Текст книги "Цвет сверхдержавы - красный 3 Восхождение. часть 1(СИ)"

Автор книги: Симонов Сергей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 65 страниц)

Автомат ещё не пошёл в войска, а Михаил Тимофеевич уже готовил следующую версию – АКМ-60, с коротким ходом поршня, для ещё лучшей кучности, в дополнение к демпферу, разборно-модульной конструкции, с сухарным креплением ствола, съёмным ударно-спусковым механизмом, имеющим режим стрельбы очередями по три выстрела и пулемётный режим для стрельбы с открытого затвора. Появилась затворная задержка и газовый регулятор, позволявший при стрельбе с глушителем снизить шум и лязг деталей автоматики. Глушитель, точнее – «прибор бесшумной и беспламенной стрельбы» в вариантах для специального применения входил в комплект штатно, мотострелкам выделялось 2 глушителя на отделение. Появился форсированный режим стрельбы, что увеличило надёжность при сильном загрязнении.

Ствол по заготовке был унифицирован с пулемётным, но был короче и имел долы для облегчения. Эта унификация увеличила живучесть стволов.

Автомат имел те же усовершенствования по внешнему виду, эргономике и возможностям дополнительного обвеса, что и АКМ-56. Был сделан вариант со складным регулируемым по длине прикладом, пластиковым цевьём из дерево-пластикового композита, позже появился и подствольный гранатомёт, для которого был спроектирован 40-мм выстрел.

В дополнение к автомату с 1958 года в войсках стали появляться первые образцы коллиматорных прицелов, в том числе с увеличителями. Появились несколько вариантов оптических прицелов, к 1960 году в войска пошли ночные инфракрасные прицелы обновлённого образца, уже на полупроводниковой элементной базе, телевизионные ночные прицелы с фотоумножителями, работающие при свете звёзд, лазерные целеуказатели. Поначалу вся эта техника шла небольшими партиями, для различных спецподразделений, на которых она осваивалась и испытывалась. Одновременно прицелы шли на экспорт в страны ВЭС, а также для специалистов Коминтерна.

Все крепления прицелов и прочего «обвеса» были сделаны в расчёте на планки ПКЗ, для прицелов старых образцов выпускались кронштейны – переходники.

Повышение роли снайперов было спрогнозировано ещё в 1955 году. Уже в августе 1955 года, сразу после нашумевшего убийства Первого секретаря ВПТ Матиаша Ракоши, Евгений Фёдорович Драгунов получил правительственное задание на разработку самозарядной снайперской винтовки для вооружения снайперов пехотных подразделений, с последующей модификацией для более квалифицированных специалистов (АИ). Драгунов с конца 40-х занимался конструированием спортивных винтовок и уже имел солидный опыт. С его оружием советские спортсмены-стрелки выигрывали призы на международных соревнованиях.

При посредничестве всё того же Устинова Евгений Фёдорович получил много информации по конструкции винтовки и всем её выявленным недостаткам. Он тщательно отработал конструкцию, что позволило в 1958 году предъявить первый образец винтовки на сравнительные испытания. На стрельбах новая винтовка Драгунова обошла по сумме показателей все конкурирующие образцы, показав точность при стрельбе специальным патроном в пределах 1,04 угловой минуты и впечатляющую надёжность. После устранения несущественных недостатков она была принята на вооружение под обозначением СВД-59. (АИ, в реальной истории разработка с 1958 г, принята на вооружение с 1963)

В дополнение к обычной оптике СВД получила лазерный целеуказатель-дальномер, более того, вся появившаяся номенклатура прицелов могла быть установлена на винтовку при помощи той же планки ПКЗ. Масса винтовки немного увеличилась, появился регулируемый приклад.

