Текст книги "Рожденный бескрылым. Рожденный летать. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Станислав Баранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)

Ночные танцы вокруг костра, пожалуй, придется отнести к байкам, хотя, возможно, я просто не удостоился чести их видеть, и, тем более, участвовать в них. Правда, я вообще не встречал больших костров, еду готовили на угольях в небольших очагах (танцевать вокруг такого могли бы только мыши), а освещение... о, позвольте, я расскажу о нем отдельно.

Южные леса, благодаря, отчасти, тем же эльфам, до сих пор почти нетронуты, и до того насыщены древней магией, что внутреннее зрение отказывалось работать (я чувствовал себя полуслепым, что не мешало мне наслаждаться жизнью, тем паче, что все прочие способности сохранились). Один раз я даже увидел единорога, издалека и из укрытия: в последнее время этих животных без жалости уничтожают, по большей части из-за рога (он способен обезвреживать яды, и это научный факт, но лично я бы на месте владык просто поменьше провоцировал собственных жен), но важнее то, что в результате звери эти стали пугливы и агрессивны до крайности (мало того, я слышал даже, что приманка девственницей уже не работает. Надеюсь, что это не слухи, тогда у единорогов появляется шанс). Наверное, если бы я хотел, я мог бы парализовать и убить животное на таком расстоянии. И поступил бы так, если бы... не знаю, наверное, если бы в шкале моих ценностей деньги занимали планку повыше... для себя этот рог мне не нужен точно, не то чтобы я не боялся яда в пище, просто кому я нужен?

Реликты вроде единорогов здесь встречаются буквально на каждом шагу – к сожалению, не все так прекрасны... невидимые колючие кусты тому лучший пример. Но я собирался рассказать об освещении.

В лесах Юга можно часто наткнуться на странные синие грибы. Они несъедобны и, казалось бы, совершенно бесполезны. Однако, это не так.

Вечером, сидя за столом эльфов, я обратил внимание на странной формы светильники вокруг поляны, и был поражен, увидев, как грибы переливаются призрачным синим светом в окружающем нас тумане. Необычная магия, хотя трудно определить, каким образом эти грибы светятся, вполне возможно, что их свечение совершенно естественно...

***

...Эльф приблизился почти бесшумно, пока я, лежа на спине, рассматривал полуприкрытые туманами леса. Его тихий голос заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

– Я забыл благодарить тебя, мистик.

Я повернул голову в сторону эльфа и, потягиваясь, ответил:

– Сегодня едва ли не весь день все только и делают, что благодарят меня... а затем плюются, когда думают, что я не вижу. Так что я едва ли запомню, кто меня не поблагодарил.

Эльфы не краснеют – убедился я, разглядывая явно смущенное, но все такое же бледное лицо эльфа. Тонкое замечание относительно плевков попало точно в цель.

– И кстати, мое имя Флей, – добавил я. Надоело уже: мистик, мистик. Мистиков много, и они меня не любят.

– Позволишь мне остаться безымянным, мистик Флей? Здесь довольно будет и одного странной имени, – промолвил эльф после секундных раздумий. Мысли его выражали непонимание.

– Ты напрашиваешься на вопрос, что такого необычного в моем имени.

– Это имя не слишком типично. И оно пришло не из Лорандского языка.

– Не из Лорандийского. Но и не из эльфийского.

– Ты хочет сказать: не из Айрэнна, языка моего народа. Несомненно так, ибо оно произошло из Иглиссе, одного из языков Древних, и тебе инте...ресно будет узнать, что говорили на нем именно эльфы. Предки и моего народа, и Солнечных, и Синеглазых.

– Ты знаешь языки Древних? – вырвалось у меня помимо воли.

– Странное удивление. Неужели ты думаешь, что я специально изучил ваш язык? Он груб... прости... и примитивен. И на ред...кость трудно учится. Я же вижу, как ты морщишься, когда слушать меня. Но я знаю много языки. Языки – это моя страсть, и мертвые в особенности. Например, могу сказать, что имя твое...

– Искра. Флэйй. Мне говорили, но я не знал, на каком это языке.

– Твои родители дали тебе столь необычные имя и не объяснили...

