Текст книги "Рожденный бескрылым. Рожденный летать. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Станислав Баранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Каждый раз, глядя, как пьет Дион, я поражался. Никогда бы, если б сам не видел, не подумал бы, что опытный вор может быть столь же опытным пьяницей. Никогда не находил сходства между искусствами воровства и питья. Наверное, от природы...

– Ну так зачем вору понадобился мистик? – спросил я.

– Рано, – веско ответил домушник и рыгнул. – Ты все еще трезв. И кстати, пивом мы с тобой будем надираться до нужной кондиции неделю. Эй, там! – крикнул он вглубь зала. – Вина кувшин, да побольше!

– Неужели обязательно упиваться до свинячьего визга? – усомнился я, разглядывая приличных размеров кувшин, принесенный шустрым слугой.

– Обь-зательно! Пей, – приказал он, и в подтверждение опять рыгнул.

Эх, что же мне делать... Терпкое вино разлилось по жилам теплой рекой, в голове явственно загудело, и я вдруг понял, что мне хорошо...

Музыканты наигрывали какую-то приятную спокойную мелодию, Дион уже казался самым старым моим другом, и вообще все было восхитительно по фигу.

– Да, кстати... – лениво протянул я, – платишь ты. У меня ни гроша. И... – добавил я поморщившись, – ну пожалуйста, хватит подбираться к моему мечу. После того как ты ограбил Имперский Легион, один-единственный меч не должен стоить твоего внимания...

– Похоже, тебе уже хватит...

– Эээ? – переспросил я.

– Ты редко бываешь столь красноречив. И к тому же параноидален. Поэтому можно и о деле...

– Жду не дождусь.

– Вот скажи мне... – Дион наклонился вперед, обдав меня винными парами. – Ты веришь во всяких там призраков... во всю эту потустороннюю ерунду?.. Или ты... эмм... скептик?

Почему-то мне оказалось лень отвечать, и я просто усилием воли пододвинул ложку к вору, а затем согнул ее пополам. И главное, так легко вышло, раз и все... Наверное, вино на меня действует.

– Ага... – понял вор, – это полдела. А вот теперь второй вопрос. Ты веришь... в человечность?

– Во что?

– Ну, например, в то, что любовь дороже денег... В то, что человек человеку – в первую очередь друг. В родственные и дружеские чувства?

– Верю, – не задумываясь, сказал я. – Во все перечисленное.

– О-хо-хо... – вздохнул домушник. – Этого я и боялся... Видно, придется допить этот кувшин, тогда я все и расскажу. А?

– Давай... На здоровье!

Мир, плавно покачиваясь, медленно поплыл куда-то вдаль...

***

...Один глаз смотрел в пол, другой в потолок. Это было первым, что я понял, проснувшись. Вдруг пол с потолком покачнулись и с лязгом и скрежетом разъехались к противоположным сторонам комнаты. Скрежет отозвался в моей голове резкой болью... скрежет? Какой еще скрежет?..

Голова буквально раскалывалась от боли... голова? Куда там... На моем теле не было ни единого места, которое бы не болело! Ныли при малейшем движении перегруженные вчера мышцы, зудели свежие раны, стонала от каждой мысли несчастная башка... глаза почему-то щипало, а ладонь правой руки сильно саднило. Болело горло, очень хотелось пить...

Именно это, верно, и называется словом "бодун"...

Я слабо застонал. Стонать совсем не хотелось, но надо было обратить на себя чье-либо внимание... Усилие воли, приложенное к этому стону, стало самым большим в моей жизни.

Комната плавно перевернулась, и я понял, что нахожусь в доме у Лины. Кроме того, уже середина дня... Дня завтрашнего.

В дверном проеме появилась знакомая женская фигура.

Поглядев на меня со смесью сочувствия и презрения, она пощупала мой пульс и странно хмыкнула.

– Дай воды... – попросил я. Голос был неожиданно осипшим.

– Да уж, по голосу ясно, ты в ней нуждаешься.

Подруга на минуту исчезла, затем вернулась с большой кружкой холодной чистой воды. Взглянув на нее как на спасительницу, я начал пить.

– Кстати, к тебе уже посетители, – с немалой долей иронии сообщила она. – Какой-то блондин, говорит, вы с ним пили.

