Текст книги "Клон Дьявола"
Автор книги: Скотт Сиглер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)
Книга четвертая
ПОЛЕТ С-5
30 ноября. 19.34
– Вы два чертовых, вконец рехнувшихся придурка – отправлять нас в такую погоду.
Сара. В словах не стесняется. Вот только Колдинг был абсолютно с ней согласен, чувствуя себя первосортным придурком, поскольку приказ взлетать в «такую погоду» считал единственным способом отправить ее в безопасное место. И этим – вот парадокс – подвергая смертельной опасности.
Магнус вел «Би-ви» Клейтона: Колдинг на пассажирском сиденье, Сара сидела сзади. Вот как мощно обрушился шторм: чтобы преодолеть полмили от особняка до ангара, понадобился «Надж». Колдинг повидал много снежных бурь, но ни разу местом наблюдения не был остров посреди озера Верхнее. Ветер, казалось, сотрясал даже землю – сжатый кулак ревущего неудержимого божества. Снег не падал – он прошивал насквозь. Плотные белые полосы гнало во всех направлениях, даже вверх. И это пока всего лишь передний край убийственного бурана, уже снизивший видимость до двадцати футов.
Сара наклонилась к переднему сиденью.
– Позвольте мне прояснить кое-что. Вы видите, как все заносит снегом? В ВВС мы бы уже отдали запрет на все полеты.
– Так вы не в ВВС, – ответил Магнус. – Я понял вас, когда вы высказали свое мнение в третий и в четвертый раз. Десятый станет перебором. – На Магнусе был большой черный пуховик, поднятый капюшон прятал его лицо. Колдинг никак не мог избавиться от впечатления, что он напоминал модернизированную версию «Беспощадного жнеца» – Смерти за рулем «Би-ви-206».
По мере продвижения смутные огни впереди становились яснее. Видимость была настолько смазанной, что, когда с расстояния пятидесяти футов Колдингу удалось разглядеть хвост гигантского лайнера, нос его оставался заштрихованным серо-белой пеленой шторма. За хлещущей мутью черный контур самолета казался неестественно огромным и каким-то неземным.
Магнус остановил вездеход в нескольких ярдах от С-5. Демонический рев ветра заглушал даже звук работающих на холостых оборотах двигателей. Колдинг, Магнус и Сара поспешно выбрались из вездехода и забрались по кормовой рампе, с огромным трудом преодолевая сопротивление ветра.
«Невероятно» беременные коровы находились в своих плексигласовых стойлах – каждую поддерживала полетная сбруя, копыта болтались в полудюйме от пола. Внутривенные трубки торчали из шеи каждой. Животные казались удивительно спокойными. Безучастные выражения их морд демонстрировали полную неосведомленность об опасности вокруг, о штормовых ветрах, которые скоро начнут сотрясать самолет, как коктейльный шейкер.
Сара откинула капюшон пуховика. Короткие светлые волосы торчали во все стороны – как это обычно бывает у нее после нескольких часов занятий любовью.
– Надо переждать, – она посмотрела на обоих мужчин, Колдинг понял, что ее слова предназначались ему. Сара просила подыграть ей. – Еще раз говорю, это безумиелететь в такую погоду. Мы погубим проект, не говоря уже о коллективных задницах – моей и моего экипажа.
Неужели она так и не поняла? Это же ее попытка улететь с острова, подальше от Магнуса.
– Не исключено, что Фишер уже в пути, – сказал Колдинг. – Мы должны вывезти тебя отсюда как можно скорее.
– Да ладно, ребята, – возразила Сара. – Здесь и сейчас никто не сядет. Давайте подождем, пусть пройдет основная масса шторма. Взлетим по плохой погоде, но когда это будет выполнимо.
– Все, надоело! – сказал Магнус так громко, что коровы повернулись посмотреть. – Ты взлетаешь прямо сейчас.
Колдинг мысленно умолял ее прекратить жаловаться и просто подчиниться.
– Я отказываюсь, – сказала Сара. – Полеты – мой служебный долг; мы ждем. Мне все это очень не нравится.
– Заткнись! – рявкнул Колдинг. – Никто не спрашивал, нравится тебе или нет. Делай свою чертову работу и командуй взлетом!