– Родители? Если у меня когда и были родители, я про них ничего не помню. Имя я выбрал сам, из нескольких вариантов. Таковы традиции мистиков: старое имя подлежит забвению, ну а мне было к тому же и нечего забывать.

На протяжении всего разговора я лежал на траве и отвечал безразлично-спокойным тоном. Нет, мне небезразлично мое прошлое, только, как говорится, "что же мне, кровью блевать, что ли?". Кровью я свое отблевал в первые годы жизни как мистика, все, что я мог передумать об этом, уже было передумано, и теперь эта тема не вызывала сильных эмоций.

Эльф, однако, тактично не стал расспрашивать дальше, и спросил:

– Наверное, лучше мне уйти, мистик?

– Называй меня по имени. Нет, уходить не стоит. Настала моя очередь задавать вопросы, не против?

– Интересно будет знать.

– И вот вам первый, простой: с какой целью ковался этот меч?

– Для чего куют мечи? Я думал, это не есть надо объяснять.

– Мечи куют для разных целей.

– Это простое оружие...

– Пожалуйста, не надо... Это не простое оружие. Во-первых, вы предпочитаете луки мечам, и если даже возьмете оба вида оружия, то как, интересно, на спине поместятся и ножны, и колчан со стрелами, и лук? Во-вторых, он такой острый, что бриться можно. Ну и потом, здесь на клинке руны. В ваших лесах я сильно ограничен в возможностях, но надо быть безруким, чтобы не ощутить очевидные чары легкости. Логично? Из чего вывод...

– ...Этот меч был сделан специально как подарок...

– Причем подарок человеку. Будь он предназначен кому из вас, хрена с два вы бы мне его отдали. Интересно, со многими ли людьми вы в таких хороших отношениях, что дарите мечи... – Я прислушался. Тишина... – Ладно, это первый прокол, закроем на него глаза. А теперь – второй.

Эльф-лингвист глубоко вздохнул. И промолчал.

– С вашим старейшиной могло произойти что угодно. Он мог удариться головой об камень, впасть в летаргию, заболеть сонной болезнью, отравиться чем-нибудь, просто наесться галлюциногенов и валяться под кайфом! Во всех перечисленных случаях я был бы бессилен, в большинстве из них вы тоже. Вероятность такой энергопотери, какую я у него наблюдал, просто мизерна. Но, тем не менее, вы умудрились обнаружить проходящего мимо мистика (вероятность стычки с бандитами также близка к нулю, я, конечно, имею в виду случайную стычку), и припрячь к этому делу. И вот мой вопрос: кто вам сказал, что старейшине поможет мистик, и заодно то, что, увидев меч, он согласится не торгуясь? А?

– Зачем тебе знать это? – вздохнул эльф еще раз.

Я встал на ноги и с упрямством в голосе сказал:

– Я объясню! Дело в том, что этот меч... он из моего сна. И это уже действительно так просто не объяснишь...

VI.

– Хорошо, – промолвил эльф после долгого молчания, – я отведу тебя к нему... но – не сейчас.

– Когда же?

– Скажем, завтра. Он очень стар и давно спит.

– Ну... ладно, – вздохнул я. – Не будем будить старичка, да и мне пора спать. Где здесь подходящее место?

– Ты на нем стоять... – хитро усмехнулся лингвист. – Ночи теплые, все спят на воздухе.

– Учитывая, что в ваших краях полно разных недружелюбных тварей, здесь, конечно, абсолютно идеальное место...

– Ты мистик же. Хотя никто не запрещает тебе лечь в лагере, звери туда не заходят.

– Да нет, спасибо. Ты мне очень помог, безымянный эльф. Только постарайся, чтобы завтра меня все же отвели к вашему провидцу. Потому что иначе я отправлюсь на поиски сам... – я зевнул и вновь улегся на траву. Мягкая и шелковистая, она манила и успокаивала... тем не менее, эльфийский языковед был абсолютно прав: проснусь я при первых же признаках опасности. Другой вопрос, справлюсь ли я с ней, но столь бессмысленные вопросы никогда не тяготили меня.

...И я буквально ни капли не удивился, когда увидел туманный холм.