– Ди...он? – спросил я, оторвавшись от животворной влаги.

– Дион был брюнетом, если у тебя проблемы с памятью.

– Он... перекрасил...ся. Впусти его...

Лираэн кивнула и вышла, высказавшись в том духе, что Дион потерял всякий стыд.

Через мгновение в комнату вломился вор с бутылью в руках. Широко улыбнувшись, он дружески похлопал меня по плечу (плечо мгновенно заболело) и спросил:

– Готов?

– К чему я могу быть... готов в таком состоянии... и к чему должен... быть готов? – с трудом проговорил я.

– Бедняга... – сочувственно вздохнул он. Сам ворюга был как огурчик, и не поверишь, что вчера пил. – Глотни-ка...

Он протянул мне бутыль со странной жидкостью, я протестующе замычал.

– Да не боись! Это рассол. Обыкновенный, огуречный. Глотни, легче станет... – он покосился на кружку в моей руке и добавил с сомнением. – А Линка-то, видать, давно алкоголиков не выхаживала. Потом допьешь.

Несколько приличных глотков привели мое горло в приемлемое состояние и отчасти рассеяли туман в голове, но боль в мышцах не ослабла ничуть.

– Ну, раз тебе так фигово, придется отложить дело... – констатировал Дион.

– Дело? Ка... – я закашлялся и долго не мог остановиться, – какое дело?

– Ты что, совсем ничего не помнишь? – спросил вор, глядя мне в глаза.

– Последняя явно была лишней...

– Да-а, перцовки мы слегка перепили... – кивнул вор. – Но откуда я мог знать, что ты так быстро опьянеешь?.. Мы ведь уже пили раньше, и ты победил.

Я вдруг ощутил, что чего-то не понимаю. И даже, кажется, догадался, чего.

– Мы и перцовку пили?

– Мы много пили. Ты до какого места помнишь?

– Я помню, мы уделали кувшин вина, и ты пообещал мне рассказать что-то... кстати... меня удивляет, как ты справился с искушением у меня, пьяного, отобрать меч.

– Отобрали уже одни... – буркнул Дион, вставая и пускаясь в путь вокруг комнаты. – Значит, так мало помнишь? О... ты многое пропустил.

– По тебе видно... – я сделал еще глоток божественной росы, следя взглядом за блондином, – что я принимал в этом живейшее участие. Не расскажешь?

– Чего там рассказывать... – ответил Дион, но все же начал. – Попросту говоря, после какой-то там по счету кружки тебе отказались наливать.

– Ооо... – протянул я, – чем же я их так обидел?

– Ну, во-первых, ты горланил песни на весь трактир и размахивал оружием, во-вторых... и как мне кажется, это важнее, ты каждую минуту оповещал окружающих, что денег у тебя нет. Я понимаю, конечно, спьяну тянет на искренность, но мог бы хоть вспомнить, что все же я тебя угощал, а не ты меня?..

– То-то у меня горло болит... – я прислушался к своей памяти, но недра ее безмолвствовали. – А сам-то сказать не мог?

Вор печально усмехнулся.

– Представь себе. Сидят два мужика, и первый из них постоянно орет: "У меня денег нет!" – а второй за ним: "Не слушайте его, я его угощаю!"

Я засмеялся, отчего резко заболели мышцы живота.

– Ну так вот. О чем речь-то. Тебе, Флей, отказались наливать, и это тебя почему-то смертельно оскорбило. В результате ты начал требовать соблюдения своих прав... очень громко, и, видно, поэтому за тобой пришли вышибалы... бедняги.

– Я их?.. – изменившись в лице, спросил я.

– Избил. Мечом.

Я непонимающе захлопал глазами.

– Избил? Мечом? Ты не оговорился?

– Рукояткой отдубасил. Гадом буду... – он наклонился к моему уху и полушепотом произнес:

– Ты меч рукой за лезвие взял и начал рукоятью их, рукоятью. Сам бы не поверил, кабы не видел!

Я в ужасе посмотрел на свои руки. Правую ладонь покрывали несколько длинных, тонких порезов, а сама она была заляпана свернувшейся кровью. Почему-то очень захотелось ругаться.

– После того, как вышибалы, поджав хвосты, бежали, пришел хозяин, – продолжал вор.