Параллельно с доводкой базовой модели Драгунов работал над адаптацией СВД под более мощный и дальнобойный патрон. Образцом для него послужили обнаруженные в «документах 2012» сведения о патроне .338 Lapua Magnum. Информация была неполная, имелись внешние размеры и ТТХ, в т.ч. основные данные по баллистике. Патрон разрабатывали методом реверс-инжиниринга. Отработка заняла 2 года, и к моменту появления СВД-59 патрон, получивший индекс ГРАУ 7Н20, выпускался мелкими партиями для использования специалистами высшего класса, в оружии индивидуальной переделки, обычно на базе винтовок Мосина и Ли-Энфилда, высоко ценившимися специалистами как уникальный прецизионный инструмент для корректировки политического ландшафта. Винтовки обеспечивали точность 0,6 угловой минуты на дистанции 1000 метров, и эффективную дальность до 1800 метров. Мастера ухитрялись поражать цель и на дистанциях до 2000 метров. (АИ)

СВДК-61 калибра 8,6 выпускалась как для военных, для стрельбы на бОльшую дальность, чем обычная СВД, так и как гражданское оружие для охотников-профессионалов, которым недостаточно было возможностей обычного СКС. Приобрести её можно было через Общество охотников и рыболовов, после наработки 5-летнего стажа владения гладкоствольным оружием, и 3-летнего стажа владения нарезным карабином. Охотники-промысловики в этой части имели льготы и преимущества. (АИ)

Успешное применение специалистами Коминтерна крупнокалиберной 12,7 мм снайперской винтовки под американский патрон от пулемета М2 (АИ, см. гл. 02-30) натолкнуло военных на мысль, что подобное оружие не будет лишним и в регулярных войсках, прежде всего, для контрснайперской стрельбы, подавления пулемётных гнёзд, работы по легкобронированным целям и т.п. Под руководством тульского конструктора Григория Ивановича Никитина (один из создателей пулемета НСВ-12,7 «Утёс» ) винтовка иностранной разработки была адаптирована под 12,7 мм патрон пулемёта ДШК и запущена в производство под обозначением ОСВ-58. Давать ей своё имя Григорий Иванович отказался:

– Не моя разработка, чужого мне не надо.

В войсках ОСВ-58 использовалась как средство усиления на уровне роты, и получила уважительное прозвище «слонобой». Её также иногда использовали диверсионные группы для охоты в тылу противника за особо важными целями. (АИ)

В 1957-58 годах в войсках ещё наблюдался «зоопарк» пулеметов – использовались и РПД под патрон 7,62х39 (автоматный АК-47), и более мощный РП-46 под винтовочный патрон, а также станковые СГМ. Им на замену Михаил Тимофеевич Калашников уже разрабатывал ручной пулемёт РПК под патрон 7,62х39. В качестве единого пулемёта под винтовочный патрон тот же Калашников делал пулемёт ПК. Оба были приняты на вооружение в 1961 году.

Так же, как и на автомате, на пулемётах были поставлены демпферы затворной рамы, для улучшения кучности, улучшена эргономика и предусмотрена установка универсальных креплений – планок ПКЗ для различных прицелов и дополнительного оборудования. (АИ)

Важным дополнением к вооружению мотострелкового отделения стало принятие на вооружение в 1956-59 гг нескольких дополнительных типов выстрелов для ручного противотанкового гранатомёта РПГ-2. Помимо кумулятивного, были разработаны фугасно-осколочный с готовыми поражающими элементами, три типа зажигательных – фосфорный, напалмовый и пирогелевый, термобарический (объёмного взрыва), и химический выстрелы (со слезоточивым газом).

В ГИПХе и других НИИ активно велись исследования и опытные работы с целью создания малочувствительных взрывчатых веществ. Их применение в боеприпасах могло заметно уменьшить потери личного состава при взрыве боекомплекта, особенно в танковых войсках и на прочей бронетехнике. (АИ)

В 1958 году началась разработка гранатомёта РПГ-7. Его разрабатывал главный конструктор В.К. Фирулин в ГСКБ-47 (сейчас ГНПП «Базальт» ), но в разработке участвовали ОКБ-575 Ковровского механического завода, Тульское ЦКИБ СОО, и другие предприятия.

