Текст книги "Рейдеры Нила (ЛП)"
Автор книги: Стивен Сейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
Рядом со мной Менхеп засунул два пальца в рот и издал пронзительный свист.
Мгновение спустя Артемон взбежал на небольшой холм, а за ним еще несколько человек. Прерванный свистом, Волосатые Плечи оторвался от своей жертвы и откатился в сторону. Он тупо посмотрел на нас. Его волосатая грудь была залита кровью, и на мгновение я подумал, что он, должно быть, ранен. Затем я понял, что кровь текла из глубокой раны на груди девушки. Изодранные остатки ее одежды потом вперемешку с кровью слиплись с ее неподвижным телом.
– Это не я ее зарезал! – закричал Волосатые Плечи. – Это сделали падальщики. Они, должно быть, добились своего от нее до того, как начали обыскивать корабль, а потом оставили ее здесь умирать. – В его голосе слышалась нотка паники. Когда я увидел выражение лица Артемона, я понял страх этого человека. Взгляд Артемона был подобен взгляду василиска: яростный, неумолимый, безжалостный.
– Разве ты не слышал, что я сказал перед тем, как мы начали, Осор? – Низкий, леденящий душу тон Артемона был более пугающим, чем если бы он кричал.
– Конечно, я все слышал. Но это не я причинил вред этой девушке. Я же сказал, что именно такую я ее здесь нашел. А вообще-то, какой мужчина не воспользовался бы такой ситуацией, а? – Ему удалось криво усмехнуться. Пока он говорил, его мужское достоинство, которое оказалось таким же потрясающим, как он утверждал, постепенно увядало, пока, наконец, почти не исчезло в зарослях волос между ног.
– Ты должен понять, что не оставляешь мне выбора, – сказал Артемон.
– Что? Что ты такое говоришь? – Голос Волосатых Плеч дрогнул. – Это не то, что ты подумал, говорю тебе! Ей это нравилось. Разве ты не видишь? Он повернулся к девушке, но, когда прикоснулся к ней, отдернул руку и сдавленно вскрикнул.
Девушка была мертва.
– Отведите его на берег, чтобы все смогли увидеть, – сказал Артемон. Десятки рук опустились на Волосатые Плечи и поволокли его, извивающегося и кричащего гребень дюны к берегу.
Артемон посмотрел на Менхепа: – А ты с Пекунием, отнесите девушку на погребальный костер.
Это была странная и отвратительная обязанность – прикасаться к телу, которое еще недавно было живым. Когда мы перемещали ее, изо рта девушки вырвался теплый вздох, так что казалось, что она почти вздыхает, но этот пронзительный, гулкий звук не был похож ни на что, что я когда-либо слышал из уст живого человека. Ее тело было вялым и весило очень мало. Я легко мог бы понести ее сам, если бы захотел взять ее на руки, как иногда я брал на руки Бетесду ради простой радости подержать ее на руках. Вместо этого мы с Менхеп разделили бремя ноши, тащив ее как мешок, и наше продвижение по песку было медленным и мучительно неуклюжим. Менхеп, который обыскивал убитых падальщиков без малейших признаков брезгливости, казалось, был весьма взволнован этим заданием. Мы оба вздохнули с облегчением, когда, наконец, медленно и бережно положили тело девушки на импровизированный костер из обломков корабля и коряг плавника.
Тем временем лодыжки Волосатых Плеч были связаны, а запястья скручены за спиной. Он лежал на ящике, извлеченном из-под обломков, так что его голова свешивалась с края. Он тихо плакал.
Тем временем перед потерпевшим крушение кораблем со всех концов берега стали собираться люди. Их приподнятое настроение угасло, когда они подошли ближе и поняли, что происходит.
Перед пленником стоял Артемон. В одной руке, как посох камергера или военный штандарт, он держал топор с длинной рукоятью. – Ты был пойман при изнасиловании одной из выживших на корабле, Осор. Ты отрицаешь это?
Волосатые Плечи напрягся, чтобы поднять голову, и сумел посмотреть Артемону в глаза: – Любой другой мужчина на моем месте сделал бы то же самое! Девушка все равно должна была умереть, так что какая разница?
– Я видел своими глазами, что ты с ней сотворил. То же самое видели и люди, которые приволокли тебя сюда. Кто-нибудь из присутствующих желает выступить в защиту Осора? —Артемон обвел глазами толпу. Никто не произнес ни слова.