– Ахан?

– Он самый. И, как ты понимаешь, решил тебя выдворить лично.

Ооо... До какой же степени я тогда надрызгался, что даже Ахан забыл про уважение ко мне? И тут меня поразила пренеприятная догадка.

– Я его... Тоже?

– Хуже, – скрипнул зубами Дион.

"Куда уж хуже..." – подумалось мне.

– Ты вытряс из своей сумки две монеты – будто всем демонстрировал, сколько у тебя денег – и ему пообещал, – домушник вновь наклонился к уху и уже совсем тихо закончил, – что если он от тебя не отстанет, ты ему эти монеты в задницу запихнешь... Монетки-то серебряные, кстати говоря...

Я взвыл, словно раненый гоблин. Бедный Ахан. Бедный я.

– А потом еще вот этак встал и говоришь... – вор вышел на середину комнаты, развел руками и, подражая мне, произнес:

– И кстати, денег у меня больше нет!

– А трактирщик?

– А что ему оставалось? Ушел. Видно, знал, что у тебя слова с делом не расходятся. По совести, он мне памятник должен поставить.

– Это было бы смешно, не будь это так грустно... Какой еще памятник?

– Я спас его таверну от тебя, и к тому же полностью оплатил выпитое. Ты, кстати, мне тоже должен памятник за это поставить.

– Жирно будет. Ты обещал меня угостить, ну а таверну я вообще сам спас. От себя.

– Как бы ни так! Не отдай я тебе собственную флягу с бренди, ты бы там всех поубивал. А так очень быстро уснул.

– Ну ты и торгаш! – искренне возмутился я. – Что ж ты мне ее не отдал сразу? Мне еще теперь перед вампиром извиняться, а ведь мог бы и избежать.

– Не у тебя одного, мистик, отказывает память на алкогольной почве... Кстати, о памяти... Ты все так же ничего, совсем ничего не помнишь?

– А должен?

– Как минимум о том, что ты пообещал выполнить мою просьбу – за соответствующее вознаграждение.

– Не-а. Не помню.

Голова ощущала себя лучше и лучше, однако вчерашнюю ночь покрывал густой и плотный туман. И я был почти счастлив, что ничего не помню, хватило и того, что я уже услышал.

– Скотина! – вдруг взвыл вор. – Какая же ты скотина!

– Ты чего? – ошарашено спросил я.

– Я вынужден буду тебе рассказывать все заново, а ты опять не поверишь, потому что трезвый!..

– Поправка. Я не трезвый, я похмельный, и очень вспыльчивый. Так что лучше не зли меня и рассказывай.

– Все равно ведь не поверишь... – вздохнул Дион, и, громко потребовав от Лины чего-нибудь промочить горло (я болезненно поморщился, сейчас любой звук был для меня невыносим), начал рассказ.

Брат Диона был на двадцать лет его старше, причем, что удивительно, он был братом и по матери, и по отцу – кровным. Однако близкое родство вовсе не было поводом для дружбы. Братья жили каждый своей жизнью, редко встречались, хоть и работали в смежных (весьма смежных) областях: младший, как известно, стал хитрым и неуловимым ворюгой, ну а старший занялся торговлей краденым. При этом ему, как и Диону, способствовала удача, и неудивительно, что за годы он нажил баснословное состояние...

Здесь вор прервался, поскольку в комнату вошла оскорбленная его воплями алхимичка. Как многие женщины, она была крайне обидчива, и уже собралась устроить истерику, но блондин неожиданно, приложив палец к губам, вывел ее за дверь. Оттуда раздались невнятные звуки, и через минуту Дион вернулся, один и со стаканом какого-то напитка. На вопросы о Лираэн, как и о содержимом стакана, он загадочно улыбался и молчал.

Заговорил он, только почти опустошив стакан, когда я уже совершенно запарился намекать ему о продолжении.

– Вижу, первая часть рассказа тебя не впечатлила.

– За исключением разницы в возрасте, все кажется правдивым...

– Да, родители мои были настоящими мастерами, – глумливо усмехнулся вор, – в чем нетрудно убедиться, поглядев на дату на склепе, ибо братец мой умер.

– Умер?