РПГ-7 получил плечевой упор, дополнительную рукоятку для удобства обращения, сошки. Для ВДВ была сделана версия с телескопически раскладывающейся трубой.

При проектировании были сразу учтены наработки по различным типам боеприпасов для РПГ-2. Помимо уже перечисленных, разрабатывались выстрелы с тандемной боевой частью, несколько типов кумулятивных гранат с разными вариантами взрывчатых веществ, и штурмовая граната с проникающим поражающим элементом, для уничтожения живой силы в укрытиях с бетонными и кирпичными стенами.

20 декабря 1955 г комиссией по реабилитации был посмертно реабилитирован Яков Григорьевич Таубин. В 1956 г аналитики «группы информации» КГБ СССР, позже преобразованной в ИАЦ, представили в НТС СССР и Главное Ракетно-Артиллерийское Управление (ГРАУ) записку о целесообразности продолжения работ по автоматическому гранатомёту, начатых Таубиным в 1935 г.

НТС СССР, изучив вопрос, рекомендовал ГРАУ возобновить разработку автоматического гранатомёта. Работа была поручена ОКБ-16 Александра Эммануиловича Нудельмана. Ранее в этом ОКБ работал Таубин.

Для обеспечения продолжения разработки из Артиллерийского музея был временно позаимствован один из двух сохранившихся гранатомётов Таубина.

Необходимость продолжения разработки автоматического гранатомёта была признана ГРАУ далеко не сразу. Проведённые повторно испытания гранатомёта Таубина выявили малую надёжность и низкую эффективность разработанной ещё до войны 40-мм гранаты Дьяконова. В ГРАУ разгорелась нешуточная дискуссия – надо ли продолжать эту работу. Нудельман при обсуждении справедливо заметил:

– Неразумно распространять вывод, сделанный на основе несовершенства боеприпаса, на всю систему оружия в целом. Надо всего лишь разработать более совершенный выстрел, возможно, уменьшить калибр до 30 миллиметров, для облегчения оружия в целом. Тем более, его можно было бы использовать для подствольного гранатомёта.

К предложению конструктора военные прислушались. ГСКБ-47 была заказана разработка 30-мм и 40-мм гранат для автоматического и подствольного гранатомётов. Нудельман, в свою очередь, разыскал в архивах ОКБ-16 чертежи гранатомёта Таубина, частично использовав их для разработки новой модели. В конструкцию сразу заложили питание с помощью ленты, заряжаемой в спиральный магазин.

Была начата и разработка подствольного гранатомёта для АКМ, под 40-мм выстрел.

В сентябре 1958 года Хрущёву показали опытный образец, стрелявший ещё изготавливавшимися мелкой серией 30-мм гранатами. Никита Сергеевич вначале даже не понял, что это за оружие ему показывают.

– Это пулемёт, что ли, крупнокалиберный?

– А вы попробуйте его в деле, товарищ Хрущёв, – предложил Нудельман.

Гранатомёт тут же развернули в сторону мишеней, заправили ленту с гранатами. Первый секретарь осторожно присел на корточки, взялся за рукоятки. Иван Михайлович Столяров, начальник личной охраны, сообразив, что сейчас будет, поспешно снял пиджак и бросил на землю позади Хрущёва.

Никита Сергеевич нажал... Гранатомёт отозвался дробным грохотом, в районе мишеней всё заволоклось дымом, сквозь который просверкивали вспышки разрывов. Хрущёв от неожиданности отпустил рукоятки, потерял равновесие и сел с размаху на подстеленный пиджак Столярова.

– Ох, ни хрена себе... Предупреждать надо, Александр Эммануилович!

Перепуганный Нудельман поспешно помог Хрущёву подняться. Но Никита Сергеевич, нимало не смущаясь лёгким конфузом, огляделся, увидел Столярова и пиджак на земле, крякнул:

– Прости, Иван Михалыч, пиджак тебе попортил.

– Да ладно, Никита Сергеич, отстирается, – отмахнулся Столяров.

Хрущёв приложил руку козырьком ко лбу, всматриваясь в сторону мишеней.

