Текст книги "Клон Дьявола"
Автор книги: Скотт Сиглер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
И тогда они вновь обратили внимание на другую жертву – ту, что стояла за поваленным деревом.
3 декабря, 21.53
Энди пять раз выстрелил в Колдинга, прежде чем почувствовал когти на своей ноге. Он непроизвольно подпрыгнул вверх, резко выбросив вперед ногу и сохранив равновесие за мгновение перед тем, как перескочить через упавшее дерево. Не веря своим глазам, он смотрел вниз на монстра.
«Я же эту заразу прострелил двенадцатьраз».
И все равно зверь дополз до него, оставляя на снегу ярко-красный след, подсвеченный фарами снегохода. Энди прицелился в голову. Зверь раскрыл пасть – огромную и жуткую, так и не оставив намерения отобрать жизнь у Энди.
Он нажал на спуск: бах-бах-бах-бах-бах!
Пули летели в раскрытую пасть, ломая острые зубы, дырявя черный язык, а потом вылетая из затылка в фонтанах крови.
Голова – по-прежнему с открытой пастью – наконец упала и замерла. Облачко последнего дыхания с шипением вырвалось на волю и растворилось.
Растворился и рев снегохода Колдинга.
Энди услышал звуки со стороны леса. Отвратительное медно-кислое чувство расцветало у него в желудке, когда стало ясно, что мертвая зверюга здесь не одна. Он вставил последнюю из трех обойм в «беретту».
Два широких шага – и он у «Полариса». Оседлал его и сунул пистолет в расстегнутый комбинезон. Лишь доля секунды на принятие решения: преследовать Колдинга или развернуть машину и гнать по колее назад.
Назад, к особняку, к оружию помощнее.
Он выкрутил газ и взял круто вправо, отклонив тело, чтобы помочь машине в резком повороте. Сзади слева, за упавшим деревом, он увидел двух существ, их белые шкуры кошмарно отсвечивали красным в свете заднего габарита. Они мчались за ним, опустив головы, тяжело ступая лапами, в черных глазах – первобытная ярость.
Энди наконец развернулся и понесся по колее к особняку. Скорость ощущалась как радость спасения, как глоток жизни.
Справа от него из леса вышли еще два зверя, но им не хватит прыти остановить его. Господи, но какие же они здоровые,как медведи с акульими плавниками.
Выматерив их сквозь зубы, Энди еще ниже припал к рулю. Иракцам не удалось его укокошить, как не удалось и афганцам, гаитянцам, колумбийцам, непальцам или кто-блин-такие-откуда-взялись талибам, а уж этим недоноскам из пробирки черта с два он дастся.
Затем Энди увидел дерево – сначала кренящееся, затем падающее все быстрее и быстрее, роняющее снежные шапки с ветвей. Оно рухнуло на землю в облаке снежной пудры, полностью перегородив путь в пятидесяти ярдах впереди него.
Левой рукой Энди сжал тормоз, правая нырнула под куртку за пистолетом. Фары его саней подсветили колею, дерево поперек и еще одного раскрывшего пасть зверя.
В точности такого же, как те две твари за спиной несколько секунд назад.
Инерция тормозящих саней тянула его тело вперед, но Энди повернулся на сиденье, чтобы стрелять в преследователей.
Они оказались проворней, чем он думал.
В момент, когда он обернулся, Энди увидел перед собой летящую массу черного с белым вокруг гигантской распахнутой пасти. Зубы сомкнулись на руке с пистолетом, пройдя сквозь кожу и кость, словно это были прикрытые салфеткой прутики. Лапы выпустили когти, погасив инерцию прыжка, а огромная голова мотнулась вправо, сбросив Энди с сиденья. Он ударился о землю, стремительно перекатился и вскочил на ноги.
И только сейчас понял, что руки от локтя у него нет.
У него было лишь мгновение взглянуть, удивиться сюрреалистичному виду того, что осталось от руки – торчащие осколки костей и разорванная плоть, – и тут же на полной скорости в него врезался второй преследователь. Зубы впились в грудь и плечо. Энди успел вскрикнуть лишь раз, прежде чем еще два подоспевших справа существа включились в борьбу.
Менее чем через полминуты после первого укуса на месте гибели Энди остались лишь пятна крови и опрокинутый снегоход.