– От чахотки, кажется... да химера его знает, не в этом суть. Важнее то, что бедняга уже начал впадать в маразм, и потребовал (почуял, видно, смерть), чтобы все его богатство похоронили с ним вместе...

– Неужто кто его послушал? – вылупился я.

– Эх... Этот старый идиот начал всем грозить, что после смерти вернется, дабы охранять свои сокровища и отомстит, если его волю не выполнят. Могильщики – люди, как ни странно, суеверные...

– Станешь тут суеверным. Они-то на своем веку, верно, немало мертвецов повидали. И далеко не все увиденные лежали спокойно.

– Ага. Наверно, решили, что братец тоже из беспокойных. Когда я прибыл, было уже поздно. Дом он, правда, мне оставил...

– Хороший хоть дом?

Ворюга скрипнул зубами.

– Хор-роший дом. Очень хороший. Только пустой. Совсем. Ни ковров, ни мебели. Только стены. Каменные.

– А мне ты, видно, предлагаешь разграбить могилу, дабы этот дом наполнить? – саркастически спросил я. – Что-то странно... Неужто ты забоялся призраков? Смешно.

– Я не соврал ни в едином слове. Ты ведь чувствуешь ложь.

Да, надо признать, Дион прав. Разница между словами и мыслями создает сильный всплеск энергии (будто стремящейся эту разницу компенсировать). Чем больше разница – тем больше энергии.

Но! Разница – между словами и мыслями. А мысли не имеют никакого отношения собственно к истине. Во-первых, у человека может быть неверная информация. Во-вторых... мысли тоже могут врать. Вы же понимаете, до определенного предела можно контролировать мысли. Конечно, потом они опять сбиваются. Но человек опытный может продержать свои мысли в нужном состоянии достаточно долго... например, я – или опытный вор.

Не отрицаю, есть и более тонкие способы проверить правдивость, но беда в том, что именно сейчас я был не способен ни на что. Приди сюда еще один посланник Ирейна, он мог бы взять меня голыми руками.

XIII.

– Допустим, я тебе верю. Но – при чем же тут я? – спросил я, нажимая на последнее слово.

– Но ты же и сам все угадал. Ты должен залезть в склеп – и вынести все, что внутри. Помимо костей, ясное дело.

– Эта работа... не для меня. Гораздо проще будет тебе найти десяток жилистых крестьян и отправиться с ними внутрь.

– Издеваешься. Флей, таскать золото будут другие. Ты должен обеспечить им эту возможность.

– Ага. Видно, твой братец и тебя напугал. Поверь мне, призраки так не появляются. Никто еще не возвращался с того света исключительно из-за собственной жадности. А ведь многие собирались.

Дион осмотрел пустую чашку и едва слышно скрипнул зубами.

– Ты просто не знаешь, какой сволочью был брат... Я ведь еще ребенком был, такое помню... А, какая разница! Флей, я уже предлагал людям отправиться туда – за долю от сокровищ брата. Они не вернулись назад, хоть и смеялись, когда я предупреждал о призраке.

Он опять сказал чистую правду, понял я. Ни капли лжи.

– Сколько их было? – почему-то спросил я.

– Двое. Оба они были моими товарищами...

Он вдруг сглотнул, заморгал глазами и на секунду отвернулся в сторону. Провел ладонью по лицу и снова повернулся ко мне.

– Что-то там есть, брат это или не брат.

– А что, если они просто сбежали, забрав, сколько смогли унести?

– Я ждал их у входа.

– Потайные ходы...

– В этом склепе хоронят людей уже сто лет... – тать отрицательно покачал головой. – Будь там потайные ходы, весь город бы об этом знал. Да и кому бы понадобилось рыть ходы в склепе?

– Мало ли чего...

– Флей, они не выходили оттуда! – закричал Дион. – Они исчезли, их никто больше не видел! Пойми же, я не просто паникую. Что-то их убило, и...

– И ты, видно, и мне желаешь смерти? – холодно остановил его я.

– Химера... Да что тебе какой-то призрак? Я немало слышал о мистиках, ты и сам мне рассказывал...

– Я вообще сомневаюсь, что там призрак твоего братца.

– Но что-то там есть.

– Вот это меня и волнует. Кстати, давно его похоронили?