– Тогда я объявляю тебя виновным и заявляю, что наказание должно быть приведено в исполнение немедленно. Кто-нибудь здесь оспаривает мое решение?
– Это безумие! – кричал Волосатые Плечи. – Почему никто не скажет за меня слово? Что вы за кучка трусов, подчиняющихся приказам этого высокородного щенка!
– Ты приговариваешься к смерти, – сказал Артемон. Последовала долгая минута молчания, нарушаемая только тихим шумом прибоя и криками чаек.
– По законам внешнего мира – мира, которым правит царь Птолемей, – тебя ждет ужасная смерть, Осор. Тебя могут распять, или повесить, или забить камнями до смерти. Но поскольку ты один из нас, тебе будет дарована смерть, которую остальной мир приберегает для людей высокого ранга и чести, самое быстрое и милосердное средство казни. Тебе будет отрублена голова, Осор.
Волосатые Плечи отвернул лицо и начал всхлипывать.
– Кто приведет приговор в исполнение? Это должно быть сделано быстро и уверенно, одним ударом. Задача требует определенного опыта убийцы. – Артемон переводил взгляд с одного лица на другое, пока не остановился на мне. – Среди нас новичок, человек, который, как говорят, внес свою лепту в дело убийства. И поскольку он новичок среди нас, у него не может быть личной неприязни к Осору. – Он шагнул ко мне и протянул топор. – Это шанс показать нам, из чего ты сделан, римлянин.
Я посмотрел на рыдающего Волосатые Плечи, лежащего связанным на самодельной плахе. Затем взглянул на топор, острое лезвие которого сверкнуло на солнце. Я посмотрел на лицо Артемона. У него был суровый, решительный вид вожака мужчин, но в его глазах я увидел странный мальчишеский блеск возбуждения.
Дрожащими пальцами я потянулся за топором.
XXIV
Мне и раньше приходилось убивать людей.
Первый раз это было в Эфесе, при совсем других обстоятельствах. Там я сделал то, что должен был сделать, но даже при этом меня терзали сомнения. Нечто подобное произошло и на Родосе, хотя в том случае смерть человека была результатом борьбы – скорее выбором богов, чем моим собственным.
Артемон думал, что я хладнокровный убийца, человек, способный убивать людей во сне – или так оно и было? Разгадал ли он мое притворство? Было ли это проверкой, чтобы посмотреть, не дрогну ли я и не выдам ли себя?
Волосатые Плечи, безусловно, был презренным созданием, но я не совсем был уверен, что он заслуживал смерти. Если я откажусь привести приговор в исполнение, будет ли этот отказ вызовом власти Артемона? Должен ли я буду в таком случае бы драться с ним один на один?
На какой-то безумный момент я представил, что произойдет, если я действительно выиграю такое состязание. Римлянин Гордиан – главарь самой опасной банды бандитов в Дельте! Это было бы одним из способов обеспечить свободу Бетесде.
Но гораздо более вероятным казался другой исход: Артемон убьет меня голыми руками. Я с трудом сглотнул комок в горле и почувствовал головокружение. Что бы ни случилось, по крайней мере, Фортуна позволила мне насладиться последней ночью блаженства с Бетесдой!
Конечно, отрубить голову Волосатым Плечам было проще, чем бросить вызов Артемону. Или наоборот? Но хладнокровно убить человека, которого я едва знал, на глазах у толпы зрителей, – эта мысль вызвала во мне волну отвращения.
Я потянулся за топором, но моя рука замерла. Мои раскрытые пальцы задрожали, застыв на месте. Я почувствовал на себе взгляды Артемона и всех остальных.
– Позволь мне самому сделать это! – сказал Менхеп. Он шагнул вперед и взялся за рукоять топора.
Артемон продолжал сжимать топор и вопросительно посмотрел на Менхепа.
– Волосатые Плечи прибыл на моей лодке. Так что это должно быть моей ответственностью.
– Ты знаешь, это не по нашим правилам, – сказал Артемон. – Мы не армия царя Птолемея, где все распределены по званиям и одни люди командуют другими.
– Даже если и так, я все равно хочу это сделать. – Он искоса взглянул на меня. – Кроме того, римлянин пока еще не один из нас … не полностью. Мужчины еще не проголосовали за то, чтобы принять его. Он не прошел ритуал посвящения.
Несколько мужчин пробормотали что-то и кивнули, соглашаясь с Менхепом. Увидев свой шанс, я опустил руку и отступил назад. Артемон позволил Менхепу взять к него топор.