Все осталось как прежде, даже меч я держал в руках, а не в ножнах за спиной. Теперь я рассмотрел его еще внимательнее, до последней царапинки, до последнего изгиба ветвистого орнамента, и результат был предсказуем.

Меня вновь удивила странная яркость и подробность этого сна... полноте, да сон ли это вообще?

Я прикрыл глаза... и ясен пень, вновь ничего не увидел. Вероятнее всего – сон. Ну, или что-то неотличимое от сна – здесь для меня нет никакой разницы.

Что же делать? Сидеть и просто ждать, как и пытаться проснуться – глупо (если честно, я ничуть не сожалел, что сон вернулся), так что лучше всего, наверное, исследовать этот странный мир...

Молодые ноги легко несли меня по спиральной тропинке. Вдруг из-под левой ноги выскользнул камешек и запрыгал вниз. Я потерял равновесие и едва не сел прямо на камень, с трудом удержавшись на ногах... Интересно. Гравий – во сне? Да еще и такой подлый? Этому трудно найти хоть какое-нибудь рациональное объяснение.

Еще через минуту спуска я понял, что дорога изменилась. Обычная тропа вначале, сейчас она превратилась в некое подобие ступеней. Это не могло быть природным образованием: несомненно, эти плиты из белого камня высечены каменотесами, искусными и упорными...

Присев, я ощупал руками камень. Наверное, мрамор, во всяком случае, по фактуре очень похож – но кому понадобилось делать мраморные ступени на какой-то холм, да еще и не до конца?.. Камень был гладким на ощупь, но гладким не как отшлифованный человеческими руками, а скорее как речные камни, и казался очень древним. Предположение, будто эту дорогу просто не достроили, я отмел с негодованием.

Возвратившись назад, я решил первую из загадок. Третья кверху от того места, где я впервые заметил "ступени", плита оказалась не только потрескавшейся, но и наполовину прикрытой землей. Следующая плита лишь кое-где она просвечивала сквозь песок. Видимо, и тот гравий на вершине – остатки одной из этих плит... Стоп. Какой еще гравий? Какие остатки?! Это сон. Мой сон. Или... не мой, но все равно это сон... сон?..

Забодай меня химера, утром обязательно спрошу у того провидца, из-за которого я вообще попал к эльфам.

Туман и не думал рассеиваться. Небо было не видно, как и подножие холма. Хотя...

Сквозь туман я увидел мерцающий желтый огонек. Не задумываясь, я со всех ног поскакал по ступеням. Огонек приближался и...

– Тише, лошадь испугаешь! – раздался хриплый мужской голос. Через туман проступили очертания бородатого мужика на лошади. В правой руке бородач держал горящий факел.

– Ты кто такой будешь? – спросил он уже дружелюбнее. – И что на Холме ищешь?

– Ну... Осматриваюсь, наверное... – произнес я неуверенным тоном. – А вы кто?

– Хе-хе... Осматриваешься, значит. Неместный, что ль?

– Ну... Вроде того. Ну а кто вы, все-таки?

– Да так... живу я тут. Все в нашей деревне это место стороной обходят, а я вот единственный... – в голосе прозвучала нотка гордости. – Да садись сзади, подвезу. Чего зря языком чесать?

– Спасибо. А почему обходят? – спросил я у бородача, усаживаясь на круп животного. Лошадь была не оседлана, и кабы хозяин хоть немного торопился, я бы немедля сверзился. А так... кое-как сидел.

– Лет десять я уже не встречал чужеземцев... – протянул всадник, поцокав языком. Лошадь двинулась с места ленивым шагом. – А вот раньше, помню, они к нам толпами валили. И знаешь, все они вначале бежали к холму. Копали там, искали. А потом выспрашивать начинали. Сначала – вот этак, как ты, ненавязчиво, вроде, что это у вас тут так туманно...

– Я думал, просто погода такая.

– В этих местах она такая всегда, сколько себя помню... Ну так вот. Потом, значит, прямо спрашивают: что за холм, да кто тут ступени выстроил, да что за черепки там валяются...

– Там и черепки есть? – вырвалось у меня.

– А как же! – охотно согласился мужик. – И не только черепки. Ну что, жаждешь ответа?

– Ну конечно, если вас не затруднит...