– Итить твою мать... Вот это пушка! Давайте-ка посмотрим, что там от мишеней осталось?

Подали машину, Первый секретарь вместе с Нудельманом, Устиновым и Жуковым забрались в ГАЗ-62М, и подъехали к мишеням. Увиденное Никиту Сергеевича впечатлило. Фанерные ростовые фигуры и щиты валялись на земле, густо посечённые осколками.

– Ничего себе... Это что, я натворил? – спросил Хрущёв, стоя среди обломков и удивлённо озираясь. – Хрена ж себе... Аж неудобно, люди старались, делали, а я тут приехал и всё переломал...

– Это ж мишени, Никита Сергеич, их для того и делают, – успокоил его Жуков.

– Ну... нет, но какова пушка! Это что было-то вообще?

– Автоматический гранатомёт, Никита Сергеич, – скромно ответил Нудельман.

– Жуть! На вооружении уже стоит?

– Э-э-э... пока нет, это только опытный образец...

– Срочно запускайте его в серию! Георгий, поручи кому-нибудь в ГРАУ проследить, чтоб не волынили, -распорядился Хрущёв. – Дмитрий Фёдорович, вы тоже со своей стороны держите на контроле. Уж очень могучая штука у Александра Эммануиловича получается. Скажите, а вертолёты ей вооружить можно?

– Почему же нет, Никита Сергеич, можно и вертолёты, и штурмовики спецназначения вооружить.

– Дементьеву из этой штуки пострелять дайте. Чтоб лично проникся, – сказал Никита Сергеевич. – Молодцы, товарищи, мощное оружие сделали.

Конечно, для освоения серийного выпуска одного распоряжения Первого секретаря было недостаточно. Но в начале 1960 года, одновременно с окончанием государственных испытаний автоматический гранатомёт АГС-17 «Пламя» начал поступать в войска. (АИ, в реальной истории разрабатывался с 1968 г «под впечатлением» от применявшегося во Вьетнаме американцами гранатомёта Mk. 19, в войсках с 1971 г)

С подачи начальника Генштаба маршала Василия Даниловича Соколовского были пересмотрены некоторые устоявшиеся представления. Проанализировав результаты Суэцкого кризиса, а также доступную информацию о действиях французского Иностранного легиона в Алжире, маршал Соколовский поставил вопрос о формировании на базе части существующих воздушно-десантных дивизий штурмовых частей нового типа – аэромобильных соединений на вертолётах. В своём предложении маршал сделал акцент на недостатке в СССР самолётов воздушно-десантной авиации, способных обеспечить переброску значимого количества войск на достаточное расстояние. Соколовский сумел заранее убедить и привлечь на свою сторону командующего ВДВ генерал-полковника Василия Филипповича Маргелова. (АИ)

Вскоре после принятия решения о создании Сил Быстрого Развёртывания ВЭС, маршал предложил Маргелову организовать экспериментальный воздушно-штурмовой батальон, для исследования возможностей нового рода войск и отработки тактики применения. Маргелов, восприимчивый ко всему новому, идеей заинтересовался.

Для батальона нужны были вертолёты, чтобы получить их, необходимо было разрешение министра обороны Жукова. Соколовский и Маргелов сумели убедить Жукова временно выделить для тренировок три десятка Ми-4. Вновь созданное подразделение начало тренировки.

После высадок американской морской пехоты в Ливане и китайско-индийских войск в Бирме, необходимость в высокомобильных частях была осознана всей верхушкой политического руководства. Однако далеко не все в армейском руководстве были согласны с предлагаемой идеей.

Вертолёт считался хрупкой и ненадёжной машиной, очень уязвимой на поле боя. Военных отпугивала необходимость большого количества вертолётов – для переброски дивизии, если считать по вертолёту на отделение, требовалось почти 300 машин. В отличие от военно-транспортной авиации, входившей в состав ВВС, эти вертолёты включались в состав дивизии, т.е. армия брала на себя их содержание и обслуживание.