Сара удивленно уставилась на него – ему почудилось, что в ее глазах он прочитал: «предатель». Колдинг тут же возненавидел себя, но он должен заставить Сару улететь с острова раньше, чем ее жалобы вынудят Пальоне передумать.
Магнус переводил взгляд с Колдинга на Сару и обратно и улыбался.
– И помните, принцесса: полное радиомолчание. Если Фишер там, нам нельзя раскрывать карты. Никакого радио, пока не будете в тридцати милях от Манитобы, ясно?
Сара кивнула.
– Хорошо, – сказал Магнус. – Итак. Летите курсом на юго-запад – обходите шторм, затем на северо-восток, чтобы не попасть в зону радара аэропорта Тандер-Бэй. После этого берете курс на штаб-квартиру. Цзянь, Гюнтер, Колдинг, Энди и я – мы пока остаемся. Колдинг, уходим.
Сара как будто смутилась, услышав имя Цзянь, но ничего не сказала.
Колдинг последовал за Магнусом к выходу и вниз по рампе. Безопасность Сары и всех остальных теперь всецело зависела от ее полетного мастерства.
30 ноября, 20.46
Мощный нисходящий поток прихлопнул «Гэлакси» весом в полмиллиона фунтов, швырнув содрогающийся в бешеной тряске самолет на две сотни футов вниз в мгновение ока. Интересно, подумала Сара – уже в седьмой, по ее подсчетам, раз за последние пятнадцать минут, – уже конец или еще нет? Она потянула штурвал на себя, борясь с ураганным ветром. Порыв угас так же внезапно, как и возник, и она вернула С-5 на высоту пять тысяч футов.
Лицо Алонсо было белым как полотно: впечатляющий барометр его нервного состояния, учитывая темный цвет лица парня. Движения его головы были резкими, какими-то птичьими, когда глаза перескакивали с прибора на прибор.
– Это безумие, – проговорил он. – Надо сажать машину!
– А куда, не подскажешь? Мы примерно над серединой Верхнего.
Боковой ветер ударил С-5, встряхнув его так мощно, что Сара клацнула зубами. Ей приходилось попадать в тяжелые условия полета, но в такую передрягу – ни разу.
– Мы здесь, Со, и ничего уже с этим не поделаешь. Завязывай причитать, лучше помоги мне управиться.
Будь у нее возможность открутить кино чуть назад, она б, наверное, вытащила свою «беретту» и попытала счастья в стрельбе, чем вылетать в такой шторм. Правду ли написал в записке Пидж? Была ли Цзянь убита или это трюк, чтобы мотивировать ее вылететь в такую жуткую погоду? Неужели он опять ее использовал?
Нет, не может быть. Он хотел отправить ее с ребятами прочь от Магнуса. У Пиджа не было выбора: тот уже убил Цзянь, а значит, жизнь кого угодно не стоила для него и ломаного гроша. Если это был единственный шанс Пьюринэм взлететь с острова, доставить экипаж в безопасное место, ей пришлось принять его.
Самолет дал резкий крен влево, тело дернулось, натянув ремни безопасности. Несмотря на то что коровы обитали палубой ниже, она слышала, как они мычали, ревели – эти звуки несли наверх ощутимый ужас. Сара разделяла это чувство, задаваясь вопросом: какой же должна быть сила шторма, что с такой непринужденностью швыряет «Гэлакси»?
Алонсо бросил взгляд на приборную панель, затем посмотрел на Сару округлившимися от страха глазами:
– Последний порыв был шестьдесят два узла. – Его лицо было влажным от пота, но руки держали штурвал уверенно.
– Главное – спокойствие, Со. Это совсем нетрудно.
Она сосредоточилась на приборах. В окно смотреть не стала: нечего там было смотреть – снег да лед.
30 ноября, 20.55
С курткой в руке Сара спустилась по кормовому трапу. На нижней палубе творилось невообразимое. Два или три шкафа распахнулись – содержимое разлетелось по лаборатории: листы бумаги, стерильные вакуумные упаковки, разбитые пробирки и чашки Петри. Миллер крутился здесь, подбирая разбросанное оборудование, пытаясь навести хоть какой-то порядок.
Жалобные стоны коров разрывали сердце. Звуки были не единственным, что исходило от них, – в лаборатории стоял плотный запах сортира. Носы и рты животных покрывала пена, шкуры блестели от пота. Большие черные глаза искали хоть какой-то выход.