– Какие могут быть затруднения, я ведь на эти вопросы сколько раз отвечал. А ответ-то всего один, по сути. Хрен его знает, что за холм, и кто построил. Да не обижайся ты! – засмеялся бородач. – С кем не бывает. Это как в одной старой байке... Хочешь, расскажу? Заодно и дорогу скоротаем.

Получив утвердительный ответ, он сунул в рот трубку и начал:

– Лезут, значится, двое в горы. Цветочки, солнышко светит. Идиллия, словом. И вдруг чуют: дерьмом несет. Принюхались, странно, думают, давай-ка посмотрим. Лезут, сталбыть, лезут и чуют: воняет все круче и круче. Залезли на самый верх, а там пещера. Входят они туда и чувствуют: вонь такая, что нос зажимай. И выходит, значит, навстречу им дед седой и бородатый, настоящий горец. Ну, они его и спрашивают: дед, слушай, а чего тут так воняет? А дед им и отвечает:

– Садитесь, путники, я расскажу вам древнюю легенду. Жил когда-то в этих краях мужик. И была у него красавица дочь. Она любила бедного пастуха, и он ее любил. Но отец ее сосватал ее за богача, против ее воли. И решили тогда влюбленные пастух и девушка сброситься с этой скалы. Взялись они за руки и кинулись в пропасть...

– Дед, – спрашивают эти, – мы не поняли, а воняет-то почему?

– А шут его знает, насрал кто-то, наверное.

Мой спутник загоготал, довольный своим остроумием. Я молчал. И дело не в том, что мне не понравилась шутка – на мой взгляд, она была очень неплохой. Вот только шутку эту я слышал впервые, абсолютно точно. И если все остальное еще не выходило за пределы невероятно разгулявшейся фантазии, то неизвестная мне байка наводила на мысли о том что, возможно, это все же не мой сон. А то и не сон вовсе...

– Обиделся, небось? – неправильно истолковал мое молчание бородач. – Ладно тебе, больше шутить не буду. А вон и дом мой. Заглянешь на огонек?

– Отчего бы нет, хозяин... Только скажи мне...

– Дай угадаю. Сказать, где деревня?

– Ты телепат?

– Да нее, куда мне. Просто это третий из вопросов, которые задают чужаки. В деревню – пойдешь по вон той тропинке, – он махнул рукой в сторону, обратную от холма. – А на кой тебе деревня? Накормить я тебя накормлю, у меня тут и выпить найдется, а ты же воин вроде как?

– Ээ... Ну, вроде как да... – замялся я. Воин я, конечно, никакой, но называться мистиком будет здесь верхом идиотизма.

– Это я по мечу сразу узнал. Были бы вы с посохом и в плаще, колдуном были бы, хе-хе, – похвалился мужик, привязывая коня. – А деревенька у нас маленькая, что вам тут делать? Ни войн, ни чудищ никаких... Заходите-ка в дом.

Дома у мужика в самом деле оказалось довольно и еды, и выпивки. За столом он продолжал развлекать меня разговором, я пытался контролировать количество выпитого самогону, но он все же меня уговорил.

– Ну, за трезвость! – помню я последний тост. После этого я отключился и... Очутился в лесу эльфов, трезвый как стеклышко.

Темно, самая ночь. Вставать еще слишком рано.

Мысленно пообещав себе разобраться со всем этим, я лег и быстро уснул. Если что-то и снилось, я этого не запомнил.

VII.

Меня разбудил во второй раз голос эльфа:

– Вставай, мистик Флей. Уже утро.

Я сонно огляделся вокруг. Солнце, красное и огромное, только-только поднялось над горизонтом, окрашивая серебристые листья в сочный оранжевый цвет. Какого... Я ведь так поздно лег, еще спать и спать... Внимательный эльф заметил мою недовольную физиономию и осведомился:

– Что-то не так?

– Я спать хочу, еще только рассвет...

– Но как можно столько спать? Взгляни на это небо, посмотри, как легкий ветерок шелестит листья... Мир прекрасен, а ты спишь.

– Сны тоже прекрасны... – буркнул я в ответ на поэтические излияния... и вдруг проснулся. Сны! Прекрасны! Провидец!