– С неделю назад. Вроде бы, я прибыл недавно.

– А когда ты в первый раз... – я хмыкнул, очень хотелось вставить: "испугавшись призрака", – послал туда своего друга?

Дион несколько раз моргнул, достал платок и шумно высморкался.

– Позавчера.

– Совесть не мучает? – поинтересовался я.

Я представил, как чувствовал бы себя, погубив из-за жадности двоих товарищей... Уж точно не стал бы веселиться и распивать пиво...

– Я понимаю, – вздохнул вор, – тебе кажется несколько бездушным, что я продолжаю попытки получить сокровища после того, как двое уже погибли... Не пойми меня превратно... Я глубоко сожалею об их смерти, и совершенно не желаю, чтобы умер кто-то еще... И все же... Наверно, это профессиональное. Я видел смерть не раз, как и ты. Ты не поверишь, сколько раз мне приходилось убивать тех, кого раньше я считал лучшими друзьями, и выбора не было, уж или он, или я... Так получилось, что предатели мне попадались чаще других. Я уже никому не доверяю до конца, и даже тебе, поэтому я почти не привязываюсь к товарищам...

– Понимаю...

– С другой стороны... Представь, я могу взять огромную кучу денег, и препятствий этому почти нет. Но все срывается – и тут появляешься ты, совершенно неожиданно, который, я уверен, сможет справиться. Разве кто-то отказался бы, разве он не стал бы всеми способами добиваться от тебя помощи?

– Не знаю... – сказал я. Красноречие блондина сбивало с толку, и мне нужно было время, чтобы понять смысл сказанного им.

– Флей, ведь тебе ничего не грозит...

– Не уверен... Я отнюдь не бессмертен.

– Зато только представь, какой куш! Стоит рискнуть!

Я вдруг почувствовал себя смертельно уставшим. Мне очень захотелось выгнать вора и прилечь еще на полдня.

– Дай мне время подумать, – попросил я. – Сейчас я ничего не способен решать...

– Время... сколько?

Я мысленно прикинул календарь.

– Третьего Искр, в пятницу поговорим.

– Через четыре дня? Такого бодуна я еще не видел!

– Это не только бодун... Я чувствую себя совершенно больным.

– Отчего?

Я обессиленно откинул голову на подушку.

– Иди к Лине...

Сквозь закрытые я глаза я увидел, что Дион наклонился надо мной.

– Эй...

– Пожалуйста, уйди. Мне плохо... – попросил я.

Через сон я услышал звук захлопнувшейся двери и неразборчивый голос Лины. "Не мучай его", – было единственным, что я расслышал. Надеюсь, она объяснит...

Я уснул, вслушиваясь в свою боль.

***

...Очнулся я, ощутив, что лежу мордой в луже. Спросонья это обстоятельство меня не смутило, вначале я даже не хотел просыпаться. Но тут меня как ударило. Мышцы не болели. Раны и горло – тоже. Только голова.

– Какого хрена?! – возопил я, оторвав голову от грязной, мутной воды.

Увиденное должно было бы удивить меня, если бы я уже не начал догадываться. Передо мной, едва прикрытые туманом, возвышались каменистые холмы, а по правую руку стояла небольшая лачуга с соломенной крышей.

Второй вопль, изданный мной, был лишен всякого смысла, хоть и прекрасен по громкости. Он выражал смесь радости и удивления... знаете, бывает такая радость, когда почему-то хочется ругаться.

Это был, несомненно, тот самый сон. Продолжение, спустя две недели – а в этом мире, как ни странно, если и прошло, то совсем немного времени. Я был даже одет так же, как и тогда, разве что весь в грязи, а вот борода... На удивление, она как раз соответствовала реальности. Опять необъяснимые парадоксы.

Я поднялся на ноги, при этом вода потекла с меня нескончаемым потоком. Стало холодно, и я, надеясь согреться, подошел к домику. Наверное, бородач там, внутри. Как и я, страдает после вчерашнего (как смешно это звучит в отношении меня... уже недели две, наверное, прошло... хотя, ведь и я страдаю именно после вчерашнего).

Но, осмотрев дом, я вынужденно оставил надежды. Дверь была закрыта накрепко, и никто, даже после продолжительного стука, не открыл. Хозяин куда-то ушел? Куда? В деревню? На кой фиг она ему сдалась, у него тут и скотина, и огород. Да и в любом случае странно бы бросать гостя вот так.