– Менхеп сказал мудро, – произнес он. – Тогда делай это быстрее.
Я был избавлен от ужасной задачи, но отвести глаза означало бы проявить слишком большую слабость. Я заставил себя наблюдать, как Менхеп принял твердую стойку, надежно ухватился за топор, занес его над головой и опустил.
Последовала серия звуков, которые я никогда не забуду: свист топора, резкий стук, когда он врезался в плоть, хруст разрубаемых костей, глухой удар головы о мягкий песок, хлюпанье брызжущей крови, хор мужчин, непроизвольно издавших стонущие и задыхающиеся вскрики.
Кто-нибудь другой, возможно, и провалил бы работу, не сумев перерубить шею или полностью промахнувшись мимо цели, но рука Менхепа была верной, а его силы хватало. Количество крови, хлынувшей на песок, было ужасающим, но порез был сделан аккуратно. Жизнь Волосатых Плеч закончилась так быстро, как только мог пожелать любой мужчина. Я решил тогда, что если меня когда-нибудь постигнет подобная участь, а пока я остаюсь в банде Кукушонка, такая возможность будет существовать всегда, я попрошу именно Менхепа выполнить это задание.
Как только поток крови утих, несколько мужчин отнесли тело к погребальному костру и положили рядом с телом мертвой девушки. Артемон сам поднял голову, долго смотрел на безжизненные черты лица, затем отнес ее к погребальному костру и поместил над телом, соединив разорванные части.
Люди возобновили уборку корабля и перетаскивание трупов, разбросанных по берегу.
Солнце все еще стояло высоко, и оставался примерно час светового дня, когда Артемон объявил, что наша дневная работа закончена. Лодки были загружены и готовы к отплытию. На погребальный костер был сложены тела Волосатых Плеч, девушки и нескольких погибших пассажиров и членов экипажа, которые заплатили за эту привилегию, своими ценностями прикрепленными своим телам перед смертью.
Артемон зажег погребальный костер. Мужчины молча наблюдали, как он его разжигал. Никаких молитв за умерших или умилостивлений богам вознесено не было. Как и сказал Артемон, люди из банды Кукушонка не были царскими солдатами. Среди нас не было ни офицеров, ни священников, которые совершили бы подобный обряд.
Лодки были так набиты ценностями, что люди едва в них помещались, и мы осели так низко в воде, что от гребцов требовалась не малая осторожность. Мы покинули бухту как раз перед закатом, и последним взглядом я окинул пустынный берег с затонувшим кораблем и погребальным костром, пламя от которого теперь взметнулось высоко в воздух. Затем мы завернули за поворот и направились обратно тем же путем, каким пришли.
Даже когда сгустились сумерки, и вода казалась черной, мы продолжали грести. Люди, командовавшие каждой лодкой, были настолько знакомы с маршрутом, что могли ориентироваться и в темноте.
Но люди слишком устали, чтобы долго грести. Когда начала всходить луна, мы подошли к уединенному месту, вытащили лодки на берег и разбили на ночь лагерь. Все мужчины ели холодные пайки, разговаривая и шутили о событиях дня, затем расстелили одеяла во всех местах, которые смогли найти, и уснули.
Я ненадолго задремал, но спал урывками. Я очнулся от смутного сна, в котором фигурировали и огонь, и кровь, и обнаружил, что мне совершенно не хочется спать.
Я встал и потянулся, чувствуя, что все мои конечности затекли сильнее, чем когда-либо прежде. Я пошел на звук квакающих лягушек к кромке воды, где наткнулся на Менхепа. Он сидел на стволе упавшей пальмы, глядя на луну и звезды, отражающиеся в воде.
– Ты не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? – спросил я.
Он указал на место рядом с собой.
– Не спится? – спросил я.
– Убийство человека всегда производит на меня такой эффект. – Он искоса посмотрел на меня. В неверном лунном свете две светящиеся точки, отмечавшие его глаза, казались далекими, как звезды.
– Я тоже не могу уснуть. Я подумал, не пойти ли мне добровольцем в караул, – сказал я.
Он покачал головой: – Тебя не допустят, пока ты не станешь одним из нас.
– Когда это будет?
– После того, как Артемон поставит вопрос на голосование, и ты пройдешь посвящение.
Это был второй раз за день, когда он сказал о подобном. Мне не понравилось, как это прозвучало. – Как происходит посвящение?
– Узнаешь в свое время. – Он уставился на воду. – После того, что я сделал сегодня, я думаю, ты обязан сделать мне еще одно одолжение, римлянин.
