Текст книги "Мордант превыше всего!"
Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 97 страниц)
– С тобой все в порядке? – спросил Джерадин. Но в тоне его не слышалось сочувствия.
Сидя, скрестив ноги на ковре, Териза принялась хлопать себя ладонями по щекам, чтобы хоть как-то собраться с мыслями. Она ничего не понимала: происходившее не имело смысла. Мастер Эремис. Гарт. Что они собирались сделать с ней?
– Териза?
Ну почему Джерадин так зол на нее? Он ведь был ее другом. Почему же он слеп к ее боли?
– Он ранил тебя?
Он ее друг. Видимо, у него была причина так рычать на нее, словно она разбила его сердце. Она попыталась сосредоточиться. Повсюду в комнате остались следы катастрофы. Ей нужно подумать.
Тяжелые сапоги застучали по камню. Три стражника ворвались комнату с мечами наперевес. Наверняка их отправил сюда Мастер Эремис. Однако оказавшись на месте они в нерешительности остановились, осторожно водя перед собой клинками, пока Джерадин не рявкнул:
– Здесь в спальне есть гардероб, а в нем – тайный ход. – И тогда они бросились туда. Стенки гардероба тряслись, когда они пробирались внутрь.
Как много разных видов боли слилось в одну? Слабое нытье от твердых рук Мастера Эремиса на шее. Скребущая печаль в тайниках ее сердца. Острая боль в груди, когда Джерадин всякий раз обращался к ней таким сдержанным и горьким тоном. И тупая боль в голове, словно ее мозги били дубинкой.
И где-то еще – в каком-то неуловимом месте – теплилась новая уверенность, такая же острая, как нож. Она нуждалась в наименовании. Может быть, именно поэтому причиняла страданий больше всего: потому что у Теризы не было для нее имени.
Териза с глупым видом сказала:
– По крайней мере, теперь нам известно, что он и Гарт – не вместе.
– Териза. – Это слово прозвучало бы как крик, если бы Джерадин не прошептал его так тихо.
Прежде чем она смогла ответить, раздался новый голос:
– Не мучай себя, Джерадин, – сказал из дверного прохода Смотритель Леббик. Еще четверо стражников проскочили за его спиной и скрылись в гардеробе. – Она того не стоит.
Териза встала на ноги, чтобы не выглядеть жалкой перед Смотрителем.
Джерадин прислонился спиной к стене, сложив руки на груди. Его лицо было словно каменная маска, полностью лишенная всякого выражения. Свет от камина отражался в его глазах, в которых было такое же безразличие, как в глазах горячечного больного.
– Оставьте свои оскорбления при себе, Смотритель, – огрызнулся он. – Мы в них не нуждаемся.
Смотритель Леббик вопросительно вскинул бровь:
– Хорошо. Давайте так: я буду вежливым, в вы – будете помогать мне. Поменяемся для разнообразия. Что случилось?
Джерадин казался уменьшившимся, словно он сжал себя, стиснув собственными руками.
– На нас напали. Бретер верховного короля снова пытался убить ее.
Губы Смотрителя растянулись в улыбке, обнажая зубы:
– И вы до сих пор живы? Как же вам это удалось?
– Нас спас Мастер Эремис. Он сражался с Гартом, пока не подоспели стражники.
– Мастер Эремис? А что он здесь делал?
Джерадин скривился, не глядя на Теризу.
Она заставила себя встретиться взглядом со Смотрителем:
– Пришел повидаться со мной.
– И вы всегда принимаете его в таком виде?
От стыда она прикусила губу. Стыд оказался еще одной болью. Каким-то образом ей удалось пробормотать:
– Он пришел, когда я спала.
Смотритель повернулся к Джерадину:
– Из этого я могу сделать вывод, что Мастер Эремис здесь – желанный гость. Но, в таком случае, что вы, Джерадин, здесь делаете? У меня есть большие сомнения, что кто-то из вас двоих пригласил с собой другого.
– Когда я собирался войти, – сказал Джерадин, бледный как стена, на которую он опирался, – стражники сказали, что она одна. Вы не хотите знать, как попал сюда Мастер Эремис? Вы не хотите знать, как попал сюда Гарт?
– Ну. Я слушаю.