– Провидец уже проснулся и готов принять тебя, – вторя моим мыслям, произнес эльф. Видно, решил воззвать к любопытству мистика.

– Пожалуйста, запомни на будущее: когда человек не хочет вставать, он превращается в свинью, – сказал я уже скорее из чувства противоречия, нежели из-за реального нежелания просыпаться окончательно.

– Ты спал уже семь час! – удивился лингвист. – Единственный разумный вывод, что свиньей ты был еще до этого.

– Спасибо... что ли... Твое красноречие и свинью разбудит... – я сладко потянулся и добавил:

– Мне положено спать десять часов. Ну, девять. Не меньше восьми. Иначе загнусь. Во-первых, я человек. Во-вторых, мистик. Ладно, забудем. Где этот ваш...

– Следуй за мной...

Он провел меня дикими тропами на самую обыкновенную поляну, где стоял один-единственный эльф.

– Ты, что ль, провидец? – брякнул я. Он недоуменно посмотрел на меня.

– Это один из стражей, – вклинился мой знакомый, – и имперского он не знает. Провидец появится через минуту.

И он удалился. Я провел минуту, развлекаясь чтением мыслей стража. Не стоит воспроизводить их: хоть и забавные в контексте, сами по себе они не так интересны.

– Обернись, Флей! – услышал я голос. Но не голос языковеда. И услышал я его не ушами.

Я обернулся в удивлении... и ничего не увидел. Только зеленые, с легким отблеском серебра, кроны леса и солнечный свет. Вдруг что-то сверкнуло на фоне деревьев. Я моргнул и ясно увидел... зеленого ящера, ростом повыше меня, пониже дерева. Шкура его блистала всеми оттенками зеленого, от изумрудного до нежно-салатового. Она ярко переливалась под солнцем, и удивительно, что я не заметил его сразу. Передо мной стоял изумрудный дракон, редчайшее существо – и к тому же разумное.

– Не бойся. Я тот, кого ты искал с достойным лучшего применения упорством. Спрашивай, – раздался голос опять. Вполне человеческий, безо всякого шипения. Дракон оказался телепатом!

– А что, обязательно говорить мысленно? – спросил я так же.

– Ты предпочел бы использовать переводчика? Я сомневаюсь. Извини, ваш язык мне недоступен. Как и тебе наш, – будто в качестве демонстрации, ящер высунул раздвоенный змеиный язык и что-то прошипел, а в голове у меня отозвалось:

– Понимаешь? Так зачем ты пришел ко мне, Флей?

– Я не удивляюсь, что ты знал о моем приходе. Как и тому, что ты умудрился определить, что со старейшиной... Кстати, сдается мне, ты должен знать, отчего он так ослаб. Говори откровенно, соврать у тебя не выйдет, а молчать я тебе не позволю.

– Неужто хочешь силами померяться? Ладно, это я так...

Я аж вздрогнул от такого предположения. Я по сравнению с драконом казался мышью...

– Буду откровенен: это я его.

– Зачем?! – вытаращился я. Давно я так не удивлялся...

– Придется мне признать, что я искал с тобой встречи.

У меня отвисла челюсть. Я-то думал, я сильно удивился до этого...

– Именно со мной? Чем же моя личность привлекла твое внимание? – совладав с собой, мысленно произнес я.

– Ты необычен. В тебе есть качества, которых лишены другие.

– Ну да, я же мистик.

– В том-то и дело, что нет. Ты не мистик, ты более чем мистик. Названия тебе еще нет...

Челюсть приняла положение, близкое к вывиху.

– Больно много ты обо мне знаешь, даже если предположить, что я тебе верю... – мысли текли более-менее ровно, но давалось это тяжким трудом. – На мой взгляд, я ничуть не лучше других мистиков.

– Не лучше. Но ты не один из них. Меня не зря зовут здесь Провидцем... Я вижу судьбу, хоть и иначе, чем ты и мистики.

– Почему ты отделяешь меня?..

– Я ли? Может, вспомнить о твоих отношениях с мистиками в целом? Послушай, я искал встречи не просто так. Можно сказать, что мне было видение... Флей, судьба мира решится на твоих глазах. И может быть, ты окажешься тем, кто изберет путь. Мистик не станет делать выбор – ты же сделаешь.

