Текст книги "Мордант превыше всего!"
Автор книги: Стивен Ридер Дональдсон
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 97 страниц)
Леди Элега и Мисте старались за едой вовлечь Теризу в легкий разговор, но не преуспели в этом. Мисте постоянно улыбалась, словно видела своим проницательным взглядом какую-то тайну; она задавала Теризе вежливые вопросы о том, что та видела и делала в Орисоне. Элега маскировала растущее нетерпение, ковыряясь в еде и заполняя паузы описаниями жизни, которую Териза вела бы, если бы родилась и воспитывалась в Морданте, – безопасной жизни, свободной от сомнений, рождающих безразличие к собственной судьбе. Но обе явно не говорили того, что думали.
Испытывая все более сильную неловкость все три женщины искали ответы на свои сомнения. К счастью, вскоре появилась Саддит. Через несколько мгновений Териза неуклюже попрощалась с леди Мисте и Элегой и отправилась обратно в свои комнаты.
Саддит в присутствии дочерей короля держала глаза низко опущенными. Но при этом, тем не менее, внимательно изучала Теризу. Сначала в ее глазах была неуверенность, но затем медленно появились чувственность и юмор.
Когда они с Теризой прошли мимо покоев короля и оказались вне пределов слышимости стражников, она сказала сладким голоском:
– Прекрасно, миледи! Вы встретились с леди Элегой и леди Мисте. Они – самые высокородные леди в Орисоне. И что вы о них думаете?
Я думаю, подумала Териза печально, что они обе несчастливы. Но она не хотела говорить Саддит ничего подобного.
Молчание Теризы, казалось, подтвердило размышление служанки. Чтобы скрыть смешок, она опустила взгляд на свою незастегнутую блузку, которую распирали роскошные груди.
– Я думаю, – сказала она с удовлетворением, – что они забыли, какое положение занимают здесь.
– Что ты хочешь этим сказать? – Пока они шли, Териза обнаружила, что в поисках человека, нападавшего на нее, заглядывает в лицо каждого, кто попадается им по дороге. Это было более спокойным занятием, чем размышлять о том, что она видела в зеркалах рабочего помещения Гильдии.
– Они самые высокородные леди на этой земле, – пояснила служанка. – У них есть положение и богатство, роскошные платья и редкие самоцветы. Сердца всех самых значительных людей Морданта по праву принадлежат им. И что же они делают, чтобы использовать предоставленные возможности? Леди Элега отгоняет поклонников. Она не желает мужчину – она желает быть одна. А леди Мисте недалеко ушла от нянькиных сказок о любовных романах и приключениях. – Саддит тихонько рассмеялась. – У них есть все права быть теми, кто они есть. Однако для этого у них не хватает жара в крови. Ни одна из них не достаточно женщина, чтобы вертеть королевским двором как подобает.
– Когда-нибудь, миледи, – добавила она доверительно, – я займу место среди них. Я поднимусь так же высоко, как самые высокородные леди Морданта. И такое сравнение не пойдет им на пользу.
Прямота служанки показалась Теризе странной; она не привыкла к тому, чтобы слуги проявляли такое свободомыслие. Любопытство заставило ее спросить:
– А разве тебе не нравится то, чем ты занимаешься сейчас?
При этих словах Саддит неприязненно глянула на Теризу, подозревая в вопросе насмешку. Но то, что она увидела, восстановило ее веру в невинность Теризы. Она мгновенно расслабилась и чистосердечно ответила:
– В настоящий момент мое положение достаточно хорошо, миледи. Прежде чем стать служанкой, я была посудомойкой на кухнях Орисона. А до этого служила в таверне, рядом с которой остановилась армия Морданта. А до того, – она скривилась, – кормила цыплят и мела полы в родной деревушке в Демесне. Место служанки леди в Орисоне – это почетное место, конечно же. Но лишь на время. Для меня этого недостаточно.
Териза задумалась:
– Что ты хочешь этим сказать?