– Оба они воспользовались тайным ходом в ее гардеробе.
При этих словах Смотритель Леббик с шипением выдохнул сквозь плотно стиснутые зубы:
– О небо! А откуда они могли узнать про него?
– Саддит и Мастер Эремис – любовники. Саддит вызвалась быть служанкой Теризы ради Мастера Эремиса. Она заметила кресло в гардеробе и сказала об этом ему. Я предполагаю, что он сообщил о нем Гарту.
– Секундочку. Вы говорили, что Мастер Эремис спас вас. А сейчас вы утверждаете, что он в сговоре с Гартом?
– А откуда еще Гарт мог узнать о ходе? – резким тоном возразил пригодник. – Кто еще из тех, кому это было известно, мог сообщить ему? Знали только я, Териза, Саддит и Мастер Эремис. И вы, Смотритель. Даже Артагель не знал о нем.
Териза невольно подумала, что о ходе знала Мисте.
Прижав стиснутые кулаки к бокам, Смотритель прохрипел:
– Ну хорошо. Раз Гарт знал о нем, то почему он давным-давно не воспользовался им, чтобы убить ее?
– Сначала он о нем не знал, – сказал Джерадин. – Саддит сообщила Мастеру Эремису, где Териза поселилась, но больше ничего ей известно не было. Я не знаю, когда она обнаружила ход. И не знаю, когда ей удалось рассказать о нем Мастеру Эремису. К тому же я не могу даже предположить, чем вообще занимается Гарт и насколько он занят. Но я думаю, Мастер Эремис решил, что позволит ей жить, потому что хочет обладать ею. Он не говорил Гарту о ходе, пока армия Аленда не появилась под стенами и у них стал ощутим недостаток времени.
Внезапно Смотритель Леббик повернулся к Теризе:
– Это правда? Вы действительно были чем-то полезны Мастеру Эремису, чтобы он хотел сохранить вам жизнь, на самом деле желая вашей смерти?
От его тона Териза вздрогнула. Она начала понимать боль Джерадина и причины такого его поведения. Тем не менее она встретилась взглядом со Смотрителем.
– Он спас нас. – Она испытывала бы уверенность, если бы не… – Он сказал, что заставит отвечать Джерадина за это перед Гильдией.
Она была не подготовлена к ярости, с которой Смотритель прохрипел: – Сука! – К счастью, он слишком быстро повернулся к Джерадину и не увидел, как она содрогнулась.
– У меня есть несколько вопросов. Я хочу знать, каким образом вы внезапно стали таким экспертом по вопросам, что говорит и чего не говорит Саддит своим любовникам. И я хочу знать все то, что вы мне еще не сказали.
Однако случилось так, что вы составляете не единственную проблему, требующую моего внимания. Мне приходится беспокоиться и обо всем остальном Орисоне. Поэтому я подожду до собрания Гильдии.
Когда мои люди вернутся, не найдя Гарта, скажите им, чтобы они немедленно явились ко мне.
Смотритель Леббик направился к двери и покинул комнату.
Не задумываясь над своими действиями, Териза повернулась к огню, избегая смотреть на Джерадина. Она боялась взглянуть на него. Он был такой опечаленный… И почти все, что он думал о ней, было правдой. Он спас ее от ее собственной слабости. Мастер Эремис требовал то, что принадлежало ему, и у Теризы не было сил сопротивляться. И даже приняв сторону, противоположную Мастеру Эремису, она не могла бороться с ним. Стыд, казалось, деморализовал ее; она не могла смотреть на ту боль, которую причиняла другому.
Но в то же время трусость вызывала в ней отвращение. Джерадин никогда не позволял страху помешать ему сделать для Теризы все что угодно. Наконец она заставила себя повернуться и встретиться с ним глазами.
– Джерадин, я…
Он ничуть не изменил свою позу. Темно-серый свет из окон и слабый красный свет камина лежали на окаменевших чертах его щек и челюсти, на его прямом носу, его высоком лбе. Ни один мускул не шевелился. Его волосы из-за недостатка освещения были почти не видны.
Его глаза были закрыты.
Это она виновна в этом; она причинила ему столько боли. Потому что он увидел ее практически обнаженной перед Мастером Эремисом. Потому что он видел, как Мастер ласкал ее.