3 декабря, 22.00
Колдинг затормозил до полной остановки на подъеме, с которого видны были и дом Свена, и колеи за ним. Десять минут прошло с начала сумасшедшей гонки за жизнь. Пульс бешено стучал в висках, и ему даже пришло в голову, что его жизнь оборвет не пуля, не монстр, а остановка сердца.
Он обернулся и посмотрел назад, держа «беретту» наготове. Сразу за ним – ничего, но разве можно быть уверенным? Колдинг напряженно вгляделся в темноту, в укутанный непроницаемыми тенями лес по обе стороны, готовый уловить движение или странного вида черно-белое пятно.
Мышцы не расслаблялись. Ствол пистолета подрагивал вместе с державшей его рукой. В темноте ему мерещились сотнисуществ – за каждым стволом, под каждой покрытой снегом веткой каждого дерева, – готовящиеся к прыжку, выжидающие момента, когда он отвернется, чтобы кинуться на него и разорвать.
Колдинг задержал дыхание, затем будто с трудом испустил долгий, неторопливый выдох. Надо взять себя в руки. Ничего там нет. Эмоции бушевали в нем: страх перед незнакомыми существами, отчаяние от неведения, что с Сарой, воспоминание о том, как унизительно выпрашивал себе жизнь. Он должен успокоиться. Успокоиться и подумать.Сара, может быть, еще жива; не исключено, что она с Румкорфом – прячутся в доме Свена. Вот отсюда он и начнет.
Пи-Джей переложил пистолет в правую руку, затем потянулся назад левой и в первый раз ощупал рану на правом плече. Ощущение такое, словно раскаленную кочергу прижали к обожженной коже и не опускали. На пальцах осталась свежая кровь – правда, немного. Он медленно покрутил рукой. Больно, конечно, но движения не стеснены. Пуля Энди не задела кость.
Это ранение было у Колдинга первым в жизни, но он не посчитал его такой уж трагедией. Вытер кровь о штанину комбинезона, вновь переложил «беретту» в левую руку и повел машину правой – вниз по склону к огням сарая Свена. Надо куда-то спрятаться, и не из-за монстров: ему никак было не узнать, гнался ли за ним Энди. Может, он даже смотрел на него в эту самую секунду, тщательно прицеливаясь.
Колдинг вскинул пистолет, как только увидел маленького человека в черном пуховике в открытой двери сарая. Энди? Нет, этот человек еще ниже ростом, чем Энди.
Румкорф.
Пи-Джей не сразу отвел от него пистолет, какое-то время держа Клауса на прицеле. Какого черта он тут делает? Думай, думай.Он подъехал и остановился прямо напротив Румкорфа, но двигатель глушить не стал – тот тарахтел на холостых оборотах, пока Колдинг разглядывал доктора.
Клаус Румкорф был похож на жертву пыток. Почти все лицо покрывали влажные пузыри ожогов. Шапки не было. Левая сторона скальпа чернела в тех местах, где не была содрана кожа. Пучки почерневшего пуха свисали, готовые вот-вот сорваться, там, где от куртки оставались клочья порванного и расплавленного нейлона, не дававшего ни тепла, ни защиты. Губы опухшие, потрескавшиеся и белые. Глаза казались пустыми – будто из них ушла жизнь.
– Господи, док, вы в порядке? Где Сара и экипаж?
Румкорф не ответил. Он протянул левую руку. Без перчатки. Пальцы распухли, сделавшись вдвое толще – обмороженные и синие от лопнувших сосудов. Обморожение второй степени, буквально в паре часов от третьей степени, которая потребует ампутации пальцев. Доктора надо завести в дом. Насколько же не в себе был Румкорф, что ждал снаружи дома Свена и не заходил?
И где в таком случае Свен?
На своей изувеченной ладони Румкорф держал что-то коричневое с белыми прожилками, которые мерцали в падавшем из сарая свете.
– Я виноват, – тоненьким голосом проговорил Румкорф. – Я во всем виноват…
– Док, Сара с вами?
Тот покачал головой.
– Она спаслась? Где самолет?
Румкорф заговорил чужим, отрешенным голосом:
– Я успел выскочить перед самым взрывом. Волной меня выбросило, я пролетел по воздуху… немного обгорел. Никого больше не видел – все погибли.
Боль. Не физическая. Острая… такая же выворачивающая, как тогда, когда на его глазах умирала Кларисса. Нет, не верю.