Основным аргументом противников воздушно-штурмовых частей была дороговизна их содержания при недоказанной пока ещё эффективности. Были проведены несколько учений, в ходе которых экспериментальный батальон выполнил поставленные задачи на «отлично», однако скептики всё равно оставались.

Хрущёв собрал большое совещание в Генштабе, чтобы выслушать мнения обеих сторон и принять решение. Первым пригласили выступить маршала Соколовского:

– У нас сейчас 15 воздушно-десантных дивизий, – сказал Соколовский. – При этом основной десантный самолёт – Ли-2, берущий 25-30 десантников. Более мощные Ан-12 только осваиваются промышленностью.

– В ходе Суэцкого конфликта мы уже столкнулись с полной беспомощностью нашей военно-транспортной авиации. В Бирме нашим союзникам из-за этого пришлось использовать дирижабли и воспользоваться крайне сложной и нетривиальной схемой высадки. Смешно предполагать, что при действиях в Европе нам предоставят возможность для таких экзерсисов.

– В то же время мы имеем освоенный и выпускающийся серийно транспортный вертолёт Ми-4. Он берёт 12 десантников, то есть 10 вертолётов могут за один рейс перебросить роту. Безусловно, надо понимать, что аэромобильные части будут действовать только на тактическом уровне, в пределах полутора часов полёта. Но их мобильность несравнима с нынешним уровнем. Более того, вертолёты позволяют высаживать войска концентрированно, тогда как парашютистов обычно разносит ветром по большой площади, и это затрудняет боевое управление.

– Вертолёты также могут доставлять лёгкие вездеходы, минометы, безоткатные орудия. Эта техника может вступать в бой в первые же минуты после высадки. Скрытность высадки с помощью вертолётов также выше, поскольку вертолёты могут лететь на малых высотах, ниже радиогоризонта существующих средств ПВО.

– Проведенные учения наглядно показали эффективность нового подхода на тактическом уровне. Необходимо лишь всесторонне отработать тактику воздушно-штурмовых частей. Пример действий Французского Иностранного Легиона в Алжире в настоящее время тщательно изучается в США. Несомненно, что американцы отметят все сильные и слабые стороны аэромобильных частей, и используют французский опыт для формирования собственных воздушно-штурмовых подразделений.

Доклад Соколовского заинтересовал и министра обороны Жукова, и самого Хрущёва. Но были и возражения. Маршал Малиновский к идее отнёсся критически:

– Французы в Алжире гоняли вертолётами партизан, в горно-пустынной местности, при полном отсутствии ПВО. Как вы представляете себе применение таких подразделений в Европе, в условиях массированного применения атомного оружия? Посыплются ваши стрекозлы при первом же тактическом атомном ударе. Да и сбить его можно очередью из любого пулемёта.

Ему возразил командующий Сухопутных войск, маршал Гречко:

– Любое оружие и воинские части должны использоваться по назначению. Назначение воздушно-штурмовых частей – конфликты низкой интенсивности, где о применении ядерного оружия нет и речи. Нельзя готовиться только к ядерной войне, не обращая внимания на обычную. Опыт Суэца, Ливана и Бирмы свидетельствует о преобладании в будущем именно ограниченных, неядерных конфликтов, и в них такие подразделения будут как раз к месту.

Никита Сергеевич к доводам Соколовского и Гречко прислушался:

– ПВО в Европе будет мощная, обычным транспортным самолётам там летать особо не дадут. Вспомните, как египтяне встретили израильский десант? Посшибали нахрен ещё в воздухе. (АИ, см. гл. 02-14). А Василь Данилыч дело говорит, что вертолёты низенько, под радиогоризонтом могут проскочить незаметно. Опять же, европейский ТВД у нас теперь не единственный. И противником могут оказаться не только американцы, англичане и западные немцы. Африка уже сыплется, скоро нам придётся успевать и там, чтобы не опоздать к переделу пирога.