Териза обессилено спросила:
– Что же мы будем делать?
Он не открыл глаз. Видимо, взгляд на нее не улучшил бы его настроения. Когда он заговорил, в его голосе не ощущалось твердости. Голос был дрожащим, словно Джерадин насквозь продрог.
– Я хочу знать, на чьей ты стороне. Ты можешь не говорить мне больше ничего. Ты и сама способна сделать выбор. Я не могу сказать, кого тебе следует любить. Однако я собираюсь предстать перед Мастерами и сказать все, что думаю. Они вряд ли захотят поверить мне. Я провел с ними слишком много лет, совершая множество ошибок.
Ты – мой единственный свидетель. Ты единственная можешь подтвердить им, что я говорю правду. Но если ты собираешься назвать меня лжецом… – Он не смог закончить фразу.
Она хотела ответить сразу же, но смятение не позволило ей произнести что-либо. Что она может сказать? Никакие слова не могли передать это. Он коснулся самого смутного момента в ее убежденности; она даже не знала, как это называется.
Но она была не в силах вынести повисшую тишину. Ей удалось выдавить из себя ответ.
– Я не приглашала Мастера Эремиса сюда. Он пришел, когда я спала. Вот почему я одета таким образом. Он хотел, чтобы я сделала выбор между ним и тобой.
Мускул дернулся на скуле Джерадина, словно его больно ударили.
– Мне казалось, что он единственный человек в Орисоне, который может спасти Мордант. У него есть способности для этого. – Лимит ее честности оказался исчерпан. – Но я выбрала тебя.
Глаза Джерадина внезапно открылись. Легкое изменение черт придало его лицу выражение изумления и подозрительности. Его голос все еще дрожал.
– Твой халат был распахнут.
– Он сделал это. Не я.
Долгое время пригодник оставался неподвижным, Теризе казалось, что она видит, как все его лицо постепенно изменяется, как все, связанное с его эмоциями, преображается. Он не улыбался; он еще не был готов к этому. Но возможность радоваться восстановилась.
Джерадин медленно убрал руки с груди. Медленно протянул руку к Теризе и провел пальцами по ее щеке, словно вытирая слезинку, которой она не пролила.
Не в состоянии сдержаться, она торопливо обняла его, так крепко, словно это могло избавить ее от стыда.
Объятие, которым он ответил, было таким же крепким, как и ее, и в нем была такая же жажда утешения. И почему-то, желая так многого от нее, он дал ей то, в чем она так нуждалась.
Вскоре из хода в гардеробе выбрались девять стражников. Они не нашли ничего такого, о чем можно было бы доложить.
Серый вечер сменил серые сумерки. Вокруг всего Орисона под ветром полыхали костры. Палатки, расположенные кругами, образовывали словно бы холмики на голой земле. Даже осадные машины казались какими-то маленькими в этом свете и на таком расстоянии. Ветер беспрерывно стучался в окна Теризы, и атмосфера вокруг становилась все более гнетущей.
Поздний вечер привел к ней еще одного нежданного визитера: портного Миндлина, который принес ей обновки. Он хотел устроить вторую примерку, желая удостовериться, что она довольна – видимо, он надеялся, что ее мнение о нем будет иметь какую-то ценность после окончания осады – но Териза просто приняла их и отослала его.
В четвертый или пятый раз она сказала:
– Нам нужно что-то делать.
Джерадин вздохнул:
– Мне знакомо подобное чувство. Но что-то у меня туговато с идеями.
Она хотела облечь свою убежденность в слова, чтобы та могла принести хоть какую-то пользу. Это непременно удастся, говорила она себе, если перестать принуждать себя сделать это. Или если принуждать правильно. Внезапно она отмела все колебания.
– Ты хотел побеседовать с Артагелем, но у тебя не было возможности. Почему бы тебе не сделать это сейчас?
Предложение удивило его:
– И чем это нам поможет?
– Может быть, ты почувствуешь себя лучше.
– А ты думаешь, у меня не будет другой возможности? Ты думаешь, у меня не возникнет никаких проблем, когда я буду стараться, чтобы мой брат забыл, как я сунул другого брата в подземелье?
Териза не могла сдержать улыбку:
– Этого я не говорила.