– Вы видели,как она погибла? Видели ее тело? А экипаж Алонсо и двойняшки?
– Я очнулся в снегу, – ответил Румкорф. – Я же сказал, я больше никого не видел. Я пришел сюда и спрятался в сарае. А потом эмбрионы… они, они стали вылезать… Я видел, как они нападали на коров и рвали их. Столько шума…Предки бродят здесь, Пи-Джей, поверьте мне.
– Открыли Америку… Вон, взгляните на заднюю часть снегохода.
Румкорф посмотрел на распоротое сиденье. Клочья белого поролона торчали из порезов винила. Колдинг заметил, как глаза Румкорфа перескакивают с пореза на порез, и едва ли не услышал наяву, как в мозгу у него щелкают вычисления.
– А что, крупные?
– Крупные, – ответил Колдинг. – Много больше четырехсот фунтов, может, четыреста пятьдесят.
– Не может быть. Им же понадобились бы… десятки тысяч фунтов еды, чтобы набрать такой вес.
Колдинг оглянулся на коровник.
– А пятьдесят коров по пятнадцать сотен фунтов каждая их устроят?
Румкорф посмотрел на коровник, явно ошеломленный вопросом:
– Да… Да, этого хватит. И если они доберутся до других коров, что у Гарви, например, то они могут вырасти еще больше.
Гарви. Черт!
– Садитесь, – скомандовал Колдинг. Румкорф жалобно ойкнул от боли, когда забирался на изуродованное когтями сиденье.
Колдинг проехал пятьдесят ярдов к дому и остановился у дальней стены так, чтобы его не было видно с дороги. Он вбежал внутрь, все время ощущая на лице домашнее тепло, пока искал и нашел телефон.
Румкорф вошел за ним следом.
– Кому звоните? Я уже звонил в особняк и говорил с Энди.
– Да я уж догадался, – сказал Колдинг. – Я звоню Гарви.
Губки, гудки, гудки…
– Да вы позвоните в особняк, – сказал Румкорф. – Скажите, чтоб прислали этот зебру-танк, пожалуйста, пусть заберут нас отсюда.
Колдинг повесил трубку.
– Не могу. Я ехал сюда с Энди по приказу Магнуса. И Энди пытался убить меня.
– Энди мертв?
– Не знаю. Может, его порвали предки, а может, едет сейчас сюда, за нами.
Румкорф без сил опустился на пол. Он по-прежнему держал в руке коричневый предмет.
– Выходит, Магнус хотел убить меня.
– Не просто так ведь называют вас чертовым гением. Поднимайтесь, уходим.
– Куда?Магнус убьет нас.
– Надо добраться до Гарви. У них телефон не отвечает.
– Значит, они тоже мертвы, – сказал Румкорф, мотая головой. – Нельзя к ним.
– Док, надо!И вас я здесь не оставлю, так что идем.
Румкорф еще яростней затряс головой, глаза широко распахнуты, тоненькая струйка слюны в правом углу рта.
– Nein! Nein!Я видел из окна сарая. Они прыгали на коров и убивали их, жрали их. Жрали все без разбору, Колдинг, кости, шкуры…
Он вытянул свою обмороженную руку, вновь демонстрируя темный камень в белую крапинку. Но… это оказался не камень. Это был твердый шмат темно-коричневого цвета с вкраплениями белых кристалликов льда.
– Док, что это?
– Стул.
– Что?
– Фекалии, Scheisse.Кал предков.
Колдинг наконец узнал одно из белых вкраплений – человеческий зуб. Коренной.
– О господи…
– Они сожрали Свена, – сказал Румкорф. – Свена и всех коров, Колдинг. Вместе с костями и всем остальным. Вы понимаете? С костями и всем остальным!
Предки были здесь – охотились. Их теперь можно встретить в любом месте острова. Где угодно. Колдинг усилием воли заставил руки не дрожать. Он не знал, где Сара и жива ли она. Но Гарви? Он помнил, где их дом. А Магнус знал, где искать Румкорфа, независимо от того, выжил Энди или нет. Надо срочно убираться как можно дальше от дома Свена.
– Док, едем к дому Гарви. Можете садиться на снегоход вместе со мной, или я заставлювас сделать это. Но мне совсем не хочется снова применять силу по отношению к вам, верите?