Саддит ответила с похотливой улыбкой, ее глаза загорелись:
– Миледи, именно в постелях мужчины отбрасывают свою напыщенность и становятся порабощенными детьми, которыми втайне и являются. Когда я выяснила это, родная деревня не могла уже больше удержать меня. Солдат из Морданта не мог расстаться со мной и нашел мне место в таверне, поблизости от своего лагеря. Повар из Орисона не мог перенести, что мое тело будет страдать от похотливых рук солдат, и нашел мне место в своей кухне. Сын одного из надсмотрщиков не смог отказать мне, и я получила место служанки. Постели мужчин занесли меня столь высоко, и они вознесут меня еще выше.
Вы помните, леди, что я провела прошлую ночь с Мастером? Мое положение в Орисоне укрепляется.
Ее откровенность казалась невероятной и звучала для Теризы словно иностранный язык. Ни при каких обстоятельствах она не призналась бы никому, что Мастер Эремис прикоснулся к основанию ее груди.
– Он считает, – продолжала Саддит, – что он взял меня к себе в кровать, чтобы вознаградить меня, потому что просил об услуге и я ему эту услугу оказала. Но он только воображает себе это, так же как наслаждается иллюзией воли и власти. Он переспал со мной, потому что не мог иначе. Он начал делиться со мной своими мыслями. Скоро он обнаружит, что и на людях его претензии исчезают, как происходит тогда, когда мы одни. Затем он найдет для меня какое-нибудь местечко, чтобы поднять меня поближе к себе. Но это будет место, которое выберу я, а не он – и уверяю вас, миледи, – продолжала она, сияя, – что я выберу место, которое откроет мне путь к сыновьям правителей Морданта.
Это очень просто, миледи. – Служанка хотела говорить спокойно, но вместо этого чуть не захлебывалась от восторга. – И кроме того, вы можете рассчитывать на меня и мою помощь, – она продолжала поучать, словно мудрая сестра. – Если пожелаете, мы сделаем из вас незабываемую женщину, – она улыбнулась, – и причем в самом скором времени.
Териза достигла лестницы, ведущей в ее комнаты, с легким туманом в голове. Она извинялась перед дочерьми короля. За что? За то, что не является могущественным воплотителем, явившемся спасти этот мир? Или просто за то, что она недостаточно реальна, чтобы заслужить их интерес, их дружбу и их союз.
Хотела ли она, чтобы Саддит сделала из нее незабываемую женщину?
– Я подумаю о твоем предложении, – пробормотала она отстраненно, когда они с Саддит подошли к стражникам, стоящим у порога ее комнаты. – Это слишком ново для меня, мне нужно время подумать.
– Ну конечно же, миледи, – Саддит говорила как истинная служанка; но взгляды, которые бросили на Теризу стражники, подтверждали впечатление, что Саддит подмигнула им. – Позвольте мне помочь вам раздеться, и тогда я покину вас так надолго, как вы сами пожелаете.
Один из стражников издал протяжный звук, словно поперхнулся. Неспособная сдержаться, Териза снова покраснела, когда Саддит вводила ее в комнаты. Как только дверь за ними закрылась, она повернулась и проверила, сдержал ли Смотритель Леббик свое слово.
Да. Засов починили.
В комнатах было убрано, все приведено в порядок. Разбросанные ночью павлиньи перья все были собраны. На одном из столов, располагавшихся возле стены стояли графин с вином и несколько бокалов.
Она почувствовала облегчение, когда Саддит расстегнула крючки на ее платье, и давление в груди уменьшилось. Ей казалось, что легкие ее сдавлены, словно она уже много часов не могла вдохнуть полной грудью. С радостью она переоделась во фланелевую рубашку, штаны и мокасины. Затем Териза со всем терпением, на какое только была способна, принялась ждать, пока Саддит разведет огонь, зажжет лампы и наконец-то уйдет.
Как только это произошло, Териза закрыла дверь, направилась к гардеробу с заблокированной дверью и проверила, действительно ли кресло запирает вход. Было невероятно, чтобы она могла казаться настолько незабываемой. Ей не хотелось, чтобы еще кто-нибудь из мужчин смотрел на нее так, как Мастер Эремис.