– Тебе и не нужно было это говорить. – Ему все же передалось ее настроение. – Я сказал это вместо тебя.
– Ну, сказал – и ладно. Если ты думаешь, что эта мысль настолько ужасна… – Теперь она широко улыбалась, – то, боюсь, мне придется извиниться за то, что я подала ее тебе.
И Джерадин мгновенно вскинул руки, сдаваясь.
– Нет, нет. Все, что угодно, только не это. Я займусь этим. – Но его игривое настроение почти мгновенно прошло. – Ты хочешь пойти со мной?
Она покачала головой.
– А что ты собираешься делать?
Твердо, словно она была уверена в себе, Териза ответила:
– Я постараюсь придать смысл всему остальному. Каким-нибудь образом.
Мгновение он изучал ее. Затем насмешливо-наставительным тоном заметил:
– Миледи, у меня возникло острое предчувствие, что вам это удастся.
– Ох, скорее уходи отсюда, – ответила она, – пока я действительно не начала извиняться.
Тем не менее Териза надеялась, что Джерадин прав. Как только он вышел, она надела теплый новый костюм для верховой езды и зимние сапоги, потому что не испытывала желания носить женские платья. И затем направилась к королю Джойсу.
У нее не было четкого плана. Она просто хотела, чтобы он вмешался и защитил Джерадина.
Пока Териза поднималась по лестнице в королевские апартаменты, в ее памяти все яснее становилось воспоминание, как она лгала королю в последней беседе с ним. Ей до сих пор было непонятно, как он узнал, что она помогала его дочери Мисте ускользнуть из Орисона. Прежде, чем Териза дошла к его двери, она несколько раз порывалась вернуться.
Опасность, нависшая над Джерадином, заставляла ее идти. Он нуждался в ответах. Она нуждалась в ответах, чтобы помочь ему. Даже если король Джойс не сделает ничего ради нее, или ради сына Домне, или ради Морданта, он может хотя дать ей несколько ответов. Шанс на получение чего-либо заслуживал ту цену, которую ей придется заплатить.
А если король откажется от свидания с ней, она может поговорить с Тором.
Стражники у двери салютовали ей. Потаясь сохранять спокойствие, Териза спросила их, примут ли ее. Один из стражников остался у двери, а второй прошел внутрь. Через мгновение Териза получила позволение войти.
Пульс ее был таким частым, что она уже раскаивалась о своей опрометчивости. Не обращая внимания на роскошное украшение комнаты, она уставилась на трех человек, сидящих, словно закадычные друзья, перед камином.
Король Джойс полулежал, полусидел в кресле, положив ноги на каминную решетку. Его пурпурная мантия явно была свежевычищена, и его щеки – свежевыбриты; его вид, даже если не сама поза, свидетельствовали о готовности действовать.
В контраст с ним, Тор сидел так, словно его скелет уже не мог поддерживать его жир. Как и его плоть, плащ лорда растекался по подлокотникам кресла; зеленое сукно было в пятнах вина. Слишком пухлое, чтобы казаться усталым, его лицо обвисло как мокрое белье. Можно было подумать, будто он настолько погрузился в подготовку Орисона к обороне, что совершенно забыл о себе.
Между двумя старыми друзьями сидел Королевский Подлец. Знаток Хэвелок выглядел еще более неухоженным и заброшенным, чем обычно, в своей грязной хламиде, с торчащими в разные стороны клочьями волос и безумным несфокусированным взглядом.
Все трое держали в руках высокие изящные кубки.
Все трое повернули головы в сторону Теризы, когда о ней было объявлено. Тор смотрел на нее словно сквозь завесу усталости и винных паров. Знаток Хэвелок принялся жадно облизывать губы. Король Джойс кивнул, но не улыбнулся.
Териза надеялась, что он улыбнется. Она почувствовала бы себя лучше, увидев его солнечную улыбку.
Король небрежно приветствовал ее; его тон свидетельствовал, что он в изрядном подпитии:
– Миледи, присоединяйтесь к нам. – Его щеки были красными, поцарапанными от бритья, но под этим румянцем его кожа выглядела бледной. – Налейте себе немного вина. – Он кивнул в сторону кувшина и нескольких бокалов, стоявших вдоль стены. – Это довольно приятное… прекрасное вино из… – На его лице появилась задумчивость. – Откуда, ты сказал, было доставлено вино? – спросил он Тора.