Маленький человек посмотрел на него, вновь покачал головой, затем выронил замерзший кал предка на кухонный пол.
– Из-за вас нас убьют, – проговорил он. – Поехали.
3 декабря, 22.45
Широким скотчем Магнус обмотал лодыжки Клейтона, надежно привязанного к складному стулу. До этого он скрутил руки старика за спиной. Резкий свет флуоресцентных ламп поста охраны играл на опухающем левом глазе Клейтона; голова его свисала вниз, беспомощно болтаясь при каждом толчке.
Голова чуть приподнялась. Клейтон быстро заморгал, словно очнулся и собрался с силами:
– Кто-нибудь, помогите! Уберите от меня этого ублюдка!
Все тихо. Он понял, где находится и что произошло.
Магнус коротко ударил его – голова старика дернулась назад, нижняя губа разбита.
– Здесь никого нет, Клейтон. Гюнтер на пожарной вышке. Колдинг к этому времени труп. Ждем лишь возвращения Энди, а мы с тобой знаем, как крепко он тебя любит.
Клейтон сплюнул кровь на пол.
Магнус приехал первым и просто сидел в комнате поста охраны с выключенным светом. Клейтон явился один, включил свет, затем Магнус ударил его, и опять стало темно. Вот так просто.
Пальоне подошел к стойке с оружием и вытащил один из компактных пистолетов-пулеметов МР-5. Пристегнул к нему ремень, зарядил и положил на пол.
Время любезностей закончилось. Пора добавить новый нож к его коллекции.
Магнус снял с полки одну из белых коробок «Ка-Бар». Он открыл ее и взглянул на округлую рукоять, изготовленную из плотно пригнанных кожаных шайб, взглянул на кожаные ножны. Он знал, что у ножей особенный запах.Магнус бросил коробку и продел свой ремень сквозь петлю ножен – они удобно легли на левом боку. И только когда нож занял положенное место, Магнус схватился за рукоять и вытянул его.
Семидюймовое, черненой стали лезвие словно улыбалось ему. Нож совсем не отражал света, кроме тоненькой полоски бритвенно-острого края лезвия.
– Мы знакомы, – сказал Магнус ножу.
Он держал нож в правой руке, левой подняв с пола МР5. Оружие ощущалось таким солидным, надежным в его руках. Гармоничным. Настоящим.Столько возможностей… Но он всегда отлично знал, что делать с ножом. Нож делал все решения простыми. Он встал напротив Клейтона и опустил «Ка-Бар» на пол.
Старик посмотрел на нож. Он был очень напуган и в то же время каждой своей клеточкой источал гнев.
– Клейтон, у меня нет времени. Я уже проделывал это. Много раз. И точно знаю, как добиться чего хочу. Для тебя лучше, если ты просто поможешь мне. Ты понимаешь?
Клейтон молчал.
– Где ты спрятал Сару Пьюринэм?
– А ты никогда не искал дырку от своей задницы? Хотя нет, твоя ж голова уже там, значит, можно не спрашивать – ты ее уже нашел.
Наглый старый ублюдок. Ничего, у Магнуса для него есть кое-что особенное. Он закинул МР5 на плечо и вернулся к стойке с оружием. Там он навинтил мундштук газовой горелки к баллону с пропаном. Открыл клапан, взял с полки зажигалку и вновь стал перед Клейтоном.
Клейтон увидел газовый баллон, услышал шипение газа и помотал головой. Он понял.
– Не делай этого, урод.
Магнус щелкнул зажигалкой. Острый язычок голубого пламени проснулся к жизни с легким хлопком. Зажигалку он опустил в карман. У Магнуса была своя философия, когда дело доходило до пыток: «Видеть – это поверить, но ощущение – это уверенность».
Он поднял с пола нож и стал нагревать лезвие. Обычно этот этап он проделывал в темноте, чтобы огонек горелки был единственным источником света до того момента, пока не раскалится докрасна лезвие. Колоссальный психологический мотиватор до начала процедуры «резания», но сейчас на него элементарно не хватит времени.
– Последний шанс, – сказал Магнус, аккуратно водя пламенем вверх и вниз по лезвию ножа. – Ты все равно расскажешь мне то, что я хочу знать. Вопрос лишь в том, насколько серьезно я тебя поджарю, пока ты наконец заговоришь.