– Ради нескольких абстрактных советов ты рисковал жизнью невинного эльфа?

– И ради того меча, что висит у тебя на спине. Судьба туманна, но я чувствую, что однажды ты не обойдешься без него. Помни об этом.

Я схватился рукой за эльфийский клинок и вспомнил о главной цели визита.

В двух словах я пересказал дракону сон: холм... меч... ступени... мужик... разговор... самогонка... Каким коротким он казался теперь, а ведь длился полночи. Но, увы, ответа я не дождался.

Мудрый ящер только покачал головой и промолвил мысленно:

– Я ничего не могу сказать. Этот меч ковали специально для тебя, но без моего участия. Я лишь описал, каким он должен быть... Но этот сон, скорее всего, свидетельство того, что некие высшие силы все же существуют... и очевидно, ты их интересуешь. Это все, что я знаю. Удачи, и постарайся не забывать сказанное тебе...

***

– Собираешься уходить, мистик? О, прости. Флей.

– Да, пожалуй. У вас здесь неплохо, но меня ждут дела... Меня ждет жизнь и друзья... – ответил я, застегивая сумку.

– Ты поговорил с Провидцем? – поинтересовался эльф.

– Почти безрезультатно... Единственное, что я узнал – какие-то высшие силы имеют на меня планы... и еще, в этих планах завязан ваш меч.

– Жаль, что я ничего не могу говорить. Быть может, тебе стоило бы посоветоваться с другими мистиками?

– Они вряд ли захотят мне помогать, но я собирался так и сделать... со временем. О! И еще я узнал, что я никакой не мистик. Во всяком случае, так говорит ваш дракон. Он впаривал мне про нечто большее, чем мистик, но я, честно говоря, не вижу разницы...

– Да... Что ж, прощай, Флей. До границ леса ты будешь под нашей защитой...

VIII.

Дождь лил не переставая. В этих местах осень уже вступила в свои права, как говорится: климат изумительный, но погода его гробит... Казалось странным, что меня так влекло в эти сырые и холодные края, но, пожалуй, городок Найгард был единственным местом, которое я назвал бы своим домом. Не за погодой я сюда приходил, отнюдь нет...

Дверь трактира без скрипа отворилась: хозяин никогда не забывал смазать петли... На меня уставилась клыкастая кабанья морда с противоположной стены... Эффектно, не поспоришь. В прошлый мой визит здесь ничего подобного не было.

Вывеска на трактире гласила: "Пьяный кабан". В чувстве юмора Ахану не откажешь, как и в способности трезво рассуждать. Раньше заведение называлось "У пьяного дракона", что лично мне казалось страшным бредом, дракон в этом перегаре задохнется, если все здание раньше не взлетит на воздух. Хм, я припоминаю, что даже высказывал хозяину что-то в этом духе, значит, он отличается еще и похвальной внимательностью к желаниям клиентов... Собственно, это одно из главных качеств, благодаря которым "Пьяный кабан" умудрился не только выжить, но и не терять своей популярности среди местного лихого люда.

Дверь захлопнулась почти бесшумно, но поток холодного свежего воздуха прекратился, и я даже поморщился, ощутив, как много народу здесь выпивает... и отнюдь не розовое вино. Если мое чутье меня не обманывает, ржаная водка наиболее тут популярна.

– Кто там у нас?.. Да неужто сам мистик? Я польщен... – ко мне подбежал лично Ахан, владелец трактира, столетний вампир-вегетарианец.

Как известно, вампирам нужна чужая энергия, и большинство из них получает ее самым банальным путем – через кровь. Есть, конечно, и другие методы, но сейчас не время говорить о них. Важно то, что энергия животных почти ничем не отличается от человеческой... Ахан перешел на "вегетарианство" совершенно добровольно, из того мудрого соображения, что вампир охотящийся долго не живет, если только он не... да собственно, все равно. Рано или поздно либо его выловит Инквизиция, либо он встретит слишком сильную жертву. А так... ну, любит человек сырое мясо, это не преступление.

– Ахан... – я вновь поморщился. – Я зверски устал... Послушай, у тебя есть другая комната? Не такая... ароматная?