В дальнем конце коровника рядом со сложенной кормовой рампой Сара увидела открытую дверь стойла номер три. Тим Фили и Каппи были в проходе; Каппи стоял на коленях, верхней частью тела навалившись на голову коровы и пытаясь заставить ее стоять спокойно. Глаза животного конвульсивно моргали, язык вывалился. Тим Фили с силой прижимал коленом мощную шею коровы. Он держал пузырек и пытался иглой шприца попасть внутрь его. Яркая кровь покрывала рукава его куртки.
Сара бросилась к ним. В стоячем положении коровы имели достаточно свободного места в стойлах, в лежачем – едва ли. Корова лежала на правом боку, ногами к носу самолета. Кровь сочилась из ее развороченного живота: рваная, влажно поблескивающая рана бежала от вымени почти до самой грудины. Из разрыва торчала маленькая, окровавленная когтистая задняя лапа и вяло подергивалась в такт конвульсиям коровы. Эмбрион. Эмбрион хищника.Боже мой… до сего мгновения все казалось страшной сказкой. Если коровы разродятся, будут ли опасны новорожденные? Нет, даже если они сейчас вдруг родятся, они ведь все-таки еще «дети».
Грудь коровы аритмично вздымалась и опадала. По трещине в стене стойла стало понятно: там было место крепления страховочных ремней – «сбруи». В какой-то момент жуткого перелета корову мотануло с такой силой, что крепление выдрало из переборки, корова упала, и от жестокого удара ее чрезмерно большой живот лопнул.
На двери стойла висел листок бумаги с написанной фломастером надписью – накорябанной рукой Цзянь кличкой «Мисс Пирожок-с-сыром». Сара вспомнила убитую подругу, и сердце больно сжалось.
Тим все пытался попасть иголкой в пузырек. Шторм по-прежнему встряхивал и бросал С-5, но все же не настолько сильно, чтобы так ему мешать.
– Эй, трудяга, – сказала Сара, – может, помочь?
– Сам управлюсь, – язык у него заплетался.
Сара посмотрела вниз на Каппи, который одними губами сказал: «Он пьяный».
Нашел время…
Тим наконец попал иголкой в горлышко, набрал в шприц желтую жидкость. Потом положил пузырек в карман, несколько раз пощелкал пальцем по шприцу и чуть нажал на поршень. Жидкость выстрелила с конца иглы.
– Держите ее, – попросил Тим и еще сильнее придавил коленями шею коровы. Сара наклонилась рядом с Каппи, положила руки на голову коровы. Даже вялые подергивания выдавали силу животного.
Тим схватил трубку капельницы, все еще торчавшую из шеи коровы, ввел иглу в порт и вдавил поршень до конца. Судороги коровы замедлились, затем прекратились.
Сара наблюдала за Тимом. Он не двигался, не дышал – просто смотрел на корову. Наконец через несколько секунд лицо его словно умылось облегчением.
Тим поднялся на ноги и, надув щеки, испустил долгий выдох.
– Так, ну, теперь точно пора выпить. Я тут весь извелся, пока…
С душераздирающим воплем корова словно рывком вдруг вернулась к жизни. Передняя нога выстрелила вперед, влепив копытом в правое колено Тима так стремительно и мощно, что сбила его с ног. Он упал ногами в проход, телом – в стойло и скользнул вниз по коровьему развороченному, окровавленному животу.
Сара увернулась от удара копытом и сунула руку в стойло ухватить за рукав Тима, потянула его, и тот начал было выкарабкиваться, но тут обратным движением передняя нога коровы тяжело ударила острым краем копыта Тиму в лоб. Голова его дернулась назад, кровь мгновенно хлынула из-под волос и залила лицо. Сара, удерживая равновесие правой рукой, держась за стенку стойла, левой крепко держала Тима.
– Каппи, помоги мне вытащить его оттуда!
Тот подпрыгнул, держась руками за косяки открытой двери, в прыжке высоко поджал колени и приземлился, придавив голенями передние ноги коровы. В голове Сары вдруг непрошено мелькнула мысль остановиться и поаплодировать блестящему прыжку. Движения Мисс Пирожок-с-сыром стали замедляться. Каппи сунулся дальше в стойло и ухватил Тима за грудки.