– Ну, так давай, жарь, – прошипел Клейтон; он крепко зажмурил глаза в ожидании муки. – «Трус умирает много раз до смерти, а храбрый смерть один лишь раз вкушает».
Цитата прозвучала настолько неожиданно, что Магнус опустил горелку.
– Я в шоке. Ты знаешь «Юлия Цезаря»?
– Лично не знаком, – ответил Клейтон, по-прежнему не открывая плотно зажмуренных глаз. – Керуак ляпнул эту ересь, когда мы с ним искали себе шлюшек в Коппер-Харбор.
Типичный американец. Грубый и неотесанный. Однако грубый или нет, старик этот оказался крепче, чем Магнус предполагал. Разговоры – напрасная трата времени, если не знать меры.
Магнус закрыл клапан горелки, опустил баллон с пропаном на пол и зашел за спину Клейтону. Он схватил правый мизинец старика и воткнул горячее лезвие в кожу. Вытекла кровь, зашипев на раскаленной стали. Клейтон закричал, когда лезвие дошло до кости. Кровь потекла обильнее. Комнату наполнил запах горелой плоти. Клейтон забился в кресле и уже кричал не переставая, но Магнус не останавливался: он наклонился и, продолжая резать, стал выкручивать и тянуть мизинец из сустава пальца. Так выкручивают горячее жареное крылышко. Кровь брызнула на пол, когда раздался треск и показался кусок хряща.
Еще два движения лезвием по остаткам плоти… и мизинец отрезан.
Магнус обошел Клейтона и стал перед ним, подбрасывая окровавленный палец на ладони. Щеки Клейтона блестели от слез. Из глубокого разрыва на нижней губе, куда пришелся удар Магнуса, текла кровь. Сейчас он уже не был похож на полного ненависти и несгибаемого задиру.
Это был просто старик.
– У тебя осталось девять, – сказал Магнус. – Будешь говорить?
Клейтон кивнул.
– Молодец. Кто с Сарой?
– Только… Тим Фили. Остальные погибли.
– А Румкорф? Он с ними?
Клейтон покачал головой.
– Ты уверен,Клейтон?
Старик кивнул.
– Он тоже погиб. Сара сказала, он… взорвался… вместе с остальными.
Лгал ли старик? Не исключено, что Румкорф и Пьюринэм спасались по отдельности.
– Рассказывай, как вернулся С-5.
– Они упали в заливе Рэплейе. Лед толстый… В самолете была бомба. Они выбрались, и тут все взорвалось, лед расплавился, а самолет провалился.
Похоже на правду. Если Сара посадила самолет перед самым взрывом, наверняка была паника – все бросились на выход. Румкорф мог выбраться и отдельно. Сара посадила С-5 на лед и оставила тонуть. Эта дрянь порушила все его так тщательно продуманные планы, всю его педантичную работу.
– Говори, где они.
Клейтон сказал.
Магнус запустил руку за комбинезон старика, вниз к ремню, и вытащил пухлую связку ключей.
– Не против, если я прокачусь на твоем средстве передвижения, а, отец? – «Би-ви» был закрытым, достаточно хорошо бронирован. Снегоход быстрее, но незащищен, а у Сары «беретта».
Магнус торопливо затолкал в рюкзак обоймы МР5, запасную «беретту» и аптечку первой помощи. Также туда полетели пластиковая взрывчатка, таймеры – на случай, если Сара приготовилась к осаде. А что, если ему понадобится от нее какая-нибудь информация? Он сунул в рюкзак газовую горелку и закинул его за плечо.
Затем его взгляд упал на черную брезентовую сумку на нижней полке оружейного стеллажа. Фишер может заявиться и раньше, кто его знает… надо быть готовым к любой непредвиденной ситуации. Он прихватил и сумку.
Магнус пошел к двери, затем повернулся еще раз взглянуть на измученного старика. Всегда лучше оставлять субъектов в живых, пока ты уверен,что у тебя надежные сведения, оставлять их в темноте и тишине – так, чтобы дать им сосредоточиться только на своей боли. Кто-то может найти в себе достаточно мужества сопротивляться допросу первые несколько минут после потери пальца, но спустя два или три часа муки и страха перед тем, что ждет дальше?.. Все всегда говорили правду.
– Оставляю тебя здесь, – сказал Магнус. – И вернусь, если ты что-то забыл.