– Для тебя все найдется... – кивнул вампир и повел меня вглубь трактира. Странно, у нас никогда не было особых причин для дружбы, но, тем не менее, его ко мне уважение трудно было не заметить. Наверное, он просто много обо мне слышал, и отчасти благодаря знакомству с моей близкой подругой... Не поймите превратно, мы и в самом деле с ней друзья.

– Что так много клиентов? – поинтересовался я у вампира.

– Дождь, – лаконично ответил он, указывая на место. – Что предпочитаешь, пиво, водку, вино, ликер... Может, что-нибудь вроде "Крови дракона"?

– А желчи гидры не найдется? – переспросил я. В принципе кровь дракона менее ядовита, но и то, и другое для человека смертельно.

– Да не кровь... напиток новый. Хороший. Принести?

– Если мне не понравится... – начал я, но, видя скучающий взгляд хозяина, кивнул. Здесь меня не отравят точно.

Я любил эту таверну. Здесь никогда не нарушают закон "клиент всегда прав". Кроме того, здесь просто приятно посидеть...

Я любил и этот город... Пусть здесь сыро и холодно – меня не очень затруднила смена кожанки на меховую жилетку. Город Найгард совсем не похож на остальные...

Когда-то в местных лесах группа разбойников устроила хранилище для передержки краденых вещей... Место оказалось удобным, ни одному идиоту не улыбалось лезть в болотистый лес – да и что здесь искать? Подобных схронов существовало много, но именно сюда почему-то не догадался заглянуть ни один великий герой, и ни один охотник за сокровищами. Естественно, сами преступники также порой скрывались здесь... Они даже выстроили небольшое поселение. Прошло время, и это место стало известно определенным кругам. И вскоре поселение превратилось в городок. Шли годы. Местные жители, хоть и часто уходили отсюда, всегда возвращались... У них появились семьи, дети. Сыновья, конечно же, шли по стопам отцов, хоть и не все...

Как-то так получилось, что нелюбимые обществом расы, полукровки и прочие начали сбегаться в этот город, так как здесь к ним в большинстве относились как к равным. Оно и понятно: в лихие люди обычно идут те, кто недостаточно трудолюбив, чтобы стать крестьянином, и при этом недостаточно родовит, чтобы стать чиновником (и, конечно же, недостаточно талантлив для другой работы) а также обиженные на весь мир и просто невезучие. А кого обычно повсюду шпыняют и бьют? Ответ известен.

Так и стал Найгард (Невидимый город) самым удивительным из городов империи. Если вампир демонстрирует вам клыки, и на него не бросается рыцарь с мечом или фанатик с осиновым колом – или вы в Найгарде, или скоро будете на кладбище.

...Кто-то деликатно тронул меня за локоть. Передо мной стоял трактирщик, а на столе был бокал с пенящейся красноватой жидкостью. Неужели он сам разносит? При таком наплыве клиентов? Или это только мне оказана такая честь?

Я сделал маленький глоток. Напиток был... неординарный. Горячий, как чай, крепкий до умопомрачения, и еще к тому же с какими-то специями... Детальнее разобрать я не смог – крышу унесло.

– И самый главный парадокс... – сообщил я Ахану минуту спустя, – что мне понравилось. Спасибо.

Башка кружилась, но язык повиновался хорошо. Трактирщик, кстати, уже ушел – понял я после произнесения благодарности. Обидно...

Усталость брала свое, отчасти благодаря странному напитку. Я с месяц не знал нормальной крыши над головой, дождь убаюкивал... вскоре я захрапел, словно зверь с вывески на заведении...

***

...Тепло и уютно... Тишина... Почти что полная. Я разомкнул глаза. На столе – бокал с поостывшей огненной жидкостью. Дождь уже закончился.

Я машинально схватился за карман. Все на месте, это ясно даже на ощупь. Удивительно... на этот раз я спал на редкость крепко. И меня все же не тронули. Впрочем, любой вор, решивший меня обшарить, серьезно удивился бы, вынув кошелек...

– Ахан! – позвал я на удивление хрипло. Обычное похмелье отсутствовало, но вот горло этого не знало.

Трактирщик вышел из-за барной стойки и неторопливо направился ко мне, и в итоге я встал как раз когда он приблизился.