– Вертолётов, конечно, нужно много, и это останавливает. Имеет смысл сформировать сначала одну такую дивизию, и всесторонне её обкатать в деле. Я знаю, что у нас некоторые присутствующие товарищи были на учениях и наблюдали за работой экспериментального батальона. Константин Константиныч, поделитесь впечатлениями?

Рокоссовский поднялся:

– Воздушно-штурмовой батальон в деле я видел. Могу сказать, что, будь у меня в 56-м, в Египте, три-четыре таких батальона, 6 ноября мы бы взяли штурмом здание кнессета в Тель-Авиве. С такими волкодавами, каких нам подготовил Василий Филиппович – легко.

После такого отзыва возражений больше не последовало. Одна из воздушно-десантных дивизий была преобразована в аэромобильную или воздушно-штурмовую – в переписке использовались оба термина.

Организационно ВШД была включена в структуру воздушно-десантных войск – это было логично, и гарантировало вновь созданному подразделению постоянное внимание командования.

Основным транспортом мотопехотного отделения после войны стал бронетранспортёр. На смену более ранним БТР-40 и БТР-152 с 1956 года разрабатывались сразу несколько вариантов нового бронетранспортёра. Вначале новый БТР разрабатывался на конкурсной основе. В конкурсе участвовали Горьковский автозавод, где разрабатывали бронетранспортёр ГАЗ-49, (он же БТР-60) Академия танковых и механизированных войск и СКБ Кутаисского автозавода, разрабатывавшие «Объект 1015» ; Бюро внешних заказов ЗИСа, готовившее шестиколёсный БТР ЗИС-153, Алтайский тракторный завод, разрабатывавший колёсно-гусеничную БМП «Объект 19» и Мытищинский машиностроительный завод – БТР на базе ММЗ-560. ЗИС-153, объект 1015 и ГАЗ-49 были внешне и конструктивно похожи.

Затем, в декабре 1956 года было образовано МНПО «Колёсные бронированные машины», в которое, кроме перечисленных предприятий, вошли чешская «Tatra» и польская FSC. (АИ) По предложению советского руководства, предстояло совместно разработать и начать производство нового БТР, агрегаты которого в будущем могли бы стать базовыми для линейки армейских колёсных машин различного назначения.

Для «вброса» информации было создано промежуточное подразделение – Бюро перспективных разработок НАМИ. Для авиаторов аналогичное бюро было создано в ЦАГИ, для авиадвигателистов – в ЦИАМ, и т. д. С начала 1957 года разработка перспективного БТР шла совместными силами, с учётом всех недостатков, о которых было сказано в присылаемых из НАМИ документах.

Техническое задание на новый БТР, сформулированное военными совместно со специалистами НАМИ, предусматривало создание БТР с расположением двигателя спереди, со смещением, чтобы обеспечить возможность высадки десанта сзади, через люк или аппарель в корме.

Первая проблема, которую пришлось решать вновь созданному МНПО – отсутствие двигателя. Чехи предложили решить вопрос радикально – вместо тяжёлого двухтактного дизеля ЯАЗ-М206 поставить более лёгкий мотор от грузовика «Татра-138». Он имел алюминиевую головку блока цилиндров, что, в сравнении с ярославским двухтактным чудом техники давало солидный выигрыш по массе.

С начала 1957 года проектирование БТР велось под чешский двигатель, производство которого было налажено на Заволжском моторном заводе (АИ). Чехи, подписав лицензионный договор на двигатель, ходили, задрав нос. На официальных совещаниях это никак не проявлялось, но в повседневной работе чувствовалось.

Однако в 1958 году на ЗМЗ была освоена технология алюминиевого литья. Чтобы сбить спесь с чехов, была специально проведена опытная конструкторско-технологическая работа, в результате которой чешский двигатель стал полностью алюминиевым – не только головка блока цилиндров, но и сам блок, и картер. Двигатель полегчал более чем вдвое, с учётом некоторого утолщения стенок блока для сохранения прочности.

Когда чехи увидели свой собственный двигатель в алюминиевом исполнении, они тут же перестали выпендриваться, и первыми предложили вести совместную работу по дальнейшему совершенствованию всей линейки моторов «Татры».

