когда солнце скрылось за набежавшими облаками, в толпе показался низкорослый горбун. Кость правой скулы выпирала вперёд так, что искажались все черты, делая лицо несимметричным. Золотистые огоньки глаз едва просматривались сквозь узкие щёлки век. Горбатый нос был свёрнут набок. Толстые губы не смыкались, показывая ряд неровных острых зубов. Звенели бубенцы на пёстром костюме из красных и зелёных лоскутов.

Даже нищие и калеки шарахались от него.

– Боитесь Умбера? Не любите Умбера? Отвергаете Умбера? – бормотал он.

Горбун похромал к помосту, двигаясь боком на полусогнутых ногах, и не остановился, даже когда охранники направили на него копья.

Николас вскинул руку, приказывая пропустить. Замечательное, однако, будет завершение фарса.

– Ваше имя Умбер? Тоже хотите испытать себя книгой? – спросил Охотник, спускаясь с помоста, чтобы помочь.

– Я выброшенный принц! – хрипловато и едва разборчиво заявил горбун. – Я позор королевства. Я принц всех отверженных. У меня нет своего лица. Мои черты отражают страдания и пороки всех людей. Кто привечает меня, будет навеки проклят!

А речь у него удивительно правильная несмотря на глухой голос. Босяки так не разговаривают.

Охотник ведь и так проклят, печатью мар и своим прошлым воплощением. Угрожать бесполезно.

Он протянул горбуну руку, и тот долго всматривался в неё, аж вся площадь замерла в ожидании.

– Ты тоже чужак с той стороны, затаившийся в овечьей отаре, – наконец, вымолвил горбун. – Злокозненный шут в человечьей маске, зачем ты играешь с людьми, как с куклами? Зачем обманом заставляешь исполнять твою работу?

В чём его обвиняют на сей раз?

– Никого обманывать я не желаю и буду счастлив, если Безликий явится сюда и откроет книгу. Как и все, я жажду спасения и освобождения.

– Ты ищешь снаружи, а надо внутри, под масками из человечьей кожи – в отражениях кривых зеркал и бродящих в тумане тенях. Ты и сам это знаешь, но поступаешь, как проще, злокозненный шут. Недолго тебе осталось властвовать. Отец уже здесь. Он могуч, а ты слеп. Он покарает тебя за твои злодеяния, а всем обиженным воздастся.

– А кто ваш отец, мой принц? Неужели сам Небесный Повелитель? – С безумцами лучше не спорить. – Давайте же поскорее откроем книгу, и пускай Вечерний Всадник соберёт всё бремя долгов с наших душ. Я не боюсь справедливой кары, мой принц, а вы?

Николас взял горбуна под локоть и подтолкнул к помосту. Тот бешено вращал головой и едва заметно дрожал.

– Лишь тот не боится кары, кто сам истязает себя без меры, – заявил горбун, оказавшись наверху. – Сними свою маску, самозванец. Пускай все увидят, кто ты есть!

– На мне нет маски. Я лишь смиренный слуга своего господина – Безликого. Но быть может, это вы, мой принц? – Николас согнулся в поклоне. – Скорее откройте книгу и разрешите наши сомнения!

Он забрал фолиант у Жюльбера и пихнул в ладони горбуна. Стоило скобам коснуться его кожи, как от неё повалил пар и запахло горелой плотью. Умбер выронил книгу, визжа от боли, и едва не упал.

Да это же демон!

Николас потянулся за мечом на поясе, но вспомнил, что остался без него. Да и пугать людей не стоило. Они смотрели на него во все глаза, мол, зачем над убогим издеваешься.

– Пошёл вон, ублюдочный полукровка! – зарычал на горбуна Жюльбер, его черты преобразились в волчий оскал.

Подняв книгу, Охотник взял горбуна под руку и помог спуститься.

– Всем воздастся по заслугам. А теперь ступайте. Вы не тот, кого мы ищем.

– Мы отомстим, – шипел едва слышно Умбер. – Самое дорогое – потеряешь!

– Каждый получит то, что заслужил, – упрямо ответил Николас и направил его прочь с площади. – И ваш владыка – тоже.

Он поймал на себе тяжёлый взгляд Ноэля. Облака разошлись, и друг оказался в столбе ослепительного света. Король человеков. Полдень. Николас усмехнулся, потёр висок запястьем и вернулся на помост.

– Кто это был? Ты его узнал, я видел, – шепнул он Жюльберу.

– Ты тут недавно, поэтому не во всём разбираешься. Поверь, о некоторых вещах лучше молчать, – ответил оборотень.

Жерард со свитой уже направлялся к помосту, желая удостовериться, что всё пройдёт без сучка, без задоринки. Толпа снова загудела, предвкушая грандиозное представление.

Внук вождя приблизился к Николасу: лицо хмурое, губы сжаты в полоску, на лбу тревожная морщина.

– Я согласился, только чтобы это прекратилось. С каждым разом всё хуже. Да и Бианка уже давно готова к выпускным испытаниям, – произнёс он тихо.

– Вопрос в том, готов ли ты, – усмехнулся Охотник и протянул ему книгу.

Ноэль хотел было забрать её, но Николас увернулся.

– Э, нет! А вдруг горбун-полукровка её проклял? Пускай лучше зло перейдёт на меня, а то твой дед мне голову оторвёт!

– Остряк! – друг скривился и повернулся к писарю. – Ноэль Пареда, внук вождя Компании.

– Да знают тут все, чего уж… – отмахнулся бородатый дядька.

Николас прижал книгу к груди и обтёр обложку рукавами для вида. Только после этого фолиант перекочевал в руки испытуемого.

– Я не утверждаю, что я Безликий, бог или как там ещё… Я просто исполняю свой долг!

Ноэль глянул на обложку. Ладонь потянулась к тотему ворона, палец обвёл силуэт и замер на остром клюве. С крыш домов поднялась стая чёрных птиц и, грая, закружилась тучей. От них отделился большой ворон и сел на плечо Ноэля. Мунин, видно, тоже решил поучаствовать.

Взявшись за кованые края, друг поднатужился и попытался раскрыть фолиант. Ворон рванулся с его плеча и ударил клювом в похожий на него тотем.

Что-то потекло по пальцам, Николас скосил взгляд. Кровь, снова кровь! В груди кольнуло, перед глазами вспыхнуло алое зарево. Из него проступил силуэт: истерзанное тело в луже Мрака. Глаза, почти чёрные вороновы, закатились, смотрели в смерть. И в лицо Охотника – с укоризной. Что ты наделал, брат?!

– Николас! Николас! – сквозь расстояние в десятки веков и тысячи миль донёсся испуганный голос Ноэля. – Что с тобой? Да очнись же!