– С тебя тридцать лир, Флей.

Понятно... Дружба дружбой, а бизнес есть бизнес.

Без лишних слов я достал кошель и извлек оттуда серебряную гривну, монету, имеющую хождение на юге, а в северных провинциях почти бесполезную. Вампир поморщился: во-первых, серебро он не любил, но это второстепенно. Во-вторых, здесь, на севере, гривны попросту никому не нужны. Слабостью Лорандийской империи всегда была раздробленность... и здесь обычная ситуация, когда каждый губернатор втайне мнит себя монархом, осложнялась к тому же и огромным количеством видов денег. Конечно, чаще всего в одной местности имели хождение разные деньги, но бывали и исключения. Например, случай с Алкаром, графом Фиреанским, когда тот отдал указ о введении в его владениях новой валюты, и запрете на использование любых других денег. Представьте, он построил монетный двор, начал разрабатывать серебряные и золотые залежи – и все зря, его придушили собственные придворные, добровольно отдавшись под власть брата, не собиравшегося проводить никакие реформы. Ну, или более прозаический пример вроде многовековой ссоры южан и северян.

Ахан глубоко вздохнул. Было видно, что принятое решение далось ему нелегко.

– Пятьдесят этих... это гривны вроде? – предложил он.

Я, мысленно согласившись, отдал ему больше половины кошелька. Корчмарь рукой в перчатке (предусмотрительный, однако, не хочет с ожогами ходить) пересчитал монеты и кивнул.

Справившись с дверью, я вышел наружу.

Дождь уже перестал, хотя солнце, как и прежде, пряталось за облачной пеленой. Мощеную дорогу покрывали чистые, как хрусталь, лужи, а вокруг могучих елей и сосен образовалось настоящее болото. Журчали ручьи, почти по-весеннему, и можно забыть, что сейчас осень, если б не меховая жилетка и высокие ботинки.

Прохожие, число коих серьезно возросло со времени моего прихода в город, на меня не обращали внимания. Подумаешь, меч за спиной. Вероятнее всего, наемник или разбойник, что в принципе вполне совместимо.

Дом Лины, местной алхимички и моей хорошей подруги, располагался в центре города, этот дом был построен одним из первых, и до сих пор стоял крепко. Сейчас уже никто так не строит. Всем надо побыстрее да подешевле, ну а если у кого и хватит денег на постройку такого терема, он скорее выстроит, дурак, себе каменный замок... из мрамора да гранита... и будет там мерзнуть, несмотря на все ковры и камины.

А этот дом... это и правда настоящее произведение искусства. Чудо архитектуры, удивительно теплый... да еще и удобства внутри. Кто знает, тот оценит.

У двери дома – две ели, прекрасные и пушистые, но после столь обильного дождя, если не хочешь получить холодный душ, лучше ходить осторожно. Я и в самом деле был аккуратен до крайности, и, случайно задев ветку, моментально отпрыгнул в сторону, так что вода с ветвей пролилась на землю. Так мне казалось, но ель была коварна... Одна из длинных ветвей нависала над дорогой, прямо над тем местом, где я попытался уберечься. Вот с этой-то ветки мне за шиворот ливанул такой водопад, что мысли о том, чтобы сохранить одежду сухой, исчезли, осталось лишь желание согреться.

Я взвизгнул и безо всякой почтительности забарабанил в прочную дверь, покрытую резным орнаментом в гномско-нордическом стиле. Удары бы услышал и глухой, и хозяйка наверняка уже бежала к двери, но несколько секунд ее бега показались мне часом.

Дверь отворилась, и моему взору предстала девушка с арбалетом наперевес – Лираэн, владелица этого дома, которую все зовут Линой. Родословная ее столь же необычна, как и имя: бедняжке достались на редкость любвеобильные предки, этак до четвертого колена, настолько, что они не брезговали браками с другими расами. На полукровок всегда смотрели с презрением, а уж как досталось в жизни Лине, несложно представить. Даже в этом городе, где могли бы принять за своего и глиняного голема, коли он умеет играть в карты и вообще полезен для общества, девушка казалась несколько странной, хотя, ясное дело, никто ее не притеснял.