Более лёгкий двигатель позволил разместить его в передней части БТР, со смещением вправо, при этом усилив бронезащиту, с 7-11 мм в первоначальной ГАЗовской версии корпуса, до 13 мм на лобовой. При этом за счёт дифференцирования толщины брони массу БТР удалось удержать в пределах 10,5 тонн.

Отделение управления расположили слева от двигателя. Десантное отделение разместили сзади, над его передней частью, на крыше корпуса установили дистанционно управляемую башенку с 14,5 мм пулемётом КПВТ и спаренным с ним 7,62 мм пулемётом СГМБ, позже заменённым на ПКТ. Были предусмотрены инфракрасные приборы обзора у водителя, и у наводчика. В разработке корпуса участвовали в равной степени Академия танковых и механизированных войск, ГАЗ и польское предприятие FSC. Для движения по воде БТР был оборудован водомётом.

Опытный образец БТР-60 был готов летом 1958 года. Тогда же его показали Хрущёву. Первый секретарь долго ходил вокруг машины, стоявшей с открытым кормовым и верхними люками, придирчиво рассматривая её и задавая вопросы. Перед показом он ознакомился с переданной в КБ информацией, и теперь видел, что конструкторы по максимуму учли переданные им замечания. Теперь бронетранспортёр был больше похож на чешско-польский OT-64, чем на исходный БТР-60.

– А проехать на нём можно? – спросил Никита Сергеевич.

Получив утвердительный ответ, он, кряхтя, забрался в десантное отделение. Следом за Хрущёвым в БТР залезли Жуков и Устинов.

Первый секретарь ЦК высоко оценил удобство посадки в новый БТР:

– Хорошие ворота, большие,

Все надели шлемофоны. Машина, взревев мотором, сдвинулась с места. БТР сделал круг по полигону и вернулся к точке старта. Высокие гости осторожно выбрались из десантного отделения.

– Машина хороша, – поделился впечатлениями Никита Сергеевич. – Но трясёт изрядно. На ходу из автомата фиг куда попадёшь. Нельзя ли на неё гидравлическую подвеску поставить, как на лицензионных «Ситроенах» ? За счёт этого машина идёт мягче. Подумайте насчёт такого решения.

Подвеску БТР доработали, поставили газогидравлические рессоры с наполнением маслом и азотом, разработанные на Кутаисском автозаводе для «Объекта 1015». За счёт этого появилась возможность регулировки клиренса и ход стал заметно более плавным.

Новый БТР-60 выпускался сразу на многих предприятиях в СССР, Чехословакии, Польше, Китае, Индии, став стандартным бронетранспортёром ВЭС и ОВД. Индия и Китай полный цикл производства не освоили, они только варили корпуса и собирали в них БТР из агрегатов, поставляемых из СССР, Польши и Чехословакии.

Сервисное обслуживание БТР по всему миру взяла на себя совместная советско-чешско-индийская компания «Бронесервис», позже она же обеспечивала ремонт танков для зарубежных партнёров. (АИ)

Поскольку плавающий БТР требовался далеко не всем и не везде, было решено модернизировать выпускающийся с 1950 г БТР-152, переведя его на агрегаты нового грузовика ЗиС-157. Однако «Бюро перспективных разработок» НАМИ совместно с КБ Завода им. Сталина провели такой объём работ, что впору было говорить о проектировании нового БТР.

Машина получила 132-сильный двигатель ЗИС-375, противоминную защиту днища в виде корытообразного экрана, примерно как БТР «Сарацин», фактически совершенно новую среднюю и заднюю часть бронекорпуса, с наклонными бортовыми листами брони и стрелковыми амбразурами. Корпус закрыли крышей, выход оборудовали, как и на новом БТР-60 – сзади. Обновлённый БТР-152М2 получил фильтровентиляционную установку противоатомной защиты, унифицированную по агрегатам с БТР-60 и танками, и верхнюю башенку с пулемётами КПВТ и СГМБ. Были также варианты усиленного вооружения, с двумя КПВТ или с 4-мя ДШКМ. Из-за изменившегося наклона листов корпуса число десантников сократили с 17 до 10, освободившееся место использовали для размещения боекомплекта или носилок с ранеными.