Он поднял руку, погасил свет и вышел, захлопнув дверь в темное помещение поста охраны. Он не знал, что задержало Энди, жив ли он вообще, зато до Сары Пьюринэм и Тима Фили всего лишь одна непродолжительная поездка на снегоходе.
3 декабря, 23.07
Гэри Дитвейлер в жизни не видел такого шторма. Свирепый ветер разогнал десятифутовые волны. Всюду плавали небольшие льдины. И хотя среди них вряд ли нашлась бы достаточно крупная, чтобы повредить «Отто II», ему чертовски не хотелось выяснять это на скорости в двадцать узлов.
Как только показались очертания острова, он выключил ходовые огни, повел судно по GPS и надел очки ночного видения. Густые облака прятали звезды и сдерживали сияние луны до слабого свечения, но этого освещения хватало, чтобы ориентироваться в переливающихся оттенках неоновой зелени.
Чем ближе Гэри подходил к бухте, тем гуще становилась шуга. Льдинки размером с бейсбольные мячики собирались, как плотно упакованный плавающий мусор, делая воду похожей на зыбкую твердь, вздымающуюся и опадающую с каждой волной. «Отто II» рассекал ее поверхность, оставляя за кормой дорожку чистой воды, державшуюся лишь секунды, прежде чем пелена крутящихся обломков льда не смыкалась вновь.
Короткие волны с плеском бились о пилоны при входе в бухту. Точнее, бились они о двадцать футов бугристого, сплошного, в торосах, льда, окружавшего пилоны. Гэри изумленно покрутил головой. Если морозы продержатся, через день-два вход в бухту закроет льдом. Именно так и произошло зимой 68-го, что ли, года, как рассказывал отец.
Гэри сбросил ход и – что еще важнее – снизил шум. Достаточно шумел ветер, чтобы заглушить рокот двигателей, если, конечно, его никто не поджидал на причале. «Отто II» миновал обледеневший вход в бухту. За стенами волнорезов волны снизились до трех футов. Он едва верил глазам: как и пилоны на входе, берег и причал обросли бугристым льдом футов на тридцать. Волны постоянно выплескивали воду и свежие льдинки на эту замерзшую и растущую береговую линию.
А там, на берегу? Психопат с оружием. Нет, минуточку, с арсеналоморужия. Но это не главное. Главное – он нужен отцу. Гэри нужен этим людям. А ему всего лишь надо дойти до острова, добраться до церкви, а затем доставить людей к катеру, уйти с острова, и они будут в безопасности.
А вот пришвартоваться не удастся. Лед у причала слишком толстый, но у кромки открытой воды он тоньше. А где-то посередине – достаточно крепкий, чтобы выдержать вес человека. Гэри прибавил газу, чуть-чуть увеличивая скорость. Катер с негромким хрустом встретился с кромкой. Звук этот быстро сменился на хорошо различимый треск, а затем – скрип: катер замедлялся, ломая и толкая перед собой листы полудюймовой толщины льда. Наконец, в пятнадцати футах от причала «Отто II» замер.
Гэри заглушил двигатель и остался один на один с воем ветра и противным скрипом льда о корпус катера. Он натянул на себя оранжевый спасательный жилет. Если вдруг провалится в ледяную воду, без жилета будет мало шансов продержаться достаточно долго, чтобы потом хватило сил добраться до отапливаемой каюты катера.
Гэри взял багор и пошел на нос, пробуя острием лед. Должен выдержать.
Осторожно он перекинул ногу через борт и, не перенося на нее вес тела, потолкал ногой лед. Держит. Поставил вторую ногу на лед, но продолжал лежать грудью на борту, ухватившись за него руками. Лед держал. Гэри надавил сильнее, перенося на твердую поверхность еще больше своего веса. Лед все еще держал. Волны подбрасывали к ногам воду и шугу. Он тяжело сглотнул и медленно перенес всю массу тела, по-прежнему не отрывая рук от релинга на случай, если вдруг провалится.
Лед выдержал.
Гэри заскользил по льду, преодолевая фут за шаг и стараясь распределять вес тела на обе ноги одновременно. Опасная зона, похоже, заканчивалась через несколько ярдов: у причала лед должен быть дюймов шесть толщиной, способным выдержать десяток человек.
В десяти футах от катера под левой ногой лед треснул. Вода забулькала, пробиваясь в тонкие трещины.