– Из Рострума. Маленькой деревушки рядом с границей Термигана и Домне, где младенцы пьют вино вместо грудного молока, и даже дети могут сделать его из винограда. Рострумское вино.
Король Джойс снова кивнул:
– Рострумское вино, – сказал он Теризе. – Присоединяйтесь. Мы как раз празднуем.
Она стояла посреди толстого сине-красного ковра и старалась держать в поле зрения всех трех мужчин одновременно.
– И что же вы празднуете?
Знаток Хэвелок хмыкнул.
– Что мы празднуем? – Голос Тора звучал уныло. – Мне казалось, мы горюем.
– Горюем? Мой старый друг, – король Джойс ласково посмотрел на Тора. – Чего ради? Это празднование, поверь мне.
– А, ну конечно, мой владыка король, – Тор махнул рукой. – Празднование. Я оговорился. – Его печаль была очевидной. – Алендский монарх окружил Орисон. Твоя дочь отравила нашу воду. Пока мы сидим здесь, люди Пердона умирают, сражаясь безо всякой надежды против Кадуола. И королевский воплотитель Знаток Хэвелок… – Он вежливо кивнул в сторону Хэвелока, – …сжег единственную возможность выяснить, где – и кто – наш главный враг. У нас есть повод для празднования, раз уж нам не осталось ничего, кроме как печалится.
– Глупости, – мгновенно ответил король. Хотя выражение его лица было мрачным, он, похоже, пребывал в хорошем настроении. – Все не так уж безнадежно, как ты думаешь. Леббик неплохо разбирается в осадах. У нас достаточно рострумского вина, вода нам не нужна. Поняв, что мы не дадим ему подкрепления, Пердон отодвинется и пропустит Фесттена. И, таким образом, убийства прекратятся.
Он, казалось, не обращал внимание на то, что его слова не звучали достаточно убедительно.
– А смерть арестованного? – мрачно спросил Тор.
Король Джойс пропустил эту реплику мимо ушей.
– Кроме того, у нас есть повод для празднования. К нам пришла леди Териза. Разве не так, миледи? – спросил он Теризу, и снова обратился к Тору: – Если я не ошибаюсь, она пришла к нам рассказать, что все-таки нашла путь к спасению. Ход, спасающий от пата.
И снова Знаток Хэвелок хихикнул.
На секунду Териза чуть не потеряла голову. Спасение? Ход, спасающий от пата? Неужели король считает, что все это – некая огромная игра в перескоки? Тогда все они обречены.
К счастью, она вспомнила о причине, приведшей ее сюда, прежде, чем ею овладела паника. Джерадин. Это было крайне важно. Джерадин.
– Я не хочу ничего знать о патах. Или ходах. – Ее тон был слишком дерзким. Териза сделала над собой усилие и смягчила его. – Мой владыка король, я пришла потому, что беспокоюсь о Джерадине. Мастер Эремис хочет уничтожить его пред лицом всей Гильдии.
Король Джойс изобразил вежливое непонимание:
– Уничтожить его, миледи?
– Они с Мастером Эремисом собираются обвинять друг друга в предательстве Морданта.
– Понятно. И вы не считаете это патом?
– Нет. – Она не поддастся. Она старательно разыграет эту партию. – Нет, мой владыка король. Гильдия поверит Мастеру Эремису. – Теперь у нее уже не осталось сомнений. – А он лжет.
Тор повернулся в кресле, чтобы посмотреть на нее более пристально. Знаток Хэвелок ухватил свое кресло, повернул его и снова плюхнулся в него, чтобы, сидя, наблюдать за ней.
Но король Джойс не отрываясь смотрел в огонь.
– Мастер Эремис? – спросил он так, словно потерял к этому разговору всякий интерес. – Лжет? Это было бы рискованно. Он ведь может быть уличен во лжи. Только невиновные могут позволить себе лгать.
– Миледи, – спокойным тоном сказал Тор, – такие обвинения – вещь слишком серьезная. Мастер Эремис – человек с авторитетом. Гильдия должна получить серьезные доказательства, чтобы признать виновным кого-то из своих по обвинению какого-то пригодника-неудачника. Почему вы считаете, что Мастер Эремис лжет?