Сара и Каппи наклонились вперед, чтобы вытащить Тима. В то же самое мгновение из развороченного живота коровы выскользнуло окровавленное нечто.Сара увидела лишь, как мелькнуло что-то мокро-красное, раззявленный треугольный рот и длинные белые зубы, с лязгом сомкнувшиеся на левой руке Каппи. Звук разгрызаемых костей присоединился к коровьему реву и последовавшему тотчас за ним воплю Каппи.
Внутри тесной плексигласовой клетки, разбрызгивая кровь, в смертельной панике вновь забилась корова весом полторы тысячи фунтов. Теряя сознание, Тим плюхнулся у разорванного туловища животного и его дергающихся задних ног. Правой рукой Каппи, словно обезумев, молотил вцепившееся в его левую руку существо.
Сара вытащила «беретту» и стала стрелять в голову корове; в тесном помещении выстрелы отдавались негромким коротким эхом. Первая пуля почти полностью снесла нижнюю челюсть. Вторая миновала мечущуюся голову животного и впилась в пол. Третья превратила коровий глаз в кровавую красную дыру.
Мисс Пирожок-с-сыром забилась еще сильнее. Она испустила странный печальный вопль, так резанувший душу, – вопль, который Сара никогда не забудет, несмотря на все ужасы последующих дней.
Сара тяжело упала коленями на сильную шею Мисс Пирожка. Она вложила ствол корове в ухо и еще раз нажала на спуск. Кровью плеснуло ей на куртку, в лицо.
Корова перестала реветь.
Каппи – нет.
С искаженным от муки лицом, кулаком правой руки он исступленно осыпал ударами окровавленное существо, сомкнувшее челюсти на его левой.
– Пусти-пусти-пусти! – Он резко качнулся к проходу и полностью вытащил осклизлого уродца из коровьего брюха.
«Ни фига себе! Какой же он здоровый-то, мама родная!» Сара рефлексивно отскочила на шаг назад, инстинкт буквально кричал ей держаться подальше от существа.
Откуда-то появился Миллер: бросившись всем телом на окровавленного урода, он обхватив его руками и закричал:
– Сара, пристрелиего!
Сара приставила ствол к мерзкой, лишенной кожи голове, чуть наклонила «беретту», чтобы не задеть руку Каппи, и спустила курок. Ошметок размером с бейсбольный шар выбросило из черепа в фонтане брызг крови, мозга и костей.
Существо обмякло, раскрыв челюсти ровно настолько, чтобы Каппи смог наконец высвободить из страшных зубов свою изуродованную руку.
Сара тыльной стороной ладони вытерла влажное лицо – оно еще пылало, но быстро отходило в стылом воздухе самолета.
Остальные коровы дергались и взбрыкивали, удерживаемые полетной «сбруей»: по-видимому их напугали крики Мисс Пирожок-с-сыром. Кончики копыт задевали пол, наполняя самолет щелкающими и царапающими звуками.
В ветеринарном отсеке Сара увидела Румкорфа, вцепившегося в край лабораторного стола.
– Помоги… мне, – слабым голосом позвал ее Каппи, словно прося вернуться к реальности.
– Сейчас, дружище, – сказал Миллер. Он наклонился, чтобы осмотреть рану своего лучшего друга.
Сара поднялась и попыталась оценить потери: двое раненых людей, одна огромная корова, мертвая тварь размером с датского дога и крови больше, чем на скотобойне.
– Миллер, насколько все плохо?
Он подвинулся, чтобы Саре было видно руку Каппи. Словно со стороны, она услышала, как невольно ахнула: зубы монстра в нескольких местах сломали Каппи лучевую и локтевую кости. Кровь из раны сильной струей стекала ему на бедро и на пол, где смешивалась с кровью мертвой коровы и жуткого уродца. Его рука болезненно тряслась, когда Миллер шевелил ею, словно целыми на ней осталось лишь несколько нитей мышц.
– Помощь нужна. Срочно, – сказал Миллер и, сорвав с себя куртку, обмотал вокруг раны друга, пытаясь давлением остановить кровотечение. Потом посмотрел на окровавленный труп новорожденного. – Сара, что это за дрянь? Ни фига ведь не корова, а?
– Дохлятина, вот и все, – ответила Сара. – И как только выйдем из штормовой зоны, откроем кормовую рампу и вышвырнем этих чертовых коров всех до единой в озеро Верхнее.