Без особой надежды я постучал еще раз. Ни звука. Даже если хозяин лежит и не может встать, должен он был хотя бы пошевелиться.

Интересно, чего хотят от меня те, кто устроили этот сон?

Так, а может, он и правда в деревне? Возможно, стоит туда отправиться, по крайней мере, согреюсь. Дорога, как я помню, всего одна... кажется.

Дорог оказалось десять. Я специально пересчитал их, выйдя на перекресток. Они вели в совершенно разные стороны, извивались и прятались в тумане. Какая-то из них, возможно, и вела в деревню, но как угадать? О! Как я теперь пожалел о недоступных здесь способностях... Закрыть бы глаза – и дорога как на ладони, ни тумана, ничего. Но... мечтать не вредно.

– И чего вы от меня хотите? Чтобы я пошел по первой попавшейся тропинке? И попал в какое-нибудь болото? – спросил я неведомо кого. А еще, почему-то, было у меня совершенно необоснованное подозрение, что выбор не имеет значения.

Может, раз так, просто идти? Ведь не зря же проложены эти тропинки.

Рассудив так, я сделал шаг по одной из них. Пока ничего не произошло.

Но, когда я отошел шагов на пять, вдруг туман начал густеть, и скоро я уже видел только себя. А потом... я не знаю, как это описать.

Тропинка просто исчезла. Растворилась. Там, где секунду назад была утоптанная земля, вдруг стала свежая, чуть влажная трава.

– Так не бывает! – сказал я себе. – У меня галлюцинации.

– Ты спишь, чудик, – встрял внутренний голос. – Это твой сон, а во сне бывает все.

О да, большей правды я не слышал. Но что же мне делать? Туман окутывал меня сплошной завесой, я не мог различить ни неба, ни земли. Более того, я уже не видел даже собственных ног. Только верхнюю часть тела, если не вытягивать руки.

Я стал немного нервничать. Наверное, самым мудрым будет подождать, пока туман рассеется... Но если верить бородачу, рассеивание тумана едва ли увидят даже мои внуки. Можно попробовать вернуться назад, но я потерял направление.

И тут я услышал чье-то громкое дыхание. Вы не можете представить, как жутко мне стало. Вмиг пробудились все непонятные, подсознательные, звериные страхи, оставшиеся еще с незапамятных времен.

– К-кто здесь? – выкрикнул я дрожащим голосом. Руки нащупали меч на спине, но это не придало уверенности.

Непонятное существо сглотнуло и задышало еще громче. Самое неприятное, что я даже не мог сказать, как далеко оно от меня. В тумане звуки искажаются, и тварь могла бы с равным успехом находиться в двух и двадцати шагах.

– Уходи! – крикнул я. Нервы сдавали, страх просто душил меня.

Непонятный монстр заворчал и я услышал его шаги, такие тяжелые, что тряслась земля под ногами.

Немыслимый ужас захлестнул мое сердце. Животные инстинкты овладели мной. Я побежал прочь. Да, я сознаю, сколь трусливым был этот поступок, но... кто на моем месте бы не побежал?

И сразу же я услышал леденящий кровь рев страшного, неизвестного животного, и услышал, как оно побежало... О, какую маску ужаса дает невидимость любой твари...

Я споткнулся о камень и упал, и не смог подняться. И что-то огромное накрыло меня...

Наверное, моя голова не смогла выдержать большего. Я проснулся – в холодном поту, с бешено бьющимся сердцем. Куда там мое первое пробуждение от этого сна... Никакая опасность, никакая неожиданность не бывает так страшна, как что-то огромное и непонятное, приближающееся во тьме...

И все же – чего я испугался?.. Сейчас, проснувшись, я не понимал себя. Во сне часто поступаешь так, как никогда не поступил бы в реальности: пробуждаются тайные желания, разум отчасти спит и не утруждает себя проверкой логичности... Но до сих пор этот сон казался мне не таким.

– Ничего не понимаю... – вздохнул я и попытался снова уснуть, хотя воспоминания о только что увиденном и мешали этому. Трудно было убедить себя, что это лишь сон, но встать было бы еще труднее.