Разве что Эремис сделает это снова. Еще разок. И тогда у нее появится шанс понять, что это означает.
Но когда она подошла к окну, чтобы взглянуть на зимний пейзаж Орисона и попытаться как-то разобраться в своих эмоциях, лицо, которое пришло ей на память, было лицом Джерадина, а выражение его было жестким и безучастным, застывшим, потому что она обидела его, а он не собирался это показывать.
Весь долгий вечер, пока солнце катилось на запад, к холодным белым холмам, она наблюдала за отрядом солдат, упражнявшихся в выездке на плацу, и при этом случайно заметила, как из замка вышла фигурка облепленная мокрым снегом и грязью, похожая на Пердона. Люди на конях ждали его. Плечи их облекали широкие плащи, предохраняющие от капризов погоды. Он вскочил на скакуна, явно предназначенного специально для него. Пустив лошадей во весь опор, они выехали из Орисона.
Ей он показался человеком, который знает, чего хочет.
На следующий день после завтрака она приняла ванну, надела свою собственную одежду и попыталась решить, что собирается делать. По непонятной причине ее уже не беспокоило ощущение, что она исчезает, – несмотря на то, что весь вечер она провела наедине со страхами и странностями своего положения; несмотря на то, что реальность ее существования стала вроде бы несколько сомнительней, чем раньше; несмотря на то, что поблизости нигде не было ни одного зеркала и даже ничего похожего на зеркало, где она смогла бы увидеть свое отражение. Однако все эти проблемы не беспокоили ее. Зеркало, доставившее ее сюда, оказалось лживым. Она не была воплотителем – а Мордант нуждался в помощи кого-то куда более сильного, чем просто воплотитель. Человек в черном пытался убить ее. Она видела людей, которых, словно сырое мясо, рвали на части создания, пришедшие неизвестно откуда. Боль причинялась тем людям, которые рассчитывали на ее помощь.
Со всем этим нужно было что-то делать.
Ну хорошо, а что именно?
Она не могла себе даже представить.
Именно потому она вскочила и побежала отворять, когда услышала стук в дверь. Стук этот прозвучал для нее как предложение спасения.
Открыв засов, она распахнула дверь.
Снаружи стоял Мастер Эремис.
А рядом с ним – Джерадин.
– Доброе утро, миледи, – ласково сказал Мастер. – Я вижу, вы прекрасно выспались. Ваши глаза этим утром стали еще ярче – хотя я не думал, что это возможно. Но должен признаться, тем не менее, – он скосил на нее глаз, – что предпочел бы ваш вчерашний наряд. Впрочем, это неважно. Я пришел проводить вас на собрание Гильдии.
Это было слишком внезапно. Ее сердце все еще трепетало в ответ на его неожиданное появление.
– Гильдии? – переспросила она, словно была глухой или недоразвитой. – Я приглашена?
В поисках ответа она невольно повернулась к Джерадину.
Лицо пригодника было непроницаемо. Он производил впечатление человека, который поклялся сдерживать свои эмоции. Наверняка он чувствовал себя обиженным, но не хотел показывать этого. Или он просто пытался держать свои чувства к Мастеру Эремису под контролем? Она не могла определить.
Тем не менее, он был единственным, кому она доверяла объяснять, что же происходит.
Он не хотел встречаться с ней взглядом.
– Честно говоря, никто из нас не приглашен, – сказал он нейтральным тоном. – Но Мастер Эремис настаивает, чтобы мы оба пошли с ним.
– Именно так, – сказал Мастер. – Я ведь уже упоминал, что хотел бы продемонстрировать вам свое дружеское расположение. И, кроме того, сегодня Гильдия должна решить, какие действия следует предпринять относительно леди Теризы и нужд Морданта. Наверняка эта дискуссия представляет для вас некоторый интерес, не так ли, миледи?
Из-за того, что она обидела его, – и из-за того, что она совершенно не представляла себе, как надо себя вести с Мастером Эремисом и Гильдией,
– Териза попыталась найти какую-то возможность спросить Джерадина, что ей следует делать. Но слова застревали в горле; улыбка Эремиса замораживала их.