В 1958 году высшему руководству был представлен не только новый БТР. В сентябре 1958 года на полигоне Капустин Яр были устроены показательные пуски ракет. Пользуясь случаем, Устинов предложил Жукову и Соколовскому не ограничиваться только ракетными стрельбами, а показать руководству в Кап-Яре все последние достижения, как в области техники, так и в части боевой подготовки. Перечитав полученные из 2012 года документы, Дмитрий Федорович отметил, что именно в результате этого показа Хрущёв в «той истории» окончательно уверовал, что ракетами можно заменить все остальные рода войск и системы вооружений. Сейчас Никита Сергеевич вёл себя куда более адекватно, но Устинов решил всё же подстраховаться.

Первоначально показ назначили на июль. На полигоне начался переполох, один за другим прибывали эшелоны с изделиями, боекомплектом для всех видов техники, различным оборудованием. Площадки полигона были распределены по тематике между главными конструкторами.

Жёстко спорили, кто будет докладывать о каждом образце – военные или представители промышленности. Победили военные, теперь им приходилось учить сложные и непривычные пока ещё технические описания. Офицеры бегали за инженерами, приставали с вопросами.

Постоянно шли репетиции показа, в роли высшего руководства выступал начальник полигона, генерал-полковник Василий Иванович Вознюк. Ему приходилось множество раз выслушивать одни и те же доклады. Вознюк ездил с одной площадки полигона на другую, а после его отъезда солдаты полигонной обслуги, погоняемые офицерами, спешно заделывали незамеченные ранее ямки и выбоины, и красили пульверизаторами в зеленый цвет сохнущую на жарком южном солнце полынь.

Сергей Хрущёв в это время находился на полигоне, на отведённой морским ракетам Челомея площадке, лично участвуя в лихорадочной подготовке. Там его и застал особист, принёсший секретную телеграмму от Серова:

«К вам собирается с инспекцией Неделин. Лужу уберите, Вознюка жалко»

Задёрганный подготовительной беготнёй Сергей не сразу сообразил, о чём речь.

– Какую лужу? При чём тут Неделин?

И только потом, оглядевшись по сторонам, сообразил, что имел в виду Серов. Накануне прилёта Неделина на полигоне прошёл единственный за лето дождь, и перед воротами площадки образовалась опять-таки единственная в ближайшей округе лужа.

– Нехорошо, маршал всё же, а тут лужа перед воротами. Надо бы убрать, а то чёрт его знает, что высокому начальству в голову взбредёт. Вознюку неприятность может быть.

Мигом сориентировавшийся особист кликнул двух бойцов с совковыми лопатами, лужу моментально вычерпали и засыпали щебнем.

(В реальной истории маршал Неделин, увидев лужу, потребовал лопату, собственноручно вычерпал воду, развернулся и уехал на аэродром, после чего улетел в Москву. Маршалу размяться не вредно, но вот генерал-полковника Вознюка из-за этой истории с лужей хватил инфаркт.)

Визит маршала обошёлся без приключений, а Василий Иванович Вознюк так и не узнал, сколько лет жизни он сохранил, благодаря телеграмме Серова.

Из-за сложной политической обстановки показ с июля перенесли на начало сентября (в реальной истории 8-9 сентября, в АИ будет на 3-5 дней раньше).

Хрущёв прибыл самолётом, для его размещения на полигон пригнали два салон-вагона, один из них оборудовали под зал для совещаний. В нём на стенах висели плакаты и схемы. Оба вагона оборудовали кондиционерами – это была редкая на тот момент в СССР новинка.

Вместе с Хрущёвым на полигон неожиданно изъявил желание съездить академик Келдыш. Он взял с собой ещё нескольких учёных из НИИ, занимавшихся оборонной тематикой.