XIV.

Описывать подробно следующие дни я не вижу особого смысла. Встал на ноги я уже на следующий день, и сразу же, гонимый муками совести, отправился извиняться перед вампиром. Тот слушал на удивление внимательно и кивал головой, но почему-то осторожно косился за мое левое плечо, где была рукоять меча. Я ясно чувствовал, что он меня опасается, почему – загадка.

Хотя еще через день от моего недомогания не осталось и следов, торопиться я не стал. Я думал. С ранеными я почти не контактировал, хоть и понимал, как Лине тяжело, и по мере сил старался отработать заботу о себе, как и то, что эти двое вообще появились здесь.

К назначенной встрече я успел принять окончательное решение.

– Я согласен, – ошарашил я Диона, только он вошел. – За половину сокровищ.

– Ты... постой, нельзя же так резко... Половину? Ну ты загнул! Я же, как ни крути, ближайший его родственник. То есть по закону все они мои... Но за работу, скажем, десятую часть отдам тебе.

Я, развалившись в мягком кресле, заложил ногу на ногу и ухмыльнулся.

– Ты меня поражаешь. Я единственный, кто может тебе помочь, а ты еще торгуешься. Половина.

На самом деле я был совершенно уверен в таком развитии событий, и не надеялся получить запрошенную часть, но хотел выторговать побольше.

– Ты не представляешь, сколько там. Тебе даже десятой доли хватит до конца жизни. Ну ладно, пятая часть.

– Торгаш. Треть.

– Да это же огромная сумма!

– А тебе, между прочим, достанется в два раза больше.

– Ну хорошо, четверть. Неужели тебе мало?

"И почему все пытаются меня обмануть?" – подумалось мне.

– Знаешь, Дион, я думал, мы друзья. А что если я просто отправлюсь туда один и...

– Ты столько не унесешь... – ворюга хитро прищурился. – А что, если я тебе обеспечу доставку до местного банка и полностью все оформлю, ну как?

Предложение о доставке просто повергло меня в ступор. Говоря откровенно, я никогда не слышал, чтобы в Найгарде было отделение какого-то крупного банка.

– Банк надежный... – продолжал вор. – Я сам пользовался много раз...

Если бы мне пришло в голову проверить мысли Диона, я ни за что бы на такое не согласился. Но вор говорил настолько убедительно, что...

– По рукам! – воскликнул я.

И мы ударили по рукам.

***

...Кладбище находилось на окраине города, так же смешанное с лесом, как и жилые районы. Покосившиеся деревянные надгробия (лишь немногие – из камня) густо покрывали грязную, сырую, заросшую крапивой и репьями землю. Два больших старых склепа, покрытые выбитыми на камне узорами, резко контрастировали с остальным кладбищем... на них будто стояла печать "только для богатых". Увы, даже после смерти людей продолжают делить по деньгам...

Склеп, где похоронили брата Диона, был чуть новее. Время еще не стерло с его стен искусно выбитые барельефы, можно было даже разглядеть изображенные сюжеты. Одна из стен изображала несколько плачущих людей, безликих, но притом будто живых, так мастерски были они высечены. На другой стене была непонятная мне религиозная сцена.

Дион кивнул, указывая на вход. Оттуда веяло холодом и сыростью, но... не было ничего даже отдаленно напоминающего темную ауру, какая должна бы появиться, будь там действительно призрак старого торговца краденым. Там не было вообще никакой ауры... хотя... вру. Там было несколько мелких тварей вроде крыс, но не было никого разумного.

Мне все больше казалось, что вор ошибся...

Я сделал шаг в могильную тьму, и вдруг что-то светлое привлекло мое внимание. Я наклонился, и сердце бешено забилось.

Передо мной, загораживая вход, лежал полный человеческий скелет. Идеально белый, даже не пожелтевший – и совершенно чистый, будто обглоданный падальщиками... Но вот только – какие падальщики объедают мясо, не повреждая кости... И не трогая при этом одежды?

Вор заглянул через мое плечо, и оперся об меня рукой, чтобы было удобнее. Увидев скелет, он явственно вздрогнул. Изо рта его вырвался краткий вопль.

– Ты чего? – спросил я. – Мертвеца испугался?