Джерадин водил взглядом по комнате. Тем же нейтральным тоном он сказал:
– Это может оказаться не слишком приятным. Как минимум половина воплотителей возмутится, когда узнают, что мы появились без приглашения. Но Мастера Эремиса, похоже, все это не беспокоит. И эта возможность нам очень кстати. Я думаю, нам не следует упускать свой шанс.
Пока Териза слушала Джерадина, у нее появилось странное впечатление, что за минувшую ночь он значительно повзрослел.
Стараясь подчеркнуть, как она ценит его мнение, Териза сказала:
– Ну, хорошо, – не глядя на Мастера Эремиса. И: – Тогда я иду. – Затем замерла под хмурым взглядом Мастера, от которого сердце ее заныло.
К несчастью, взгляд Джерадина не поднимался выше ее колен; он не видел, что она пытается извиниться.
Мастер Эремис многозначительно кивнул в сторону двери.
– Значит, вы позволяете нам захватить вас с собой, миледи? – Его усмешка была чересчур откровенной, но быстрая улыбка смягчила ее яд. Он смотрел на нее так, что она поневоле вспомнила прикосновение его пальца к основанию своей груди. Прежде чем она твердо уверилась, что знает, что делает, она ответила стыдливой улыбкой. Каким-то образом она оперлась на его руку, и он вывел ее из комнаты.
Джерадин следовал за ними, не выказывая никаких чувств.
Внезапно один из стражников шагнул вперед, привлекая к себе внимание:
– Мастер Эремис.
Эремис остановился и вопросительно изогнул бровь:
– Да?
– Приказ Смотрителя Леббика. Мы должны все время знать, где находится леди. Куда вы ее ведете?
Териза была удивлена. Вчера, когда она покидала комнаты вместе с Джерадином, никаких упоминаний о подобных приказах не было. Она посмотрела на Мастера Эремиса и увидела, что и он изумлен. Его непроницаемость развеялась, лицо его было лицом глубоко задумавшегося человека. Его старания пошли насмарку.
Но в поведении стражников не было ничего, что показалось бы Мастеру Эремису удивительным.
– Я пригласил леди Теризу на заседание Гильдии, – без запинки ответил он, но сквозь шелковистость голоса пробивались нотки яда. – Без сомнения, Смотрителю Леббику – под которым я подразумеваю короля Джойса – любопытно узнать, что Гильдия собирается обсуждать в ее присутствии. – Он в отвращении скривил нос. – И, без сомнения, шпионы вскорости донесут ему все новости. Пойдемте, миледи.
И повел ее вниз по ступенькам так, словно она была одета для официального приема.
Его маршрут к бывшим подземельям Орисона был точно таким же, как и маршрут, которым вчера вел ее Джерадин. Пока они шли, Эремис держал свое высокое тело так, что чуть нависал над ней, будто бы поддерживая, и в то же время как бы в утверждая некое право собственности, но в полном соответствии с нормами вежливости; они выглядели так, словно делились секретами. Териза молчала; весь разговор проистекал с его стороны. Она смотрела на людей, мимо которых они проходили в коридорах, в поисках того, кто мог бы напоминать человека, напавшего на нее. И потому Мастер застал ее врасплох, когда сказал небрежным тоном:
– Мы с Пердоном вчера обсуждали вас, миледи.
Она была слишком изумлена, чтобы ответить. Неужели она из тех женщин, которых можно обсуждать?
Мастер Эремис хмыкнул, словно она сказала что-то умное.
– Он… гм… как бы это сказать? – Эремис постарался подобрать слово посильнее, – имеет обширнейший опыт общения с женщинами, но мы с ним так и не пришли к единому мнению, какому из ваших достоинств следует отдать наибольшее предпочтение. Я пообещал дать ему ответ, когда он вернется в Орисон.
Эта мысль заставила ее вздрогнуть. На что он намекает? На что-то наглое и интимное – но что? Ее сознание совершенно не реагировало на вопрос. Как он собирается прикоснуться к ней? Какие эмоции пробудит? Она была слишком неопытна; у нее не было опыта в общении с мужчинами, поскольку она игнорировала их, но точно так же она игнорировала саму себя.