Гэри замер, веки вечные ожидая, что лед не выдержит. Все-таки выдержал. Он двинул левую ногу вперед, за границы залитых водой трещин. Сделав несколько скользящих шажков, понял, что опасность позади, и осторожно зашагал к причалу.
В дневные часы укутанный снегом остров, наверное, был необычайно красив, но через очки ночного видения скорее напоминал окрашенный в зеленые тона пейзаж ядерной зимы. Ветер вил нити из снега и тянул их через пляж. Обремененные белыми шапками сосны напоминали грузных монстров, застрявших в бело-зеленых тенетах.
Гэри похлопал по выступу комбинезона на левом боку: твердость оружия успокаивала его, придавая уверенности. Он подошел к сарайчику в начале причала. Его снегоход «Ски-Ду» мгновенно покроет расстояние в милю до города-призрака. Из соображений безопасности отправиться пешком было бы предпочтительней, но на острове находился Магнус Пальоне: Гэри не ощущал в себе желания устраивать состязание в ходьбе, ценой которого будет его жизнь. Что-то подсказывало ему: бывший спецназовец-киллер находился в лучшей форме, чем наркоман-бездельник.
Он перелез через сугроб к сараю и забрался внутрь. Мотор «Ски-Ду» дважды просыпался и тут же глох. На третий раз завелся.
Спасательный жилет Гэри снял. Если придется бежать или прятаться, светоотражательные полосы на оранжевом фоне – не лучшая маскировка. Гэри вырулил на колею, не набирая скорость, чтобы шуметь как можно меньше. Фары и габариты выключил, ориентируясь только по инфракрасным очкам. «Ски-Ду» скользил по снегу толщиной в дюйм-два, нападавшему со времени последней утрамбовки. По обеим сторонам вздымался темный лес, как стены каньона.
Буквально через три минуты Гэри за деревьями увидел колокольню церкви. Он снял очки, расстегнул молнию комбинезона, вытащил фонарик, направил его на колокольню и дважды мигнул.
Сара и Тим, прижавшись друг к другу, съежились под тремя одеялами, от которых было мало толку: холод пронизывал башенку колокольни насквозь. Когда Сара увидела двойную вспышку с темной дорожки из гавани, она не поверила глазам, решив, что ей почудилось. Вторая двойная вспышка, однако, сомнения развеяла.
– И думать не моги, – стуча зубами, прошипел Тим.
– Ага, – сказала Сара, подняла свой фонарик и с трудом, из-за толстых рукавиц Клейтона, дважды нажала на кнопку. Затем опустила фонарик, поднесла к глазам бинокль и повела им слева направо, вглядываясь в подсвеченную лишь снежной белизной городскую площадь.
Гэри увидел ответные вспышки. А вот теперь – предельная осторожность. Может, там засел Магнус и ловит его «на живца». Он опять похлопал по пистолету, просто чтобы убедиться, что тот на месте. Это безумие, черт его знает какое безумие: он был завсегдатаем баров, лодочником, немного приторговывал дурью – и вовсе не годился для таких вот акций в духе дядюшки Клинта. [44]44
Имеется в виду знаменитый американский актер, звезда вестернов и боевиков Клинт Иствуд.
[Закрыть]
Гэри убрал фонарик и вновь нацепил очки ночного видения. Кто там засел в башенке – сейчас узнать невозможно. Надо приготовиться удирать – на всякий случай. Он развернул «Ски-Ду» на дороге, нацелив его на обратный путь. Слез с него. Сейчас или никогда. Папа просил его о помощи. Быстренько пешком – к церкви, так же быстро обратно – и полный порядок.
Он достиг черты города прежде, чем заметил движение.
Сара опустила бинокль:
– Что за черт?
– Какой такой черт?
Тим потянулся за биноклем, но Сара оттолкнула его руку и вновь поднесла окуляры к глазам. Там, внизу, в темноте что-то двигалось. Что-то большое.Кралось за деревьями на границе крохотного городка.
– О нет, – тихо охнула она. – Нет, Господи, только не это…
Гэри замер. Может, что-то не так с очками ночного видения, подумал-понадеялся он, хотя прекрасно знал, что очки работают отлично. На краю города, у сторожки, менее чем в ста футах отсюда… медведь? Нет, голова крупновата. Слишкомкрупная голова. В очках черно-белая пятнистая шкура существа испускала призрачное бледно-зеленое свечение. Что-то на его спине резко поднималось и опадало.