Пьюринэм поспешила к панели интеркома и нажала кнопку «Кабина пилотов».
– Алонсо, вызывай Манитобу, прямо сейчас. Срочно нужен запасной аэродром.
В динамике проскрипел голос Алонсо:
– Но Магнус приказал соблюдать радиомолчание.
– Каппи серьезно ранен. Вызови Манитобу и передай, что мы запрашиваем посадку и медпомощь. Срочно. Если не найдут, мы поворачиваем на Гоутон-Хэнкок.
– Понял.
Сара кинулась обратно в третье стойло мимо все еще беспокойных, дергающихся коров. Ремни и застежки гремели, копыта громко клацали о толстый плексиглас.
Уродец оставался в проходе, теряя кровь в медленно расползающейся луже. Красным пачкался мех – белый с черными пятнами. Тяжелая треугольная голова казалась очень большой – размером с туловище. Странный нарост торчал в задней части черепа – похожий на рог антилопы, но параллельный плотному кряжистому телу. Нарост, однако, не был костяным – он казался эластичным. От нароста вниз к окровавленной спине существа тянулась кожа.
Сара попыталась думать, попыталась мысленно переварить происшедшее… Она не была готова к такому. Никтоне мог быть готов к такому. Она оглянулась на ветлабораторию, где по-прежнему стоял Румкорф, вцепившись в лабораторный стол.
– Док! Быстро сюда, у нас раненый!
Румкорф отклеился от стола с заметным усилием воли, затем припустил рысцой по проходу. Сара не нашла сил смотреть на Каппи и взглянула на эмбриона. Теперь понятно, почему Мисс Пирожок-с-сыром так металась, несмотря на бежавший по венам яд. Лишенные кожи маленькие лапы, еще сложенные на теле, оканчивались шестидюймовыми, похожими на иголки когтями.
«Эта… тварь, она ведь умирать не хотела. Яд почуяла… и попыталась удрать».
Сара не заметила, как рядом с ней оказался Румкорф – он присел рядом с Каппи и Миллером, погрузив колени в лужи смешанной крови. Клаус долго осматривал рану, затем начал вытаскивать из своих брюк ремень.
– Держите его, – сказал он Миллеру.
Румкорф обернул петлей ремня руку Каппи сразу над жуткой раной и продел язычок через пряжку. Миллер ухватил Каппи за здоровую руку и плечо. Сара перегнулась через Румкорфа и взялась руками за лодыжки раненого.
Румкорф наклонился к уху Каппи:
– Мне пришлось наложить жгут, чтобы остановить кровь. Будет очень больно, вы поняли?
Не размыкая крепко зажмуренных глаз, Каппи кивнул.
– Держите его, – повторил Румкорф и ровным усилием крепко затянул ремень.
Каппи резко запрокинул голову и закричал.
Румкорф подтянул еще, а затем обернул свободный конец вокруг руки и закрепил его.
– Тащите в изолятор. Я осмотрю Тима и, как освобожусь, сразу приду.
– Сара, – сказал Миллер. – Бери Каппи за ноги.
Они понесли раненого друга мимо стойл с коровами. Платформа лифта опустилась. Продолжая держать Каппи, Сара с Миллером поднялись на лифте на вторую палубу.
30 ноября, 20.59
В изоляторе Каппи положили на стол. От порога до лифта за ними протянулась дорожка крови, словно в искаженной версии сказки «Гензель и Гретель».
– Господи, как же больно, – прошипел Каппи сквозь сжатые зубы.
Миллер распахнул шкафчик, вытащил марлю и пневматическую шину.
– Ты просто потерпи, братишка. Все будет хорошо. – Он поднял глаза на Сару. – Надо садиться. Срочно.
Сара подошла к интеркому изолятора и нажала кнопку «Кабина пилотов».
– Со, как дела?
Нет ответа.
Она вновь нажала кнопку.
– Со, ответь.
И вновь нет ответа.
И тут она почуяла запах… дыма.
Сара вновь ощутила волну адреналина и кинулась по короткому коридору в кабину.
Тоненькие белые завитки выбивались из-за закрытой двери кабины. Она рывком распахнула дверь. В кабине висел дым, распространяя смутное свечение разноцветных огней приборов.
– Со, ты в порядке?