Невольно она крепче прижалась к его руке, словно ей было холодно и она нуждалась в тепле.
Миновав пустующий бальный зал, с Джерадином, идущим следом, они повернули в коридор, уводящий вниз, к рабочим помещениям Гильдии. И снова она почти мгновенно запуталась в дверях и поворотах, но через какое-то время опознала прямой коридор, ведущий к бывшей камере пыток, которую сейчас воплотители использовали в качестве зала заседаний. Стражники снаружи отсалютовали и затем открыли массивные деревянные двери для Мастера Эремиса, Теризы и Джерадина, и те вошли в зал.
Большое круглое помещение с четырьмя массивными пилонами, поддерживающими по периметру свод, казалось, сжалось вокруг Мастеров, собравшихся здесь. Но когда Эремис повел Теризу к полукруглому ряду скамеек и более хорошему освещению, перспектива изменилась; пространство начало казаться менее давящим, несколько меньше похожим на гробницу, запрятанную под каменными плитами.
Здесь находилось по меньшей мере десять воплотителей, и все они уставились на Теризу и Джерадина, которых вел за собой Мастер Эремис. Некоторые сидели на скамьях, опираясь на низкое ограждение центральной части помещения; остальные стояли возле возвышения. Два дня назад на возвышении находилось зеркало, доставившее ее сюда. Сейчас никакого зеркала здесь не было, и потому возвышение приобрело свой первоначальный вид – приподнятой платформы, на которой когда-то размещались для пыток узники.
Териза без каких-либо затруднений узнала Мастера Барсонажа: она запомнила его лысую голову, кустистые брови, лицо, цветом и текстурой напоминающее грубо оструганную доску, крепкое тело. Из остальных воплотителей она смутно припомнила двоих или троих: те, похоже, стояли рядом, когда Джерадин вытащил ее из зеркала. У большинства Мастеров было странное отчужденное выражение, словно они собирались заочно судить ее. Или подвергнуть безжалостному допросу.
– Что это значит, Мастер Эремис? – спросил глухо Мастер Барсонаж. – Разве мы не решили раньше, что ни пригодник Джерадин, ни леди не должны принимать участия в наших дальнейших дискуссиях?
Джерадин принялся внимательно изучать камни на потолке.
– Так решили вы, Мастер Барсонаж, – добродушно ответил Мастер Эремис.
– Но я решил убедить Гильдию в противном.
Магистр глубоко нахмурился:
– Это недопустимо. Что за игры? Наша судьба – и, конечно же, судьба всего Морданта – зависит от нашего выбора. У нас нет времени… – он посмотрел в лицо Мастеру Эремису, – и у меня нет терпения заново решать давно уже решенные вопросы.
Некоторые из воплотителей кивнули, выражая свое согласие с ним. Похоже, Эремис не пользовался у них популярностью.
– Не будем придирами, – раздался знакомый голос, и звучал он так, словно говоривший был скромен и не хотел привлекать к себе внимания. – Что касается меня, Мастер Барсонаж, то мне было бы любопытно послушать Мастера Эремиса. Возможно, у него мало поводов признавать авторитет Гильдии, но в игривом настрое обвинять его нельзя.
До тех пор, пока она не услышала этот голос, Териза не замечала, что Мастер Квилон тоже присутствует здесь и сидит на скамье, но подальше от центральной части помещения, чем остальные воплотители. Его серый плащ и непримечательная внешность сливались с каменным окружением. Взгляд Теризы невольно остановился на нем, словно она была рада увидеть кого-то, кого могла считать своим другом, но опасалась, что в его присутствии может проговориться. Однако Квилон не смотрел на нее. Его блестящие глаза оглядывали прочих Мастеров, а нос заметно дергался.
– В любом случае, – подвел итог Мастер Эремис, – как бы то ни было, у меня есть право приводить на заседание Гильдии всякого, кого я считаю нужным. Это одно из наших правил, как вы, наверное, помните, Мастер Барсонаж.
Воплотитель ответил:
– Это так. – Остальные кивками выразили согласие.