Вот оно широко раскрыло глаза. Гэри понял это, потому что прибор внезапно показал две светящиеся бело-зеленые точки в середине большой головы.
Оно смотрелона него, рот полуоткрыт, длинные заостренные зубы светились влажными изумрудами.
– Да беги же, идиот, – прошептала Сара. – Дьявол, ты что, не видишь их?
Человек стоял не шевелясь, глядя на что-то темное у угла сторожки. Скорее всего, он не видел, как остальные звери – Сара второпях насчитала как минимум двадцать – приближались к нему с разных сторон городка.
– Сара, – снова зашипел Тим. – Что там такое?
Она протянула ему бинокль и показала, куда смотреть:
– Скажи мне, что я рехнулась. Скажи, что это не те, о ком я думаю.
Тим смотрел всего лишь секунду.
– Бли-и-ин!
Не это хотела услышать Сара. Она начала просматривать город, горизонт – выискивая, как можно было помочь человеку.
Ветер свистел в укутанных снегом соснах. Гэри медленно снял рукавицы, не сводя глаз с медведя-или-как-его-там у сторожки. Если он не заберет Сару и Тима сейчас, они останутся в ловушке на много дней. Он понятия не имел, что за животное перед ним, но это, в конце концов, всего лишь животное.А он – человек с оружием.
Гэри медленно запустил руку в комбинезон, пытаясь обуздать свой страх и стараясь оставаться спокойным. Где-то слева треснула ветка. Если этот звук был слышен против ветра, значит, ветка толстая. Оченьтолстая. Гэри повернулся, грудь заполошно вздымалась; он уже знал, что увидит. В семидесяти пяти футах, на краю леса, еще один большеротый медведь светился зеленым в свете прибора ночного видения. И тот тоже смотрел прямо на него.
Кроха отваги, населявшая Гэри, тотчас испарилась. Так, может, эти двое не одни? Сколько их тут всего? Стараясь не шевелиться и не дышать, он обвел взглядом местность.
Третий у охотничьего магазина.
Четвертый и пятый у церкви.
Шестой на краю леса справа.
Гэри Дитвейлер повернулся и бросился бежать так быстро, насколько позволял мешковатый комбинезон. Нейлоновые штанины со свистом терлись друг о друга: мрачная пародия на бегущего в зимнем комбинезоне малыша.
Сара тщательно прицелилась в ведущего зверя, преследовавшего Гэри Дитвейлера. Неожиданный удар отбросил ее к колонне. Сильные костлявые пальцы накрыли ее рот. Ее крепко держал Тим. Сара яростно высвободила руки, чтобы оттолкнуть его, но Тим придвинулся так близко, что его губы прижались к ее уху.
– Не шевелись! – прошептал он. – Тихо. Прямо под нами еще.
Она оттолкнула его, но тут же замерла. Затем медленно заглянула за парапет и посмотрела вниз. На фоне сероватого в свете мутной луны снега она насчитала семь животных. Все они, задрав морды, смотрели на колокольню.
«Глядят прямо на нас».
Так, во всяком случае, показалось поначалу, но Сара поняла, что существа просто поворачивали головы – искали. Они не смотрели на нее,но совершенно очевидно, они ее искали.
Рев – низкий и надрывный, полный первобытной ненависти – прилетел с дорожки, что вела к причалу.
Когда он услышал первый рев, его сердце будто остановилось, но ноги продолжали работать. Гэри несся без оглядки. Еще один рев – поближе. Он вложил всю энергию в бег, ноги в тяжелых башмаках громко топали, вбивая снег в колею, руки работали, как помпы.
Как ковбой с Дикого Запада запрыгивал в седло, Гэри взлетел, расставив в стороны ноги, и приземлился ягодицами точно на сиденье «Ски-Ду». Разогретая машина стартовала с первого раза, он выкрутил на себя ручку газа и с ревом рванул по дорожке.
«Черт, как же их много!» Несколько зверей словно протаяли сквозь деревья – «стены каньона», – спеша к нему со всех сторон. Снегоход нес Гэри мимо их мускулистых тел. Дорога туда, занявшая у него пять минут, сейчас – с выкрученным до предела газом – обернулась чуть больше одной. Оставался гребень дюны, а за ним – уже катер.