– Мертвеца, да не того... Флей, это один из тех, кто ушел внутрь.

– Может, подделка? – предположил я. Честно говоря, очень смахивало именно на фальшивку. Кто-то подобрал скелет, напялил одежду...

– Нет... скелет свежий.

– А одежда, как я понимаю, та самая? Вообще-то, этот самый товарищ мог тебя просто надуть.

– Где бы он взял скелет без мяса? Он выглядит так, будто из какого-нибудь университета... кости все на месте, белый и гладкий.

"...И университетов, ясен пень, в округе – ноль", – догадался я.

– Но ведь в принципе мог... Ты сам говорил, что там такие деньги, что можно и постараться...

Дион протянул руку и указал чуть в отдалении от скелета.

– Взгляни. Это уже выходит за рамки извращенного розыгрыша.

Я посмотрел.

И едва удержался на ногах. На расстоянии нескольких шагов от скелета лежал (а вернее, полусидел, поддерживаемый стеной) еще один. Такой же чистый и белый, и тоже одетый. И, как нетрудно догадаться, это был второй из смельчаков...

– Там брат. Я уверен.

– Да нет там никого! – сорвался я. – Ни призраков, ни живых. Никого, кроме крыс.

– Не крысы же так его так обглодали! – тоже перешел на крик блондин. – Это брат, ты его просто не видишь!

– Где ты видел, чтобы духи обдирали мясо с костей?!

– Я вообще духов не видел!

– Ну так поверь мистику!

– По-твоему, они сами там сдохли, все с себя ободрали и к выходу подползли?!

– А... иди ты со своими теориями знаешь куда?!

– Сам туда иди! – оскорбился преступник.

– И пойду!!! – заорал я. – И проверю, и в нос тебе ткну, что там пусто!!!

И, не дожидаясь ответа, я зашагал по коридору вглубь склепа. Всего один раз оглянувшись, я увидел голову Диона на фоне дневного солнца, потом я свернул за угол. Зажег факел, осветив старую каменную кладку и редкую паутину на стенах. Еще раз свернул.

И чьи-то холодные пальцы сомкнулись на моем горле.

XV.

Флей приложил все силы, чтобы не закричать; вместо этого он наугад (факел внезапно погас) ударил кулаком во тьму. Кажется, попал, рука наткнулась на что-то холодное и слишком мягкое для камня, но совсем не похожее на человеческое тело. Пальцы сжали горло мистика чуть сильнее, он попытался разжать их, но противник был очень силен.

Не то надеясь справиться, атаковав мыслью, не то просто желая увидеть своего врага, он взглянул в астрал, не прекращая бороться. И ничего не увидел. Рядом не было никого живого. Флей ясно чувствовал Диона у входа, тревожно прислушивающегося к звукам из склепа; чувствовал крысу в дальнем углу зала. Но больше не было никого. На секунду ему показалось, что он сходит с ума. Или... у противника просто... нет ауры?

Флей стал отчаянно вырываться, одной рукой дотянулся до меча и так же, вслепую, ударил... вряд ли даже задев врага.

Ауры не может не быть. Не может, мистику ли этого не знать. Даже големы излучают, даже скелеты, поднятые волей некроманта – они содержат в себе частицу чужой жизни. Но у странной твари, что скрывалась во тьме, ее не было.

Флей замахал мечом. Попытался усилием воли поджечь оброненный факел, но не мог сконцентрироваться (и кто смог бы, когда его держат за горло).

Тиски на горле его вдруг разжались, и он уже вздохнул обрадовано, но...

Тут же последовал богатырский удар в грудь. Тварь скрывалась в темноте, и двигалась почти бесшумно, не давая шанса уклониться от удара. А удар был по-настоящему силен и точен, так что мистика отбросило к стене.

Он даже попытался встать, он боролся до последнего... только бы выжить. Однако в этот раз удача отвернулась от него. После сильного удара в солнечное сплетение, последовавшего за падением, ни один уже не мог бы встать. Даже если не учитывать, что на него, сбитого с ног, тут же уселся непонятный противник.

– Тсс, не дергайся, мистик. Ты меня утомляешь, а когда я утомлен, я убиваю жертвы сразу, – раздался странный, хриплый и будто свистящий голос.