Она открыла рот и затем снова закрыла его. Что она может сказать? Та информации, что застряла у нее в голове, никак не хотела излагаться коротко. Что-то сказанное Мастером Эремисом… или сделанное?.. Или это был Джерадин?
Через мгновение Териза призналась:
– Я затрудняюсь объяснить это.
– Понятно, миледи. – И старый лорд перевел взгляд на огонь. – Вы просто верите Джерадину. Это вполне простительно. Я и сам ему верю. Но я не могу вам ничем помочь. Я уже больше не советник моего владыки короля.
Что?
Знаток Хэвелок оскалился в ее сторону.
Король Джойс вздохнул и откинул голову на спинку своего кресла.
– Мой старый друг чуть не свел себя в могилу, занимаясь делами Орисона. Он никак не хотел признавать, что уже не молод. К сожалению, это все же правда.
– Мой владыка король, – пояснил Тор, – дал приказ, чтобы мне не подчинялись. Разве только для того, чтобы позаботится обо мне самом. С появлением алендской армии моя власть кончилась. – Он хмыкнул. – Вы можете себе представить радость Смотрителя Леббика. Если помните, у него было подозрение, что я могу оказаться предателем. Хотя мой владыка король и не говорит этого прямо, но мне кажется, он снял меня с должности на тот случай, если подозрения доброго Смотрителя оправдаются.
При этих словах король Джойс дернул головой. Его водянистые глаза внезапно стали проницательными, рот скривился. Он ничего не ответил Тору и, глядя на Теризу, спросил:
– Так чего же конкретно вы хотите, миледи?
Она изумилась; в это мгновение все ее мысли были заняты сочувствием старому лорду.
Едва не заикаясь, Териза сказала:
– Джерадин не сможет оправдаться перед Мастерами. Эремис затопчет его в грязь. Вы должны остановить их. Не допустите этого.
– Но что, если Мастер Эремис говорит правду? – спросил король с коварством в голосе. – В таком случае Джерадин заслуживает ареста и наказания.
– Нет. – Териза потеряла способность соображать. Это было настоящее безумие. – Вы сами не верите в это.
Король Джойс пришпилил ее взглядом и произносил слова, словно забивал гвозди.
– Дело не в этом, миледи. Не в нем я сомневаюсь в настоящий момент. В вас.
Териза заморгала. Ее сердце снова тяжело забилось, разнося с кровью по всему телу состояние тревоги.
– Почему?
– Вы удивлены? Вы недооценили меня. А ведь я предупреждал вас, что эта игра – опасна.
После нашей беседы я приказал обыскать комнаты Мисте. Она не взяла с собой никаких личных вещей – ничего, напоминающего о детстве, ни единого из своих любимых подарков. Если бы она отправилась к своей матери, то прихватила бы все, что смогла унести.
Вы солгали мне, миледи. Вы лгали мне о моей дочери.
В груди Теризы все похолодело. Оба, Тор и Хэвелок, пялились на нее так, словно она прямо на их глазах превратилась в страшилище.
– Так куда же она на самом деле направилась?
Именно этого Териза и боялась; король Джойс уличил ее во лжи. Опасность лжи она познала еще будучи ребенком.
Попытка обмана была связана у нее с острыми ощущениями; боязнь быть наказанной заставляла ее дрожать от любого проявления родительского раздражения. И она хорошенько усвоила, что наказание будет хуже, если ее поймают на лжи.
Самым простым способом защиты было нападение, и Териза предприняла его, словно ей должны были что-то объяснять, а не она.
– Откуда вы знаете, что она пришла ко мне? Вы что, шпионите за собственной дочерью?
Знаток Хэвелок снова передвинул свое кресло к огню, сел и принялся щелкать пальцами.
Король продолжал какое-то время смотреть на нее. Она встретилась с ним взглядом, потому что побоялась не делать этого. Затем, внезапно, он сам отвернулся от нее.
– Вас предупреждали, – пробормотал он. – Помните об этом. Вас предупреждали.
– Милорд Тор, будьте так добры, вызовите стражников. Я хочу, чтобы эту женщину заточили в подземелье и она оставалась там до тех пор, пока не соизволит сказать мне правду о моей дочери.