– Где тебя черти носили? – Обе руки Алонсо были на штурвале, он даже не оглянулся на нее. – Рация полетела. Как только врубил передатчик, раздался хлопок. Я попытался дозваться тебя, но, похоже, накрылась и внутренняя связь. Ну, я и развел огонь. Все у нас в порядке, не считая того, что мы немые и глухие, пока я не вылезу отсюда и не займусь этим.
«Хлопок»… как только он попытался включить радио.
– Вот гад, тихонько выругалась она.
Сара попыталась припомнить, где сидел Магнус. Она посмотрела на блок приемопередатчика, заглянула под кресло наблюдателя и во все закоулки кабины.
– Сара, ты что шаришь? Блин, да ты вся в крови!
– Все нормально, уже проехали, – ответила Сара и выскочила за дверь. Она побежала в комнату отдыха, заглянула под металлические койки, сорвала матрацы. Ничего. Осмотрела изголовья, шкафчики с запчастями, под крохотным умывальником… снова ничего.
«Пожалуйста, ну, пожалуйста, пусть я ошибусь!»
Она перешла в игровую. Взгляд тут же упал на плоский телевизор. Сара кинулась к нему, внезапно ощутив острый зуд в затылке, и перегнулась заглянуть за экран.
Там, между телевизором и бортом корпуса, было втиснуто столько пластиковой взрывчатки, сколько она в жизни своей не видела.
30 ноября, 21.03
Сара неотрывно смотрела на бомбу. Так много проводов, идущих к корпусу, к задней панели телевизора, к полу. Она присела на колени, стараясь ничего не задеть, глаза искали, пока не нашли – маленький жидкокристаллический таймер, на котором шел отсчет 9.01… 9.00… 8.59… 8.58…
«Успокойся-успокойся-тихо-спокойно-если-не-будешь-мыслить-ясно-умрешь».
Колдинг с Магнусом отправляли С-5 не в Манитобу – они отправляли его на дно озера Верхнее. К тому времени как шторм пройдет, не останется ни С-5, ни каких-либо его следов. Тысяча футов воды навсегда спрячут обломки.
Им даже не выброситься: в такой шторм парашюты запутает, и они разобьются. Если удар об воду на предельно низкой скорости не убьет их, то они очень скоро утонут в ледяной воде. Даже если удастся забраться в спасательный плот, им не выжить в двадцатисемифутовых волнах и при ветре в семьдесят узлов. Дашь SOS или не дашь – никто не успеет на помощь.
Она глубоко вздохнула. «Думай. Рассуждай логически, думай». Выход должен быть. Сара синхронизировала свои часы с таймером бомбы – в 21.12 пластит разнесет С-5 в клочья. Она ничего не понимала в разминировании. Как и ее экипаж. Все эти провода… Если попробовать двинуть бомбу – наверняка тут же взорвется. Можно начать выдергивать провода, но это уже как последний, отчаянный шанс. Она побежала в кабину, где схватила летную карту и бросила ее на маленький столик в навигационном отсеке. Ее руки разгладили карту, случайно размазав по бумаге кровь.
– Со, где мы?
– На полпути по дуге вокруг шторма. Всего в ста милях от Гоутон-Хэнкока.
Она сверилась с картой.
– Гоутон-Хэнкок отставить, не успеем. На борту бомба, нам осталось жить девять минут.
Алонсо тут же включил автопилот, выбрался из своего кресла и подсел к Саре.
– Девять минут? А кто бомбу подкинул?
– Скорее всего, Магнус. Я видела его здесь за несколько часов до взлета.
Она бросила взгляд на часы: 21.04. Восемьминут. Они не дотянут до Гоутон-Хэнкока. Сумасшедший полет Магнуса по дуге погубит их посередине озера Верхнее: они нидокуда не дотянут.
Почтинидокуда… Одно место все же оставалось.
– Давай на курс обратно в шторм, – велела Пьюринэм. – Полный газ! Возвращаемся на остров.
– Назад,на остров? К Магнусу?Да ни в жисть!
Выдержка оставила Сару. Она протянула испачканную в крови руку и ухватила Алонсо за воротник пуховика.
– Нет у нас выбора! Смотри на эту чертову карту. Нам некуда податься – бомба рванет раньше!
– Но он же хочет убить нас…
Левая рука Сары присоединилась к правой. С каждым словом она встряхивала его воротник, дергая скользкую, набитую пухом ткань.