Мастер Барсонаж недовольно хмыкнул, но не стал утруждать себя спором по этому поводу. Отвернувшись, он продолжил беседу с Мастерами, стоявшими рядом с ним.
На одно мгновение, глядя в спину магистра, Мастер Эремис улыбнулся. Затем он подвел Теризу к пустой скамье и усадил ее там, лицом к центру комнаты, после чего жестом, наполовину повелительным, наполовину добродушным, приказал Джерадину сесть рядом. Сам же он остался стоять. Со своего места Териза почти физически ощущала, насколько он выше всех остальных присутствующих здесь.
Комната не казалась такой холодной, как два дня назад.
Поодиночке и небольшими группами в помещении появлялись воплотители. Териза обратила внимание, что двое или трое из них были достаточно молоды, чтобы перейти из пригодников в разряд Мастеров совсем недавно, – они были ненамного старше Джерадина. Среди остальных воплотителей она распознала массивного горбатого Мастера Гилбура – угрюмость крепко угнездилась в его мясистых чертах, темная борода его была уже с проседью, а сгорбленная спина служила как бы противовесом мощным рукам. Она вспомнила его голос, глухой, как уханье совы. Но стар или млад, знакомый или нет, все они поглядывали на нее и хмурились при виде Джерадина. Видимо, никто из Мастеров не желал ни ее присутствия, ни присутствия пригодника. Проходя мимо, Мастер Гилбур задал риторический вопрос:
– Это еще что за очередная глупость?
Вскоре она услышала, как Мастер Барсонаж тихо произнес:
– Похоже, все в сборе. Давайте начнем. – Воплотители опустились на скамьи, их желтые мантии были как блики света. Теперь выхода отсюда не было: все двери были заперты и даже закрыты на засовы, чтобы невозможно было проникнуть сюда снаружи. Гильдия строго хранила свои тайны. Если бы Мастер Эремис не убедил Теризу, сама она ни за что не пришла бы сюда. Ей было бы не по силам переубедить двадцать пять или тридцать мужчин, настроенных к ней враждебно.
Мастер Эремис, однако, не опустился на скамью, а продолжал стоять. Его улыбка выглядела все столь же чарующей, но к лицу слегка прилила кровь, а светлые глаза опасно засверкали.
– Мастер Барсонаж, – сказал он мягким тоном, – несмотря на все мое уважение к вашему возрасту, занимаемой должности и опыту, я сомневаюсь, что ваши вопросы более важны, чем мои. Никто из вас, по-видимому, не упустил из виду, что я привел на это собрание двух лиц, которым прежде было запрещено присутствовать на наших заседаниях – пригодника Джерадина и леди Теризу де Морган.
Он не посмотрел ни на одного из них; игра его велась с Мастерами.
– Именно они являются предметом нашей предстоящей дискуссии. Он – источник силы, понять которую мы не можем, но которая позволила ему найти ее в зеркале, сфокусированном на выбранном нами Воине.
Джерадин наклонил голову и обхватил ее руками.
– Она – плод наших усилий – усилий, прилагаемых для сохранения нашей собственной безопасности и спасения Морданта. Кто должен присутствовать на нашей дискуссии, если не они?
Прежде всего, я считаю, надо бы решить вопрос с самим пригодником Джерадином…
– Фи, Эремис! – грубо прервал его Мастер Гилбур. – Все это уже было сказано. Это аргументы ребенка. Давайте к делу.
– К делу, Мастер Гилбур? – Эремис вскинул брови. – Вы желаете, чтобы пошла насмарку прекрасная речь, которую я заготовил специально для этого случая? Замечательно. В таком случае, я верю в ваше здравомыслие и посему не буду заниматься дальнейшим обоснованием моего предложения.
Я предлагаю… – внезапно он возвысил голос так, что тот эхом отразился от каменных стен, – признать, что пригодник Джерадин заслужил мантию Мастера!