– Нет! – крик вырвался у нее, прежде чем она успела сдержать себя. – Я скажу вам. Я скажу вам все, что угодно. Джерадин нуждается во мне. А если меня не будет, ему придется предстать перед лицом Гильдии одному.
Ни один из мужчин не смотрел на нее. Тор опустошил свой бокал, но не потрудился наполнить его снова.
Териза глубоко вдохнула и на секунду закрыла глаза.
– Она отправилась вслед за Воином. Она считала, что он нуждается в помощи. – Териза с трудом сглотнула. – Простите.
К ее изумлению, на лице короля Джойса мелькнула улыбка. Но уже через мгновение он был печальным и снова откинул голову на спинку кресла, чтобы отдохнуть.
– Еще вина было бы вполне уместно, как вы считаете? – заметил он, глядя на потолок.
Тор, казалось, еще глубже утонул в своем кресле.
Со странным хрюканьем Знаток Хэвелок выплеснул свое вино в огонь. Пока оно шипело и горело, он отшвырнул бокал за спину, едва не попав в Теризу.
– Развратом, – прокомментировал он, – трудно заниматься в одиночку.
– Миледи, – выдохнул король так, словно зевал, собираясь сейчас уснуть. – Я не знал, что Мисте приходила повидаться с вами. Я сделал вывод, что так должно было произойти. Будь вы более честны, я бы верил вам больше. Вы могли бы и сами начать делать какие-то выводы.
Териза ожидала, что он разозлится и станет обвинять ее в чем-то. Этого не произошло. Остатки предубежденности покидали ее. Очередной удивительный факт лишал ситуацию остатка смысла. Мисте делала нечто, содержавшееся в предсказании Хэвелока относительно короля Джойса. Может быть, поэтому ложь так разозлила короля, а правда заставила его улыбнуться?
– Я не понимаю, – слабо прошептала она. – Неужели все это вас нисколько не волнует?
Король Джойс протянул слабую опухшую руку и толкнул Знатока Хэвелока, который в свою очередь толкнул Тора.
– Милорд, я вроде бы сказал: "Еще вина…".
Тяжело вздохнув, Тор оторвал свое массивное тело от кресла и направился к кувшину.
– Вы хотели, чтобы я начала "делать выводы", – Териза с трудом сохраняла свой голос спокойным. – А как насчет того, чтобы хотя бы намекнуть мне, относительно чего я должна делать выводы? Возможно, что Мисте уже мертва. Если ее не убил холод – и не убил Воин, это сделал огненный кот. А вы ведете себя так, словно единственная ваша забота – это чтобы она не отправилась к своей матери.
– Нет, – голос короля звучал печально, но отвечал он без тени гнева. – Меня волнует лишь чтобы мне не было стыдно за ее поступки.
Словно эхо, Теризе послышались слова Смотрителя Леббика, сказанные принцу Крагену в качестве ответа короля Джойса: "И куда бы она ни направилась, с ней пребывает моя гордость. Ради нее и ради себя я надеюсь, что добрые побуждения принесут добрые плоды".
Ей хотелось завыть: "Но ведь это не имеет никакого смысла! Элега предала вас! Мисте скорее всего мертва!" Но слова застряли у нее в горле: слова здесь были бессильны. Мысль о том, что она не сможет поддержать Джерадина, вызвала новую волну страха, заставляя ее ощутить тошноту.
Тор наполнил кубок короля и свой, затем снова плюхнулся в кресло.
– Леди Териза не знает, что и думать, – прокомментировал он отстраненно. – Было бы благородно с вашей стороны, мой владыка король, если бы вы немного успокоили ее.
Король Джойс снова поднял голову и нахмурился, словно хотел сказать Тору нечто желчное.
Но такого не произошло. Вместо этого он хрипло произнес:
– Ну хорошо.
И через плечо обратился к Теризе:
– Причина, по которой я приказал Джерадину ничего не рассказывать вам, когда вы впервые появились здесь, была та же, по которой я не стал вмешиваться, когда Мастера решили воплотить своего Воина. Та же, по которой я не собираюсь вмешиваться и сейчас. Я пытаюсь спасти вас. Вас обоих.