– Я… знаю… это! Они включают радар только для регулярных взлетов или посадок, помнишь? Он выключен, они же не знают, что мы летим, поэтому возвращай нас в шторм!
Она выпустила воротник. Алонсо моргнул несколько раз, затем полез назад в кресло второго пилота. Моторы взвыли. Сара держалась за стол, пока С-5 с креном разворачивался.
– Курс на шторм, – доложил Алонсо. – Только чтобы нас засечь, радар им не нужен. Даже в такой дерьмовой видимости нас будет видно на полосе.
Должен быть выход, что-то такое… Ее глаза впились в карту… и тут ей вспомнились слова Клейтона. Точно!Это сработает, должно сработать, иначе они погибнут. Сара потащила карту к Алонсо.
– Садимся не на полосу.
Прежде чем он успел спросить куда, ее палец ткнулся в точку назначения. Алонсо бросил один взгляд на карту, затем поднял на нее полные ужаса глаза.
– Залив Рэплейе? Не получится.
– Он длиной в милю и полностью замерз.
– Мы садимся на лед– лед, который не увидим, пока не будем над ним как минимум в ста футах, мы не знаем его толщины. Я захожу на полосу, и будем отбивать ее у Магнуса.
– Да у него есть ракета – этот чертов «Стингер»! Полоса всего в полумиле от особняка: если он услышит нас на подлете, ему потребуется тридцать секунд, чтоб сбить нас еще в воздухе. Со, если хочешь жить, у тебя есть пять минут, чтобы посадить нас на залив! Сажай самолет и сразу же бегом помогать Миллеру вытащить отсюда Каппи.
Сара выскочила из кабины, успев бросить карту на столик. Если за пять минут они долетят до залива, это даст им две минуты отойти на безопасное расстояние. Она поспешила по коридорчику назад, в окровавленный лазарет. Миллер все еще возился с лежавшим без сознания Каппи.
– Кровотечение я остановил, – сообщил Миллер. – Вызывай сюда скорее доктора Румкорфа.
– Некогда, – сказала Сара. – Слушай внимательно. На борту бомба. Привяжи хорошенько Каппи, мы возвращаемся на Черный Маниту. Будем аварийно садиться на лед залива. Шансы мизерные, но это единственный выход. Все понял?
– Да, мэм.
– Молодец. Когда приземлимся, Со поможет тебе вытащить Каппи. Все надо будет делать очень быстро, иначе погибнем.
Она проскочила через лабораторию верхней палубы и спустилась по кормовому трапу. Румкорф и так и не очнувшийся Тим были все еще в стойле номер три. Клаус нашел немного хирургической нити и сейчас заканчивал накладывать швы на лоб Тима. Даже в таких сумасшедших условиях полета стежки выглядели плотными и аккуратно маленькими.
Румкорф заговорил, не отрывая глаз от работы:
– У Тима могут быть внутренние повреждения. Его надо срочно в больницу, нам самим двигать его нельзя.
– Плевать, – сказала Сара. – Мы идем на аварийную посадку, Тима надо посадить в кресло и пристегнуть. Срочно.
Румкорф поднял глаза:
– Аварийную… а в чем дело?
– Магнус решил ликвидировать проект, а заодно и всех нас. На борту бомба, которая рванет через шесть минут.
У Румкорфа отвисла челюсть.
– Бомба? Но какой смысл? Пальоне инвестировали в этот проект миллионы!
– А теперь выходят из игры и сокращают убытки.
– Но как же коровы, они…
– Да к дьяволу ваших коров! Вы что, не понимаете? Нетбольше никакого проекта. Магнус хочет его похоронить, и нас вместе с ним. Давайте быстро в лабораторию Тима – там в шкафчиках аварийные комплекты. Нам придется скрываться в зимнем лесу… не знаю, как долго. Соберите одеяла, куртки… Бегом!
Румкорф заковылял к шкафчикам, оставив Сару с бессознательным Тимом Фили. Парню, похоже, крепко досталось. Он по-прежнему лежал рядом с Мисс Пирожок-с-сыром, одежда намокла от ее крови, голова – на задних ногах коровы, икры – на ее передних. Кожа под двумя десятками швов покраснела и опухла.