– За что?
– Я видел напряженное выражение твоего лица, когда Артемон протягивал тебе топор. А ведь ты, убийца всех тех людей в Канопусе! Я все время спрашиваю себя: что же все-таки за убийца этот Пекуний?
Я пожал плечами: – Возможно, трусливый тип, который предпочитает, убивать свои жертвы спящими.
– И это все, римлянин? Или что-то еще заставило тебя заколебаться? Мне показалось, что я увидел что-то вроде жалости на твоем лице – жалость к этому негодяю с волосатыми плечами! На мгновение я подумал, что ты откажешься выполнить приказ Артемона. Я даже подумал, что ты собираешься бросить ему вызов. Мне кажется, он тоже так подумал. Ты был не единственным, кто вздохнул с облегчением, когда я взял у него топор.
– Артемон посчитал, что его могли бы освободить от должности?
– Я видел это по его лицу.
– Артемон вздохнул с облегчением, потому что побоялся со мной сразиться? – На мгновение я почувствовал себя польщенным, пока Менхеп не издал резкий смешок.
– Нет, тупица! Потому что он не хотел тебя убивать. По крайней мере, пока. Мне кажется, ты ему нравишься.
Менхеп был напряжен и угрюм, когда я присоединился к нему. Теперь он казался более расслабленным. Я решил задать новый вопрос.
– Когда мы вчера ходили навещать Метродору, мне пришла в голову мысль, что в хижине с ней живет еще какая-то женщина.
– Что заставило тебя так подумать?
Я пожал плечами: – Кое-что из того, что сказала Метродора.
Он на мгновение поколебался, затем кивнул: – Да, там находится молодая женщина. Теперь некоторые мужчины называют эту хижину «женскими покоями», как будто такое может существовать в «Гнезде Кукушки»! Я помню времена до прихода Метродоры, времена, когда ни одной женщине любого рода не разрешалось жить среди нас, даже ведьме.
– Метродора сама пришла к вам, но, мне кажется, молодая женщина находится здесь не по своей воле.
– Она пленница, ее удерживают ради выкупа. Артемон говорит, что в Александрии есть богатый человек, который заплатит целое состояние, чтобы вернуть девушку, но пока этот богатый человек даже не потрудился ответить на сообщения Артемона.
– Эта девушка … дочь богача? – спросила я, как бы демонстрируя свое невежество.
Менхеп покачал головой: – Говорят, она его любовница. Актриса из труппы пантомимов.
– Любовница богача? Должно быть, она очень красива.
– Безусловно, это так.
– Ты ее видел?
– Всего пару раз, и то недолго. С первого дня, когда она появилась в «Гнезде кукушки», Артемон прячет ее от всех нас. Он сказал, что мужчинам лучше вообще ее не видеть, чтобы не поддаваться искушению.
– И ты испытываешь искушение сделать что?
– А ты как думаешь? Волосатик был не единственным похотливым козлом среди нас, хотя мне хотелось бы думать, что он был глупее большинства. – Менхеп покачал головой. – Такая хорошенькая девушка может доставить массу неприятностей, даже если никто ее и пальцем не тронет.
– Как так?
– Похлопает ресницами, немного пофлиртует, изобразит полную беспомощность – представь, себе какие драки могут разразиться, если она решит натравить одного мужчину на другого. Достаточно скоро она уговорит какого-нибудь наивного дурачка помочь ей сбежать. – Он вздохнул, затем понизил голос. – Я только хотел бы, чтобы Артемон следовал своим собственным правилам, не встречаться с девушкой. Лучше бы он никогда ее не видел!
– Почему ты так говоришь?
– Знаешь ли ты историю Александра и жены персидского царя?
– Освежи мою память.
– Когда Александр убил царя Дария и завоевал Вавилон, все ожидали, что он заберет себе жену Дария, потому что о ее красоте ходили легенды. Но самым важным для Александра было то, чтобы персы полюбили его, использование их царицы послужило бы ему шатким началом. Он хотел также сохранить ясную голову и боялся, что ее красота затуманит его рассудок. Итак, несмотря на то, что царица хотела встретиться с ним, Александр отказался допустить ее к себе, опасаясь, что к тому, чего он коснется глазами, ему придется прикоснуться еще кое-чем. Он вел себя как царь, а не завоеватель, и он устоял перед искушением.
Я кивнул: – Похожую историю рассказывают и о Сципионе Африканском. – Менхеп непонимающе посмотрел на меня. – Ты, должно быть, слышал о нем.