– Спасти нас! – Териза была слишком возмущена, чтобы сдержаться. – Неужели можно спасти меня, полностью меня игнорируя? Неужели именно ради нашего спасения было допущено воплощение этого Воина? Мы ведь оказались заживо погребены. – Я чуть не сошла с ума. – Неужели можно спасти Джерадина, позволяя Мастеру Эремису уничтожить его? Все это кажется мне по меньшей мере глупым.
Король отвернулся от нее и в бессилии развел руками.
– Ну, видишь? – заметил он Тору. – Она не хочет делать никаких выводов. – Затем его тон стал горьким. – Вы ведь до сих пор живы, не так ли? А вам не приходило в голову, насколько ничтожны были ваши шансы в самом начале, когда вы только попали сюда? Лучшие умы здесь считали, что вы оба не протянете и трех дней. Некоторая глупость – не слишком большая цена за ваши жизни.
Териза уставилась на его затылок с открытым ртом, словно он внезапно убрал из комнаты весь воздух.
– "Лучшие умы!" – воскликнул Знаток Хэвелок, словно выступая перед толпой поклонников. – Это он обо мне. Обо мне.
– Если бы я принял вас с распростертыми объятиями, – продолжал король Джойс, – мои враги могли бы понять, насколько вы опасны. И приложили бы куда больше усилий, чтобы убить вас. – Его голос звучал по-старчески глухо, и было невероятно трудно поверить, что он способен на вещи, о которых говорит. – И пока они считали, будто я не интересуюсь вами – из-за того, что слишком туп, или потому, что впал в старческий маразм, – они могли позволить себе выжидать. Посмотреть, что получится. В первую ночь Гарт совершил нападение на вас исключительно потому, что мои враги не успели узнать, что я принял вас не слишком приветливо. Но как только разошелся слух, что я не считаю вас своей союзницей, нападения Гарта на какое-то время прекратились.
Того, что я уже рассказал, вам достаточно?
Его вопрос застал ее врасплох. Преодолевая нерешительность, она заставила себя задать встречный:
– Вы хотите сказать, что причина, по которой вы не хотите помогать Джерадину, состоит в том, что при этом враги узнают, что он вам друг, и приложат больше усилий для его убийства?
– Я хотел сказать гораздо больше, – буркнул король. – Я хотел сказать, что если бы я позволил ему рассказать вам все, что он знает, то обрек бы вас обоих на смерть. Мои враги восприняли бы это как знак, что вы – на моей стороне. Теперь вы удовлетворены?
– Но что?.. – Это было выше ее понимания, его объяснения лишь увеличивали смятение Теризы. Какая-то удивительно запутанная шарада. – Кто ваши враги? Почему вы не можете защитить любого, кого вам нужно, в вашем же замке? – в ее воображении мелькнули Джерадин и Мисте, Элега и королева Мадин, Мастер Барсонаж и даже Смотритель Леббик, все растерянные и опечаленные. – Почему вы вынуждаете всех преданных вам людей считать, что все происходящее вас не заботит?
– Миледи. – Его тон был уже не снисходительным, слова казались холодными и острыми, как лед. – Если бы в мои намерения входило отвечать на эти вопросы, я сделал бы это уже давно. Из чистой вежливости я и так уже рассказал вам гораздо больше, чем считаю разумным. – Подобно Джерадину, он стал обращаться к ней более официально, чтобы дать лучше почувствовать свой авторитет. Несмотря на годы, его голос до сих пор сохранил способность хлестать. – Я советую вам делать выводы и молчать, миледи. Вы не удлините себе жизнь, если начнете рассказывать всем подряд о том, что сейчас услышали.
Затем, не глядя в ее сторону, он дал понять, что аудиенция закончена:
– Вы можете идти.
– Но?.. Но?.. – Она знала, что ей следовало быть сильнее. Ей следовало потребовать более удовлетворительного объяснения. Но то, что она хотела спросить, не могло пробиться через заслонки в ее сознании. У нее не было причин оставаться здесь. Король Джойс знал, что он делает, – и делал это совершенно намеренно. Он был пассивным и не реагирующим ни на что, потому что преследовал какую-то цель. Обижал людей, которые любили его, с этой же целью. Но с какой? Это было невозможно представить. Он…