О, черт, его колено:крови не было, но раздуло так, что материя брючины на колене плотно натянулась. Не надо быть доктором, чтобы видеть: самостоятельно Фили идти не сможет. Сара схватила его за руки и потянула, пробуя посадить. Затем присела на корточки, просунула руки ему под мышки и вокруг спины и поднялась. Тим выпрямился, как тряпичная марионетка. Черт, он оказался совсем не тяжелым, от силы сорок пять вместе с мокрой одеждой.
Сара ухватилась за его правое плечо, просунула свою левую руку меж ногами и взвалила Тима себе на плечи приемом «перенос партнера на плече». Осторожно переступив через ноги коровы, вышла в проход и добралась до кресел. Здесь она бережно посадила Тима, пристегнула ремнями. И проверила часы – 21.08… Четыре минуты.
Сара перебежала по проходу к Румкорфу, который раскладывал кучками сухие пайки, аптечки и одеяла. Им нужно было все, что они могли унести. Еслиудастся сесть незамеченными и они останутся в живых после посадки, остров достаточно велик, чтобы прятаться – но как долго?
Она нашла рюкзаки и сунула один Румкорфу – тот начал заталкивать в него свои кучки.
– Но почему? – кипел он. – Почему, ради всего святого, скажите мне, они убивают проект?
– Док, пакуйтесь, а?
Надо как-то выключить из игры Магнуса до того, как он узнает, что самолет вернулся. У Пальоне под рукой в подвале весь арсенал: если он, Энди и Гюнтер пойдут в наступление, у Сары и ее ребят не будет ни шанса.
– Они не сделают этого, – не унимался Румкорф. – Они не закроют мой проект, я просто не допущу этого.
– Да вы заткнетесь, а?
Начать надо будет с дома Свена Баллантайна. Он ближе всех к заливу Рэплейе. Отнести туда Каппи, может, взять в заложники Свена. Вряд ли удастся узнать, что известно старику или на чьей он стороне.
«А как же Пидж? На чьей онстороне?»
Придется признать факты: Колдинг был частью проекта, однако в заминированном С-5 егозадницы не было.
Самолет внезапно накренился. Сара ухватилась за дверцу шкафчика, вылетевшие припасы поехали по полу. Румкорф упал на спину, покатился и въехал в лабораторный стол. Крупные тела коров натянули ремни, и нижняя палуба вновь наполнилась ревом.
– Док, вы как?
– Лучше не бывает! Сейчас подгружу еще кое-что из запасов.
– Нет, давайте быстро в кресло.
Самолет несколько раз бросило из стороны в сторону, пока Румкорф карабкался в свое кресло и пристегивался. Припасы возило по полу. Сара проверила часы в тот момент, когда стрелка показала девять часов десять минут – жить оставалось две минуты. Вот-вот уже должны садиться, в любую секунду. Она надежно застегнула молнии вещмешков и понесла их к креслам.
Самолет одновременно свалился на левый борт и провалился в яму. На секунду Сара ощутила невесомость. Пол ушел из-под ног и следом неожиданно вернулся и ударил ее в лицо. Тупая боль наполнила мозг, как похмельный гул. Перед глазами все поплыло. Она поморгала несколько раз и попыталась встать.
Кто-то звал ее. Румкорф. Сара помотала головой, способность мыслить медленно возвращалась.
– До посадки тридцать секунд. – Голос будто бы Алонсо… но ведь он… в кабине…
– Сара! Поднимайтесь! – А это кричал Румкорф. – Не двигайтесь, я сейчас подойду.
– Не вставать! – Словно яркой вспышкой вернулся разум. Еще одна такая же яма может и его нокаутировать.
– Двадцать секунд, – голос Алонсо шел из динамиков. Наверное, починил и внутреннюю связь.
Сара потеряла бесценное время. Самолет под ней падал и поднимался. Она бросила вещмешки и поползла; пришлосьползти, потому что стоять на ногах женщина просто не могла. Извиваясь змеей, Сара втянула себя в кресло.
– Десять секунд, – объявил Алонсо шокирующе невозмутимым голосом.
Сара застегнула первую пряжку; в голове что-то гудело и пульсировало, руки повиновались так медленно…
– Пять…
«…когда самолет шлепнется – тебе не жить, тебя вышвырнет из кресла, ты умрешь…»
– Четыре…
«Ну-ка, успокойся, найди ремни, застегни пряжку…»
– Три…
«…мы пробьем лед и утонем в ледяной воде…»