Когда эхо его слов замерло, воплотители уставились на него. Голова Джерадина дернулась вверх; его глаза были широко раскрыты от эмоций, обуревающих его. Териза вспомнила: «Я собираюсь выказать тебе свое дружеское расположение». Так вот что он имел в виду! Мастер Эремис задумал добиться признания для пригодника, увидеть, как он будет наконец-то вознагражден за годы усилий. Она не могла понять, почему лицо Джерадина выражало не радость, не благодарность, а скорее нечто похожее на страх.
Кожа лица Джерадина начала медленно краснеть, пока совсем не запылала.
Улыбка Мастера Эремиса была под стать его взгляду – резкая, вызывающая и в то же время довольная.
Магистр не улыбался. Он уставился на Мастера Эремиса, грудь его тяжело вздымалась. При этом он явно вслушивался в голоса остальных Мастеров.
– Мастер Эремис, неблагородно издеваться над пригодником таким вот образом.
– Издеваться, Мастер Барсонаж? – мгновенно ответил Мастер Эремис с интонациями протеста и ярости, хотя улыбка на его лице продолжала все так же сверкать. – Я совершенно серьезен. – Несколько смешков прокатились над аудиторией. В ответ Эремис возвысил голос так, что перекрыл всех остальных Мастеров. – Пригодник Джерадин совершил нечто, чего не делал до него еще ни один воплотитель! Даже Архивоплотитель Вагель не мог использовать зеркало так, как он! Так почему вы смеетесь над ним? Клянусь чистым песком, вы не должны смеяться! – его голос вновь обрел прежнее добродушие. – Джерадин так же достоин мантии, как и любой из нас, и я хочу получить ответ на свое предложение!
Улыбка не сходила с его уст.
– О, какой кошмар! – воскликнул Мастер Гилбур, прежде чем кто-нибудь успел заговорить. – «Я хочу получить ответ на свое предложение». – Его сарказм был тяжеловесен, как дубина. – Вы мечтатель, Эремис. Вы сунули голову в плоское зеркало и вынули ее оттуда такой же безумной, как у Хэвелока. Сделать Джерадина Мастером? Должен ли я объяснять вам, насколько это глупо?
– Вы должны сделать это, – ответил Мастер Эремис голосом, полным сладкого яда, пока остальная часть Гильдии смотрела на них в недоумении и замешательстве. – Я оставлю без внимания оскорбление, но тем не менее требую объяснения.
– Так слушайте, – проревел Гилбур. – Мы не можем принять его в Гильдию в качестве самого знаменитого воплотителя всех времен. Мы не можем положиться на его лояльность. Пока телом он служит нам, душа его и сердце принадлежат королю Джойсу. Не секрет, что когда он два дня назад ушел с этой дамочкой, то повел ее прямо к этой старой развалине. Но что он рассказал ей по дороге? Спросите его об этом, Эремис. Что он сообщил о нас королю? Спросите его и об этом. А как он служит нашим интересам с тех пор, как она появилась здесь? Мастер Барсонаж приказал ему ничего не рассказывать ей до тех пор, пока Гильдия не примет решения. У меня нет сомнений, что приказ этот был нарушен, едва пригодник Джерадин и леди покинули сие помещение.
Мышцы лице Джерадина при каждом слове Гилбура подергивались. Но он не опустил голову, не отводил взгляда. Вместо этого он побледнел, словно эмоции полностью покинули его, уступив место сосредоточенности и напряжению. Териза затаила дыхание, болея за него, и боялась, что именно сейчас кто-нибудь упомянет о том плоском зеркале, которое неожиданно изменилось, и тогда ему придется объяснять, что они оба там делали.
– Пригодник Джерадин, – Мастер Барсонаж смотрел на Джерадина твердым немигающим взглядом. – Вы должны объясниться.
Челюсти Джерадина сжались, он опустил взгляд. Напускное спокойствие покинуло его, словно упала не подходящая по размеру маска.
– Мастер Барсонаж, – сказал он, понижая голос, чтобы тот не дрожал. – Я не стыжусь своей преданности королю Джойсу, как должны были бы быть преданы ему все мы. Он создал Мордант. Он принес нам мир. Он создал Гильдию такой, какой она является в настоящий момент. Хотя сам он… – голос пригодника на секунду дрогнул, – сам он ко мне вовсе не лоялен. Я ни в малейшей степени не нарушал вашего приказа, Мастер Барсонаж, когда отводил леди Теризу де Морган к королю. Но когда я пришел к нему, он обратил на меня внимания не больше, чем вы. И отдал мне точно такой же приказ. И освободил меня от ответственности за леди.