Менхеп покачал головой. Я вздохнул. Конечно, я был чужаком в чужой стране, оказавшись среди людей, которые никогда не слышали о Сципионе Африканском. – Он был величайшим римским полководцем, который когда-либо жил, человеком, который перехитрил Ганнибала Карфагенского.
– Ганнибал? О, о нем я, конечно, слышал.
Я хмыкнул: – Все это очень хорошо, но моя история о Сципионе. Сражаясь в Испании, он завоевал город Новый Карфаген. К нему привели дочь его врага. От ее красоты у него перехватило дыхание. Он мог бы взять ее прямо на месте и сделать с ней все, что захотел бы, но вместо этого отвел глаза и вернул девушку ее отцу. С тех пор поэты воспевают его.
Менхеп кивнул: – До сих пор Артемон сопротивлялся этой девушке – но кто знает, сколько еще он сможет это делать? Только бы он никогда не подпал под ее чары!
– Ты хочешь сказать, что эта девушка ведьма, как и Метродора?
– Хa! Меня бы не удивило, если бы Метродора научила девочку нескольким заклинаниям за то время, пока она была на ее попечении. Но колдовство Метродоры – детская забава по сравнению с магией Хатхор . – Это было имя, под которым египтяне поклонялись Венере.
– Если Артемон так сильно желает ее, и она как его пленница, в его власти ... что произойдет, если он возьмет эту девушку силой?
– Это нарушило бы его самое важное правило, что к пленным женщинам и мальчикам нельзя приставать. Каждый из нас должен подчиняться этому правилу под страхом изгнания или смерти, включая самого Артемона. В противном случае он показал бы себя лицемером, и мужчины отвернулись бы от него.
– А что, если он не применит к ней силу? Что, если он завоюет девушку сладкими словами?
– Некоторые мужчины могли бы порадоваться за него, но многие другие позавидовали бы. Зачем нашему вожаку иметь любовницу или жену, живущую с ним в «Гнезде кукушки», когда у других их нет? И если он заберет ее себе, это означает, что банде придется отказаться от выкупа, который богатый александриец, возможно, все же захочет внести за нее. Артемон все это знает, но, похоже, не может избавиться от ее чар. Вчера, когда ты был у Метродоры, он ходил к той девушке.
– Пытался соблазнить ее? – Я стиснул зубы, вспоминая поцелуй.
– Вероятно. Но безуспешно. Как раз перед тем, как Артемон ушел от нее, я услышал громкую пощечину. И когда он вышел из ее хижины, одна из его щек была красной, как раскаленный уголь.
– Получается эта девушка его ударила? И он позволил ей уйти безнаказанной? Неужели ее красота так велика?
Менхеп улыбнулся: – Я не богатый александриец и не евнух из царского дворца. Я не вижу красивых женщин каждый день. Но по любым признакам, которые я могу себе представить, да, девушка исключительно красива. Неудивительно, что ее зовут Аксиотея! Но более того ... – Он на мгновение замолчал, подыскивая нужные слова. – В ней есть какой-то огонь. Она особенная. Любой мог бы понять это с первого взгляда.
– Да?
– Она напоминает мне самого Артемона. Она даже немного похожа на него. Она, конечно, ниже ростом, но даже в этом случае, когда я впервые увидел их рядом, я мог бы принять их за брата и сестру – те же темные волосы, те же тонкие черты лица. Они действительно составляют прекрасную пару.
Если бы только Артемон мог любить ее как сестру! – подумал я.
Внезапно я зевнул и понял, что снова захотел спать. Я оставил Менхепа и вернулся к своему одеялу.
Я думал обо всем, что увидел в тот день, и о том, что я стал свидетелем способностей Артемона управлять людьми.
Путешествие к заливу прошло без происшествий. Банда Кукушонка немедленно и без каких-либо потерь расправилась с незваными гостями на месте кораблекрушения. С корабля были сняты все ценности так быстро и тщательно, как только можно было пожелать. Когда один из мужчин нарушил обычное правило, Артемон приказал казнить виновного на месте, без малейшего недовольства со стороны кого-либо из присутствующих. В конце дня мы удачно вернулись, нагруженные добычей. На каждом шагу Артемон полностью контролировал все происходящее.
Его сильные стороны как вожака были неоспоримы. Казалось, у него была только одна слабость: его страсть к Бетесде. По моему мнению, это делало его самым опасным человеком на земле.