Мастер Гилбур намекает, что я шпион короля. – Горечь прозвучала в его словах. – Но это не так. Каким целям это могло бы служить? Если бы я попытался раскрыть королю Джойсу тайны Гильдии, он бы не стал слушать меня.
Джерадин неуклюже опустился обратно на скамью.
Териза понимала, как он обижен и расстроен. И вспомнила свой сон, где трое всадников мчались, чтобы убить ее, а молодой мужчина, одетый так же, как Джерадин, сражался, чтобы спасти ее. В том сне она так и осталась неподвижной, такой же пассивной, какой была всю свою жизнь.
Воспоминание об этом вынудило ее встать.
– Он говорит правду. – Она дрожала, но это не могло остановить ее. – Он послушно исполнил все ваши приказания. А король Джойс прогнал его. Джерадин не ответил ни на один мой вопрос.
Затем, словно во внезапной вспышке ярости, она добавила:
– И король, со своей стороны, тоже не дал мне никаких ответов. Он вел себя точно так же, как и вы. Он мне не верил.
Мастер Квилон уставился в пространство.
На секунду лицо Джерадина прояснилось от облегчения и радости. Задор, пылкость, делающие его таким привлекательным, возвратились. Но улыбка Мастера Эремиса, обращенная к Теризе, выглядела столь же дружественной и мягкой, как нападение ястреба.
Смелость внезапно покинула ее. Она села и склонила голову, чтобы лицо оказалось закрыто волосами.
– Благодарю вас, миледи, – сказал тихо Мастер Барсонаж. – Пригодник Джерадин, по-моему, вы заслужили извинения – со стороны Мастера Гилбура.
Мастер Гилбур громко хмыкнул:
– Можно подумать, что вся эта чепуха – правда.
– Раз непохоже, – тон Мастера Барсонажа звучал строго, – что Мастер Гилбур или кто-либо другой из Мастеров хочет это сделать, я должен извиниться от их имени. Любой из сыновей Домне заслужил большего уважения, чем то, с каким вы обращаетесь с ним.
– Это неважно, – пробормотал Джерадин. Затем повысил голос. – Мне будет достаточно, если Гильдия с большим уважением будет относиться к леди Теризе.
– Прекрасно, – зловеще прошептал Мастер Гилбур, – он не удовлетворен, извинений со стороны магистра Гильдии ему недостаточно. Скоро он будет поучать нас в отношении наших обязанностей и долга.
– Достаточно, Мастер Гилбур! – мгновенно прервал его Барсонаж. – Это не делает вам чести. Манеры пригодника Джерадина не есть предмет нашей дискуссии. Сейчас мы обсуждаем, достоин ли он мантии Мастера.
Мастер Гилбур ответил взглядом, который мог бы прожечь доску.
Магистр долгое время смотрел на него. Но то, что видел Мастер Барсонаж, похоже, лишь увеличивало его тревогу, и потому он первым отвел взгляд. Тишина в помещении стала гнетущей, пока он хмуро смотрел в пространство, успокаиваясь.
– Вы внесли предложение, Мастер Эремис. Желаете ли вы сказать еще что-нибудь?
– Я хочу сказать, что способности пригодника Джерадина говорят за него сами, – ответил Мастер Эремис. Затем, кивнув, сел.
– Замечательно. Мастера! – возвысил голос Барсонаж официальным тоном.
– Мы выслушали предложение. Должно ли оно быть принято? Какова воля Гильдии?
Териза частично по раздражению Мастера Гилбура, частично по странному возбуждению Мастера Эремиса начала понимать, что здесь происходит здесь нечто гораздо более значительное, чем она может понять. В происходящем были еще и скрытые мотивы. Она в растущем напряжении смотрела как Мастера поднимали руки, голосуя.
